Анарх

VI. ПОКРОВИТЕЛЬСТВО

— Вы проводите расследование Еретикус в моем полку? — спросил Гаунт.

— Ваше определение неверно, Лорд Исполнитель, — ответила Инквизитор Лакшима. — Это скорее...

— Вы руководите расследованием? — более твердо спросил Гаунт. Резкость его вопроса заставила комнату затихнуть. Они сидели за столом в пустой административной комнате, которая находилась недалеко по коридору от апартаментов Гаунта. Даур реквизировал комнату для того, что, явно, должно было быть закрытым заседанием.

Даур сидел рядом с Гаунтом с невозмутимым выражением лица. Полковник Грае сидел рядом с инквизитором. Харк занял стул в конце стола, как будто он, каким-то образом, проводил обсуждение. Он сам себе выбрал место. Его глаза были суженными. Он мог видеть, как Лакшима тестирует терпение Гаунта, прямо как она тестировала его.

Гол Колеа сидел в одиночестве на стуле с низкой спинкой в углу, пялясь на пол.

— Да, мой лорд, — сказала Лакшима. Полированные золотые секции ее частично аугметированной головы сияли в свете ламп. Ее было невозможно прочитать. Была ли она недовольна? Раздражена? Смущена? Виктор Харк понимал, что не было никакого способа узнать это. Ее лицо было маской. Это делало ее очень хорошей в своем деле. Это было, вероятно, из-за того, что она переделала себя так, после какого бы там ни было серьезного повреждения, которое она испытала.

Без сомнения, заслуженного, подумал Харк.

Недовольство Гаунта было очевидным.

— Исследуете мой полк? И диспозиции Астра Милитарум на Урдеше?

— Да, мой лорд.

— Без одобрения? Без уведомления кого-нибудь из высшего командования? — спросил Гаунт.

— Вопрос чувствительный...

— Значит само высшее командование под подозрением?

— Я не сказала...

— Вы много чего не говорите, инквизитор, — сказал Гаунт. — Но вы бы проинформировали старший военный состав, если только вы не думаете, что старший состав так же, потенциально, замешан.

— Я информирую вас сейчас, лорд, — сказала Лакшима. — Я пришла сразу к вам.

— Не сразу, — сказал Гаунт. — Сначала, вы взяли под стражу одного из моих офицеров. — Он посмотрел на Колеа, чье внимание оставалось решительно зафиксированным на полу. — Затем вы пришли ко мне с вопросами, а не по официальным каналам. Это не информирование меня. Мой человек, мой полк. Я тоже попал под компас вашего расследования, так ведь?

— Лорд, это просто ускорение формальностей в соблюдении установленных норм... — начал Полковник Грае.

— Я так не думаю, полковник, — сказал Гаунт. Грае закрыл рот. Гаунт вернул свой лишающий духа взгляд на инквизитора.

— Спрашивайте. Говорите. Информируйте, — сказал он. — Если вы хотите ускориться, покончим с этим, и я буду сотрудничать.

— Вы правы, мой лорд, — невозмутимо сказала Лакшима. — У нас есть спорные вопросы, которые касаются Танитского Первого и, следовательно, вас. Эти вопросы распространяются на другие департаменты Астра Милитарум и другие полки, и, просто из-за вашего статуса, на высшее командование.

— Выкладывайте мне эти вопросы, — сказал Гаунт.

— Это вопросы строгой конфиденциальности, которые...

— Нет, — сказал Гаунт. — У вас есть допуск, у Грае есть допуск, и у меня есть допуск, все на высочайшем уровне. Из-за моего статуса, на который вы так тактично указали, присутствующие офицеры моего полка, следовательно, тоже авторизованы.

Лакшима слегка пожала плечами.

— Потребуется определенная ратификация, — сказала она. — Для Комиссара Харка, Капитана Даура и Майора Колеа... документы и одобрение на раскрытие информации...

Гаунт помотал головой. — Опять притворство. Если ваше расследование направлено на весь Астра Милитарум на Урдеше, то кто стоит за границами этой компетенции, чтобы подтвердить и одобрить такую авторизацию? Вы прячетесь за правилами, которые стремитесь нарушить, прося нас гоняться за призраками в Администратуме, зная, что мы никогда не получим ответ. Давайте начистоту. Я ратифицирую их. Прямо сейчас. Этими словами.

— Да, мой лорд, — сказала Лакшима.

— И вы одобрите их своими, от лица ордоса, — добавил Гаунт.

— Да, мой лорд, — сказала Лакшима. — Мы будем считать их допущенными к нашему обоюдному удовлетворению.

— Хорошо, — сказал Гаунт. — Начинайте.

— На Урдеше был некоторый кризис, — сказала Лакшима, — который существовал до вашего возвращения. Банальное преодоление угрозы от военных сил Анарха, сочетающееся с отсутствием понимания его тактики. Сейчас, по большей части, это решено. Ясно, что стратегия Анарха на Урдеше была зеркальна нашей до мельчайших подробностей: заманить, удержать и уничтожить лидеров соперника. Уничтожение магистра войны и его высшего командования. Кастрирование этого крестового похода.

— Я думаю, что мы можем согласиться, что Лорд Исполнитель сыграл немаловажную роль в раскрытии этой уловки, — сказал Грае Лакшиме. — Он увидел ловушку Сека, и предотвратил, чтобы она захлопнулась, и...

— Пожалуйста, не надо, — сказала Лакшима.

— Что не надо? — спросил Грае.

— Пытаться льстить и поддерживать этих людей, — сказала Лакшима. — Они из вашей организации, Грае, не моей. Я служу Трону, напрямую. Мои намерения не фильтруются слоями такой обширной организации с узким кругозором, как Астра Милитарум.

— Я советую вам не настаивать на этой точке зрения, — спокойно сказал Харк. — Говорите, что, фес вас, хотели или тащите свою фесову задницу за дверь.

Лакшима посмотрела на Гаунта. — Разве вы не сделаете выговор своему человеку за такое...

— Я обнаружил, — сказал Гаунт, — когда стал старше, что Астра Милитарум в самом деле обширная организация с узким кругозором, инквизитор. Накрахмаленная излишней формальностью и протоколом, и задушенная цепями командования. Поэтому, в этой комнате, Виктор может говорить все, что у него на уме при моей полной поддержке. Говорите, что, фес вас, хотели.

Лакшима откинулась на стуле с прикованными к Гаунту глазами.

— Какими бы ни были ваши достижения в раскрытии правды об уловке Анарха, — сказала она, — я не верю, что она закончилась или даже осуществлена наполовину.

— Значит, в чем-то мы согласны, — сказал Гаунт.

— И само ваше возвращение – это проблема, — сказала Лакшима. — Потому что она изменила природу вещей. Природу кризиса. Какую бы длинную игру не пытался вести Сек на Урдеше, она изменилась, чтобы приспособиться к вам.

— Ко мне?

— Материал, который вы принесли с собой с Предела Спасения, — сказала Лакшима. — Его смысл нам неизвестен, но он, явно, имеет огромное значение для врага. Такое значение, по факту, что он желает отказаться – или, по крайней мере, отложить и модифицировать – от схемы войны, которую он готовил и выполнял за последние годы.

— Орлиные камни, — сказал Гаунт.

— Да, эти артефакты, — сказала Лакшима.

— Несомненно, Глифотек... — начал Грае.

— Без разницы, — сказал Гаунт. Он посмотрел на Лакшиму. — Опять же, согласен. Я верю, что последнее нападение на Элтат было скорее для того, чтобы возвратить указанные предметы, чем уничтожить высшее командование.

— Атака была отражена, — сказал Даур.

— Разве, капитан? — спросил Лакшима.

— Да, Бан, разве? — спросил Гаунт, бросив взгляд на Даура. — Главная атака была отражена. Вероятно. Определенно, они отступили, без предупреждения. До защищенных объектов не добрались. Это могла быть уловка. Прикрытие для какой-то тайной цели, теперь тайно полученной.

— Но Беати нанесла удар по Секу в Гереппане, — сказал Даур. — Это, безусловно, был решающий фактор? Время не было точным совпадением.

— Это кажется вероятным, — сказал Гаунт. — Он мог пострадать от работы Беати. Фес знает, он может быть даже мертв. Но его стратегия – нет. Мои кишки говорят так. Сек не был повержен четыре ночи назад. Он не ушел из Элтата и Гереппана с пустыми руками и выпоротой задницей. Чего бы это ему не стоило, он чего-то достиг.

— И мы не знаем, что это? — сказал Даур.

— И мы не знаем, что это, — сказал Гаунт. — Но враг под покровом тьмы, и нам не нужно знать, где он. Нам просто нужно подготовиться.

— Это мысли высшего командования? — спросила Лакшима.

— Это мои мысли, — сказал Гаунт. — Этого достаточно.

Лакшима собиралась сказать, когда в дверь постучали.

— Не обращайте внимания, — сказал Гаунт.

Стук раздался снова. Даур с Харком были в процессе вставания, но Гаунт отодвинул свой стул и быстро пошел к двери.

Санкто и другой телохранитель стояли в коридоре снаружи. Поблизости стояли Белтайн и Мерити и члены свиты Лакшимы, ждущие там, где им сказали ждать, вместе с тактиком Байотой и несколькими офицерами из Тактической Службы, которых Гаунт не знал. Позади них стояли два офицера из командного эшелона, их галуны обозначали их, как членов штаба Вон Войтца.

— Мой лорд... — начал Санкто.

— Не сейчас, — резко бросил Гаунт и захлопнул дверь перед его лицом.

Он медленно пошел назад к своему стулу.

— Что такое эти орлиные камни? — спросил он.

— Мы не знаем, — сказала Лакшима. — Сейчас они объекты детального изучения.

— Где орлиные камни? — спросил Гаунт, садясь и поправляя свой стул.

— В безопасности, — сказала Лакшима.

— Где?

— Это засекречено.

— Но они стратегически важны?

— Мой лорд, — сказала Лакшима, — они могут быть кусками разломанного кирпича, но если враг считает их важными, мы тоже должны. Даже если они священные объекты без существенной ценности или мощи, они все еще могут провоцировать Архиврага на действия, к нашему неудобству.

Она сделала паузу.

— Тем не менее, мы верим, — сказала она, — что они пагубные.

— Пагубные?

— Мое расследование их природы и предназначения открыло связь с вашим Майором Колеа, и поэтому я взяла его под арест для допроса. Майор Колеа раскрыл, с неохотой, что он знает больше о камнях и смежных вопросах, чем он признался вам, или кому-либо еще.

Гаунт посмотрел на Колеа. Колеа все еще пристально смотрел в пол. Гаунт видел сжатые мускулы на его челюсти.

— Пагубное влияние, — сказала Лакшима, — такое, которое распространяло свою силу на вашего человека, и, следовательно, на весь ваш полк, с тех пор, как вы завладели объектами. Относительно мирового времени, Лорд Исполнитель, это уже десять лет. Некоторые из сомнительных событий вашей одиссеи домой могут быть связаны с этим. Ваш несчастный случай при переходе из варпа... любопытное спасение вашего корабля боевым крейсером Архиврага, который, определенно, не захотел уничтожить явно определенного врага, потому что он знал, что нечто ценное было на борту... даже высадка для пополнения припасов на Айгор 991, миссия, в которую Майор Колеа был вовлечь лично.

— Значит, — сказал Гаунт, — вы хотите предъявить обвинения Лорду Исполнителю в еретическом заражении?

— Мой лорд, — сказала Лакшима, — о вас и о вашем полку есть тревожные записи о том, что вы выходите за рамки допустимого поведения. Я могу сослаться на вашу миссию на Гереон в 774, и на подозрения, которые последовали после вашего возвращения с этой миссии, что вы провели слишком много времени в запятнанном окружении удерживаемого Хаосом мира.

— Ссылайтесь на все, что хотите, — сказал Гаунт. — Те вопросы закрыты. Мы были признаны лояльными. Я был восстановлен в правах, и мой полк вернулся ко мне, несмотря на скептиков.

— Грязь и слухи крепко прилипают к человеку, — ответила она, — даже вашего ранга.

— Возможно, вам нужно обсудить это с Магистром Войны Макаротом, — сказал Гаунт. — Он назначил меня на этот пост. Он верит в меня.

— Ваша неортодоксальная репутация имеет давнюю историю, лорд, — сказала Лакшима. Ее навязчивая не-улыбка зажглась. — Ваш необычный карьерный путь полковника и комиссара. Доклады из 765 и около того – у меня в распоряжении есть файлы Инквизитора Абфекварна – намекают на то, что значительный период времени вы скрывали в своем полку, и держали поблизости от себя, предполагаемого псайкера. Незарегистрированного мальчика. Так же, дело Майора Сорика...

— Мальчика? Вы имеете в виду Брина Майло? — сказал Гаунт. — Я не видел его годы. Он покинул мое подразделение на Херодоре, и присоединился к личной свите Беати. Я думаю, что это довольно яркая ссылка на его хорошую репутацию. Или вы собираетесь допросить Святую, когда закончите с магистром войны?

— Нет, — сказала Лакшима.

Гаунт откинулся. Он смотрел на нее. Она ничего не выдавала.

Он встал.

— Ладно, — сказал он. — Оставайтесь, пожалуйста, здесь, все вы. Я хочу поговорить с Майором Колеа. Наедине.

— Нам... ждать здесь? — спросила Лакшима.

— Я уверен, что мы сможем развлечь друг друга, мэм, — сказал Харк.

Гаунт повел Колеа из комнаты. Байота и остальные служащие все еще ожидали снаружи административной комнаты. Еще больше людей присоединились к ним, держа планшеты и доклады.

Гаунт мог видеть вопросы и запросы, готовые навалиться на него со всех сторон.

— Не сейчас, — прорычал он.

— Мой лорд, — сказал Санкто. Сцион напрягся, когда Гаунт повернулся к нему.

— Санкто?

— Я понимаю, что сейчас не время, — спокойно сказал Санкто, — но есть вопросы, требующие вашего внимания. Множество вопросов. Я не решаюсь задерживать вас, но...

Гаунт поднял руку, и Санкто замолчал.

— Быстро, — сказал Гаунт остальным.

Белтайн пожал плечами. — Ой, просто фигня. Это может подождать, сэр, — сказал он.

— Вы запрашивали мое присутствие, лорд, — сказал Байота. — Чтобы сформировать тактический кабинет и...

— Запрашивал, — сказал Гаунт. — В особенности я хотел тебя, Байота.

— Я польщен, сэр, — сказал Байота. — Будет удовольствием служить. Могу я представить...

Он начал поворачиваться к Тактическим офицерам, которые были с ним.

— Нет, — сказал Гаунт. — Не сейчас. Просто принимайся за работу. Выбери эффективных людей, которым можешь доверять. Отсортируй данные для меня. Разберись с материалом, который не требует моего личного внимания. Мой адъютант Белтайн делал вашу работу в одного последние четыре дня, так что используйте его. Он сможет ввести вас в курс дела.

— Мой лорд, — сказал один из офицеров из эшелона Вон Войтца. — Лорд генерал желает, чтобы вы знали, что Беати на пути во дворец и скоро прибудет. Он подумал...

Рука Гаунта снова поднялась. Он посмотрел на Байоту.

— Вот такие вещи, Байота. Я передаю полномочия. Приведи все в порядок. Я, естественно, поприветствую Беати, как только она будет здесь.

— Конечно, сэр, — ответил Байота. — А, кхм, если будут вопросы, которые потребуют вашего персонального внимания...?

Гаунт вздохнул, и посмотрел на лица вокруг себя. Он указал на фигуру в конце группы.

— Вместе с Белтайном, добавь ее в свой кабинет, — сказал он. — Мерити Часс, из Дома Часс. Хорошо разбирается в административных обязанностях, и полностью знакома с непосредственными делами моего полка.

— Ее? — произнес один из офицеров, озадаченный.

— Сэр, — сказал Байота, выглядящий обиженным, — это абсолютно нетрадиционно. Личный кабинет Лорда Исполнителя не может быть собран, как импровизированный...

— Мы сегодня импровизируем, Антонид, — сказал Гаунт. — Это просто целесообразность, чтобы вещи не сошли с рельсов. Мы можем усовершенствовать это позже. Пока что смирись с этим.

Он посмотрел на Мерити.

— Ты в порядке с этим? — спросил он.

— Я буду рада делать что-то практическое, сэр, — сказала она.

— Но почему она? — спросил один из офицеров.

Гаунт пристально посмотрел на него. — Потому что она единственная из вас, которая может постучать в мою дверь и не заставить меня захотеть выстрелить в лицо. Так что используйте это преимущество.

— Это чрезвычайно неортодоксально, мой лорд, — сказал Байота.

— Очевидно, такая у меня репутация, — сказал Гаунт. — Давайте посмотрим, куда это нас приведет.

Он повернулся к Колеа.

— За мной, — сказал он.

Ян Жерик стучал пальцами по набалдашнику своей трости, пока ждал подъема грузового лифта. Они могли слышать, как он грохочет и стучит, поднимаясь, далеко внизу.

Коррод стоял с ним в сырой камере подъемника, камере, находящейся глубоко в подвальных криптах Дома Гентези. Они были последними на спуск. Его люди, и те, кто прибыл с его подчиненным, Хадрелом, уже спустились вниз, сопровождаемые лакеями и субординатами конклава. В общем, в компании Коррода насчитывалось шестьдесят четыре человека, все тощие, изнуренные и грязные личности, которые выглядели едва ли способными поднять ящики со снаряжением, которые Ян Жерик предоставил им. Особенно невпечатляющая толпа, решил Ян Жерик. Снаряжение и униформа, которую затребовали его люди, большинство из которой было солдатским снаряжением стандартного размера, забранным с заброшенного склада Муниторума в Албарппане, не подошло бы им. Они бы выглядели, как дети, одевшиеся в одежду взрослых. Тревога и разочарование Яна Жерика значительно возросли. Они были бродячими язычниками, одетыми в тряпье, сутулыми и тощими, как жертвы голода, слабыми и хрупкими. Нищие. Они все напоминали ему нищих. Он не ожидал нищих, и он не просил о них. Эти бедолаги физически не смогут сделать дело, и он сомневался, что они смогут выполнить какие-либо обещания. Сделка была неприятной, и ему не следовало заключать ее.

Тем не менее, термальный узел, глубоко внизу, был тих и находился в стороне. Хорошее место, чтобы избавиться от этой ошибки. Пятью минутами ранее, он тихо поговорил с одним из своих субординатов, вне зоны слышимости своих гостей. Его сотрудники были готовы. Они быстро разберутся с делом и выбросят трупы геотермальные отверстия.

Ян Жерик надел рабочую одежду и защитные сапоги для спуска. Он нес светосферу в держателе. Когда он застегивал на пуговицы рабочую одежду, он повесил свои ключи и монограммы снаружи.

— Почему мы идем последними? — спросил Коррод.

Ян Жерик пожал плечами. — Просто обычай дома, сэр, — сказал он. — Ординат всегда спускается в забой последним, как только его бригады подготовят территорию. Протокол.

— Дамогор, — сказал Коррод.

— Простите? — произнес Ян Жерик, поднимая взгляд.

— Вы назвали меня «сэр», — сказал Коррод. — Я ношу звание дамогора. Это корректная форма обращения.

— Конечно.

— Протокол, — сказал Коррод.

Ян Жерик слегка улыбнулся. Коррод наблюдал за ним. Его глаза были бледными и безжизненными. Потрепанная погодой кожа его лица натягивалась при каждом напряжении скул и челюсти. Его шея была похожа на тростник, а кожа на его горле висела, как у человека под сотню лет.

— Военное звание? — сказал Ян Жерик. Подъемник, наконец-то, прибыл, с грохотом встав на место. Он сделал шаг вперед и поднял откидную ставню клетки.

— Да, — сказал Коррод.

Ян Жерик, как швейцар, пригласил его в лифт, и Коррод прошаркал мимо него. Ординат закрыл клетку, закрыл задвижку, и опустил рычаг вниз до индикатора самого низкого уровня. С дрожью и шумом кабельных механизмов, грузовой лифт начал свой спуск.

— Я не осознавал, — сказал Ян Жерик.

— Что?

— Что все идет так плохо для... для ваших сил. Теперь я понимаю, почему вы так отчаянно хотите иметь дело с человеком, эм, Имперской наклонности.

— Ваши наклонности кажутся довольно плавными, — заметил Коррод.

Ян Жерик пожал плечами. — Наша верность всегда принадлежит Гентези, — сказал он. — Гентези прежде всего. Наш дом стоял, как многие династические конклавы, с самых ранних дней колонизации. Мы считаем себя независимыми, и союзничаем с теми, кто принесет нам наибольшую пользу. Мой дорогой с—дамогор. Вы знаете, что власть над Урдешем переходила из рук в руки множество раз за столетия. Трон, пограничные племена, и назад, и так далее. Мы работали с и для Кровавых Племен так же часто, как и для далекого Трона. В самом деле, в некоторые золотые эпохи прошлые Горы благоволили нам больше, чем Трон или жрецы Марса когда-либо.

Лифт продолжал с грохотом спускаться в темноту.

— Что вы имели в виду? — спросил Коррод.

— Имел в виду?

— Ваше замечание... что вы теперь понимаете, почему мы в отчаянии?

Ян Жерик улыбнулся. — Ох, я не хотел вас обидеть, дамогор, — сказал он. — Просто констатация факта. Я ожидал воинов. Солдат. Сильных и способных людей. Но ваши силы, явно, настолько истощены, что они отправили к нам стариков. Ветеранов, я полагаю. Я не сомневаюсь в вашей отваге, но вы хлипкие. Вероятно все, что они могут выделить. Мне грустно видеть, что могущественные племена настолько истощены и подавлены.

— Мой лорд, Анарх, отправил своих лучших, чтобы сделать это дело, — без эмоций сказал Коррод.

Ян Жерик тихо рассмеялся. — Об этом я и говорю, дамогор. Если вы его лучшие, значит, войско Анарха постигает несчастье. Я слышал, Гвардия знает вам цену, что война резко повернула к Трону на этом мире, и других. Я понятия не имел, что это было настолько удивительно. Остались только отбросы. Я удивлен, что Администратум не транслирует эту торжественную новость, чтобы поднять публичное настроение. Что Архивраг в этих краях превратился в оборванные реликвии, и что пыл в них угас.

Коррод секунду смотрел на него почти безучастно, затем прошаркал по кабине и передвинул рычаг в нейтральное положение. Элеватор внезапно остановился, между уровнями. Он тихо загремел и заскрипел на своих кабелях.

— Что вы делаете, сэр? — резко спросил Ян Жерик. — Вы обиделись на мои слова? Я вас обидел? Ну, ладно, простите мой дух и мою честность. Давайте продолжим.

Коррод повернулся к нему.

— Мы пришли к вам под маской, ординат, — сказал он. Он слегка поморщился, его губы изогнулись на его грязных зубах на секунду, как будто он испытывал какую-то тайную муку. — Мы вошли в этот город замаскированные, чтобы мы могли незаметно пройти. Вы сделали неправильное предположение.

Ординат тихо и нервно рассмеялся.

— Тогда, я прошу у вас прощения, — весело сказал он. — Давайте продолжим. Рычаг, сэр...

— Я хочу убедить вас, ординат, — сказал Коррод. Он снова состроил гримасу.

— Не стоит, не стоит! Давайте мы...

Ян Жерик прекратил говорить. Его глаза и рот широко открылись, и он сделал два или три непроизвольных шага назад.

Глаза Коррода загорелись. Они светились мерзким желтым светом. Теперь в них был острый интеллект, и хищническая точность. Он начал дергаться, его тонкие руки прижались к ребрам, согнутые в локтях, кисти рук скрючились в трясущиеся когти. Его губы отодвинулись от зубов в форме рычания, а его рот медленно открылся от напряжения, как будто он беззвучно кричал.

Неоновые слезы начали течь и капать из его глаз, так же светящиеся желтым, который сиял в его глазницах. Его кожа начала рябить. Ян Жерик мог видеть мускулы, волокна и кости под поверхностью кожи, изгибающиеся, скручивающиеся и пульсирующие. Он услышал серию мерзких щелчков, треск костей и щелканье суставов, которые заставляли его вздрагивать.

Коррод становился выше. Слабая, вялая мускулатура наполнялась и натягивалась. Ребра растягивались, а позвонки стучали, как бусы. Грязные лохмотья, которые были на нем, местами порвались на его плечах, пока он рос внутри них. Он запрокинул голову с широко раскрытым ртом, слюни стекали по его коричневым и сломанным зубам. Неоновые слезы бежали по его впалым щекам. Его челюсть с щелчком выдвинулась вперед.

— Император защищает! — прошептал Ян Жерик. Его голос уменьшился до ничего.

— Нет, — сказал Коррод. — Он не защищает.

Алхимия была закончена. Коррод возвышался над ординатом, смотря вниз на него. Он был более двух метров ростом. Его конечности были длиннее. Он все еще был мертвецки худым, высокий, худой фантом, но его мускулы были твердыми под кожей без жира. Его нос почти уменьшился до носовой полости, а его рот выдвинулся, как морда, с длинным, узким подбородком. Зубы, верхние и нижние, были сложной путаницей из собачьих клыков, некоторые такие же длинные, как мизинцы ордината.

Неоновые глаза Коррода светились, желтое тепло за молочной поверхностью.

— Теперь вы можете видеть нас, — сказал он.

— Что вы такое? — запинаясь, сказал Ян Жерик.

— Мы – избранные из избранных Анарха, благословленные переделанные, благословленные его голосом, который заглушает все остальные.

— Я не... — выдохнул Ян Жерик.

— Мы – его любимые сыны. И нас мало, — сказал Коррод, — кому даровал наши редкие и драгоценные дары Изменяющий Пути через Великого Анарха. Мы – Кимурах, и в Мирах Саббат только шестьдесят четыре из нас существуют в качестве элиты Анарха.

Коррод сделал паузу, вытирая неоновую слезу с щеки большим пальцем.

— И все мы, — сказал он, — все шестьдесят четыре, в беспрецедентной гармонии, пришли, чтобы выполнить это задание.

— Простите! — произнес Ян Жерик. — Простите! — Он попятился к дальней стене лифтовой кабины в ужасе, и прижался к клетке.

— Извинение принято, — сказал Коррод. Он потянулся к рычагу. — Мы можем продолжить?

Гаунт отвел Колеа в свое жилище, бросил один предупреждающий взгляд на Санкто и Сционов, пока они занимали свои позиции снаружи, и закрыл дверь.

— Сядь, — сказал он.

Колеа тяжело вздохнул, и сел на один из стульев.

— Говори, — сказал Гаунт. Он подошел к шкафчику и налил два маленьких стаканчика амасека.

Колеа выглядел так, как будто ему больно. Он не мог смотреть в глаза.

— Я не знаю, с чего начать, сэр, — сказал он.

— Попытайся, — сказал Гаунт. Он вручил один из стаканчиков Колеа, которые осторожно взял его, но не отпил. Гаунт подтащил другой стул и сел напротив Колеа.

— Гол?

Колеа вздохнул.

— Что у нее на тебя есть? — спросил Гаунт.

— Я не знаю. Фальшь, ложь.

— Она это придумала?

— Нет. Я имею в виду... есть вещи, которые я... я даже не знаю, правдивы ли они. Вещи, которые пугали меня.

Впервые он посмотрел Гаунту в глаза.

— Вещи, о которых я должен был вам давным-давно рассказать, — сказал он.

— Насчет Айгора? Высадка для пополнения припасов?

— По большей части. Да.

— Время пришло, майор, — сказал Гаунт.

Колеа посмотрел вниз на свою выпивку. Он сделал паузу, а затем опрокинул ее одним глотком.

— Там было кое-что, — сказал он.

— Ты мне рассказывал об этом. Это было в твоем докладе.

— Голос, который требовал орлиные камни.

Гаунт кивнул.

— Требовал, чтобы их доставили на Урдеш.

— Все это я знаю, Гол.

— Это говорило, что оно было голосом... его. Сека. Оно говорило, что у него есть власть надо мной.

— Чтобы доставить камни?

Колеа сгорбился. — Мы доставили их, в любом случае, — сказал он. — На Урдеш, я имею в виду. Это то, что мы делали. Не то, чтобы мне пришлось их украсть, или нарушить приказы, или выполнить его приказание...

— И это все было в твоем докладе, Гол. Так что есть у Лакшимы? Чего ты мне не говоришь?

— Оно сказало, что я был помечен, — сказал Колеа тихим голосом. — Оно знало мое имя, и сказало, что я был... восприимчивым. Что травма, которая была у меня... раны, которые были вылечена на Херодоре, что они сделали меня уязвимым.

— Для Сека?

— Для Варпа. Трон, помоги мне. Голос сказал мне, что я был... я был проводником для демонов.

Он поднял взгляд на Гаунта.

— Как человек может сказать такое? Это проклянет его. Это приведет его на виселицу или кол.

— Возможно, лучше сказать это, чем скрывать, Гол. Теперь уже поздно выяснять.

— Я знаю! — резко бросил Колеа. Он опустил голову. — Я знаю. Но я говорил себе... я говорил себе, что все это было ложью. Сэр, мы оба знаем, как Губительные Силы играют нами. Играют с нашими разумами. Шепча и оскверняя. Я думал, что это было этим. Варп пытался... играть со мной.

— Значит, твой доклад был неполным, потому что ты защищал себя? — спросил Гаунт.

— Нет, — сказал Колеа, легчайшим шепотом.

— Тогда, что?

— Голос сказал мне, что если я не подчинюсь, он убьет моих детей.

— Твоих детей?

— Далина и Йонси. Он сказал мне, что они умрут, если...

Гаунт кивнул. — Они в безопасности, ты знаешь? — сказал он. — Оба. Они безопасно добрались сюда. Оно лгало тебе.

— Так я и думал.

— Что еще? Гол?

Колеа снова вздохнул.

— Похоже, я не знаю, чему доверять. Я думал, что это была моя голова, старая травма... так много вещей, которые не имеют смысла. Просто запер это все. Держал это в себе.

Внезапно, Колеа поднялся на ноги. Он вертел в руках пустой стакан, как будто раздумывая, куда его поставить.

— Я думал, что если я расскажу вам, вы казните меня, — сказал он. — Это, или Черные Корабли. И детей тоже, следовательно. Отмеченные тьмой. Фес, что? Черные Корабли и для них тоже?

— Значит, ты сказал сам себе, что это все было ложью? — спросил Гаунт.

— Да, — ответил Колеа. — Но я дал себе обещание. Поклялся, что я буду держат детей в безопасности. Защищать их. Что если эта тьма, эта плохая тень, была реальной, я помешаю ей и убью ее. Это то, что мы делаем. Мы – солдаты Трона.

Он посмотрел на Гаунта.

— Так ведь? — спросил он.

— Так, — сказал Гаунт.

— Но все становилось слишком... слишком сложным, — сказал Колеа. — Выходило из-под контроля. Слишком. Как только Лакшима вонзила свои когти в меня, я понял, что это просто вопрос времени. Что все выйдет наружу.

Гаунт встал, взял стакан из руки Колеа, и пошел, чтобы снова его наполнить.

— Мы не знали, что из себя представляют орлиные камни, Гол, — сказал он. — Не тогда. Не на Айгоре. Гораздо позже мы сообразили эту связь. Баск видел их после инцидента. Разложенные, как крылья.

— Ага, — сказал Колеа. — Именно тогда все начало, на самом деле, рушиться. Сэр, я должен был рассказать вам все в самом начале, к черту последствия. Я был трусом.

Гаунт протянул наполненный стакан. — Ты – один из храбрейших людей, с которыми я когда-либо служил, Гол, — сказал он. — Кем бы ты ни был, ты не трус.

— Что произойдет сейчас, сэр? — спросил Колеа. — Я откажусь от своего звания. По меньшей мере, вы отправите меня в тюрьму.

Гаунт слегка покачал стаканом, который протягивал, напоминая Колеа, чтобы он его взял.

— Что произойдет сейчас, Гол, — сказал он, — так это то, что ты расскажешь мне остальное.

— Остальное?

— Что начало рушиться?

Колеа взял свой стакан. — Вы когда-нибудь слышали... — Он начал, затем вздрогнул, как будто не верил в то, что он говорит это вслух. — Вы слышали слухи? Насчет Йонси?

— Слухи? — спросил Гаунт.

— Я думал, что Далин и Йонси были мертвы и погибли с Ливи на Вергхасте, — сказал Колеа. — Ушли в небытие. Но, затем, подобно чуду, оказалось так, что Крийд спасла их. Привела их в лоно. Вырастила их.

Он вздохнул.

— Я полагал, что у человека может быть только одно чудо за свою жизнь, и мое было, когда Беати спасла меня. Дети были живы, в конце концов. Я благословлял Трон за это. Я отпустил их. Я держался в стороне. Они были слишком юными, чтобы помнить меня, и они прошли через слишком многое. Но, вы знаете, Далин вырос в прекрасного человека. Хорошего гвардейца.

— В нем есть исключительность, — согласился Гаунт.

Колеа кивнул. — И Йонси, Всеобщая любимица. Чертов талисман, больше, чем фесова птица. Все женщины души в ней не чают. И Крийд, ладно, она соединила меня обратно с их жизнями. Сказала, что было тупо для меня держаться в стороне от них. Поэтому, я снова сделал эту связь и... ну, я был рад этому. По всем очевидным причинам. Мне не нужно говорить вам, как это связываться узами с ребенком, о котором вы не знали, что он существует.

Гаунт поджал губы. — Нет.

— Но это все приблизило меня к ним, видите ли? — продолжил Колеа. — И я думал, «вот, как ты приглядываешься за ними, Гол. Если была ли какая-нибудь фесова правда в угрозе того голоса, я могу быть там. Прямо рядом с ними. Защищу их, как и пообещал.» Потому что я думал... думал, как солдат, вы понимаете, что угроза может быть стремительной. Нападение.

— Но? — спросил Гаунт.

— Я думаю, что угроза была более злобной, чем это, — сказал Колеа. — Более... как это слово? Коварной.

— Например?

— Этот слух, — сказал Гол. Он сделал глоток амасека и бросил взгляд на свой стул. Гаунт кивнул, и Колеа сел. — Этот слух. Не знаю, когда он начался, но некоторые женщины в свите, Вергхастские женщины, они полагали, что мои дети, оба, были мальчиками.

Два мальчика. Ну, это дошло до меня, и я рассмеялся. Нет, мальчик и девочка...

Он снова посмотрел на Гаунта, мрачно. — Теперь я не уверен. Я не могу доверять своей памяти. Я не могу доверять ничему в моем разуме, ни со времени травмы, ни с того времени, как голос был в моей голове. Я подхватил головные боли и... ладно, в любом случае, я думаю, что он был прав. Не было никакой девочки. Два мальчика. Я попросил Харка проверить, но пока от Администратума не пришло ни слова.

— Это просто была ошибка, — сказал Гаунт. — Ты бы понял. Женщины все не так поняли. Ты знаешь, что такое лагерные слухи.

— Я так не считаю, — сказал Колеа.

— Почему ты так думаешь? — спросил Гаунт, снова садясь и наклоняясь вперед.

— Йонси, она – странный ребенок. Всегда была. Маленькая девочка, отказывающаяся взрослеть.

— У нее была тяжелая жизнь.

— Это не то.

— Именно это. Потеряла свою мать. Потеряла тебя. Прошла через ад. Сейчас ее жизнь – часть кочующего полка.

Колеа покачал головой. — Я не знаю, — сказал он.

— Я знаю, — сказал Гаунт. — Я видел ее. Она ведет себя юной, потому что так безопасно. Подсознательно, я уверен, но она ведет себя, как маленькая девочка, потому что люди всегда присмотрят за маленькой девочкой. Это просто защитный механизм.

— Нет, сэр, — сказал Колеа. — У меня есть... у меня есть воспоминания. Я все больше уверен, что она – не моя Йонси. До того, как вы скажете это, я знаю. Может быть, это наказание такое. Может быть, эта мысль, эта неуверенность, это жестокая уловка пригрозившего мне голоса, игравшего со мной. В этом случае, я испорчен и проклят. Но, может быть...

— Может быть, что?

— Может быть, я прав, — сказал Колеа. — Может быть, это настоящее наказание. Это то, что голос пообещал мне на Айгоре. Моя девочка, моя Йонси. Совсем не моя. Может быть, это способ, которым варп кромсает меня.

— Тогда, что ты думаешь, что она такое? — спросил Гаунт.

Колеа тяжело выдохнул, с широкими глазами и размышляя.

— Кто, фес, знает? — сказал он. — Нечто, помещенное среди нас? Какая-то призванная тварь. Нечто злобное.

Гаунт улыбнулся. — Йонси? — спросил он. — Ты думаешь, что Губительные Силы поместили ее среди нас годы назад? Годы, Гол. В качестве чего? Какой-то продуманный план, чтобы уничтожить нас изнутри? Что это было просто ожидание?

— Ну...

— Ну же! Если Йонси – демон, Гол, или что-то там еще... у нее было множество шансов. Мы бы уже знали. Варп играет в игры, но не в такие долгие игры, как эта. И ради чего? Чтобы повредить или уничтожить полк, который, до недавнего времени, был, всего лишь, еще одним полком Гвардии? Мы не настолько важны.

— Теперь вы важны, — сказал Колеа. — Теперь вы важны.

— Значит, это, так же, может видеть будущее? — рассмеялся Гаунт. — Предсказывать? Планировать? Поместить агента на место, ожидающего дня, отдаленного шанса, на годы вперед...?

— Орлиные камни...

— Ради феса, Гол!

— Я понимаю, как это звучит. Но я знаю, что говорит мое сердце.

— Мы скрываем создание варпа?

— Ладно, когда вы говорите вот так...

— Гол, ты запутался, — сказал Гаунт. — Я улавливаю, почему. Я понимаю. Мы прошли через множество адов, все мы. Мы все встречались с тьмой и чувствовали, что она спутывается с нами. Это все, чего она хочет. Это то, что Архивраг делает с нами. Это хочет разрушить наши узы, нашу веру... это хочет, чтобы мы подозревали друг друга и ослабели от страха и ненависти. И мы не позволим этому произойти. Это наша работа, в конце концов. Наше призвание. Из всех граждан Империума, мы те, кто стойко держится. Имперская фесова Гвардия. Мы те, кто должен сражаться. Ты просто запутался.

— Но... — начал Колеа.

— В каком бы состоянии не был твой разум, — сказал Гаунт, — в каком бы ни был смятении, может быть ты не знаешь. Но Далин знает.

Колеа заморгал.

— Он бы знал, разве нет? — спросил Гаунт. — Забудь свои сомнения. Брат знал бы свою сестру.

Колеа вытер рот. Он сделал несколько глубоких вдохов.

— Полагаю, что так, — признал он.

— Фесово точно, что это так, — сказал Гаунт.

— Тогда, что же нам делать?

— Мы исправим это. Мы имеем дело с текущей проблемой. Скоординируемся с Лакшимой и разгадаем настоящие намерения Сека. Мне нужны все хорошие люди, которых я могу получить, так что я не потеряю тебя. И у меня есть способ сбросить инквизитора с твоей спины и очистить твой мозг от этого.

— Да?

— Да. Допей, потом иди со мной. Я собираюсь снова поговорить с Лакшимой. Позже, ты сможешь спуститься вниз в размещение и увидеть своих детей. Увидеть их и обнять их, и узнать, что все в порядке.

Гаунт поднял свой стакан.

— Знаешь, почему? — спросил он.

— Потому что вы Лорд Исполнитель и так сказали?

— Нет. Потому что Император защищает.

Стаканы со звоном стукнулись.

Они все встали, когда Гаунт вошел в комнату с Колеа.

Колеа остался стоять у двери. Гаунт сел обратно на свой стул, и жестом показал им всем сесть.

— Итак, инквизитор, — сказал он. — Я верю, абсолютно, что мы разделяем одинаковое желание. Служить Трону. Дать отпор и уничтожить Архиврага Человечества. Покончить с губительным влиянием Анарха Сека, и достигнуть победы в этом крестовом походе ради Терры. Сек, или, по меньшей мере, его планы, живы. Только дурак поверит, что орлиные камни не играют никакой роли в них. Так что, давайте объединим наши усилия. Определим природу и ценность камней, их использование и причастность. Защитим их. И убедимся, посредством этих усилий, о намерениях Архиврага, чтобы мы не только смогли заблокировать его, но, так же, одержать полную победу.

Лакшима кивнула. — Святой Ордос найдет сотрудничество и поддержку Лорда Исполнителя бесценной.

— Хорошо. Где камни?

— Как я ранее сказала, сэр, место неизбежно засекречено...

— Лакшима, — сказал Гаунт. — Больше никаких игр. У ордоса нет боевых сил в достаточном количестве в наличии на Урдеше, чтобы защитить местоположение против массированной атаки. У Астра Милитарум есть. Пожалуйста, не предполагайте, что держать в тайне их местоположение – это адекватная защита против монстра, который ведет свои дела скрытно.

— Мой лорд, — начала протестовать Лакшима.

— Вы сами сказали, — сказал Гаунт. — Боевой корабль Архиврага воздержался стрелять по моему кораблю – более того, вероятно, сражался, чтобы защитить его – потому что нечто важное было на борту, что он не мог заставить себя уничтожить. Мы можем осторожно предполагать, что это были орлиные камни. Он знал, что они на борту, даже не видя их.

— Я предоставлю данные по этой локации, — сказала Лакшима. — Но это должно остаться засекреченным, даже внутри Гвардии и высшего командования. Мы уверены, что у врага есть шпионы по всему Элтату. Это была вражеская земля слишком долго.

— И город протекает, как решето, — согласился Гаунт. — Под моим управлением есть полк, и он очищен на моем уровне. Пусть Грае передаст данные Капитану Дауру.

— Что насчет фегата? — тихо спросил Харк.

— Генерала-предателя? — спросила Лакшима. — Я думаю, что его пригодность израсходована.

— Запланирована его ликвидация, — сказал Грае.

— Маббон привел нас к ним, — ответил Харк. — Он был ключом, который позволил миссии на Предел Спасения случиться. Стратегия раскола между Кровавым Пактом и Секом исходила от него. Я не говорю, что он лжет, или что-то утаивает, но... он все еще ценный актив. Он может знать вещи, которые могут помочь нам, даже если он не осознает этого.

— Вы хотите привести его сюда? — спросил Грае.

— Опять же, я хочу знать его местоположение, — сказал Гаунт. — Я доставлю его во дворец под эскортом, который знает, как управляться с ним.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Даура.

— Иди, найди Белтайна, — сказал он. — Я хочу безопасную связь с Роуном через пять минут.

Ян Жерик отодвинул клеточную дверь, и вышел из грузового лифта. Коррод последовал за ним, слегка пригнувшись, чтобы пройти под дверной рамой.

Воздух вонял серой, и был неприятно жарко. Ян Жерик уже потел. Он провел Коррода по погрузочной площадке снаружи элеватора в широкий зал, где собрались остальные и ждали.

Люди Коррода, под надзором Хадрела, были заняты, экипируя себя из ящиков, которые предоставил Дом Гентези. Они надевали серые Гвардейские одежды и уставные ботинки, и вытаскивали лазерные винтовки и хеллганы из ящиков. Каждый сын проверял выбранное им оружие с уверенной легкостью и фамильярностью.

Как и Коррод, они все изменились. Каждый был возвышающимся фантомом из длинных костей и крепких мускулов, и подтянутыми: слишком высокими, слишком худыми. Униформы, которые, как боялся Ян Жерик, будут для них слишком большими, были, если уж на то пошло, слишком маленькими. Некоторые закатали рукава, где манжеты были слишком далеко от их костлявых запястий. Их глаза светились, как у тех диких животных, пойманных лучом света в темноте. На плитках пола Ян Жерик увидел упавшие капли неоновых слез.

Люди ордината, дюжина или больше лакеев и субординатов, стояли на часах. Ян Жерик мог видеть бледность их лиц и чувствовать их страх. Они все были вооружены карабинами, как по его ранним частным инструкциям, но они держали оружие, как будто стыдясь его.

— Мой ординат, — сказал один из лакеев, быстро выходя вперед с беспокойством.

Ян Жерик отмахнулся от него. Сейчас они были словно в тюрьме. Он не осмелился даже подумать о том, что могло приключиться с ним и его людьми, если он изменит своему слову, или попытается уничтожить своих гостей.

— У вас... у вас все есть? — спросил он.

Коррод надевал полинявшую Гвардейскую куртку и проверял, как она сидит.

— Кажется так, — сказал он. — Сирдар?

— Большинство из того, что мы запрашивали, мой дамогор, — сказал Хадрел. — Хотя качество оружия и одежды едва ли пригодные. Только стандартные лазерные винтовки. И никаких оружия поддержки или гранат, как договаривались.

— Мы достали все, что смогли, — сказал Ян Жерик. — Источники малы во время войны. И, чтобы утащить собственность Муниторума без обнаружения...

Коррод поднял лазерную винтовку, быстро проверил ее прицел и ощущение, укоротил ремень для переноски, затем открыл приемник, чтобы зарядить силовую ячейку.

— Этого хватит, — сказал он. — Сирдар, распредели боеприпасы равномерно между нами. Хэклоу? Убедись, что у каждого есть клинок.

Его офицеры пошли выполнять приказы.

— Это... это нижний уровень, — сказал Ян Жерик. — Отсюда снизу мы черпаем энергию из геотермальных отверстий, чтобы работали наши станки и процессоры.

— И все вентиляционные системы связывают все заводы и кузни Механикус в городе? — спросил Коррод, надевая пояс для боеприпасов.

— Все, и за городом тоже, — сказал Ян Жерик. — Это была сеть, построенная ранними поселенцами, чтобы обуздать мощь горы и...

— Да, — сказал Коррод, прервав его. — Давайте начнем. Дайте мне карту.

Ян Жерик передал ему ее, затем зажег свой фонарь и прошел сквозь готовящуюся группу в направлении большого люка в конце зала. Он выбрал серебряный шифр- ключ на своей цепочке, и открыл люк. Снаружи вырвались вонючие газы и жар.

Коррод сделал жест, и его люди собрались.

Ян Жерик снял с крючка не стене дыхательную маску. Его субординаты сделали то же самое.

— Вам это понадобиться, — сказал он дамогору.

— Нет, — сказал Коррод.

— Дамогор, жар в одиночку может быть предательским, — сказал Ян Жерик. Он подстроил переключатель на своем рабочем одеянии, чтобы активировать его охладительную систему. — И собравшиеся газы ядовиты. Они могут ослепить и заставить задохнуться. Кроме того, если здесь незапланированная вентиляция системы или восходящие потоки из...

— Нет, — снова сказал Коррод. Он начал быстро моргать, и неоновое свечение его глаз увеличилось в интенсивности. Его челюсть крепко сжалась, как будто он испытывал дискомфорт. Раздался внезапный, влажный, клейкий звук пузырящихся жидкостей.

Вторичные молочные веки сформировались на его глазах, прочная органическая мембрана, выделяющая слизь, которая походила на луковицеобразный, стеклянный взгляд глубоководной рыбы. Веки слегка приглушили свет из его глаз. Еще один слой слизи вытек, чтобы покрыть его ноздри и рот, затвердевая, как смола. Это сформировало тонкую оболочку на его рту и носу, подобно собачьему наморднику из кишок и кораллов.

Хадрел и остальные люди сделали то же самое.

— Мы справимся, — сказал он Яну Жерику приглушенным до шепота голосом.

Ян Жерик вздрогнул от отвращения.

Он поднял свой фонарь.

— Тогда, следуйте за мной, — сказал он.