Барон Дубов 12

Глава 7

Правда, кое-кто всё же попытался сбежать. Но я ведь не зря сказал, что бежать уже поздно? Не так ли, Паша?

— Помогите! — кричал царевич, барахтаясь в снегу.

А всё потому, что он попытался незаметно свалить, но Агнес это вовремя заметила, связала его ноги своими удлинившимися руками, и Паша бухнулся лицом прямо в снег.

— Да ладно тебе, царевиче, — злобно хохотала гоблинша. — Когда кому-нибудь вредили зелья Дубова?

— Всегда! — хором ответили ей все остальные.

— Но в итоге они делали нас сильнее, а некоторые эффекты после… — подмигнула мне княжна, закусив губу и подбоченившись так, чтобы я мог оценить изгибы её талии даже под короткой шубкой.

Пока Паша проходил пять стадий принятия снега в собственный рот, я расчистил небольшой пень в центре лагеря. В следующую секунду там появилась небольшая шкатулка, от которой ударила сильная волна магического излучения.

— Что это? — спросила пепельная блондинка и выпустила небольшую сферу света, чтобы осветить шкатулку.

Хотя та и так светилась слабой золотой аурой. Но под сферой Лизы на дереве стал заметен османский орнамент.

— Благодарность от Хасан-Паши за его чудесное исцеление. — Я открыл шкатулку и чуть не зажмурился от хлынувшей энергии. — Яйца Араратского шелкопряда.

— Ого! — с неподдельным восхищением воскликнула Катя. — Да на содержимое этой шкатулки можно целое княжество купить! Они же чрезвычайно редкие. Араратский шелкопряд яйца раз в сто лет откладывает. Много, но вылупляются лишь единицы. Но даже «мёртвые» яйца обладают могучими свойствами! Не каждый сможет ими воспользоваться… Слабого человека или простолюдина такое яйцо мгновенно убьёт.

— Хорошо, что среди нас нет слабых, — ответил я. Но не стал говорить им, что это, строго говоря, не яйца, а личинки Араратского шелкопряда. — Всё, ешьте, пока мана не выветрилась!

Хасан в своём письме писал красивым почерком, но на ужасном русском, что эти яйца хранились в сокровищнице султана много лет. Но не было никого достаточно сильного, чтобы ими воспользоваться. Такую силу он увидел лишь во мне и моих подругах. Ну и в том, кто к чертям разнёс его воздушный флот метеоритами. Я не стал говорить ему, что Паша после этого чуть не помер.

— Да я в последний раз чуть не помер! — будто прочитал мои мысли царевич, взяв в руки золотистую капсулу.

Выглядела она, кстати, очень красиво. Как капля застывшего янтаря с тёмной сердцевиной. Но эта же тёмная сердцевина излучала свет. Тот горел ярким ободком вокруг. В общем, красота неописуемая. На ощупь капсулы были мягкие и эластичные, как жевательный мармелад.

— Не помер же, — пожал я плечами и закинул в рот личинку. Следом взял ещё две и дал их Гоше с Альфачиком. Лютоволк поймал свою на лету пастью. — Ох, ё! — воскликнул я, когда ощутил, что куча энергии растекается по телу.

Я начал срывать с себя одежду, потому что стало невыносимо жарко. Сердце отчаянно билось, раздувая мускулы и вены в попытке переработать всю ту силу, что хлынула в меня.

Ну и жесть! Да у меня будто внутри развели тысячу костров! Нет! Миллион!!!

— Мамочки! — завизжала Василиса и тоже бросилась срывать с себя одежду.

А ещё мы все начали светиться! И я тоже. Причём не только кожа снаружи, но и внутри. Изо рта вырывался столп света, стоило мне его приоткрыть. А не приоткрыть я не мог. Боялся, что горячий свет выжжет мне лёгкие. И часто дышал, пытаясь выдохнуть внутренний жар.

Кожа резко облупилась и полопалась, обнажив под собой новенькую, шелковистую оболочку, что светилась золотом ещё ярче прежнего. И волосы светились, и даже ногти!

Вдруг я понял, что не могу усвоить всю энергию личинки. Кинул в центр круга, где стоял пень, заводной шар. Он вдруг начал крутиться, а его механизмы внутри передвигаться, вытягивая свечение из воздуха. Расчёт на то, что заводной апельсин может вытягивать энергию не только из Духовного пространства, но и из обычного тоже при её высоком уровне, оправдался. Ни капли мимо, как говорится!

Благодаря тому, что свечение стало впитываться в шар, я увидел остальных. И, надо сказать, это было прекрасное зрелище. Семь прекрасных девичьих фигурок, словно из чистого золота, повисли в воздухе. Абсолютно голые. И эротично стонущие. Паша с Верещагиным тоже висели в воздухе. И оба выглядели куда мускулистее, чем при нашей первой встрече. Теперь они больше походили на достойных воинов.

Ну и Альфачик. Он пронзительно выл, а его шерсть сияла.

Снег вокруг нас растаял, обнажив тёмный слой опавших сосновых иголок и пожухлую траву, которая тут же начала зеленеть.

А поток энергии ещё только набирал силу! Внезапно из каждой поры на моём теле полезли тонкие, едва заметные и почти невесомые нити. То же происходило и с остальными.

— Шёлк! — выдохнула Лиза. Она едва дышала, а её грудь сексуально колыхалась при этом. — Это тончайший шёлк!

Нити продолжили расти до тех пор, пока не скрыли глаза. Как бы я ни пытался продрать их, шёлк проскальзывал между пальцами. В итоге мы все оказались в подобии коконов из чистого шёлка. Тогда я сконцентрировался на внутренних ощущениях и погрузился в медитативный транс. И то, что увидел, поразило меня до глубины души.

А увидел я, собственно, свою душу. И она сияла как чёрное солнце! Точнее, как сердцевина личинки шелкопряда. Чёрная, с изумрудным ободом. От этого обода шли нити духовной связи к сферам душ Альфачика, Миты, Гоши и дриады. Каждая из этих нитей неистово светилась, а от моей сферы души, как лучи солнца, вырастали новые нити, оплетая уже существующие. Те быстро превращались в канаты, а энергия курсировала по ним усиленным потоком.

«Дубов, что ж ты творишь? Я же на работе! А-а-ах… М-м-м…» — застонала в моих мыслях Маша.

А я пожалел, что её нет сейчас рядом. Часть сил, что я не мог усвоить, пошла и ей тоже.

В ответ дриаде я лишь злорадно похихикал. Жаль, сейчас её не вижу. Наверняка уморительное зрелище.

Сферы душ, кроме моей, тоже сияли разными цветами. У Альфачика это был золотой — цвет его молний. У Гоши — кислотно-зелёный. Правда, в отличие от Лютоволка, нити между нашими сферами души нарастали только с моей стороны. Странно, он что, не съел свою личинку? Интересно, почему? Ладно, потом разберусь.

Сфера души дриады имела цвет древесной коры с вкраплениями зелёного, будто мох или лишайник на стволе дерева. А Мита сияла, естественно, фиалками. Преимущественно. Её сфера души постоянно меняла цвет.

Не знаю, сколько так продолжалось. Пожалуй, несколько часов. Всё это время я медитировал, пытаясь поглотить как можно больше энергии, перенаправляя её в разные стороны. На увеличение физической силы, духовной и магической. В конце концов, сфера души перестала так сильно сиять, черная сердцевина начала уменьшаться и вскоре совсем исчезла. Оставив после себя укреплённые духовные связи и… укреплённого меня.

Пожалуй, теперь я могу транслировать не только мысли, но и образы через такую мощную связь. Ну и с большей эффективностью использовать силы Альфачика и Гоши. Возможно, ещё дриады и Миты, но это надо проверить. А насчёт чтения мыслей и образов… Да, могу, если захочу, но не буду в это лезть. Я уважаю чужое личное пространство и всё такое… Это всё равно что подглядывать. Короче, слишком низко.

Выйдя из транса, обнаружил, что всё ещё нахожусь в шёлковом коконе. Но в этот раз хотя бы смог откинуть шёлковые патлы от глаз. Вокруг нас снег на всей поляне растаял, зазеленела трава и пробились жёлтые одуванчики. Офигеть! А ещё передо мной стояли девять разноцветных пушистых помпонов в человеческий рост. Десятый, золотой и трёхметровый, который был Альфачиком, в стороне пытался себя вылизать, но язык путался в шёлке, и Альфачик обиженно подвывал.

Вдруг вперёд вышел ярко-голубой помпон и выставил в мою сторону… На самом деле, не знаю, что он там выставил. Со стороны это выглядело, как будто внутри помпона что-то застряло или вытянулось. Короче, помпон ткнул в мою сторону, пусть будет, рукой и голосом княжны выкрикнул:

— Побьём его!

Ватага разноцветных помпонов с криками бросилась на меня. А меня разобрал такой хохот, что я еле мог убегать от них. Ноги запутывались в траве и колышках от палаток, пока я бежал вокруг полянки.

«Тебе конец, Дубов!» — прилетела яростная мысль от дриады. Я мигом представил травянистый шар посреди площади Петербурга и чуть пополам не согнулся.

— Хватит… — причитал я на бегу. — Я же… я же помру от смеха… Боже…

— Он ещё и издевается! — выкрикнула зелёный помпон по имени Агнес.

— Я зайду с фланга и возьму его в клещи! — от помпонов отделился один, бронзового цвета, и попытался зайти сбоку.

— Ату его! Ату господина! — кричал иссиня-чёрный помпон, догоняя сзади.

А я так хохотал, что дышать уже не мог. Еле бежал такой, а волосы назад. В итоге споткнулся о сосновый корень и головой влетел в дерево. Дерево не выдержало, сломалось и завалилось в сторону леса. А два помпона, бронзовый и синий, столкнулись и запутались. Встали, попытались опять меня преследовать, но сдвоенный пушистый шар мотало из стороны в сторону. В итоге он упал и покатился, матерясь на два голоса, и сбил с ног остальных преследователей. Куча-мала из помпонов каталась по поляне.

От смеха у меня на глазах слёзы выступили, и бежать я уже просто не мог. Только полз не разбирая дороги. Нет, ну в самом деле, это выглядело ужасно смешно. Я так не смеялся… Да не знаю. Никогда я так не смеялся!

— Пощадите! — вытирал я слёзы.

— Сволота! — кричал разноцветный гигапомпон.

— Тиран!

— Извращенец!

— Да отпусти ты мою ногу!

— Это твоя нога меня держит, дура!

— Сама дура!

— Да вы обе дуры! Сейчас всех ещё больше запутаете!

В итоге насмеялся так, что у меня разболелся живот. Но через четверть часа шёлк начал опадать, и все бросились его собирать. Потому что стоит он целое состояние. Да ещё и разных цветов. Некоторые выглядели весьма экзотично. Например, фиолетовый с рыжим от Вдовиной. Кстати, у меня были опасения, что с ней и с Митой эти личинки вообще не сработают. Но опасения не оправдались.

В итоге мы набрали килограмм двадцать этого шёлка. Тончайшего и прочнейшего. Если сшить из него одежду или нижнее бельё, то озолотимся. Этим займётся Вероника. После этого мы осмотрели друг друга. Кожа ещё немного излучала золотой свет, но в целом выглядела нормально. Только была обновлённой и нежной, как тот самый шёлк. Налицо омолаживающий эффект. И не только омолаживающий…

— Ой! — воскликнула обнажённая княжна, схватив себя грудь. — А она больше стала! На целый размер!

И это было действительно так. Грудь княжны выросла до тройки и выглядела просто очаровательно. У меня аж слюни потекли. У Миты, кстати, тоже грудь увеличилась. Была что-то между нулёвкой и первым размером, а теперь твёрдая фиолетовая двойка. И вообще, все девушки выглядели сейчас очень соблазнительно.

А… Понятно. Ещё один побочный эффект.

— Мне срочно нужно обратно в академию! — выкрикнул Верещагин, мигом оделся и убежал так быстро, что снег на лесной тропинке, взлетевший вслед за ним, ещё обратно не упал, а Алексей уже исчез с горизонта.

— Подожди меня! — выкрикнул Паша, одеваясь. — У твоей подруги есть ещё одна подруга⁈

И тоже умчался пулей. А следом в кустах исчез и Альфачик. Уже через пару секунд на фоне луны по горному гребню пробежала знакомая волчья фигура.

— О чём это они? — нахмурилась Вероника. — Так быстро убежали…

— Мужики, их разве разберёшь? Вот женская психология куда более понятная… — пожала плечами Лиза.

А я тем временем забрал с пенька шар. Он был очень горячий и наполовину погрузился в обугленную ямку в древесине. Прожёг её. Боюсь представить, сколько он скопил энергии.

Затем я взглянул вниз и задумался.

— Интересно, а от личинок других шелкопрядов тоже есть эффект афродизиака?..

— Личинок? — услышала Вдовина. Она, кстати, не снимала нижнего белья. По понятным причинам. — Ты сказал личинок? — Она обернулась к остальным. — Он сказал личинок?

— Фе! — вытянула язык Агнес и попыталась его протереть.

А княжна с яростным взором опять вышла вперёд и ткнула в мою сторону вытянутой рукой.

— Я всё слышала! — голос её звенел. — Он сказал «личинок»! Побьём его!

Опять? Да что ж ты будешь делать… Чтобы за мной ещё голые красотки носились? Да не бывать тому!

Поэтому я совершил стратегическое отступление в свою большую палатку. Княжна влетела следом, но споткнулась о полог и упала в мои объятия. Сама не заметила, как впилась в мои губы, сладко постанывая.

Следом забежала Вероника и очень обрадовалась увиденному.

— Так бить господина мне нравится! — заявила она и присоединилась к нам.

«Ох, Дубов… Ну ты и зараза! — стонала в моей голове дриада. — Мало того что рабочий день сорвал, так тебя ещё и рядом нет! Ладно… Сама справлюсь… Но только в этот раз!»

Надеюсь, хоть кабинет она свой закрыла. Или где там эта древесная леди сейчас находилась.

Температура в моей палатке быстро выросла до немыслимых значений. А я с девушками на полную наслаждался побочным эффектом от употребления личинок Араратского шелкопряда. Ну, кроме Миты и Вдовиной. Думаю, графиня просто не могла прочувствовать этот эффект полностью, а инопланетянка… Сомневаюсь, что она будет готова в ближайшее время.

А что касается остальных… Честно говоря, за прошедшее время я по ним соскучился. Так что прекрасная ночь переросла в не менее прекрасное утро. Пока не пришла пора возвращаться в академию.

Не спеша вернулись в академию на следующий вечер. Кажется, это был вторник. Занятия уже возобновились, но тем, кто участвовал в войне с османами, дали две недели каникул. Чем я и воспользовался, чтобы разгрести скопившуюся кучу дел и поразмыслить над дальнейшими планами.

После ужина в столовой, проходя мимо комнаты Верещагина, услышал стоны… Симпатичная полуголая простолюдинка, что подкатывала к Верещагину, попыталась выбраться оттуда, выскочила за дверь, но споткнулась и упала недалеко от меня. А затем её затянули обратно, и дверь закрылась. Послышался приглушённый смеющийся возглас:

— Лёша, ну ты меня сотрёшь скоро!

Ничего себе, как долго Верещагина не отпускает…

Из соседней двери выглянул взъерошенный шатающийся парень, прошёлся по мне мутным взглядом и изрёк:

— Сутки! — хрипел он. — Сутки он её не отпускает! Я не сплю… не сплю уже два дня!

Парень захлопнул дверь, а потом, судя по звукам, там же упал без сил.

Бедняжка, даже жалко девушку. Но, судя по смеху и стонам, ей на самом деле всё нравится. Поэтому у двери я не задержался, прошёл к лестнице и поднялся к себе.

Надо полагать, Паша себе тоже «жертву» нашёл. Но ему вроде ещё Айлин нравилась. Интересно, как они расстались? Ведь, насколько знаю, Айлин вернулась в Стамбул с братом. Ладно, захочет — сам расскажет.

Кстати, насчёт гулён. Альфачик и Гоша пока не вернулись. Альфачик точно нашёл себе волчицу. Лютую, естественно. По крайней мере, я ощущал по духовной связи волны радости, любви и восторга. А вот чем был занят Гоша? Я без понятия. У него всё хорошо, это точно, он тоже чему-то радуется. Лишь надеюсь, что он не строит очередную пирамиду из мёртвых тел. Это было бы… неуместно.

Под дверью своих апартаментов обнаружил большую такую посылку. Внутри оказались бумаги, которые я просил подготовить Марину и графа Акраповича. Я же барон. Официально. У меня есть имения, заводы и пароходы. Ну ладно, пароходов пока не было, но был дирижабль. Короче говоря, пришло время повозиться с бумажками и отчётами. Чем я тут же и занялся. Только сварил себе бадью кофе, потому что от одного вида этой кипы в сон тянуло.

Ну, за работу!

Через час, когда были готовы первые выводы, пришла Мита.

— Мне неуютно одной в комнате… — пожаловалась она, хлюпнув носом. — Воспоминания продолжают приходить и… мне порой становится страшно.

— Ладно, заходи, — оторвался я на миг от бумаг. — Только чур не мешать. Я работаю.

— Хорошо…

Она села в кресло у камина. Я же сидел за рабочим столом в углу гостиной.

Комната была погружена во мрак, горели только огонь да настольная лампа с зелёным абажуром.

— А ты расскажешь, что вы делали в палатке? — вдруг спросила девушка. — С другими девушками. Ведь то самое, да?

Я грозно посмотрел на Миту.

— Если расскажешь, не буду мешать!

Я посмотрел ещё более грозно.

— Ладно-ладно, — накуксилась она. — Бука.

Вот. Узнаю старую добрую Миту. Надо ей почаще всякую фигню запрещать.

Мита оказалась первой капелькой, прорвавшей плотину. Следом подтянулись все остальные, кроме животных и… ещё двух похотливых животных в облике царевича и юного барона.

Кто чем занимался, лишь бы не сидеть в одиночестве по комнатам. Вероника вязала из шёлка сексуальное бельё, а коллективный женский разум ей в этом помогал. Хотя, на мой взгляд, он скорее мешал. Поэтому часть шёлка я придержал, чтобы она сшила потом что-нибудь нормальное.

А что касается бумаг… Вкратце, это были счета, чеки, отчёты и тому подобное. Из них следовало, что моё благосостояние растёт. И растёт хорошо. Новые сорта винограда выводятся, вино продаётся, отремонтированное поместье начинает приносить доход за счёт волшебных ингредиентов, и с бывших земель Кротовых тоже идёт солидный доход. И это там пока ещё не открыли места для туристов! А желающие уже были.

И я специально не упомянул фабрики и заводы, которыми управлял брат Агнес, Герхард. В общем… Правильно в народе говорят: гоблин родился — еврей заплакал. Этот ушлый делец, едва пошла молва о наших геройствах в тылу османов, развернул масштабную рекламную кампанию нашей военной продукции. Вот биплан, с прототипа которого навернулся барон Дубов! Вот уменьшенная копия его револьвера. Вот винтовка, патроны к которой благословил сам барон Дубов (нет, конечно же). Герхард, где мог — преувеличивал, где не мог — нагло врал. Но таковы законы торговли. Честные люди в конкурентной борьбе обычно проигрывают. Поэтому я в неё и не лез. Максимум в лавке какой торгуюсь. Ну а усилия Герхарда приносили немалые плоды! Его приёмы работали, а на заводы шли огромные государственные и частные заказы.

Оказывается, много кто хочет громко стреляющий револьвер. И биплан, с которого я выпал на поезд, следующий в академию. Хех.

После того, как разобрался с бумагами и снарядил ответную почту для Акраповича и Марины, вернулся мыслями к землям Кротовых. А всё потому, что Акрапович, он как пылесос для денег. Всасывал в себя мои средства. Ладно хоть с другой стороны выбрасывал их немного больше. Но нужен постоянный управляющий.

Я сузил круг до двух кандидатур: Сергей Михайлович и Маша. Но оба не слишком хорошо подходили для этой роли, и оба заняты на своих работах.

Короче говоря, беда…

— Как господин тяжело вздыхает, — сказала Вероника между делом. — Аж сердце кровью обливается.

— Такова доля аристократа… — отвечала ей графиня Вдовина.

Я подписал пухлые конверты.

Была ещё одна проблема. Тарантиус. Как его найти? Деникин что-то узнал, но умер прежде, чем сказал. Ну и не хотел он говорить, негодяй и подонок. Билибин, ведущий расследования по делам мятежников, мог дать мне зацепку, но я с ним сейчас в контрах… К Кремницкой не обратишься — герцог её начальник, он сразу об этом узнает. Нужен кто-то повыше рангом, чьи вопросы не вызовут подозрений. Император? Как-то мелко для него… и подозрительно.

Хотя был один подходящий человек… Я спас ему жизнь, а значит, он мой должник. Да и он сам говорил об этом. Не люблю обращаться за помощью, но раз человек мне должен, я взыщу долг. Надо только подумать, как провернуть всё так, чтобы он ничего не заподозрил.

А задачка не из лёгких. Моя цель — подчинённые Деникина. Наверняка кто-то что-то где-то слышал. Случайно или нет. Ведь Деникин как-то узнал личность Врага, я в этом теперь не сомневаюсь. Просто с ним ниточка оборвалась. Поэтому нужно найти сам клубок. А там делов-то? Найти Тарантиуса и прикончить его. Пф, легкотня!

Проблема только с «найти», эх…

Со вздохом я поднялся из-за стола и пошёл к выходу. Нужно отправить почту. Но едва закрыл за собой дверь, как лицом к лицу столкнулся с тем самым человеком.

На ловца и зверь бежит!

— Барон Дубов, а я как раз к вам с личным визитом по личному поручению нашего государя! — учтиво поклонился князь Тарасов.

Десяток его охранников занял все возможные позиции в коридоре. Один из моих соседей, сын некого герцога из Сибири, получил в нос при попытке выйти. Развопился, но заткнулся, как только понял, с чьей охраной имеет дело.

— Ваше Сиятельство, — склонил я голову в ответ. — Чем обязан?

— Барон, — развёл руки князь, слащаво улыбаясь, — я здесь, чтобы пригласить вас на свадьбу!

«Да ё……ю», — вспомнил я ругательство старика Никона.

Опять какая-то подстава! Я этого Императора знаю!

Поэтому вслух решил уточнить:

— Не на мою, надеюсь?