Боги не играют по правилам

Кровавый рассвет

Меня разбудили, когда было еще темно.

— Просыпайся, урод, — прорычал Гмух, сморкаясь.

— Еще рано, — отмахнулся я. — Темно — хоть глаз выколи. Как я найду дорогу?

— Жить захочешь — найдешь, — сказал Глорд.

Прозвучало это так, что сон как рукой сняло. Я поднялся. Пора покончить с этим делом. Надоело слышать брань от каждого дрыща. Сегодня я выпотрошу двух самых сильных героев, и победа будет в кармане. На руках звякнули кандалы — будет не просто в таких браслетах, да без меча. Я уже и забыл, что меня тут держат как особого гостя.

На улице в полной темноте суетились солдаты. Видимо, факелы не зажигают, чтобы не выдать себя раньше времени. Я выбрался из своей лачуги и поежился. Было зябко. Дул холодный пронизывающий ветер. Со стороны реки кричала какая-то птица, словно бы ее насиловали.

— Пошли, — гаркнул кто-то впереди.

Меня толкнули в спину, и я шагнул во тьму. Шли молча, гуськом. Под ногами шелестела трава, хрустели ветки, брякали металлом солдаты. Шли так, словно собирались грабить деревню: не смотря друг другу в глаза, каждый при своих мыслях. Чтобы отвлечься, кто-то думал о кружке вина, кто-то о филейных частях шлюхи, кто-то просто боялся утра, когда начнется заварушка. А она начнется, можно не сомневаться. Я был сосредоточен на том, чтобы не споткнуться. Вокруг — тишина. Бедную птицу вконец замучили, и она начала издавать лишь протяжные стоны.

Занимался рассвет. Когда небо посветлело настолько, что стали видны силуэты впереди идущих, я осмотрелся: нас было всего-то десять человек со мной. Ни Эбена, ни кальмароголового. Что за черт!

— Эй-эй! Тпррр! — Я встал — мне в спину клюнул носом солдат. — Где барон? Где Кракен?

— Топай, давай!

Меня кольнули в ногу копьем. Больно. Я зашагал, но не унимался:

— Мы нарушаем уговор! Валлуг нас просто убьет! Где барон Эбен?! Мне нужно с ним поговорить!..

— Заткнись! — рявкнул Глорд. — Мы встретимся с Валлугом, и если все будет хорошо, то… все будет хорошо.

Это не входило в мои планы. Мне нужно быть рядом хоть с одним из героев, чтобы вступить в танец смерти в нужный момент. А сейчас я в кандалах, без оружия топаю с кучкой вояк по бурелому. Надо что-то делать. Так я могу прозевать все веселье. Эта мысль зудела в голове будто комар. Но что я могу?

Взошло солнце, разлив кровь по горизонту, и мы вышли на пустырь. Судя по всему, тот самый. Я осмотрелся: никого, только ветер гуляет, словно ретивый конь. Даже птица угомонилась. Лягушки — и те молчали.

Глорд скривился.

— Не нравится мне это.

— Может еще рано? — неуверенно сказал я.

— Мы подождем, но если они не появятся, — карлик оскалился, — я с удовольствием выпущу тебе кишки.

Я пропустил его треп мимо ушей. Больше меня беспокоил Валлуг и Змей. Где они?

Прошло около получаса, — и никто не появился. Никто! Сказать, что я волновался — ничего не сказать. И солдаты Эбена не находили себе места.

— Глорд, — сказал одноглазый Шаграг, — мне кажется, нас надули.

— Это все этот урод, — Фласт ткнул в меня пальцем.

— Надо кончать его, — медленно проговорил лысый Гмух и хрюкнул, осматривая мой меч.

Глорд сверлил меня взглядом. Кажется, он разделял мнение своих дружков, но в нем теплились ростки разума. Убив меня, он рвет нить переговоров. А за это можно и отхватить от своего хозяина — барона. Брови карлика медленно принимали угрожающий вид. Я решил немного разрядить обстановку.

— Послушайте, друзья, не стоит поддаваться панике. Валлуг придет. Может он заблудился…

Лицо Глорда превратилось в маску гнева. Он потянулся к мечу.

— Ты водил нас за нос все эти дни.

Я попятился.

— Подумайте сами, зачем мне врать вам?

— Он крыса Валлуга, — завизжал Глорд, крутя мой меч.

Воины медленно шли на меня — девять вооруженных громил в тяжелых латах. Я отступал — в кандалах, безоружный… ну, почти.

— Одумайтесь, — сделал я последнюю попытку. — Если вы убьете меня, то кто будет вести переговоры. Все еще не кончено. Встреча состоится…

— Я давно хочу это сделать, — Глорд сверкнул глазами, — Шаграг, пригвозди этого клопа к земле, я вырежу ему глаза.

На горизонте из кровавых луж выглянуло солнце — яркое, обжигающее, прекрасное, словно сердце героя.

Одноглазый поднял копье.

Что ж, боги, раз вы этого хотите, то смотрите же. Не прячьте лица. Вот он я! Я — иду к вам! Сердце забарабанило, вырываясь из груди. Кулаки сжались. Коготь впился в ладонь — больно, хорошо! Внутри взвелась пружина. Ну! Давай!