Беда

II

В таких случаях человек много думает и мало говорит. Разговор не клеился, тоскливо тянулось чаепитие. Все держались так, будто ничего не произошло. О чем-нибудь заговаривая, каждый старался обойти стороной главную тему, занимавшую всех, — уход Тогойкина и их житье без него.

Вася вначале просто молчал, а потом стал не в меру словоохотлив, стараясь развеселить людей шутками, но получалось у него все как-то неудачно и некстати.

— Ты, Коля, на обратном пути приведи на веревочке одного сохатого! Будем на нем возить дрова для костра. — Вася оглядел всех вопросительным взглядом: как, мол, сострил?

— А медведя не надо?

— Если даст слово не кусаться! — захохотал Вася, но, видя, что никто даже не улыбнулся, тотчас осекся.

Нет, явно разговор не получался.

— Девушки! — неожиданно загудел Александр Попов, словно вспомнил что-то весьма важное. Все обернулись к нему. — Вы не забыли сварить морс?

— Сейчас сварим, — смущенно пробормотала Даша, отводя глаза.

До чего не вязалось с ней это смущенное бормотание!

Опять наступило молчание.

— Без тебя мы с Семеном Ильичом займемся строительством. Вернешься и увидишь дом с амбаром, детский сад, каток.

Вася поднял руку над больным коленом старика, но Катя с необычайной ловкостью перехватила его руку и, как мать, унимающая подростка сына, зашептала:

— Не надо, Вася, ты лучше помолчи.

— Ладно. Говори сама…

— Слово — серебро, а молчание — золото, Васенька.

— А не слишком ли много у нас золота, Дашенька?

— Товарищ Тогойкин! — начал Иванов, откашливаясь. Все затихли в ожидании того, что он скажет. — Разговор о твоем походе и о подготовке к нему можно считать оконченным.

— Я ухожу! — Словно обрадовавшись, Николай вскочил на ноги.

— Совсем не надо было это затевать, — вдруг убежденно сказал Фокин, будто нашел простой и надежный выход из создавшегося положения.

Все настороженно притихли.

— А что, по-вашему, Эдуард Леонтьевич, надо делать? — спросил Иванов.

Ответа не последовало.

— Ну, сядем, друзья, — проговорил Коловоротов, хотя все, кроме Тогойкина, и без того сидели или лежали. — Сядь и ты, Коля! Ну, а теперь встанем!..

Кто мог, поднялся.

Тогойкин подошел к Иванову, тот притянул его к себе, обнял за шею и поцеловал.

— Удачного пути тебе, Коля.

— Спасибо, Иван Васильевич! — Он хватал чьи-то руки, торопливо пожимал их и, чтоб не выдать своего волнения, громко сказал: — До свидания, товарищи! — И, сразу отвернувшись, выскочил наружу.

Николай уже стоял на лыжах, перекинул веревку через плечо от запасной лыжи и закрепил ее, когда к нему подскочил Вася. Друзья обнялись.

— Эй, не рыдайте, герои! — раздался насмешливый голос Даши.

Парни разжали объятия.