Глава 10. Точность

Выслушав мой рассказ об увиденном, Йорф лишь плечами пожал и с видом знатока прошептал:

— Гохард совсем дурак. Он, похоже, считает, будто может диктовать свои условия госпоже смотрящей, лишь потому что он с Лазурной Скалы, а она с Пунцового Луга. Вот только Пунцовые — тоже сильная семья. Да и даже если бы не была такой… Госпожа Фельтира — не та женщина, что позволила бы собой манипулировать, будь перед ней хоть сама императрица.

Бытовая магия считалась скучнейшим из предметов, но я сразу ухватил суть: именно здесь можно было овладеть маленькими, незаметными, но очень хитрыми приёмами, которые мне так были нужны. Одна беда: не так-то просто оказалось ими овладеть.

— Шире пальцы, идущий Йорф, — монотонно напомнил учитель, щуплый седой старичок. — Ещё шире. Потокам магии нужно свободно проходить между вашими фалангами, загребать их пригоршней не имеет никакого смысла…

Проходя мимо меня, он лишь скорбно промолчал.

В крови вскипела злость. Нет уж. Пусть Руто и был таким лентяем и бездарью, а я это терпеть точно не намерен. Не важно, по какой причине и надолго ли я застрял в этом теле — но раз уж застрял, теперь всё будет по-моему. Растопырив пальцы, я усилием воли толкнул кровь от сердца, через плечо и вдоль по руке и в самые их кончики.

— Перестарались, идущий Ржак, — сообщил учитель где-то за моей спиной. — Здесь нужна точность, в том числе и в расчёте используемой силы. Попробуйте снова, без прежнего напора.

Я успел остановиться в последний момент. Энергия, не нашедшая обещанного выхода, обожгла кончики пальцев. Хорошо, что успел. Иначе бы снова зафигачил со всей силы и неминуемо стал бы посмешищем — если даже драгоценному Ржаку делают за подобное замечания.

Покосившись как можно незаметнее в сторону последнего, я обнаружил его рассерженно взирающим на свой деревянный брусок. Вместо аккуратных кусочков, какие продемонстрировал нам твердящий в начале занятия, на каменной столешнице лежали кривые, ощетинившиеся щепками обломки.

— Древесина — деликатный и упрямый материал, — во всеуслышание заметил учитель, разглядывая результат работы одного из Ржаковых дружков, не менее плачевный. — Точность, только точность поможет вам её покорить.

Но какая может быть точность без многочисленных тренировок, уныло добавил я про себя, примериваясь пальцами к бруску. Снова придётся действовать наобум…

Я даже глаза прикрыл, сосредотачиваясь, вслушиваясь в мерный ток алой жижи в собственных сосудах. Заново прогнал горячую энергию по прежнему маршруту — но уже медленнее, осторожнее. И выпустил с замысловатым движением кисти, позволяя четырём невидимым голодным потокам впиться в сочную мякоть дерева…

Вопреки моим опасением, передо мной не оказалось ни невнятной непрорезанной мешанины, как у Йорфа, ни искорёженных обрубков, как у Ржака. Четыре относительно ровных брусочка лежали на каменной поверхности, чуть дымясь. Не идеально, конечно — срезы все в заусенцах. Но…

Я поймал взгляд прохаживающегося по залу твердящего и глазами указал ему на свою работу. Он подошёл, внимательно её оглядел, почему-то покосился на Ржака… И молча пошёл дальше.

— Извините, господин твердящий, — процедил я сквозь зубы. — Вы не хотите дать оценку моей попытке? Или члены моей семьи уже утратили и эту привилегию?

Затравленный взгляд учителя, испуганный возглас Йорфа, недоумённое неверие на лицах прочих идущих доставили мне острое злорадное удовольствие. Отлично, думал я, выслушивая сбивчивую похвалу твердящего. Отлично. Достало уже притворяться бестолковым зашуганным очкариком.

— Что? — сердито осадил я Йорфа за дверями класса, лишь только он попытался предъявить мне своё недовольство. — Где я неправ? Знаешь, почему они все обращаются с вашей семьёй… то есть, с нашей семьёй, как с грязью? Потому что мы это охотно терпим. Может, хватит уже?

— Ты не понимаешь, Руто…

— Понимаю, и получше тебя. Чёрт, да хватит трястись, как эта ваша небесная медуза! Не будь такой тряпкой, Йорф…

На мгновение мне почудилось, что он вот-вот расплачется. Потом лицо его вдруг побагровело почти под цвет одежды, а кулак полетел прямиком мне в лицо.

— Эй! — я едва увернулся. — Сдурел?

— Пошёл ты, Руто, — злобно выговорил Йорф, развернулся и психованной походкой зашагал прочь, игнорируя хохочущих и показывающих на него пальцем встречных.

— Во дела, — почесал я в затылке.

Ничего, успокоится немного и сам расскажет, что его так взбесило; чего гадать.

Кажется, урок был последним, и пора уже было ужинать. Я неуверенно покрутил головой, убедился, что все остальные идут в одну сторону и потопал в том же направлении, раздумывая над увиденным и услышанным за сегодня.

В целом, ясно было, как общество пришло к подобному строю — в мире, где решала магия, власть должна была принадлежать тем, кто в этой самой магии сильнее. Значит, у женщин и правда преимущество. Оставался вопрос: в чём конкретно проявляется их доминирование над мужчинами? Что ждёт за стенами академии: рабство, насильная женитьба, роль прислуги или солдата? Или что похуже? С другой стороны, зачем бы тогда тратилось столько ресурсов на обучение юношей грамоте, магии и боевым искусствам?..

Из этих глубокомысленных размышлений меня выдернул тоненький, едва слышный голос интуиции, твердящий об опасности.

Я остановился и осторожно осмотрелся: пустынный коридор с закрытыми дверями, удаляющиеся спины трёх студентов в одинаковой коричневой форме впереди, сзади — вообще никого. Пожал плечами и пошёл дальше.

Удар, который обрушился на затылок, я предчувствовал — но всего за мгновение. И мгновения этого оказалось недостаточно.

Загрузка...