Белги

Глава 3

(Таверна на главной улице Везонтио)

«Mansio и mutatio: места остановки на римской дорожной сети для чиновников, военного персонала и курьеров, где они могли остановиться или обменять лошадей в случае необходимости».

Бальбус неровно усмехнулся.

«Проблема в том…»

Он посидел немного, указывая дрожащим пальцем на Фронтона, и лицо его потемнело.

«Проблема в том, что я не могу вспомнить, в чем проблема!»

Фронтон расхохотался, наблюдая, как старший легат тоскливо смотрит в свою кружку. Рядом с ним Крисп фыркнул, а по другую сторону стола Лабиен ухмыльнулся.

«Клянусь, галлы подсыпали в это вино что-то, что разъедает мозги».

во что вы наливаете вино !»

Когда Бальб повернулся и взглянул на Лабиена, тот разразился новой волной смеха.

«Итак…» Фронтон выпрямился и потёр лицо рукой. «Генерал здесь уже две недели. Нас так спешно вернули с синих берегов Mare Nostrum, потому что белги топчутся вокруг, нервничая, а мы сидим в лагере и ждём, что что-нибудь случится. Ну же, Тит. Ты провёл больше всего времени с Цезарем. Что он тебе сказал? Почему мы всё ещё сидим здесь?»

Лабиен пожал плечами.

«Он ждет кое-чего. Я знаю это наверняка».

Говоря это, он ритмично постукивал кружкой по столу.

Мне велели ждать доклада от Красса о ситуации с племенами в Арморике. Возможно, Крассу удалось перебросить свой легион в Кенаб за неделю, ведь это только люди и снаряжение, без обоза и артиллерии, хотя это само по себе непростая задача, учитывая расстояние в почти двести миль. Допустим, он сможет отправить нам гонца за… пять дней? Ведь здесь, в Галлии, нет ни мансий, ни перевалочных пунктов; негде сменить лошадей, так что ему придётся дать этому зверю отдохнуть. Это значит, что даже если бы он мчался сломя голову, у него была бы всего пара дней, чтобы проверить, как обстоят дела с племенами. Думаю, у нас есть как минимум неделя-другая, прежде чем мы сможем двигаться.

Он быстро огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает.

«И тех всадников, которых он отправил обратно в Рим, тоже». Он заговорщически постучал себя по носу. «Знаете… про Пэта? Он тоже ждёт от них ответа».

Он откинулся назад, оставив кружку неподвижной ровно столько времени, сколько требовалось Бальбусу, чтобы наполнить ее снова.

«И среди племён, живущих рядом с белгами, всё ещё есть около дюжины местных разведчиков. Он будет ждать, когда они придут с информацией».

Фронто проворчал.

«По сути, он просто ждет, когда придет его почта!»

Бальбус рассмеялся.

«Что случилось, Маркус? Ты так отчаянно хочешь застрять в Белгах? Насколько я помню, последние несколько боёв, в которых ты участвовал, заканчивались ранением и выздоровлением. Сейчас ты выглядишь слишком здоровым».

Фронто злобно посмотрел на него.

«Ты знаешь, Квинтус, что очень быстро можешь от людей отвернуться?»

«Кхм…»

Все четверо обернулись на звук покашливания. Двор примыкал к таверне сбоку, окружённый низкой каменной стеной и укрытый деревянной конструкцией, увитой плющом. Кроме двух других столов и обслуживающих их скамей, двор был пуст. Однако за стеной, на крутой главной улице, как всегда, кипела жизнь и кипели дела.

Тит Сабин, старший штабной офицер и в настоящее время один из самых занятых помощников генерала, стоял на дороге, скрестив руки и притворно нахмурившись. Когда все четверо уставились на него, словно безучастные рыбы, он расплылся в улыбке.

«Думал, что найду вас в одном из баров. Хотя это уже третий бар, который я посетил».

«Мы тоже!» — ухмыльнулся Бальбус.

«Я привел к вам нескольких усталых путников», — объявил штабной офицер.

Обернувшись, он поманил их вниз по улице, и через несколько мгновений из-за угла показались измученные путешествием лица Руфа и Гальбы, легатов Девятого и Двенадцатого легионов. Гальба, невысокий, коренастый и смуглый, выглядел усталым до изнеможения. Руф, моложе Гальбы на несколько лет, выглядел таким же усталым, но шёл с прямой, профессиональной осанкой. Двое мужчин посмотрели на людей во дворе таверны и слабо улыбнулись.

Сабин указал на Фронтона, обращаясь к двум опоздавшим.

«Этот парень умеет расслабляться. Ты же неделями усердно тренировался. Отдохни. Тебе это понадобится, потому что ты здесь недолго пробудёшь».

Он повернулся к остальным.

«Позаботься о них».

Крисп нахмурился.

«Цезарь отозвал все легионы обратно в Везонтио?»

Сабин кивнул.

«Все, кроме Седьмого, конечно. Дело движется, Маркус. Осталось совсем немного». Он указал на кружку перед легатом. «Воспользуйся этим по полной. Сомневаюсь, что белги будут столь же гостеприимны!»

Фронто что-то пробормотал, а затем сделал большой глоток из кружки.

Гальба и Руф вошли во двор, Сабин кивнул и побрел по улице, чтобы доложить генералу. После короткого обсуждения они взяли стол, перенесли его и придвинули к тому, за которым сидели их товарищи. Вернув скамьи, они с благодарностью опустились на дубовые сиденья. Бальб ухмыльнулся и сильно ударил по столу.

Галльский трактирщик выскочил из дверей. Увидев двух новых посетителей, он тут же вернулся и принес ещё два кувшина вина и два кубка, которые он подобающим образом расставил по столу.

Гальба облегченно вздохнул и налил себе и своему спутнику выпивку.

Лабиен взглянул на них, приподняв бровь.

«Вы оба переутомились? Выглядите измотанными».

Руфус слегка пожал плечами.

«В прошлом месяце Красс установил довольно плотный график тренировок для передовых лагерей», — он взглянул на своего спутника. «А Гальба полон решимости не отставать, поэтому он заставил своих людей работать вдвое усерднее!»

Гальба кивнул.

Мы всё ещё молодой легион, и когда в этом году мы окажемся в гуще событий, я убеждён, что Двенадцатый выдержит это испытание как можно лучше. И самое главное, будь я проклят, если этот бездушный мудак окажется лучшим легатом, чем я, только потому, что он родился с золотым жезлом в заднице.

Руфус устало усмехнулся.

«И конечно, если Красс подталкивает своих людей к краю, чтобы доказать, что они лучшие, а затем Гальба начинает делать то же самое с другой стороны, что мне делать посередине?»

Он тихонько рассмеялся.

«На самом деле, я обошелся своим людям гораздо легче, чем эти двое, но у Девятого всегда была хорошая репутация», — он поднял кубок в знак приветствия Фронтона. «Ты, наверное, это помнишь, ведь ты во многом за него отвечаешь».

Фронто улыбнулся. В Руфусе чувствовалась какая-то смутная грусть. Он не мог точно определить, что именно, но даже когда молодой человек улыбался и делал комплименты, казалось, что он сообщает невеселые новости. В этом молодом лице было что-то постоянно преследующее, заставившее его отвернуться и вернуться к своему напитку.

Прочистив горло, он снова поднял взгляд, на этот раз на Гальбу.

«Я далек от мысли подвергать сомнению методы другого командира…»

Он на секунду замер, заметив уничтожающий взгляд в глазах Лабиена, и постарался проигнорировать его.

«Вам следует быть осторожнее, беря пример с Красса. От этого человека плохие новости. Для нас, для вас, но больше всего для его собственных людей!»

«Фронто…»

Он бросил взгляд на Лабиена, который бросил на него предостерегающий взгляд.

«Нет. Я прав. Красс — опасный человек. У него есть энергия, амбиции и безжалостность Цезаря…» — он проигнорировал отчаянные попытки Лабиена замолчать. «Но у него нет тех самых искупающих черт Цезаря. Цезарь — шоумен и тактически грамотный. Он знает, что и когда делать, и как заставить своих людей полюбить его. Красс просто вызывает ненависть к себе в легионе, а это никогда не приводит к хорошему».

Он раздраженно оттолкнул машущую руку Лабиена к столу.

«Запомните мои слова: Красс окажется в беде там, на западе. У него всего один легион. Это хороший легион, и он тренировал их как сумасшедших, но всё равно, даже с его вспомогательными войсками и поддержкой, их не больше семи-восьми тысяч».

Он широким движением руки указал на всю северо-западную Галлию, опрокинув кружку Криспа, так что молодому легату пришлось быстро ее схватить, чтобы не пролить.

«Но там сотни тысяч галлов».

Он ждал, пока все это до него дойдет, в наступившей тишине.

Восемь тысяч против более чем ста тысяч. Таковы шансы, если дело дойдёт до сражения со всеми племенами наверху. И давайте будем честны: Красс будет продвигать дело до тех пор, пока оно не сломается. Он дипломатичен, как рагу из говядины.

Лабиен схватил его машущую руку и заставил ее опуститься.

«Фронто, на улице солдаты, которые всё это слышат. Ради Юпитера, заткнись!»

Фронто зарычал на него.

«Нельзя!»

Он высвободил запястье.

«И даже если ему удастся сохранить мир, я бы не поверил, что его люди не восстанут против своего командира. Он обращается с ними как с рабами».

«Ради бога, Фронто, заткнись!»

Фронтон оттолкнул руку Лабиена.

«И самое худшее? Абсолютно худшее, что может из этого выйти? Что, если Крассу каким-то образом удастся вывернуть ситуацию наизнанку и выставить себя в выгодном свете? Вы же знаете, как и я, что есть только одна возможная причина, по которой Цезарь послал его в окружение таких превосходящих сил с одним легионом? Это, чёрт возьми, смертный приговор, вот что это такое!»

Он заметил, что Гальба и Руф смотрят на него с недоверием, а Крисп присоединился к ним, подбадривая его. На мгновение он подумал, не слишком ли много выпил, но подкреплённая алкоголем смелость подсказала ему, что это глупо, и ему нужно было донести важную мысль. Сейчас нельзя отступать…

«Но это же расточительство, не правда ли? Принести в жертву ветеранский легион, чтобы просто избавиться от неудобств?»

Раздался хруст, и мир Фронто потемнел.

Бальб потёр сжатый кулак и опустился на место, когда его бесчувственное тело лучшего друга неловко соскользнуло со скамьи. Крисп смотрел, мотая головой то на ошарашенных Гальбу и Руфа, то на кучку Фронтона, то, наконец, на безмолвную толпу на улице, которая все до одного бросила свои дела, чтобы посмотреть на двор таверны. Вздохнув, Крисп встал и повернулся, чтобы посмотреть через стену.

«Я буду считать до трёх!» — крикнул он. «И любой мужчина, которого я там увижу, будет дежурить в туалете, пока не выйдет на пенсию!»

Улица ожила: люди разбежались в разные стороны, чтобы скрыться от разъярённого взгляда молодого легата. Бальб поднял на него взгляд.

"Спасибо."

Лабиен пристально посмотрел на Бальба и медленно начал улыбаться.

«Нет, Квинт. Спасибо ! »

«Он просто немного перебрал. Ничего страшного, а?»

Лабиен многозначительно посмотрел на всех, сидевших за столом.

«Нет… ничего страшного. Шучу, да?»

Бальб со вздохом встал и указал на кучу легатов напротив него.

«Крисп? Помоги мне донести его до покоев, пожалуйста. Кажется, я повредил кулак».

Пока двое мужчин поднимали Фронтона и тащили его, уложив между собой, Бальб несколько раз сжимал и разжимал кулак. Каждый раз раздавался неприятный хруст, и он морщился от боли.

«Чёрт, у этого мужика крепкая челюсть!»

Крисп старался не смеяться.

«Думаю, у тебя, должно быть, довольно крепкая рука, Квинтус. Надеюсь, ты его не сломал. У него нос какой-то странной формы».

Бальбус пожал плечами.

«Ты же знаешь Фронто. Не могу поверить, что это первый сломанный нос в его жизни».

Они молча подняли Фронтон и, помахав рукой своим товарищам, покинули двор таверны и пошли по улице к мосту и военным объектам за ним.

* * * * *

Фронтон всё ещё был без сознания, когда два легата без церемоний бросили его на кровать, хотя было ли это следствием травмы или чрезмерного употребления алкоголя, оставалось спорным. Они схватили легионера у входа в лагерь Десятого легиона, сообщив стражникам, что с их легатом произошёл несчастный случай, и попросили вызвать медика.

Крисп взглянул на Бальба, сидевшего на краю койки; лицо его выражало беспокойство.

«Как думаешь, с ним всё в порядке? Я думал, он уже проснулся».

Бальбус пожал плечами.

«Он всё ещё дышит. Это слышно по этому противному булькающему звуку!»

Молодой легат безуспешно пытался сдержать ухмылку. Им явно пришлось заткнуть Фронтона. Он и вправду солгал в общественном месте, но, если уж на то пошло, Крисп был убеждён, что тот прав. Более того, он был уверен, что то же самое можно сказать и о Бальбе, и о других, и, по сути, о каждом легионере, оказавшемся на улице. Тем не менее, очернение нравов и способностей некоторых из самых высокопоставленных представителей патрицианского сословия было гарантированно губительным для карьеры.

А Фронтон, хотя его ранг и указывал на принадлежность к патрицианскому роду, по всему остальному было ясно, что это одна из самых незнатных и высокомерных семей, и даже то, что Фронтон относился к большинству своего сословия с особым пренебрежением. Именно это по-настоящему завораживало Криспа в этом бесчувственном кровавом месиве, шумно храпевшем рядом с ним. До назначения в Одиннадцатый, как он стыдился признаться, он почти никогда не думал о людях рангом ниже всадников. И вот год дружбы с этим человеком настолько изменил его, что он часто ловил себя на мысли, что последствия любых возможных действий для простого народа предпочтительнее, чем для себя. Столь неримская точка зрения постоянно его поражала.

Стук в дверь резко привлёк его внимание. Бальбус, прислонившись к высокому шкафу у стены и вытирая лоб шарфом, обернулся и позвал:

"Приходить!"

Дверь открылась. Крисп с удивлением увидел перед собой не врача, а легионера в доспехах, без оружия, щита и шлема.

Молодой капсариус коротко поклонился.

«Господа».

Бальбус благосклонно улыбнулся молодому человеку.

«Флорус, да? Я тебя помню. Полагаю, медик был занят чем-то другим?»

Флорус слабо улыбнулся.

«Э-э-э… Вроде того, сэр».

Поднятая бровь.

«Он сказал, что не собирается лечить легата от еще одной травмы, связанной с алкоголем, и что я справлюсь с этим, сэр!»

Улыбка Бальбуса стала шире.

«Что он делает, чтобы заслужить такую репутацию в медицинской службе?»

Флорус торопливо пробормотал: «Всё в порядке, сэр. Я хорошо обучен. Я почти наверняка справлюсь, сэр».

«Я уверен, что ты сможешь».

Крисп сидел, нахмурившись, и оглядывал молодого солдата с ног до головы. Молодой? Ха. Разница между ними, наверное, была всего пара лет. Внезапно он вспомнил, где они познакомились. После битвы с Ариовистом в прошлом году, когда у Фронтона была рана на пятке. Он разделил улыбку Бальба.

«Подозреваю, у вашего легата сломан нос. В остальном он должен быть в порядке, если не считать сильного удара скамьей по затылку…»

Флорус подошёл к койке и опустился на колени, чтобы осмотреть своего командира. Нос действительно был заметно смещен.

Слегка высунув язык из уголка рта, Флорус потянулся к поясу и отстегнул небольшой медицинский пакет, который бросил на пол рядом с собой. Профессионализм взял верх, и он посмотрел на молодого легата, сидевшего рядом.

«Могу ли я попросить вас держать пациента очень крепко?»

Крисп кивнул и потянулся, удерживая Фронтона за плечи.

«Думаю, вы обнаружите, что он и так находится под действием анестезии; на самом деле, он уже около пяти часов сам себя вводит в наркоз. Вы, вероятно, могли бы ампутировать ему ногу, не разбудив его».

Флорус слегка улыбнулся.

«Я ждал этого долгое время».

Крисп бросил острый взгляд на молодого человека, который широко улыбнулся.

«Простите, сэр. Я просто хотел сказать, что нос у легата уже много лет неровный. Десять лет, а то и больше, наверное. Должно быть, он когда-то сильно сломался. Я всё ищу повод его выпрямить».

Позади него Бальбус громко расхохотался.

«Большая часть обаяния Фронтона проистекает из его странностей, доктор».

«На счёт три?» — спросил Флорус. Крисп кивнул.

«Один», — молодой человек наклонился над легатом и потянулся к его лицу.

«Два». Стиснув зубы, он осторожно, но крепко схватил Фронтона за нос.

"Три!"

Пока Крисп крепко держал Фронтона, а Бальб выжидающе смотрел, нос легата с треском вернулся в идеально прямое положение, и небольшая струйка крови попала Криспу на плечо. Фронтон даже не вздрогнул, хотя тон его храпа мгновенно изменился.

«Прошу прощения, сэр».

Крисп рассмеялся.

«За время службы в Одиннадцатом полку мне довелось пережить и больше. И это ещё не всё, солдат».

Улыбка Флоруса слегка померкла.

«Конечно, сэр».

Когда наступила тишина, Флорус осторожно вытер кровь вокруг трещины.

«Это все?» — удивленно спросил Крисп.

«Всё, сэр. Поставьте на место и ждите».

«Но разве вам не приходится накладывать шины, тампонировать нос или что-то в этом роде?»

Флорус снова улыбнулся.

«Заживёт само собой, сэр, со временем. Завтра опухнет, и появятся синяки. Я начну беспокоиться об осложнениях только если через неделю всё не придёт в норму. Хотя какое-то время будет болезненно. И…» Он посмотрел на двух легатов в комнате. «И будет очевидно, что у него сломанный нос, сэры. Никто не поверит, что он попал в аварию».

Он нахмурился, внимательно глядя на Бальбуса.

«Если это не дерзкий вопрос, сэр…»

Бальбус улыбнулся.

"Продолжать…"

«Есть ли хоть малейшая вероятность того, что во время... э-э... затруднения легата он случайно упал носом вам на руку?»

Позади него настала очередь Криспа громко рассмеяться.

Бальбус нахмурился.

«Только», быстро добавил капсарий, «судя по всему, это был очень сильный удар, и если это так, мне действительно следует проверить вашу руку на предмет переломов, сэр?»

Бальбус вздохнул.

«Я бы предпочел, чтобы по лагерям не разнесся слух, что одному из их командиров пришлось сломать нос другому, Флорус, если ты понимаешь, о чем я говорю?»

Молодой человек кивнул.

«Конечно, сэр. Я — воплощение благоразумия».

Прежде чем отпустить Фронтона, он осторожно перевернул его на бок и осмотрел затылок легата. Там было пятно крови, но, осторожно ощупав рану, он не обнаружил никаких признаков перелома или чего-либо более серьёзного, чем порезы и синяки.

«С легатом Фронто всё будет в порядке», — сказал молодой человек, осторожно опуская пациента обратно на кровать. «Я буду проверять его время от времени, хотя подозреваю, что он ещё какое-то время будет без сознания».

Он подошёл к Бальбу и указал на стоявшее рядом кресло. Старший легат с облегчением сел и протянул руку ладонью вниз. Флор нежно взял её и начал манипулировать ею, осторожно поднимая пальцы по одному и загибая их к ладони. Достигнув среднего пальца, он услышал вздох пациента и, подняв взгляд, увидел, как глаза Бальба наполняются слезами.

«Простите, сэр».

«Не надо. Я так понимаю, он сломан».

Флорус кивнул.

«Хотя не так уж и серьёзно, сэр. Я мог бы перевязать вам пальцы или всю руку, но всем было бы совершенно очевидно, как были получены травмы».

Бальбус нахмурился, а Флор улыбнулся.

«Или вы можете быть очень, очень осторожны, сэр, и позволить ему заживать как есть. Не перевязывая его с другим пальцем, вы рискуете столкнуться с проблемами в будущем или ограничить подвижность».

Бальбус недовольно хмыкнул.

«Сколько времени займет починка?»

Флорус пожал плечами.

«Через неделю-другую он должен быть достаточно прочным, чтобы использовать его в обычных повседневных целях. Будут небольшие синяки, сэр, но, учитывая, что это палец, это не должно быть слишком серьёзно. У лекаря есть паста, сэр, которая значительно уменьшает синяки и значительно сокращает время заживления, но он не выдаёт её, если только ситуация не критически сложная. Её делают из какого-то дерева и импортируют через Аравию или Египет из-за пределов Парфянской империи, поэтому её очень трудно достать, и она очень дорогая».

Челюсти Бальбуса напряглись.

Думаю, мне удастся уговорить его расстаться с частью. Возможно, мы вернёмся в строй через пару недель, и к тому времени нам с Фронто нужно быть в полной боевой форме.

Флорус отступил назад и встал.

«Я слышал, мы идём на север, сэр. Против кого-то, кого называют белгами?»

Бальбус кивнул.

«Думаю, да. Возможно, даже все белги».

Флорус нахмурился.

«Они хуже других галльских племён, сэр? Люди, кажется, их боятся».

Крисп прочистил горло. Он мысленно представил себе карту расселения племён.

«На самом деле, они вовсе не галлы, Флор. Они существуют отдельно, как германцы. И разделены на собственные племена, как галлы и германцы. В «Географиях», которые я читал, галлы, белги, германцы и аквитаны всегда называются «народами», а их подразделения — «племенами».

Он задумался на мгновение.

«Хотя я склонен полагать, что эти названия им дали наши географы много лет назад, и что они используют свои собственные имена. Галлы, например, называют себя «кельтами». Всё это, на самом деле, немного сложно и запутанно».

Флорус серьезно кивнул.

«Но они же хуже всех, сэр?»

«Так они говорят, солдат. Полагаю, ещё неизвестно, смогут ли они противостоять натиску римского железа».

Молодой капсариус снова кивнул.

«Тогда мне лучше убедиться, что мой комплект хорошо подготовлен. Могу ли я ещё что-нибудь сделать, господа?»

Крисп вопросительно взглянул на Бальба, но тот покачал головой.

«Думаю, это всё, Флор, спасибо. Пожалуйста, сообщите вашему лекарю, что легаты Восьмого и Одиннадцатого легионов скоро заглянут, чтобы реквизировать немного его дорогой восточной пасты, если вы не против?»

Флорус кивнул с улыбкой, поклонился, повернулся и вышел из здания.

Крисп посмотрел на лежащего без сознания пациента, а затем с улыбкой поднял взгляд на Бальбуса.

«Он ничего не сможет с этим поделать, кроме как признать это».

Бальбус кивнул.

«Но солдаты не осмеливаются об этом говорить, а те из нас, кто достаточно близко к нему, чтобы сделать это, знают его достаточно хорошо и прекрасно понимают, чего ожидать. Ему просто нужно придумать какую-нибудь убедительную и захватывающую ложь».

Он вздохнул и встал.

«Пошли. Нам нужно взять эту штуку у доктора, пока моя рука не распухла».

«А что с ним?»

Бальбус улыбнулся, как снисходительный отец.

«Он будет спать еще несколько часов».

* * * * *

"Входить!"

Трое мужчин у двери кабинета Цезаря переглянулись. Первым вошёл Фронтон, за ним Бальб, а Бальвентий замыкал шествие и закрывал дверь. Генерал сидел за столом, что-то записывая на планшете. Не поднимая глаз, он взмахнул рукой, указывая на три места напротив себя.

Не говоря ни слова, мужчины заняли свои места и терпеливо ждали, пока Цезарь закончит свои административные дела. Через мгновение табличка захлопнулась, и полководец аккуратно положил рядом с ней стилус, отодвинул таблички влево, а затем, в порыве одержимости, аккуратно выровнял их по краю стола. После этого он откинулся назад, поднял голову, сделал глубокий вдох, положил руки на стол перед собой и начал ритмично стучать по ним.

«Твое лицо в ужасном состоянии, Фронто».

«Да, тир».

«Есть ли смысл спрашивать?»

Фронто шумно сглотнул.

«Наткнулся на дыру в стене, тир».

Цезарь пристально посмотрел на него.

«Прекрати. Ты говоришь как идиот».

«Тир?»

«Люди всегда начинают говорить невнятно и с трудом, когда у них травма носа или сильная простуда. Это всё психосоматика, как и хромота. Заставь себя говорить нормально, мужик».

«Да, генерал».

Выражение ошеломлённого осознания на лице Фронтона едва не рассмешило Бальба. Цезарь выпрямился.

«Ладно, господа. Время действовать».

Трое мужчин моргнули, а Цезарь кивнул, словно отвечая на внутренний вопрос.

«Во-первых, расскажите мне о моих двух новых легионах».

«Ну…» — Бальвентий наклонился вперёд. — «Думаю, мы едва избегаем серьёзных неприятностей, особенно с Четырнадцатым. Это просто смешно, генерал. Они расположились лагерем между всеми остальными легионами, но никто из них даже не здоровается с новичками. Все смотрят на них свысока. И дело не в том, что новые легионы твёрдо стоят в своём лагере и даже не пытаются взаимодействовать. Чёрт возьми, сэр… они даже не говорят по-латыни среди своих».

Цезарь нахмурился.

«Это совсем нехорошо. Мне придётся что-то с этим сделать. Или, скорее, мне следует сказать: «Мне придётся что-то с этим сделать».

Настала очередь остальных офицеров нахмуриться.

"Цезарь?"

«Сначала позвольте мне рассказать вам об этих двух легионах. Я знаю, что вы знаете об их происхождении. Однако подробностей вы не получите. Ни у одного из них сейчас нет легата. К сожалению, у меня было немного меньше потенциальных рекрутов. Я бы предпочёл, чтобы все рекруты говорили по-латыни, а на каждую должность центуриона и опциона назначили ветерана из Аквилеи или Кремоны».

Он вздохнул.

К сожалению, мне не удалось найти достаточно подходящих людей. Поэтому я отдал предпочтение одному из них: в Тринадцатом легионе все легионеры говорят по-латыни, а каждый офицер — римский ветеран. Я не хочу назначать туда никого из своих нынешних сотрудников, так как большинство восприняло бы это назначение как понижение в должности, учитывая галльскую природу Тринадцатого легиона.

Он улыбнулся и перевел взгляд с одного легата на другого.

Итак, на данный момент я хочу, чтобы вы двое, Бальб и Фронтон, командовали Тринадцатым полком, как сами, так и своим собственным. У вас хватит терпения работать с ними. Я хочу, чтобы они полностью романизировались, были интегрированы в мою армию и гордились своим орлом. Вы двое можете им это дать. Как только они освоятся и проявят себя, я подумаю о назначении им собственного легата.

Фронтон и Бальб переглянулись. Старший легат поднял бровь, а Фронтон пожал плечами, тут же поморщившись от синяков и напрягшихся мышц после «падения».

«Это мы можем сделать, Цезарь», — кивнул Бальб. «А что же тогда с Четырнадцатым?»

Выражение лица генерала едва заметно изменилось.

К сожалению, Четырнадцатому потребуется гораздо больше усилий. Лишь около половины из них знают латынь хотя бы в двух словах. Менее четверти центурионатов — римские ветераны; остальные — мелкие вожди эдуев. В целом, хотя их и готовят как легионеров, они мыслят и действуют как галлы. Главный инструктор в Кремоне говорит, что доверил бы им сохранять строй в бою, но на этом всё.

«То есть…» — проворчал Фронто, — «по сути, они бесполезны?»

«Я бы так не сказал», — улыбнулся Цезарь. «Их следует оставить в резерве. Я отдам постоянный приказ, чтобы они оставались в качестве сторожей в лагере или шли в арьергарде в боях, защищая артиллерию и обозы… что-нибудь в этом роде».

Фронто кивнул.

«Я полагаю, что таким образом они, возможно, постепенно научатся».

Бальвентиус рассмеялся резким лаем.

«И таким образом они не смогут навлечь на себя или остальных из нас слишком большие неприятности».

Фронто снова кивнул.

«И какого беднягу вы собираетесь ими командовать? Если никто из ваших сотрудников не снизойдет до того, чтобы возглавить ваш первоклассный галльский легион, кто согласится командовать отбросами?»

Улыбка Цезаря стала шире.

«Луций Мунаций Планк».

«Планк?» — Фронтон чуть не выплюнул это имя. «Но он же придурок! Он…» — его медленно осенило.

Цезарь кивнул.

«Да. Легион непонятных галлов в руках лишённого воображения и неопытного командира. Звучит идеально для охраны инженеров и обоза. А ещё у меня была проблема: я был должен отцу Планка услугу и всё думал, что с ним делать. Теперь я могу сделать его легатом. Его отец будет доволен, и через некоторое время я смогу отправить его обратно в Рим, где он сможет подняться по служебной лестнице и стать обузой для сената».

Фронто улыбнулся.

«Очень мило, хотя я бы предупредил тебя, Цезарь, что нам, возможно, придется вызвать Четырнадцатый вместе со всеми остальными, если мы попадем в большую беду на севере, особенно без Седьмого Красса здесь».

«Я знаю об этом».

Генерал вздохнул и встал, подойдя к большой карте Галлии и ее окрестностей.

«Не знаю, известно ли вам… Думаю, известно, ведь Фронтон всегда узнаёт обо всём раньше меня… что все разведчики уже вернулись?»

Трое мужчин перед ним кивнули.

«Мы очень скоро переедем. Я намерен в ближайшее время созвать общее совещание штаба и раздать приказы своим офицерам, но, чтобы удовлетворить ваше любопытство, вот вкратце ситуация…»

Он ткнул пальцем в центр бельгийских земель на карте, где в тусклом внутреннем свете была едва различима надпись «NERVII».

В глубине своей территории большинство белгов объединились, создав одну большую армию. И когда я говорю «большая», я действительно имею в виду большую. Мне не удалось установить численность, сколько бы шпионов и разведчиков я ни отправлял, но я слышал слова вроде «море» и «ковёр», используемые для описания собравшейся массы, поэтому я предполагаю, что речь идёт об очень большой группе. И некоторые из них — германцы, переправившиеся через Рейн, чтобы присоединиться к нам. Большинство моих других легатов молоды и не обладают таким опытом, как вы двое. В ближайшие недели я буду всё больше полагаться на вас двоих, а также на Лабиена и Сабина.

Фронто машинально потер нос и тихонько вскрикнул.

«Тогда я полагаю, Цезарь, что ты всецело намерен повести нас против белгов, какова бы ни была их сила?»

Генерал кивнул.

«Честно говоря, Фронтон, я не могу сейчас отступить. Уверен, ты понимаешь. Белги пользуются величайшей репутацией среди северных варваров. Если мы сможем их победить, наши союзники будут в безопасности; ни одно другое племя не посмеет выступить против нас. Однако, если мы вернёмся в Нарбоннский, поджав хвост, мы потеряем уважение племён, наши союзники, скорее всего, покинут нас и перейдут на сторону белгов; мы потеряем плацдарм в Галлии, а вместе с ним и надежду на добычу для наших людей и на триумфальное возвращение в Рим. Сенат высмеет офицеров, а солдаты получат пенсию, не получив за два года службы почти никакой добычи».

Он улыбнулся ужасной улыбкой.

«И вот однажды белги, у которых больше не будет причин нас бояться, последуют примеру галлов, которые жили много лет назад, пересекут границу и разграбят Италию».

Он ждал возражений от троих, стоявших перед ним, но никто не высказался.

«Нет. Мы должны проявить себя сейчас. Мы должны заявить о своей доле в Галлии. Однако я бы предпочёл уравнять шансы».

Его палец двинулся вниз по карте в сторону более южных земель белгов.

Здесь, на их ближайшей территории, обитает бельгское племя ремы. Мои разведчики докладывают, что, хотя ремы далеко не самые сильные из белгов, они готовы к переговорам с римлянами, а если ремы готовы, то, возможно, и другие племена последуют их примеру. В общем, я не смогу составить окончательный план, пока мы не встретимся с ремами.

Генерал, на лице которого отражалось некоторое напряжение, ударил ладонью по области Белгов на карте.

«В этом и заключается моя проблема. Мне нужно всё планировать. Я не люблю быть неподготовленным к неожиданностям, но пока я сам не увижу всё своими глазами, мне придётся полагаться на свою интуицию и пару обычных козырей в рукаве».

Бальбус пожал плечами.

«Тогда почему бы не отложить, Цезарь? Отправьте послов к Ремам и оставайтесь здесь, пока не разберётесь в ситуации? Белги за это время не разрастутся».

Генерал покачал головой.

Верно: число бельгов не увеличится, но есть две другие потенциальные проблемы. Если будет больше времени, вполне возможно, что всё больше немцев перейдут Рейн и присоединятся к бельгийскому делу. Даже если нет, они, возможно, решат, что достаточно сильны, перейдут Ремию или перейдут её и пойдут за нами. Так мы потеряем потенциального союзника, стимул и всякую надежду на выбор места встречи .

Он вздохнул.

«Нет, нам пора идти. Куй железо, как говорит кузнец, пока горячо».

Бальвентиус профессионально кивнул, а Фронтон прочистил горло.

«Мне дали поверить, Цезарь, что ты ждёшь и других дел? Красса, например».

Лицо генерала потемнело.

«С Крассом, что будет, то и будет. Я ожидал услышать от него к этому времени. Вполне возможно, что у белгов уже есть союзники на западе; что они успешно подстрекали нас там, и что Красс уже висит на дереве с выклеванными воронами глазами».

Он очень внимательно посмотрел на Фронто.

«Возможность, могу добавить, относительно которой у меня смешанные чувства…»

Легату хватило такта опустить глаза и избежать его взгляда.

«Но я принял меры предосторожности на случай неудачи и гибели Красса».

Он выпрямился и расправил плечи.

«Я не могу ждать вестей от Красса».

Фронто прищурился.

«Какая защита?»

Генерал снова вздохнул.

«Фронто, ты один из моих старших сотрудников, но тебе действительно не нужно знать всё !»

Бальвентиус прочистил горло.

"Цезарь?"

"Да?"

«Почему я здесь, сэр? Я не занимаю командного уровня».

Генерал вернулся на свое место и с благодарностью опустился на него.

«Однако именно вас мои старшие офицеры сочли нужным назначить для ареста и допроса Пэтуса. И в этой роли вы мне ещё пригодитесь».

Бальвентиус просто выпрямился и поднял бровь.

«Мой курьер вернулся из Рима сегодня утром».

Фронто наклонился вперед.

«Оговорился, Цезарь? Курьер, верно? Ты послал полдюжины гонцов».

Генерал бросил на легата раздраженный взгляд.

«Я знаю, что имею в виду, Фронто. Заткнись».

Повернувшись к Бальвентиусу, он указал на него.

«Семья Пета теперь находится под моей защитой, хотя я не могу позволить себе нянчиться с ними, иначе Пет станет бесполезным источником дезинформации. Ты помнишь мою племянницу Атию и её мужа Октавия?»

Фронто кивнул.

«Я встретил их в Риме на вечеринке несколько лет назад. Приятные, помню».

Октавий отправился на Елисейские поля пару лет назад, но, учитывая нынешнее положение дел в Риме, Атия оставила ему телохранителей для защиты себя и детей. Их было довольно много, и Октавий выбрал хороших людей. Они держат семью Пета под наблюдением. Как только что-то повернётся против них, их немедленно увезут в безопасное место на виллу Атии.

Он улыбнулся.

«Итак, Бальвентий, мне нужно, чтобы ты начал прокладывать путь вместе с Пэтом. Я хочу, чтобы он был с нами полностью. Я хочу, чтобы он был готов продать отца , чтобы защитить жену, если понадобится».

Он игнорировал неодобрительные взгляды, которые бросал на него Фронтон.

«А ты, Фронтон? Я хочу, чтобы ты начал думать, как мы можем это использовать. Помни: чем сильнее я становлюсь и чем слабее мои враги, тем лучше я могу защитить и продвинуть твою сестру и тебя. Подумай хорошенько».

Он снова встал, шаркая ножками стула по полу.

«Думаю, всё, господа. Отдохните часок или поешьте. Фронтон? Бальб? Мы собираемся с остальными офицерами через час. Пора начинать подготовку. Завтра мы выступаем на белгов».