Бархатный ангел

30 ИСААК

— Сколько?

— Небольшой контингент. Всего семь человек.

— Как далеко от нашего убежища?

Богдан проверяет мониторы. — Пару миль.

— Чёрт, — стону я, ударяя кулаком по столу. — Это не единственное движение, которое мы наблюдаем. Два дня назад то же самое в нашей конспиративной квартире в Мейпл-Вэлли. А за несколько дней до этого то же самое в Cedar Hurst. Они связаны.

— Мы можем сдержать это.

— Меня не это беспокоит, — говорю я. — Он что-то замышляет.

— И мы тоже.

— Ублюдок организовал эту встречу с Камилой, потому что у него был туз в рукаве. Теперь он вынужден прибегнуть к запасному плану. Я знаю Максима, это приведет его в отчаяние. Отчаявшиеся люди совершают безрассудные поступки.

— И безрассудные люди совершают ошибки.

— Иногда, — твердо говорю я. — Иногда они довольствуются созданием гребаного хаоса.

— Тогда хорошо, что ты процветаешь благодаря хаосу, — отмечает Богдан.

В другой момент моей жизни я бы согласился с ним. Я до сих пор, в некоторых отношениях. Но сейчас все изменилось.

— Я больше не могу себе этого позволить, — тихо говорю я. — Мне нужно подумать о Джо.

Богдан внимательно смотрит на меня. — И Ками.

— Что ни говори об отце, в одном он был прав: сентиментальность делает тебя слабым.

Богдан поднимает брови. — Это старая отцовская мудрость, которую ты вспоминаешь прямо сейчас? Серьезно?

— Подумай об этом: у него не было слабостей. Ни одной, потому что он не позволял людям воздействовать на себя. Даже ты и я… мы были его сыновьями, но обращался ли он когда-нибудь с нами так, будто мы были чем-то большим, чем проекты?

— И этого ты хочешь для Джо?

— Я этого не говорил.

— Кажется, ты намекаешь на это.

Я закатываю глаза. — Не будь умником. Я просто говорю, что могу понять, почему он хотел бы сохранить свои отношения…

— Холодные и бесчувственные?

— Называй это как хочешь. Он был сильным из-за этого.

— И его все равно отравили и убили, — указывает Богдан. — Каким бы сильным он ни был, это его не спасло.

Я не могу с этим поспорить.

— Джо и Ками, они хороши для тебя, sobrat. Они придадут твоей жизни цель. У Отца никогда не было никого вне Братвы.

— Он бы сказал, что вне Братвы нет никакой цели.

— Потому что он никого не любил, и никто не любил его.

— Действительно? — спрашиваю я, подняв брови. — Даже ты?

— Я боялся его. И я уважал его… По крайней мере, уважал до того, как узнал, что он чертов лицемер, убивший собственного брата.

Я киваю. — Даже сейчас трудно уложить в голове. Он так много проповедовал верность.

— Я злюсь не поэтому.

Я хмурюсь. — Почему?

— Он убил своего брата Исаака, — тихо говорит Богдан. — Я никогда не смог бы убить тебя.

Я ухмыляюсь. — Я знаю это. Ты не был со мной ни в одном бою за всю свою жизнь.

Он не смеется. — Когда я думаю о человеке, который мог убить своего брата… — Он качает головой. — Это не тот человек, которого я мог бы когда-либо уважать. Это не тот мужчина, которого я мог бы когда-либо полюбить.

— Ты лучше меня, Богдан.

Его очередь ухмыляться. — Едва ли. Но так как я не хочу спорить, давай просто скажем, что я лучше.

Я смеюсь, и на этот раз он присоединяется к нам. Это укрепляет связь между нами как братьями, когда мы делаем что-то настолько простое, как смеемся вместе и кладем мою руку ему на плечо. Братва сильнее из-за этого. Из-за нас. Как мог отец этого не видеть?

Впервые за всю свою жизнь я чувствую жалость к человеку, который меня создал.

И я чувствую облегчение от того, что ему не удалось уничтожить последний вздох человечности, оставшийся во мне.

Я должен поблагодарить за это Богдана. Маму тоже.

И, конечно же, моя жену и дочь.

— Нам все еще нужно убить Максима, — говорю я, возвращая разговор в нужное русло.

Богдан кивает. — Определенно.

— Следи за всем этим движением, — говорю я Богдану. — Сообщи мне, если будет нарушение. И проинформируй все наши убежища. Удвой мужчин там. Если произойдет нападение, я не хочу, чтобы они были застигнуты врасплох.

— Понял, босс.

Я хлопаю его по плечу и направляюсь к двери.

— Пора познакомиться с семьей, а? — он насмехается. В тоне Богдана снова появилась озорная искра, когда он поворачивается на своем сиденье, чтобы оглянуться на меня через плечо.

Я закатываю глаза. — Это семья Джо.

— С юридической точки зрения, это делает их твоими. Хочешь произвести на них впечатление?

Я смотрю на него в ответ. — С каких это пор я пытался произвести на кого-то впечатление?

— Все бывает в первый раз.

— Не с этим.

Я уже собираюсь уйти, когда он снова останавливает меня. — Исаак.

— Что? — рявкаю я, снова разворачиваясь.

— Это правда так оденешься?

Я захлопываю дверь, но это все еще не заглушает его смех. Я направляюсь прямо в сады, гадая, каким будет следующий час.

Я прошел через все ситуации в книге. Но почему-то этот кажется немного чуждым.

Первыми меня замечают дети. Джо подбегает ко мне и хватает за руку. Она раскачивается, как шимпанзе, и подталкивает меня к взрослым, которые сидят вокруг стола для пикника с напитками в руках.

— Тетя Бри, тетя Бри! — Джо визжит. — Это Исаак. Он друг мамы. Он учит меня русскому языку.

— Он сейчас? — спрашивает Бри, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку.

Бри немного ниже и полнее Джо и выглядит старше. Отчасти потому, что голубые джинсы с высокой талией и свободная блузка усиливают все аспекты ее материнского настроения.

Но она привлекательна сама по себе, и у нее определенно есть сходство с Камилой. Какая-то кривоватость в ее улыбке. Я узнаю вспышку в ее глазах.

Муж, напротив, высокий и долговязый. Он выглядит как карикатура на мультяшного персонажа с круглыми очками и неловким рукопожатием.

Но что-то в нем кажется болезненно искренним. Я решаю, что он мне уже нравится.

— Приятно наконец познакомиться с тобой, Исаак, — осторожно говорит Бри.

— И мне. — Я киваю, садясь рядом с Камилой.

Бри следит за каждым моим движением. Ее глаза метались между мной и Камилой, улавливая все, от мельчайших прикосновений до самых мимолетных взглядов.

Я чувствую, как нервничает Камила. Ее обычный огонь был подавлен напряжением момента.

— Это потрясающее место, — говорит Джейк.

Я внутренне вздыхаю из-за светской беседы, но заставляю себя пройти через это ради Ками. — Спасибо.

Видимо, мой односложный ответ ставит его в тупик, потому что он обращается за помощью к жене.

— Итак, Исаак… мы не знаем, чем именно ты зарабатываешь на жизнь.

Камила напрягается рядом со мной. Мне приходится сдерживать смех. — То и это, правда, — неопределенно говорю я. — Это, вероятно, утомило бы вас.

Бри широко улыбается. — Нисколько. Мне это интересно.

— Ну, у меня есть несколько предприятий в Штатах и за границей.

— Какие предприятия?

— Не волнуйся, они все легальны. Ну, большинство из них.

На мгновение она выглядит сбитой с толку. Как будто она не знает, смеяться или нет. Джейк принимает решение за нее, слегка фыркая.

— Так ты учишь Джо русскому языку? — говорит он, не так уж незаметно меняя тему.

— Она попросила выучить. Поэтому я учу ее.

— Знаешь, неразумно начинать что-то, если ты не собираешься это закончить.

— Бри, — предупреждает Камила.

Она приятно улыбается. — Просто говорю. Я прочитала это в книге для родителей некоторое время назад.

— Бри, — снова говорит Камила тем же тоном, явно пытаясь разрядить ситуацию, пока она не обострилась. — Знаешь, я помню, как Джо говорила, что хочет показать нам бархатцы на другой стороне сада.

Джейк тут же встает на ноги. — Пойдем проверим их. Она умирает от желания показать нам окрестности.

Бри бросает на Камиллу строгий взгляд, но позволяет кроткому мужу утащить себя. Они направляются к детям. Камила остается со мной.

— Ну, это было неловко, — сразу говорю я.

Она резко выдыхает. — Ты не можешь приложить больше усилий?

Я поднимаю брови. — Я уже это сделал.

— Как?

— В первую очередь, появился.

Она сужает глаза. — Серьезно?

— Чего ты хочешь от меня? — Я спрашиваю. — Я не веду светских бесед.

— Ну, срочные новости: именно так люди начинают разговор в реальном мире.

— Звучит чертовски скучно.

Она смотрит на меня, и в этот момент огонь снова вспыхивает. Я склоняюсь к этому, потому что мне нравится ее раздражать.

— Ты не была бы счастлива там, — говорю я ей. — На самом деле, ты была бы чертовски несчастна.

— Где?

— В так называемом «реальном» мире.

— Может быть, это то, чего я хочу, — огрызается она.

Я недоверчиво поднимаю брови. — Быть несчастной?

— Чтобы было скучно, — шипит она. — Чтобы жить нормальной жизнью. Иметь нормальные, приземленные, скучные проблемы, как и у всех.

Я закатываю глаза. — Прости, что не верю тебе.

Она не клюет. — Ты можешь приложить больше усилий, — вместо этого снова говорит она.

— С какой целью?

— Чтобы завоевать мою сестру, — бушует она. — Чтобы ты ей понравился!

Я пожимаю плечами. — Мне не нужно, чтобы меня любили.

— Черт возьми, Исаак. Я хочу, чтобы ты ей нравился. Я хочу, чтобы ты им всем нравился.

В тот момент, когда слова срываются с ее губ, она сильно краснеет. Я смотрю, как цвет распространяется по ее лицу, озаряя ее глаза и заставляя мой член оживать.

Учитывая обстоятельства, это довольно неудобно.

— Знаешь что? — сердито говорит она. — Неважно. Вернись к своей захватывающей, хаотичной, опасной жизни. Я, наверное, надоела тебе прямо сейчас.

Прежде чем я успеваю ответить, она уходит.

Я откидываюсь назад и вздыхаю. Если это то, что люди в реальном мире подразумевают под семейной драмой, я мог бы обойтись без этого. Но я предполагаю, что они могли бы счесть убийство, предательство и интриги немного более важными.

Каждому свое.

Однако я должен признать: видя, как Джо играет со своими кузенами, мне становится немного легче. Мальчикам с ней хорошо. Тот, кто постарше, безусловно, более защитный. То, как молодой человек проявляет привязанность, чертовски раздражает Джо. Он также постоянно оглядывается на меня, как будто не может понять, настоящий я или нет.

— Это должно быть странно для тебя.

Я поворачиваюсь к Бри, материализовавшейся у меня за плечом, и полуулыбаюсь.

— Какая часть?

— Встреча с нами, — объясняет она.

Я ожидаю, что она сядет напротив меня, но вместо этого она садится прямо рядом со мной.

Она даже не держит большую дистанцию между нами.

— Я бы не сказал, что это было странно.

— Значит, нежелательно?

— Ты пытаешься втянуть меня в неприятности?

Она улыбается. — Я пытаюсь тебя понять, мистер Воробьев.

— Боюсь, ты будешь разочарована.

— Почему, потому что тут особо нечего выяснять?

— Потому что единственный способ, которым кто-то вычислит меня, — это если я позволю им.

Камила заметила нас двоих, сидящих здесь. Она довольно далеко, и все же я чувствую, как тревога скатывается с нее. Но это не удивительно. Девушка слишком много думает.

Бри, по-видимому, заметила то же самое.

— Вероятно, она пытается придумать хитрый способ подойти сюда и прервать этот разговор.

Я ухмыляюсь. — Я не уверен, беспокоится ли она о тебе или обо мне.

Бри бросает на меня взгляд. — Она мне все рассказывает, знаешь ли.

— Не все.

Должен признать, взгляд у нее очень впечатляющий. Полностью лишен страха. Я не могу не восхищаться ею.

Затем она вздыхает. — Ну, я не могу сказать, что не понимаю, — говорит она, главным образом себе.

Я хмурюсь. — Что именно ты понимаешь?

— Почему ей удалось ввязаться во всю эту… ситуацию, — говорит Бри, бросая на меня косой взгляд. — Есть что-то в уверенности. Добавь это к красивому лицу, и любой женщине будет трудно устоять.

Я улыбаюсь. — Ты пристаешь ко мне, Бри? — Я спрашиваю. — Потому что я польщен, но я не думаю, что это уместно перед детьми.

Она почти улыбается. — Камила никогда не влюблялась в самых красивых парней, — резко говорит она. — Для нее это никогда не было об этом.

— А ты авторитет в отношении Камилы, не так ли?

— Я ее старшая сестра, — говорит Бри с той же уверенностью, что и я.

— Я знаю ее всю жизнь. Я поматерила ее через большую часть этого. И когда какой-то мудак погрузил ее в мир, к которому она не была готова… Я была тем, кого она выбрала для воспитания своего ребенка.

Так так так. Старшая сестра дерется грязно.

За это она мне нравится больше.

— Люди меняются, Бри. Может быть, Камила уже не тот человек, которого ты помнишь.

— На самом деле она точно такая же, — говорит мне Бри. — Вот что меня беспокоит.

Я поднимаю брови, ожидая грядущей угрозы. Я не привык получать их от такой крохотной фигуры, как женщина, сидящая рядом со мной, но в одном Богдан был прав: все бывает в первый раз.

— Она не падает легко, Исаак, — продолжает Бри. — Но она с тобой.

Я внимательно слушаю, не желая отводить взгляда от стройной фигуры вдалеке, чьи взгляды то и дело скользят по мне каждые несколько секунд.

— Так что, если ты причинишь ей какой-либо вред, я заставлю тебя заплатить за это.

Я отвожу взгляд от изгиба задницы Камилы и снова смотрю на Бри. — Ты мне угрожаешь? — с удовольствием спрашиваю я.

— Возможно, ты чувствуешь искушение рассмеяться прямо сейчас. Давай, если хочешь. Это не делает угрозу менее реальной. Я заставлю тебя заплатить, если ты причинишь ей боль.

— И как ты собираешься это сделать? — мягко спрашиваю я.

— С этой частью я еще не разобралась, — откровенно говорит она. — Я просто знаю, что сделаю это.

Я улыбаюсь. — Знаешь что? Я верю тебе.

— Она не знает, как я беспокоюсь о ней. О Джо. Я держу свои чувства при себе, потому что она уже достаточно натерпелась. И впервые за долгое время она действительно кажется… спокойнее. Счастливее. И она этого заслуживает.

— Я слышу тебя.

— Ты? — она спрашивает. — Потому что для нее это не игра.

— Для меня это тоже не игра.

Бри кивает. — Тогда ладно.

— Ты даешь мне свою печать одобрения сейчас? — спрашиваю я, пытаясь подавить улыбку.

Она фыркает. — Отнюдь нет.

— Это нормально. Мне нравится вызов.

— Да, держу пари.

— Ага, — говорю я, резко кивая, — определенно флиртуешь со мной.

Она фыркает от смеха, когда из-за угла появляется Богдан с бесцветным лицом. Мое выражение мгновенно меняется.

— Прошу прощения, Бри.

Прежде чем она успевает ответить, я подхожу к Богдану.

— Плохие новости? — Я спрашиваю.

Он в смятении качает головой. — Это нехорошо, Исаак. Совсем не хорошо.