Борись за меня

Глава вторая

Сидни

— Настоящее ~

О Боже, Деклан здесь. Он в этом городе, в котором поклялся никогда больше не появляться, а я чувствую себя так, словно миллион иголок вонзается в мою кожу. Я горжусь своей храбростью, а сама прячусь, как трусиха, потому что не могу этого сделать.

Увидеть его почти семь месяцев назад было достаточно сложно. Мы не разговаривали на похоронах его отца, но я чувствовала его в своей душе. Я стояла, наблюдая за ним и его братьями, и в глазах каждого из них читалось облегчение. Он был еще красивее, чем я помнила. Его каштановые волосы откинуты назад, но не растрепаны, а костюм на нем сидел так, словно был сшит специально для него. Черт, наверное, так оно и было. Деклан Эрроувуд добился очень хороших результатов. Я следила за его карьерой, потому что я любопытная, и он впечатлял меня на каждом шагу.

Однако я до сих пор не могу найти в себе силы простить его или поговорить с ним.

Он разбил мне сердце той ночью, но каждый день, когда он не выходил на связь или отказывался от общения со мной, разрушал этот орган до неузнаваемости.

Я наклоняюсь, хватаю цветок, растущий на берегу пруда, и держу его, вспоминая, что он заставлял меня чувствовать. Он обещал мне, что по окончании колледжа мы найдем способ.

Он сказал, что через два года, когда мы закончим второй курс.

Два года.

Я бросаю цветок в пруд и смотрю, как он плывет. Забавно, что именно так я отношусь к своей жизни. Я просто… дрейфую. Я не тону, я слишком сильна для этого, но я все еще нахожусь в этом пруду, позволяя течению нести меня туда, куда оно сочтет нужным.

Можно было бы подумать, что после стольких лет я с этим покончу. И я справилась. Я получила диплом юриста, работаю добровольцем в скорой помощи, у меня отличные друзья, но в моей груди все еще зияет дыра от того, как глупый мальчишка вырвал мое сердце и не вернул его.

Теперь тот же глупый мальчишка в Шугарлоуф, и все, что я похоронила, вырывается наружу.

У меня звонит телефон, и это Элли, моя лучшая подруга, которую я избегала, пока Деклан снова не исчез.

— Привет, — говорю я так беззаботно, как только могу.

— Эй, ты не придешь на вечеринку?

Я прикусываю губу и пытаюсь придумать, как ей это сказать.

— Я не могу, Эллс.

— Потому что он здесь?

Да.

— Нет.

— Тогда почему, Хэдли спрашивает о тебе. Она сказала нам, что ты обещала скоро вернуться, а это было больше двух часов назад. Она не разрешает нам петь «С днем рождения», есть торт, открывать подарки или делать что-либо еще, пока не приедет ее тетя Сидни… — ее голос учащается с каждым словом.

Я такая чертова трусиха. Я привела Хэдли, а когда она побежала внутрь дома, я убежала. Я не готова находиться с ним в одной комнате. Это будет слишком неловко и слишком… мы.

Но я не могу разочаровать Хэдли.

— Я уже в пути. Просто… если это будет слишком…

— Я прикрою тебя, — Элли закончила то, что не успела сказать.

— Спасибо.

— Просто приезжай сюда, пока она не свела нас с ума.

Я улыбаюсь, зная, что именно так и поступит Хэдли, и покидаю святилище, чтобы отправиться обратно в ад.

Пока я иду, я пытаюсь вспомнить все плохое. Если я буду злиться, то не буду чувствовать себя рядом с ним влюбленной идиоткой. Я думаю о той ночи, когда он сказал мне, что между нами все кончено. О неделях после этого, когда я умоляла его вернуться ко мне, чтобы мы могли все решить. Всю душевную боль, которую я пережила, думая, что он передумает.

Но он не передумал.

Он бросил меня, как будто я была никем, и не объяснил мне ни одной причины.

Придурок.

Я иду через поле, проходя мимо домика на дереве, который Коннор построил Хэдли. Серьезно, этот ребенок не обводит его вокруг пальца, он обводит его вокруг всей руки. Но это мило, и это заставило меня задуматься, не поступаю ли я глупо, позволяя своим свиданиям зайти на второй план.

Я отказалась от любви. Были парни, но ничего, что имело бы истинное значение. Все потому, что страх разбить свое сердце оказался сильнее желания полюбить снова. Деклан не разбил мое сердце, нет, он украл его из моей груди.

Я поднимаюсь по ступенькам, сдерживая гнев и обиду, которые он поселил в моем сердце много лет назад, и открываю дверь.

Как только я поворачиваюсь, он оказывается там.

— Сид.

— Засранец, — отвечаю я и скрещиваю руки.

Он проводит руками по густым волосам, убирая их с лица, а затем опускает взгляд.

— Я заслужил это.

— Значит, мы в чем-то согласны.

Он смотрит на меня из-под густых ресниц, которыми не должен обладать ни один мужчина, и ухмыляется.

— Ты хорошо выглядишь.

Ты тоже.

Нет, нет, Сид. Он не выглядит хорошо. Он похож на дьявола, который разбил твое сердце и никогда не оглядывался назад.

Я должна помнить все это. Иначе я не смогу игнорировать то, что он до сих пор заставляет мое сердце трепетать, или то, что я никогда не чувствовала себя более защищенной в объятиях другого — не то, что я провела восемь гребаных лет, пытаясь найти мужчину хотя бы наполовину такого же идеального, как Деклан Эрроувуд. Но еще важнее то, что я должна держать дистанцию между нами, чтобы он не понял неправильно и не начал думать, что у нас есть хоть один шанс на примирение.

Бросил меня один раз — позор ему. Дважды — я дура, которую нужно выпороть.

— Уверена, мы также согласны, что на самом деле нам не нужно общаться. У нас есть шесть месяцев, чтобы пройти через это, а потом мы можем вернуться к притворству, что друг друга не существует.

Деклан придвигается чуть ближе, и одеколон, который он носит с семнадцати лет, ползет по мне. Я купила ему первый флакон на Рождество. Он был мускусным и сильным, как и мои чувства к нему. Мое сердце болит от осознания того, что он все еще пользуется им.

— Это не то, что я собираюсь делать.

Я качаю головой, не желая слушать ложь.

— Шесть месяцев, Деклан. Я прошу тебя избегать меня, притворяться, что я здесь не живу или что ты меня не знаешь в течение шести месяцев, пока ты здесь торчишь.

— Я ненавижу своего отца за это.

Мы все ненавидим его отца. Когда он умер, четверо его сыновей должны были унаследовать ферму Эрроувуд. Они должны были продать ее и жить дальше. Но отец Деклана был жесток и эгоистичен даже после смерти. В завещании было оговорено, что каждый из четырех братьев должен прожить на ферме шесть месяцев. По окончании они смогут делать с имуществом все, что захотят.

Это значит, что, даже поклявшись никогда сюда не возвращаться, у них нет выбора, если они хотят получить свое наследство. И теперь я должна видеть человека, с которым так и не смогла смириться.

— Несмотря ни на что, ты мне ничем не обязан.

В его глазах мелькает обида, но он отводит взгляд.

— Ты всегда была красивой и неотразимой, когда не сдерживалась.

Конечно. Конечно. Достаточно, того, что он так легко меня бросил. Я не позволю своему сердцу поверить ему снова. Я должна защитить себя, потому что любовь к Деклану никогда не была моей проблемой. Я провела всю свою жизнь, делая это так же естественно, как дышать.

Мои плечи распрямляются, и я бросаю на него взгляд.

— Что ж, я уверена, что мой парень оценит, что ты так думаешь. Если позволишь, мне нужно съесть праздничный торт.

Я прохожу мимо него и молюсь, чтобы мои колени не подкосились.

Когда я поворачиваю за угол, весь ад вырывается наружу, и мне не нужно беспокоиться о своих ногах, потому что меня поднимают в воздух.

— Сидни!

Джейкоб хватает меня, разворачивая в своих объятиях.

— Ты чертовски привлекательная женщина. Посмотри на себя.

Я улыбаюсь. Вот еще один Эрроувудд, который мне нравится.

— И посмотри на себя! — я игриво хлопаю его по плечу. — Ты такой знаменитый и все такое.

И тут появляется Шон.

— Отдай мне эту девушку. Его глубокий голос наполнен теплом.

— Я скучал по тебе, Сид.

Я крепко обнимаю его.

— Я тоже скучала по вам, ребята… ну, по некоторым из вас.

Шон и Джейкоб смеются.

— По крайней мере, по лучшим братьям.

Мы все смеемся, и они оба обхватывают меня руками, заключая в свои защитные объятия. Я и забыла, как сильно я их всех любила. Каждый из них всегда следил за тем, чтобы меня никто не обижал. Они были верны и приняли меня как сестру, которой у них никогда не было.

Когда мой отец сбежал от нас, именно эти парни взяли на себя роль защитников.

— Ты вернулась! Хэдли бросилась вперед с широкой улыбкой на лице.

— Конечно, вернулась! Мне просто нужно было забрать твой подарок.

— Ты знаешь, что дядя Деклан обещал подарить мне пони? — последнее слово она выкрикивает с горящими глазами.

Я хочу сказать язвительное замечание о том, что этот человек не выполняет обещаний, но не делаю этого. Хэдли этого не заслуживает, а мое мнение окутано многолетней горечью. К тому же, если я собираюсь продолжать изображать, что у меня есть фальшивый бойфренд, мне нужно выглядеть так, будто мне все равно.

— Это замечательно. Надеюсь, он очень дорогой. Ты должна попросить у него два. Лошадям нужен друг.

Она хихикает.

— Надеюсь, он белый, с длинными волосами, любит кататься и, возможно, сможет поместиться в моем домике на дереве.

Коннор подходит к ней сзади и кладет руку ей на плечо.

— Мы поговорим о пони.

Хэдли смотрит на него через плечо, выпячивая губы и хлопая ресницами.

— Но, папочка, я очень хочу его.

О, он так облажался, а она назвала его папой.

Слезы наполняют мои глаза.

— Дай ей чертового пони, Коннор.

Он улыбается мне. Мы оба знаем, что он никогда не откажет ей ни в чем.

И тут из кухни выходит Элли с тортом в руках.

— Никакого пони. По крайней мере, не сейчас.

Он подмигивает Хэдли.

— Хорошо, мамочка. Не сейчас.

Девочка знает, что делает.

— Могу я чем-нибудь помочь? — громко спрашиваю я, направляясь к Элли.

Мне нужно идти дальше и избегать его как чумы.

Элли качает головой.

— Час назад — да, но сейчас все в порядке.

Я смотрю на нее, а она ухмыляется.

— А твой парень придет, Сид? — от голоса Деклана у меня сводит желудок.

Коннор и Элли смотрят на меня, и я качаю головой с мягкой улыбкой.

— Нет, он сегодня работает.

Элли наблюдает за мной, глаза говорят то, чего не говорит ее голос: «Мы обязательно поговорим об этом».

Однако мой любимый ребенок во всем мире, вскакивает, когда видит торт.

— Время для торта!

И я избавлена от необходимости продолжаьб свою глупую ложь.