Аллея кошмаров

Карта XXI Сила

В свете угасающего дня высокий изможденный человек с растрепанными светлыми волосами, опираясь на плетень, смотрел, как мужчина и женщина сажают кукурузу. Женщина вонзала мотыгу в землю, а безногий мужчина, прыгая на руках, швырял зерна в ямки и присыпал их землей.

– Джо, погоди. Там кто-то пришел.

Женщина зашагала по вскопанному полю, на ходу снимая рукавицы.

– Прости, дружище, но у нас в леднике ничего нет, чтобы дать тебе с собой, а готовить мне сейчас некогда. Подожди, я схожу домой за кошельком, дам тебе пятьдесят центов. Чуть дальше по дороге есть закусочная. – Она остановилась, переводя дух, а потом хрипло воскликнула: – Боже святый, да это же Стэн Карлайл! – и позвала через плечо: – Джо! Джо, иди сюда, скорее.

Бродяга всем телом навалился на плетень.

– Привет, Зена. Я тут увидел ваше объявление… в журнале.

Спутник Зены приблизился, прыгая на руках. Его усохшие ноги прикрывал мешок, подвязанный вокруг пояса. Джо подтянулся к плетню и сел, молча глядя на Стэна и улыбаясь, как воскресший Лазарь. Во взгляде сквозило сомнение.

Зена сдвинула соломенную шляпу на затылок и, обретя голос, заявила:

– Стэнтон Карлайл, я дала себе слово, что, если мы с тобой когда-нибудь увидимся, я тебя отчитаю. Когда наша девочка вернулась к цирковым, все решили, что она умом тронулась. Бедняжка была не в себе. Я пристроила ее к фокуснику, исполнять трюк со шпагами, так она только и могла, что в шкаф входить и потом оттуда выходить. Да уж, отсыпал ты ей счастья, мало не покажется. Наобещал всякой всячины, славы, успеха, звездного часа, ну и что с того? Ты не думай, я все помню. – Она осеклась, всхлипнула, утерла нос рабочей рукавицей. – И что в итоге ты сделал с нашей милой девочкой? Отправил ее на панель, вот что. Как гнусный сутенер. И не твоя заслуга, что это ей жизнь не поломало. Не твоя заслуга, что она вышла замуж за прекрасного человека и родила ему очаровательного мальчика. А ты, конечно, расстарался, едва не сделал ее шлюхой. – Зена перевела дух и уже поспокойнее продолжила: – Ох, ради бога, Стэн, пойдем уже, я тебе ветчины поджарю. Ты такой дохлый, будто месяц ничего не ел.

Бродяга ее не слышал. Колени у него подогнулись, подбородок съехал вниз по плетню, и изможденное тело повалилось на землю, будто чучело, снятое с подпорки.

Зена выронила рукавицы и перелезла через плетень.

– Джо, пойди открой ворота. Стэн в обмороке. Его надо в дом унести.

Она с легкостью подхватила бродягу на руки и понесла к дому.

Утреннее солнце, пробиваясь сквозь кухонные занавески в горошек, золотило волосы человеку, который, сидя за столом, жадно поглощал яичницу с ветчиной. На миг прекратив жевать, он отпил кофе.

– …А этого гада все в округе знали. В прошлом году он до смерти отмутузил двух старых бродяг в каталажке. А как подловил меня в переулке, так я думал, мне конец пришел.

Зена, стоя со сковородкой у плиты, повернулась к нему.

– Успокойся, Стэн. Хочешь добавки? Тебе не помешает.

Она протянула ему тарелку яичницы.

На подушке у дверей сидел Джо Пласки, раскладывая письма по стопкам – для каждого штата своей. Почтальон сгружал письма у дороги, в бочонок с надписью «ЗЕНА – ПЛАСКИ»; обычного почтового ящика не хватало.

– Он начал меня обрабатывать дубинкой… – Стэн умолк, не донеся вилку до рта и напряженно глядя на Джо. – Ну, я и не выдержал. Захватил его в нами-дзудзи и не выпускал, пока он не перестал трепыхаться.

Зена замерла.

– О господи, – выдохнула она и покосилась на Джо Пласки, который безмятежно продолжал раскладывать почту. – Ну, раз оно вышло так, как ты рассказываешь, то, ясное дело, тут было либо ты, либо он. Японский приемчик – он ведь смертельный. Но тебе теперь несдобровать. Ты наверняка объявлен в розыск. Так что держись тише воды ниже травы. И побыстрее уходи подальше.

Зена стряхнула оцепенение.

– Ну, пока мы его не подкормим, никуда он не уйдет. Глянь, как изголодался, чисто скелет. Вот тебе еще кофе, Стэн. Джо, а что же ему теперь делать? Мы же не можем…

Джо улыбнулся шире, но взгляд темных глаз стал задумчивым.

– Пальчики взяли? – наконец спросил он.

– Нет, – ответил Стэн, тяжело сглотнув. – Если арестовывают за бродяжничество, отпечатки пальцев не берут. А по словесному портрету – светловолосый попрошайка, приторговывающий гороскопами.

– Тебя не фотографировали? – подумав, спросил Джо.

– Нет. Оштрафовали и выгнали из города.

Акробат-калека сдвинул в сторону стопки конвертов и поскакал на руках к лестнице, ведущей в спальни на чердаке. Поднявшись по ступенькам, он скрылся наверху. На потолке зашуршало – Джо передвигался по второму этажу.

Стэн отставил пустую тарелку, взял сигарету из пачки на подоконнике.

– Зена, моя жизнь превратилась в сущий кошмар. В кошмарный сон. Не знаю, что на меня накатило. Нет, я понимаю, что Молли меня никогда не простит. Я очень рад за нее. Надеюсь, она нашла себе хорошего мужа. Видит бог, она заслужила. Ты только не говори ей, что меня видела. Пусть она обо мне забудет. Мне с ней выпал шанс, но я его упустил. Да я все упустил.

Зена повернулась к нему. На мокрых руках блестела мыльная пена.

– А чем ты дальше собираешься промышлять, Стэн?

Он уставился на тлеющий кончик сигареты.

– Не знаю. Хоть убей, не знаю. Бродяжничать, наверно. Мне ж теперь сеансов устраивать нельзя.

Медленно спустившись по лестнице, Джо Пласки внес на кухню рулон холста и аккуратно расстелил его на линолеуме. На ярко раскрашенных полотнищах красовались огромные ладони, на которых разными цветами были помечены папиллярные линии, холмики и бугорки и надписаны пояснения.

– В прошлом сезоне с нами работала Софи Эйдельсон. Вот, оставила у нас за ненадобностью, – сказал он. – Может, тебе пригодится. В соседнем городке всю неделю выступает труппа Макгроу и Кауфмана. Попробуй устроиться к ним. Среди цирковых легко затеряться.

Зена быстро вытерла руки и сказала:

– Стэн, дай-ка мне сигарету. А правда, Джо здорово придумал! Загримируешься под индуса, вместо халата наденешь мое синее шелковое кимоно, повяжешь тюрбан…

Великий Стэнтон пригладил волосы и опустился на колени рядом с Джо, разглядывая полотнища. На его лице отразилась работа мысли, будто у человека, очнувшегося от долгого сна.

– Боже мой, Джо, да это просто манна небесная! Нужен только складной столик и навес. Им же требуется не столько хиромант, сколько зазывала. О господи, как оно все кстати…

Джо Пласки отполз в сторону, поднял мешок писем, которые надо было отправить, взвалил его на плечо и, закусив край дерюги, запрыгал на руках к двери.

– Боюсь, почтальона пропустим, – процедил он сквозь сжатые зубы. – А вы тут разбирайтесь.

Когда Джо ушел, Зена налила себе кофе, предложила чашку Стэну, но он помотал головой, продолжая смотреть на полотнища.

– Стэн, – начала Зена, явно собираясь сказать то, что предназначалось только для них двоих; она говорила торопливо, чтобы успеть до возвращения Джо. – Стэн, я у тебя вот что хочу спросить. Про Пита. Дело давнее, конечно. Боль уже забылась, и теперь мне иногда кажется, что он умер не горьким пьяницей, а на вершине славы. Знаешь, я как-то подумала… если юнец запал на женщину и ему хочется затащить ее в постель… Ты же был совсем мальчишкой, женщин совсем не знал. Ну а в те годы Зена была хороша, ничего не скажешь. Я к чему клоню… понимаешь, Пит сам не выпил бы денатурат. А ты не знал, что денатуратом можно отравиться… В общем, признайся…

Великий Стэнтон встал, сунул руки в карманы, сделал шаг к двери, подставляя голову солнечным лучам – горячая вода и мыло вернули волосам золотистый цвет. По кухне разнесся звучный вкрадчивый голос:

– Зена, скажи мне, а ты помнишь фамилию Пита?

– Ну… она указана на нашем свидетельстве о браке. Помню, конечно, хотя Пита никогда по фамилии не называли, да я и сама ею не пользовалась.

– Значит, я ее никогда не слышал и просто так не угадаю, верно? А теперь сконцентрируйся. Думай о ней.

– Стэн, ты чего?

– Думай! Она начинается с буквы К?

Зена кивнула, недоуменно наморщив лоб и приоткрыв рот.

– Думай! К… Р… А…

– Боже мой!

– Фамилия Пита – Крамбейн.

Джо Пласки толкнул дверь, и Стэн отступил в сторону. Зена поднесла к губам чашку, потом поставила ее на стол и вышла из кухни.

Джо вопросительно изогнул бровь.

– Мы тут о прошлом беседовали, – сказал Стэн.

– Понятно. Кстати, я знаком с Макгроу, но моего имени лучше не упоминай. Ты же в розыске.

– Если у человека мозоли на кончиках пальцев левой руки, значит…

– Он играет на струнном инструменте.

– А мозоль вот здесь, на правом большом пальце?

– Каменотес.

– Мозоль на сгибе указательного пальца правой руки?

– Цирюльник. От ремня для правки опасной бритвы.

– Молодец, Стэн. У тебя все получится. Там еще много чего есть, только я хиромантией давно не занимаюсь, все позабыла. Жаль, Софи уехала, она бы тебя поднатаскала. У нее в особой книжке много чего записано, только она хранит ее под замком. Но ты не волнуйся, ты же людей хорошо читаешь.

Сидя на веранде, в тенечке, Зена и Джо распечатывали конверты и вытряхивали из них десятицентовики.

– Там есть еще Скорпионы, милый? У меня все закончились.

Джо открыл коробку с астрологическими буклетами, запечатанными в конверты с марками. Адрес надписывали от руки, авторучкой, и складывали конверты в корзину, чтобы потом связать их стопками и передать почтальону.

– Даже не верится, Стэн, как разрослась наша торговля по почте. Мы дали крохотное объявление в одном-единственном журнале, буквально за гроши. А теперь нас рекламируют в пяти крупных изданиях, и мы целыми днями гребем денежку.

Великий Стэнтон, нежась под солнцем на шезлонге, запустил руку в кастрюлю, достал горсть десятицентовиков, отсчитал пять столбиков по десять штук и начал заворачивать их в красную бумагу. Пять долларов. Красные свертки отправлялись в глубокую фарфоровую миску, поставленную рядом с шезлонгом, но несколько, словно бы ненароком, закатились Стэну под ляжку.

Джо, зажав зубами корзинку десятицентовиков, допрыгал до Стэна, высыпал монетки в кастрюлю и улыбнулся.

– Такими темпами мы скоро купим соседнюю ферму. За этот дом кредит уже почти выплачен. Пока людям нужны гороскопы – то есть не гороскопы, а астрологические прогнозы, гороскопами их положено называть только в том случае, когда в них указаны не только дата, но и точное, до минуты, время рождения, – так вот, пока на них есть спрос, нам бедность не грозит. А как спрос иссякнет, мы и на ферме безбедно проживем.

Стэн откинулся на шезлонг, закрыл глаза, подставил лицо солнцу. Он шел на поправку. За неделю худо-бедно оклемался, почти набрал свой обычный вес. Глаза стали ясными, руки вроде бы не тряслись. Все это время он ничего не пил, только пиво. Тот, кто умеет читать людей, не помрет с голоду. Как только Джо отвернулся к веранде, Стэнтон спрятал красные свертки в карман брюк.

В облаке пыли, серебрившейся в лунном свете, пикап свернул с проселочной дороги на шоссе. Зена вела машину осторожно, чтобы не трястись по ухабам. Джо пристроился рядом, приобняв жену за плечи. На пассажирском сиденье Стэн сжимал коленями рулоны хироманта.

Дорога перевалила через холм, и впереди замерцали городские огни. Машина направилась к ним.

– Почти приехали, Стэн.

– У тебя все получится, – сказал Джо. – Макгроу вокруг пальца не обведешь, но если ты ему понравишься, то деньгу он зажимать не станет.

Стэн молча смотрел на пустынные городские улицы. На автобусной станции работал круглосуточный магазинчик. Зена остановилась за квартал от станции, Стэн вышел из машины, вытащил рулоны.

– Ну, до свиданья. Спасибо вам за поддержку. Впервые за долгое время я… В общем, не знаю, как вас и…

– Да ладно, Стэн. Мы с Джо всегда рады помочь. Нам, цирковым, надо держаться друг друга.

– Что ж, пойду попробую забраться в багажное отделение, – сказал Стэн.

Зена фыркнула.

– Ой, чуть не забыла. Вот, держи. – Из кармана комбинезона она достала сложенную пополам купюру и вручила менталисту. – В конце сезона вернешь.

– Спасибо огромное.

Великий Стэнтон отвернулся, поудобнее перехватил рулоны и пошел к магазину. На полпути он остановился, расправил плечи и императорской поступью прошествовал дальше.

Развернув пикап, Зена выехала из города на объездную дорогу, пересекавшую шоссе чуть дальше к югу. Дорога поднималась на крутой склон, откуда открывался вид на шоссе.

– Давай-ка мы здесь постоим, дождемся, когда автобус проедет. Может, хоть высмотрим Стэна в окошко. А то как-то неловко, что мы его не проводили.

– Зена, ты же знаешь, так лучше. Он ведь в розыске.

Она вышла из кабины, и Джо выскочил следом. Они пересекли поле и уселись на пригорке. Тучи затянули небо густой пеленой, спрятали луну.

– Думаешь, у него получится, Джо?

Пласки оперся руками о землю, подался вперед. Внизу, на светлой полосе бетона, показались далекие огни автобуса. Зашуршали шины, автобус набирал скорость. За окнами автобусного салона виднелись пассажиры. На заднем сиденье обнимались влюбленные. Старик дремал у окна. Автобус с ревом пронесся мимо склона.

Стэнтон Карлайл сидел рядом с дородной женщиной в цветастом платье и соломенной шляпке. Он всматривался в пухлую ладонь толстухи и что-то говорил, указывая на линии и бугорки.

Автобус, сверкнув рубиновыми огнями фар, умчался в темноту.

– Не знаю, что с ним будет, – вздохнул Джо Пласки. – Но виселица ему явно не грозит.