Анарх

V. ПОКИДАЯ САДИМЭЙ

Монастырский воздух пах горением: горящей историей, горящей верой, горящими традициями. Сыны были в доме записей и либрариуме старой Базилики, сметали книги с полок и сбрасывали их в костры, которые горели у низких лестниц. Макколл проходил мимо них, прижав свой нож к спине Олорта, направляя его. Его инструкции были незамысловатыми, и он донес их до Олорта на его языке: привлечешь внимание ко мне и умрешь первым.

Некоторые из сынов даже отдавали ритуальные салюты – рука на рту – дамогору и его сирдару, когда они проходили. Униформа сирдара едва адекватно сидела. Человек был как выше, так и шире, чем Макколл. Но старший разведчик сделал несколько подгонок, надеясь, что грязь и засыхающая кровь скроют любое несходство, и, к тому же, единая дисциплина униформы Сынов Сека никогда не казалась точной для него. Для него они все выглядели, как толпа грязных, оборванных варваров, рейдеров пустошей, кто мало заботился о том, если пуговица или эполет отсутствовали, или пара ботинок не была начищены.

Но что он знал? Он был Имперской породы. Он понимал и узнавал униформы Астра Милитарум во всех вариациях. Он мог отличить солдата Трона от солдата не-Трона с первого взгляда из-за культурных особенностей. Но Сыны не были его наследием. Этот разрушенный остров, этот мир, больше не были его культурой. Он был глубоко в сердце Архиврага, намного глубже, чем он был на Гереоне. Какие детали он должен был заметить, какие детали мог он упустить своими чуждыми глазами? Он обнаружил, что одержимо работает с деталями. Грязь на ботинках людей, пятна крови на их залатанных мундирах. Было ли это просто случайно, просто грязь? Или это было каким-то спланированным отличием... знаками, нанесенными, чтобы обозначить кое-что?

Как он подавал себя? Обычаи и привычки Кровавых Племен, с тех заграничных диких миров, откуда Сек и тот ублюдок, Гор, набирали свои войска, были полностью чужды ему.

Макколл воображал себе, что когда, неизбежно, его, наконец-то, раскроют, это будет какая-то смехотворно маленькая деталь, которая выдаст его. Какая-то крошечная Кровавая традиция, которую он не был в состоянии узнать.

Пока они шли по галерее монастыря, он решил, что это может быть шлем. Он застегнул его на лице, противная кожаная маска, закрывающая его нос и рот. Дубленая человеческая кожа, рука без костей, трофей, превращенный в подбородочный ремень, который символизировал жест повиновения Сынов Сека своему Анарху. Именно это. Прикосновение этого к его рту вызывало в нем рвотный рефлекс. Он бы сорвал это, чтобы освободиться от этого, открыть себя, и быть раскрытым.

Они вышли на колоннаду, которая возвышалась над гаванью Базилики. Склон холма под Базиликой почти отвесно спускался к докам и каменным продуктовым хранилищам. Макколл заставил Олорта остановиться рядом с низкой оуслитовой стеной, и посмотрел за нее.

День был серым. В воздухе был дождь. В тридцати километрах перед ним, за неприветливыми водами пролива, находился материк, индустриальные береговые линии и тусклые здания юго-западного Элтата.

Это было тем местом, откуда они забрали его.

Он не мог видеть сам город. Его громада, и массивная вершина города и дворец на ней, были скрыты погодой и несомым ветром дымом. Битва в тех юго-западных районах была интенсивной. Целые зоны были в огне, и столбы дыма растянулись по небу на километры, плотные и темные.

Это казалось таким близким. Пролив казался переплываемым. Но он понимал, что масштаб вводил его в заблуждение. Тридцать километров, в холодной воде, с сильными течениями. Если он и сделает это, чего он не сможет, тогда затем еще сорок километров пешком через индустриальные зоны Династических Конклавов до того, как он даже доберется до формальных внешних границ Элтата. И это все было вражеской территорией, удерживаемой Сынами Сека. Даже границы города были оспариваемыми.

Макколл посмотрел в другую сторону. Большие черные скалы и вершина холма Базилики Острова Садимэй находились справа от него, но над его зазубренной кромкой, он увидел туманные воды канала, и розовато-лиловые очертания других островов. Он покопался в своей памяти, пытаясь вызвать в ней топографические карты, которые он видел во время инструктажей за последние несколько недель. Его фокус был на Элтате и на его лабиринте улиц и кварталов. Он мало уделял внимание тому, что было снаружи, огромным конклавным территориям, индустриальным промышленным районам, соседствующим городам-кузницам. Он знал, что Пролив простирается от низа Великого Залива Элтата на юг, и что он был главным судоходным каналом. Он отделял цепь островов от материка. Садимэй был одним из главных островов из-за его религиозного центра. Когда-то здесь было регулярное паромное сообщение для паломников и кузнепоклонников. Но он был, всего лишь, одним из многих. Вся планета была покрыта волдырями из цепей островов и групп и архипелагов, большинство из которых были вулканическими. Садимэй был только одним из сотен в этой индивидуальной цепи, некоторые расположены близко, разделенные намного более узкими каналами, не больше пары километров, местами. Сможет ли он, возможно, найти прибежище там? Только на некоторое время. Добраться до одного из маленьких островов, какого-то, который Сыны Сека посчитали стратегически неважным, и просто подождать?

Было ли это тем, что он хотел сделать?

У Макколла была идея, и она заставляла его волноваться даже от мысли об этом. Появилась ли она от безумия, или от отчаяния, или от высшего призыва? В последнее он не слишком верил, так что он положился на отчаяние.

Он посмотрел вниз на маленькую гавань. Маленький порт острова кишел. Суда подходили к берегу маленькими флотилиями, некоторые оставались вне берега, пока ожидали, что причал очиститься. Они были загружены солдатами Архиврага, отведенными с материка или привезшими больше Имперских пленников на Садимэй для обработки.

Но сельскохозяйственные лодки и баржи снова загружались, так же быстро, как и опустошались. Враг был в процессе покидания Садимэя. Плотно нагруженные и с низкой осадкой от веса людей и машин, баржи покидали док и направлялись в Пролив, плывя на юг и оставляя за собой ровные кривые потревоженной воды.

Поворачивая направо. Направляясь к каналу, ведущему в цепь островов.

Макколл потянулся к Олорту. Движение заставило дамогора вздрогнуть.

— Спокойно, — прошипел Макколл на вражеском языке. Он выудил полевые очки Олорта из его поясной сумки.

Он просканировал гавань, рассматривая ее с большей детализацией через маленькие, грязные очки. Жалкие кучки заключенных ждали на причале погрузки на транспорт. Значит, они оставляли некоторых в живых, и перевозили их на острова. Все пленники были из Гвардии. Были ли они теми людьми, кто сменил сторону? Предложили ли им тот же самый выбор, который Олорт предложил ему, и сказали да?

Если это было так, значит, призыв на военную службу ждал их на островах. Призыв, и принесение клятв их новой верности. И ты не можешь поклясться без того, чтобы там был кто-то, кому поклясться.

Он ослабил мерзкий подбородочный ремешок и вытер рот. Кто? Этогор? Старший военачальник? Кто-то, более значимый?

Он снова посмотрел в очки. На северном конце доков он увидел группу маленьких привязанных лодок. Маленькие катера и два или три водных мотоцикла.

Маленькие и быстрые. Просто находятся вон там. Один из них мог бы перевезти его через Пролив менее, чем за час. Сирдар на одноместном мотоцикле, перевозящий секретные приказы офицерам на материке. Может, у него получится. Может быть, он сможет добраться туда вниз, реквизировать один из мотоциклов, и вырваться.

Может быть, он даже сможет отдалиться на расстояние входа в гавань до того, как кто-нибудь погонится за ним и береговые батареи начнут отслеживание, чтобы уничтожить его.

Это был шанс. Он был тонким, как клинок у фесового ножа, но это был такой шанс, с которым он имел дело всю свою жизнь.

— Планируешь побег?

Макколл бросил взгляд на Олорта. Дамогор пристально смотрел на него со смутным весельем.

— Заткнись, — сказал он.

— Ты так далеко не доберешься, Призрак, — сказал Олорт. — Кто-нибудь заметит.

— Не ты, — сказал Макколл.

Олорт пожал плечами. — Нен. Не я. Я буду мертв. Ты перережешь мне горло, чтобы я замолчал до того, как ты предпримешь эту авантюру. Но кто-нибудь заметит.

— Заткнись, — сказал Макколл.

— Оставь это, сейчас, — сказал Олорт. — Оставь эти мечты, Мах-колл. Тебя не убьют. Это, я клянусь. Ты особенный. Ты – энкил вахакан. Мы перевезем тебя туда, где ждет освобождение. Ты разделишь слова с тем, кто говорит всю правду. Жизнь будет твоя, если ты отречешься и дашь клятву. Это, я могу тебе обещать.

— Ты, серьезно, не в том положении, чтобы делать или сдерживать любые обещания.

— Ой, но это так, несмотря на нож у моей спины, — сказал Олорт.

— Не притворяйся, что ты беспокоишься о том, буду ли я жить или умру, — сказал Макколл.

— Не буду, — сказал Олорт с удивительно честным мотанием головой. — Ты – архивраг. Я бы хотел, чтобы мог благословить тебя – вахуз тер тса. Забрать твой свет с этого мира. Но я думаю о себе. Ты – энкил вахакан. У тебя высокая ценность, и такая ценность может быть доставлена тому, кто нашел тебя и выбрал тебя. Наш голос говорит нам быть внимательным к тебе.

— Значит, ты получишь выгоду? — спросил Макколл.

Олорт снова пожал плечами, неуверенно, как будто в этом не было последствий.

— Приведя меня, — сказал Макколл. — Это будет хороший балл для тебя? Повысит твой статус? Выиграет тебе расположение? Что ты получишь? Повышение? Этогор Олорт?

Олорт вздрогнул от отвращения при звуке слова на губах врага.

— Кха, — признал он, неохотно. — Я буду повышен. Возможно, получу награду.

— Деньги? Кровавые деньги?

Олорт нахмурился.

— Вещи, которые такие, как вы ценят, Призрак, — пробормотал он. — Деньги.

Повышение в звании. Мы не гонимся за такими дурацкими пустяками. Я имею в виду дар, который может быть пожалован. Паспорт – это то слово? Паспорт в элиту. Командный пост. Ответственность. Власть. Статус. Или даже дар переделки.

— Это что?

— Великое благословение Восьмеричного Пути. Изменение формы, приток святых даров. Чтобы быть перекованным и переделанным искусниками нашего магира. Чтобы быть выбранным и измененным, возможно даже в качестве Сенешаля Путей, или в качестве Кимураха.

— Чего? Я не знаю это слово.

— Избранного из избранных. Благословенный переделанный.

Макколл пожевал губу и изучил улыбающееся лицо дамогора.

— Ты амбициозный маленький фес, так ведь?

— Я иду туда, куда голос говорить мне идти, Призрак, и я возвышаюсь через мою преданность.

Макколл бросил взгляд на серые воды внизу. У него был выбор. В любом случае, назад пути не было. Отчаянный, вероятно самоубийственный побег в поисках безопасности, или что-то, гораздо более безумное.

— Ты нашел сегодня энкил вахакан, дамогор, — сказал он. — Если бы ты контролировал его, если бы он не держал нож у твоей спины, что бы ты сделал? Куда бы ты забрал этого особенного пленника?

— В Оплот, — сказал Олорт.

— Это где?

Олорт сделал жест направо от них. Цепь островов.

— Значит, ты бы доставил меня к голосу? — спросил Макколл.

— Да, — сказал Олорт.

Ржавеющая баржа была старым сельскохозяйственным судном, полезные дни которого давно прошли. Сирдары, управляющие причалом, задействовали все доступные суда. Палуба и борта баржи были проржавевшими, и она воняла гнилью и плесенью. Почти семьдесят сыновей толпились на борту, вместе с дюжиной напуганных Имперских пленников в наручниках.

Баржа вышла из гавани Садимэя, грохоча и скрипя двигателями, оставляя тусклые серые скалы за кормой. Высоко наверху Базилику подожгли. Корона пламени цеплялась за вершины скал, поднимая густую пелену черного дыма в морской воздух. Сажа и пепел падали вниз так же мягко, как снег.

Сельскохозяйственная лодка была одной из восьми в маленькой медленной флотилии барж и суденышек. Одну даже тащила другая на длинном просмоленном канате. Они выползли в Пролив, тяжело покачиваясь, медленные и тяжелые, как будто траурная процессия. Люди на борту держались за боковые поручни или за проволочные опоры, чтобы оставаться в вертикальном положении при качке.

Они отошли от Садимэя и его горящей короны, и потащились на юг по Проливу. В паре километров впереди, они могли видеть другие маленькие флотилии, как их собственная, поворачивающие на юг в бледных водах канала. Еще дальше, острова, несколько скал и атоллов, несколько больших полос пурпурного цвета во влажной дымке.

Вояж длился три часа, мимо островов и скал по обе стороны, пока большая часть неба впереди, которая несколько раз казалась мрачным черным очертанием приближающегося с запада шторма, изменилась и затвердела.

Еще один остров. С высокими скалами, такими же черными, как богатая плодородная земля потерянных Танитских лесов. Он был огромным, во много раз больше, чем Садимэй, с возвышающимися склонами, похожими на крепостные валы какой-то крепости, воздвигнутыми титанами из старого мифа. На воде были радужные пятна от прометиума, а воздух вонял массивными машинами и тяжелой промышленностью.

Пыхтящая флотилия вошла в тень скалистых утесов. Там был огромный входной канал, арочный проход, похожий на морскую пещеру в пару километров шириной.

Баржи последовали по каналу, пока не начали проходить под каменной аркой и остров не поглотил их.

Стало темно. Шум от уставших двигателей флотилии громко отдавался эхом в широких пределах каменного прохода.

Макколл стоял на корме баржи, рядом с поручнем. Руку он держал у спины Олорта. Тьма накрыла его, закрыв небо.

Назад пути не было.