Безжалостное правление

36

Роман

— Она тебя убьет на хрен, — говорит Павел, когда Виктор возвращает мне телефон Лизы — тот самый, который взломали его хакеры. — Я вношу поправку. Она собирается подвесить тебя за яйца, повредить внутренние органы, а потом отрезать тебе член, пока ты не истечешь кровью.

— Звучит примерно так, как будет, — признаю я, разминая шею. Я полностью готов справиться с гневом Лизы, потому что это для ее же блага, даже если она пока этого не понимает.

Павел устраивается в кресле напротив меня, в нашем офисе, расположенном над мясной лавкой в самом захудалом районе города. Это последнее место, где кто-то ожидал бы найти таких парней, как мы, и именно поэтому мы здесь. И если тебе нужно заставить тело исчезнуть, что может быть лучше мясной лавки?

Я потягиваю кофе, но, честно говоря, кофеин мне не нужен. Уже рассвело, я почти не спал, но все еще нахожусь под впечатлением от ночи, проведенной с Лизой.

По правде говоря, сегодня утром мне пришлось оторвать себя от теплой постели. Нет лучшего чувства, чем проснуться рядом с ней. Пожалуй, лучше только быть погребенным внутри нее. Но я не мог больше откладывать эту встречу.

— Ты уверен, что здесь нет никаких устройств слежения? — спрашиваю я Виктора, убирая телефон Лизы в карман.

— Да, примерно так. — Он качает головой, выглядя почти впечатленным. — Мы не смогли взломать его. Она заперла свой телефон крепче, чем киска монахини.

— Господи, я бы обошелся без визуального ряда. — Я качаю головой. — То есть ты хочешь сказать, что хакеры не смогли залезть в ее телефон?

Виктор вздыхает.

— Я не знаю, что она там прячет, но что бы это ни было, она приложила все усилия, чтобы никто не смог получить к нему доступ. Что также означает, что она, вероятно, достаточно подкована в технологиях, чтобы убедиться, что никто не следит за ней.

В моем нутре зарождается опасение. У каждого из нас есть секреты, а учитывая ее решение продать девственность с аукциона, я полагаю, что у Лизы их больше чем достаточно. Но что еще она скрывает? Во мне пробудилось любопытство, потребность разобраться в ее жизни.

— Я подумал, что ты захочешь это увидеть. — Павел протягивает мне стопку бумаг. — Полицейский отчет об аварии. Полицейские приехали раньше наших людей, но наши контакты в участке прислали это. Они проверили номера. Это, конечно, подделка. Наблюдение в этом районе не выявило ничего полезного. Мы все еще выясняем личности водителей, но пока их отпечатки не обнаружены. — Он моргает, глядя на жуткие фотографии двух сгорбленных тел в машинах.

— Тебе повезло, что ты остался жив. — Виктор хмурится. — Я не буду спрашивать, почему ты отстранил свою охрану, когда подкрепление могло бы помочь.

— Не уверен, что удача имеет к этому отношение, — пробурчал я. — Единственная причина, по которой мы оба до сих пор живы, — это то, что я меткий стрелок и могу вести машину одной рукой.

Виктор закатывает глаза.

Я веду себя как задница, но правда в том, что я совершил ошибку. Она до сих пор тяготит меня, потому что каждый раз, когда я думаю о том, что Лиза могла погибнуть, у меня в животе завязывается узел. Она была слишком ярким светом, чтобы погаснуть так рано.

В свои тридцать восемь лет я сделал в жизни почти все, что хотел. Я повидал мир, владел быстрыми машинами, пил изысканные вина, взбирался на горы и нырял в самые глубокие моря. Я никогда не мечтал о семье или жене. Кроме Максима и Павла, а теперь и Киры, оплакивать меня в смерти будет некому. Знание того, что моя смерть не разобьет сердца, конечно, облегчает мою работу.

Но Лиза моложе меня на тринадцать лет, и у нее вся жизнь впереди. У нее есть Кира и София — люди, которые любят ее и которых любит она. Умереть рядом со мной на пустынном участке московского шоссе было бы жестоко и несправедливо. Но этот мир жесток. Я знаю об этом не понаслышке.

Я провожу рукой по челюсти, чувствуя тяжесть в груди.

— Это могут быть албанцы. Они уже много лет хотят нас уничтожить.

— Ты хватаешься за соломинку. Нужно искать ближе к дому. — Павел открывает ящик стола и достает пачку бумаг. — Вот то, что я хотел показать тебе вчера вечером. — Он передает мне две отдельные папки. — Первый документ — это журналы отгрузки, которые нам прислали люди Анатолия. А второй — журналы, которые тебе прислала Катерина. Тот же груз, те же даты, но журналы не совпадают. Они должны быть идентичны, но это не так.

Что за хрень?

Я подаюсь вперед на своем сиденье и склоняюсь над бумагами, мой взгляд метался между двумя наборами журналов. В версии Анатолия корабль пережидал непогоду в Северной Атлантике — причина задержки. Но в журнале, присланном Катериной без изменений, видно, что судно остановилось в порту Роттердама на целый день. Этот порт является крупным транспортным узлом в Европе и воротами в ее подбрюшье. Хотя он и не совсем по маршруту, но и не является серьезным препятствием.

Я смотрю на каменное лицо Павла.

— Этот ублюдок подделал записи.

— Похоже на то. — Он хрустит костяшками пальцев. — Вопрос в том, зачем.

Все мое тело излучает напряжение, словно свернутая пружина, и я хлопаю кулаком по столу перед собой.

— Он что-то замышляет. Я чувствую это. Тайные встречи с Жуковыми. Подделка журналов. — Я качаю головой. — Это бессмысленно. Наши люди проверили каждый груз. Все было в порядке, ничего не пропало.

Вспомнился каблук, который я нашел на грузовом корабле. Неужели команда берет на борт проституток для ночной вечеринки в Роттердаме? Это, конечно, было бы неслыханно. Может быть, они регулярно делают остановку по пути сюда, чтобы снять напряжение. Если это так, то это будет чертовски плохая причина для поздней доставки груза. А может, я слишком много в этом понимаю.

Виктор наморщил лоб.

— Я попрошу своих хакеров достать записи камер видеонаблюдения в порту за день, когда корабль стоял в доке.

— Хорошая идея. — Я проверяю свой телефон. — Сегодня из Нью-Йорка отправился груз. Давай отправим Савина в Нидерланды, чтобы он следил за портом на случай повторения. Пока он там, он может навести кое-какие справки.

Павел тихо, напряженно вздохнул.

— Ты думаешь, что за вчерашним нападением стоит Анатолий?

Мои легкие сжимаются. Я подхожу к окну и смотрю на улицы внизу.

— С Лизой в машине? Я так не думаю. — Насколько я могу судить, Лиза — единственное, что Анатолий стремится защитить. Не потому, что он ее любит, а потому, что ему нравится контроль над ней и всей ее семьей. — Но, черт возьми, кто знает. Я предполагаю, что за нападением на порт и нападением прошлой ночью стоят те же люди.

Я с трудом пытаюсь собрать воедино полную картину; вроде бы все части есть, но ничего не сходится.

— Может, это были Жуковы, — бросает Виктор, вертя ручку между пальцами. — Месть за убийство их людей на складе.

Я раздраженно провожу рукой по волосам.

— Они никак не могли узнать, что мы стоим за смертью их солдат. В любом случае, они не стали бы с нами возиться, если только у них нет желания умереть.

Павел скрещивает руки перед грудью.

— Может, подключить Максима?

— Я скажу ему, когда придет время. Я хочу, чтобы он знал, что все улажено, что ему не нужно мчаться домой.

После нападения на порт Максим увез Киру на Мальдивы, чтобы уберечь от неприятностей. Он поручил мне разобраться во всем, что происходит, и я не хочу обременять его, пока не узнаю больше. Я и так чувствую себя глупо, что Жуковы ускользнули от моего внимания.

— Максим — единственный, кому мы рассказываем. — Я сажусь в кресло и опираюсь локтями на бедра. — Чем меньше людей знает о том, что происходит, тем лучше. Какую бы ерунду ни затеял Анатолий, мы должны застать его врасплох. Лучше, если он будет думать, что мы ничего не понимаем.

— Это может быть и не Анатолий, — замечает Виктор. — Мы следили за ним с Лондона и после встречи с Сергеем Жуковым, и ничего необычного не было.

Я пожимаю плечами.

— Только время покажет.

Павел жестом показывает на документы на своем столе.

— А ты уверен, что с Катериной не будет проблем?

— Я попросил ее прислать мне сразу кучу файлов. Она не знает, какой из них мне нужен. Поверь мне, она не настолько умна.

Павел откинулся назад, заложив пальцы за голову.

— Рад, что ты чувствуешь себя так уверенно, но если все будет как обычно, тебе нужно вернуть Лизу ее жениху, пока он ничего не заподозрил.

Мои губы сжались в решительную линию.

— Этого не будет.

— И как это будет выглядеть? — Виктор хмурится. — Ты знаешь, что не она была целью нападения, а ты.

— Мы еще ничего не знаем. — Я пожимаю плечами. — Пока мы не узнаем, она останется со мной.

Павел сжимает пальцами переносицу.

— Иногда мне кажется, что ты сошел с ума.

Из-за Лизы я точно сошел с ума.

Виктор искоса смотрит на меня.

— Как ты собираешься сообщить Анатолию, что оставляешь его невесту у себя в гостях?

Я улыбаюсь и достаю свой телефон.

— Смотри и учись, мой друг.

Я набираю номер Анатолия и включаю громкую связь.

— Роман, — сразу же отвечает он. — Что, черт возьми, происходит? Вчера вечером Лиза прислала родителям загадочное сообщение о каком-то нападении по дороге домой из оперы, а потом я всю ночь не могу дозвониться ни до кого из вас. Что это, черт возьми, такое?!

Забавно, что в его голосе нет ни капли беспокойства за Лизу, только раздражение от того, что он не может дозвониться до нее, когда хочет.

— Было лучше не выходить на связь, пока мы выясняли, что происходит. Мы до сих пор не знаем, кто стоит за нападением. — Я сделал паузу, чтобы мои следующие слова прочно вошли в сознание. — Хотя у нас есть подозрения.

Он издал низкий хрюкающий звук.

— Это полная чушь. Где сейчас Лиза?

— Не волнуйся. Она в безопасности. — Я ухмыляюсь, хотя он этого не видит. — Максим решил, что будет лучше, если она спрячется вместе с Кирой. Мы сомневаемся, что она была целью нападения, но лучше не рисковать.

Слово Максима — закон в этом городе, и Анатолий это знает. Но он не знает, что Максим и Кира находятся за границей, и если у него нет номера их личного телефона — а его нет, — то связаться с ними невозможно.

— Я вполне способен защитить Лизу, — рычит он. — Мы поженимся меньше чем через неделю! Она не может просто исчезнуть.

— Нас чуть не убили прошлой ночью, — выплюнул я, — а ты беспокоишься о свадьбе? Отложи эту чертову свадьбу, мне все равно. У нас есть проблема поважнее.

Гнев Анатолия закипает, его голос повышается.

— Она моя невеста. Я заслуживаю знать, где она, блядь, находится.

— Мужик, я бы хотел помочь, но Кира держится в тени. Ты же знаешь, как она оберегает свою лучшую подругу.

— Я звоню Белову! — процедил Анатолий.

— Вот и звони. — Думаю, Максим покажется ему недоступным. — Наверное, тебе тоже стоит быть осторожнее. В наше время трудно понять, кто тебе друг, а кто враг.

— Можешь не беспокоиться обо мне, Васильев. Я всегда прикрываю спину.

— Поверь мне, это не так. — Я вешаю трубку, прежде чем он успевает сказать еще хоть слово.

Я вздыхаю и откидываюсь в кресле, на меня давит груз последних двадцати четырех часов.

— По-твоему, это похоже на виновного человека? — спрашиваю я Павла.

— Он похож на человека, разозленного тем, что ты удерживаешь его невесту.

— Да пошел он. — Я поднимаюсь со своего места. — Он все равно ее не заслуживает. — Мои плечи нависают над ушами. — У нее на лице был синяк. Я видел его в Лондоне. Она не призналась, что это он ее ударил, но я понял. Это всегда видно. — Павел знает, как разбита моя душа. То, как мой отец избивал мою мать, не в силах остановить его, оставило на моем сердце шрамы, которые никогда не заживут. Но он не знает, что Лиза — первый человек, который заставил меня снова почувствовать себя целым. Заставила меня почувствовать что-то еще, кроме усталости и пустоты.

— Трахните меня. — Павел проводит рукой по лицу. — Слушай, бери Лизу и уезжай из города. Заляжем где-нибудь на дно, пока не выясним, что за хрень творится с этим мудаком.

Выражение лица Виктора столь же мрачно, когда он говорит:

— Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы раскрыть, кто стоит за этими нападениями. Правосудие восторжествует. Мне доставит удовольствие наблюдать, как Анатолий будет гореть в аду.

— Поверь, никто не будет наслаждаться этим больше, чем я. — Я хрустнул костяшками пальцев, чувствуя, как меня захлестывает волна яростной решимости.

Максим научил меня терпению, умению ждать идеального момента, чтобы действовать. Когда этот момент наступит для Анатолия, я нанесу удар быстро и без пощады.

Но я больше никогда не пожертвую безопасностью и благополучием Лизы. Она всегда была и будет моим приоритетом.

— Джентльмены. — Я направляюсь к двери. — Позвоните мне, когда у вас что-то будет. Я буду готов и буду ждать.