Барон Дубов 12

Глава 15

По пышности этот дворец превосходил предыдущий на порядок. После холла и короткого коридора мы вышли в тронный зал. Он был просто огромен. Высокий потолок подпирали массивные колонны, что шли в два ряда вдоль ковровой дорожки. Похоже, они сделаны из цельных кусков мрамора. Откуда-то лилась музыка, некоторые парочки танцевали, но в основном гости переговаривались, разбившись на группки, а между всеми ними сновали официанты с закусками. Церемония ещё не начиналась.

Кого здесь только не было. Видимо, церемония планировалась большая, так как я заметил даже эльфов с гномами. Не вместе, конечно, — эти ребята друг друга недолюбливали, мягко говоря. Среди ярких и напыщенных нарядов разных аристократов резко выделялись только ещё два типа гостей: простолюдины, отличившиеся в войне, и орки. У первых не было дорогих костюмов, а некоторые имели сильные ранения, вылечить которые тоже денег не хватило. Кое-кого я знал. Парней, которые получили протезы от меня с дриадой и Агнес. А орки выделялись национальными костюмами из кожи с перьями и орнаментами.

— Глаза разбегаются… — восхищённо произнесла Агнес.

Но смотрела она в основном на техническое оснащение: светильники с кристаллами, газовые рожки, огромные люстры и стеклянный потолок, через который виднелись ноги статуи. Стеклянным потолок был не везде, к счастью.

— Никогда не видела столько богатых родов сразу, — молвила пепельная блондинка. — Наверно, здесь почти все Светлейшие собрались.

— Ух ты, шоколадный фонтан! — почти сорвалась с места Мита. — А он ведь вкусный, да?

— Ладно, развлекайтесь, — дал я женщинам отмашку, уже внутренне содрогаясь, какие это проблемы мне принесёт. Но иначе они меня танцевать потащат… А это ещё хуже! — Я пока осмотрюсь…

На самом деле я дико хотел оказаться подальше отсюда. Во-первых, предчувствия не отпускали, во-вторых, не люблю такие сборища. Как показывает практика, какой-нибудь дуэли не миновать. Впрочем, одну я уже нашёл. Вон Бэккет напялил белый кудрявый парик и с кем-то высокопарно общается, поглядывая в мою сторону.

Я прошёл вглубь зала, ища укромное местечко. За девушек не волновался. Хоть они и приковывали мужские взгляды своей красотой, Никон за ними приглядывал. Правда, делал он это весьма комично: прятался за колоннами, периодически выглядывая. Ну точно цыган, что к коню приценивается. Чужому.

Вдруг заметил процессию гномов, а среди них — знакомое кислое лицо.

— Мортон! — окликнул я, и старый друг, но не старый гном-кузнец отделился от процессии. — Какими судьбами?

— А! — хмуро отмахнулся он, когда мы встретились возле одной из колонн. Ростом он мне чуть выше колена доставал, так что я присел, чтобы говорить удобнее было. — Сам не рад, что здесь оказался. Но король решил засвидетельствовать почтение героям Османской войны. Сам знаешь, как гномы любят османов.

— Знаю, — кивнул я.

— Но мы не только ради этого здесь. После свадьбы покажем вашему Императору установку, которая может фиксировать подкопы Саранчи. Это прототип, но уже рабочий! Дожить бы только… Бр-р-р! Ненавижу такие сборища большеногих. Ладно, увидимся, Дубов. И привет тебе от короля!

Мастер-кузнец Гилленмора, в котором я как-то оказался на экскурсии и случайно раскрыл заговор местного Верховного жреца Вергилия, поспешил за своими. Да, кстати, сила Вергилия! Во время нашей с ним битвы он вдруг стал сильнее и покрылся рунами Саранчи. Интересно, похожа ли была эта сила на то, что я видел вчера? Жаль, в те дни я был ещё слабо развит духовно.

Ладно, что-то нужду справить захотелось. Интересно, учитывая количество золота в отделке этого зала, унитазы там тоже золотые будут? Плевать. Хоть бриллиантовые, лишь бы пользоваться можно было.

— Барон Дубов! — окликнули меня. Это оказался граф Мышкин. Хотя «граф» правильнее в кавычках писать. Его род лишили титула задолго до нашей встречи. — Рад видеть здесь друга. — Мы пожали руки. — Я был удивлён, когда пришло приглашение на этот раут. Скрестил пальцы в надежде, что мои старания были замечены, и теперь моему роду вернут титул. Этой надеждой я обязан вам. Я ваш должник, барон! Просите, что хотите!

— В туалет хочу, — честно признался я, разводя руками.

— Что? — Мышкин слегка подался вперёд, наклоняясь в мою сторону ухом. Решил, что ослышался, видимо.

— Где здесь туалет, спрашиваю.

— А… он… кажется, в той стороне, — взглядом указал он в глубину зала.

— Спасибо… граф, — хлопнул я его лапищей по плечу, отчего он слегка присел, а напиток из бокала расплескался. — Считайте, что ваш долг уплачен. Увидимся!

— А… да… хорошо… увидимся, да, — беспомощно оглядываясь, лепетал наполовину седой Мышкин.

Дурак он всё-таки немного. Хотя, правильнее сказать, наивный дурак. Сама судьба спасла его от нашей аристократии, а он так жаждет вернуться в её ряды. Надеюсь, его честность его не погубит. Ведь местным только дай шанс тебя использовать в обмен на стеклянные бусы.

Мышкин неплохой человек, но местное общество может его быстро развратить. Жаль, но он, похоже, не понимает, что ничего мне должен был изначально. Его дар его же и убивает, а он использовал свой Инсект в боях с османами как минимум дважды. О каком долге тут может идти речь? Он и так отдал больше, чем многие. Так что, пожалуй, это я ему должен. Но говорить об этом я, конечно, не стану, не то бедолага окончательно запутается в своих принципах. Верну долг иначе. Почему-то я уверен, что скоро такая возможность предоставится.

Ладно, сейчас важнее другое. Туалет!

Туалетная комната для мужчин смущала своим богатством и высоким потолком, под которым гуляли эхо и сквозняк из приоткрытого окна. Писуары, к слову, обычные оказались. Фарфоровые. Я разочарован.

О да, какое блаженство! И что ж меня так приспичило? Надо было перед выходом забежать, но мы ведь опаздывали…

— Дубов, ты, что ли? — раздался голос из крайней кабинки.

Я горестно вздохнул, прежде чем ответить. Даже нужду справить спокойно не дают! Скорее бы все эти церемонии кончились уже. Надеюсь, и свадьба сегодня же будет.

— Да, я.

Из кабинки выглянула соломенная голова Павла Северова.

— Ты что там делаешь? — удивился я, продолжая оглядываться через плечо. — За женским туалетом подглядываешь, что ли?

— Что? Нет! Как я могу? Сквозное отверстие в стене только в соседней кабинке…

Проверять я это, конечно же, не буду.

— Много там народу? — спросил Паша.

— Полный зал.

— Чёрт… И все они узнают, что я царевич…

— Они и так знают, — пожал я плечами. — Весь город во флагах с твоим изображением.

Павел чуть из кабинки не выпал от удивления. Оказывается, он на унитазе стоял, чтобы… я не знаю. Чтобы никто не знал, что в кабинке кто-то есть? Иногда я его совсем не понимаю.

В итоге он оступился и соскользнул с фаянса, повиснув на двери. Та медленно открылась, неся на себе растянувшегося царевича.

Вдруг дверь в туалет открылась и к нам вошёл ещё один мой знакомый. Князь Джугашвили. Во рту у него дымилась трубка, а глаза перебегали с писающего меня на висящего на двери царевича.

— Барон Дубов, — пыхнул он, вынимая трубку изо рта. — Ваше Височество. Я позже зайду.

И вышел.

— А теперь тем более знают… — подлил я масла в огонь, застёгивая ширинку.

— О боже! Что мне делать⁈ — взвыл царевич. — Я всю жизнь мечтал о дне, когда отец во всеуслышание скажет, что я его сын! И вот! Он настал. Меня наградят вместе с остальными, но… что, если я не понравлюсь людям? Ох, лучше бы я так и оставался Павлом Северовым, неизвестным и никому не нужным. А у меня ещё и Инсект этот… Как у Первого Императора! Ты хоть знаешь, какое это давление? Все ждут, что возьму и разом избавлю мир от Саранчи. Даже отец! Я не знаю, что мне делать…

Я некоторое время молчал, глядя в его серые глаза. Потом всё же произнёс, укоризненно покачав головой:

— Для начала, Паша, слезть с туалетной двери.

— Ой… — Царевич моргнул и наконец отпустил руки, оказавшись на полу, и только после этого я заржал.

— Ладно, — вытер я слёзы от смеха, — слушай, что скажу. Я эту истину ещё с детства усвоил, а ты от неё всю жизнь бегал. Так вот, Паша, ты точно кому-нибудь не нравишься. Например, мне.

— Что? — У Паши аж руки опустились и взгляд потух.

— Конечно, — хохотнул я, — ты же не красотка с тараканами в голове, чтобы мне нравиться. И не серебряный рубль, чтобы нравиться всем остальным. Всегда, что бы ты ни делал, будут те, кому ты не нравишься. И чем большего ты сможешь достичь, тем больше этих людей будет. Это нормально, так устроен мир. Просто в своей боязни кому-то не понравиться ты забываешь о том, что можешь и нравиться кому-то. Это во-первых. А во-вторых, самое главное, чтобы ты нравился сам себе. А кому не нравишься, мог дать по зубам. Нет, после этого ты им нравиться не начнёшь, но так они хотя бы заткнутся и будут считаться с тобой.

— Вот так… просто? — Павел неверяще взглянул на меня.

— Вот так просто. В конце концов, важно только мнение твоих близких. Нравься себе, братьям ты вроде по душе был ещё в детстве, просто они подтрунивали над тобой, так как видели твою слабость и зависимость от чужого мнения. Да-да, иногда я твоё нытьё о детстве всё же слушал…

Паша смущённо улыбнулся.

— Ну и, кажется, ты понравился Айлин.

— Ты правда так думаешь? — засиял царевич.

Входная дверь туалета скрипнула, и внутрь заглянула дымящаяся голова Джугашвили.

— Ваше Височество, при всём уважении, ви скоро?

Я покачал головой, потому что до царственного тугодума долго доходило.

— Неважно, что я думаю, Паша! Ты ведь мне не нравишься, забыл?

— Точно! — Он сжал кулак и посмотрел на него, будто впервые увидел. Потом вдруг его лицо просияло. — А… а ты мне тоже! Ха! Сразу после свадьбы отца отправлюсь в Стамбул искать Айлин!

После этих слов царевич вышел из туалета, и, судя по приветственным возгласам, его правда узнали и были даже рады.

Никогда не пойму такой любви к славе у людей. Паша её хоть просто боится, а некоторые жаждут. Лично я бы скрылся в самом тёмном лесу, развесь кто-нибудь по всему городу на флагах мой профиль.

Помыв руки, я не успел выйти, как внутрь влетел князь Джугашвили и прошмыгнул мимо меня со словами:

— Даже не хочу знать, что ви тут делали с царевичем!

— А я не хочу знать, что вы подумали, — ответил ему и вышел обратно в зал.

А там уже какая-то суматоха происходила. Сперва подумал, что это церемония начинается, но толпа сконцентрировалась совсем не возле трона, что находился в конце зала слева от меня. Наоборот, что-то происходило справа. Пройдя чуть вперёд, благодаря своему росту взглянул поверх голов большинства зевак. Они собрались вокруг открытого пространства, и те, кто был ближе, активно болели за кого-то и жестикулировали. Очень быстро я понял, в чём дело, и слегка похолодел изнутри.

Но когда я пробился, всё уже было кончено. Лакросса, Лиза и княжна с графиней заломали и прижали к полу с полдюжины мужчин — по ауре довольно сильных воинов. А по внешности — иностранцев. Это и вызвало ажиотаж. Хрупкие с виду девушки легко расправились с обидчиками. После всех усилений, что они прошли вместе со мной, любая из них намного сильнее среднего мужчины даже физически. Я лично проверял на тренировках. Василиса, например, может отжаться два десятка раз. Со мной на спине! А Лакросса — легко и всю сотню.

Так что мужики явно не на тех наехали.

— Будете знать, как лапать будущих жён Дубова! — громко выкрикнула Василиса, резко вскинула правую ногу вверх, показав идеальный шпагат и стройную ножку, и тут же опустила её вниз, на пах мужчины.

А Лакросса сильнее вдавила каблук в пах другого придурка.

— Оу! — хором выдохнула толпа.

И даже у меня тестикулы от такого зрелища чуть внутрь не уползли. Больно, наверно… Мужик в дорогом костюме аж покраснел, вспотел, и вены на лбу вспучились. А ещё он задыхался.

И поделом. Я бы его вообще убил. Так что легко отделался.

Но… что значит будущих жён? Почему я не в курсе?

Тут меня заметили и помахали ручками:

— Ой, Коля, а мы тут развлекаемся! — ответила за всех княжна. — Как ты и разрешил!

То есть я ещё и виноват… Ох, сколько же от них проблем… Но если честно, глядя на поверженных хамов, я девушками гордился. Но говорить им об этом, конечно же, не буду.

В толпе я заметил Билибина, и в ответ на мой вопросительный взгляд он только пожал плечами — мол, всё видел, но остановить не мог. Я вскинул бровь, как бы спрашивая «Почему?», а он кивнул в сторону трона. Ясно, Император где-то здесь и незримо наблюдает. И хохочет наверняка.

Вскоре пришли охранники и вывели смутьянов, а я спросил у девушек, где Агнес и Мита. Ведь если первая пропала, то жди беды, а если пропала и вторая, то точно кабздец. Но тут на помощь пришёл Никон. Правда, сперва взбучку от меня получил, что проглядел тех, кто посягал на моих женщин.

— Ваше Благородие, я пытался, но они сами быстро с ними расправились! — оправдывался старый сотник. — Мои люди за всеми приглядывают. Агнес на три часа обсуждает с представителями рода Сталиных промышленные вопросы. Всё в рамках приличий! А госпожа Зубова… ну, она в порядке, и физического вреда ей никто не причинил, но… в общем, вон там она, — он показал рукой в сторону одной из колонн.

Предполагая самое худшее, я бросился туда, но ничего такого не увидел. Девушка сидела на диванчике в полном одиночестве, спрятав лицо у себя на груди.

— Ты чего нос повесила? — плюхнулся я рядом, а диван жалобно скрипнул.

Девушка удивлённо подняла на меня мокрые фиалковые глаза, а её ротик слегка приоткрылся, показывая острые ровные зубки. Едва заметив мой взгляд, она тут же прикрыла их ладонью.

Хм, чего это она?

Я взял её ладонь в свои руки и убрал от лица, улыбаясь как можно мягче. Ну, я так думал. Женщина, стоявшая чуть поодаль, заметила мою улыбку и подавилась шампанским так сильно, что пена носом пошла.

— Не нужно… — сказал я Мите.

— Но… я так отличаюсь от вас, — шмыгнула девушка носом. — Не только внешне, но и своим поведением. Вот откуда мне было знать, что в шоколадном фонтане нельзя купаться? Зачем его вообще тогда фонтаном называть? Ведь шоколад вдвойне вкуснее, когда прямо в открытый рот сам заплывает!

Тут я заметил на её древесном платье шоколадные пятна. Она правда нырнула в фонтан? А почему я никогда до этого не додумался?

— Тебя не пустили в фонтан? — уточнил я.

— Да… — буркнула девушка, опять шмыгнув своим фиолетовым носиком. — Ещё и обсмеяли.

Мда. Не говоря лишних слов, я взял почти плачущую девушку за руку и повёл за собой.

— К-к-куда мы идём? — спотыкалась она на каблуках.

Шла и стояла она на них так себе. Благо они небольшие были.

Вскоре между колонн показался шоколадный фонтан. И это действительно был полноценный фонтан! Мраморный, а вместо воды лился шоколад. Люди подходили к нему, зачерпывали порции маленькими черпачками, и наливали в маленькие кружки. На глазах у одного представительного пожилого графа я взял и вошёл в фонтан. А следом и упирающуюся Миту затащил.

Затем как стоял, так и упал в тёплую жижу, подняв неплохую такую волну шоколада, который тут же инопланетянку по пояс захлестнул. Она и пожилой граф смотрели на меня, не веря своим глазам. А я прямо ртом хлебнул напитка.

— Так и правда вкуснее! — неподдельно удивился я.

На самом деле вкуснее!

Граф, опираясь одной рукой на трость, а во второй держа черпачок, буравил меня тёмными глазами. Медленно, словно их за крючья тянули, его губы расплылись в улыбке, а потом он захохотал и отбросил трость и черпачок. Занёс ногу над бортиком, но его успела остановить молодая и красивая девушка. Статная брюнетка с третьим размером груди, тонкой талией и разрезом на сочных бёдрах. Видимо, одна из жён графа.

— Дорогой, что ты делаешь? Ты же не собираешься делать то же, что и эти… дикари! Ты же граф! — Она потянула его за руку от фонтана.

— Молчи, женщина! — вдруг взвился граф, и его седые волосы аж дыбом встали. — Что ты знаешь о том, что значит быть графом? Мне уже почти сотня лет! Меня задолбали все эти этикеты, светские вечеринки, где постоянно обсуждаются вновь принятые законы или какие-то никчёмные сплетни… Да плевать мне, кого там трахнул барон Пожарский и сколько раз! Да хоть сам себя, содомит проклятый! — Он резко чиркнул пальцем по горлу. — У меня эта скука уже вот здесь. Я чего только не попробовал за свои сто лет жизни! Наркотики, мулатки, эльфийки, алкоголь, табак, но ничего… ничего из этого не дарило мне такой радости и возбуждения, как сейчас! Достало! Хоть раз в жизни я сделаю то, что хочу сам, а не общество вокруг меня. Я хочу быть собой! Я. Хочу. В фонтан!

С этими словами он вырвал плечо из цепких рук женщины и с безумным хохотом прыгнул в фонтан. А потом вдруг вынырнул и строго приказал жене:

— Быстро раздевайся и ныряй в фонтан, дура! Или прикажу тебя обратно родителям в Магадан отослать! Будешь Санкт-Петербург только на открытках видеть!

Женщина, которой на вид было не больше двадцати пяти, ужасно смутилась, но граф её поторопил:

— Ну!

И красотка решилась. Она скинула с себя платье и осталась в красивом чёрном белье. Зажмурилась, выдохнула и прыгнула в шоколад, который тут же стал стекать по её белоснежной коже, груди, плоскому животику и красивым ногам. Выглядело это поистине шикарно.

Девушка открыла глаза, оглянулась и вдруг рассмеялась. В смехе слышалось облегчение.

— И правда здорово!

В этот миг подводная лодка по имени Мита Зубова подплыла ко мне и вынырнула. Её фиолетовая мордочка по нос была в шоколаде. Ровная такая линия получилась, будто боевой раскрас североамериканского индейца. Выглядело это ужасно мило!

— А эти люди… с ними всё хорошо будет? — обеспокоенно спросила она, облизнув губы.

Ответить я не успел. Потому что в фонтан полезла целая толпа!

Какой-то молодой парень, по виду столичный повеса, кричал:

— Правильно говорит Император! Если на вечеринке нет Дубова, не зовите меня на неё! И-ха!

Мда, похоже, меня уже тупо по моим действиям узнают. Хотя… В прошлый раз я тут тоже малость набедокурил. Но вообще, я цель другую преследовал.

— Видишь? — шепнул я девушке. — Некоторые люди сто лет не могут решиться на то, чтобы всего на минуту побыть собой. Зато легко осуждают других, у кого хватает на это смелости. Может, из зависти, может, ещё почему. Не знаю, это надо Лизу спросить. Это она у нас спец в подобных делах.

Мита зачарованно смотрела, как всё больше приличных с виду людей залезают в фонтан из жидкого шоколада и резвятся в нём.

— Не нужно подстраиваться под других, просто будь собой. Ты мне и такой нравишься, — закончил я.

Но того, что произошло дальше, я никак не ожидал. Мита вдруг повернулась ко мне, всхлипнула и взорвалась двумя фонтанами слёз.

— Я поняла! Я всё поняла! — ревела она.

А потом я не заметил, как мы вдруг начали целоваться. Её губы были лёгкими, словно перья, едва касались моих, а ещё были горячими и влажными. И зубы даже не кололись.

Хлоп! Хлоп!

Раздались громкие хлопки, и вокруг повисла тишина. Мы с Митой с трудом оторвались друг от друга и посмотрели в сторону звуков.

Перед фонтаном в белоснежном мундире с золотыми эполетами и аксельбантами стоял сам Император. А на лице у него застыла улыбка до ушей.

— Барон Дубов, — ехидно сказал он, — а вас так и награждать — всего в шоколаде? Или просто все награды сделать шоколадными?