Боги не играют по правилам

Что может быть лучше когтя?

Знал бы этот идиот, кто я, то не стал бы глотать, а сначала прикончил бы. А для меня оказаться в утробе — просто подарок. Лучшего места не придумать, если не считать мелких неудобств. Тут я как никогда близок к цели и прекрасно защищен. Дождавшись, когда тварь основательно пропихнет меня в желудок, я выставил коготь. Время пришло!

Вгрызаясь в плоть, я ощупью пытался найти заветный кристалл. Сквозь пальцы продавливалась резаная печень, легкие и другая требуха. Не знаю, как там было Змею, но коликами в желудке это точно не назовешь.

У меня стал заканчиваться воздух. Становилось совсем туго. Еще немного, и я тут окочурюсь. Пришлось изменить направление поисков и пробить дыру наружу. Высунувшись, я глубоко вздохнул и вернулся во влажную горячую утробу.

Змей орал от боли так, что дрожали стены, а барон, совсем ополоумев от увиденного, забился в угол и закрыл лицо ладонями, но все равно изредка подсматривал. Жуткое, наверное, зрелище. Мне-то тут не понять всей мерзости картины.

Наконец, я нащупал острые края кристалла. Вот он, мой билет к богам! Трепещите, я иду! Жаль, что этот момент никто не видит. Главный враг повержен, и нет никого, кто бы порадовался за меня. Барон Эбен не в счет. На арене меня бы восхваляли, осыпали цветами, дамы падали бы в обморок, желая провести со мной ночь… Но хватит мечтать. Я сжал сердце врага, и даже тут в кромешной тьме зажегся свет!

Изменившись, я одним движением разрезал мертвое тело Змея и выскочил наружу. От меня шел пар, по телу стекала кровь и требуха, а я стоял посреди комнаты и любовался собой. Герой! Я увеличил коготь до размеров сабли и приделал к нему длинные позвонки. Получилось вроде как хвост с жалом на конце. Теперь он втягивался в руку, а если надо — выстреливал почти на три метра. Очень уж мне понравилось, как Змей орудовал хвостом.

Я хотел изменить еще что-нибудь, но не смог. Сердце Змея исчерпало свои силы. Даже странно как-то, ведь он столько героев убил. Ну и черт с ним, решил я. Значит, мой новый коготь стоит того. Как раз подвернулся случай испытать его. Барон Эбен поднял отравленный кинжал и ринулся на меня. На что он только рассчитывал?

Я молниеносно выкинул коготь — он вошел в грудь барона как в масло — и дернул. Пролетев всю комнату, рыжий впечатался в стену словно мокрая тряпка. Я не хотел его убивать, но он сам напросился.

За дверью послышался топот сапог. Что ж, мне тут больше делать нечего. Надо бы убегать, но стоял как в командный. Ну очень уж хотелось показать кому-нибудь новое оружие. В конце концов, кого мне бояться? Забарабанили в дверь.

— Барон, что случилось?! Мы слышали крик! — раздалось из коридора.

Я крутнул коготь и запустил в дверь. Он пробил дерево насквозь. Я рванул — полетели щепки, скрипнули петли, дверь задрожала, но осталась висеть. В дыре показался глаз и увеличился вдвое, когда заметил меня. А я эффектно щелкнул когтем, будто кнутом и встал в позу героя. Да я и был героем!

— Ты кто? — спросил солдат.

— Гур! Запомни это имя, — ответил я и прыгнул в окно.

Излишне пафосно? Я же герой!

Ворота будут закрыты, в этом можно не сомневаться, и там будет полно солдат. Хватит ненужных смертей. Взбежав по лестнице на стену, я махнул рукой обалдевшему воину, зацепился когтем за край и прыгнул во тьму. Повиснув, ухватился за выступ, перекинул коготь и снова прыгнул. Так я добрался до самой земли. Теперь любая стена для меня не помеха.

Я шел по дороге в сторону дома, насвистывая нехитрую мелодию. На лице играла легкая улыбка. Луна освещала путь. Звезды игриво подмигивали и манили огромными непостижимыми масштабами вселенной. Дул теплый ветерок. За рекой выли волки. Но меня это не волновало. Подумаешь, волки. Сейчас, когда я заполучил сердце главного врага, мне больше никто не страшен. Осталось каких-то пять дней до Великого праздника. Там, на арене, под овации публики прибью пару-тройку комаров, и я — бог.

Так я шел, улыбаясь и мечтая, пока не увидел огни постоялого двора. Все-таки день выдался не легким, не мешало бы отдохнуть, отмыться от крови, выпить, закусить, решил я, и свернул с дороги.

В трактире «Кудлатый пес» было полно народу. В такой-то час! Воняло портянками, пивом и капустой. Шум, гам. А вот и причина: в центре круга люто молотили кулаками друг друга два бойца. Какой-то нищий дернул было меня за ногу, дай, мол, медяк, но тут же спохватился и заполз под стол. Меня заметили крикуны за столиками у входа и затихли. Их глаза остановились на когте. Рты плавно открывались.

Я широким шагом направился к хозяину — носатому дылде с квадратной челюстью и бычьей шеей. За спиной становилось все тише. Крики постепенно перерастали в шепот. Теперь стало отчетливо слышно тяжелое дыхание бойцов, топот и хлесткие звуки ударов. Но вскоре и они прекратились. Я обернулся: весь трактир смотрел на меня. Похоже, не часто тут бывают герои. Положив руки на стойку, я сказал:

— Доброй ночи, не найдется ли комната для меня?

Хозяин уставился на коготь и закивал, что дятел.

— Д-д-да-да-да.

— И столик.

Носатый шикнул на трех крестьян в углу, те сгребли в охапку пожитки и растаяли. Я положил на стойку золотой и громко сказал:

— Всем вина!

Зал взревел, и про меня тут же забыли кто я, что я, главное — халявная выпивка! Вновь здоровяки принялись лупить друг друга под веселые крики, и трактир погрузился в привычный хаос.

— И мне кувшин, — сказал я, — и неси, что там у тебя есть съестное. Я голоден как волк.

Усевшись за свой столик, я стал уплетать жареную оленину и запивать сочное мясо терпким вином прямо из кувшина. О! Это было просто божественно! Кажется, я так не ел уже сотню лет. Жир тек по бороде и капал на стол, я жмурился от удовольствия и совершенно не замечал, что творится вокруг. Открыв глаза после очередного мгновения блаженства, я увидел за своим столиком бродячего торговца. У него были черные, глубоко посаженные глазки, длинный нос и тоненькие усики. Одет он был в вытертый походный костюм. На голове красовался берет в желто-синюю клеточку. Торговец показался мне знакомым.

— Привет, — сказал он, улыбаясь. — Вот мы и снова встретились.