Боги не играют по правилам

Цена сердца

— Прекрасная Эркн, — восторженно крикнул я. — Наконец-то мы встретились!

— Кто ты? Откуда ты меня знаешь? — вишенка остановилась, опустила грабли и осмотрела меня с ног до головы. — Ты не из наших.

У нее были большие коровьи глаза, ямочки на пухлых щечках, курносый носик и большая бородавка на двойном подбородке.

— Мне о тебе рассказал один приятель, — подмигнул я.

— Ааа, — протянула Эркн, — еще один шпиен. Хочешь на героя нашего поглазеть. Пять золотых.

Я открыл рот в изумлении.

— За что?

— За просмотр.

— Я же не под юбку тебе собираюсь смотреть. Пять золотых за то, что б глянуть одним глазком на худую ящерицу?

— Под юбку можно бесплатно посмотреть, а за Хвостокола — пять золотых.

Ладно, намек понял. С мелким гадом разберусь потом, а сейчас надо ловить момент.

— Эх, — вздохнул я и обнял вишенку за едва уловимую талию, — сдался мне ваш Хвостокол. Пойдем, поищем укромное местечко…

— Под юбку — только после героя, — Эркн высвободилась из объятий. — Будешь платить? Или проваливай.

— Что мне ваш герой? Нужно больно. Ящериц будто я не видел. Куда интересней ты, спелая ягодка, — я подмигнул. — Дозволь помочь в трудной работе.

— Видела я, как ты помогаешь. Вон, уже пол ведра вишен слопал.

Я погладил живот.

— Больше в меня не влезет. Пока.

Эркн зычно засмеялась, что лошадь и махнула рукой.

— Идем. Вдвоем все веселее.

Но еще веселее с вином. Я быстренько сбегал в лавку и принес два кувшина. Пошла работа!

Мы собирали вишни в корзины, болтали о том о сем, пили и закусывали спелыми ягодами, смеялись, бросались косточками, бегали друг за дружкой. Когда стало совсем невмоготу от тяжкого труда, жары и оскомины во рту, мы упали на травку под ивами у озера с гладкой чистой водой. Утолили жажду еще несколькими глотками вина и, раздевшись донага, бросились в прохладный пруд. Да, вишенка была не из стеснительных. В воде мы снова плескались, что дети, и постепенно наши игры переросли в любовные утехи. Ну, какая девушка может устоять, увидев меня голым?

Вскоре изможденные и довольные мы лежали в тени ив. В воздухе летали стрекозы. Квакали лягушки. Стрекотали кузнечики. Нет-нет, над ухом звенел комар, и тогда мы лениво отмахивались от назойливого насекомого.

В блаженной неге прикрыв веки, я спросил:

— Так как там зовут вашего героя?

— Ай, и не вспоминай ты о нем — живее будешь, — сказала Эркн, теребя волосы у меня на груди.

Я лениво улыбнулся.

— Все равно делать нечего. Может глянем одним глазком?

— Ну его. Лучше еще вина выпьем.

— А потом и вина выпьем.

Я поднялся. Эркн посмотрела на меня глазами теленка, еле заметно покачала головой и сказала с грустью в голосе:

— Не стоит. Это может плохо кончиться.

— Что он, бросается на первого встречного?

Она молчала, хлопая длинными ресницами.

— Ну же, — я потрепал ее за подбородок, — смелее, вишенка.

— Зачем тебе это?

— Ну, — протянул я и начал пространную речь, глядя в небеса, — мне интересно как выглядит ваш герой, насколько он силен, ловок, быстр, где живет, чем питается и так далее. Я хочу собрать знания обо всех героях, рассчитать, кто победит на арене и сделать правильную ставку…

Она вздохнула и сказала:

— Пять золотых.

Я понял, что торговаться бесполезно — залез в кошелек и отсчитал пять монет. Эркн спрятала деньги и страстно набросилась на меня. Казалось, что она хочет выжать из меня все соки. Будто это последний день ее жизни. Ее или моей? Впрочем, тогда об этом я не думал.

Когда мы, наконец, отлипли друг от друга, она молча поднялась, оделась и холодно сказала:

— Ну, пошли.

Я быстро допил остатки вина, забросил в рот жменю вишен и через минуту был готов выпускать кишки и вырывать сердца кому угодно. Пять золотых? Плевать! Разве это цена за сердце героя?

Эркн подвела меня к скотному двору, примыкающему к стене замка барона Гниора.

— Жди здесь, — сказала она и исчезла в воротах коровника.

Я остался любоваться сельскими видами и вдыхать ароматы жизнедеятельности домашней скотины. В сарае надрывно мычали коровы, в загоне нервно всхрапывали кони, под ногами беспокойно кудахтали куры, и только черный кот мирно спал на заборе. В воздухе кружились мухи. Пахло навозом с молоком.

Я усмехнулся. Неужели Хвостокол жил на скотном дворе? Герой называется.

Появилась Эркн, гордо шлепая по навозной жиже. Она перепрыгнула через забор и сухо сказала:

— Идем.

Мы прошли вдоль сараев по едва уловимой тропинке, нырнули в дыру в заборе, затем — вдоль каменной стены замка, и, наконец, оказались у маленькой дверцы. Она была не заперта.

— Ты первый.

Девушка подтолкнула меня в спину, и я шагнул в узкий сырой проход. Тут было темно и воняло тухлятиной. Теперь это больше похоже на логово Хвостокола. Вряд ли в его норе пахнет цветами. Я пробирался ощупью, пока не увидел слабый отблеск фонаря на мокрых стенах. Стало идти веселее. Вскоре показалась освещенная развилка. Эркн жестом показала правый коридор. Я смело шагнул в темноту, — и провалился в пустоту.

— Жаль, что ты оказался шпионом, — донесся в спину убегающий голос вишенки.

Шмякнувшись о каменный пол, я покатился по трубе. То еще развлечение — будто молотят камнями со всех сторон, не разбирая. К счастью, это длилось не долго. Я выпал в просторную круглую комнату. Эх, знала бы ты, вишенка, кого привела к своему змеенышу. Шпиона!? Я гораздо хуже. Я — герой! Бог, черт возьми!