Барон Дубов 12

Глава 1

На борту дирижабля «Его Величество»

Некоторое время назад в нескольких километрах от крепости-аула

Несколько часов назад русские войска перешли в наступление по всей линии фронта. Насколько цесаревич знал, мало где войска завязли в сильных боях. В основном сопротивление османских отрядов было сломлено практически мгновенно. Предыдущие недели тяжёлых боёв так измотали их, что сил сопротивляться у тех, кто остался, не было. Большинство боевых соединений основательно потрепало. У некоторых укомплектование солдатами было на уровне тридцати процентов и даже ниже. Об этом успели сообщить первые сдавшиеся в плен.

По всей видимости, османы сделали ставку на то, что они успеют разобраться с крепостью в тылу и захватить детей князя и Императора. А там — заставить их работать на Османскую Империю, что снизит моральный дух русских войск и заставит военачальников идти на уступки.

Но у них ничего не вышло.

Сейчас пехотные подразделения армии и княжеских дружин догоняли ушедший вперёд флот. Последние несколько сотен километров по ним даже ПВО османов не стреляло. Дирижабли летели на предельной скорости, используя дорогостоящие магические артефакты. Они уменьшали сопротивление воздуха, позволяя громоздким судам лететь со скоростью в несколько сотен километров в час. Алексей хотел ударить в тыл основным силам врага. Иначе, если этого не сделать, османы разобьют авангард и прорвут фронт. Остановить их в прямом столкновении русские войска не смогут. Слишком малочисленны.

Алексей знал об этом и сознательно заставил всех пойти ва-банк. Потому что где нет красивых побед, там нет и славы. А какой из него будет Император, если в глазах людей он будет трусом, который никого не победил? И вечно находился в тени своих младших братьев, победивших Саранчу в Польском княжестве. Даже этот выскочка Павел отличился в битве за Краков…

— Выжмите всё что можете из этих машин, — коротко бросил адмиралу цесаревич.

Он находился на капитанском мостике дирижабля и занимал кресло адмирала, который вынужден был стоять рядом. В окнах бронированной гондолы мелькали облака.

— Да, Ваше Высочество, — кивнул адмирал и отдал несколько приказов.

Правда, судно не стало двигаться быстрее, так как и без того шло на пределе своих возможностей. Но не отдать приказ адмирал не мог. А то, чего доброго, цесаревич отправит его на плаху. Алексей знал, что адмирал думает именно так, и это его полностью устраивало.

Нравилось ему упиваться своей властью.

Вскоре штурман доложил:

— Мы приближаемся к точке, Ваше Высочество!

— И без тебя знаю, — покривил губы цесаревич и провёл пальцами по тонким, щегольским усикам над верхней губой.

Пока они летели, он успел привести себя в порядок. Оделся в лучшую броню — парадную, с кучей золотых вставок, — на пояс повесил саблю в ножнах. Ножны были работы лучших гномских мастеров и украшены драгоценными камнями. Причесался и слегка напудрился. Специально выбил одну из прядей волос на лоб — достаточно неряшливо, чтобы люди подумали, что он принимал участие в боях лично. Цесаревич должен выглядеть безупречно, когда будет принимать капитуляцию османских генералов.

Так же он ощущал, что они действительно близки к месту назначения. Маяк из маны горел, как никогда ярко. Всего каких-то дюжина или полторы километров.

— Снижайтесь, — приказал цесаревич.

В животе у цесаревича немного онемело, а затем дирижабль вынырнул из облаков. Внизу шёл дождь, а где-то впереди виднелись следы страшной битвы. В небо поднимались столбы чёрного дыма, что-то горело, но сражение ещё не окончилось. На юго-западе, прямо по курсу «Его Величества», в воздухе парили десятки тяжёлых османских дирижаблей. Их атаковали сотни летающих тварей, с которыми сражались маленькие бипланы. Воздух мерцал от сверкающих нитей свинцовых светлячков. Внизу тоже шло сражение. Османские войска бились с монстрами. И в море что-то происходило, но разглядеть не получалось.

— Немедленно вступаем в бой! — приказал цесаревич.

Вслед за флагманским дирижаблем из туч опустились ещё несколько десятков — с двуглавыми орлами на огромных белых баллонах.

— Ваше Высочество, — подал голос адмирал, стоявший рядом, — силы османов сражаются с монстрами. Может, стоит подождать пока пока они ослабят друг друга? Если нападём сейчас, то монстры и нас атакуют. Мы понесём большие потери…

— Я отдал приказ, адмирал. — Алексей был непреклонен. — Мы не будем ждать и подбирать момент для атаки, как какие-то трусы! Я сказал — атакуйте врага. Из всех орудий!

— Да, Ваше Высочество.

Но именно в этот момент всё изменилось. Небо почернело, словно из него высосали все краски. Осталась только одна — багровая. А затем на небольшую область, где бились османы и летали их дирижабли, обрушился огненный дождь. Цесаревич своими глазами видел, как огненные росчерки пропарывали тучи и пробивали дирижабли насквозь, после врезались в землю, взрываясь.

Алексей замер, его руки вцепились в подлокотники кресла так сильно, что пальцы побелели. Во все глаза он смотрел, как непреодолимая сила уничтожает целую армию османов. С каждым падением пылающего метеорита на него накатывали волны чьей-то мощной ауры. И весь имперский флот сейчас летел в этот огненный ад.

— Что нам делать, Ваше Высочество? — с ужасом в голосе спросил адмирал. — Ваше Высочество?

Цесаревич его не слышал. Его побелевшие губы прошептали:

— Что… это… за сила?

Он вдруг ощутил то, чего не испытывал очень давно. Цесаревич даже встал под воздействием этого чувства и подошёл к панорамному окну гондолы, словно до конца не веря своим глазам. На самом деле он знал, что это за сила. И именно поэтому испытывал страх.

— Павел… ты ли это? — самому себе шепнул он.

— Ваше Высочество! — вскричал адмирал, но ответа так и не дождался. — Отступаем! Всем судам снизить ход и ждать за пределами зоны поражения!

Дымные следы косыми копьями тянулись к земле и медленно растворялись в воздухе. Постепенно дирижабли замедлились и остановились, издали наблюдая, как камни с неба утюжат землю, османов и густой лес.

Вдруг Алексей ощутил новую волну мощи. Даже более сильную, чем прежде. Она захлестнула его с головой, и в груди спёрло дыхание. А экипаж, включая адмирала, застонал от воздействия этой силы. И вдруг… лес, на который обрушились османы, монстры и огненные камни, начал расти.

— Это… какие-то неправильные метеориты? — вопрошал молодой штурман, сидевший близко к окну. Его, как и всех остальных, уже отпустило. — Они сжигают деревья, но лес только ещё больше растёт… Как это вообще возможно⁈

Никто ему не ответил. С широко раскрытыми глазами цесаревич Алексей снова прошептал:

— Как противостоять такой силе?..

Ответ не заставил себя ждать. Вскоре он буквально вырвался из-под земли.

Морёная дубрава

Сейчас

Николай

Тварь, что вырвалась из-под мёртвой земли, в высоту была около десяти или двенадцати метров. Не сама, а на длинных паучьих лапах, которых насчитывалось восемь штук, как у паука. Плюс ещё две торчали спереди из приплюснутого тела, похожего на крабье. Если другие восемь лап напоминали паучьи и имели по четыре сочленения, то эти две выглядели как огромные человеческие руки. Глаз у твари не было. Зато был длинный рот, почти рассекавший плоское тело на две части — верхнюю и нижнюю. И там было полно зубов.

Словно всего этого было мало, у твари оказалось два перепончатых крыла.

Монстр издал жуткий крик, похожий на вопль десятка обиженных ведьм, и взмахнул рукой, посылая в нашу сторону волну смертоносной энергии. Она была тёмная, словно поглощала дневной свет. И всё живое на её пути мгновенно умирало.

Поняв, что это и нам грозит смертью, я скорее рефлекторно тоже взмахнул рукой, одновременно выпуская огромное количество маны. От моих ног по земле пробежала дрожь, зелёное марево, что пробивалось из-под травы, скользнуло навстречу вражеской силе. Через миг из земли вырвался вал корней. Широкой и толстой дугой они выгнулись навстречу врагу и замерли, устремив острые колья в небо.

Тёмная энергия приливом набежала на корни, светящиеся зелёным и… исчезла. Но вместе с ней корни посерели и начали осыпаться безжизненным прахом.

— Твою ж мать… — прошептал поручик Маститов испуганно.

— И как нам одолеть её? — неуверенно шепнул Верещагин, глядя на меня.

Тварь тем временем яростно взревела и ударила по земле руками.

— Духовная атака! — вскричала Вдовина. — Сильная! Мне одной не сдержать!

И точно. Духовным зрением я увидел, как к нам несётся поток чужеродной энергии такой силы, что способен просто развеять наши души. Катя вскинула руки и прикрыла нас фиолетовым барьером, видимым только для духовных практиков. В этот же барьер влила энергию дриада, за ней князь Джугашвили, а потом и я. Натолкнувшись на преграду вражеский серп взорвался чёрной звездой. Барьер лопнул, как стекло, и его словно сдуло.

И на наши души обрушилась боль. К счастью, эффект от вражеской атаки этим и ограничился. Припав на одно колено, я с рычанием тут же распрямился. Оглядел всех вокруг, встретился взглядом с Хасаном, кивнул ему. Затем заметил Миту.

Девушка с фиолетовой кожей замерла на месте, слегка покачиваясь. Её фиалковые глаза закатились, обнажив белок глаз, покрытый сеткой капилляров, а рот слегка приоткрылся. С уголка губ тянулась ниточка слюны.

Твою ж мать! И этот монстр по её душу! Ни черта он у меня не получит. Я подхватил девушку на руки и пулей подскочил к Светлейшему князю. Выглядел он неважно, но стоял на ногах крепко.

— Князь, прикройте Пашу с Айлин и Митой, а мы… мы разберёмся с этой тварью. Ударим по ней из всего что есть!

Джугашвили, не говоря ни слова, присел возле тела Паши, рядом с ним на колени опустилась османка, и я усадил Миту, которая пребывала в трансе. Князь накрыл всех маленьким, но мощным куполом — через него и духовные атаки не проходили. Мита удивлённо похлопала глазами и уставилась на меня. Видимо, связь с тварью прервалась. Я знаками показал девушке, чтобы оставалась на месте и ни о чём не беспокоилась.

— Учтите, барон Дубов, меня… ненадолго хватит, — прочитал я по губам Джугашвили.

— А я с этой тварью миндальничать и не собираюсь, — ответил ему.

Я первым устремился к монстру, просто собственным телом пробив преграду из высохших корней. Они рассыпались, как пепел. Эх, если бы знать, что из тела духовного практика, захваченного роем, вырастет такая хрень…

На бегу смерил взглядом огромную тварь. Уф, здоровая, сука! Но страха я не испытывал. Её размеры сыграют против неё же.

Огромная рука монстра с легкостью впилась пальцами в землю, вытаскивая увесистый ком земли. И швырнула в меня. Накачав молот в руке маной, я ударил, взорвав энергию в последний момент. Взрыв разметал землю.

Тем временем следом за мной бросились в бой все остальный. Даже османы. Перед лицом общего врага, угрожавшего всему живому, вражда забылась. В тварь полетели копья Лакроссы, обдавая её огнём или морозом от Вероники. Целый рой пуль от всех остальных врезался в чудовище. Потоки ледяной энергии от княжны, взлетевшей в небо слева от меня. Куча летающих сфер Лизы били маленькими молниями по рукам и лапам Врага. А толстые и горячие молнии прилетали от Альфачика.

Тварь ревела и закрывалась руками. Её шкура оказалась достаточно прочной и выдержала большинство атак. Но лишь большинство. Правая человеческая рука была ранена до мяса, некоторые лапы опасно подогнулись из-за того, что сочленения или замёрзли, или были обожжены. Но это нисколько не сделало монстра менее опасным. Он широко размахнулся руками и хлопнул в ладоши.

Воздух сотряс громкий звук. Между ладонями Врага появилась тёмная сфера и мгновенно расширилась во все стороны, лопнув в итоге, как мыльный пузырь. Но она успела сбить Василису и задеть всех остальных. Только я, дриада и Вдовина смогли защититься, окружив себя духовными сферами. Остальным пришлось хуже.

Агнес умудрилась поймать упавшую княжну, вытянув собственные руки и зацепив их за деревья. Василиса спружинила о них и мягко упала в траву. И только потом я подскочил к ней.

Княжне, как и всем остальным, было дико больно. Её лицо посерело, а я ощутил такую злость, что меня чуть не разорвало на месте. Нет уж, я разорву эту тварь, но сперва…

— Ты в порядке? — спросил я девушку.

— Да, — скривилась она. — Больно немного, но я ещё могу сражаться.

— Хорошо. Сделаем ещё одну попытку. Если не выйдет — отступайте.

Я развернулся к твари, которую в это время сдерживали Сергей Михайлович, Маститов и Альфачик. Волкодав и Лютоволк вцепились зубами в руки монстра. Волкодав с рычанием грыз свою, а Лютоволк неистово бил электричеством свою. Монстр отчаянно махал руками, пытаясь их сбросить, а Сергей Михайлович носился между лапами, пытаясь поразить их мечом.

И всё-таки до чего толстая у твари шкура! Меч оставлял лишь небольшие порезы. Но если понадобится, целую тысячу их сделаем.

Но метания Сергея Михайловича напомнили мне о древней легенде: как одним незамысловатым способом завалили тварюгу побольше этой. Кажется, где-то в Арктике дело происходило.

В это время все остальные пришли в себя и вновь атаковали Врага. Им досталось куда меньше, чем княжне. Василиса просто оказалась ближе всех в момент атаки монстра.

Вдруг тварь ударила обеими руками о землю, и Лютоволк с Волкодавом, громко скуля, отлетели в разные стороны. Часть боли Альфачика передалась мне. И эта тварь мне точно за всё ответит.

На остальные атаки она уже не обращала внимания, зато заметила Сергея Михайловича и стала пытаться пронзить его когтями на лапах. Учитель уворачивался. Пока что. Но тут подоспел я. Одну из лап я ударил молотом, накачав столько маны, что меня чуть самого от взрыва обратно не отбросило. Но я врос корнями в мёртвую землю. Краем глаза заметил, как там, где я ступал, начинала расти зелёная трава.

Лапа монстра треснула и переломилась, но я уже бил топором по следующей. Лезвие оружия ярко засияло зелёным и туго вошло в плоть соседней конечности. Не перерубило, но нанесло ощутимый вред. Монстр взревел от боли и бешенства и резко подогнул все лапы.

— В сторону! — завопил Сергей Михайлович и побежал, но споткнулся о коготь монстра и покатился по земле.

Я уже и сам обо всём догадался. Отпрыгнул ровно в тот момент, когда монстр оттолкнулся от земли и резко приземлился, пытаясь нас задавить. Промахнулся. Но по земле к нам скользнула волна чёрной энергии и почти доползла до лежащего на земле Сергея. Я топнул ногой по земле, посылая волну корней навстречу чёрной силе. Так и удалось рассеять вражескую атаку.

Вдруг по монстру сверху ударили из пушек. Снаряды врезались в туловище встающего монстра и пригвоздили его обратно к земле. Это стрелял чудом уцелевший османский дирижабль.

(осм.) — Добиваем! — заорал Хасан и бросился вперёд, размахивая двумя ятаганами.

Он, княжна, Лакросса и несколько османских солдат атаковали лежащего Врага. Но не успели они что-либо сделать, как в воздух взлетела одна из лап чудовища и полоснула прямо по ним когтем. Лакросса успела пригнуться. Василиса создала перед собой ледяную преграду. Коготь сразу разрушил её, но Василису не достал. Зато ударил по османским солдатам и Хасану. Солдаты упали и скорчились от боли. Их вены быстро чернели. Вскоре они умерли. Та же судьба постигла и Хасана. Вот только выглядело это иначе. Яд когтей распространялся медленно по песочному телу генерала. Это выглядело, как тёмное пятно, расползающееся в разные стороны.

Хасан упал на колени с недоумением глядя на свой живот.

Зараза! Я сам собирался убить Хасана несколько минут назад, но теперь хочу, чтобы он жил!

Ну всё, тварь, считай, что ты сдохла.

Я громко свистнул, но на мой зов явился вовсе не Альфачик, а Волкодав.

— Твой питомец слишком сильно ранен, — пролаял он. — Садись на меня, что бы ты там ни задумал! Но никому ни слова об этом…

Я схватился за загривок Волкодав и оседлал его.

— Ни слова! — снова предупредил поручик, повернув морду.

Переживал за свою репутацию человек, так что я кивнул ему в ответ.

И мы понеслись навстречу самой смерти. В одной руке я держал топор, а молот из другой перенёс в кольцо. Вытянул свободную руку и получил в неё моток паутины. Я на белоснежном Волкодаве и Гоша носились между лапами монстра, опутывая их паутиной. А он бил ими по нам, пытаясь задавить назойливых малявок. Но мы были быстрее. Проносясь мимо очередной лапы, саданул по ней топором и отрубил. Итого, осталось всего пять рабочих лап у твари.

— Давай! — заорал я и сунул в пасть поручика остатки паутины.

— Ни флофа! — глухо процедил он, не разжимая зубов.

Мы и Гоша рванули в разные стороны, затягивая путы. Монстр сопротивлялся.

— Р-р-р!!! — зарычал Маститов, не выпуская толстую нить паутины, упёрся в землю лапами и мотнул головой.

Обернувшись, я увидел, как монстр неуклюже заваливается на бок, поднимая тучу из пыли и сухой травы.

— Отлично! — рявкнул я, спрыгивая с Волкодава.

Изо всех сил побежал к лежащему монстру. В моих руках теперь был молот, и он сиял от огромной кучи энергии, что я влил в него. Не добегая нескольких метров, я подпрыгнул и размахнулся оружием. Ещё немного — и размозжу голову твари!

— Р-Р-РА-А-А!!! — вырвался рёв из моей глотки.

— Коля, нет! — раздался девичий крик.

Кажется, Вдовиной? Или какой-то другой?

Вдруг что-то мелькнуло, и из моей груди вырвался сдавленный хрип. Весь воздух вышел из лёгких от сильного удара. Лапа с когтем выбила из меня дух, а самого отправила в долгий полёт. Во время его я видел, как Враг разорвал путы и взмыл в воздух на своих крыльях. Стрелой он метнулся к дирижаблю и принялся рвать на куски бронированный баллон. Вскоре тот взорвался, видимо от случайной искры, и пылающая махина потянулась к земле. А тварь будто и вовсе не пострадала.

Я тем временем со всего маху врезался спиной в ствол толстого дуба.