Борись за меня

Глава двадцать вторая

Сидни

— Ты выглядишь просто великолепно, — говорю я Элли, отстраняясь, чтобы посмотреть на нее. Она действительно сияет. Солнце только начинает опускаться за линию деревьев, а Коннор уже ждет ее на улице.

— Не могу поверить, что я скоро выйду замуж. Такое ощущение, что я была с ним целую вечность, а теперь мы действительно станем мужем и женой.

Я улыбаюсь ей и сдерживаю слезы.

— Я так рада за тебя, Элс.

— Без тебя я бы не смогла дойти до этого момента. Твоя дружба — это все для меня.

Слеза падает, и я осторожно обнимаю ее.

— Я люблю вас, ребята. Вы оба заслуживаете счастья.

Она смеется, а потом прикрывает глаза.

— Я не хочу плакать.

Я не сомневаюсь, что она не сможет сдержаться, когда увидит Коннора и амбар.

Все братья Эрроувуд в городе и очень старались, чтобы подготовить несколько сюрпризов для Элли.

— Ты готова? — спрашиваю я ее.

Она кивает.

— Да.

Мы выходим на улицу и видим, что небо окрашено в красные и оранжевые цвета. Все так красиво, и радость за мою подругу переполняет мое сердце. Она заслуживает того, чтобы выйти замуж за идеального мужчину в этот идеальный день.

К нам подбегает Хэдли.

— Я положила лепестки, как ты сказала, и теперь я здесь, потому что ты сказала мне вернуться.

Она приседает и закрывает лицо дочери ладонями.

— Я люблю тебя, Хэдли.

— Я тоже тебя люблю, мамочка.

— Ты счастлива?

Хэдли кивает.

— Ты красивая. Ты счастлива?

Улыбка на лице Элли широкая, полная любви и надежды на будущее.

— Я так счастлива. Я очень люблю твоего папу.

— Я тоже. Он самый лучший. У меня самая лучшая мама, папа, лучший друг, а теперь у меня будет сестра или брат. Мы можем идти?

Я прикрываю рот рукой, и слезы катятся снова. Свадьбы всегда эмоциональны для меня, но, если учесть, что свадьба Элли проходит в амбаре, у меня не было шансов не потерять голову.

Элли оглядывается на меня и кивает. Пора.

— Хорошо, Хэдли. Ты поведешь свою мамочку к алтарю после меня. Хорошо?

Хэдли встает чуть выше и расправляет плечи.

— Я готова.

Да, они готовы. Они готовы перейти к следующей главе своей жизни, как и я.

Звучит музыка, и я захожу в амбар.

Задняя дверь открыта, создавая живописный фон для церемонии, а по всей внутренней стороне от балки до балки горят огни. Повсюду цветы, белые с оттенками желтого и любимого цвета Элли — розового. Ребята развесили по всему периметру бумажные фонарики, и это действительно захватывает дух. Когда я иду по дорожке, усыпанной лепестками, я улыбаюсь гостям. Несколько друзей Коннора из армии, учителя из школы Элли, Девни и ее парень, а затем мой взгляд находит братьев Эрроувуд.

Коннор стоит, сцепив руки перед собой, и нервничает так, что я не могу вспомнить, чтобы видела его таким раньше. Когда мой взгляд останавливается на мужчине, стоящем за ним, все остальное просто исчезает.

Это Деклан. В черном костюме, с темно-каштановыми волосами, подстриженными чуть короче, чем в последний раз, когда я его видела. Он смотрит, как я направляюсь к нему, и мне интересно, думает ли он о том же.

Это могли быть мы.

Это должны были быть мы.

Мой желудок завязывается узлом, пока я иду вперед, желая, чтобы я была в белом платье, а Деклан стоял перед Коннором. Я бы любила его всем сердцем. Я и сейчас люблю, но этого недостаточно. Мы с Декланом — трагическая история любви.

Слезы, которые прекратились, когда я начала идти, снова наполняют мое зрение, но я сдерживаю их. Сегодня я не буду плакать, не буду плакать от грусти.

Сегодня я буду радоваться за Элли. Сегодня прощание.

— Потанцуй со мной? — приглашает Джейкоб.

— Что?

— Потанцуй со мной, Сид. Он встает и подходит к нам, протягивая руку.

Коннор и Элли только что закончили свой первый танец, и теперь Деклан танцует с ней. Джейкоб стоит и ждет с хитрой ухмылкой.

— Хорошо, — говорю я и позволяю ему повести меня на танцпол.

В последний раз, когда я видела Джейкоба, его голову обрили для роли в фильме, и, слава Богу, волосы уже отросли.

— Ты хорошо выглядишь.

— Ты тоже.

— Спасибо за комплимент.

Джейкоб наклоняется и прислоняет свою голову к моей.

— Знаешь, я всегда так завидовал Деклану.

— Да? Почему?

— Потому что у него была ты.

Джейкоб слегка поворачивает меня так, что мы оказываемся еще дальше от его брата.

— Эм, — заикаюсь я. Я не знаю, что, черт возьми, это значит.

Он смеется и поворачивает меня.

— Расслабься, я не говорю, что был тайно влюблен в тебя. Я говорю, что у него была ты. У него был… кто-то. Мы с Коннором были одинокими овечками в стае. У Шона была Девни, а у Деклана — ты. Это было хорошо для него.

— Пока все не закончилось.

Он смотрит на свою семью, а потом снова на меня.

— Может быть. Ему было нелегко потерять тебя, Сид. Это было нелегко для любого из нас, если честно.

— Это было не обязательно, Джейк. Ты мог вернуться в любой момент, и я бы рыдала в твоих объятиях.

Не было ни одного момента, когда бы я не хотела, чтобы хотя бы один из них вернулся в мою жизнь. Они предпочли остаться в стороне, и это с каждым днем все больше ломало меня.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — говорит он, легко разворачивая меня на танцполе.

— Почему вы уехали?

Джейкоб тяжело сглатывает и качает головой.

— Не мне об этом говорить, Сид. Мне бы хотелось, но это дело Деклана.

Я не думала, что он мне скажет. Лучшее, на что я надеялась — это чтобы он подтвердил, что есть что-то, о чем он не должен мне говорить, что он только что и сделал.

— Можно я вмешаюсь? — спрашивает сзади глубокий голос Деклана.

Джейкоб смотрит на меня с понимающей улыбкой, а затем кивает.

— Конечно. Она все равно всегда была твоей.

Я собираюсь открыть рот, но не успеваю, Деклан выводит меня из амбара в ночной воздух.

Позади нас все еще звучит музыка, люди танцуют, смеются и наслаждаются праздником, но здесь только мы.

— Деклан?

Вместо ответа он заключает меня в свои объятия, и я не могу говорить.

Он выглядит таким красивым. Очень чертовски красивым.

Его костюм идеально сидит на нем, придавая ему властный вид, от которого у меня слабеют колени. Вдоль сильной линии челюсти пробиваются усы, что добавляет ему привлекательности. Его глаза мягкие и немного мрачные. Но я знаю, что он счастлив за своего брата. Коннор преодолел свои страхи и любит Элли с яростью, которая может сравниться с любой историей любви.

Одна рука Деклана лежит на моей спине, крепко прижимая меня к себе, а другая сжимает мою и укладывает ее между наши. Он двигается так, что мы не стоим на месте, но я чувствую сильную пульсацию, между нами.

Такое ощущение, что танец, который мы танцевали на концерте, был лишь началом песни, под которую мы создаем гармонию в этот момент. Прямо сейчас мы к чему-то стремимся. Я чувствую это своими внутренностями, и это пугает меня.

Наши глаза смотрят друг на друга, задавая вопросы и ища ответы.

— Это как будто снова выпускной, — говорю я, желая нарушить молчание.

Он улыбается и качает головой.

— Хотелось бы думать, что мы немного повзрослели.

— Может быть, но я помню, как нервничал с тобой тогда.

В ту ночь я знала, что отдамся ему. Все было спланировано, и мы оба старались пережить эту ночь, не устраивая сцен. Я любила его всем сердцем и хотела, чтобы мое тело тоже досталось ему.

Мы занимались любовью, и для нас это была именно любовь.

— Я помню, как мне хотелось перекинуть тебя через плечо и отнести в сарай. Я приготовил постель из сена и отчаянно хотел тебя.

— Ну, может, это совсем не похоже на выпускной, — говорю я, пытаясь пошутить.

— Нет, я думаю, это точно такой же бал. Только теперь я знаю, каково это — любить тебя, целовать и держать в объятиях, зная, что ничто другое никогда не сравнится с тем, что мы разделяем.

Я отворачиваюсь, не желая это слышать.

— Деклан…

— Я знаю, — быстро говорит он. — Я все знаю. Я знаю, что причинил тебе боль. Я знаю, что не заслуживаю того, чтобы прикасаться к тебе или дышать одним воздухом с тобой, но сегодня, Сидни, я не могу остановиться. Ты так прекрасна. Весь день я только и делал, что смотрел на тебя, мечтал стать лучше и жениться на тебе сегодня…

Я закрываю глаза, сдерживая слезы.

— Ты даже не представляешь…

— Не представляешь? — спрашиваю я со смехом. — Думаешь, я не представляла себе то же самое? Ты знаешь, как сильно разрывается мое сердце, когда я смотрю на тебя и понимаю, что, если бы ты просто доверился мне, мы могли бы найти способ быть вместе.

— Ты не…

— Нет. Ты не понимаешь, Деклан. Ты не понимаешь, как моя душа требует тебя. Я хочу тебя. Я хочу тебя больше всего на свете, и я никогда не смогу тебя заполучить.

Он качает головой, все еще прижимая меня к себе.

— Ты — единственный человек, у которого я когда-либо был.

— Был. Я не хочу прошедшего времени. Я хочу тебя — всего тебя. Мне нужны разбитые части и любящие части, тот, кто боится меня, и тот, кто будет бороться за меня.

— Те части, которые тебе нужны? — он тяжело дышит, глаза наполнены болью сердца. — Они не стоят того.

— Тогда ладно, — говорю я, не желая продолжать.

— Хорошо?

— Да.

Руки Деклана слегка сжимаются.

— Что ты хочешь сказать?

Мое сердце бьется так быстро, желудок делает сальто, и я прекращаю борьбу.

— Я не собираюсь больше давить на тебя. Я не могу этого сделать. Я не могу заставить тебя попробовать или увидеть смысл. Мы оба стоим здесь и сейчас, желая и нуждаясь друг в друге.

— Сидни, это…

— Нет, это правда.

В каждом слове — покорность и печаль. Может, он и борется, но я уже пыталась. Я потерпела неудачу. Я размахиваю белым флагом и признаю поражение.

— Мне нужно было, чтобы ты сражался, Деклан. Я хотела и умоляла тебя сражаться за меня. За нас. За нашу общую любовь и жизнь, которая у нас могла бы быть, но ты не хочешь, а я не могу тебя заставить. Я люблю тебя, но мне пора смириться с тем, что нас не будет, — я подношу руки к его лицу. Его красивое лицо, которое я вижу, когда закрываю глаза. Я провожу большим пальцем по его щеке. — Мне многое нужно сказать, но не здесь и не сейчас. Сегодняшний день посвящен твоему брату.

— Что ты хочешь сказать?

У меня перехватывает дух, когда я смотрю на него.

— Тебе больше не нужно бороться, Деклан. Теперь я все вижу, и мне очень жаль, что я давила на тебя последние несколько месяцев. Мне жаль, что я не слышала тебя. Я думала, что если смогу заставить тебя бороться…

Деклан отпускает меня и отступает на несколько шагов, его грудь вздымается и опускается. В его глазах гнев, боль и разочарование.

— Я сражаюсь за тебя! — рычит он, прежде чем шагнуть вперед и зажать мое лицо в своих нежных ладонях. — Я сражаюсь со всем, что у меня есть, потому что люблю тебя. Я скорее вырежу себе сердце, чем снова причиню тебе боль. Разве ты не видишь этого? Неужели ты не понимаешь, что то, что я не падаю на колени и не умоляю тебя просто любить, черт возьми, всеми частями, как ты говоришь — это спасение для тебя? Дело не в том, что я не хочу тебя, Сидни. Я, блядь, не заслуживаю тебя! Ты нужна мне больше всего на свете!

— Вот тут он ошибается, — я хватаю его за запястья и толкаю вперед. Его руки обхватывают мое лицо, он притягивает меня так, что мы оказываемся на расстоянии вдоха друг от друга, а затем смыкает наши губы. Он целует меня со всей силой, и тогда я целую Деклана в ответ. Столкновение двух планет не сравнится с тем, как мы связаны друг с другом.

Исчезли здравый смысл и разум, остались только мы.

Я прижимаюсь к нему, боясь, что он отпустит меня, но он не отпускает.

Деклан притягивает меня к себе еще крепче, его руки спускаются к моей шее, а затем переходят на спину.

Наши языки двигаются в унисон, и я впитываю все, что он из себя представляет. Его мощь, его силу, и я отдаю ему всю свою.

Вместе мы сильнее.

Его руки опускаются ниже, обхватывая мою попку, и я стону ему в рот. Он нужен мне больше всего на свете. Он снова сводит меня с ума, только на этот раз не от необходимости прощаться. Он сводит с ума надеждой на что-то большее.

Да, я переезжаю.

Да, он уезжает.

Но, Боже, что, если… мы можем стать чем-то большим?

Что, если он увидит, что мы можем стать семьей?

Мы можем все выяснить, и я не сдамся и не сбегу.

Это то, что мы оба делаем, и я слишком устала, чтобы сделать еще один шаг. Значит, ему придется остановиться вместе со мной.

— Ты нужен мне, Деклан. Ты нужен мне, поэтому, пожалуйста, не отталкивай меня, — умоляю я и снова целую его.

Если его губы прильнут к моим, он не сможет мне отказать.

На долю секунды он отстраняется, и мне хочется закричать, но тут он наклоняется и заключает меня в свои объятия.

Моя рука прижимается к его шее, а он смотрит на меня сверху вниз.

— Это я нуждаюсь в тебе.