Анарх

III. СОБСТВЕННОСТЬ МЕРТВЫХ

Тревога заревела, пронзительно визжа в залах сводчатого подвала дворца. Затем она снова стихла, так же резко.

— Ради феса, — пробормотал Баскевиль. Это случилось уже шестой раз за последние два часа. Танитский личный состав и свита, расположившиеся в холодных подвалах Урдешского Дворца, становились не на шутку напуганными. Они были на хорошей глубине в сводчатых подвальных залах под Шестиугольным Двором дворца, местах, которые когда использовали для хранения вина и зерна. Здесь не было окон, из которых можно было выглянуть, не было окон, через которые они могли бы посмотреть, происходит ли какое-нибудь нападение на самом деле. Баскевиль устал спрашивать рабочие команды Муниторума, в чем была проблема, и устал от их смутных ответов «вероятно, проблема с проводами».

Он отставил в сторону полузаконченную кружку с холодным кофеином и поднялся, чтобы в очередной раз пройти по постоялым помещениям и успокоить несколько нервов.

Бленнер стоял в арочном проходе его постоялой зоны.

— Ложная тревога? — спросил Бленнер.

— Кажется так, — ответил Баскевиль.

— Опять?

Баскевиль надел свой мундир и не ответил.

— Ты, эм... — начал Бленнер.

— Я, что, комиссар? — спросил Баскевиль.

— Кажется, ты оказываешь мне несколько холодный прием, Баск, — сказал Бленнер, выдавливая дружескую улыбку.

— Не все вертится вокруг тебя, Вэйном, — сказал он.

— Нет. Очевидно.

— Мы – личное подразделение Первого Лорда Исполнителя, — сказал Баскевиль. — Привилегированные и повышенные. И вот куда нас привела наша привилегия. Застряли здесь в винном погребе. Есть вопросы, с которыми нужно иметь дело, которые еще не были сделаны. Я ни фесова понятия не имею, что происходит, и у меня зудит воссоединиться со своей ротой, которая где-то там в Милгейте, лицом к лицу с Трон знает чем. Так что это может объяснить мое поведение.

— Конечно.

— Если только есть что-то еще, что ты собираешься взвалить на меня?

— Только... — Бленнер неловко пожал плечами. — Только вопрос о Якубе Вайлдере.

— Из-за того, что ты казнил его?

— Да, Баск. Это.

— Он совершил убийство, так ведь?

— Да. Бедный Эзра...

— Значит, я думаю, твоя полевая казнь была полностью оправдана дисциплинарными правилами. Ты – комиссар.

— Это то... это то, что пишет Фейзкиель? — пылко спросил Бленнер.

— Ее расследование продолжается, — сказал Баскевиль. — Я не могу представить, что еще она сможет обнаружить. Если только есть что-нибудь еще, что ты и Мерин не говорите нам.

— Ну, нет. Ничего такого. — Бленнер прочистил глотку. Баскевиль отчетливо заметил, что Бленнер бросает взгляды вокруг в надежде засечь бутылку, из которой он сможет налить стаканчик.

— Слушай, Баск, — сказал Бленнер. — Дело в том... здесь дело в боевом духе, на самом деле. И доверии.

— Продолжай, — сказал Баскевиль.

— Не заставляй меня говорить это, Баск.

Баскевиль вздохнул. — Твое особенное прикрепление к Роте V, — сказал Баскевиль. — Белладонская рота. Оркестр. В котором Вайлдер был командующим офицером. Ты встревожен тем, как они относятся к тебе теперь, когда ты застрелил их старшего офицера. Как любой из нас, из Белладонцев, будет относиться к тебе.

— Ну, я имею в виду, учитывая историю, — сказал Бленнер. — Якуб Вайлдер, Люсьен Вайлдер. Знаменитая Белладонская семья военных...

— Якуб Вайлдер не был образцовым солдатом, — резко бросил Баск. — Он позволил унизить фамилию. Он убил, ради феса. И напал на дочь Первого Лорда Исполнителя. Ты выполнял свой долг.

— Выполнял.

— Значит между тобой и мной проблем нет. Якуб Вайлдер опозорил Белладонский контингент. Если только, как я и сказал, нет чего-то еще.

— Серьезно, больше ничего.

— Хорошо.

— Я бы попросил, — осторожно сказал Бленнер, — переназначения.

— Переназначения?

— Прикрепления к другой роте. Парни из Роты V продолжают смотреть на меня, как будто я - дурной запах.

На самом деле, здесь был дурной запах. Спертый серный воздух из вулканического кратера, на котором стоял дворец, был особенно ядовитым в подземной части. И уборные снова затопило. Еще одна техническая проблема, которую рабочие команды Муниторума не могли адекватно объяснить.

— В первую очередь, просто приведи их в порядок, — без сочувствия сказал Баскевиль. — Это не конкурс популярности. Второе, это не мне решать.

— Ты – старший офицер из присутствующих.

— По званию, да. Но у Даура операционный надзор над Танитцами здесь. Подними этот вопрос с ним, если должен. Только не надо, потому что Бан не идиот, и он даст тебе тот же ответ, который я дал только что.

— Где Капитан Даур? — спросил Бленнер.

— Фес меня, если знаю, Вэйном.

— С... с девушкой все в порядке?

Баскевиль посмотрел на него. — С дочерью Гаунта? Опять же, фес меня, если знаю. Это все?

Бленнер кивнул. Баскевиль протолкнулся мимо него к выходу. Он остановился.

— Есть что-нибудь от Харка? — спросил он Бленнера.

— Я ничего не слышал.

— Ничего по каналам Префектус?

— Нет, Баск.

— Значит, мы понятия не имеем, где Колеа?

— Нет, — согласился Бленнер.

Тревога внезапно снова заревела. Она ревела секунду до того, как выключиться. Бленнер вздрогнул.

— Фес это, — сказал Баскевиль, и быстро ушел.

В одиночестве, Бленнер прислонился к дверному косяку и медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Его руки тряслись, так что он засунул их в карманы плаща.

— Славно поболтали? — прошептал Мерин.

Бленнер резко отпрянул. Танитский капитан стоял прямо позади него в тени арочного прохода.

Мерин ухмыльнулся своей жульнической ухмылкой.

— Не делай так, — прошипел Бленнер.

— У меня есть кое-что для тебя, Вэйном, — сказал Мерин. Он вытащил мешочек с таблетками и положил их в верхний карман мундира Бленнера. — Кое-что, чтобы снять напряжение.

Затем Мерин наклонился вперед, пока не оказался лицом к лицу с Бленнером, а затылок Бленнера не оказался прижат к каменной стене позади него.

— Я все слышал, — сказал Мерин. — Этот разговор с Баском. Ты фесов идиот. Насколько, на самом деле, ты хочешь выглядеть виновным? Играй в это расслабленно, ради феса. Я не шучу, Бленнер. Если паду я, ты тоже падешь. И если все дойдет до этого, я думаю, что смогу бросить тебя чертовым волкам намного более эффективно, чем ты сможешь бросить меня. Мы друг друга поняли?

— Да.

— Хорошо, — улыбнулся Мерин. Он поднял руки и разгладил переднюю часть мундира Бленнера, как будто он был портным, завершающим великолепную подгонку. — Не заставляй меня снова говорить об этом с тобой.

Мерин ушел, напевая себе под нос. Бленнер вытащил мешочек с таблетками. Сомния. Он принял две.

Он знал, что этого едва ли будет достаточно.

Длинные ряды коек были расставлены вдоль арочных подземных залов. Работали обогреватели, и светосферы висели под арками. Воздух пах потом и вулканическими испарениями и чертовыми уборными.

И страхом. Вся свита была напугана. Кроме грязного дела с Вайлдером и Гендлером, все слышали историю об Элоди и бедной маленькой Йонси. Какой-то монстр на пустоши позади Низкого Острия уничтожил целый отряд вражеских солдат и почти убил их тоже.

Баскевиль шел по размещению, останавливаясь, чтобы поговорить с солдатами и членами свиты. Он делал все, что мог, чтобы приободрить их. Они делали все, что могли, чтобы быть приободренными.

Баскевиль заметил старого Аятани Цвейла, осторожно скармливающего кусочки сухого мяса полковому талисману – псайбер-орлу.

— Откармливаете его, отец? — спросил Баскевиль.

— Ох, нет, нет, — ответил Цвейл, предлагая новый кусочек и пытаясь угадать, какая голова его возьмет. — Втираюсь в доверие к зверю. Пытаюсь подружиться, знаешь ли? Я назвал его Квил. У него не было имени. Это сокращенно от...

— Я понял, — сказал Баскевиль.

— Это ставит нас в хорошие отношения, понимаешь? Делает нас друзьями. Так что я смогу подобраться достаточно близко, чтобы привести его в надлежащий вид.

— Привести его в надлежащий вид? — спросил Баскевиль.

— Привести его в надлежащий вид и, может быть, повесить гирлянды из ислумбина на каждую из его голов... ой! Ублюдок почти откусил мне палец!

— Потому что? — спросил Баскевиль.

— Я полагаю, потому что он голодный, — сказал Цвейл.

— Нет, отец. Почему вы хотите привести его в надлежащий вид?

— Ну, потому что будет парад. Когда она доберется сюда. Мы хотим, чтобы кусачий маленький ублюдок выглядел наилучшим образом.

— Парад?

— Для Беати, мужик.

Баскевиль нахмурился. — Отец, прибытие Беати не открытое знание. Как вы узнали? Кто вам сказал?

— Никто, — ответил Цвейл, его глаза были зафиксированы на хищнике, пока он протягивал еще один кусочек.

Он бросил взгляд на Баскевиля.

— Я – аятани имхава, майор, — сказал он. — Один из ее странствующих избранников. Я знаю такие вещи. Так же, как знаю, что имхава собираются в Элтате. Собираются отовсюду. Некоторым понадобились годы, чтобы добраться сюда, следуя длинным дорогам паломничества Святой. Я полагаю, что даже несколько делегаций храмовых аятани тоже идут сюда. Ее духовенство, майор, собирается рядом с ней на месте победы.

— Это победа? — с сомнением спросил Баскевиль.

— Будет, — ответил Цвейл.

— Что-то не похоже на это.

— Я не говорил, чья победа, — сказал Цвейл. — Ой, не смотрите на меня так, майор. Я не пессимист. Пути эшоли еще не открыли исход будущего, даже для таких избранных ей, как я. Все, что мы знаем, мы должны быть рядом с ней в это время и фес! Ублюдок! Дерьмо! Мудак!

— Он что, снова укусил вас за палец, отец? — спросил Баскевиль.

— Я нахожу, что у него есть стремление сделать это, — сказал Цвейл, сося палец.

— Тогда, может не стоит вам совать пальцы ему в клювы?

— Я добуду палку, — сказал Цвейл.

— Чтобы вы могли предложить ему кусочки на расстоянии руки? — спросил Баскевиль.

— Ой, — сказал Цвейл. — а эта идея куда лучше.

Элоди помогала нескольким солдатам из Роты Е вытереть полы во внешнем коридоре сводчатого подвала, где подземные воды просочились из дренажа прачечной.

— Муниторум может справиться с этим, — сказал ей Баскевиль, когда подошел.

Элоди оперлась на швабру. — Сейчас помещения затапливает, майор, — ответила она.

— Это неприятно, — согласился он.

— Они говорят, что идет сильный дождь, — сказала Элоди. — Вода поднимается из ливневых дренажей.

— Такое часто случается?

— Очевидно, такого раньше никогда не было, — ответила она.

— Ну, значит мы благословлены, — сказал Баскевиль. — Ты в порядке?

Она пожала плечами и кивнула. Она не выглядела в порядке. Она была измотана, как будто она не спала много или хорошо, и там, где ее руки держали швабру, Баскевиль мог видеть, что она коротко обгрызла ногти.

— Я не знаю, что произошло, майор, — сказала она. — Я все еще не могу вывести вонь крови из своей одежды. Сыны Сека были прямо перед нами, а затем... они были мертвы и мир свернулся.

— Свернулся?

— Я отключилась. Я не знаю. Там был звук.

— Какой звук?

— Похожий... на пилу для костей. Я повидала некоторые плохие вещи, и побывала в некоторых плохих местах, но это была самая ужасающая вещь, которая когда-либо случалась со мной. Ужасающая, потому что я понятия не имею, что это было.

— Но ребенок в порядке?

— Я не видела ее. Она с Далином, я думаю. Думаю, что она в порядке. Йонси никогда много не говорит, но...

— Но?

Элоди посмотрела на него.

— Она очень странный ребенок.

— Она всегда была такой, мэм.

— Она иногда говорит вещи, — сказала Элоди. — Бросающие в дрожь вещи, серьезно. Я... я раньше думала, что это потому, что она была, всего лишь, ребенком, но она не ребенок, так ведь? Я имею в виду, что она больше не ребенок. Она ведет себя, как намного более юная, чем она есть на самом деле, как будто это защитный механизм. Способ заставить людей любить себя.

Баскевиль кивнул. — Если честно, — сказал он, — у нее было сложное воспитание. То, что она повидала в своей жизни, я бы не пожелал такого никакому ребенку. Если она ведет себя, как юная, чтобы заставить людей любить ее, тогда это, вероятно, попытка получить некоторую безопасность.

— Может быть, — ответила Элоди, пожав плечами.

— Что? — спросил Баскевиль.

Она покачала головой. Он чувствовал, что не должен давить на нее. Бан Даур должен был скоро вернуться. Может быть, она доверится своему мужу.

— Вы знаете, что такое оборотень, майор? — внезапно спросила она.

— Как... в волшебных сказках? — спросил он.

— Да. Иногда я действительно думаю, что она оборотень. Не человек. Подмененная при рождении.

— Разве это не... немного злобно? — рискнул спросить он.

— Конечно, так и есть, — согласилась она. — Но вы знаете историю насчет нее, так ведь? Половина свиты уверена, что у Колеа было два сына, не сын и дочь. Естественно это нонсенс. Но почему так много людей думают так?

— Слухи? — предположил Баскевиль. — Недопонимания? Истории перемешиваются?

— Нет никакого смысла спрашивать Гола, — сказала Элоди. — Я думаю, что большая часть его воспоминаний отсутствует, ну знаете, после Хагии. Он, если подумать, даже не знает хорошо своих собственных детей.

— Он не был слишком хорошим отцом для них, — сказал Баскевиль. Он состроил гримасу. — Это неправильно прозвучало. Что я имел в виду, так то, что у него не было шанса. Он думал, что они давно были мертвы, и к тому времени, как он обнаружил, что они были живы, Крийд взяла их под опеку. Спасла их обоих. В любом случае, мы не сможем спросить Гола.

— Он все еще отсутствует?

Баскевиль кивнул.

— Слушай, не говори ничего, — сказала Элоди. — Я имею в виду, что я сказала насчет Йонси. Все на пределе и я просто подскакиваю от теней, из-за того, что случилось у Низкого Острия. Это выбило меня из колеи, Баск, серьезно. Так что это просто говорят мои нервы.

— Не буду, — сказал Баск.

В дальнем конце подземного размещения, пространство было отведено для ящиков с припасами и куч вещмешков. Муниторум привез сюда личные вещи Танитских солдат, все еще расположенных в Милгейте. Бонин, Домор и Сержант-Майор Еролемев сортировали вещевые мешки, работая со списком.

Баскевиль знал, что они делают. Список был списком жертв боевых действий в Милгейте. Люди откладывали в сторону личные вещи солдат, которые не вернутся, чтобы забрать их.

Это была печальная задача, которую им приходилось делать слишком часто. Собственность мертвых будет отсортирована, распределена, переработана, если возможно. Награды будут возвращены в полковую казну. Личные безделушки могут быть отданы близким друзьям в качестве напоминаний.

Баскевиль наблюдал за их работой какое-то время, затем признался себе, что было бы жестоко не помочь им.

Они кивнули ему, когда он подошел. Вместе с Комиссаром Фейзкиель, Баскевиль и Домор перенесли тяжелое время вместе прямо перед эвакуацией из Низкого Острия.

— Есть что-нибудь от Гола? — тотчас спросил Домор.

Баскевиль помотал головой.

— И мы даже не можем доставить предупреждение наверх шефу, — вздохнул Домор. — С каких пор Гаунт перестал отвечать на запросы из шеренг?

— Он теперь Первый Лорд Исполнитель, Шогги, — сказал Баскевиль. — У него дел по горло.

— Но это срочно, — поднажал Домор. — Фесов ордос вынюхивает кровь Колеа.

— Если фесов ордос вынюхивает кровь Колеа, — тихо сказал Бонин, — тогда донесение шефу не поможет. Они заберут его. Это то, что они сделают.

— Развеселил, — сказал Домор.

Бонин пожал плечами. В нем не было ничего веселящего. С исчезновением Макколла, Бонин стал главой разведчиков. Но это было только название. Обстоятельства не позволили Домору, Баскевилю и Бонину воссоединиться с главными полковыми силами в Милгейте. Они все чувствовали разочарование от того, что застряли, пассивные, вдалеке от своих рот. Там, в поле, Каобер и Вивво будут проводить разведывательные операции.

Капельмейстер Еролемев тоже выглядел мрачным. Старый, однорукий сержант- майор методично работал с вещмешками. Якуб Вайлдер был его прямым начальником. Баскевиль мог ощущать стыд, повисший на плечи старика, и ответственность. Еролемев был действующим командиром Роты V на какое-то время.

— Черт, — прошептал старик. Он только что расстегнул застежку-молнию на вещевом мешке.

— Что? — спросил Домор.

— Это Макколла, — ответил Еролемев.

— Я его заберу, — сказал Бонин. — Не разбирай.

Еролемев закрыл мешок и отдал его разведчику.

— Ты знаешь процедуру, Мах, — мягко сказал Баскевиль.

Бонин кивнул.

— Знаю, — сказал он. — Но Макколл пропал без вести. Он не мертв. Не мертв, пока мы не нашли его тело. До этого времени, я позабочусь об этом.

— Что ты делаешь? — спросил Далин.

Он нашел свою сестру, стоящую в одиночестве в коридоре снаружи территории размещения. Она пристально смотрела на широкую лестницу, которая вела во дворец.

— Папа идет, — прошептала она, не отводя глаз от ступеней.

Далин тяжело выдохнул. У Йонси была привычка называть всех «папа» или «дядя». Он устал от этого. Это было мило, когда она была маленькой, но теперь она была молодой женщиной. С коротко подстриженными волосами после недавних проблем со вшами, она выглядела, как пилигрим-подросток. Как они их там называли?

Эшоли?

Далин хотел сказать ей прекратить эту инфантильную болтовню. Это было раздражающе. Она все еще не показывала признаков половой зрелости, но она стала выше. Она была только на голову ниже, чем он.

Но он удержался. Что-то плохое случилось с ней у Низкого Острия. Он решил дать ей небольшую слабину.

— Гол будет здесь достаточно скоро. Тона тоже, — сказал он.

— Папа сказал подождать его, Дал, — сказала она. — Он пришлет сообщение. Мне нужно подождать и послушать его.

— Что произошло у Низкого Острия, Йонси? — спросил он.

— Папа сказал, что настало время. Я не хотела, чтобы настало время. Я этого не хотела, Дал. Но он сказал, что настало. И он сказал, что я должна быть храброй. Затем пришли люди, и тень упала.

— Тень?

— Плохая тень, глупый.

Далин стиснул зубы. — Пожалуйста, прекрати этот детский лепет, Йонс, — сказал он. Он вспомнил ужин на борту Высочества Сира Армадюка, теперь неподдельно годы назад, и рисунок, который она сделала для Гола Колеа. Она говорила о плохой тени, как будто это была ее новая страшилка.

Конечно, она тогда была всего лишь ребенком.

Йонси посмотрела на него.

— Это не детский лепет, Далин, — сказала она. — Ты знаешь. Ты тоже знаешь, что говорит Папа.

— Что это у тебя на шее? — спросил он, потянувшись вперед. Она отпрянула.

— Ничего, — сказала она.

Он мог видеть язву на ее шее.

— Это опять экзема? Йонси? Она вернулась?

Перед миссией на Предел Спасения, Далин дал ей медальон, сувенир Святой. Она гордо носила его на шее, пока он не потерялся. Металл которого, без сомнения, был дешевым, массово изготавливаемая медаль, которая вступила в реакцию и дала ей экзему.

— Все в порядке, — сказала она. — Не болит.

— Пошли внутрь, — сказал Далин. — Найдем какой-нибудь еды.

— Мне нужно ждать здесь, — твердо сказала она. — Папа сказал мне ждать его здесь. Пришло время, и он хочет поговорить со мной. Ты тоже должен подождать, Далин. Он с тобой тоже захочет поговорить.

— Гола может не быть еще какое-то время, — сказал Далин.

— Я не имела в виду Гола. Не Папу Гола. Я имела в виду Папу.

— Кто... кто такой Папа, Йонси?

Она посмотрела на него так яростно, что это заставило его слегка отшатнуться.

— Ты знаешь, — сказала она. — Разве ты его тоже не слышал?

Далин поднял руки и отошел назад. Она, явно, была намного более расстроена инцидентом, чем он думал. Он должен спросить об этом кого-нибудь еще. Может быть Доктора Керт, когда она вернется. Это была какая-то травма. Он видел такое в солдатах раньше.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Ты оставайся здесь и жди... Папу. Я пойду и принесу тебе немного супа.

Она кивнула.

— Спасибо тебе, — мягко сказала она. — Я люблю тебя, Далин.

— Я твой брат. Предполагается, что ты должна.

— Я делаю то, что должна, — сказала она, а затем повернулась, чтобы опять пристально смотреть на ступеньки.