Блуждающие в Хроносе

IX

По прошествии пяти дней размерного перехода по лесам вдоль речушки, которая преследовала их с середины пути, отряд, по рекомендации короля, свернул влево, а русло реки повернуло вправо, и вот, попрощавшись с журчащей водой, поившей их и коней, они вышли на финишную прямую. Теперь до места назначенной встречи оставалось пару дней пути, пролегавшего вдоль самой кромки беспокойных земель горных кланов.

Лес редел с каждой минутой, пока они, наконец, не выбрались в степь с густой зелёной травой, которая, вздымаясь небольшими холмами, тянулась до горизонта… ни строений, ни деревьев, лишь одинокий ветер развлекал себя, играя с высокой травой, пуская её волнами и создавая иллюзию океана. На это всё взирала хищная птица с чудовищным размахом крыльев, кружившая на недосягаемой для стрел высоте, высматривая в зелёном океане свою добычу. А вдали по правую руку виднелся остроконечный горный хребет с белыми снеговыми шапками на вершинах. Горы тянулись далеко вперёд и, утопая в синеве, уходили в неведомые дали.

– Этот горный хребет называется «Колыбель великанов», – указывая в сторону гор, начал объяснять отрядный гид в лице Кронана. – Местный народец, что живёт в горах и подле них, верит, что именно из-под этих гор выползли первые люди и были они огромные как два сарая, и где топали ногой, там образовывался кратер, а справив туда нужду, создавали на том месте море. А подыхать, значица, приходили обратно в свою колыбель, и каждая гора это один мёртвый великан, он же – первый человек. А из останков и выделений этих первых людей выползли черви, которые позже превратились в нас, в людей, какие мы есть ныне. Из пота, говорят, вылезли южане и побрели на свой юг, а из дерьма – северяне и побрели в на свой север, но только местный народ, который вылез не откуда-нибудь, а из самого сердца великанов, стал жить здесь, – король расхохотался, доставая флягу из-за спины, и продолжил: – У них есть книги с точным обозначением какой народ и откуда выбрался, но дальше двух страниц я не осилил, был риск умереть со смеху.

– Всем хочется верить в свою особенность, – конспектируя сказанное королём, заметил Доган, не отрывая глаз от тетради.

Отхлебнув большой глоток, Кронан закупорил флягу и ответил:

– Я заметил, что особенными желают быть именно те, что являются самыми что ни на есть неособенными среди неособенных. И выдумывая такие бредни, подкрепляются в пустой вере в свою избранность.

– А после, во имя своей избранности, готовы убивать всех, кто хоть мельком выскажется за их обыкновенную суть, ведь доказать свою особенность иначе не способны, – выдал наблюдение Ялмар.

– Верно, а порой на нотках их особенности играют негодяи вроде меня, – оскалившись, подметил король. – Этот регион был самым неспокойным из всех, что я присоединил к своему королевству. Постоянные вылазки людей с гор в ближайшие селения, набеги и быстрое отступление. Регион было невозможно развивать, люди не хотели здесь селиться, а значит я не мог пополнять казну с этой земли. И я решил проблему, наладив контакты с главарями кланов… показал свою удаль, признал их избранность, а они это очень уважают… и начал посылать им по несколько сундуков серебра каждый год, назвав это данью для особенных людей от неособенных.

– Могучее королевство не может приструнить свои окраины и платит дань дикарям? – съязвил плут.

– Ну, для начала, это далеко не окраины, а потом мы просто посчитали и решили, что гнать армию для наведения порядка каждый раз, как они спустятся с гор, оставлять здесь гарнизоны, а ещё хуже, загонять армию в горы, выходит дороже, чем угомонить этих нищих выскочек откупившись. Да и в случае весьма частых стычек с соседними государствами они охотно берутся за мечи, дабы пополнить наши ряды и, как они думают, вдоволь пограбить на чужих землях под прикрытием сильной армии. Вот только эти болваны не учитывают, что мы посылаем их в первых рядах на самых сложных участках, изрядно сокращая их поголовье, – расхохотавшись, выдал Кронан.

Флоки поцокола язычком, осуждающе посмотрев на рассказчика, на что тот, улыбнувшись, пожал плечами и выдал ответ:

– Политика… чтоб её, порой приходится поступать изящней, вот чему я научился на троне. Хотя, как по мне, вырезать всю эту буйную сволочь до единого и дело с концом.

Пони под Флоки одобрительно фыркнул, явно довольный, что в этом отряде он нашёл родственную душу по части кровожадности. Лучница посмотрела на лошадку, пытаясь вызвать у неё угрызения совести, но пони лишь весело заржал, не ощутив даже малейшего укола стыда. Вместо этого дёрнул холкой, вприпрыжку поскакав по полю и, развеселив тем самым девушку, заслужил прощение.

Кронан, глядя в сторону резвящегося пони, вдруг слез с коня, достал прикрепленный к седлу лук и, быстро согнув плечи, натянул тетиву. Вытащил три стрелы, одну набросил на тетиву, а две других зажал между пальцами левой руки. Прицелился в сторону Флоки и в этот момент все услышали свист ветра, который издавала огромная птица, что выбрав наконец себе добычу, сложила крылья и, выставив вперёд когти, неслась на девушку с целью сцапать её вместе с пони. За секунду вылетело три стрелы, одна за другой влепившись в бок пернатого хищника. Птица, вскрикнув и беспорядочно маша крыльями, свалилась наземь возле удивлённой Флоки, после чего её добил секирой по голове подскочивший на коне Ялмар.

Томми, подъехав к затихшей птичке поближе, спешился и, попинав тушку размером превосходившую его самого, заявил, вытаскивая кинжал:

– Берём только филей.

Темнело, весь день скача по бескрайним лугам, отряд, изрядно проголодавшись, остановился возле одного небольшого холма в паре метров от которого торчал метровый валун, поросший мхом.

Доган занялся костром, разложил заранее заготовленные в лесу дрова и, щёлкнув пальцами, умудрился на своё же удивление выдать крохотный всполох пламени вместо ожидаемых искр, успешно повторил это ещё дважды, отчего стружка вспыхнула огнём, а спустя пару минут и небольшие поленья весело занялись жарким пламенем.

Томми, раскрыв кожаную сумку, разгрёб листья можжевельника и вытащил большой ломоть мяса, вырезанный из неудачливого пернатого охотника. Он отстегнул кухонную утварь, доверенную ему на хранение, и, порезав мясо на небольшие ломти, положил их на сковороду. Флоки, посолив ломти, добавила каких-то сушёных трав и, забрав сковороду, принялась исполнять роль полевой кухарки.

– Сегодня твой черёд мыть посуду, король, – произнеся последнее слово с явной издёвкой, сказал плут.

– Так ведь вчера мыл!

– Закинуть её в ручей на ночь и вытащить к утру, не значит мыть, – устроившись на траве и откинувшись спиной на торчавший валун, посетовал вор.

Кронан, что-то пробурчав, устроился на кошме, закинув руки за голову и, нащупав рукой подходящую травинку, с удовольствием закусил её в зубах.

Ялмар с Доганом в это время рассёдлывали коней, раскладывая вонючие потники на возвышенности для просушки. Все лошадки были покладистыми и не проявляли норова, дисциплинированно ожидая своей очереди на чистку. Кроме Томми, который так и норовил откусить палец учёному, но после того как Ялмар свирепо на того глянул, сверкнув нечеловеческими глазами, он сразу же притих и не стал искушать судьбу в битве с медведем.

Лучница, вытаскивая картофелины из мешка, подкидывала их к образовавшимся уголькам. Запах почти готового мяса к тому времени разносился по округе, все сидели вокруг костра в ожидании ужина, а Томми, всё так же сидящий спиной к валуну, травил историю их с Доганом охоты на ведьм, значительно приукрашивая свой вклад в победу над неведомым существом в камне. И в момент, когда плут весьма громко и со страстью описывал невероятную кульминацию в виде его рукопашной схватки с выползшим из камня богом, костёр чуть не задуло внезапно взявшимся ветром. Томми, в которого дунуло так, что он чуть не залетел в костёр головой, остановил рассказ и, не понимая что произошло, глянул за спину, откуда, казалось, и задувало. Спустя мгновение всё повторилось вновь ещё сильнее, на этот раз выдув угли на лежащего возле костра Кронана. Он вскочил на ноги, вытряхивая угольки из-под куртки и страшно сквернословя. Отряд поднялся с земли. Всё повторилось в третий раз, и на этот раз к сильному локальному ветру прибавилась дрожь земли, после которой все подпадали наземь, не в силах удержаться на ногах. Земля разверзлась под лежащими людьми и из-под неё показалась огромная, размером с коня, рука, за ней потянулась и голова. Валун, стоявший на этом месте, оказался носом великана, а небольшой холмик – его круглым пузом. И теперь, потревоженный то ли костром, который разожгли у него на лице, то ли щекотавшим его ноздри плутом, он пробудился.

Ялмар с Кронаном расчехлили оружие, встав на изготовку и заслонив собой членов отряда, наблюдая как тяжело и неспешно поднимается громадина, напоминавшая пародию на человека – две руки, две ноги, голова и зеленоватая кожа, поросшая мхом, а над длинным носом два зелёных глаза разных размеров, непонимающе уставившихся на непрошенных гостей. Великан что-то угрожающе промычал. Стоя на коленях и уперевшись в землю рукой, рассматривал людей, будто не понимая, что это за блохи.

– Как два сарая… – задумчиво произнёс Кронан, оглядывая существо.

Воин, переглянувшись с королём, кивнули друг другу с явным намёком напасть первыми, пока великан окончательно не отошёл ото сна. В этот момент им на запястья легли ручки Флоки, которая поцокав язычком, упрекнула их в кровожадности и выступила вперёд, смело приближалась к огромному созданию, нос которого был чуть меньше её самой. Она вежливо поздоровалась и, улыбнувшись, начала объяснять сложившуюся ситуацию, принося извинения за то, что потревожили его сон. Она представилась великану, указав на себя пальцем, представила каждого члена отряда и, подобравшись ещё ближе, спросила как же зовут его, указав на огромное тело, что всё так же стояло на четвереньках и непонятно что выражавшими глазами рассматривало маленькую девчушку. Великан повторил жест лучницы, неуклюже ткнув себя в грудь и что-то промычал, по звучанию похожее на «ПЛОКИ». А потом аккуратно ткнул в лучницу и повторил:

– Плоки…

Девушка радостно улыбнулась на попытки великана разговаривать и, обернувшись к отряду, довольная своим успехом в установлении контакта с местным аборигеном, выкрикнула:

– Видите?! Необязательно убивать каждого встречного!

Воины, на секунду расслабившись, напряглись вновь, когда великан, пробормотав «ПЛОКИ НЯМ-НЯМ», схватил всё ещё улыбавшуюся девушку двумя пальцами и за мгновение целиком закинул её в разверзшийся рот, тут же проглотив её и довольно улыбнувшись.

Секунда оторопи сменилась яростью. Кронан понёсся на великана и, замахнувшись мечом, с наскока врубился ему клинком в запястье, сломав кость и наполовину срубив руку людоеда. Тот завопил отвратительным рёвом и сломанной рукой, словно плетью, отшвырнул короля прочь.

Мир для Ялмара окрасился в красные тона и он просто побежал в сторону великана, сжимая секиру всё сильнее, пока кисти не сжались настолько, что сломали рукоять в двух местах. Оружие, развалившись на части, выпало из рук. Воин этого не заметил, он просто нёсся вперёд, на ходу теряя изорванную одежду и обрастая чёрной шерстью. Добежав до врага, с размаху вмазал когтистой лапой ему по запястью, сломав её пополам. Две руки, оставшись висеть на окровавленной плоти, не смогли больше удерживать громадину, и она, вопя от боли, свалилась на круглое пузо. Ялмар, который к тому времени был уже чем-то средним между медведем и человеком, запрыгнул ему на спину и начал колотить лапами по торчащим рёбрам, выкапывая себе путь внутрь. Томми, запрыгнув на нос великана и уцепившись за бородавку, проткнул ему один глаз. Но яростно мотавший головой Пожиратель Плоки быстро смахнул его наземь. Доган щёлкнул пальцами, направляя мысль в центр оставшегося глазного яблока, довольно пронаблюдал как его разнесло, забрызгав всё вокруг. Но даже без рук и без глаз, с дырой, которую успел прорубить оборотень в его спине, великан умудрился подняться на одну ногу, когда подскочивший король рубанул ему по сухожилию возле пятки и, развернувшись, словно волчок, – по второму. Громадина, завалившись влево, свалилась на бок, исторгая из себя омерзительные крики. Оборотень, вцепившийся ему в спину, остался под несколькими тоннами мяса, но приподняв огромный вес, выбрался из под великана, а в следующую секунду, налетев на круглый живот, начал раздирать его когтями. Король, подскочив к шее зелёного людоеда, принялся рубить её, широко замахиваясь огромным мечом, и не остановился, пока булькающая голова не осталась висеть на лоскуте зелёной кожи. К тому моменту Ялмар раскопал себе проход и вываливал лапами кишки в поисках желудка. Найдя искомый орган, одним когтем сделал длинный разрез и двумя лапами раскрыл его, вывалив содержимое и обнаружив торчащие ноги девушки, наполовину застрявшей в пищеводном сфинктере. Ялмар что-то проревел, поглядев на Догана и Томми, которые сообразили, что мишка боится навредить девушке и, в отсутствие нормальных конечностей, не уверен, что сможет её аккуратно вынуть. Двое спасителей, подбежав, схватились за мотающиеся из стороны в сторону ноги и потянули их на себя, скользя на раскиданных лоскутах кишок, который разворотил медведь. Со второй попытки со смачным хлопком из сфинктерного плена вылетела разъярённая Флоки.

– В-О-О-О-Т ГАД! – первое, что послышалось из уст девушки. – А я думала, мы подружились!

Мишка облегчённо проревел, воздав хвалу медвежьим богам. Кронан, подскочивший к ним, как только до конца отсёк голову, с улыбкой посмотрел на девушку, встретившись с ней взглядом.

– Верно ты говоришь. Вырезать всех до единого и дело с концом, – гневно обратилась она к королю, понимая, что позже ей за эти слова будет стыдно.

– Не всё этом мире можно решить добрым и разумным путём, – вытираясь сухим участком плаща, промолвил Доган.

Тело великана лежало, подёргиваясь в конвульсиях и вытекая содержимым на траву. Лишённые крова глисты размером со змей извивались, выползая через разрезы в вывалившихся кишках и подползая поближе к людям, на что получали пяткой по склизкому телу.

– Думаете, его можно есть? – посмеиваясь поинтересовался плут, тыкая остриём кинжала в вывалившийся из великана шматок мяса.

– Для начала нужно собрать лошадей, – озираясь вокруг и не найдя их на месте, предложил Кронан. – Ну, всех, кроме этого осатанелого пони, – добавил он, глядя на то, как парнокопытный Томми, свирепо фыркая, лягает голову мёртвого великана.

К утру Ялмар накинул на себя запасные штаны с рубашкой, а остальные, кое как почистившись травой от внутренностей великана, отправились в дорогу, смердя как помойные слизни и надеясь, что оставшаяся часть пути пройдёт без приключений.

Старый мир в который попал отряд, явно отличался от того, из которого они явились. Названия мест, селения, магия пропитавшая каждый камушек, даже ландшафт местами был иной. За сотни лет с момента катаклизма мир успел перемениться, став проще. По крайней мере, в их мире уже не было риска напороться на великана, который тебя сожрёт. В живых остались лишь те создания, которые могли существовать без магии, либо сами были источниками магии, став реликтами прошлых лет. Учитывая это, члены отряда изрядно недоумевали тому что Кронан не удивлялся их полнейшему невежеству по части знания магических созданий. Но они не решались намекнуть, дабы не привлекать к этому внимания. Король же, похоже, просто был рад до щенячьего визга, что вновь может делать то, что хочет и ни за что не отвечать. Его задачей, с его слов, было возвращение украденного артефакта, но особого рвения в этом вопросе он не проявлял, будто цель похода ему и вовсе не интересна, и если бы его воля, он бы намотал ещё пару кругов вокруг всего королевства, прежде чем дойти до пункта назначения.

Доган объяснил остальным, что там, где они найдут Вульдреда, они смогут получить вторую часть артефакта, и как только они соединят две половины, смогут вернуться домой, прихватив с собой то, за чем их сюда послали. Хотя как и прежде, домой никто не спешил и особенно он, ведь теперь они – наёмники на службе у короля, а это давало безграничные возможности. Исходя из этого, необходимость возвращения отпадала сама собой… Только Ялмара перспектива каждый раз без собственного ведома и желания превращаться в медведя, таскать с собой несколько пар сменной одежды и просыпаться на усыпанной шерстью кошме в чем мать родила, не слишком радовала. Хотя, конечно, он не мог не признать, что его пьянила сила, которую он приобретал, но потеря контроля, это то, с чем он боролся всю жизнь, и когда казалось, что он начал его обретать, на голову свалился этот дар… И даже с учётом этой неприятности, он не был убеждён в необходимости возвращаться обратно. Ведь дома их ждали лишь новые заказы за не слишком высокую плату, которой хватало на пропитание, аренду дома и пополнение снаряжения для нового задания. Единственное, что настораживало всех, кроме Флоки, которая нашла родственную душу в их благодетеле с его ребяческим поведением, это чрезмерная милость короля, а если он так щедр на дары, насколько же он щедр в наказании неугодных. Но лучница лишь махала рукой и говорила, что это всё пустые переживания, а его странное поведение – часть его мальчишеского обаяния. Однако, так это или нет, отряду предстояло ещё выяснить. А пока они скакали по степи, усыпанной цветами, солнце нежно пригревало им плечи, а со стороны гор ветер нёс свежесть, изо всех сил пытаясь отбить густое амбре отряда, от которого можно было потерять сознание. Луговые зверьки со смешным свистом провожали седоков, следовавших по курсу, а перед ними, на абсолютно плоском лугу с синими цветами, начал вырастать огромный корпус летучего корабля. Спущенный трап с красной ковровой дорожкой на нём намекал, что к встрече короля всё было готово.

За полверсты до пункта назначения, Ялмар обратился к Кронану:

– А теперь объясни, на кой чёрт ты водил нас кругами вместо прямой тропы, которую я предложил в самом начале?

Король, поперхнувшись отпитым из фляги вином, прокашлялся и, состроив недоумение на своём грубом лице, ответил:

– Не понимаю, о чём ты.

– О том, что мы на пять дней раньше могли прибыть сюда, и может быть Флоки не стала бы закуской для великана.

Король потупил взор, закупоривая флягу, пытаясь найти оправдание уместному обвинению, когда лучница подъехала поближе и, весело глянув на Кронана, выдала:

– В обход идти, понятно, не очень-то легко, не очень-то приятно и очень далеко.

На что тот хохотнул, а Ялмар, покачав головой, продолжил путь в молчании, недовольно посматривая на спевшуюся парочку.

На трапе стоял дородный дядька с шикарными усами, закрученными в невероятную форму, и пытался выставить грудь вперёд, но как бы ни старался, впереди оказывалась бляха от ремня, которая из последних сил держала вываливающийся живот. В неменьшем напряжении были золотые пуговицы на кителе, который, может и был когда-то сшит по мерками, но его хозяин, похоже, чересчур быстро расширялся в объёме, так что теперь они норовили вылететь при первом же чихе.

При виде спешившегося короля он прокричал:

– Смирно! На караул!

И солдаты, схватив алебарды в две руки и совершив синхронное движение, перестали даже моргать. Дядька весьма бодро промаршировал вниз по трапу. Остановившись в самом низу и поклонившись, он обратился к королю:

– Ваше величество, всё ли в порядке? Мы ожидали вас на пять дней раньше, но зная ваш приказ «Ждать пока все не передохнем», остались тут, на корабле, и не решились высылать разведку.

– Всё нормально, немного задержались в пути, – глянув на Ялмара, ответил король. Распорядись насчёт пяти комнат и ванн, а не то всё вам тут провоняем.

– Всё готово, ваше величество, и дожидается вас… – дядька замолк и, оглядев с подозрением остальную часть отряда, стоявшего позади короля, продолжил: – Наёмникам тоже? – спросил он, сделав акцент на первом слове.

Кронан оглядел своих телохранителей, которые, после купания во внутренностях великана, стояли в слое засохшей зеленоватой корки и походили на свиней, изрядно покатавшихся в грязи, обернулся к дядьке и кивнул, на его явное неудовольствие. Король, напустив на себя суровый вид, хотел что-то объяснить во всеуслышание, когда Томми, соскабливая с щеки зелёную корку, подступил поближе к дядьке и заявил:

– У тебя что, проблемы с наёмниками, а, дядя?

Дядька, которого звали капитан Уоллес, посмотрел вниз. В тени своего живота он обнаружил паренька, натянувшего оскал и уставившегося на него наглым взглядом. Надменным тоном, с едва прикрытой брезгливостью в голосе, он ответил:

– Вы, наёмники, служите ради золота, а мы, солдаты короля, служим ради чести, – кратко ответил Уоллес, дав пареньку самому сделать выводы о своём низком иерархическом статусе и моральных ценностях.

Томми, почесав в паху и мгновение поразмыслив, ответил:

– Знаешь, дядя, кому чего не хватает, тот за то и служит. Подумай над этим, – с последним словами плут похлопал по пузу капитана, незаметно срезав нижнюю пуговицу, и потопал по трапу, оставляя следы от сапог на красном ковре. За ним потянулись остальные, а последним, хохоча, топал король.