Американец, или очень скрытный джентльмен

Для некоторых мужчин Франция — это страна любви, где женщины податливы и прелестны — с огромными глазами, в которых светится невинная похоть, с губами, которые только и просят ласк и поцелуев. Земля там дружелюбна — мягкие неолитические всхолмья Дордони, иззубренные Пиренеи и болотистые низины Камарга, — куда хочешь, туда и поезжай. Все там пропитано теплым солнцем, вскармливающим виноградную лозу. Мужчины видят виноградник и думают об одном — как бы полежать на солнце с бутылкой бордо и с девушкой, тоже виноградной на вкус. Для женщин французы — мужчины, которые целуют руку и галантно склоняют голову, блестящие собеседники, нежные соблазнители. Не то что итальянцы, говорят они. У итальянок небритые подмышки, от них воняет чесноком, и они быстро толстеют на макаронах; итальянцы щиплют женщин за мягкие места в римских автобусах и слишком усердствуют в постели. Так утверждают ксенофобы.

Для меня Франция — страна провинциальной тоски, страна, где цветы патриотизма нужны только для того, чтобы прикрыть землю, пропитанную кровью революции, где история началась у стен Бастилии, и начали ее орды разнузданных крестьян, вооруженных рогатинами, рубивших головы всяким «превосходительствам» — именно за это самое превосходство. До революции, утверждают французы со свойственной им быстротой речи, сопровождая слова галльским пожатием плеч, которое должно пресечь всяческие возражения, у нас были только нищета и аристократия. Теперь… еще одно пожатие плеч и вздернутый подбородок, указующий на нынешнее сомнительное величие Франции. На самом-то деле они попросту обнищали духом, а в аристократы возвели политиков. В Италии все не так. В Италии жива романтика.

Мне здесь нравится. Здесь доброе вино, жаркое солнце, люди здесь в ладу со своим прошлым, но не орут о нем на каждом шагу. Женщины неспешливы и податливы в любви — по крайней мере, такова Клара, Диндина более темпераментна, — а мужчины довольны жизнью. Здесь нет нищеты духа. Каждый духовно богат. Чиновники заботятся о том, чтобы на улицах было чисто, чтобы на улицах не было пробок, чтобы поезда не опаздывали, а из кранов текла вода. Carabineri и polizia[8] борются с преступностью — по своим понятиям, — a polizia stradale[9] следит, чтобы на магистралях соблюдался скоростной режим. Налоги собирают без избыточного рвения. А граждане тем временем живут, пьют вино, зарабатывают деньги, тратят их и не мешают Земле вращаться.

Италия — страна laissez-faire[10], буколическая анархия, которой правит любовь во всех ее ипостасях — любовь к хорошей еде, к доброму сексу, к свободе, любовь к «авось как-нибудь», к «не хочешь — не надо», но главная среди них — любовь к жизни. Национальным девизом Италии должно бы стать «senza formalita»[11] или «non interferenza»[12].

Я хочу рассказать вам одну историю. Власти Рима решили отловить злостных неплательщиков налогов — но подошли к этому не так, как в Англии, где устраивают охоту на малоимущих и терзают их, пока они не внесут в казну свои несколько пенсов. Нет, римским властям нужны были только Нероны Налогового Надувательства, Короли Казнокрадства. С целью вычислить их чиновники не стали расставлять силки в банках, изучать состояние фондового рынка и прослеживать пути движения акций. Они отправили команду сотрудников осмотреть все гавани и причалы страны и установить имена владельцев яхт, которые имеют более двадцати метров в длину. Это великолепный пример средиземноморской логики: яхта короче двадцати метров — это игрушка состоятельного человека; яхта длиннее — прихоть подлинного богача. В результате обнаружили сто шестьдесят семь яхт, о владельцах которых властям не было известно ровным счетом ничего — за теми не числилось ни налоговых деклараций, ни справок о выплатах в государственные фонды; у некоторых даже не было свидетельства о рождении. Даже на Сицилии. Даже на Сардинии.

Обнаружили ли этих лиходеев? Заставили выплатить миллиарды утаенных лир? Кто знает? Об этом история умалчивает.

Для меня нет на земле места лучше. Может быть, я мог бы остаться здесь навсегда, никем не обнаруженный, как этрусский могильник возле Виа Аппиа, замаскированный под канализационную трубу. Главное — не покупать яхту длиннее двадцати метров и не держать ее на Капри. Впрочем, я уже слишком стар, чтобы так сглупить. А кроме того, если бы мне хотелось иметь такую игрушку, я бы обзавелся ею уже давным-давно.