Американец, или очень скрытный джентльмен

Царапины на голенях и ляжках, оставленные раскрошившимся камнем, оказались поверхностными: их понадобилось лишь смазать «Гермоленом» и заклеить пластырем. Я достал из шкафа в спальне видавшую виды дорожную сумку и произвел последний осмотр помещения. Пепел в очаге растолчен на мельчайшие частицы. Ни один судебный эксперт не сложит их вместе. Я поглядел на себя в зеркало. Бородка смотрелась неплохо, с ней вполне вязались аккуратный пиджак, начисто протертые очки и ловко надетая фетровая шляпа.

По пути к выходу я бросил взгляд наверх, в лестничный проем, ведущий на лоджию. Все, что я разглядел, — это тусклое золото звезд на небесном куполе.

Я знал заранее, что выбраться из города будет непросто: итальянцы — мастера перекрывать пути отхода. Через двадцать минут после перестрелки на всех дорогах уже будут стоять посты. Я дошел до Пьяцца Конка-Доро, прихрамывая, чтобы вспомнить, как это делается, и вытащил из фонтана первый попавшийся велосипед. Он был не из облегченных шоссейных моделей и не из дорогих горных машин: просто старомодная черная рабочая лошадка. Я прикрепил сумку к рулю и, медленно, по-стариковски закинув ногу на седло, бросил последний взгляд на бар. Столики стояли у двери — водители опередили владельца, заняв припаркованными машинами всю тень под деревьями, — и за одним из столиков сидели Висконти и Мило. Они окинули меня скользящим взглядом, но не признали.

Следуя маршруту отхода, который я предусмотрительно разведал заранее, по улочкам и проулкам городских задворок, я выехал за городскую черту и, никуда не торопясь, покатил по дорожкам, тропкам и проселкам к деревне километрах в пятнадцати от города, где, как мне было известно, останавливались междугородние автобусы, переваливая через горы на пути к автостраде.

Автобус на Рим был пуст больше чем наполовину. Я поднялся в салон, купил билет и сел в самом хвосте. Даже здесь, на значительном удалении от города, карабинеры были подняты по тревоге — у входной двери стояли два офицера, оглядывая всех, кто садился в автобус; некоторым они задавали вопросы. На меня не обратили никакого внимания. Двери захлопнулись с шипением, водитель включил первую скорость. К четырем часам вечера автобус уже миновал первый подгорный туннель на автостраде. В шесть я был в Риме.

Я прошел короткое расстояние от Пьяцца делла Репубблика до станции метро на Пьяцца дель Чинквеченто, доехал до Пьяцца дель Партиджана и там пересел на пригородный поезд до Фиумичино. В аэропорту Леонардо да Винчи, в зоне вылета, я заперся в туалетной кабинке и принял свой новый облик. Из гусеницы я превратился в куколку, потом вырвался из кокона на свободу, став тем, чем стать предназначено, — имаго: так оно и подобает бабочке. Настало время отыскать свой восходящий поток, подняться над холмами и спуститься в новую, неведомую долину, полную цветов и нектара. Я забрал из камеры хранения кожаный чемодан. От долгого лежания он слегка припахивал плесенью.