Борись за меня

Глава тридцать четвертая

Сидни

— Добрый день, красавица, — говорит Деклан, входя в палату. Его улыбка сияет, и в руках у него еще один букет цветов.

На этот раз это гортензии — мои любимые.

— Мне больше нравится «Добрый вечер».

Он наклоняется и целует меня в лоб, а затем кладет цветы рядом с другими, которые он принес.

— Когда ты купил ферму, ты купил и цветочный магазин?

— Нет, а что?

Я смотрю на ряд цветов на подоконнике. Один букет — от Коннора и Элли, один — от Джейкоба, а остальные двенадцать — от Деклана.

Он смеется.

— Я просто вспомнил, что ты любишь цветы.

— Да, но теперь у меня их достаточно.

— Заметано.

Он выбрасывает три увядших букета и садится в кресло. Он ушел на несколько часов, чтобы вернуться домой, взять чистую одежду и необходимые документы для работы. Когда я сказала, что ему не нужно возвращаться, он рассмеялся, как будто я была идиоткой, и сказал, что скоро увидимся.

Скоро что-то случится, и у меня ужасное настроение.

Дело в том, что я скучала по нему.

Даже несмотря на все его навязчивые разговоры и выведение меня из себя, я не чувствую себя одинокой, когда он здесь. Сьерра как мама, делает все то, что не могу я, моей маме пришлось вернуться на работу, а у всех остальных жизнь продолжается. Я все понимаю, но… Я чувствовала его потерю.

Это было так сильно, что я испытывала боль.

А потом я решила, что ненавижу его и себя за то, что снова стала такой.

Вот я здесь, изо всех сил стараюсь идти медленно, прощупывать ситуацию, чтобы не споткнуться и не упасть лицом вниз, и в первую же секунду, когда мне приходится иметь дело с его отсутствием, я рассыпаюсь.

Я жалкая и так сильно влюбленная в этого человека, что это ненормально.

Доктор стучит в дверь и улыбается, глядя на нас двоих.

— Хорошо, вы оба здесь. Я бы хотел сделать еще одно УЗИ, убедиться, что с ребенком все в порядке, и, если это так, мы можем начать обсуждать, как вас отсюда вытащить.

Кажется, что солнце светит впервые с тех пор, как я открыла глаза. Я смогу увидеть свою фасолинку, а потом, надеюсь, отправиться домой.

— Правда? — голос Деклана повысился от волнения. — Мы сможем его увидеть?

Он пропустил первый раз. Когда я смогла увидеть эту драгоценную жизнь в своей утробе.

— Ага, — говорит он с ухмылкой. — Я отдал распоряжение, и очень скоро за вами должны прийти.

Пальцы Деклана переплетаются с моими, и он встает, когда доктор уходит.

— Я пропустил это.

— Что пропустил?

Он смотрит на меня, в его зеленых глазах сожаление и стыд.

— Первый раз, когда это имело значение.

Мы всегда сталкивались с трудностями. Ничто в наших отношениях и жизни не давалось легко, я видела это, но мало что можно сделать с тем, что случилось. Теперь он здесь. Он любит меня, и я должна найти способ доверять этому.

Выбор за нами, либо зацикливаться на том, чего у нас не было, либо прокладывать новый путь.

Я думаю о словах Деклана.

Я знаю его. Знаю какой он.

Мне нравится думать, что Элизабет Эрроувуд была волшебницей. Она знала, что нужно каждому из ее сыновей, и это до сих пор поражает меня. Она словно заглядывала в их души, видела недостатки и пыталась помочь им исправить ситуацию.

Коннору нужно было рисковать. Шону нужно научиться понимать, что главное — выстрел, а Джейкобу — приспосабливаться. Их мать каким-то образом знала, что Деклан должен все испортить, чтобы во второй раз все исправить.

Что и происходит.

— Да, это наш второй шанс увидеть нашего сына… вместе.

Деклан сидит рядом с кроватью и крепко сжимает ее. Я вижу, что он хочет что-то сказать, и тут же задыхаюсь, почувствовав странное ощущение. Мои руки лежат на животе, и все мое внимание сосредоточено на том, чтобы увидеть, почувствую ли я это снова. Это не те легкие вздрагивания, о которых говорила Элли, они гораздо сильнее, и невозможно отрицать, что это было.

Деклан вскакивает на ноги, с обеспокоенным взглядом приближается ко мне.

— Что случилось?

На сердце у меня легче, чем было за последние несколько недель. Оно бьется под шквалом эмоций — радости, надежды, счастья и удовлетворения. — Я… я просто почувствовала ребенка.

Он нежно кладет руку мне на живот. Мы оба замираем, наблюдая друг за другом, ожидая, что что-то, что угодно произойдет. Я перемещаю его руку в то место, где я почувствовала его в последний раз, и беру его за запястье. Проходит несколько мгновений, и я прошу нашего сына снова пошевелиться, чтобы показать отцу, что с ним все в порядке.

Никто из нас не произносит ни звука, и тогда я снова чувствую его.

— Ты это почувствовал?

Он смотрит на меня. Его глаза полны удивления, а на лице играет самая большая улыбка.

— Тот крошечный толчок, это наш ребенок?

— Это был он.

— Он сильный.

Мое зрение затуманивается из-за непролитых слез.

— Он такой.

Здесь, в больничной палате, где столько всего произошло, мы с Декланом разделяем момент, настолько прекрасный, что я знаю, что никогда его не забуду.

— Я люблю тебя, Сидни.

— Я тоже тебя люблю.

И я люблю. И всегда любила. Сказать ему обратное или опустить это было бы ложью. Хотя я не знаю, сможем ли мы пережить эту бурю, я знаю, что не могу войти в нее одна. Деклан — тот, кого я хочу видеть своим убежищем.

Мы с ним двигаемся одновременно, и его руки обнимают мое лицо, а мои упираются в его грудь. Я чувствую ровное биение его сердца, когда он трепетно целует меня. В наших отношениях есть страсть, но в этот раз есть что-то гораздо более глубокое. Между нами любовь, понимание и принятие.

Мы прошли через многое, но каким-то образом оказались здесь и сейчас. Я была бы дурой, как говорят мои близкие, если бы не видела этого.

Он излил мне свое сердце раньше, и я, возможно, не до конца доверяю ему, но знаю, что это правда.

Он слегка углубляет поцелуй, и я сдаюсь ему. Я не только слишком слаба, чтобы бороться с чувствами внутри, но и не имею никакого желания. Я люблю его.

— Ну, если это не, то зрелище, которое я никогда не хотел бы увидеть снова… — голос Шона прерывает момент.

По моим щекам пробегает жар, и я отворачиваюсь.

— Ты — зрелище, на которое я хотел бы сейчас не смотреть, — говорит Деклан.

— Гораздо проще мучать Сидни без зрителей?

Я закатываю глаза.

— Привет, Шон, — говорю я, желая предотвратить драку, пока она не началась.

Он улыбается мне, а затем входит в комнату.

— Сид, рад видеть тебя в сознании. Я волновался.

Деклан встает и обнимает брата.

— Что ты здесь делаешь? Разве у тебя нет игры, раз уж твоя травма оказалась пустяковой?

— Есть. У нас серия игр в Филадельфии.

Он подмигивает мне.

— Ну и фанат мой брат, да? Он даже не знал, что я в городе. Придурок.

— Я был немного занят, — оправдывается Деклан.

— Ну, знаешь, следил, чтобы я не умерла и не забрала с собой его нерожденного ребенка, — говорю я с ухмылкой. — Бейсбол, наверное, вылетел у него из головы.

Шон пожимает плечами.

— Думаю, это достаточно веская причина.

Я смеюсь.

— Спасибо, что пришел.

Он улыбается.

— Пожалуйста, я узнал, что ты носишь моего племянника, который напоминает мне, что мне нужно поговорить с двумя моими братьями о безопасном сексе, и ты думала, что я не приду?

Я смеюсь и чувствую комфорт от его объятий.

Шон садится в кресло, в котором сидел Деклан, и берет меня за руку.

— Как дела?

Мы с Декланом вводим его в курс дела, рассказываем, что ждем еще одного УЗИ, а затем сообщаем, что меня, скорее всего, выпишут. Он улыбается, когда я рассказываю ему, насколько мне стало лучше. Я перестала с трудом держать глаза открытыми и теперь бодрствую часами напролет. Я могу ходить, но все еще очень шатко стою на ногах. Если я хочу встать, мне нужно, чтобы кто-то помог.

Это невероятно раздражает, ведь я никогда ни от кого не зависела. Я управляла своей фермой, бизнесом и была чертовым волонтером, не нуждаясь в том, чтобы кто-то обо мне заботился. А теперь я даже в туалет не могу сходить, не подняв тревогу.

Я, например, жду не дождусь, когда закончится физиотерапия, чтобы вернуться к нормальной жизни.

— Ты оставил меня на парковке? — хмыкает Девни, появляясь в дверном проеме.

— Дев, — говорю я с улыбкой.

Ее глаза встречаются с моими, и хмурость исчезает.

— Тебе тоже нужно кое-что объяснить, но сейчас, — ее голос смягчается. — Я просто чертовски счастлива тебя видеть.

Я раскрываю объятия, и она бросается вперед, отпихивая Шона, когда проходит мимо него.

— Прости, что не сказала тебе.

— Я больше злюсь, что не догадалась. Ты беременна и… от Эрроувуда, да еще и ребенком. Ты должна была сказать мне, Сид. Я бы помогла тебе.

— Я знаю, и я собиралась. Просто мне показалось, что Деклан должен быть следующим, кто узнает.

Она смотрит на него, потом на меня.

— Я понимаю. У всех есть свои секреты, наверное. Ты в порядке?

— Конечно, в порядке, — врывается Шон. — Она только что провела языком по горлу Деклана.

Девни поворачивается к Шону и хмыкает.

— Ты — задница.

— Ты любишь мою задницу.

Она закатывает глаза и снова поворачивается ко мне.

— Вот что я получила за то, что согласилась забрать его и привезти к тебе.

Однажды эти двое поймут, насколько они идеально подходят друг другу, и тогда мы все окажемся в беде.

— Мне очень жаль, что вы оба узнали об этом таким образом. Клянусь, это… это просто было сложно.

Деклан стоит рядом со мной, положив руку мне на плечо.

— Ничто теперь от тебя не ускользнет.

Глаза Девни сверкают, и ее ухмылка становится все шире.

— Значит ли это, что вы двое наконец-то вынули головы из своих задниц и снова вместе?

Это действительно так? Я знаю, что он любит меня и хочет будущего, и я тоже этого хотела, но это все… пугает.

Мужчина, который, как я думала, бросил меня, сейчас рядом со мной.

Ребенок, которого, как я думала, могу потерять, в безопасности.

И я не уверена, что действительно живу в своей нынешней реальности или случилось что-то безумное.

Я открываю рот, чтобы сказать «да», но Дек говорит раньше меня.

— Это значит, что нам с Сид предстоит многое выяснить, но я люблю ее, и она это знает. Что мы будем делать дальше, останется, между нами.

Ну разве он не мой рыцарь в сияющих доспехах? Я поднимаю на него глаза и ухмыляюсь.

— Это было очень по-юридически с твоей стороны.

— Что именно?

— То, как ты с ними обращался.

Деклан хихикает.

— Я знаю, как руководить людьми.

Шон фыркнул.

— С вами двумя этот ребенок обречен.

Может, и обречен, но я бы не хотела иметь ребенка ни от кого другого. Я смотрю на Деклана, гадая, чувствует ли он то же самое.

Его глаза встречаются с моими, а затем он наклоняется и целует меня.

— Я думаю, мы втроем найдем способ, чтобы все получилось. Правда?

Он кивает.

Шон закидывает руку на плечи Девни и хихикает.

— Ты должна мне пятьдесят баксов.

Мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на него.

— За что?

— Я поспорил с Девни, что он наконец понял, как сильно тебя любит, и готов оставить прошлое там, где ему и место. Шон идет к Деклану с ухмылкой.

— Приятно видеть, что это наконец произошло.

Деклан игриво бьет брата в плечо.

— Да, я думаю, пришло время всем нам столкнуться с проблемами, которые как мы притворялись не существовали.

Я отмечаю тонкий намек на отрицание Шона и откидываюсь на подушку. За ту неделю, что я спала, я многое приобрела. Я вернула семью, по которой скучала.