Глава 24. Головоломка

Наниты делали свое дело, сращивая бедренную кость, но у каждого чуда, как и у медали, существует обратная сторона – Женька нестерпимо хотела есть, а если не наедалась, то мерзла, кутаясь в ткань парашюта.

Свой сухпаек из «Кречета» она прикончила в первые же двадцать четыре земных часа, но длинный день Верума продолжался. Доппельгангер сжег вторую книгу из крошечной библиотеки Гвоздя и сварил некий бульон – серый, слизистый, без вкуса, но хотя бы горячий.

– Из чего он? – спросила Женька, ковыряя сомнительное варево ложкой.

– Из червей.

– Фу. Разве можно такое есть?

– Самцов я ел, проверено, можно. Самок – не рискну. Не бойся, их здесь нет.

Как Мартынов различал червяков, и в чем была опасность самок, Женька решила не спрашивать – ее и так мутило.

– Спасибо, не хочу.

– Ну, как скажешь. Мне больше достанется.

Доппель забрал самодельный котелок и невозмутимо выхлебал весь червесуп.

– Если в жидком виде противно, могу, как делал раньше, крошить и сушить. Получается что-то вроде чипсов. Уныло, но съедобно.

– Я растения какие-нибудь вкусные есть?

– Вкусных нет. Только те, которые на потолке. Есть их можно, но наесться нельзя. К тому же они нам нужны – делают кислород.

Настало условное «время ужина», и Женька решилась поесть сушеных червей, они тоже были невкусными, но хотя бы не провоцировали рвоту. Мартынов надел маску и ушел, а примерно через час вернулся с котелком свежепойманных тварей и принялся их сортировать на съедобных и несъедобных, причем, действовал крайне осторожно, хватая с «безопасного» конца.

– Вообще-то это не земные черви, а кое-что другое. Главное – не дать самке отложить в тебя яйца, а если отложила — выдавить их сразу же.

– А иначе что?

– Иначе – все. Тут водятся животные покрупнее, примерно с крысу. Я видел, как в одной такой зверюшке личинки все же вывелись. Они съели ее изнутри...

* * *

...После ситуации с червями Женька крепко задумалась, и обстоятельства предстали в новом свете. «Доппель тут еле выживает. Может, он захочет вернулся на «Алконост»? Роберт Павлович, конечно, очень зол, но без приказа ничего ему не сделает»...

Шли часы, на выполнении Женькиной части сделки Мартынов не настаивал, он тратил остатки светлого времени на заготовку еды. Впереди была длинная ночь Верума, и она пришла в свой черед.

Очки виртуальных суток давно сгинули. Луны не было, в кромешной тьме светили только звезды. Женька пыталась спать, но проснулась все равно в темноте – без костра, под свист ветра в скалах.

– Дольше отдыхать не получится, – заверил ее доппельгангер. – Эта ночь еще нормальная, тут бывает похуже.

– Чем хуже?

Он не ответил и перевел разговор на другое.

– За тобой должок, Эухенита. Давай, гони информацию, заодно скоротаешь время.

– Про что рассказывать?

– Все и по порядку, и помни – ты обещала не врать.

– Ладно, хорошо. Все началось с атаки Роя. Ты ее видел?

– Да, примерно два месяца назад что-то светилось в небе.

–По нам отстрелялись неопознанные беспилотники. Той ночью смертельно ранили одну девушку, но она не умерла, потому что оказалась из проекта «человек будущего». Девушку зовут Инга, она мне доверяет и говорит, что ее послала некая Агнис Элфорд, чтобы следить за тобой. Что эта Агнис дала тебе важное задание – обезвредить собственного двойника и не дать ему угнать «Алконост». Это правда?

– Да.

– Ты знал про Ингу на борту?

– Нет. Я даже никогда ее не видел.

– У них своя организация, даже две разных организации – Терра-Альянс, в котором состоит Агнис, и Зеро-Альянс, которым командует ее враг. Инга навала имена. Зеро-Альянс связан с террористами из Стальных Триад.

– Понятно. Конкуренция жабы с гадюкой.

– У них действительно конкуренция. Если бы ты сговорился со своим двойником, Инга бы тебя убила.

– Девочка бы меня убила? Звучит забавно. Эти «люди будущего» – вообще забавные существа.

– Они всегда выживают.

– Не всегда, Эухенита. Их раны быстро заживают, они адаптируются к гипоксии и некоторым ядам, но… мощное оружие оставит от такого «супера» кровавую кашу.

– А ты сам видел, что ли?

– Не видел, но читал отчеты. Уверенность в собственной неуязвимости – опасная штука. Иногда она делает человека дураком.

– Значит, страх смерти – это хорошо?

– Это нормально, но лучше заменить страх инстинктом выживания, у тебя с этим, кстати, все в порядке.

Сказанное доппелем походило на похвалу, причем, сказанную невзначай.

– А как ты вообще познакомился с Агнис? – спросила Женька, чтобы сменить тему.

– Не с Агнис, а с ее «отцом», Уильямом Элфордом. Его секретарь предложил мне работу, взамен обещал место капитана на сверхсветовом корабле.

– Врешь.

– Почему вру?

– Других сверхсветовых кораблей, кроме «Алконоста», нет.

– Знаешь, Эухенита… мы договаривались, что ты расплатишься информацией, а вовсе не я.

– Ну, не говори.

– На твое счастье, я тут сидел почти три месяца один и все это время молчал… Ладно, слушай. Меня обучали в академии в Аргентине – там, где жили родители. Получил чин летного офицера, был пилотом. Ты тоже пилотировала и понимаешь, как это затягивает. Я летал на на «Кречете», а на «Саете» [Стрела (исп.)]. Такая машина больше, мощнее, пожестче в управлении...

– И что потом?

– Потом флот сократили, меня отправили в отставку. Увольняли тогда не всех, кто-то остался, но я был наполовину иностранец, без влиятельной семьи и политических связей. Пришлось идти в торговый флот. Ты в курсе, что это такое?

– Немного. Там все нормально.

– Наверное, ты имела дело с государственным флотом у себя на родине. Однако, в разных странах работают и частные флотилии или небольшие компании. Они берутся за небольшие заказы, например, возят мигрантов на Марс. Такие компании возникают и распадаются легко – достаточно одного невыгодного рейса, чтобы бросить дело. Я кое-как приспособился, сменил два-три корабля, а потом я дал маху, и случайно попал на баржу «Атлауа». Порядки там были так себе, большая часть команды сидела на «тянучке» – это, если ты не в курсе, такой марсианский наркотик. У них был свой ритуал посвящения для новичков – офицер ты или нет, плевать. В подробности вдаваться не стану, но меня этот ритуал категорически не устраивал и я кое-кому дал по башке.

– Правильно сделал.

– Не правильно, потому что перестарался. Мой оппонент отправился к праотцам, а я – в тюрьму на пять лет. Могло быть и хуже, но суд учел ситуацию.

– Но это все неправильно и незаконно.

– Это законно, Эухенита. Так написано в законе. Но ты хочешь слушать про Элфорда?

– Хочу.

– Элфорд был странный тип, одержимый желанием командовать. Он жил на острове с искусственно созданной дочерью, той самой Агнис, в окружении боевиков и холуев. Внешне выглядел вполне приличным бизнесменом и меценатом. Этот самый Элфорд где-то подцепил вещество с отрицательной массой, имея такой артефакт, можно сделать истинный варп-двигатель, которому не нужна установка «Эфир».

– И он сделал двигатель?

– Сделали его инженеры.

– Но это же… потрясающе.

– Потрясающе. Пока не кончится топливо, можно как угодно манипулировать пространством-временем. Яхта называлась «Вероника», и Элфорд обещал мне место капитана при одном условии – я использую варп, вернусь в прошлое и кое-что там поправлю.

– И ты согласился нарушить закон.

– Да.

– Паршивое дело.

– Вообще-то, мне тогда казалось, что это меньшее из зол. Наш мир считался благополучным, но я видел его изнанку – до справедливости там далеко.

– «Считался»? Ты о чем?

– Имей терпение и слушай. Согласившись работать на Элфорда, я отрезал себе путь к отступлению – свидетелей с острова живыми не выпускали. К тому же старик решил подстраховаться и приказал поставить мне ментальный блок.

– И как это ощущалось?

– Как будто теряешь часть себя самого. В общем, я сделал все, что он хотел, а потом вернулся.

– Награду хотя бы получил?

– Конечно, не получил. Я изменил прошлое, но возникло другое будущее – там шла бесконечная война, а Элфорда и вовсе не существовало. Ты понимаешь, о чем я? Целы мир исчез.

Женька молчала, под покрывалом из парашюта ее трясло.

– В общем, я решил вернуться в прошлое и снова все переиграть, – продолжил доппельгангер. – Старался все сделать правильно, и на этот раз кое-как получилось. «Вероника» вернулась в будущее и попала в твой мир. Здесь тоже есть Элфорд, но он просто старый психопат, который решил помешать полету «Алконоста». У Элфорда служил мой двойник, Андреас Мартинес Второй, та еще сволочь, но про него ты в общих чертах уже знаешь.

– То есть, ты хочешь сказать, что своим проступком случайно измени наш мир? Эффект бабочки?

– Да. Я поменял прошлое и возник этот новый мир, «Алконост», ты и все остальное.

– Это какое-то безумие.

– Наверное. Я не чувствую себя создателем. Так, какой-то не демиург-неудачнику.

Женька решила не спорить. Ветер все так же свистел в скалах, кость в ноге ныла, наверное, тихонько срастаясь. Хотелось есть, но холодная каша из червей, не тронутая, лежала в котелке.

– Слушай, Андрей… Здесь оставаться нельзя. Тебе нужно вернуться к людям.

Доппельгангер хмыкнул в темноте.

– Я об этом думал. Мой «Кречет» можно запустить, особенно, если забрать с твоего кое-какие детали, но… Я больше не пойду в тюрьму. Это исключено. Лучше сдохну тут.

– Тебя могут приговорить к коррекции личности.

– То есть, к психической смерти. Это еще хуже. Нет.

– То есть, ты не хочешь к людям, ладно. Тогда отпусти хотя бы меня.

– Отпусти? Я тебя не держу. Хочешь -- иди сама, но помогать не стану.

– Одной мне не дойти. Помоги добраться хотя бы до равнины -- я про тебя никому не скажу.

– Расскажешь. Ленц или Вечеров найдут способ спросить.

– Капитан Сибирцев – очень хороший человек, ему можно объяснить, он все поймет.

– Надеяться на хороших людей – глупость, которую я больше не совершаю.

– Ты только о себе и думаешь, а у меня на Земле остались мать и брат. Я училась на врача, а потом и на пилота, на «Алконосте» теперь мой дом и мои друзья. У нас кончаются лекарства. Когда-нибудь кто-то из нас заболеет или съест не такого червя, и это будет конец. Мы умрем, Андрей, потому что ты испугался.

Доппельгангера Женькины слова, наверное, разозлили, он молча встал и вышел из пещеры.

«Что-то надо делать, – думала Женька, кутаясь в парашют. – Наниты работают, и дней через десять я начну полноценно ходить. Можно угнать «Кречета» или сбежать пешком. Хотя, нет, пешком и вправду не дойду, особенно по пустошам с червями».

Доппель отсутствовал примерно час, а потом вернулся с какими-о вещами и лег спать у стены. Женька тоже попыталась дремать, но быстро проснулась – ее охватила необъяснимая тревога, словно кто-то близкий звал к себе, и в этом голосе без слов звенела безысходность.

Слова тоже появились чуть позже. «Женечка, солнышко», – позвала бабушка. «Вернись, мама тоже тебя потеряла», – тут же добавлял брат.

Женька встала. Нога отозвалась болью, но не чрезмерной. Ковылять получалось, если держаться за стену. «Давай, сюда, быстрей, – торопила Ингуся. – Мы по тебе соскучились, праздник скоро начинается». «Не оставайся в пещере, она сейчас рухнет, иди в темноту, там безопасно».

Женька кое-как допрыгала до выхода на правой ноге, но тут, споткнувшись, упала. Зашуршал щебень, потом загремели с камин покрупнее, и потревоженный доппельгангер проснулся.

– Эухенита, стой! – рявкнул он, пряжком догнал Женьку, схватил ее поперек туловища и бесцеремонно потащил назад.

–Пусти! – прохрипела она и попыталась укусить противника.

– Сядь и не дергайся.

– Меня зовут.

– Никто тебя не зовет.

– Я слышала, зовут по имени.

– Это ловушка. На, выпей воды.

Женька рухнула на свою скомканное подстилку. Морок уже прошел, голоса притихли.

– Что это было? – спросила она гораздо позже, успокоившись и отдышавшись.

– Точно не скажу, но работает что-то вроде пси-ретранслятора. Аппарат стоит в скалах, лазить туда сложно, но я один раз залез. Ящик с антенной. Вокруг выжженный круг, возможно, по движению включается защитное поле. Работает в темноте и активирует воспоминания. Тебя, наверное, звали близкие. Меня тоже звала мать.

– Но ты не пошел?

– Не пошел. Она погибла давно, в другом мире, на Пасто Вентуро, я был тогда ребенком.

– Но ты же говоришь, есть другие миры. Может быть, где-нибудь далеко она сейчас жива.

–Жива. Это место называется «рай». А пси-иллюзию сделал дьявол. Ты сейчас брела одна, в темноте, без маски, прямо к обрыву.

После этих разъяснений Женьке сделалось неловко и грустно. «Нужно бежать, – твердо решила она. – Мне тут не привыкнуть. Еды на двоих мало, а будет еще меньше. Доппель подобрал меня, потому что одному скучно. Пока он держится, но пройдей время -- начнем ругаться, а потом ретранслятор сведет нас обоих с ума».

Остаток длинной ночи прошел более-менее спокойно. Женька то спала, то бодрствовала, пыталась играть в игры, записанный в память браслета, но потом аккумулятор сел. Чтобы скоротать время, она рассказывала доппелю все подряд – о катании на реактивном скейте и о видах медицинских нанитов. Солнце Росса в конце концов выплыло из-за вершин, и от заката до рассвета прошло целых пять земных дней.

Мартынов забрал маску и отправился охотиться, как он сам объяснил, «на псевдокрыс, они, может, повкуснее», а Женька дохромала до его «Кречета». Тут-то ее и постигло разочарование – догадливый доппель вытащил из корабля стартер.

«Нужно искать тайник со стартером, не сквозь землю же он провалился». В пятидесяти метрах выше по телчению ручья темнел свежий оползень. Оставалась вторая тропинка – по ущелью вниз, и она привела в небольшую долину.

Здесь было солнечно. На желтом печке ветер оставил свои волнистые следы. С вершин веяло холодом. Взятая в фиксатор нога мерзла там, где пришлось обрезать штанину. Гипоксия начала сказываться, но пока не сильно – всего лишь чуть-чуть ныли виски.

«Тут могут быть черви, – поняла Женька. -- Тут их доппель и ловил». Они присела на каменть валун и принялась грунт, словно решала головоломку без ответа.

«Если я сумею сбежать, Андрей уйдет с этого места. Не факт, что он отыщет другую пещеру с кислородом, а потому будет жить на грани и в конце концов умрет. Я не могу так подло поступить, и он это знает, но стартер все-таки спрятал. Как его убедить? Никак».

Она кривила душой – один способ убеждения существовал, но он пугал Женьку до дрожи. Она отвергала такой выход целых полчаса, пока гипоксия не навалилась тяжелым грузом.

– Привет, Эухенита! Тебе еще рано гулять, – раздался за спиной голос Мартынова, и Женька поспешно поднялась с камня...

Не оборачиваясь, она ступила на опасный песок, быстро прошла десять шагов и ощутила колкое шевеление. Первый червь заполз на ступню, потом второй, потом почва вскипела почти до щиколоток

– Что ты делаешь!

Доппельгангер отбросил связку убитых зверьков, ринулся вперед и схватил Женьки, когда ковер из копошащихся тварей уже добирался до ее коленей.

Получив ускорение толчком, он вылетела с песка и шлепнулась на гравий. Мартынов содрал с Женьки коросту из червей, потом сдирал их собственных рук, потом, щурясь, выдергивал какие-то остатки.

– Ты это сделала нарочно, – сказал он таким ледяным тоном, что Женьке сделалось стыдно.

– Да, нарочно.

– У меня теперь десятки укусов и куча яиц под кожей, а некоторые черви вошли полностью. Это такая плата за спасение?

– У меня под кожей их еще больше.

– Пошли. Я возьму твой медицинский сканер. Посмотрим, что можно сделать.

-- Андрей...

-- Что?

– Не нужно сканера, это не поможет. Паразитов ты найдешь, но не вытащить. Это могут сделаьб в госпитале «Алконоста». Так что или мы туда летим, или через несколько дней умрем вместе здесь. Нас сожрут черви. Выбирай.

Две фобии доппельгангера, похоже, столкнулись друг с другом. Он впал в такое отчаяние, что уже не мог его скрывать. Женька ожидала, что он Мартынов ее ударит или вовсе убьет, но тот просто длинно выругался на смеси русского и испанского.

– Ты поступила подло, Эухенита, – заявил он наконец.

– Да, конечно, прости. Ну так как – летим?

Доппельгангер не ответил, он развернулся и пошел к «Кречету», больше не помогая Женьке и даже не оглядываясь на нее. Толчком ботинка откатил неприметный камень, вытащил из тайника стартер и полез внутрь машины.

– Что стоишь? Ползи в отсек, будешь валяться там вместо груза. Топлива мало, но я подам сигнал бедствия и твои появятся.

– Помоги подняться.

Доппель нехотя выглянул из «Кречета» и протянул Женьке испачканную смазкой руку. «Кречет» не предназначался для двоих, но неполный запас топлива и отсутствие боекомплекта компенсировали Женькин вес. В тесной кабине она Она забралась забилась в нишу, кое-как устроив больную ногу.

Захлопнулся колпак. Двигатель заработал только со второй попытки, облаком поднялась каменная пыль. Доппельгангер пилотировал хорошо, «Кречет» вертикально оторвался от грунта и поднялся над тесным ущельем, едва не касаясь крыльями скал.

Внизу проплывали горы, но Женька их не видела. Потом горы кончились и сменились равниной, которая раскинулась под мягким светом «красного карлика». Дышалось очень тяжело, с хрипом, и доппель, взглянув через плечо, кинул Женьке ее маску.

– На, забирай. Мне больше не пригодится.Твои уже тут, идут параллельным курсом.

Три истребителя (Ганин собрал последний керосин) уже взяли машину в клещи. Мартынов снизился, и, создав воздушную подушку, посадил «Кречета», но колпак не открыл, и Женька услышала знакомый металлический звук – магазин с патронами вошел в пистолет.

–Андрей, пожалуйста, не надо.

– Я предупреждал, что не сдамся. Ты об этом знала.

– Не стреляй в ребят. Они просто хотят меня спасти.

– В них – не стану.

Через миг Женька поняла, что он имеет в виду, поднялась на здоровой ноге и схватила Мартынова за запястье, не давая приставить к виску ствол.

– Нет! Если ты создал всех нас , то не уходи вот так, пожалуйста.

Силы были не равными и не в пользу Женьки, но потом рука доппеля чуть поддалась. Он так и не отдал оружие, а просто бросил его под ноги на пол, а потом открыл колпак кабины.

– Ладно. Прощай, Эухенита. До встречи в аду.

– Ада не будет. Просто помни, что бы ни случилось -- я на твоей стороне.

Мартынов промолчал, спрыгнул на грунт, улыбнулся в пространство и немного поднял раскрытые пустые ладони.

– Что, салаги, хотели меня взять? Ну, вот он я, сдаюсь.

–На землю, лицом вниз, – приказал Феникс, вооруженный излучателем и бледный почти до синевы.

Мартынов без спешки опустился на колени, потом лег, на его запястьях щелкнули наручники. Женька сама вылезла на грунт, придерживая фиксатор и дрожа на ветру.

– Это он тебя так? – спросил Феникс, указывая на больную ногу, угол левого глаза у него дергался, а светлые радужки из-за сузившихся зрачков сделались еще светлее. – Скажи правду, Оса, если этот гад тебя покалечил – убью прямо здесь, и плевать на трибунал.

– Нет, это при аварии. На мне маска доппеля – верни, пожалуйста, ему, а мне принеси баллон со смесью. Устала, дышать тяжело. Есть хочу. И еще – нужен врач. Нас покусали черви.

– Да, конечно, сейчас все сделаю…

Артур убрал излучатель в кобуру. Слева и справа уже подходили другие пилоты.

Загрузка...