Багровый Руто

Глава 32. Лишние жизни

— Зря вы так, госпожа, — вздохнул я, поднимаясь. — У вас получится, я уверен.

— Ничего у меня не получится, — буркнула Гринда. — Хоть год ещё тренироваться буду. Солнечная битва — это не только понятная твоему уму грубая боевая магия, Руто. Для неё требуется уйма других навыков, которыми овладеть под силу лишь девушкам.

— Правда, госпожа? — я знал, что сильно рисковал, вливая в голос столько сарказма, но не мог удержаться. — Какие же это навыки неподвластны нам, юношам?

— Тонкие чары, — не заметив подвоха, принялась перечислять она. — Удары-иглы, которые при умелом использовании способны пробить даже белое зеркало. Иллюзии. Ручные молнии. Магическая арифметика, чтобы просчитывать углы скольжения и траекторию. Обездвиживающие медовые путы.

— Подчинение, — подсказал я.

— Подчинение, — согласилась она. — Но это — только если есть наследственный дар, как и в случае с укрощением.

Повисла пауза.

— А скажите, госпожа, — вкрадчиво осведомился я, — кто-нибудь когда-нибудь пытался научить мужчин этим дисциплинам? Откуда достоверно известно, что мы неспособны ими овладеть?

— Не знаю, — растерялась сестрица. — Пытались, наверное. Иначе почему бы вас им не обучать?

— Ну, предположим, чтобы легче было нами управлять.

Гринда в недоумении воззрилась на меня.

— Ты говоришь странные вещи, Руто.

— Проверим? — я вытянул руку. — Ведь белым зеркалом я овладел. Научите меня той трескучей магии, которой ваша матушка меня осчастливила тогда в сквере.

Гринда замотала головой.

— Н-нет, Руто. Плохая идея. Это привилежно… Да и не в этом дело. Не буду.

Я мягко усмехнулся и развёл руками, показывая, что просто пошутил.

— Госпожа смотрящая считает, что вам достаточно будет пройти в финал, — сообщил я ей после того, как мы закончили.

— Достаточно для чего?

— Для того, чтобы вас признали достойной наследства моей матушки.

Она застыла на месте.

— И давно ты…

— …Правда, остаётся ещё одна деталь, — добавил я, не сводя с неё взгляда. — Доказать, что я его не достоин. Верно, сестрица?

Стоило отдать Гринде должное: она достойно выдержала мой взгляд. И потом, опустив плечи, тихо сказала:

— Это идея моей матери, Руто. Навязчивая идея. А ты же её знаешь — спорить с ней… Мягко говоря, бесполезно.

— Я откажусь, — перебил я. — Сам откажусь от него в вашу пользу. Но при одном условии: вы пройдёте в финал.

— Иначе и смысла нет, — фыркнула она. — Рада, что ты всё понимаешь.

Вскочила, отперла дверь и унеслась прочь, не оглядываясь. Показалось, или мне в кои-то веки удалось смутить эту принцессу?

— Ключ, госпожа!.. — с запозданием крикнул я ей вслед.

Не дождался ответа, вздохнул, прикрыл дверь поплотнее, надеясь, что никакой умник не додумается сюда вломиться в наше отсутствие — тогда Гохард с меня сдерёт наконец шкуру. Прислушался.

Шлёпание босых ног по каменным плитам — едва различимый звук, который ни с чем не спутаешь.

— Слушаю вас, госпожа Курвинда, — обратился я к темноте за спиной.

В ответ раздался смех.

— Ты допоздна тренируешься, Руто. И кузину вон заставил. Впечатляет.

— Я не имею права её заставлять. Она сама так решила.

— Конечно сама, — легко согласилась лазурная и шагнула на свет. — Только всё это бессмысленно, знаешь.

— Посмотрим.

— В том-то и дело, что не сможем, — вздохнула она. — Посмотреть. Понимаешь, — она ласково улыбнулась, протянула руку (я едва сдержался, чтобы не отпрянуть) и намотала прядь моих волос на палец, — твоя кузина мне не нравится. Она предсказуема, лишена фантазии и совершенно не умеет держать себя в руках. А вот ты, — второй рукой она схватила меня за ворот и притянула к себе, — совсем… другое дело.

Я чувствовал себя паршиво. С одной стороны, тело с готовностью откликалось, одураченное — и Курвинда наверняка об этом знала, судя по местонахождению её бедра. С другой — хотелось оттолкнуть её, запретить обращаться с собой, как с безвольной и бесправной куклой. Может быть, даже ударить. Но я слишком хорошо понимал, какими последствиями это было чревато.

— И что же из этого следует, госпожа? — ледяным тоном поинтересовался я.

— Из этого следует, малыш Руто, что мне совсем не хочется, чтобы тебя не стало, — она отпустила меня, словно потерявший интерес к игрушке ребёнок, и принялась медленно кружиться на месте. Затем вдруг замерла, задрав голову и глядя в потолок — я знал, что для неё он всё ещё кружится. Перевела свой жуткий одноглазый взгляд на меня. — А давай сбежим отсюда?

— Что?

— Ну, сбежим. Вместе. Я знаю как — начала планировать это с самого первого дня. Сперва в лес — там проще оторваться от погони. В лесу течёт река; если идти вниз по руслу, доберёмся до Запустения. Ты там когда-нибудь бывал? Вот и я нет. Любопытно, жуть. Потом, если забрать вправо, начинается Пунцовый Луг; а дальше и чуть левее — Лиловые Болота. Интересно же, Руто! Пойдём? А эти тут пусть сами грызутся друг с другом.

— Вы с ума сошли, госпожа? — осведомился я после короткой паузы.

— Почему это? Разве не заманчивое предложение — полное приключений путешествие со мной наедине вместо того, чтобы бесславно сгинуть в этих стенах?

— Нет уж.

— Точно нет, Руто? А если попробуешь спросить у себя и прислушаться к ответу оттуда, изнутри — он тоже будет «нет»?

— Что?

Что-то в выражении её лица вдруг позволило мне раскусить её секрет. Понять, что пряталось за этим её странными ужимками. Не было там никакой хитрости и скрытых мотивов. Была лишь тяжёлая душевная болезнь, которую она всё это время пыталась маскировать, выдавать за лёгкую и безобидную придурь. Что ж, попытка засчитана, госпожа.

— Благодарю за предложение, — я отвесил ей шутовской поклон. — Я обдумаю ваши слова. Могу ли я идти?

— Можешь, — великодушно разрешила она и уже в спину добавила: — Но имей в виду: когда избавляются от лишних жизней, причиняют очень много лишних смертей.