Барон Дубов 12

Глава 12

Улицы Санкт-Петербурга

В это же время

Машина цесаревича Алексея в составе кортежа летела по одной из центральных улиц столицы, разрезая падающую снежную крупу. Мотор ревел на высоких оборотах, но в салоне было тепло и тихо.

Алексей взглядом провожал мелькающие в окне флаги и транспаранты с лицом его брата Павла. Самого никчёмного и бесполезного из братьев… Но теперь его звали героем Османской войны. А ещё и героем Кракова! От этого у цесаревича портилось настроение и появлялась изжога.

«Отец будто и в самом деле вздумал сделать наследником Павла, а не меня! Неслыханная глупость! — сердито подумал Алексей и взглянул на свою открытую ладонь. На ней плясал язычок чёрного пламени с фиолетовым кончиком. — Но с новой силой я всем докажу, кто достоин быть Императором! И пусть только попробуют мне перечить…»

— Быстрее, Аркадий! — скомандовал цесаревич водителю и сжал ладонь в кулак. — Я хочу поскорее убраться с этих улиц! Видеть эту рожу больше не могу…

Аркадий, сидевший за рулём, вжал голову в плечи. Ему не нравилось, каким стал его господин за последние сутки. Он и так-то был невыносим, но теперь от него ещё и могильным холодом веяло, вместо обычного обжигающего жара.

— Но, Ваше Высочество, кортеж охраны не может ехать быстрее. Да и Канцелярия может не успеть перекрыть улицы, — попытался возразить водитель. — Мы можем попасть в аварию…

— Ты везёшь будущего Императора, Аркадий… Так изволь соответствовать! — рыкнул Алексей. Он с трудом совладал с гневом, постоянно бушевавшем внутри.

— Да, господин, — откликнулся слуга и нажал педаль газа, выходя на обгон.

Машина быстро обогнала тяжёлые автомобили охраны цесаревича и рванула вперёд. Она пролетела несколько пустых перекрёстков, перекрытых полицией, а затем ворвалась в поток. Аркадий отчаянно крутил руль, проскакивая между другими машинами и пугая лошадей и кучеров. Так не могло продолжаться вечно. Машина с цесаревичем вылетела на красный сигнал светофора, вильнула, уворачиваясь от одной встречной и врезалась в другую.

— Куда ты прёшь, дебил⁈ — выскочил из машины детина двух метров ростом. — Светофор не видишь, что ли⁈

Но в этот момент из дорогого автомобиля вышел цесаревич, и детина тут же испугался и будто даже в росте уменьшился. Он узнал Алексея.

— Ваше Высочество, я прошу прощения! Я не знал, что это вы! — жалобно залепетал он.

— Но тем не менее ты оказался на моём пути. Ещё и оскорбил меня… — холодно сказал цесаревич.

И позволил наконец гневу вырваться наружу. Он поднял к лицу, согнув руку в локте, сцепленные щепоткой пальцы и щёлкнул ими.

В одно мгновение уже падающего на колени детину объяло чёрное пламя. А в следующий миг вместо него на асфальте лежала кучка пепла.

Наступила тишина. Резко, будто мир вокруг накрыли звуконепроницаемым колпаком. Алексей, испытавший глубокое удовлетворение, похрустел шеей и оглянулся. Вся улица вокруг словно вымерла. Светили фарами пустые машины, мигал зелёный светофор, темнели осиротевшие кареты, уткнувшись оглоблями в снег на тротуарах, да шипел разбитый радиатор имперского лимузина. И только ветер постепенно сметал кучки пепла.

Цесаревич присел возле открытой двери лимузина и размял пальцами пепел, который ещё минуту назад был его слугой Аркашей. А теперь рассыпался на сиденье из дорогой кожи. Затем Алексей встал, взглянул на флаг с профилем его брата и расхохотался.

Он хохотал, пока с визгом шин рядом не остановились машины охраны.

— Ваше Высочество! — выскочил командир гвардейцев на асфальт, умудрённый опытом и покрытый шрамами человек в броне. — Вы в порядке? Что здесь произошло?

— Ваша вопиющая некомпетентность, — ответил царевич. — На меня было совершено покушение, разве не видно? Аркадий мёртв, убийца бежал, а я выжил лишь чудом! Немедленно сопроводите меня во дворец, пока ещё что-нибудь не случилось! А этим… — он беспечно махнул рукой в сторону кучек пепла, — пусть Канцелярия занимается.

— Да, Ваше Высочество, — смутился командир и тут же открыл дверцу головной машины кортежа. Это был бронированный фаэтон с пуленепробиваемым стёклами. Тяжёлый и неповоротливый, потому и не угнался за более мощным лимузином цесаревича. Гвардейцу не нравилась картина вокруг, но не подчиниться приказу он не мог.

Кортеж цесаревича аккуратно, но быстро объехал пустые машины и умчался в сторону дворца.

Гостиница «Империя»

Сейчас

Николай

— Ты охренел? — повторил я свой вопрос.

А паук Гоша опять застрекотал.

Ладно, мы так долго можем вокруг да около ходить. К тому же я ощущал, что Гоша стрекочет больше для проформы, как Альфачик, у которого отбираешь голову врага, с которой ему понравилось играть. Ему играть, а мне потом доказывай, чья это голова…

В общем, Гоша что-то скрывал в той комнате и очень не хотел мне её показывать. Боялся. Я бы мог в его разум проникнуть и всё узнать, но делать этого не собирался. Между нами тогда доверия никакого не будет.

— Послушай, Гоша, — миролюбиво начал я, паук замер, вися вверх головой перед дверью. — У тебя сейчас два варианта. Либо ты пустишь меня, либо сперва получишь психологическую травму, а потом пустишь меня. Какой вариант ты выбираешь?

Девушки, заметив, что что-то намечается, отложили ужин и собрались за моей спиной.

— Я знаю, он там свою паучиху и паучат прячет, — вставила свои пять копеек Агнес, а я вздрогнул, представив армию гигантских пауков с непомерным эго. Ужас и кошмар!

— Бр-р-р! — откликнулась Лакросса.

— Я бы на эту милоту посмотрела… — умилилась Василиса.

А паук тем временем молчал. Ещё какое-то время он размышлял — видимо, над размерами психологической травмы, что я ему пообещал, и гонорарами паучьих психологов. Наконец, принял решение и отполз по стене вверх, оставив на месте лап дырки в штукатурке. Надеюсь, отделка здесь застрахована.

Стоило мне открыть дверь, как я чуть не утонул в золотом сиянии! От открывшегося великолепия у меня аж дыхание перехватило.

— Так вот что ты скрывал… — прошептал я, поражённый красотой.

— Ого-о-о… — хором выдали девушки, выглянув у меня из-за спины, и загалдели наперебой:

— Вот это красотень!

— Чур, я сошью себе из этого платье!

— А я нижнее бельё, чтобы порадовать господина!

— Ша, не искрите, бабоньки! Мы это продадим и пустим в дело. Да, Коль?

Я же молча вошёл в комнату, которая утопала в золоте. Казалось, что это солнце заглянуло внутрь и позолотило своими лучами мебель, стены и шторы. Сама комната была небольшой спальней. Прямо впереди — двуспальная кровать с резным изголовьем, слева у входа — круглый столик на одной ножке, у окна будуар с креслом в углу и ещё одним креслом в углу напротив.

И всё это покрывал тончайший налёт золотого шёлка. И дверь в том числе. Так что, когда я открыл её, перед глазами упала золотая завеса из невидимых нитей. Я ладонью отодвинул её и вошёл. Следом за мной просочился Гоша.

— Это ты сделал? — удивился я.

Вместо ответа из-под кровати выползло существо, похожее на большую моль, только покрытую золотым пухом. Размером с мою руку. А ещё оно мило шевелило усиками и издавало звук, напоминающий пение сверчка. И будто светилось изнутри.

— Араратский шелкопряд, — мигом догадался я.

Гоша встал рядом с кроватью, и шелкопряд взлетел и сел ему на голову, мило потеревшись мордочкой с большими усиками. При этом застрекотав ещё громче.

— Лишь одна личинка Араратского шелкопряда из нескольких тысяч вылупляется и становится новым шелкопрядом, — сказала Маша. — И то ей нужен особый уход, которым османы обычно не заморачиваются. Вам чрезвычайно повезло, Коля!

Мда, так вот что Гоша сделал со своей личинкой. Увидел, что онав ней находится живая, и выходил её. Нет, за такое нельзя наказывать! Такое нужно поощрять. У нас тут теперь есть свой производитель Араратского шёлка!

Я погладил Гошу по голове и пообещал:

— В следующей битве можешь убить столько врагов, сколько захочешь!

В ответ паук потёрся о мою руку и довольно затрещал жвалами. Затем я осмотрел нити и понял, почему они так ценятся. Только, похоже, не все это замечали… Или наоборот. Короче, этот шёлк — всё равно что мана-каналы. То есть проводит ману. И очень неплохо! Если вплести такой в одежду, то проводимость существенно увеличится. Это нам надо! Ну и нити дают кое-какую иллюзию. Проще говоря, добавляют привлекательности. Хотя мне это ни к чему, а моим подругам и подавно, но богатые и не очень симпатичные аристократки отвалят за одежду из такого шёлка хорошие деньги!

— Какой же он милый! — опомнились женщины от зашкаливающей милоты шелкопряда. — Как назовём?

— А что он ест?

— А как ухаживать?

— А мы его оставим?

Вопросы сыпались со всех сторон, а барышни бросились в это время тискать большую золотую моль.

— А он вкусный? — как гром среди ясного неба прозвучал вопрос Миты. Повисло тяжёлое молчание, все уставились на фиолетовую инопланетянку, а она расплылась в улыбке. — Да я пошутила!

Назвать пока решили Гошиком. Потому что шелкопряд всё время сидел на голове Гоши. А его питанием занялась дриада. Вернее, объяснила, чем лучше кормить. После Гоша присоединился к ужину, кормя лапками свою моль всякой травой. Затем, набив животы, мы все легли спать.

Утром собрали шёлк, которого за ночь ещё прибавилось, и часть отдали Веронике, чтобы вшила в наши одежды. Тончайшие нити были почти незаметны и только слегка блестели на свету.

После завтрака мы собирались показать Мите город, заодно продать мотки разноцветного шёлка. Но мой номер посетили другие постояльцы, которых я был рад видеть: Верещагин, Сергей Михайлович, барон Маститов и Никон, мой сотник.

Обсудили с ними последние новости, предстоящий праздник и рассказали, что нас задержало в пути.

— Значит, вы встретились с узлом, — задумчиво пробормотал Сергей Михайлович, отпивая кофе. Мы расположились возле одного из длинных столов, около которого стояли диван и несколько стульев. — Тварью, которая управляет ордами Саранчи. Координирует все их действия и позволяет им вести себя как единый организм.

Я кивнул.

— Опиши её ещё раз, Николай, — попросил учитель. А после того, как я выполнил его просьбу, продолжил: — Бойцы зовут её Пугало. Сами уже поняли, почему, верно? Они — настоящая редкость, и Враг выпускает их только против сильнейших крепостей. Мы с Михаилом всего раз видели такую тварь. Саранча тогда атаковала одну из крепостей Деникина, и, чтобы отбить её, пришлось стянуть силы с других направлений. И то убить её не удалось, а бойцы, что сражались с ней, оправились далеко не все. Некоторые по сей день проходят лечение в специальных лечебницах. Думаю, не надо объяснять, что это за лечебницы…

Для душевнобольных.

— Возможно, тогда-то Деникин и снюхался с Врагом, — предположил я. — Это ваше Пугало было разумно, в отличие от остальной Саранчи. Хоть и довольно медлительное.

— Хм, а что? Вполне себе идея, — пробасил Маститов.

— Жаль, меня не было рядом с вами в поезде, Ваше Благородие, — покачал седой головой Никон. — Уж мы бы с дружиной задали жару твари. Сама бы испугалась! И потерь у вас вышло бы меньше…

— Может, да, а может, и нет, — не согласился Маститов. — Вы эту гору не видели, сотник. Даже ваш господин победил её только хитростью, утопив в озере.

— Надо быть идиотом, чтобы надеяться победить Пугало только силой, — пожал я плечами. — Главное, что она точно мертва, а значит, у Врага на один узел меньше.

— Да! — горячо согласился Никон.

— Жаль, что не добыли мозг твари: он очень ценен, как ингредиент для усиливающего зелья, — добавил Сергей.

А я хитро улыбнулся.

— С вас рецепт зелья, учитель, с меня мозг. Никон?

— Немедленно дам все указания, Ваше Благородие! — понял меня сотник с полуслова. — Отправлю дирижабль с оборудованием и водолазами.

— И поспеши — нам ещё с женщинами по магазинам ходить, — ещё более хитро улыбнулся я, — точнее, тебе…

Никон изменился в лице, разом побледнел и осунулся. А потом шумно сглотнул.

— Да, Ваше Благородие… — выдохнул он и ушёл, провожаемый дружелюбными усмешками остальных мужчин.

Да, ходить по магазинам с девушками — то ещё мучение, но никому другому я это доверить не мог. А сам возьму на себя прочие торговые вопросы.

Вскоре мы покинули гостиницу на белом лимузине, на котором вчера нас встретила дриада. Подвезли её до работы и направились в район, где было больше всего торговых центров.

Да, Петербург — это не Пятигорск, где магазины в основном располагаются на торговых улицах. Здесь эти улицы поместили под крышу и разделили на этажи. В основном.

Лимузин был достаточно большим и широким. По бокам шли сиденья, на которых расположись девушки, в том числе замотанная по самые глаза, как гостья из восточных стран, Мита. Я сел позади водителя спиной к направлению движения, напротив — вооружённый Никон. А между нами улёгся, занимая всё свободное пространство салона, огромный меховой коврик по кличке Альфачик. Гоша остался в номере со своим… питомцем? Пока не решил, в каком статусе шелкопряд.

Машина ехала мягко и размеренно, Мита вовсю глазела по сторонам, а подруги рассказывали ей всякое о городе — кто что знал.

Неожиданно дорогу преградил полицейский кордон. Водитель, молодой негр, говоривший почти без акцента, бойко произнёс:

— Ваш Благородь, засада! Объехать придётся. Но если прикажете мне прорваться, то только за хороший чай!

Я скомандовал было ехать в объезд, но вдруг ощутил что-то очень странное… Далёкое эхо, будто кто-то зовёт на помощь. Или звал… Приказал остановить машину, а девушкам скомандовал:

— Сидите здесь, — и повернулся к Никону: — за мной, сотник.

Выйдя из машины, увидел, что за полицейским шлагбаумом стоит множество машин. Но все они пустые и покрыты снегом, словно простояли здесь всю ночь. Снег искрился на солнце. Среди машин ходили люди в форме Канцелярии. Поискал глазами и нашёл герцога Билибина, стоявшего у двух столкнувшихся машин. Одна из них была коротким лимузином с мощным мотором, а вторая — обычное купе с убирающейся крышей. Рядом с герцогом заметил розовощёкую графиню Кремницкую.

Я двинулся в сторону деревянных шлагбаумов, возле которых столпились зеваки, и ощутил, что эхо стало сильнее. И оно было духовным. Эхо душ? Да не, что за чушь?

— Господин, вам туда нельзя! — преградил мне путь молодой полицейский. Несмотря на то, что дышал мне в подмышку и был довольно щуплым, смотрел он прямо и без страха.

— С дороги, малец, это сам барон Дубов! — вышел вперёд Никон.

— Да хоть Император!

— Тихо, Никон, не нужно, — успокоил я сотника.

Видимо, он решил, что впал в немилость, раз я его в магазин с женщинами отправить хочу, и теперь пытался реабилитироваться.

— Пропустите их, сержант, — подошёл, заметивший перепалку Билибин. Полицейский отошёл в сторону, и мы прошли. Билибин предупредил: — Только не наступайте на пепел. Мы не уверены, но думаем, что ещё вчера это были живые люди. Что привело вас сюда, барон Дубов?

Герцог был холоден, как это морозное утро. Неприятно. Но в машине сидит замаскированная причина его неприветливости.

— Что здесь произошло? — спросил его.

— Покушение на цесаревича, — нехотя ответил он. — Никаких следов. Только… это. Марфа, ты нашла что-нибудь?

— Нет, Ваша Светлость, — сказала подошедшая графиня. Мы с ней обменялись приветливыми взглядами. Ей шёл лёгкий румянец. — Ни отверстий от пуль, ни артефактов — ничего.

— Чёрт, как будто невидимка устроил аварию и атаковал цесаревича. А затем сбежал и умудрился при этом все улики забрать, — злился герцог.

— А он не мог сделать это сам? — пожал я плечами. — Насколько знаю, его дар заключается в том, чтобы сжигать людей на месте.

— Подвергать сомнению слова Его Высочества… попахивает государственной изменой, Ваше Благородие. — Билибин остро взглянул на меня. Ветер слегка шевельнул его тёмные волосы. Но кажется, я посеял в нём зёрна сомнений. Тем не менее он проговорил: — А вам, барон, что-нибудь известно об этом? Или ваша голова пуста, как саркофаг из куска метеорита?

— Я слишком часто спасал вам жизнь, герцог, чтобы вы говорили со мной в таком тоне, — предостерёг я, и Билибин смутился.

Затем я развернулся и свистнул. Из двери лимузина, той, что пошире, распугивая народ, выскочил Лютоволк. Он возвышался над зеваками, как гора над лесом. Его шерсть мягко искрилась на солнце, с губ паром срывалось горячее дыхание, а жёлтые глаза светились умом.

Его полицейский останавливать не решился.

Едва Альфачик зашёл за ограждение и принюхался, как его шерсть встала дыбом, и он зарычал так, что полицейские испуганно выхватили оружие, а несколько человек упали в обморок.

Вообще, я взял его, чтобы он своей милотой покорял сердца торгашей, и те давали хорошую скидку… Но, похоже, он и здесь пригодится!