Бег в тенях: Власть Золота

Пролог: Memento

Типичный пейзаж Шестой Эпохи

Стоящий на прикроватной тумбочке будильник издал тихую трель. Она звенела недолго - почти сразу же, рука лежащего на кровати мужчины аккуратно накрыла кнопку отключения сигнала. Он не спал уже давно, проснувшись задолго до того, как лучи утреннего солнца начали проникать сквозь щели в дешёвых пластиковых жалюзи. Жесткость стандартной гостиничной кровати не была тому причиной - ему приходилось спать во много более спартанских условиях. Но сейчас, он не заснул бы даже на удобнейшем ортопедическом матрасе с контролем температуры - слишком много мыслей теснилось в его голове со вчерашнего вечера. Мыслей, воспоминаний, и чувств, разбуженных неожиданным посланием.

Он скользнул безразличным взглядом по пластику штор, отрешённо подмечая дорожки пыли там, где дрон-уборщик не дотягивался своими щетками до укромных уголков. Не то, чтобы он не мог позволить себе гостиницу подороже - нет, он вовсе не бедствовал. Ему по карману было бы остановиться даже в роскошном Харденберг БургХотеле, рядом с корпоративными шишками, дипломатами, и трид-звездами, вздумай он потратить свои деньги столь бездарным образом. Но всю свою жизнь, с ее корпоративных времён и по сей день, он старался довольствоваться малым в повседневных нуждах.

Едва заметная улыбка пробежала по лицу мужчины. Он позволил себе немного поностальгировать, погрузившись в воспоминания - благо, времени все ещё было достаточно.

Его звали Марко Науэрт. В свое время, родители дали ему это итальянское имечко не из-за наследственности, связей, или же симпатий. Оно, по какой-то причине, было довольно популярным в его родном Дортмунде уже долгое время. Марко не был выдающимся ребенком, не показывал он каких-то невероятных талантов и в корпоративном колледже. Про таких, как он, говорили: “пороху не выдумает”. Юный отпрыск Науэртов не обещал стать трид-актером, спортсменом, или ученым. Военная стезя не прельщала его совершенно, а тест на магические способности он провалил целиком и полностью в возрасте тринадцати лет.

Это не то, чтобы сильно огорчило подростка - он с самого детства был малоэмоционален. Одно время это серьезно беспокоило родителей - настолько, что они, небедные менеджеры среднего звена в одной из дочерних компаний корпоративного гиганта Зедер-Крупп, долго и упорно таскали его по докторам, психологам, и шаманам-целителям. Ни один из упомянутых не нашел в душевном и физическом здоровье юного Марко никаких отклонений - он всего-навсего был совершенно зауряден, во всех возможных отношениях. С философским спокойствием он принял свою судьбу звезд с неба не хватающего корпоративного “раба-на-зарплате”, и смирился с тем, что до самой смерти будет стучать пальцами о клавиатуру офисного компа, смотреть по вечерам трид-сериалы, пить дешевый синтоголь для расслабления, и питаться не менее дешевыми соевыми продуктами. Тем большим сюрпризом для него стало Пробуждение.

Позже, заглядывая в прошлое, Марко заключил, что причиной его Пробуждения послужил тот неприятный и полный стресса период, когда его начальство, подстегиваемое самодовольными “господами” из тех, что были заняты в корпоративном ядре, принялось закручивать гайки и применять кнут чаще пряника. Нагрузка резко увеличилась для всех работников его компании: количество рабочих часов в неделю поднялось, а число и сложность спускаемых сверху задач - повысились. Марко не жаловался - он давно относился к своей работе и всем ее перипетиям, как к необходимому злу. Лишь одно начало его беспокоить со временем: нагрузка все не снижалась, и его организм потихоньку начал сдавать. Слоновьи порции сойкафа и энергетиков больше не приносили бодрости, а доза купленного из-под полы “базза” принесла всего несколько часов ясности, закончившиеся значительно более долгой отключкой, жестокой головной болью, и нежеланием дальше экспериментировать с нелегальными стимуляторами. Вместо этого, Марко обратился к более перманентному решению проблемы - он вознамерился добавить в стандартную комплектацию своего тела, состоящего из обыденных мяса и костей, немалую долю полимера, кремния, и металла. Он решил обзавестись киберимплантами, или, проще говоря, как следует хромироваться.

Странные сны начали посещать его вскоре после этого решения, и он поначалу не придавал им большого значения. Сложности пошли, когда существа из этих снов начали преследовать его наяву. Когда Марко пролил кружку обжигающе-горячего сойкафа на клавиатуру и собственные колени, пытаясь отогнать гигантскую бабочку с человеческим лицом, которую никто другой в офисе не видел, он посчитал, что слегка поехал кукушкой от перманентной усталости. С помощью друзей-коллег и малой толики невинного и безобидного подкупа, он перенес назначенную ему дату операции из следующего месяца на следующую неделю, и кое-как дотянул до нужного дня, глуша мозг ударными дозами снотворного ночью, и до одурения, с головой, ныряя в работу днем. Именно в день операции, когда он сидел в медкабинете корпоративной аркологии, ожидая анестезиолога, и наступила кульминация всех творившихся с Марко странностей.

Датаджек последней модели, комплект нейроимплантов - на память, скорость мышления, и многозадачность, - и оптический усилитель, должный заменить правый глаз. Такой набор “хрома” поднял бы трудоспособность любого “раба-на-зарплате” на несколько порядков, и пригодился бы даже верхнему сегменту менеджеров. Марко рассчитывал с его помощью не только вернуть тонус своему измученному телу, но и немного приподняться в корпоративной иерархии - повышенная выносливость и способность выполнять более сложные задачи были бы, без сомнений, оценены начальством. Потеря эссенции мало его волновала - пусть и изрядная, она не должна была привести ни к эмоциональным изменениям, ни к какому-либо физическому вреду. На невозможность творить магию Марко тем более было плевать - он считал себя самым что ни на есть обычным простецом. Это твердое убеждение разлетелось на мелкие осколки в тот момент, когда кисти его рук, чьи пальцы нервно барабанили по подлокотникам докторского кресла, вдруг занялись пламенем - не обжигающим самого Марко, но вполне реально плавящим пластидерм и синтетическую набивку его сидячего места. Мужчина тогда пораженно пялился на огненное дело рук своих, и на сами руки, не в силах что-либо предпринять. Будто этого было мало, видения, донимавшие его так долго, навалились со всех сторон. Неясные тени затанцевали вокруг, предметы осветились потусторонним сиянием, а в окно заглянула страхолюдная харя, более всего похожая на скверный спецэффект из трид-ужастика.

Пораженный и растерянный, он поднялся с изуродованного кресла, и вышел наружу. Там, наблюдая свечение вокруг тел редких прохожих, вьющихся рядом бесплотных созданий самого разного вида, и выглядывающую из мусорного ящика жуткую рожу, видом похожую на кучу отходов с множеством пастей, глаз, и языков, он понял, что с ним случилось. Вожделенное событие для большинства подростков, и сюжетообразующий момент многих из подростковых тридов. Событие, могущее произойти с кем угодно, но с вероятностью ещё ниже, чем выигрыш джекпота в лотерею. Прикосновение той невозможной и непостижимой материи, что окончила в свое время Пятую Эпоху, и ввела мир в Шестую. Расширение восприятия, а с ним - и возможностей, до сверхчеловеческих. Пробуждение, оно же - обретение магических способностей. Магия сладко дремала в Марко около двух десятков лет, но, похоже, угроза ее жизни в виде кибернетизации оказалась достаточно громким будильником.

Тогда, Марко понял, что его однообразная и серая жизнь закончилась с не меньшей финальностью, чем от пули в лоб. Закончилась не в смысле смерти - он собирался жить еще долго, и, по возможности, счастливо. Не был причиной этому изменению и автоматический апгрейд его корпоративного соцстатуса с “раба-на-зарплате” до “мага-на-зарплате”. Он, наконец, осознал, отчего мир был так скучен ему все эти двадцать с лишним лет - данная ему в ощущениях пресная и безвкусная действительность XXI века была лишь частью сущего, частью малой и незначительной, по сравнению с открывшимися ему чудесами астральных планов. Все годы до Пробуждения, Марко словно смотрел на мир сквозь старый и пыльный мешок, а обретя магию, он от него избавился, раз и навсегда.

Бессмысленность его прежней жизни, серой обыденности офисного работника, ощутилась им резким контрастом с теми новыми возможностями, что несла ему магия. Возможностями разнообразными, великолепными, и, как ни странно, опасными. В тогдашнем 2047 году, мир уже был полон магии в самых разных видах, но владеющие колдовской силой оставались в нем редкой птицей. Маги были нужны корпорациям, преступности, тайным сообществам, и всем иным прочим, кто имел хотя бы мало-мальское влияние. И, как и со всякой нуждой, влиятельным группам было не в новинку удовлетворять ее за чужой счет, забирая приглянувшееся силой. Марко повезло в этом смысле - в тот начальный период его становления как мага, его защищал статус гражданина Зедер-Круппа, и даруемая им безопасность. Мало кто рискнул бы покуситься на собственность транснационального колосса, и лично его главы, великого дракона Лофвира - а работники корпораций давно уже не питали иллюзий насчет того, кем их считает наниматель, да и весь остальной мир.

Корпорация также была ответственна за обучение свежеиспеченного колдуна. Марко провел многие дни в одном классе с такими же, как он, обладателями паранормальных способностей. Те, все до единого, были подростками, и порой хихикали над “перестарком”, севшим за школьную парту в возрасте слегка за двадцать, но тому было плевать. Он усердно впитывал магическую науку.

Корпорация Зедер-Крупп, запустившая свои длинные руки во многие области человеческой жизни, не оставалась в стороне и от магии, пусть и не добилась в своих астральных и эфирных разработках такого признания, как Мицухама или Ацтехнология. К услугам корпоративных Пробудившихся были последние достижения магической науки, теории, и, в некотором количестве, техники - стандартных талисманов. Магов-новичков обучал герр Майнрад Краус, вежливый, доброжелательный, и настолько харизматичный, что Марко долгое время считал его адептом-социальщиком, из тех, что направляют свои магические силы на убеждение и очарование людей. Дар герра Крауса был слабым - его едва хватало на демонстрацию простеньких заклинаний и незамысловатых ритуальных действий. Видимо, из-за этого он возился с малышней, вместо того, чтобы участвовать в перспективных разработках, зачаровывать артефакты, или проводить сложные ритуалы. Но в те давние месяцы учебы, Майнрад Краус казался Марко добрым волшебником из сказки, этаким Гэндальфом или Пумпхутом, открывающим для него мир колдовства.

В Зедер-Круппе превалировала тогда зарождающаяся, но уже крайне многообещающая Унифицированная Теория Магии. Ее суть можно было легко выразить двумя словами - "все сойдёт". Неофиты изучали зубодробительные заклинания на латыни и арамейском, следующие герметической традиции, манипуляцию внутренней энергией, сворованную у азиатских практик, ритуалы кельтских друидов, и симпатическую магию шаманов и жрецов вуду, пытаясь объединить в своем магическом искусстве все преимущества разных традиций, не перенимая их недостатков. К горести герра Крауса, его самый возрастной ученик объединял в своей магии лишь одно - крайне скромные успехи во всех ее направлениях.

Бывший офисный раб Марко Науэрт, всю свою карьеру считавшийся исполнительной посредственностью, перенес это клеймо и на свой табель корпоративного мага. Он прилежно перепробовал все возможные магические дисциплины, доступные для изучения, от аспектирования маналиний, до боевых заклинаний, и ни в чем не показал больших успехов. Его достижения в колдовстве уступали даже скромным возможностям его учителя, и тот, отмечая результаты Марко стилусом на экране комлинка, неизменно хмурился с грустным сочувствием.

Никто не догадывался, что юный отпрыск семьи Науэрт, росший на средних этажах корпоративной аркологии, и с детства окружённый мелкими интригами, коварством, и подсиживанием, быстро понял значение поговорки "умеешь считать до десяти - остановись на семи", и начал вовсю применять этот постулат. Ни герр Краус, ни корпоративный эйч-ар, ни непосредственное начальство Марко, ни даже его родители не знали об одной его способности, хранимой в секрете - памяти, близкой к фотографической. Именно способность запоминать единожды увиденное помогла ему подняться с самого низа корпоративной иерархической лестницы в более-менее обеспеченные менеджеры, пусть и нижнего звена. Эта же способность позволила ему взять от уроков Майнрада Крауса много больше, чем думал и сам учитель, и аналитики, к которым шла учебная статистика Марко. Вопиющая никчемность молодого мага, зафиксированная в его личном деле, отвратила от него большую часть корпоративного внимания. Тишком приобретенный стартовый капитал знаний стал для него подспорьем, когда по окончанию обучения, Марко Науэрт сжёг СИН, и тихо-мирно ушел в тени.

Шестая Эпоха вытащила на свет из глубокого забвения много странных вещей. К примеру, магия вновь стала чем-то реальным и неиллюзорно влияющим на судьбы мира; считавшиеся придуманными расы вроде эльфов и троллей снова заявили о себе, добавив к консервативному слову "человечество" всеобъемлющую приставку "мета-"; а анархия, как действующий госстрой, вновь обрела пусть и ограниченную, но популярность. Возродилось и понятие "благородных разбойников". Теневики старательно отмежевывались от обычных преступников, хотя отличий между ними зачастую было меньше, чем между двумя концами одной колбасы. Многие теневые оперативники не гнушались заказными убийствами, похищениями, торговлей наркотиками и рабами, и прочими неприглядными вещами, но даже самые беспринципные из них следовали некоему кодексу чести. Влиятельные личности и сообщества предпочитали обтяпывать свои грязные делишки посредством теневиков - с ними, вероятность получить заказанное была много выше, чем с бандами, обращаться к которым без весомых рычагов воздействия было бессмысленной тратой времени. Подвизающиеся на поле промышленного шпионажа, саботажа, и прочей подрывной деятельности, теневые оперативники были солдатами в незримых войнах между сильными мира сего, но солдатами более близкими эпохе рыцарства, чем времени танковых клиньев и ковровых бомбардировок.

Вовсе не романтический флёр, окружающий теневиков, привлек к ним Марко Науэрта, свежеобученного мага и изрядного прагматика. В тот самый миг, когда он почувствовал течение магии в мире и внутри себя, Марко понял: он не сможет больше вернуться под пяту корпорации. Весь его новообретенный романтический дух, весь его только-только найденный вкус к жизни яростно противился заталкиванию сказки в прокрустово ложе бюрократии, корпоративных правил и положений, и всей той серости, которая ассоциировалась у него с жизнью до магии. Он не желал превращения волшебства в очередную рутину, не желал с яркостью и страстью, которой доселе не испытывал ни по одному поводу. Едва-едва осознав, что стал магом, он принялся готовиться к освобождению от навязчивого внимания родной корпорации, освобождению радикальному, и могущему показаться сущим безумием многим из простых работяг.

Сжигание СИНа - удаление Системного Идентификационного Номера из правительственных и корпоративных баз данных, - не было ни простым, ни дешевым процессом. Марко промаялся довольно долго, пытаясь приобрести доступ к электронной доске объявлений, используемой теневиками для размещения заказов и обмена информацией. Добыв, наконец, вожделенный инвайт, он не менее долго искал компетентного и надежного специалиста, способного стереть оставленный его жизнью цифровой след, и ее немногие достижения. Такового спеца он в конце концов нашел, и был неприятно удивлен стоимостью его услуг. Но отступать Марко Науэрт и не подумал - он был твердо намерен присоединиться к нестройным рядам теневых воинов, обитающих за гранью закона, и не подчиняющихся никому и ничему, кроме неписанного кодекса чести. Следуя давней и уважаемой традиции теневиков, он даже отказался от имени, пользуясь вместо него позывным - Шэньсянь. Это шуршаще-шелестящее словцо попалось ему на ухо давно, во время продолжительной командировки в Азию, и приглянулось как благозвучностью, так и значением - “бессмертный”. Не то, чтобы Марко стремился к вечной жизни, подобно психам, заражающим себя ВВЧМЧ - вирусом вампиризма человека-метачеловека. Просто он, как уже было упомянуто, намеревался жить долго, и верил в свою счастливую звезду.

Он признавал потом, что его тогдашние суждения были более чем наивны, но не пожалел о своем решении ни разу: ни бегая от охотничьих команд торговцев людьми, вознамерившихся добыть редкий товар - одаренного, ни во время долгих месяцев жизни впроголодь в отсутствие заказов, ни исцеляя ранения от пуль и холодного оружия. В жизни теневого оперативника, кроме очевидных минусов, были и свои плюсы. Марко какое-то время работал на Просветленных Новой Зари - не из-за того, что ему импонировала околомасонская идеология, или хотелось изменить мир к лучшему. Он попросту брал от них новые знания, платя за них качественным выполнением заказов. Их с сообществом магов дорожки разошлись довольно быстро - когда на очередной миссии Просветленных, сотрудники корпоративной безопасности прибыли на час раньше, чем ожидалось, транспорт для побега оказался неисправен, а вокруг конспиративного жилья, к которому прибыл с трудом оторвавшийся от преследования Марко, стояли кордоны ЧВК “Странствующий Рыцарь”, он решил соскочить. Искать виновного в провале миссии, выводить его на чистую воду, мстить, и заниматься тому подобной ерундой Марко не хотелось - он дорожил своей жизнью, и не собирался жертвовать ей ради никому не нужного правдоискательства.

Как бы то ни было, за время беготни по поручениям неомасонов, новичок-теневик Шэньсянь прибавил как в личной силе, так и в известности, что позволило ему работать на себя, беря беспроблемные заказы у проверенных посредников, и зарабатывая на них более чем достаточно на жизнь и саморазвитие. На одном из таких заказов он и повстречал ее.

Она была новичком, еще более зеленым, чем Марко, но теневая наука давалась ей много легче - она жила и дышала тенями, их свободой и вседозволенностью. Подобное не было удивительным для берлинера, с их любовью к анархии, возведенной в абсолют, но даже среди обитателей бывшей столицы бывшей Германии эта девушка выделялась своей веселой бесшабашностью. Она вскружила Марко голову немедленно и окончательно. Стройная блондинка, красивая по любым меркам, они привлекала его как плотски, так и духовно, воплотив для молодого мага все те качества теневиков, которыми он восхищался, и все те аспекты их жизни, к которым стремился. Она была полной и абсолютной противоположностью корпоративной серости, что господствовала над Марко Науэртом большую часть его сознательной жизни; прекрасной вольной птицей, парящей над миром на теневых крыльях. Их интересы и навыки не соприкасались от слова никак - молодой маг мало что знал как о декинге, искусстве взлома информационной защиты, так и о Матрице, некогда заменившей устаревший Интернет, а юная красавица Моника Шефер имела очень слабое представление об истинных возможностях магии. Это мало им помешало - Моника без колебаний ответила на искренние чувства Марко, влюбившегося, словно в первый раз.

Марко Науэрт вовсе не был затворником-асексуалом. В отрочестве он облизывался на наиболее эффектных маминых подруг и симпатичных трид-актрис, в колледже завел несколько ни к чему не обязывающих интрижек, а в более позднем возрасте порой оставался на ночь у коллег-женщин, но любовь, огромную и всеобъемлющую, он ощутил, лишь познакомившись с Моникой Шефер. Он поначалу стыдился некоей подростковости и чрезмерности этого чувства, но потом, видя, что его подруга не менее искренна, нырнул в свою влюбленность с головой. Они с Моникой делали вместе едва ли не все, словно только съехавшиеся молодожены - разве что, не заканчивали фразы друг друга. Их дуэт приобрел определенную известность в тенях бывшей Германии, как надежный и эффективный, и спрос на их услуги не падал даже после нескольких повышений запрашиваемой платы. В личной жизни все было не менее радужно - их лофт в Шарлоттенбурге полнился уютом и домашним теплом.

Однако же, ничто не длится вечно, и хотя некоторые вещи заканчиваются, чтобы переродиться чем-то новым, другие оставляют за собой лишь пустоту. Последнее и случилось между Марко и Моникой, когда в один из их поздних ужинов, молодой маг жестом фокусника вытащил из бокала сухого красного пелаго[1] простенькое золотое кольцо. Разговор, который начало это действие, быстро перешел от нежности и предупредительности к холоду и отчуждению, и не закончился ничем хорошим. Как оказалось, свободой Моника дорожила все же больше, чем чувствами Марко. Она совершенно не желала какой-либо формализации их отношений, и высказала в тот вечер много нелестных слов как об институте брака, так и о его приверженцах. Слово за слово, и молодой маг обнаружил себя в вагоне у-бана[2], движущемся к аэропорту, с чемоданом в руках, и болью в сердце.

После этого несчастливого расставания, теневик Шэньсянь перенес свою сферу деятельности с германской арены на мировую - Марко захотелось развеять тоску, поколесив по планете. Он побывал в джунглях Амазонии, и проверил свои силы как против шаманства юкатанских партизан, так и против кровавой магии сотрудников корпорации Ацтехнология. Он сжигал насекомых духов в зараженном Чикаго, бродил по ледяным просторам независимой Сибири, и изнывал от тоски на полных бессмысленного церемониала званых вечерах японской элиты. Побывал Марко и в Береговых Провинциях бывшего Китая, в Ханчжоу, где повидал давнего друга из корпоративного прошлого. Мировое турне Марко Науэрта, совмещенное с профессиональной деятельностью в зарубежных тенях, закончилось вскоре после этого визита. Причиной тому была вовсе не какая-либо фатальная ошибка на миссии, или же преследование обиженных жертв теневой деятельности Шэньсяня. Марко попросту надоело неприкаянно шляться по миру. Он вернулся в Германию, и спустя недолгое время после того, как новости о его возвращении достаточно распространились, на его комлинк пришло послание от неожиданного адресата. От Моники Шефер.

Та не теряла времени за прошедшие годы, ударившись в политику, и став кем-то вроде неформального лидера одного из берлинских районов, но ее письмо не имело отношения к Меняющемуся Государству Берлин и его нестабильному устройству. Былая любовница и несостоявшаяся невеста просила Марко о помощи, и выражала надежду на возрождение их сработанной пары. Она вкратце представила ему свою новую команду, и столь же коротко пожаловалась на их необстрелянность. Моника предлагала попробовать их объединенные силы в простой и безопасной миссии, организованной ее знакомым, и после решить, возобновлять ли совместные вылазки в тени. Деньги, которые этот знакомый сулил за ограбление некоего загородного особняка в окрестностях Берлина, не были выдающимися, но более чем хорошо оплатили бы десять минут несложной работы.

Именно это тридеописьмо разбудило в душе Марко Науэрта целый ворох противоречивых желаний и посылов, не успокоенных кратким сном, и пробудивших его раньше солнца сегодняшним утром. Он поднялся с кровати пружинистым движением, и двинулся к стулу, на который уложил вчера чистую одежду, пытаясь немного отвлечься утренним моционом. Остановившись у зеркала, он с недовольством провел по отрастающей на макушке щетине, и отметил угасающее свечение трех линий магической татуировки - еще одного привета из прошлого, связанного с Моникой Шефер.

В первый месяц их знакомства, незадолго после того, как они начали встречаться, Моника небезосновательно считала своего бойфренда сухарем, и всячески пыталась размягчить эту черту его характера. Одной из таких попыток стало взятие его “на слабо” во время очередного свидания - девушка потребовала оставить о проведенном вечере некое перманентное воспоминание. Сама она выбрала подсмотренный у знакомого панка аксессуар - пирсинг языка, причем самый простецкий и низкотехнологичный, в виде гайки с болтом. Первый из поцелуев с ней после того, как язык девушки окончательно зажил, стал весьма необычным опытом для молодого мужчины. Марко, как всегда практичный, нанес на кожу головы татуировку, усиливающую его связь с ближайшими маналиниями даже без акклиматизации или аспектирования. Единственным недостатком этой замечательной тату была необходимость открывать ее солнцу, что серьезно ограничивало выбор доступных Марко причесок. Тот, впрочем, не особо горевал по напрочь сбритым волосам.

Осмотрев магический рисунок на коже, Марко остановился взглядом на слегка отросшей щетине, окрашивающей его острый подбородок и угловатую челюсть в серый, но решил погодить с бритьем, благо скорых выходов в свет не предвиделось. Бросив прощальный взгляд на отраженную в зеркале физиономию - вполне обыденную для европеоида, с правильными, спокойными чертами, высоким лбом, и ясными карими глазами, - он снял одежду со спинки стула, и отправился в ванную.

Стоя под чуть холодноватыми струями душа, Марко Науэрт смог, наконец, собраться с мыслями, и слегка улыбнулся. Он понял, что принял решение, едва досмотрев послание Моники. Конечно же, он не откажет былой подруге, пусть это и сулит ему пробуждение неприятных воспоминаний. Тени прячут в себе великое множество опасностей, а Моника, как он прекрасно помнил, всегда отличалась беспечностью на грани самонадеянности. Даже эта ее пробная миссия на десять минут, которую девушка описывала как простейшую кражу данных со взломом, могла припасти пару неприятных сюрпризов. Более приземленный и хладнокровный, Марко всегда служил якорем для завзятой авантюристки Моники, вытаскивая ее из передряг, в которые девушку втягивал ее непоседливый характер. Просьба подруги снова прикрывать ее спину в тенях означала возвращение этой роли, и молодой маг не имел ничего против. Они больше не были близки, но забыть свою первую любовь Марко так и не смог.

Насухо вытершись слабо пахнущим чистящей химией гостиничным полотенцем, он натянул “вторую кожу” - рутениево-полимерный бронежилет, тонкий и прозрачный, невидимый для сканеров и непробиваемый для большинства пуль, - и набросил поверх него более обыденные шмотки - футболку и брюки, дополненные тяжелым тренчем из усиленной кевларом ткани. Проверив устроенную в карманах плаща магическую и медицинскую экипировку, он чуть улыбнулся еще одному воспоминанию, и, вытащив из внутреннего кармана необычный медальон, повесил его на шею.

Эта штуковина была его талисманом очень долгое время, но не в классическом смысле. Армейский контактный инъектор не нес в себе ни грана магии, но его содержимое некогда вселяло в теневика Шэньсяня уверенность куда большую, чем могла бы любая зачарованная побрякушка. Вскоре после знакомства с Моникой Шефер, он узнал о дампшоке - профессиональной травме декеров, последствии насильственного отключения от Матрицы. На дальнейшие расспросы о нем девушка поведала Марко о защитных программах, могущих нанести физическому телу декера реальный вред, и живописала несколько кровавых и жутковатых примеров. Пусть рассказывала она шутливым тоном и с улыбкой, ее байки пробудили в молодом маге тревогу за объект своей искренней влюбленности. Одна из их совместных миссий помогла эту тревогу устранить. При похищении из лабораторий корпорации Яматетсу экспериментального лекарства, призванного лечить типично декерские повреждения мозга - последствия дампшока, ожоги от сгоревшего датаджека, и прочий вред, что могли нанести декеру враждебные программы, - полтора десятка ампул препарата исчезло без следа, не дойдя до заказчика. Шэньсянь вскоре обзавелся цельнометаллическим шприцом-инъектором, покоившимся на его шее, на цепочке, во время каждой из их с Моникой совместных миссий.

Молодой маг погладил свой нестандартный талисман с задумчивой улыбкой - похоже, его время снова настало. Пора было двигаться на рандеву с новой командой Моники, и знакомиться с потенциальными товарищами по оружию.

Примечания

[1] Пелаго - напиток, близкий к вину по вкусу и крепости, полученный из генетически модифицированных водорослей.

[2] У-бан (U-Bahn) - метро.