Арнольд–китолов

За утренним столом. Мимолетный визит облака.

Далекий, странный, что–то зачитывающий голос Арнольда:

— «…Третьего марта тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Сегодня вечером к нам пришел доктор Гриф Кондор. Один из друзей отца. Он носит зеленый пиджак, повязывает к нему желтый галстук и считает себя отчаянным сердцеедом. Всегда щурится, будто у него глаза больные…

— Пришел доктор Гриф Кондор! Доктор Гриф Кондор пришел! — повторяет он. И смеется, хлопая себя по коленям.

Мне не смешно, потому что он повторяет это уже восемь лет. С тех пор, как стал к нам ходить». (Пауза.)

«…Восьмое марта. На лестничной клетке я встретилась с Яношем Шугаром. Он сказал, что будет главным факиром, но только в том случае, если дервиш даст ему много жевательной резинки. С жевательной резинкой он в любое время готов сесть на гвозди, но без нее ни за что!» (Пауза.)

«…Двенадцатое марта. У нас была тетя Элла с абажуром на голове. Она называет этот абажур шляпой. Тетя Элла съела массу пирожных и сказала, что современные фильмы гроша ломаного не стоят, и тогда папа захотел вмешаться, но мама…»

— Довольно! Хватит! — перебила Йолан Злюка–Пылюка. Она порхала вокруг стола. Некоторое время слушала Арнольда, как и прочие члены компании, а потом дерзко оборвала его: — Что с вами произошло, друг мой? Какой доклад вы нам тут читаете?

Арнольд смотрел на пузатую фарфоровую сахарницу. Словно то, что он читал, предназначалось ей одной.

— Отрывки из дневника. Да, вы слушали несколько отрывков из тайного дневника. А вот из чьего дневника…

— Кажется, я догадываюсь, — заговорила Росита Омлетас. — Это дневник Аги. Ее — и ничей другой.

— Вы угадали, барышня! Остается только добавить, что моя маленькая приятельница не читала его никому, кроме меня.

— Все понятно! — Йолан Злюка–Пылюка запорошила Арнольду лицо. — Если я и могу что–то понять, то именно это. Был бы у меня тайный дневник, я тоже читала бы его только вам. Ведь вы так хорошо умеете хранить тайны!

— Да, если вам угодно, я умею хранить тайны.

— Так что же вы здесь разболтались? А теперь глупые рожи корчите? Болтает без толку, треплется, таращится.

— Но ведь я только…

— Вы все придумали!

— Придумал?

— И сделали это перед всем пленумом!

— Пленумом…

— Ах, да, разумеется! Арнолька и образование! Арнолька и культура! Арнолька и латынь! Это несовместимо. В этом вы не больно сведущи! Пленум означает гласность. Я имела в виду именно гласность. Хотела сказать, что тайны вашей маленькой приятельницы, которые она бережно хранила, вы перед всем честным народом огласили.

— Позвольте, Йолан! Уж не считаете ли вы, что…

— О том, что я считаю, сейчас речи нет. Но если до ушей вашей маленькой приятельницы все это дойдет… просто так, случайно!

— Уж не хотите ли вы сказать, что…

— Меня бояться не надо. Но знаете, как это бывает…

— Йолан! Умоляю вас!

Арнольд Паскаль сполз под стол.

«Дурацкий мой язык! Надо было мне его распускать! Но что я такого сказал? Про доктора Грифа Кондора и главного факира?.. Ничего в этом нет особенного. Вовсе это и не тайна! И вообще, кто меня слышал? Кого это интересует? Оставьте, право! Стоит только на них посмотреть! Толстая сахарница! Наверное, все ждет утренних газет. А потом станет читать их остальным. «Железнодорожная катастрофа в Загребе. Более ста убитых. Арестован стрелочник». Мишка с медом уже ничего не ждет. Прислонился к хлебнице, совсем дряхлый. Того гляди, покачнется и упадет. А барышня Росита… О, прелестная Росита давно недолюбливает Аги! Так для чего все это было нужно? В конце концов меня же и оклеветали! Оклеветала эта…»

— Йолан! Йолан!

Чиму склонилась над ним.

— Куку, что с тобой?

— Куку?!

— Будь любезен, сиди спокойно! — Чиму схватила Арнольда и положила животом на диван.

Он зарылся, вжался в диван и снова заговорил:

— …Сегодня вечером к нам пришел доктор Гриф Кондор… доктор Гриф Кондор… Доктор Кондор, доктор Кондор!

Неизвестно, сколько он так пролежал. Вдруг он услышал голос. Пораженный, изумленный голос Роситы Омлетас:

— К вам гость.

Танцовщица замолчала. Вероятно, ждала, что Арнольд заговорит. А что он мог сказать? Что вообще можно сказать? Гость? Какой еще гость? Уж не малютка ли Аги? Смешно!

Арнольд лежал молча, неподвижно. Его окружал сумеречный полумрак. Из комнаты все ушли. А может, вообще выехали из дома?

Росита Омлетас едва слышно шепнула:

— Облако.

Арнольд Паскаль тотчас повернулся. Теперь он лежал не на животе, а на спине и смотрел вверх.

Темно–серый рваный лоскут облака на потолке. Нерешительно и как бы обиженно кружится вокруг люстры. Вот облако двинулось в путь, словно желая заполнить всю комнату чем–то вроде ваты. Повисло над Арнольдом.

— Оно, конечно, к вам, — шепнула Росита. — Ни к кому другому облако не явится.

Арнольд лежал неподвижно. Все смотрел на унылое, бородатое облако. Потом еле слышно произнес:

— Вот как нам довелось встретиться!

Облако съежилось, словно печальная губка.

«Только бы не разревелось! — ужаснулась Росита. — Господи, только не это!»

— Не думаю, что вы выбрались специально меня навестить, — сказал Арнольд. — Наверное, случайно забрели сюда. Оторвались от остальных, быть может, кто знает? Да, я и сам выглядел иначе во время нашей последней встречи. Штормовая куртка, надвинутый на лицо капюшон, в руке гарпун. Я стоял на китобойном судне. А вы заволокли все небо. Это была самая страшная грозовая туча, какую я когда–либо встречал.

«Самая страшная грозовая туча» отделилась от потолка. Теперь она парила над сервантом.

— Вы не рассчитывали на нашу встречу. Не предполагали, что столкнетесь с тем, кто когда–то…

Облако, казалось, нашло что–то интересное в серванте. Фарфоровую пастушку или раковину странной формы.

— Делаете вид, что внимания не обращаете? А сами очень даже прислушиваетесь. Старый хитрюга! Но как вы сюда попали? Все же… с моря! Это так далеко!

— Оно прилетело к вам.

— Кто знает? Это тоже не исключено. Прослышало, наверное, что–то обо мне. Во всяком случае, оно должно было заметить, что я больше на море не появляюсь.

Облако приблизилось к окну.

— Смотрите, собралось уходить. Заглянуло на миг и решило, что этого достаточно.

Облако повернуло обратно.

— Ничего не скажешь, дружба есть дружба! Ты ведь не бросишь сразу своего старого доброго приятеля Арнольда!

Но облако совсем забыло о своем старом добром приятеле Арнольде. Оно отправилось в путь по комнате. В путь поисков и открытий. Темным воздушным кораблем оно парило над столом. За столом никто не сидел. Должно быть, оно и будет гостем? Перед облаком предстанет фарфоровая сахарница. Чашки и блюдца, хлебница. Старый помятый Мишка с вдавленной головой. А облако займет место во главе стола. Может быть, усадит рядом с собой Арнольда. А может, и не усадит.

Облако пролетело над большим комодом. Над маленьким комодом. Застряло, запуталось в острых, колючих листьях пальмы. Огромная пальма в углу была похожа на джунгли. Она становилась все ветвистее, все спесивее. Казалось, она скоро вытеснит из комнаты все, что там есть. А теперь над ней повисло облако. Джунгли ждали дождя. Давно ждали. И вот облако принесло дождь.

— Адское положение, — сказал Арнольд. — Просто адское положение! Как оно сможет оттуда выпутаться?

А облако вдруг очутилось перед Арнольдом. Остановилось как–то неожиданно, но удивительно по–домашнему. Будто именно Арнольда искало в комнате. И у серванта, вероятно, о нем спрашивало, интересовалось. И у большого комода, и у маленького комодика. «Где Арнольд? Где он от меня скрывается? В прятки играть надумал?»

И вот наконец облако натолкнулось на Арнольда. Оно парило перед ним, словно готовый к услугам воздушный корабль. Даже поторапливало: «Ну что же ты? Садишься? Поехали?»

— Хм, — размышлял Арнольд, — небольшая прогулка на воздушном корабле мне не повредит. Ведь я совсем заржавел! Ну-с, барышня Росита, а вы что думаете на этот счет?

— Арнольд! Неужели вы серьезно?

— Почему бы нет? Я должен немного оглядеться. Собрать информацию. Информацию, милая барышня! Я, например, понятия не имею, что идет в лондонских театрах, что показывают парижские кабаре. Не говоря о всем прочем.

— Арнольд! Надеюсь, вы введете меня в мир театра?

— Естественно! Но сначала немного потерпите. Совсем чуточку потерпите. Моря, барышня! Мы пролетим над бушующими морями! Я должен увидеть китобойные суда. Своих старых приятелей. Китов! Думаю, недалека встреча и с моим старым противником Гезой Великим.

— Это может стоить вам жизни!

— За свою жизнь я никогда не боялся. — Он сделал небольшую паузу. И неожиданно мягко, растроганно произнес: — И если позволите, я, пожалуй, загляну на улицу Ипар, к своей маленькой приятельнице.

— Боюсь, вы там останетесь, на улице Ипар.

— Об этом не беспокойтесь. Разве что присяду на минутку рядом с Аги. Должен же я успокоить это славное создание, ведь мы с ней расстались при таких обстоятельствах… Надо полагать, и с отцом ее переброшусь словечком. С моим старинным другом, доктором киноведения. А сейчас — в путь! Время не ждет!

Он впился глазами в воздух. В пустой воздух.

Облако исчезло.

— Я и не видела, как оно вылетело, — шепнула Росита. — Видела, как влетело, а как вылетело — не заметила.

Потрясенный Арнольд воскликнул:

— Исчезло! Просто взяло и исчезло… Неслыханно, прошу прощения!

— Оно вылетело, но как? Я даже не заметила…

Некоторое время они сидели в тишине. Глазели в пустой воздух. Потом Арнольд сказал:

— Что вы говорите?!

— Притаилось где–нибудь… на люстре… в углу на торшере. Просочилось в переднюю и висит на подставке для зонтов.

— Арнольд, уж не думаете ли вы…

— Почем знать? Такое облако на все способно. От такого ветрогона все станется. Притаилось на люстре, на торшере… висит в передней на подставке для зонтиков. Оно здесь… Оно скрывается где–то здесь!

Чиму с нахмуренными бровями остановилась у дивана.

— Куку! Ты что ерзаешь, что егозишь? Кто тебе разрешил перевернуться? Если я положила тебя на живот, то изволь… — Вдруг она улыбнулась: — У тебя кто–то был? К тебе приходил гость? Думаешь, я не знаю?

Во время завтрака Чиму нехотя оторвала нос от кружки с кофе.

— Если к нам залетит облако, что мы дадим ему на завтрак? Что ест на завтрак облако? Мама, ты имеешь представление, что едят на завтрак облака? Чего ты так смотришь?

Она снова уткнулась в кружку. Засмеялась в нее. Потом снова оторвала от кружки нос, задрала его и бросила в Арнольда салфеткой.

— Благодарю! — чихнул Арнольд под салфеткой. — Очень признателен!

Смех Чиму, казалось, доносился откуда–то издалека.

Потом смех прервался.

Лежа под салфеткой, Арнольд видел, как облако медленно поднималось из угла. Некоторое время крутилось вокруг буфета. И с медлительной важностью заняло место за утренним столом.