Безжалостное правление

16

Лиза

Я не сомкнула глаз, а сижу на подоконнике, глядя на пустые улицы, затянутые моросящим дождем. Мысли в голове бегут по кругу.

О чем, черт возьми, я думала, позволяя Роману так прикасаться ко мне? Это было безрассудно и импульсивно — результат ночного разврата, но в то же время безумно горячо. До прошлой ночи ни один мужчина не доводил меня до оргазма.

Его взгляд, когда я гуляла по клубу, был своеобразной прелюдией. Когда он затащил меня в темный угол и прошептал о своем желании мне в шею, я не смогла ему сопротивляться. Я была на взводе, и так готова к его прикосновениям.

Как только его тело прижалось к моему, все остальное перестало существовать. Ощущалась только электризующая связь между нами. Даже если эта связь уже никогда не сможет проявиться.

Я прислоняюсь лбом к подоконнику, пытаясь остудить жар своих грехов, но ничто не может стереть эту ночь из моей памяти. То, как он прижал меня к своему твердому телу и позволил своим пальцам блуждать между моих ног. Его сильные руки, разминающие мою грудь. Как он использовал мое тело, чтобы кончить, а потом вытирал доказательство своего обладания с моих губ.

Мне следовало бы ужаснуться, но вместо этого я была до смешного возбуждена.

Слава Богу, Кира была погружена в свою собственную дымку похоти. Я уверена, что она провела всю дорогу до отеля, переписываясь с Максимом, а потом исчезла в своей комнате, как только мы вернулись в пентхаус.

Я тоже исчезла, не успев перекинуться с Романом ни словом. Что бы я могла сказать? Он не хуже меня знает, что повторения не будет. Это был момент слабости для нас обоих, и я чертовски надеюсь, что мы никогда больше не будем говорить об этом.

Единственное утешение в том, что у Романа на кону столько же, сколько и у меня. Он не станет ставить под угрозу сделку с Петровичами. Это было бы глупо.

Мы оба унесем этот грех в могилу.

Роман — не единственный неосторожный поступок, который не дает мне покоя. Есть еще предложение Паулины.

За последние двадцать четыре часа мне стали ясны две вещи: во-первых, я готова на все, чтобы сбежать от Анатолия, а во-вторых, я более смелая, чем мне казалось. Если я могу получить удовольствие в темном уголке секс-клуба, то могу и продать свою девственность тому, кто больше заплатит.

Даже думать об этом безумно, но отчаяние пустило корни, и я не могу упустить то, что может стать моим единственным шансом на свободу. Для моего будущего, моего рассудка и моей сестры ничего не делать — не вариант.

Конечно, от одной мысли о сексе с незнакомцем — настолько развращенным, чтобы торговаться за чью-то невинность, словно это приз, который нужно выиграть, — у меня сворачивается желудок. Но что такое одна ночь продажи своего тела по сравнению с целой жизнью с мужчиной, от которого меня тошнит?

Неужели я наивно полагаю, что Анатолий позволит мне уйти от него? Возможно. Но, может быть, он поймет, что я не стою этих хлопот, что со мной слишком много возни. Он может взять деньги и покончить со мной. Есть множество других женщин, готовых поклонятся ему, но я никогда не стану одной из них.

Я достаю мобильник и открываю приложение для инвестиций, которое хорошо спрятано в моем телефоне. Я торговала сотнями долларов, но если я пройду через аукцион, у меня будет гораздо больше возможностей для работы. Смогу ли я превратить сто тысяч долларов в миллион долларов всего за три недели?

Шансов мало. Очень маленький шанс, но я должна хотя бы попытаться.

Официально отказавшись от сна, я устраиваюсь в кровати и провожу следующие два часа, перебирая цифры и разрабатывая стратегию. Дневной трейдинг — быстрая покупка и продажа акций — кажется лучшим способом быстро заработать много денег, хотя это и рискованно. Я могу потерять все. Но, как говорится, чем больше риск, тем больше награда.

Я готова рискнуть.

Если все получится, мне не придется идти к алтарю навстречу Анатолию. Я обрету свободу и независимость, не втягивая Киру или кого-то еще в кошмар, которым является моя жизнь.

Но если я потерплю неудачу? У меня не будет другого выбора, кроме как пойти на брак, учитывая, сколько денег мы должны его семье. Если мы не сможем расплатиться с ними, у меня возникнет ужасное предчувствие, что он положит глаз на Софию, и мои родители его не остановят.

Единственный способ, чтобы план сработал, — держать его в тайне. Я вложусь в дело тайно и буду надеяться, что смогу заработать достаточно денег, чтобы освободиться до свадьбы.

Анатолий жестокий. Я не решалась использовать этот термин, потому что в этом трудно признаться даже себе, но лучшего слова не подберешь. Я должна признать, что его насилие — эмоциональное или физическое — будет только усугубляться.

Глядя на визитную карточку Паулины, я впервые за то время, что мне кажется вечностью, вижу кусочек света во тьме.

Кира сидит за столом в столовой и завтракает, когда я присоединяюсь к ней около восьми. Я приняла душ и переоделась и надеюсь, что выгляжу не так потрепанно, как чувствую себя, потому что мне нужно, чтобы она поверила в историю, которую я собираюсь рассказать.

— Доброе утро, — приветствую я ее, широко улыбаясь, когда сажусь за стол.

— Кофе? — Она протягивает графин.

— Определенно. — Я киваю, благодарная.

Феликса и Богдана нигде не видно, но Роман находится в соседней комнате, прижимая к уху телефон. Он стоит к нам спиной, смотрит в окно и говорит тихим тоном.

— Как спалось? — Кира внимательно смотрит на меня.

— Нормально, вообще-то. — Я тянусь за круассаном. — А тебе?

— Как мертвая. — Она тратит минуту на то, чтобы размешать молоко в чае, прежде чем ее глаза встречаются с моими. — Надеюсь, тебя не смутила прошлая ночь. Я просто хотела, чтобы ты испытала что-то другое. Как только мы уедем сегодня… — Она пожимает плечами. — Все изменится.

— Именно так, — говорю я решительно. — Вот почему я считаю, что мы должны остаться еще на один день. Что скажешь? Мы могли бы посетить тот маленький магазинчик в Кенсингтоне, который тебе понравился, и заглянуть на рынок Ковент-Гарден. — Я затаила дыхание, ожидая, что она согласится.

Лицо Киры опускается.

— Я бы с удовольствием, но не могу. У нас с Максимом сегодня вечером мероприятие по сбору средств, которое мы не можем пропустить. — Она делает паузу в раздумьях, затем ее глаза расширяются. — Но ты можешь остаться! Люкс в твоем распоряжении столько, сколько ты захочешь, и я уверена, что один из мужчин сможет остаться и охранять тебя.

Я покачала головой.

— Это совершенно излишне. Я прекрасно обойдусь без охраны, — настаиваю я.

Кира выглядит так, будто собирается возразить, но тут пространство между нами заполняет другой голос.

— Кто обойдется без охраны? — В комнату входит Роман, выглядящий очень аппетитно. Его темно-каштановые волосы, еще влажные после душа, слегка завиваются над воротником. Он берет кекс с подноса на столе и опускается рядом со мной.

Мое сердце бьется в три раза быстрее, когда я чувствую запах его лосьона после бритья. Воспоминания о прошлой ночи нахлынули на меня.

Роман окидывает меня взглядом, и мои щеки пылают жаром.

— Никто не пойдет без охраны. — Кира бросает на меня пристальный взгляд, и мне требуется минута, чтобы вспомнить, о чем идет речь. Обращаясь к Роману, она говорит: — Лиза собирается продлить свой отпуск на несколько дней. Кто может остаться с ней? Феликс?

Челюсть Романа застывает.

— Вряд ли. Он будет занят наблюдением за грузом, прибывающим из Италии.

Брови Киры сошлись.

— Хорошо… Тогда Богдан?

— М-м-м, нет. Он будет с тобой и Максимом на сборе средств. — Роман откусывает большой кусок от кекса, который держит в руке, и тупо смотрит на Киру.

— Все в порядке, — говорю я подруге. — Правда, все хорошо.

Кира выглядит неуверенно, но она не может навязать мне охранника. Я уже собираюсь решить этот вопрос, когда Роман заскрежетал спинкой стула, и звук отразился от стен маленькой комнаты.

— Я не могу оставить тебя без охраны, — прямо говорит он.

Раздражение вспыхивает у меня в позвоночнике.

— Кто сказал?

— Максим Белов. Меня назначили ответственным за твою безопасность. Как будущая Петрович, ты — ценная мишень.

Уверена, Анатолий будет в ярости, узнав, что я провожу еще один день в Лондоне, но я не намерена предупреждать его заранее. Я скорее попрошу у него прощения, чем разрешения. Но, похоже, Роман может стать для меня занозой в боку.

Мои пальцы крепко сжимают ручку кружки. Я бросаю на Романа предупреждающий взгляд, но он продолжает есть свой кекс, совершенно невозмутимый.

Кира вздыхает.

— В таком случае, конечно, мы можем прояснить план Феликса…

Роман прочищает горло.

— Я останусь.

У меня перехватывает дыхание. Роман собирается остаться здесь со мной… один? Мой мозг пытается понять, что это значит.

Кира наклоняет голову.

— Правда?

Я все еще слишком потрясена, чтобы ответить.

Роман поднимает плечо.

— Почему бы и нет? Что такое еще день или два? Груз должен быть доставлен только через несколько дней, и я могу координировать все отсюда.

Я стараюсь быть непринужденной.

— Уверена, у тебя есть дела поважнее. Я с удовольствием проведу несколько дней в спа-салоне отеля. Охрана здесь на высшем уровне, так что тебе не придется беспокоиться обо мне. Я не хочу никому доставлять неудобства.

— Это не неудобство. — Он откусывает еще один огромный кусок кекса, наблюдая за мной, пока жует.

Я бросаю на Киру умоляющий взгляд.

Она вскидывает руки вверх.

— Не хочу показаться курицей-наседкой, но что плохого в том, чтобы иметь охранника?

Это нехорошо, совсем нехорошо, но спорить дальше было бы подозрительно. Не то чтобы я верила в случайный поступок Романа "мне нечем заняться".

Неужели он остался, потому что хочет, чтобы между нами что-то еще произошло? По моим венам прокатывается волна чего-то горячего. Хотя эта идея захватывает, я здесь только для одной цели.

Если мы с ним останемся в номере одни, ускользнуть незамеченной будет непросто. Придется проявить хитрость.

— Значит, все решено. — Кира вытирает губы салфеткой и смотрит с Романа на меня. — Вы оба останетесь еще на день или два. Я отправлю самолет обратно, чтобы вы могли воспользоваться им и улететь домой, когда будете готовы.

Роман скрещивает руки, выглядя слишком самодовольным. Когда я наконец встречаюсь с ним взглядом, он поднимает брови.

— Спасибо, — говорю я с яркой улыбкой. — Думаю, я просто не готова к тому, что веселье закончится.

Кира сужает глаза.

— Это как-то связано с тем, что мы избегаем планирования свадьбы?

— Возможно, это имеет отношение к делу, — бормочу я.

Кира встает и обнимает меня за шею.

— Я рада, что ты делаешь что-то для себя. Ты заслужила это, знаешь ли, — немного больше времени, немного пространства.

Чувство вины пронзает мою грудь от того, как легко ложь слетает с моего языка. Но я делаю то, что должна.

— Я сделаю все возможное, чтобы провести здесь лучшее время, — говорю я и говорю серьезно.