Бремя Чести

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Кира, верхом на Андоре и с Лео, следующим за ней по пятам, галопом скакала через густой лес Ура в утреннем свете, преследуемая своими видениями и преисполненная решимости вовремя добраться до отца. Девушка видела лицо своего отца, когда вспомнила видение о его смерти, и закрыла глаза, пытаясь прогнать его. Кира также увидела Теоса, который лежал мертвым, она надеялась и молилась о том, чтобы это оказалось иллюзией, еще одним испытанием. Но в глубине души она знала, что это правда.

Кира продолжала скакать уже несколько часов, зная, что столица все еще находится далеко, но не теряя решимости пересечь Эскалон. Она не остановится до тех пор, пока не доберется до отца. Она слышала предупреждение Альвы, звучащее в ее голове, его просьбу не уезжать, и тоже старалась прогнать их. Но Кира не могла прогнать свое собственное предчувствие о том, что движется навстречу опасности. Ей было все равно – если ее отец мертв, то ей тоже незачем жить.

Кира скакала галопом, опустив голову, увеличивая скорость, продвигаясь вперед как можно быстрее, когда вдруг что-то привлекло ее внимание в раннем утреннем свете. Краем глаза девушка увидела, как что-то блеснуло в лесу и, оглянувшись по сторонам, она увидела пруд, отражающий свет. Кира была поражена, увидев, что над ним в красивой серебряной кольчуге стоит Кайл, чьи длинные золотые волосы падали ему до пояса. Он смотрел на нее своими чарующими серыми глазами. Молодой человек, который спас ее. Молодой человек, мысли о котором не покидали ее.

Кайл протянул руку, глядя прямо на нее.

«Кира», - произнес он. – «Помоги мне».

У Киры, очарованной его голосом и глазами, не было выбора. Не думая, она натянула поводья и остановила Андора. Она быстро спешилась и побежала через лесную поляну к пруду, чтобы помочь ему.

Кира остановилась в нескольких метрах от Кайла, утреннее солнце отражалось в его глазах, в которых светились такая красота и любовь, что ей стало трудно дышать.

«Ты ранен?» - спросила Кира.

«Ты нужна мне», - ответил Кайл.

Девушка почувствовала, что в нем, в его голосе что-то изменилось. В его манерах, выражении лица было что-то, чего она не до конца понимала.

Кира сделала шаг ближе, сбитая с толку.

«Что с тобой случилось?» - с тревогой спросила она. Кира была обязана ему жизнью и сделает все возможное, чтобы помочь молодому человеку.

Кайл убрал руки от груди и Кира с ужасом увидела, что она покрыта кровью.

«Кто сделал это с тобой?» - спросила она, задержав дыхание, спрашивая себя, неужели он умирает.

Кира быстро оторвала кусок ткани от своей рубашки и прижала ее к ране на его груди двумя руками. Девушка осмотрела ее, ожидая, что ткань наполнится кровью, и была сбита с толку, не обнаружив крови на повязке. Кира взглянула на рану, но та была полностью исцелена.

Кира озадаченно посмотрела на Кайла и, к ее потрясению, больше не увидела лица молодого человека. Вместо него перед ней было лицо старой, изможденной женщины в желто-голубой броне Пандезии. Она с ненавистью усмехнулась в лицо Киры и, когда она подняла руку со сверкающим предметом и когда Лео зарычал, Кира слишком поздно осознала, что ее обманули. В конце концов, это не Кайл, а могущественный оборотень.

В эту же самую минуту Лео и Андор бросились вперед, чтобы защитить девушку. Зарычав, они прыгнули на старуху, но та просто подняла сморщенную руку и они оба упали на лесную землю, не шевелясь.

Кира была слишком потрясена, чтобы отреагировать, когда увидела, как что-то мелькнуло, и мгновение спустя, до того, как она все до конца поняла, она ощутила боль от острого лезвия, пронзившего ее кожу, вошедшего в ее живот все глубже и глубже, пока она не перестала дышать. Никогда в жизни она не испытывала такой боли.

Кира ахнула, истекая кровью, не в состоянии думать. Боль была очень сильной.

«Привет от Пандезии», - сказала старуха.

Она захихикала, когда Кира вяло упала на землю. Она лежала, с каждым мгновением все больше ослабевая, лишь смутно осознавая, что происходит вокруг. Когда из ее рта потекла кровь и Кира почувствовала, что покидает этот мир, последними мыслями она обратилась к отцу:

«Прости меня, Отец».