Баллада о Звездной Республике

Глава 13. Элфорд

Три года назад, считая от момента старта «Алконоста». Земля. Географические координаты с Тихом Океане.

Ветер шумел всю ночь, качал верхушки пальм, играл прибоем у кораллового рифа. Сезонный дождь хлестал по крыше виллы, стекал с крыльца, поливал бирюзовую лагуну.

Уильям Элфорд проснулся рано – он всегда вставал рано, словно его будили некие внутренние часы.

Патрик Манцевич, секретарь и слуга в одном лице принес в столовую завтрак – кофе без сахара, омлет с сыром и салат из ананаса. Секретарь завтракал отдельно и к десяти часам являлся к Элфорду в кабинет, чтобы получить распоряжения на ближайшие сутки. Очень часто они сводились к ничего не значащим мелочам – владелец острова не торопился, с годами он обзавелся железным терпением.

Через широкое окно кабинета Элфорд иногда рассматривал океан – то бирюзовый, то темный, с белой пеной. Терминал управления и связи всегда оставался под рукой, хотя надобность в таких устройствах отпада еще до рождения самого Уильяма – вместе с окончательным крахом финансовой империи Элфордов.

История шла своим чередом, и некогда могущественное «глубинное государство» финансистов умирало. Происходило это умирание медленно и, в сущности, безболезненно – по мере развития человечества и роста изобилия, созданного общим трудом землян.

Элфорд-пра-прадед еще застал упадок и закрытие Нью-Йоркской фондовой биржи. Элфор-дед отдал науке и так уже потрепанное фамильное состояние, оставив себе лишь компанию Рacific Treats, гоночную космояхту «Вероника», и уединенный остров с виллой. Элфорд-отец особыми чудачествами не отличался, если не считать таковым беспробудное пьянство.

Уильям не любил вспоминать опустившегося отца, и в личном кабинете повесил портрет другого человека — гражданина старинной Британии, Алана Элфорда, автора гипотезы о внеземном происхождении человечества.

Уильям не был прямым потомком Алана, не приходился ему даже дальним родственником, но портрет играл роль талисмана и напоминал об одном долгоиграющем проекте, который мог вернуть Элфордам смысл существования.

… Манцевич явился, как и положено, в десять часов, с коротким докладом, который, против обыкновения, имел глубокий смысл.

– Значит, груз перекуплен, – сказал Элфорд, больше для себя самого, чем обращаясь к секретарю.

– Да, сэр, «Вероника» доставит его сегодня в полдень. Корабль приводнится в океане, а лагуну зайдет только лодка.

– Хорошо. Кем был продавец?

– Частный исследователь космоса. Уверял нашего контрагента, что нашел далеко за поясом Койпера разбитый космический корабль. Контейнер – оттуда.

– Кто знает о содержимом?

–Вы, я, и наш доверенный контрагент. Продавец после сделки нейтрализован, как вы приказали.

Элфорд кивнул. Он отлично понимал, что корректный Манцевич называет «нейтрализацией», но подробностями не интересовался. «Хорошую работу делают хорошие специалисты».

– Наш контрагент тоже обязан молчать.

– Это надежный человек, сэр. Он не болтлив.

– Любая сдержанность имеет свои границы.

– Прикажете поставить ему ментальный блок?

– Нет. Я не хочу оскорблять подозрением верного нам человека. Позаботься о нейтрализации.

На лице Манцевича не дрогнул ни один мускул.

– Какую версию сообщить его семье? – бесстрастно поинтересовался он.

– Несчастный случай во время рыбалки Рacific Treats. Жена и дети получат страховку.

– А что делать с исполнителем?

– Исполнителя нейтрализуешь сам. Никакой стрельбы, никакого насилия у меня на острове. Пускай получит инъекцию… назовем это «витаминами».

– Слушаюсь, сэр.

Элфорд остался доволен. Он высоко ценил Патрика и не сомневался -- тот выполнит задание безукоризненно. Мать секретаря, крайне порядочная миссис Манцевич, помещенная Элфордом в роскошный пансионат, для была своего рода залогом. Или заложницей...

Тропический ливень между тем ослаб и почти не шумел за окном. Ветер приутих, лодка покачивалась у причала. Приоткрытая дверь террасы пропускала аромат соли и йода. Невероятная энергия океана ощущалась даже в доме. «Земля прекрасна, – подумал Элфорд. Это приз, за который стоит бороться. Призы достаются смелым… и тем, кто знает, что избран. Избран в тех холодных глубинах космоса, где зародились высшая жизнь».

– И еще один важный момент, – произнес он вслух. -- Для завершения проекта нам понадобится совершенно особенный человек.

– Сэр, я полагал, что самое главное вы доверите мне…

– Нет, Патрик. Ты – великолепный секретарь, я это ценю. Однако, нам нужен человек со знанием русского языка, а вовсе не польского. Этнический русский или полукровка подойдет идеально.

– Другие требования?

– Не мальчишка, но еще достаточно молодой. Хорошая физическая форма, техническое образование. Смелость и дерзость как черты характера. Минимум родных, если сирота и холост – это идеально. Желательно, чтобы человек был «отвязан» от собственной страны, например, находился под уголовным преследованием. Сутенеры, наркоторговцы и прочая реликтовая шваль нам не подойдут, а вот если он замазан в убийстве – это отлично. Однако, никаких профессиональных бандитов и фанатичных террористов. Нужен психически устойчивый и относительно честный наемник, но без комплексов.

– Вас понял, сэр. У меня даже есть кандидат на примете.

– Кандидат? Интересно. Говори.

– Сын русского и аргентинки. Родители были экстремалами и погибли на вулканическом поле Пасто Вентура. Парень вырос в приюте для одаренных детей, получил хорошее техническое образование – у них это называется посградо. Готовился к службе в звездном флоте Южной Америки, но военных сократили, сказали, что войны теперь – анахронизм. Вместо карьеры офицера ему пришлось работать бортинженером на транспортниках, а потом что-то окончательно не заладилось. Он убил коллегу.

– Эмоционально неустойчивые нам не нужны.

– Мартынов не псих. Просто на ругательства ответил ударом, как оказалось, слишком хорошо поставленным.

– Пока что звучит интересно.

– Был суд. Сел он тогда не надолго, но карьера рухнула. Жить на безусловный базовый доход не в характере такого парня, так что он теперь берет заказы на разные акции – защита нанимателя, транспортировка сомнительных грузов, незаконная разработка минералов в космосе. Зовут его Андрей Мартынов. Латинизированный вариант – Андреас Мартинес. Этот человек в какой-то мере озлоблен. Считает, что с ним обошлись очень несправедливо, так что хранить верность существующей системе не собирается.

– Хм… Мать – аргентинка, потом жил в приюте... Насколько хорошо он говорит по-русски?

– С небольшим акцентом, но при желании может его подавить. Будет следить за собой – справится. Кстати, он прекрасный пилот.

– Где и как вы с ним познакомились?

– Я нанимал его для проверки и обкатки «Вероники». Он сейчас в рейсе и скоро прилетит.

– Насчет груза на борту знает?

– Нет.

Элфорд чуть приопустил веки – он всегда так делал, когда бывал доволен.

– Буду ждать сеньора Мартинеса сегодня, в четыре часа пополудни, в этом кабинете. Или мы придет к соглашению, или нет. Если не придем, ты, Патрик, займешься нейтрализацией.

– Безусловно, сэр.

* * *

После ухода Манцевича Элфорд недолго пребывал в задумчивости. Ливень совсем утихомирился, и на пляже за окном появилась изящная фигурка. Совершенно нагая, лишь с браслетом на руке, девушка вошла в воду, а потом легко и свободно поплыла наискось через лагуну, явно собираясь перебраться в открытый океан.

– Агнис, зайди ко мне в кабинет! – позвал Элфорд, активировав браслет.

Девушка, вздрогнула, помедлила, и поплыла назад к дому. Вскоре она вылезла на песок, отряхнулась словно кошка, потом натянула через голову широкое свободное платье.

– Агнис, поторопись.

– Ну, сейчас, дадди, – пришел ленивый ответ по связи.

Элфорд едва заметно поморщился. Он и вправду был отцом Агнис, если можно считать дочерью существо, полученное искусным соединением генов самого Уильяма, одной француженки, одной испанки и нескольких совсем уж экзотических женщин. Продукт технологий получился двояким. Агнис была очень умна, здорова, сильна и ярко красива, но крайне непослушна и непредсказуема. Впрочем, некоторые отрицательные черты характера наследницы внушали Элфорду надежды на ее будущий успех.

– Я уже говорил тебе – нельзя плавать в море голой.

– Но почему?

– Охрана и работники должны понимать, что между тобой и ими – социальная пропасть. Мы – старая аристократия Земли. Дочь сторожа на причале может вести себя так развязно, дочь Элфорда – нет.

– Твои воззрения, папа, устарели лет на сто или двести. Какая еще социальная разница? О чем ты? Люди давным-давно равны. Нет никакой старой аристократии Земли, новой, впрочем, тоже. Мне нечего стыдиться и ни к чему себя ограничивать

– Реально? А почему ты скрываешь от меня свою связь?

– С кем?

– Со Штефаном, стюардом нашей «Вероники».

В огромных черных глазах Агнис зажегся нехороший огонек.

– А ты как думал, дадди? Решил, что я должна оставаться девственницей? Какого черта? И кто меня учит – человек, который сам перетрахал сотни женщин? Да, пока что я сплю со Штефаном. Когда он мне надоест, буду спать и с другими. Ты же хотел свое продолжение? Так вот, твое продолжение – это я. Улучшенное продолжение, между прочим. У меня не заводится кариес и после выпивки не болит печень.

Элфорд, хоть и злился, все же слушал отповедь дочери с наслаждением. «А ведь хороша. Пожалуй, лучшее мое творение».

– Я позволил тебе болтать этот бред, – вслух и нарочито жестко сказал он. – Да, был связан со многими женщинами. Они любили меня, и я их любил, но никогда (слышишь, никогда!) не позволял садиться себе на шею. Однако, твой роман – совсем другое дело. Штефан не просто трахает тебя, он попросил «на память» кольцо миссис Элфорд, твоей бабушки. Возможно, ты вообразила, что заключаешь некий псевдо-брак, но сильно ошибалась. Кольцо он продал антиквару в Гонолулу. Я выкупил вещицу. Вот она.

Свернув бриллиантом, украшение полетело в лицо Агнис, но та плавным, текучим движение увернулась. Смуглые щеки девушки покрылись румянцем ярости, и это усилило ее и так почти совершенную красоту. Элфорд в ответ оскалился, ощущая, как настоящая злость охватывает и его.

– Твой Штефан – альфонс, а ты – доверчивая дура, которая вручила лжецу полученные от меня гены и наше фамильное кольцо. И чем он так тебя привлек?

– Хорош в постели!

– Да?!! Может, мне позвать сюда пару охранников и приказать им отодрать тебя на полу, как обыкновенную шлюху. Может, после этого ты уймешься и осознаешь, что секс – это еще не все на свете, что личное достоинство – ценность, а не обуза!

-- Только попробуй меня унизить и увидишь, на что я способна! Я убью любого, кто полезет, и плевать, что тебе придется нанимать других ублюдков!

Она совершенно точно не шутила. Элфорд знал: хрупкое сложение девушки -- лишь видимость, и дочка опасна не хуже гремучей змеи.

– Агнис, уймись! Я, конечно, выражался фигурально. Я -- твой отец и создатель и не стану унижать собственную дочь. А со Штефаном разберусь. Этот подонок больше не посмеет тебя обманывать. Уходи, я должен побыть один.

* * *

Космическая яхта «Вероника» (не та самая, которой владел прадед-Элфорд, а ее модернизированный вариант), села на поверхность океана в три часа пополудни. Как только муссон развеял клубы пара, от «Вероники» отчалила моторная лодка. Вскоре на устроенный в лагуне причал высадились трое мужчин. Один их них, с виду обычный охранник-тяжеловес, блондин с квадратным лицом, нес в руке квадратный металлический кейс. Второй, почти близнец первого, вооруженный мощным излучателем, явно держал ухо востро и крутил туда-сюда толстой шеей. Третий разительно отличался от двух первых – он был темный шатен, двигался легко, мускулатуру не покрывал слой жирка, а средний рост позволял не выделяться в толпе.

Толпы, впрочем, на причале не и было, вновь прибывших встречал один только Патрик Манцевич.

Он забрал кейс, отпустил охрану, лично отвел темноволосого в кабинет к шефу, а потом вместе с кейсом отправился в подвал здания.

Элфорд держался с гостем весьма продумано – поздоровался дружелюбно, но без рукопожатия, предложил сесть, но так, чтобы между хозяином и чужаком оказался массивный стол.

– Как вам «Вероника», сеньор Мартинес?

– Она великолепна. Возможно, самый быстрый космический корабль Земли. Насчет Марсианских конфедератов наверняка не скажу, возможно, у них есть яхты побыстрее, но точно нет таких маневренных.

– Отлично. Я как раз искал для «Вероники» достойного капитана. Как вам такая вакансия?

«Мартинес», наверное, удивился, но на загорелом лице гримаса удивления не появилась. Казалось, он оценивал сделанное предложение, словно катал на языке глоток дорогого вина.

– Управлять «Вероникой» – большая честь и великолепный шанс… Однако, сэр, я не понимаю, почему эту честь предлагают именно мне. Академии мира каждый год выпускают отличных офицеров.

"А доверчивым парня не назовешь", думал Элфорд, рассматривая Мартынова в упор, что было не слишком вежливо, но вполне допустимо для нанимателя. «Патрик прав, этот тип очень и очень хорош в своем деле. С виду не более тридцати, отличная физическая форма, быстро соображает, воспитан. Проблема только одна, и проблема все та же самая – гарантии лояльности»

– Вы правы, – заговорил он после небольшой паузы. – Я мог бы нанять любого пилота, причем без пятна на репутации, без уголовного дела в прошлом, без непредсказуемых вспышек гнева… Идеального офицера. Идеального капитана. Однако, эти люди не будут иметь некоторых, необходимых для полета на «Веронике» качеств.

– Это каких?

– Моя яхта – экспериментальный корабль. Скоро она станет самым секретным кораблем Солнечной Системы. Чтобы командовать им, нужно отказаться от любой карьеры в космическом флоте и от работы в других компаниях. Причем, отказаться навсегда.

– Вы предлагаете мне этот интересный анахронизм, пожизненный контракт?

– Да.

– Мои предки по отцовской линии называли такое «копейка – вход, три рубля – выход».

Элфорд невольно поморщился.

– Оставьте в стороне вульгарные аналогии. Нанимая вас, я рискую. К тому же предложение достаточно щедрое – вы получаете великолепное судно, стабильную работу и тройной оклад капитана. Что касается особых характеристик «Вероники», то очень скоро она обзаведется абсолютно новым двигателем.

– Каким?

– Сейчас сами все увидите.

Элфорд встал, подошел к стене и нажал на кнопку, после чего панель ушла в сторону, сделав видимыми двери лифта.

– Тут не очень глубоко, всего два этажа вниз, но оно того стоит. Следуйте за мной, мистер Мартынов.

Подземный ярус виллы разительно отличался от первого этажа – утилитарные коридоры с металлическим полом и ни малейшего намека на роскошь. Патрик уже ждал, пустой кейс валялся в углу. Секретарь набрал код, повернул колесо и дверь комнаты-сейфа отворилась...

В самом ее центре, под стеклянным колпаком, в мерцании синего света находилось нечто. Это нечто, парило в воздухе без опоры, и, вероятно, взмыло бы к потолку, если бы не груз, прикрепленный к этой массе чем-то вроде прозрачных ремней.

– Вот, полюбуйтесь, сеньор Мартынов. Груз - свинец, ремни – графен, а то, что между ними – вещество с отрицательной массой. У него нет названия, оно не падает на на пол, а летит ввысь, не притягивается к земле, а отталкивается…

Уильям мельком взглянул на Мартынова. Выдержка пилота дала трещину, пока не слишком большую, но уже явную. Он смотрел на артефакт, не отрываясь, и синие отблески плясали в темных зрачках.

– Вещество с отрицательной массой позволяет создать чистый варп. Настоящий, высокотехнологичный. Это не солитон. Кораблю с таким двигателем не нужны гигантские стартовые комплексы и тормозящие устройства. «Вероника» сможет лететь в любую точку пространства-времени…

– Пока «топливо» с отрицательной массой не кончится.

– Да, пока оно не кончится и не найдется другое такое же. Мой артефакт наверняка не уникален во Вселенной. Он уникален только здесь, на Земле...

Мартынов вздрогнул, словно освобождаясь от наваждения.

– Я хотел бы управлять таким кораблем… – приглушенно сказал он. – Стать первым, кто полетит к звездам, отыграть свою жизнь обратно.

– Соглашайтесь, и у вас появится отличный шанс. Конечно, фанфары и торжественный прием в Лиге Земли я не обещаю, все-таки проект сугубо секретный. Но «Вероника» с варпом и свобода полета станут вашими. Хотите?

– Да.

– Так и будет, но при одном, конечно, условии. Я не обманываю, это не самое простое условие.

– Какое? – спросил Мартынов, щурясь так, что синие отблески в глазах почти совсем угасли.

Элфорд держался невозмутимо, хотя в глубине душе ликовал. Заключить сделку с этим полурусским оказалось гораздо проще, чем казалось вначале.

– Хочу, чтобы вы изменили историю, – очень спокойно сказал он.