Багровый Руто

Глава 88. Обречённый мир

Поместье на Багровом Озере было древним — самым древним среди уцелевших родовых домов всех семей. Так сказала мне Гринда; впрочем, могла бы и не говорить — память начала возвращаться, хоть и обрывками, стоило мне снова оказаться среди обгорелых родных стен. Сложенные на века из местного чёрного камня, они пережили десятки пожаров и вторжений, и всё равно выстояли. И теперь от них веяло стариной, надёжностью и непередаваемым уютом.

Поглощённый этим ощущением, я больше не мог с уверенностью сказать, кто я — Андрей или Руто.

Церемония была окончена, и посетители расходились. Я по-прежнему стоял на возвышении в просторном зале, рядом с Гриндой. У ног шла редкой рябью тёмная вода в небольшом каменном бассейне, формой точно повторявшем очертания Озера. В воде отражались наши с кузиной силуэты, облачённые в парадные багровые с чёрным одежды.

— Восхитительная речь, господин император! — подобострастно пробормотала очередная тётушка, останавливаясь у края бассейна напротив меня и склоняя голову.

Я помнил её: она меня на дух терпеть не могла, «этого тощего никчёмного щенка», а один раз, в детстве, пребольно приложила по заднице тростью — просто за то, что имел неосторожность показаться ей на глаза. Не тот ли случай она вспоминает сейчас, пряча за спиной дрожащие руки и не осмеливаясь поднять на меня взгляд?

Зал пустел. Ещё несколько знатных дам из разных семей раскланялись на том берегу бассейна, не преминув упомянуть, как они впечатлены моей речью. Я действительно говорил много интересного, наслаждаясь выражением их лиц. Самой сногсшибательной частью, пожалуй, была та, где я объявил, что мужчины отныне не являются собственностью женщин; что они вольны выбирать, чем им заниматься, с кем спать и заводить детей, в какой семье жить; и что случаи несоблюдения этих правил будут приравнены к неповиновению лично мне, со всеми вытекающими.

— Поверить не могу, что ты добился своего, — шепнула Гринда, как только последняя из подхалимок, костлявая карга из Бледного Леса, засеменила в сторону дверей. — Багровое Озеро — снова во главе империи… Жаль, наши матери не дожили. Ты… — она запнулась и одарила меня долгим взглядом. — Прости меня за прошлую дурость, Руто. Ты — гордость семьи. Хоть и… своеобразная.

— Благодарю, госпожа, — галантно поклонился я.

Вместе с памятью возвращались и манеры.

— Перестань, — рассердилась она. — Обращайся ко мне как раньше, уж будь добр.

С подозрением взглянула на двух оставшихся в зале людей — Волха на лавочке в передних рядах и Зутти у дальнего окна, взмахнула распущенными светлыми волосами и направилась прочь. Я был уверен, что в первую очередь она поднимется в комнату, где без движения лежал в постели Йорф — как будто её визит мог что-то исправить…

— И как, старик? — поинтересовался я, спускаясь наконец с пьедестала, на котором проторчал добрые пару часов, и усаживаясь рядом с алхимиком. — Справился я или нет?

Шикшни, почуяв свободу, тут же облепили мои плечи.

— Ваша матушка рассчитывала на несколько иной результат, господин, — хитро улыбнулся тот. — Но вышло тоже недурно.

— Вот как, — я покосился через плечо — взгляд Зутти по-прежнему сверлил мне спину. — Что делать с остальными пятерыми призванными, Волх?

— Что с ними делать, господин? — прищурился алхимик. — Вы и вдвоём справились. Пускай себе спят в сознаниях своих носителей.

— Но ведь это живые души, — нахмурился я. — Не пробудить их — всё равно что дать им умереть.

— Они и так уже однажды умерли, господин. К тому же я понятия не имею, кто их носители.

— Что?..

— Имена знали только ваша матушка и сама госпожа Крисна. И ещё… Боюсь, перед вами проблемы понасущнее, чем поиск непробуждённых призванных, — лёгким кивком головы он указал назад — туда, где застыл каменным изваянием Зутти, а потом поднялся. — Прошу меня извинить, господин, такие долгие мероприятия мне уже не по возрасту.

Зутти сдвинулся с места лишь когда за стариком захлопнулась дверь. Я краем глаза следил, как он неторопливо вышагивает вдоль опустевших рядов скамей. Нам, наверное, давно уже следовало поговорить — но кто бы позволил в царившей суматохе?

— Ну что, призванный, — с усмешкой вымолвил он, останавливаясь напротив.

— От призванного слышу.

Он ухмыльнулся ещё шире и ткнул пальцем в облепивших меня шикшней:

— Забавные создания.

Чёрные комочки задрожали, заволновались — и вдруг один за другим принялись покидать мои плечи. Я сжал зубы, когда последний шикшень присоединился к кружащим над головой Зутти собратьям.

— Чего ты хочешь?

— Для начала — власти, — оскалился он. — Контроля над происходящим. Всё просто. Ты ведь и сам уже понял, правда, Руто?

— Настоящий избранный из пророчества — это ты, — горько усмехнулся я. — А я — так, для отвода глаз. Никто бы и не подумал, что главная роль отведена простецу из побочной линии семьи, а не сыну главы, прямому потомку пророчицы. Матушка всё чётко распланировала.

— Технически, я тоже прямой потомок. Если, конечно, брать в расчёт мужскую линию. В этом вопросе я с тобой солидарен — местные предрассудки просто нелепы.

Возможно, если атаковать прямо сейчас — сработает эффект неожиданности? Да и я уже не тот слепой котёнок, что вчера. Вернувшаяся память принесла с собой знания и умения, полученные в ходе долгого и упорного тайного обучения под руководством Ильдасты…

— Не дёргайся, братец. Нам нечего делить. Сиди на своём троне, сколько влезет. Настоящей власти там нет и никогда не было — не думаю, что в этом плане здешний мир сильно отличается от моего родного.

— Тебе не нужен трон?

Зутти рассмеялся.

— Скажи, Руто, какова магия в том мире, откуда ты пришёл?

— В моём мире не было магии.

— Лукавишь, кажется. Мне рассказывали, как ты умеешь перемещаться из одного места в другое. В этом мире таких чар не существует, значит, ты принёс их с собой.

Я задумался. Из воспоминаний хозяина тела я знал, что тот тайком обучался привилежным приёмам — ручным молниям, медовым путам, белому зеркалу… И даже запретным — той же огненной магии. Но хватать самого себя за шкирку и тащить через пространство и материю он точно не учился.

— Кем ты был — там? — осведомился Зутти.

— Солдатом.

— Правда? Сразу и не скажешь. Должно быть, не самым хорошим солдатом. А вот я был магом, одним из сильнейших.

— Недостаточно сильным, чтобы не подохнуть.

— У великих всегда полно врагов, — пожал плечами Зутти. — В тот день от меня отвернулась удача, как я сначала решил… Сейчас, однако, уже понял, что это было самым крупным везением в моей жизни — я попал сюда.

— То есть, обратно в свой мир ты не хочешь?

— Обратно? — Зутти разразился неприятным, жестоким хохотом, из-за чего в сердце вгрызлась тоска по неуклюжему, добродушному товарищу. — Нет. Это же подарок судьбы — примитивный, слабый мирок, который так просто подчинить, использовать… и двигаться дальше! А ты, значит, хочешь обратно?

— Толку хотеть, — я отвёл глаза, стараясь не показывать, как меня продрало мурашками при его словах, — если это всё равно невозможно. Да и столько времени прошло…

— Возможно всё. Вопрос только в уровне могущества, — задумчиво произнёс Зутти, дразня снующих меж его пальцев шикшней. — А время — всего лишь переменная и вовсе не является необратимым.

— Но нужного уровня могущества у тебя нет, ведь так?

— Будет.

Я угрюмо смотрел на него. Пушистые чёрные предатели уже вольготно расселись по его плечам и голове, как ещё недавно по моим. Это безумно раздражало.

— Чего ты хочешь, — с нажимом повторил я, — от меня?

— Всего того, на что ты готов ради возвращения домой.

Образы Катьки и Антошки, поблёкшие было от безысходности, снова наливались красками. Можно ли ему верить? Даже если обманет — что мне терять? То есть, терять, конечно, уже есть что, но всё это казалось таким мелким, таким бесцветным по сравнению с возможностью, хоть и совсем крохотной, вернуться домой…

— Думай, — безразлично бросил Зутти, разворачиваясь обратно к окну. — Прямо сейчас ты мне всё равно не нужен. Играйся дальше в императора, проводи свои реформы, делай с этим миром всё, что хочешь. Но имей в виду: он обречён.

— В смысле? — похолодел я.

— Когда я покорю ту восхитительную силу, которую они здесь называют душой урагана, я заберу её себе и унесу прочь.

— Вот и славно. Без ураганов здесь станет намного уютнее.

Зутти снова оскалился. А я снова ощутил себя идиотом.

— Попробую объяснить как можно понятнее, — вкрадчиво начал он. — Загвоздка в том, что сила эта не просто пытается сожрать всех людей мужского пола, но и поддерживает равновесие в мире. Её исчезновение приведёт к его гибели.

Я исподлобья уставился на него.

— То есть, ты предлагаешь мне править миром, который намерен разрушить?

— Плевал я на этот мир и всех его жителей. Мне нужна только сила.

— А если я откажусь?

Он взглянул на меня почти с жалостью.

— Тебе действительно нужно объяснять, что тогда будет?

Он зашагал прочь, унося на плечах моих шикшней. Наверное, уже не моих. Кажется, эти засранцы сами выбирают себе хозяина. И, кажется, вовсе не по моральным качествам.

Волх оказался прав. Проблема вырисовывалась насущнее некуда. Хотел ли я домой? Да, определённо. Готов ли я был попасть туда ценой гибели этого мира, к которому только начал привыкать?..

План действий медленно проступал в голове. Что же, дел по горло. Где-то вокруг Озера бродят ещё пятеро призванных. В своей комнате наверху лежит овощем бедолага Йорф. Лазурные под руководством ошалевшего от такого счастья Ржака пытаются проглотить обиду — а та наверняка всё не лезет в горло. Высокородные всех цветов, готов поспорить, уже строят заговоры за моей спиной.

А ещё — во вселенной десятки (тысячи? миллиарды?) разных миров, а между ними снуют могучие колдуны и обращают время вспять.

Скучно точно не будет.