Бремя Чести

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Дункан возглавлял своих людей, когда они галопом скакали сквозь лунную ночь, через заснеженные равнины Эскалона. Час проходил за часом, а они все скакали куда-то на горизонт, в сторону Андроса. Ночь принесла воспоминания о прошлых битвах, о его времени в Андросе, о служении старому Королю. Дункан углубился в собственные мысли, воспоминания смешивались с настоящим, которое в свою очередь смешивалось с фантазиями о будущем, пока он, в конце концов, не перестал понимать, что было реальным. Как обычно, мысли вернули его к дочери.

«Кира? Где ты?» - спрашивал он.

Дункан молился о том, чтобы она была в безопасности, чтобы она преуспела в своем обучении и чтобы они вскоре объединились навсегда. Он задавался вопросом, сможет ли дочь снова призвать Теоса. Если ей это не удастся, тогда Дункан не знал, смогут ли они одержать победу в этой войне, которую она начала.

Непрерывный звук лошадей и брони наполнял ночь. Дункан едва ощущал холод – победа, растущая армия позади него и предвкушение согревали его сердце. Наконец, после всех этих лет, он почувствовал, что течение снова повернулось в его сторону. Он знал, что Андрос хорошо защищает профессиональная армия, что они значительно превосходят их числом, что столица укреплена, а им не хватает людей, чтобы устроить засаду. Дункан знал, что его ждет сражение его жизни, которое решит судьбу Эскалона. Вместе с тем, это также было бремя чести.

Кроме того, Дункан знал, что у него и у его людей есть желание, цель и – самое главное – скорость и момент неожиданности. Пандезианцы не ожидают нападения на столицу покоренными людьми, особенно ночью.

Наконец, когда начали появляться первые признаки рассвета, а небо по-прежнему было покрыто голубоватой дымкой, вдали Дункан увидел знакомые очертания столицы. Он больше не рассчитывал увидеть город в своей жизни, и от этого его сердце забилось чаще. На него нахлынули воспоминания, все те годы, которые он прожил здесь, преданно служил Королю и стране. Он вспомнил Эскалон в зените его славы, гордый и свободный народ, который когда-то казался непобедимым.

Но вместе с тем вид столицы принес и горькие воспоминания: предательство народа его слабым Королем, капитуляция столицы и Эскалона. Дункан вспомнил, как он и все великие военачальники разбрелись кто куда, вынужденные уйти с позором, изгнанные в свои собственные крепости на всей территории Эскалона. Величественные очертания города вернули ему сильное желание и ностальгию, страх и надежду в одно и то же время. Это были очертания, которые сформировали его жизнь, очертания самого великолепного города в Эскалоне, которым на протяжении столетий управляли короли. Город растянулся так далеко, что было сложно видеть, где он заканчивался. Дункан сделал глубокий вдох, увидев знакомые парапеты, купола и шпили, каждое из которых глубоко укоренилось в его душе. В некотором смысле это было похоже на возвращение домой, не считая того, что когда-то Дункан был сраженным, верным командиром. Теперь он стал сильнее и больше не желал ни перед кем отчитываться, и в его распоряжении имелась армия.

В зарождающемся рассвете город все еще освещался факелами оставшихся воинов ночного караула, только начиная прогонять длинную ночь в утреннем тумане. Когда Дункан приблизился, перед его глазами предстала другая картина, от которой его сердце бешено заколотилось – желто-голубые флаги Пандезии, гордо развевающиеся над зубчатыми стенами Андроса. От этого вида Дункану стало тошно, и на него нахлынула новая волна решимости.

Дункан тотчас же пристально всмотрелся в ворота, и его сердце воспарило, когда он увидел, что их охраняет только одна группа. Он вздохнул с облегчением. Если бы пандезианцы знали об их приближении, то выставили бы тысячи солдат, и у Дункана с его солдатами не было бы шансов. Но, судя по всему, они ничего не знали. Тысячи солдат Пандезии, расположенные в столице, должно быть, все еще спали. К счастью, Дункан и его люди продвигались достаточно быстро, чтобы у них был шанс.

Дункан знал, что этот элемент неожиданности будет их единственным преимуществом, единственным, что даст им шанс взять огромную столицу со всеми ее уровнями зубчатых стен, предназначенными для того, чтобы противостоять армии. Дункан знал об укреплениях и слабых позициях столицы. Ему было известно о сражениях, в которых одерживали победы и с меньшими шансами. Дункан рассматривал вход в город, зная, где он должен атаковать сначала, если они хотят победить.

«Тот, кто контролирует эти ворота, контролирует столицу!» - крикнул Дункан Кавосу и его командирам. – «Они не должны закрыться – мы не можем позволить им закрыться, чего бы это ни стоило. Если они это сделают, мы навсегда останемся за их пределами. Я возьму с собой небольшое подкрепление и мы во весь опор помчимся к воротам. Вы», - сказал он, указывая жестом на Кавоса, Брамтоса и Сивига. – «Поведете остальных наших людей к гарнизонам и будете защищать наш фланг, если появятся солдаты».

Кавос покачал головой.

«Атаковать эти ворота небольшими силами – безумие», - крикнул он. – «Вы будете окружены, а если я стану сражаться с гарнизонами, то не смогу защитить ваши тылы. Это самоубийство».

Дункан улыбнулся.

«И именно поэтому я взял эту задачу на себя».

Дункан пнул своего коня и поскакал впереди остальных, направляясь к воротам, в то время как Энвин, Артфаэль и дюжина его ближайших командиров – людей, которые знали Андрос так же хорошо, как и он, бок о бок с которыми он сражался всю свою жизнь – последовали за ним, на что он и рассчитывал. Они все повернули к городским воротам на полной скорости. Дункан краем глаза увидел, как позади них Кавос, Брамтос, Сивиг и часть их армии направились к гарнизонам Пандезии.

С колотящимся сердцем, Дункан понимал, что он должен добраться до тех ворот, пока не поздно. Он опустил голову и заставил своего коня скакать быстрее. Они галопом скакали в центр дороги, через Королевский Мост, копыта коня стучали по древесине. Дункан ощутил радость от предстоящего сражения. Когда начался рассвет, Дункан увидел потрясенное лицо заметившего их пандезианца, юного солдата, который стоял на страже, борясь со сном. Он моргнул и на его лице отразился ужас. Дункан сократил разрыв, добрался до солдата, опустил свой меч и одним быстрым движением нанес удар до того, как тот успел поднять щит.

Сражение началось.

Энвин, Артфаэль и остальные метнули копья, убив полдюжины пандезианских солдат, которые повернулись к ним. Они все продолжали скакать галопом, ни один из них не стал медлить, зная, что промедление будет стоить им жизни. Они поскакали через мост к широко распахнутым воротам Андроса.

Все еще находясь в доброй сотне футов от ворот, Дункан посмотрел на легендарные ворота Андроса, достигающие сотню футов в высоту, сделанные из золота десяти футов толщиной. Дункан знал, что если их закрыть, то город будет неприступным. Понадобится оборудование для профессиональной осады, которого у них не было, многие месяцы и большое количество людей, которые станут таранить эти ворота, а этим они тоже не могли похвастаться. Эти ворота никогда не уступали, несмотря на столетия атак. Если он не доберется до них вовремя, то все будет потеряно.

Дункан окинул взглядом дюжину солдат Пандезии, охраняющих ворота, сонных на рассвете и не ожидающих атаки, и поторопил своего коня, зная, что у них мало времени. Он должен добраться до них до того, как они заметят его. Ему нужна всего одна минута, чтобы обеспечить себе выживание.

Внезапно раздался громкий звук рога и сердце Дункана ушло в пятки, когда, подняв голову, на вершине парапетов он увидел пандезианского караульного, который смотрел вниз и трубил в рог снова и снова, предупреждая своих солдат. Звук рога эхом проходил через городские стены, и Дункан с ужасом понял, что любое преимущество, которое у него было, теперь потеряно. Он недооценил врага.

Солдаты Пандезии у ворот приступили к действию. Они бросились вперед и уперлись плечами в ворота, по шесть человек с каждой стороны, толкая их изо всех сил, чтобы закрыть. В то же самое время еще четверо солдат поворачивали огромные рычаги с каждой стороны, еще четверо натягивали цепи – по двое с каждой стороны. С громким треском решетки начали закрываться. Дункан с отчаянием наблюдал за ними, ему казалось, словно они закрывали крышку гроба на его сердце.

«БЫСТРЕЕ!» - крикнул он коню.

Они все увеличили скорость в одном последнем безумном порыве. Когда они приблизились, несколько его солдат метнули копья в людей у ворот в отчаянном усилии, но они находились слишком далеко и копья не попали в свои мишени.

Дункан торопил своего коня, как никогда прежде, безрассудно скакал впереди остальных и, приблизившись к закрывающимся воротам, он вдруг почувствовал, как мимо него что-то просвистело. Он осознал, что это метательное копье и, подняв голову, увидел солдат на вершине парапетов, которые бросали оружие сверху. Дункан услышал крик и, оглянувшись, увидел, что копье попало в одного из его людей, храброго воина, бок о бок с которым он сражался многие годы. Воин замертво упал со своего коня.

Дункан сильнее пнул своего коня, бросив осторожность на ветер, торопясь к закрывающимся воротам. Он находился всего в двадцати ярдах, а ворота были всего в метре от того, чтобы закрыться навсегда. Несмотря ни на что, даже если это будет стоить ему жизни, Дункан не мог этого допустить.

Одним последним суицидальным усилием Дункан бросился со своего коня, ныряя к открытой расщелине как раз тогда, когда ворота закрывались. Он протянул меч и ему удалось всунуть его в расщелину до того, как ворота закрылись. Его меч согнулся, но не сломался. Дункан знал, что этот кусок стали – единственное, что не дает воротам закрыться навсегда, единственное, что держит столицу открытой, единственное, что пока не дает Эскалону быть потерянным.

Потрясенные солдаты Пандезии, осознавая, что их ворота не закрываются, посмотрели вниз на меч Дункана. Когда они все бросились к нему, Дункан понимал, что не позволит воротам закрыться даже ценой собственной жизни.

Все еще раненый после падения с коня, с болью в ребрах, Дункан пытался откатиться в сторону от первого солдата, бросившегося на него, но ему не удавалось двигаться достаточно быстро. Он увидел поднятый меч за спиной и приготовился к смертельному удару, когда солдат вдруг закричал и, растерянный Дункан обернулся, услышав ржание и увидев, что его боевой конь откинулся назад и пнул врага копытом в грудь, как раз перед тем, как тот собирался пронзить Дункана. Солдат отлетел назад, послышался треск его ребер, и он упал на спину, потеряв сознание. Дункан с благодарностью взглянул на своего коня, осознав, что тот снова спас ему жизнь.

Учитывая необходимое время, Дункан вскочил на ноги, вынул запасной меч и приготовился к столкновению, когда на него опустилась группа солдат. Первый солдат опустил на него свой меч и Дункан отразил удар над головой, развернулся и ударил его по плечу, отчего тот упал на землю. Дункан сделал шаг вперед и вонзил свой меч солдату в живот, пока тот не добрался до него, после чего перепрыгнул через него и двумя ногами пнул второго солдата в грудь и тот упал на спину. Дункан пригнулся, когда следующий воин замахнулся на него, а затем развернулся и ударил его по спине.

Отвлеченный нападающими, Дункан развернулся, ощутив позади себя движение, и увидел пандезианца, который схватил меч, вклиненный между воротами, и пытался выдернуть его за рукоять. Осознавая, что времени нет, Дункан прицелился и метнул свой меч. Тот полетел и вонзился в горло солдата как раз перед тем, как тот собирался извлечь его длинный меч. Дункан спас ворота, но сам остался беззащитным.

Дункан бросился к воротам в надежде увеличить расщелину, но в эту минуту солдат набросился на него сзади и повалил его на землю. Поскольку его спина была открыта, Дункан понимал, что он в опасности. Он мало что мог сделать, когда пандезианец позади него высоко поднял копье, чтобы вонзить ему в спину.

Воздух наполнился криками, и краем глаза Дункан увидел, как вперед бросился Энвин, который замахнулся своей булавой и ударил солдата по запястью, выбив копье из его руки, не давая ему ударить Дункана. Затем Энвин спрыгнул со своего коня и повалил врага на землю. В это же самое время прибыли Артфаэль и остальные, атакуя другую группу солдат, которые приближались к Дункану.

Освободившись, Дункан оценил ситуацию и увидел, что солдаты, охраняющие ворота, мертвы, и только его меч не позволяет воротам закрыться. Краем глаза он увидел сотни солдат Пандезии, которые начали выбегать из бараков на рассвете. Они бросились в атаку на Кавоса, Сивига и их людей. Дункан знал, что у них мало времени. Даже учитывая то, что Кавос и его люди отвлекают пандезианцев, некоторые из них могут проскочить и добраться до ворот и, если Дункан в скором времени не возьмет контроль над воротами на себя, со всеми его людьми будет покончено.

Дункан уклонился, когда с парапетов на него опустилось очередное копье. Он бросился вперед, схватил лук и стрелы погибшего солдата, откинулся назад, прицелился и выстрелил в пандезианца, который находился сверху, когда он наклонился и смотрел вниз с копьем. Он закричал и упал, пронзенный стрелой, очевидно, не ожидая этого. Солдат с грохотом упал на землю рядом с Дунканом, который сделал шаг в сторону, чтобы тело не придавило его. Дункан получил некоторое удовлетворение, увидев, что именно этот молодой человек и подул в рог.

«ВОРОТА!» - крикнул Дункан своим людям, когда они закончили убивать оставшихся солдат.

Его люди собрались, спешившись и бросившись к нему, помогая ему открыть огромные ворота. Они дергали изо всех сил, однако те едва поддались. К ним присоединилось еще больше мужчин и они дергали все вместе, благодаря чему ворота начали медленно двигаться. По дюйму за раз они открылись и вскоре образовалось достаточно пространства, чтобы Дункан смог поставить ногу в расщелину.

Дункан протиснул в расщелину свое плечо и начал толкать изо всех сил. Он стонал, его руки тряслись. Пот заливал его лицо, несмотря на утренний холод. Он увидел поток солдат, выбегающих из гарнизона. Большинство из них сражались с Кавосом, Брамтосом и их людьми, но некоторое их количество отделилось от группы и направилось в сторону ворот. Внезапный крик прорезал рассвет, и Дункан увидел, что один из его людей, который находился рядом с ним, хороший командир, преданный человек, упал на землю. Он заметил копье в его спине и, подняв голову, увидел пандезианцев, находящихся в диапазоне метания.

Еще большее количество пандезианцев подняли свои копья, чтобы метнуть в них, и Дункан приготовился к удару, осознавая, что им не удастся прорваться через ворота вовремя. Но в следующую минуту, к его удивлению, солдаты вдруг оступились и упали лицом в землю. Подняв глаза, он увидел стрелы и мечи, торчащие из из спин, и ощутил прилив благодарности к Брамтосу и Сивигу, которые возглавили сотню воинов, отделившись от Кавоса, сражающегося с гарнизоном, и поспешили им на помощь.

Дункан удвоил свои усилия, изо всех сил толкая ворота, в то время как Энвин и Артфаэль втиснулись рядом с ним, зная, что он хочет открыть ворота достаточно широко для того, чтобы его люди смогли ворваться внутрь. Наконец, когда еще больше воинов втиснулись в ворота, они вонзили свои ступни в заснеженную землю и начали идти. Дункан делал шаг за шагом, пока, в конце концов, ворота со стоном не открылись наполовину.

Позади Дункана раздался победоносный крик и, обернувшись, он увидел Брамтоса и Сивига, которые возглавляли сотню воинов верхом на конях. Все они бросились к открытым воротам. Дункан извлек свой меч, поднял его высоко и побежал вперед, через открытые ворота, забегая в столицу и бросая всю осторожность на ветер.

Копья и стрелы все еще сыпались на них дождем. Дункан сразу же понял, что им нужно получить контроль над парапетами, которые также были оборудованы катапультами, способными причинить неограниченный ущерб находящимся внизу людям. Он поднял глаза на зубчатые стены, решая, как лучше подняться, когда вдруг услышал другой крик и, посмотрев прямо, он увидел большую силу пандезианских солдат, собирающихся внутри города и атакующих их.

Дункан храбро повернулся к ним.

«МУЖЧИНЫ ЭСКАЛОНА, КТО ЖИВЕТ В НАШЕЙ ДРАГОЦЕННОЙ СТОЛИЦЕ?!» - крикнул он.

Все его люди закричали и бросились вперед позади него, в то время как Дункан оседлал своего коня и повел их в атаку на врага.

Послышался громкий звон оружия, когда солдаты и кони встретились. Дункан и его сотня воинов атаковали сотню воинов Пандезии. Дункан чувствовал, что пандезианцы застигнуты врасплох на рассвете, уловили запах крови, когда заметили Дункана и его немногих солдат, но они не ожидали такого большого подкрепления позади него. Дункан видел, как их глаза увеличились при виде Брамтоса, Сивига и всех их людей, которые ворвались в столицу через ворота.

Дункан поднял свой меч и отразил удар, пронзив солдата в живот, после чего развернулся и ударил другого солдата по голове щитом. Затем он схватил копье из своей сбруи и метнул его в третьего. Он бесстрашно прорезал путь через толпу, убивая врагов направо и налево, и в это время Энвин, Артфаэль, Брамтос, Сивиг и их люди вокруг него делали то же самое. Было приятно снова вернуться в столицу, на эти улицы, которые он когда-то хорошо знал, но еще приятнее было очищать город от пандезианцев.

Вскоре десятки пандезианцев, которые падали к их ногам, были не в силах остановить поток Дункана и его людей, которые волной ворвались в столицу на рассвете. Дункан и его воины слишком многое поставили на карту, прошли слишком долгий путь, а эти люди, защищающие улицы столицы, находились далеко от дома, были деморализованы, их положение оказалось слабым, их лидеры были далеко, а сами они не были подготовлены. В конце концов, они никогда не сталкивались в бою с настоящими воинами Эскалона. Когда течение изменилось, оставшиеся солдаты Пандезии развернулись и начали спасаться бегством, сдаваясь. Дункан и его люди поскакали быстрее, преследуя их, убивая их стрелами и копьями до тех пор, пока в живых не осталось ни одного из них.

Когда пусть в столицу расчистился, а стрелы и копья по-прежнему сыпались градом, Дункан развернулся и снова сосредоточился на парапетах, в то время как один из его воинов упал с коня, а из его плеча торчала стрела. Им нужны были парапеты, возвышенность – не только для того, чтобы остановить поток стрел, но и чтобы помочь Кавосу. В конце концов, соперник все еще превосходил числом группу солдат Кавоса за стенами и ему нужна помощь Дункана на парапетах, с катапультами, если они хотят выжить.

«НА ПАРАПЕТЫ!» - крикнул Дункан.

Его люди одобрительно закричали и последовали за ним, когда он подал им знак, отделившись от группы: она половина ушла с ним, а вторая половина последовала за Брамтосом и Сивигом в дальний конец двора, чтобы подняться с другой стороны. Дункан направился к каменным ступенькам вдоль боковых стен, ведущим на верхние парапеты. Их защищала дюжина солдат, которые широко раскрытыми глазами уставились на приближающуюся смерть. Дункан бросился к ним и вместе со своими воинами метнул копья, убив их до того, как те успели поднять свои щиты. Нельзя было терять ни минуты.

Они добрались до ступенек и, спешившись, Дункан возглавил атаку, поднявшись по ступенькам. Подняв голову, он увидел солдат Пандезии, которые бежали вниз ему навстречу, высоко подняв копья, готовые метнуть их. Он знал, что у них есть преимущество, поскольку они бежали сверху вниз и, не желая терять время на рукопашный бой, он быстро соображал, пока на них вниз градом летели копья.

«СТРЕЛЫ!» - приказал Дункан своим воинам позади себя.

Дункан пригнулся, ударившись, и мгновение спустя почувствовал, как над его головой пролетели стрелы, когда воины подчинились его приказу, сделали шаг вперед и начали стрелять. Подняв голову, Дункан с удовлетворением наблюдал за тем, как группа солдат, бросившаяся вниз по узкой каменной лестнице, оступилась и с криками упала с боковых ступенек, после чего приземлилась на каменный двор далеко внизу.

Дункан продолжал бежать вверх по ступенькам, сбив бросившегося на него солдата и перекинув его через край. Он развернулся и ударил второго солдата своим щитом, который тоже упал, после чего вонзил свой меч в третьего.

Но это сделало Дункана уязвимым на узкой лестнице, и один из солдат Пандезии прыгнул на него сзади и потащил его к краю. Дункан держался изо всех сил, вцепившись в камень, не в силах устоять и чуть не падая вниз, когда вдруг солдат над ним обмяк и замертво упал через перила. Дункан заметил меч в его спине и, обернувшись, увидел Артфаэля, который поднял его на ноги.

Дункан продолжал нестись вверх, испытывая благодарность за то, что его люди прикрывают тылы, он поднимался уровень за уровнем, избегая копий и стрел, отражая одни из них щитом, пока, наконец, не добрался до парапетов. Наверху находилось широкое каменное плато около десяти ярдов в ширину, которое тянулось до верхней части ворот. Оно было переполнено пандезианскими солдатами, которые стояли плечом к плечу, вооруженные стрелами и копьями, и осыпали людей Кавоса внизу дождем оружия. Когда прибыли Дункан и его воины, пандезианцы прекратили атаку на Кавоса и вместо этого обернулись, чтобы сразиться с Дунканом. В это же самое время Сивиг и другая группа солдат очистили ступеньки на дальней стороне двора и оттуда атаковали противника. Они зажали их, отчего пандезианцам было некуда бежать.

Сражение было плотным, рукопашным, мужчины со всех сторон сражались за каждый драгоценный дюйм. Дункан поднял щит и меч и воздух наполнился звоном. Сражение было кровавым, он убивал одного противника за раз. Дункан пригнулся, избегая ударов, и, опустив свое плечо, толкнул нескольких воинов через край. Они закричали, падая навстречу смерти. Он знал, что иногда лучшее оружие – это собственные руки.

Дункан закричал от боли, получив удар в живот, но, к счастью, он повернулся и меч только поцарапал его. Когда солдат двинулся на него для смертельного удара, Дункан, которому не хватало пространства для маневрирования, ударил соперника головой, отчего тот уронил свой меч. Затем он ударил его коленом, потянулся, схватил солдата и перебросил его через перила.

Дункан продолжал тяжело сражаться за каждый метр, в то время как солнце поднялось еще выше, и теперь пот обжигал ему глаза. Его люди со всех сторон стонали и кричали от боли, а плечи Дункана налились усталостью от убийств.

Хватая ртом воздух, перепачканный кровью врага, Дункан сделал последний шаг вперед и поднял свой меч, но был потрясен, увидев напротив себя Брамтоса и Сивига. Обернувшись и окинув взглядом мертвые тела, он осознал, что они очистили парапеты.

Раздались крики победы, когда все его люди встретились посредине.

Но Дункан знал, что праздновать еще рано.

«СТРЕЛЫ!» - крикнул он.

Дункан сразу же посмотрел вниз на людей Кавоса и увидел, что во дворе началось большое сражение, когда тысячи солдат Пандезии выбежали из гарнизонов им навстречу. Кавоса постепенно окружали со всех сторон.

Люди Дункана подняли луки погибших противников, прицелились со стен и начали стрелять в пандезианцев. Дункан присоединился к ним. Пандезианцы не ожидали, что в них будут стрелять из столицы, дюжины солдат падали на землю, мужчины Кавоса были спасены от смертельных ударов. Пандезианцы начали падать вокруг Кавоса и вскоре среди них поднялась большая паника, когда они осознали, что Дункан контролирует верхние уровни. Зажатые между Дунканом и Кавосом, им некуда было бежать.

Дункан не хотел давать им время на то, чтобы перегруппироваться.

«КОПЬЯ!» - приказал он.

Дункан схватил одно копье и метнул его вниз, затем второе и третье, воспользовавшись большими запасами оружия, оставленными на вершине парапетов, предназначенных для отражения захватчиков Андроса.

Когда пандезианцы начали колебаться, Дункан понял, что они должны предпринять нечто решительное, чтобы покончить с ними.

«КАТАПУЛЬТЫ!» - крикнул он.

Его люди бросились к катапультам на вершине зубчатых стен и натянули большие веревки, поворачивая рычаги, приводя их в движение. Они поставили посредине валуны и стали ждать команды. Дункан прошел вверх и вниз по рядам и поправил валуны, чтобы они не попали в людей Кавоса, а нашли идеальные мишени.

«ОГОНЬ!» - крикнул Дункан.

В воздух взлетели десятки валунов, и Дункан с удовлетворением наблюдал за тем, как они упали вниз на каменные гарнизоны, убив десятки пандезианцев сразу же, когда они выбежали, подобно муравьям, чтобы сразиться с людьми Кавоса. Грохот эхом разлетелся по всему двору, поразив пандезианцев и увеличив панику. Когда поднялись облака пыли и осколков, они развернулись, не зная, с какой стороны сражаться.

Кавос, бывалый воин, воспользовался их колебанием. Он собрал своих людей и бросился вперед, в то время как пандезианцы замешкались. Он прорвался через их ряды.

Тела падали направо и налево, в лагере Пандезии возник беспорядок, и вскоре они развернулись и начали спасаться бегством во все стороны. Кавос преследовал каждого из них и никого не оставлял в живых. Это была кровавая резня.

К тому времени, когда солнце полностью поднялось, все пандезианцы лежали на земле мертвые.

Когда опустилась тишина, Дункан выглянул из парапетов и был поражен, преисполнившись зарождающимся ощущением победы, когда начал осознавать, что они это сделали – они захватили столицу.

Когда все воины Дункана закричали вокруг него, хлопая его по плечам, радостно восклицая и обнимая друг друга, Дункан вытер пот с глаз, все еще тяжело дыша. Он полностью осознал – Андрос свободен.

Столица принадлежала им.