Бастарды его величества

Глава девятая

...Зал заседаний был не тем местом, куда часто пускали женщин. Король Эдмунд отказывался следовать современным тенденциям, для него представительницы прекрасного пола были просто дополнением к постельному ложу. Диане об этом было известно, потому её не удивила стража, сначала даже скрестившая копья перед своей королевой.

Но, узнав её, они покорно отступили в стороны, убирая оружие, смиренно склонили головы в ожидании наказания.

- Я хочу, чтобы вы не заходили в зал во время моего разговора с советником Горменом, - велела Диана. - И не желаю слушать возражений, если они вдруг у вас появится.

- Как прикажете, Ваше Величество, - хором ответили мужчины, покорно склоняя головы.

Вероятно, Эдмунд хорошо надрессировал своих людей. Никто из них не смел и слова молвить против королевской воли, даже если сомневался в принятых Её Величеством решениях. Диана никогда не думала, что чувство власти будет доставлять ей такое удовольствие, но откровенно наслаждалась тем, как легко подчинялись её велению стражники и слуги. Даже если они и пытались оказать сопротивление, всё равно, сцепив зубы, вынуждены были отступать.

Здесь окна были целы, но чувствовалось лёгкое запустение. Зал совещаний находился не так далеко от тронного, но не пользовался таким успехом - король предпочитал общение в своих личных палатах, а сюда спускался только во время войны или когда надо было принять большое количество людей. Вероятно, ушлые слуги убирали здесь куда реже, изучив привычки короля, или даже сам Эдмунд велел не тратить время на заброшенный зал.

Диана миновала стол, провела пальцами по его деревянной поверхности, оставляя лёгкие пыльные следы, и застыла в самом конце, не решаясь занять кресло, предназначенное для короля. Потом, решившись, с трудом отодвинула его. То было тяжёлым, и девушка даже пожалела, что не воспользовалась помощью стражи, а решила сделать всё сама. Может быть, к их услугам следовало прибегнуть и при общении с Горменом?

Но никто в своём уме не станет нападать на королеву. Диана не сделала ничего плохого никому лично. Её присутствие здесь могло мешать, конечно, но чтобы решиться открыто напасть на правительницу Алиройи, надо совсем уж отчаяться. Положение советника Гормена было отнюдь не безвыходным, вероятно, он сам даже не понимал, что происходит, и не считал себя в чём-либо виноватым.

Диана усмехнулась. Конечно же! Разве у него хотя бы мысль мелькала о том, чтобы учитывать мнение какой-то девчонки? Он хотел, чтобы она выбрала правильного мужа, и только. Вилфрайда, например. Но, вспоминая откровения актёра, королева приходила только к одному итогу: ему не место на алиройском престоле, как бы ей того ни хотелось.

Она села в немного запылившееся кресло, опустила руки на грязный стол и почувствовала удивительную досаду. Если б кто-то научил её пользоваться даром! Но отец был уверен в том, что Диана выйдет замуж за одарённого мужчину и свои чары отдаст ему - как же иначе? Девушке незачем обладать волшебством. А она могла спасти герцогство, дорого продав дар.

Продала.

- Ваше Величество, вы просили зайти к вам.

Диана подняла голову и взглянула на Гормена. Надо же! Как быстро...

- Не просила, - сухо произнесла она.

- Вероятно, стоит наказать слуг за досадную ошибку...

- Если кого-то и стоит наказать, то только вас, - она откинулась на спинку кресла, невольно повторяя движения Эдмунда, на которые вдоволь насмотрелась за своё короткое общение с женихом, и заметила, как едва заметно вздрогнул Гормен. - Я - королева, и ничего не прошу, я только отдаю приказы. Очень жаль, что мой покойный супруг так избаловал своего советника, что тот забывает об элементарном уважении, которое надо проявлять...

- Ваше Величество, - Гормен расправил плечи, - неточные формулировки - не то, к чему должен придираться мудрый государь. Существуют куда более серьёзные проблемы...

- Действительно, - подтвердила Диана. - Существуют. Например, то, что вы арестовали королевского бастарда. Или не сообщили своей королеве, что первых шестерых определили по оставленному Эдмундом списку. Действительно, зачем мне знать об этом. Ведь я - всего лишь инструмент в умных руках, который выберет правильного мужа, а потом передаст вам бразды правления?

- Я ничего такого не...

- Думали! - оборвала его Диана, вскакивая на ноги. - Вы думали, - она подошла к советнику Гормену. - что сможете управлять мною, самостоятельно выбрать правильного жениха - и всё? Вы даже не пытались найти одарённого бастарда, хотя знаете, что это самая важная и самая полезная для Алиройи часть Эдмунда?!

Глаза Гормена вспыхнули гневом.

- Я не позволю, - прорычал он, - кому-либо прикрываться благом Алиройи. Если вам, Ваше Величество, - он произнёс это с ужасным презрением, - хватило ума вовремя выскочить за короля, это не значит...

- Молчать! - Диана не успела остановиться, и её крик сопроводил громкий звук пощёчины. Гормен отшатнулся, а потом поднял на неё взор пылающих ненавистью глаз.

- Вы ничего не смыслите в политике! - воскликнул он, сжимая руки в кулаки.

В один миг с мужчины слетел полог подчинения. На его лице отпечаталась удивительная злоба, такая, которую Диана даже не ожидала увидеть в исполнении собственного подданного. Вот только, кажется, Гормен не собирался оправдываться за свои действия, напротив!

- Седьмой сын нужен Алиройе больше других, - с нажимом произнесла Диана. - И он будет среди кандидатов на мою руку и на престол государства. А я не потерплю вмешательства в дела королевства. Отныне, советник Гормен, доверие к вам - слишком большая роскошь.

Она хотела пройти мимо с высоко поднятой головой, но советник уверенно поймал её за руку.

- Если вы, леди Диана, - прошипел он королеве на ухо, - думаете, что способны справиться без моей поддержки, то это - страшное преувеличение. Я посвятил этому государству много лет и не собираюсь просто так позволить ему рухнуть! Потому...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вы мне угрожаете? – ледяным тоном поинтересовалась Диана. – В таком случае, я вынуждена буду отстранить вас от своих обязанностей. И молитесь, чтобы за вами не пришли соответствующие службы. С вполне определённым требованием.

- Это смешно! – выпалил Гормен. – Я всегда радел за Алиройю! И если кто-то!..

Но Диана не собиралась слушать это и дальше. Она наконец-то освободилась от его хватки и гордо направилась прочь, стараясь не оборачиваться назад. Советник, вероятно, просто кипел от злобы, но молодая королева не собиралась ему уступать.

Она промчалась по ступенькам с удивительной скоростью, позабыв о том, что корсет мешал дышать, ворвалась в свои – в королевские, если быть точной, - покои и с гневом воззрилась на Малику и собственную мать, невесть что забывшую в палатах правителя Алиройи.

- Матушка, - ледяным голосом произнесла Диана. – Не ожидала вас здесь увидеть. Мне кажется, вы не спешили навестить меня утром или поддержать во время погребальной церемонии?

Но мать не казалась настроенной на ласковые разговоры и вкрадчивые, преисполненные интриг и тайн речи, которым хотела научиться её дочь. Она вскинула голову и взглянула на Диану так, словно единственное чувство, которое вызывала в её глазах собственная наследника – это осуждение.

- Выйди вон, - приказала Диана Малике. – Нечего слушать чужие разговоры… Матушка? Что вы хотели?

Дверь за служанкой захлопнулась, но та, несомненно, устроилась у замочной скважины, пытаясь услышать чужие секреты. Диана не сомневалась в том, что этим занимаются все до единого слуги, даже самые пугливые и самые скромные.

Она взглянула на свою мать и подумала, что совсем не жаждет её видеть. К тому же, женщина даже не пыталась выглядеть сострадающей. Её глаза смотрели удивительно холодно и зло, словно дочь в чём-то провинилась. Диане подумалось, что точно так же она взирала сегодня на Гормена, с осуждением, задаваясь вопросом, зачем он принимает свои решения.

- Мне сказали, ты освободила из тюрьмы этого мальчишку, выдающего себя за седьмого сына Эдмунда. Это глупо, Диана. Ты должна была воспользоваться первым же предлогом, чтобы казнить его. А уж когда такая возможность появилась!..

- Прекрати! – прервала мать Диана. – Ты не смеешь указывать королеве.

- Я – твоя мать!

Они застыли друг напротив друга, удивительно похожие внешне и, пожалуй, так же разительно отличающиеся внутри. Мама всегда искала самые простые пути. Что ж, Диану не удивляло то, что и сейчас она осуждала её за попытку самостоятельно принимать решение. За хрупкой внешностью матушки скрывалась всё такая же хрупкая сила воли, отсутствие терпения и умение отрицать очевидное, когда это нужно.

- Зачем я должна казнить его? – зло спросила Диана. – Почему должна избавляться от того, кто, скорее всего, является настоящим сыном короля Эдмунда? Да я больше сомневаюсь во всех шести кандидатурах вместе взятых, чем в Кэранте!

- Вот потому и должна! – схватила её за запястье мама. – Ты даже не пытаешься держать траур по своему мужу, Диана. Ты не грустишь!

- Всем известно, что мы никогда не любили друг друга.

- Но можно ведь притвориться! В конце концов, побыть немножечко актрисой. А ты делаешь себя первой обвиняемой в этом убийстве. Король Эдмунд умер не своей смертью, Диана, а ты уже заботишься о его сыновьях. Ты позволяешь какому-то крепостному развеять прах Его Величества по ветру, хотя он никогда, никогда не должен быть коронован. Хотя бы из-за своего сословия.

- Он маг, мама!

- А если он будет таким, как его отец? – взвилась мать. – Если причинит тебе боль? Тебе следует бежать от всего этого! И уж точно, короновав кого-либо, стать его названной матерью, а не женой. А потом уехать в родное герцогство и жить себе спокойно, пока не закончится траур, а ты не сможешь стать супругой порядочного дворянина…

Диана не могла сдерживать злость. Почему все, включая мать, возомнили, что имеют право её, королеву, чему-то учить, указывать ей, как жить дальше? Ведь Диана теперь отвечала за Алиройю, за коронацию наследника. И должна вновь отправиться в герцогство и ждать свою судьбу, покорно склонив голову?! Да за какие грехи?

- Никто не имеет права судить меня, - отрезала она. – Ни ты, ни советник Гормен! Я стану женой того, кто унаследует престол Его Величества. Я сама сделаю этот выбор. И если Алиройя будет нуждаться в седьмом сыне, именно он взойдёт на престол. А сегодня за ужином я буду не в траурном платье, а в платье королевы, выбирающей себе равного мужа. И никогда, никогда, слышишь, мама, я не буду грустить о короле Эдмунде, потому что его смерть – это радость всех, кто был с ним близок!.. А теперь уходи. Уходи и не смей никогда пересекать порог моих покоев, пока не получишь на это высокого королевского разрешения.

Мать взглянула на неё так, словно Диана была безнадёжно больна, повернулась к девушке спиной и медленно удалилась прочь, и каждый её шаг сопровождал жуткий шелест тёмно-серого платья…