Багровый Руто

Глава 7. Новая проблема

Я послушался совета Йорфа и на ночь, сняв треснувшие очки, водрузил на переносицу штихлис. Понадеялся, что не сброшу его во сне.

— А он точно лечит зрение? — сонно пробормотал я.

— Должен, — зевнул Йорф. — Он очень мощный, знаешь… Поэтому и стоит, пожалуй, как полторы академии…

Проснувшись утром, я с ужасом понял, что лежу на боку, а сухой стебель пропал. Рывком свесившись с кровати, я обнаружил его на полу. Подобрал, принялся проверять — не сломался ли. Но цветок выглядел абсолютно целым. И только потом до меня дошло, что я вижу каждую тычинку, каждую бороздку на нежных лепестках… Такого чёткого зрения у меня не было даже в… прошлой жизни — так теперь нужно это называть, да?

— Охренеть, — я подскочил к окну и уставился вдаль.

Стёкла, надо сказать, были мутноваты, но я всё равно чётко различал мощёные дорожки внизу, башенки противоположного крыла академии, все эти архитектурные выкрутасы, а дальше, у самого горизонта — макушки плотно прижавшихся друг к другу деревьев и поблёскивающую в рассветных лучах водяную гладь… Я и не знал, что поблизости такое огромное озеро.

— Помогло? — с некоторой завистью промычал Йорф, протирая глаза. — А знаешь, Руто, у меня из-за детской травмы частенько спина побаливает, вот здесь, — он скинул с себя одеяло, перекатился на другой бок и потёр вдоль позвоночника. — Ты бы не мог…

Тут без всякого предупреждения распахнулась дверь, и мы оба уставились на стоящую в проёме Курвинду.

— Доброе утро! — пропела она и, шлёпая босыми ногами по серому каменному полу, направилась ко мне.

Я подавил острое желание прикрыться чем-нибудь (на мне в тот момент был только странноватый, бессовестно обтягивающий предмет гардероба вроде велосипедных шортиков, что здесь носили вместо трусов) и молча протянул девушке её драгоценный экспонат.

— Смотрю, использовал с умом, — улыбнулась она, глядя на меня здоровым глазом. Второй по странной случайности уставился прямо на Йорфа, и бедолаге от этого явно было не по себе. — Тебе без очков куда больше идёт.

— Да, — неловко пробормотал я. — Спасибо.

Она замерла напротив, бесцеремонно разглядывая моё почти обнажённое тщедушное тело, словно стыдливо прикрывшегося простынкой Йорфа и не было в комнате. Потом положила мне на плечо холодную ладонь, подалась вперёд и — я остолбенел — принюхалась. Хмыкнула, отодвинулась, обошла вокруг. Зачем-то провела пальцами по моим волосам и, как в прошлый раз, чмокнула в нос.

Полюбовалась моим растерянным лицом, словно произведением искусства, перевела глаза ниже, внимательно там всё изучила, и лишь потом развернулась и упорхнула.

— Я слышал, что она не совсем нормальная, но не подозревал, что настолько, — заключил Йорф, выбираясь из постели. — Руто, тебе лучше надеть штаны, а то прям сильно очевидно, что ты запал на неё.

— Не запал, — сердито откликнулся я, хватая одежду с вешалки. — Естественная реакция… И вообще, завидуй молча. Тебя, небось, ни разу не целовала в нос будущая императрица.

Он прыснул.

Я же, надевая штаны — бордовые и тоже чересчур обтягивающие — думал, что успел уловить нотку фальши в поведении девушки. Она вовсе не была сумасшедшей; но явно желала, чтобы её таковой считали. Расчётливая и хитрая особа. Такая бы ни с того ни с сего не обратила внимание на неудачника из жалкой семьи. Что же ей нужно?

Красная рубаха без рукавов стягивалась на бёдрах завязками и, к счастью, была достаточной длины, чтобы прикрыть бессовестно обтянутый штанами зад. Я покачал головой, представив себе, как выгляжу со стороны. Накинул короткую чёрную куртку и взялся за ручку двери.

— Слушай, — с внезапным беспокойством в голосе сказал Йорф. — А ты что, так и пойдёшь? Без очков?

— А зачем мне теперь очки? — не понял я.

— Ну, понимаешь… То, что ты без них, очень бросается в глаза. А все, кто тебя знает, знают и то, что ты ничего не видишь дальше своего носа. Возникнет много вопросов… Как будешь объяснять?

— Не подумал.

Мы уставились друг на друга.

— Ты прав, — сдался я и схватил с тумбочки очки. — Придётся надеть. Чёрт! Но я же теперь в них ничего не вижу!

Я снял их и повертел в руках.

— Можно поменять стёкла, — предложил Йорф. — На простые, не линзовые.

— А где?

Он снова взглянул на часы на стене. Вычурные золочёные завитушки обрамляли непривычный циферблат с множеством делений. Накануне я пересчитал деления и убедился, что их тридцать семь. Время здесь считали минутами, каждая из которых была чуть короче земной. Тридцать семь минут складывались в час; тридцать семь часов — в сутки; тридцать семь дней — в месяц, каждый из которых оканчивался ураганным полнолунием. Оставалось только привыкнуть к этой сумасшедшей системе…

— Если поторопимся, успеем к старику-алхимику в подземелье, — с энтузиазмом воскликнул Йорф. Даже странно, что он с такой отзывчивостью отнёсся к моей проблеме. — Он точно знает, что делать.