Cambiare Podentes

– Что? Э... да нет... – Гарри попытался взглядом намекнуть Гермионе прекратить этот бессмысленный разговор. Она же знала, что никакой подружки у него не было; знала, что его проблема была связана со Снейпом…

Однако Гермиона и не подумала заткнуться.

– Гарри, а не пойти ли нам прогуляться? – жизнерадостно предложила она. – Мы обсудим план твоих действий. Скажи, она пользуется духами ежедневно? Тогда я посоветую, какие цветы ей послать. – Она уже взяла его под руку и тянула к выходу. – А если она интеллектуалка, вроде меня, ты мог бы… – Гермиона повысила голос. – Рон, присоединяйся, твои идеи нам тоже пригодятся.

Рон лишь отмахнулся.

– Нет-нет, ступайте.

Гарри вздохнул, но решил, что будет проще подчиниться настойчивости Гермионы.

Понедельник 8 июня 1998, 17:48

Солнечным летним днем двор замка вполне подходил для разговора, решил Гарри. По крайней мере, сейчас тут никого не было. Гермиона выбрала отдаленную часть уютной лужайки, откуда открывался отличный обзор во всех направлениях, немедленно окружила их звукозащитными чарами и деловито уселась на траву, чопорно подоткнув под себя юбку.

Чуть погодя Гарри решился присесть. Юноша действительно не знал, о чем говорить с Гермионой, но сидеть тут, наслаждаясь прохладным ветерком, было приятно. Да почему бы и нет, ведь вполне вероятно, что после семнадцатого числа путь сюда ему будет заказан.

– У тебя весь день какое-то странное настроение, – неуверенно начала Гермиона. – И…ну, мне жаль, если мой совет оказался плохим, Гарри. Я… то, как ты описывал ваши отношения со Снейпом… я действительно не думала, что он попытается предпринять что-то такое, что обернется катастрофой…

Гарри нахмурился, пытаясь сообразить, о чем говорила девушка. И вспомнил, что в прошлый раз, когда они обсуждали Снейпа, Гарри волновался о пальцах. А Гермиона посоветовала решиться и позволить Снейпу…

Забавно – казалось, с того момента, когда они сидели на берегу озера, обсуждая это с Гермионой миновала целая вечность…

– Нет-нет, мы даже не дошли до этого, – торопливо заверил ее Гарри.

– Тогда в чем дело? – настаивала Гермиона. – Целый день на тебе лица нет, и взгляд такой, Гарри, словно ты чего-то опасаешься. Мы едва перекинулись двумя словами, так что же мне было думать, как не о моем злосчастном совете?

– Да я вообще сегодня ни с кем особенно не разговаривал, верно? – пожал плечами Гарри.

– Но что-то тебя беспокоит?

– «Беспокоит», наверное, не то слово. – Гарри со вздохом откинулся назад и, опершись на руки, скрестил вытянутые ноги. – Просто… я очень рассеян. Не могу сегодня сосредоточиться. А если тебе кажется, что я чего-то опасаюсь… ну, я даже не знаю. Может быть, просто… – Решив воспользоваться методом Гермионы, который уже удачно опробовал в субботу, Гарри глубоко-глубоко вдохнул и на выдохе выпалил:

– У меня был секс с Северусом.

Гермиона прикрыла ладонью рот, широко распахнув глаза.

– Вот-вот. – Гарри нервно вырывал траву, зарываясь пальцами в почву. – Мне все равно придется это делать после ритуала, так что я не должен…

– Почему нет?

Гарри закрыл глаза.

– Потому… потому что это неправильно, вот почему!

Гермиона сочувственно хмыкнула.

– О, Гарри, нет. Два мужчины вместе – в этом нет ничего плохого…

– Ну, спасибо за чертовски полезные пояснения! – взорвался Гарри, впиваясь пальцами в землю так сильно, что сломал о камень ноготь.

Гермиона прикусила губу.

– Извини.

Гарри не сводил с подруги обиженного взгляда.

– Ну да, «извини». За то, что считала меня ханжой, и это после всего, что мы вместе пережили… – Что-то больно сжалось в груди, но, вздохнув, он решил не обращать на это внимания. – Я вовсе не это имел в виду, понимаешь? Просто для меня это неправильно.

– Но почему для тебя это неправильно?

– Да потому! Меня вообще не привлекают мужчины, а теперь мне всю жизнь придется… о Мерлин! – Гарри потер виски. – Он кончил прямо на меня, и все это время казалось… ну, мне даже в голову не пришло сопротивляться. Ну, сначала я кончил на него. И это казалось таким правильным, что он должен тоже… и, кроме того… мне хотелось, чтобы он кончил. Я чувствовал, как он подходил все ближе и ближе и…

Внезапно Гарри умолк.

– Уверен, тебе это совсем неинтересно.

– Если ты хочешь рассказать мне об этом, то я с удовольствием выслушаю,– отозвалась Гермиона. – Слушай, может мне вызвать словарь, на случай, если тебе нужно проверить значение каких-то слов?

Гарри рассмеялся, и напряжение спало. Да, разговор помогал. Как же ему повезло, что у него была Гермиона, потому что он никак не представлял себе подобной беседы со Снейпом.

– Ну, дело в том, – продолжил он, – что я даже не понял, как все произошло! И это хуже всего. То есть, я, конечно, там был, но одно повлекло за собой другое, потом следующее, и так до тех пор, пока…

– Какие страсти! – с серьезным выражением воскликнула Гермиона, а в ответ на недоуменный взгляд Гарри пояснила: – Ну, ты же знаешь, Гарри – хороший секс, это всегда возбуждает.

– Да, так оно и было, – неохотно признался Гарри. – Но на самом деле, я думаю, тут замешан Драконий Дурман: стоило мне его принять, как я не смог удержаться, чтобы не погладить его волосы, и это чувство вернулось потом, когда он попросил причесать его, и… – Гарри улегся на спину. – Потом все произошло само собой, клянусь тебе!

Раздался какой-то шелест, и внезапно Гермиона уже склонялась над ним, заслоняя собой солнце. Нахмурившись, она больно толкнула его в плечо.

– Профессор Снейп накормил тебя Драконьим Дурманом и затем потащил в постель? Забудь все, что я сказала; это же изнасилование, Гарри! И вовсе неудивительно, что под влиянием наркотика ты даже не понял, как все это случилось…

– Да нет же, Гермиона! – резко сев, воскликнул Гарри. – Все было совсем не так!

Она посмотрела на него со смесью жалости и сомнения.

– Ну, ты же говорил, что он любит командовать в постели, Гарри.

– Да, наверное, но...

Он даже не успел открыть рта, чтобы поведать о плане, в котором «теперь Гарри командует парадом», как Гермиона пустилась в нравоучения.

– Послушай, Гарри, тебе нечего стыдиться. Не знаю, что там себе думает Снейп, но ты обязательно должен рассказать об этом Дамблдору. В синопсисе говорилось о том, что все должно быть добровольно, помнишь? Да и вообще, мне плевать, какие там обязательства предполагает ваш Cambiare Podentes, Снейп просто не имеет права так с тобой обращаться, слышишь!

– Да нормально он со мной обращается! – Черт, неужели он только что вступился за Снейпа? – Честное слово, Гермиона! Он даже купил банный халат специально для меня...

– Что???

Гарри едва не выругался.

– Я плохо объясняю. Выслушай меня, ладно? Я принял Драконий Дурман, чтобы проверить, будет ли у меня на него аллергия, вот и все. Этот наркотик входит в состав зелья, которое мне предстоит выпить во время ритуала. Ну, а в результате я чуть не помешался на волосах Снейпа, стал восторженно гладить и перебирать их... – Чем больше Гарри говорил, тем отчетливей ему вспоминались события минувшего дня. – И тогда Снейп приказал держать себя в руках. А вовсе не поспешил воспользоваться ситуацией, честное слово!

– Ну, зато он явно наверстал свое позже!

– Да нет же! – снова попытался объяснить Гарри. – Все гораздо сложнее. К тому времени, когда мы добрались до... э-э... секса, Драконий Дурман уже давно выветрился. Северус позволил мне выспаться. А потом я провел несколько часов за чтением школьного досье отца, а это доказывает, что наркотик выветрился, потому что под его... э... влиянием я разучился читать... Так вот...

– Зачем ты читал досье отца?

– А. Ну, там еще было и досье мамы. Северус разыскал их в надежде узнать, какие аллергические реакции характерны для моей семьи, а после позволил мне ознакомиться с текстом. Ты же знаешь, как мало мне известно о родителях.

– Ты заметил, что называешь его «Северус»?

– Ну, «сэр» или «профессор» его теперь не устраивают.

Гермиона отвела с лица прядь волос.

– Да нет же, ты его так называешь в разговоре со мной.

Гарри моргнул.

– В самом деле?

Кивнув, Гермиона неуверенно улыбнулась.

– В самом деле.

– Ох... – Гарри не знал, что и думать. Наверное, это означало, что он стал чувствовать себя более комфортно в сложившейся ситуации ... Хотя, когда в голову лезли мысли об обнажённом, страстно трущемся об него Снейпе, он ощущал себя... как-то непонятно. В любом случае, для определения его эмоций слово «комфортно» явно не подходило.

– Ладно, значит, у него имелась веская причина накормить тебя Драконьим Дурманом, а не просто... совратить тебя. Наверное, мне лучше не спешить с выводами. Но Гарри, все это действительно звучало очень... ну... подозрительно.

Гарри удалось рассмеяться. Ну, почти.

– Я в этом уверен. Если бы ты рассказала мне о том, что какой-то парень накачал тебя наркотиком и затем ты очнулась в его постели и даже не помнила как там оказалась, я бы, недолго думая, послал его к дементоровой бабушке. В буквальном смысле. Поэтому я превосходно тебя понимаю.

Нервно барабаня пальцами по колену, Гермиона тихо спросила:

– Но как же ты тогда ничего не помнишь? То есть... – она прокашлялась, – если бы ты был от него без ума – тогда ясно, но в таком случае, ты бы не проходил весь день с таким несчастным видом!

– Потому что меня не влечет к мужчинам, Гермиона, а теперь я... ну, ты понимаешь. А это было... – задохнулся Гарри. – О, Мерлин. Это было просто невероятно. Я... думал, что вот-вот потеряю сознание. – Юноша замолчал. Нет, ему хотелось продолжать говорить еще и еще о своих ощущениях и мыслях, о том, каким сильным и упругим было тело Снейпа, какими мягкими – его волосы, когда касались голого плеча Гарри, как они двигались идеальном ритме...

– Как ты это понял?

Гарри уставился на подругу.

– Что я вот-вот потеряю сознание? Ну, внезапно все поплыло перед глазами...

Гермиона выдохнула с такой силой, что ее челка взлетела вверх.

– Нет, как ты понял, что тебя не привлекают мужчины?

Тут уж Гарри действительно на нее уставился.

– Да потому что это правда! – воскликнул он. – Ты что, думаешь, я мог бы такое о себе не знать!

– Между прочим, у большинства людей это занимает время... ну, определиться со своими влечениями. Не было бы ничего необычного, разберись ты со своей ориентацией в восемнадцать лет, Гарри. Кроме того, не забудь, чем ты занимался все это время! Не мудрено, что на романтику у тебя не хватило времени...

– А как же Чо? – обиженно прервал Гарри.

– Ну да, а после этой неудачи... Гарри, это же было сто лет тому назад.

– То, что я боролся с темными магами, вместо беготни на свидания, Гермиона, вовсе не означает, что я... что я... – он даже не смог произнести слово.

– Конечно нет! – воскликнула Гермиона. – Послушай, Гарри, я раньше вообще об этом не думала. Никто переживший то, что пережил ты, не стал бы думать о свиданиях, особенно после того, что случилось с Сириусом. Тебе было действительно небезопасно испытывать к кому-либо подобные чувства, вот и все. И я тебя за это уважаю больше, чем ты думаешь. Я только вот что хотела сказать: у тебя просто не было времени выяснить, предпочитаешь ты мужчин или нет.

– Уверяю тебя, что нет, – артачился Гарри. – Между прочим, я считаю, что все вышло из-под контроля лишь потому, что я целый день так злился. Тогда, в субботу, у меня так и чесались руки что-нибудь разбить, но я сдерживался изо всех сил. А потом он все вывернул шиворот-навыворот, чего я, конечно, не ожидал, так что вполне естественно, что я немного запутался.

Гермиона подняла руку.

– Из-за чего ты так злился?

Гарри снова улегся на спину.

– Потому что Северус... черт, ты права. Ладно, неважно, он просто гребаный лжец.

Он был рад, что Гермиона тут же не заявила, что всегда об этом знала, или, того хуже, не воскликнула «Ну, я же тебя предупреждала!».

– В чем он тебе солгал?

– Неважно, – вздохнул Гарри. – Короче, все это чертовски неловко.

Когда она резко выдохнула, Гарри немедленно узнал этот ее выдох под кодовым названием «сейчас я докопаюсь до самой сути».

– Что ж, если ты собираешься свалить все случившееся на свою злость, то думаю, это очень даже важно. Да и вообще, мне непонятно, как ты можешь смущаться сейчас, Гарри. Я уже в курсе, что ты занимался сексом со Снейпом и... ну, что тебе понравилось.

– Ну да, понравилось, – ворчливо согласился Гарри, желая, чтобы это было не так. – Ладно, пусть будет по-твоему. Все это время он делал вид, что ко мне равнодушен, понятно? Я имею в виду, в сексуальном плане. Ну, да – в каком же еще. Как будто он когда-то увидит во мне что-то особенное вне постели! Ладно, проехали. Так вот, позавчера я выяснил, что он использовал зелье импотенции! А когда он его не принимает, то тогда он... э-э...

И снова Гарри попытался прибегнуть к методу выпаливания.

– У него встает от одного взгляда на меня!

– Ну да, а тебе давно должно было быть об этом известно, – мудро кивнула Гермиона.

– Гермиона, – снова попытался Гарри. – Ты что, не въезжаешь? Он же... хочет меня! В этом смысле!

– Что ж, теперь мне, кажется, ясно, отчего он так упорно зовет тебя своим любовником, – улыбнулась девушка, но тут же ее улыбка погасла. – Тебя это расстраивает?

– А ты как думаешь! – едва ли не проорал Гарри.

– Погоди, дай мне разобраться. – Подложив под себя ноги, Гермиона окинула его сердитым взглядом. – Ты собираешься провести с этим человеком всю жизнь. Тебе придется с ним спать. Ты только что попытался и выяснил, что это вполне... ну, приятно. А теперь тревожишься, что он находит тебя привлекательным?

Гарри подтянулся на руках и остался в этой позе, опершись на них и вытянув перед собой ноги.

– Вот именно, – облегченно вздохнул он, радуясь, что девушке наконец-то удалось все понять правильно.

Только, как оказалось, ничего она не поняла.

– Но чего тут расстраиваться?! – недоумевала Гермиона. – Гарри, да ты что! Неужели ты предпочел бы спать с кем-то, кто испытывает к тебе отвращение? Кто вынуждал бы себя прикасаться к тебе?

– Ну, возможно, это было бы лучше, чем...

– Нет, не было бы! Ты – привлекательный молодой человек и заслуживаешь, чтобы кто-то оценил это!

– Да, но он же постоянно будет хотеть секс, Гермиона!

– Но ты же только что сказал, что секс с ним был невероятным, Гарри! – передразнила его девушка.

Гарри закрыл глаза. Ну да, вот именно, что невероятным. Причем невероятным от начала и до конца. Кто бы мог подумать.

– Ну да, секс был неплохим. Да неважно, хорош он или нет! Может, мне не захочется все время заниматься сексом!

Тогда Гермиона улыбнулась, словно он сморозил глупость. Или же словно спорил лишь ради самого спора.

– Почему нет?

– Как насчет: «Потому что это – Снейп»?

Вот, удовлетворенно подумал Гарри. Сейчас я не назвал его «Северус».

– Гарри... послушай, я понимаю, кто он и как вы друг к другу относились с самого начала, но теперь ты идешь с ним в постель и тебе это нравится, а значит, ваше прошлое не так существенно, как было раньше. Кажется, ты просто изо всех сил сопротивляешься самой мысли, что тебе это может нравиться! Или нет, скорее тому, что ты можешь понравиться ему, именно потому что это Снейп. Но это же как-то по-детски, нет? Неужели тебе бы хотелось от него особого отношения лишь потому, что ты – Гарри Поттер?

– Нет, – признался Гарри.

– Естественно, что нет. Так может, тебе стоит быть выше этого – между прочим, в твоем великодушии я не сомневаюсь – и забыть о вашем общем прошлом? Представь, что он – совершенно незнакомый тебе человек, которого ты только что встретил. С которым ты только провел... бурную первую ночь. Может быть, это тебе поможет.

Замечание Гермионы о великодушии наполнило Гарри противоречивыми чувствами. Ему захотелось заверить подругу, что в эти дни Снейпу вполне удается воспринимать его как просто Гарри. А так же в том, что Снейп был выше и больше... по крайней мере, в одном, конкретном, смысле. Интересно, почему ему так хотелось поделиться с Гермионой интимными подробностями телосложения Снейпа?..

– Ничего не выйдет, – уныло ответил Гарри. – Я не встретил его только что. Он – тот, с кем мне придется быть – хочу я этого или нет.

Гермиона накрыла его ладонь своей, теплой и мягкой.

– Я понимаю, Гарри, как тебе трудно. Особенно то, что тебя лишили шанса самому разобраться со своей ориентацией. Однако, сколько бы тебя это ни тревожило, ты же не будешь отрицать, что получил удовольствие от вашего со Снейпом времяпровождения позавчера вечером. Поэтому я считаю, что ты просто должен воспользоваться тем что имеешь. Нет смысла пытаться быть несчастным лишь потому, что при других обстоятельствах ты бы не выбрал Снейпа в качестве партнера.

– Я не пытаюсь быть несчастным, – огрызнулся Гарри.

«Разве нет? – поинтересовался внутренний голос. – Разве не поэтому ты так боишься сегодняшнего вечера, что предпочитаешь быть несчастным и знаешь, каких тебе это будет стоить усилий? Неужели ты не опасаешься того, как он позволяет тебе принимать решения, того, что он окажется верен своему слову и снова разрешит тебе это? Потому что как же ты сможешь продолжать считать себя жертвой и быть несчастным из-за того, что вы занимаетесь сексом, если ты сам определяешь план действий?»

– Надеюсь, что нет, – заметила Гермиона. – И не похоже, что Снейп поставил себе такую цель. Ты же сам сказал, что он нормально с тобой обращается, и даже позволил тебе прочесть школьные досье родителей. Ну да, верно... ты бы не выбрал для себя такое будущее. Но, может, все еще обойдется. Секс – это очень хороший знак, Гарри. То есть, что он тебе так нравится.

– И это говорит женщина, основавшая ГАВНЭ, – проворчал Гарри. – Кто бы мог подумать, что ты заявишь о рабстве, что оно как-то «обойдется»

– Ну, в отличие от домовиков, тут ничего нельзя сделать. – Гермиона сжала кулаки.– Гарри, мне это не по душе. Эта ситуация мне ненавистна больше, чем ты подозреваешь. Однако на данном этапе все это уже неважно. Ты пройдешь этот ритуал и станешь рабом; я приняла это. Да и ты тоже. Но это не значит, что ты обязан быть жертвой. Хороший секс и есть хороший секс. Так что пользуйся моментом и наслаждайся им. Или Снейпом.

– Наслаждаться. Снейпом, – медленно повторил Гарри. – Ты что, спятила окончательно и бесповоротно?

Гермиона спокойно улыбалась.

– Но ты уже им наслаждаешься, Гарри. Я просто не вижу пользы в твоих попытках убедить себя в обратом.

Гарри неуверенно признался:

– Если честно, я боялся, что ты решишь, что... это все было ужасно.

– Из-за Снейпа? – Гермиона покачала головой. – Я люблю тебя, Гарри. И хочу видеть тебя счастливым. Хороший секс – это уже неплохо для начала, вот что я думаю. Если, конечно, все это добровольно.

– Да уж, даже не сомневайся...

– Тогда расслабься, Гарри. Выясни, насколько он хорош. И возможно, когда придет время ритуала, ты не станешь настолько переживать по поводу вашего с ним совместного будущего. Потому что, Гарри... когда ты взрослый, секс действительно играет в жизни большую роль.

Интересно, почему она так решила? Неужели у нее и Рона... нет, наверное, она просто может свободно рассуждать о таких вещах. Ее родители, вероятно, были очень либеральны.

– Пошли ужинать, – позвала она, вставая и отряхиваясь. – Если, конечно, мы уже все обсудили.

– Мне нужно кое-что обдумать, – махнул рукой Гарри. – Кое-какие планы.

Гермиона заправила волосы за уши.

– Что ты задумал?

– Еще не знаю, – отозвался Гарри. – Но в любом случае, это между мной и Северусом. Он, знаешь ли... в последнее время кое в чем полагается на меня. А я избегал принятия решений. Но ты права, подруга. Чему быть, того не миновать, а постоянная жалость к себе еще никогда не приводила ни к чему хорошему. Мне, возможно, просто действительно стоит расслабиться и... получать удовольствие.

Она широко распахнула глаза.

– Он полагается на тебя в таких вещах?

– Ну, я же говорил, что он меня не вынуждает, верно? – рявкнул Гарри. И тут же добавил: – Извини. Я нервничаю. Но я действительно хочу обдумать, что мне делать сегодня вечером, ладно? Так что ты ступай на ужин.– Он нахмурился. – Передай Рону, что я слишком расстроен, чтобы сейчас есть.

– Ты это серьезно?

– Да нет, уже не очень. Просто я не голоден.

Тогда Гермиона кивнула и оставила Гарри наедине с его мыслями.

Понедельник 8 июня 1998, 18:55

Нахмурившись, Северус пристально рассматривал свое отражение в зеркале. Он избавился от защитной пленки на голове, как только вернулся из Большого зала, но в некоторых местах волосы все еще выглядели сальными. Зельевар повторил очищающее заклинание, тыкая палочкой то туда, то сюда, и раздраженно поморщился – зеркало к его усилиям относилось явно несерьезно.

– Все очень, очень аккуратно, милый. Почему бы тебе не позаботиться о секущихся концах, если тебе так хочется произвести впечатление на своего молодого человека?

– Молчать или пошлю к домовикам на окисление, – прорычал Северус, для острастки грозя зеркалу палочкой.

Хотя, если подумать, в словах зеркала имелось зерно истины, решил Северус, рассматривая пряди волос. Пару заклинаний Cortus ему вовсе не помешают… О да, теперь гораздо лучше.

– Милый, – начало было зеркало.

– На окисление!

Вздохнув, зеркало умолкло.

К этому времени уже давно пробило семь, и Северус поспешил в гостиную где, в ожидании Гарри, уселся в кресло. Но нет, обычно Гарри предпочитал диван, а Северусу хотелось оказаться как можно ближе к своему молодому человеку. Возможно, проклятое зеркало было не таким уж бесполезным. Северусу определенно нравилось это выражение.

О да, на диване будет гораздо лучше.

Однако он совершенно забыл про вино. Сегодня сойдет и полбутылки – Гарри не следует напиваться. Северус выбрал отличное бордо, многослойное, крепленое, с богатым нюансами букетом, но внезапно вспомнил, что юноша отдавал предпочтение десертным винам. Отсылая на кухню первоначальный выбор, он заказал тошнотворно сладкий Chateau d'Yquem. И с досадой констатировал, что бутылка возникла в сопровождении миниатюрных рюмок. Вероятно, домовики решили, что крохотные стаканы лучше сочетались с небольшой бутылкой, подтверждая их невежество в том, что касалось высокой кухни. Он отослал рюмки, потребовав взамен бокалы для мадеры, и лишь потом сообразил – вряд ли Гарри разбирается в этом больше домовиков и все его треволнения были зря.

И все же Северусу хотелось, чтобы этим вечером все прошло без сучка и задоринки.

Устроившись на диване, Северус закинул ногу на ногу и принялся было за чтение еженедельника зелий. Хм. Гарри не особенно жаловал зелья, верно? Может, не стоит начинать вечер с неловкости – он выйдет из камина и заметит, как Северус увлечен чтением журнала. Не то чтобы Северус был очень увлечен – он мог думать только об одном: о Гарри.

О выражении на лице Гарри, когда тот извивался под ним в субботу, выгибаясь, вскрикивая, кончая. О том, как восхитительно задыхался в конце, как цеплялся за Северуса, как стонал…

Вскочив, Северус отшвырнул журнал на ближайшую полку и выхватил другую книгу. «Основы Темных Искусств»? Мрачновато. "Влияние климатических и географических особенностей на Гоблинские войны в средневековом Уэльсе"? Нет, не подходит – ведь Гарри провалил СОВу по истории магии. А сейчас Северусу вовсе не хотелось вызывать в юноше негативные ассоциации, не так ли?

Ага, вот оно! «Тысяча и одна магическая ночь». Как раз то, что нужно. Да и вообще, почему Гарри должно шокировать увлечение Северуса эротической литературой? Несомненно, юноша даже не поймет, что именно читает зельевар. И вот, уже в третий раз Северус устроился с книгой, решив поискать оригинальные идеи относительно того, чем они с Гарри займутся позже этим вечером.

Но он вспомнил, что все равно не сможет ими воспользоваться. Гарри решит, чем они станут сегодня заниматься. Ну, возможно, эти идеи окажутся полезными в будущем, успокоил себя Северус. Что же касается того, чем сегодня предложит заняться Гарри… он едва сдерживал трепетное предвкушение. Разумеется, юноша будет нервничать, поэтому ничего особенного не произойдет. Но уже то, что Гарри будет проявлять инициативу… сама мысль об этом возбуждала.

Наконец-то Северус ощутит, что не тянет любовника за собой, требуя слишком много, слишком быстро…

Кстати, где же Гарри? Северус произнес «Tempus» – четверть восьмого. Что-то он задерживается. Снова игра в квиддич? Возможно, Гарри придет вспотевшим, и тогда Северус предложит совместный душ, который на сей раз не ограничится взаимным мытьем спин…

Нет, мысленно упрекнул себя Северус. Нет, нет, нет.

Он не будет ничего предлагать; он позволит Гарри контролировать ситуацию и сделает это гораздо лучше, чем он делал в субботу. В самом деле, накрыть телом юношу – своего молодого человека, ликующе думал он – и тереться друг о друга в этом медленно-нарастающем ритме… Да, это было восхитительно. Но, возможно, также несколько напористо…

Неужели именно поэтому Гарри сейчас так опаздывал? Потому что решил, что Северус не сдержал своего обещания позволить ему командовать?

С другой стороны, в субботу Гарри не высказал возражений. Не сказал «нет» или «хватит» и не пожаловался в конце. Он просто… смутился, ему было немного неловко, и он очень беспокоился о том, что делать дальше, как будто они были обязаны следовать какому-то сценарию.

Может, именно поэтому уже двадцать минут восьмого, а от Гарри в камине ни слуху, ни духу. Юноша так беспокоился о том, что «обычно» делают после того, как… Ведь он был неопытен и не знал, что принято, а что нет. Может, он отнюдь не стремился командовать? Да нет же, в субботу юноша казался вполне довольным. И казалось, превосходно отреагировал на изменение динамики их отношений.

Или же Северус ошибался? От внимания мужчины не ускользнуло, что в субботу, в какой-то момент, юноша уступил инициативу, ведь их великолепный фроттаж пришел в голову вовсе не Гарри…

Но если бы юноша был против, тогда почему не возразил? В конце концов, Северус ясно дал понять, что партнер был вправе…

Семь двадцать пять. Мысли кружили на месте. Как правило Северус гордился своим острым умом, поэтому вся эта нерешительность и самоедство могли означать лишь одно.

Его молодой человек влиял на него сильнее, чем было целесообразно и допустимо.

И вообще, где он, черт подери, шляется?

Возможно, он все не так понял, и Гарри решил вообще не приходить сегодня. Ведь Северус сам сказал, что он может поступать так, как ему угодно. Возможно, ему угодно именно это – вечер, проведенный не с Северусом, а со своими приятелями, в игре в подрывного дурака, гоблинские камни или тому подобную глупость. Возможно, какая-то часть его сознания так и не усвоила настоятельную необходимость их упражнений.

«Возможно, после субботы он решил, что нам больше не нужна тренировка», – в ужасе подумал Снейп. Хотя нет, они ведь договорились, что он вернется сюда в понедельник, значит, дело не в этом, верно?

К моменту, когда стрелка часов перевалила за полвосьмого, Северус был сыт по горло. К тому времени он уже не знал, чем объяснить отсутствие Гарри: его смущением, наивностью, самоуверенностью или же простым упрямством; что бы то ни было, он положит этому конец. Зельевар швырнул в камин пригоршню порошка и, ступив в него, отчетливо произнес: «Кабинет Дамблдора».

Не успели языки пламени поглотить Северуса, как нечто твердое вышибло его из камина и шлепнулось сверху, вычихнув облачко сажи. Что оказалось ничем иным, как опоздавшим и покрытым копотью Гарри Поттером.

Зельевар поспешно спрятал палочку, которую уже инстинктивно держал наготове – его буквально трясло от мысли, что он едва не атаковал юношу.

Своего молодого человека.

Все еще в приступе кашля, Гарри отодвинулся в сторону, Северус встал и протянул ему руку.

– С тобой все в порядке?

В ответ послышалось что-то невнятное, и Северус различил слова «...ненавижу дымолетную сеть...»

Мужчина нахмурился – все это имело мало общего с тем, чему он посвятил усилия в течение последних нескольких недель.

– В самом деле?

– Ага, – выхватив из рук Северуса сотворенный им стакан воды, Гарри опустошил его и вытер рукавом покрытое копотью лицо. – Ну, или же это дымолетная сеть меня не выносит. Остальные вроде бы не жалуются. А я всегда вылетаю покрытый сажей с ног до головы или же шлепаюсь на задницу. – Он прищурил зеленые глаза. – Хотя, признаться, до сегодняшнего дня я еще ни с кем не сталкивался. Ты куда-то собирался?

– На твои поиски.

Гарри широко раскрыл глаза.

– Мои поиски?

– Именно, – подтвердил Северус, внезапно сознавая, что он не мог просто ворваться в Гриффиндорскую башню и потребовать выдать ему Гарри. – Скорее, воззвать к Альбусу, чтобы он тебя вызвал. Ну, в самом деле, Гарри, я не считаю, что мы готовы к ритуалу. А ты?

– Разумеется, нет...

– Тогда какого дьявола ты заставляешь меня ждать? – проорал Северус.

– А что? Который сейчас час? – Гарри извлек палочку и быстро сотворил Tempus. – Ой, прости. Кажется, я потерял счет времени.

– «Кажется»?

– Северус... – Когда Гарри поднял голову, его глаза сверкнули. – Почему ты думал, что я не приду?

– Потому что я предоставил тебе выбор, – вздохнув, Северус сел на диван и сложил на груди руки.

Гарри скинул запачканную сажей мантию, повесил ее и устроился рядом. Прямо рядом с ним. Неплохое начало...

– Формально, у меня, знаешь ли, был выбор вообще не участвовать в ритуале, – тихо напомнил Гарри. – Но я не такой идиот, поэтому не понимаю, как ты мог подумать, что сейчас, на этом этапе, я подвергну опасности успех ритуала.

– Тогда почему ты настолько опоздал?

– Я думал, – просто ответил Гарри. – Понимаешь, в субботу ты меня ошарашил – и мне нужно было о многом поразмыслить.

– О столь многом, что ты пропустил ужин, – постарался не выдать раздражения Северус. – И где же ты размышлял, где-нибудь на свободе? – Он поднес к глазам ладонь Гарри, чтобы получше рассмотреть сломанный почти что до кожи ноготь, хмуро рассматривая набившуюся в ранку грязь.

Гарри пожал плечами.

– Ну да, он побаливает. Может, у тебя имеется в запасе какое-нибудь ногтевыращивающее зелье?

– Погоди секунду.

Когда зельевар вернулся с пузырьком в руках, Гарри лишь покачал головой.

– Я же пошутил, Северус. На самом деле я не предполагал, что у тебя такое есть.

Северус тихо произнес дезинфицирующее заклинание, затем капнул на сломанный ноготь. Гарри поморщился, прикусив губу, ожидая, пока магия завершит свое дело.

– Пока еще мягкий, – он осторожно потыкал в выросший ноготь.

– Скоро затвердеет. – Северус окинул Гарри критическим взглядом. – Надеюсь, ты не подрался снова с Малфоем?

– Теперь он держится от меня подальше. С тех пор как мадам Помфри пришлось отскребать его со стен...

– Тогда с кем ты дрался?

Гарри откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

– Не знаю, отчего ты вбил себе в голову, что я с кем-то дрался. Я просто разговаривал с Гермионой.

Северус подождал, но Гарри больше ничего не сказал.

– Соизволишь объяснить?

– А, ну да. Дело в том, что в какой-то момент разговора я был так раздосадован, что впился пальцами в землю.

– И что же она сказала, что вызвало у тебя такую реакцию?

Объяснение Гарри выглядело очень уклончивым.

– Ну, я плохо помню. Наверное, когда я упомянул Драконий Дурман. Потому что она решила, что ты... ну, злоупотребил своим положением и... э-э... принудил меня.

Северус подвинулся так, чтобы видеть лицо Гарри и положил ему руку на плечо.

– К тому, что произошло после принятия нами ванны, Драконий Дурман не имеет никакого отношения. Надеюсь, ты это понимаешь?

Гарри открыл глаза.

– Да, не волнуйся. Я не питаю никаких иллюзий. И понимаю, что все наши действия были добровольными. Кстати, так я ей и сказал. – Он отвернулся, словно что-то обдумывая, затем снова перевел взгляд на Северуса. – Э... знаешь, меня очень смутило то, что мы тогда сделали вместе, ну, это... трение?

– Фроттаж, – тихо уточнил Северус, прокладывая пальцами путь по плечу юноши вниз к упругому бицепсу.

– Ах вот как это называется! – Гарри густо покраснел, и Северус подумал, возбуждало ли юношу это слово в той же степени, как и его самого. – Ну да, фроттаж. Так вот, я уже сказал, что чувствовал себя немного... ну, да, в тот момент все это было хорошо и приятно, но потом мне было так неловко сознавать, что я сделал это с кем-то, но, кажется, Гермиона помогла мне примириться с создавшимся положением.

Северус закашлялся и отпустил руку Гарри.

– Я так понимаю, что у тебя нет секретов от мисс Грейнджер.

– И должен этому радоваться, – отвернувшись, посоветовал Гарри. – Потому что она сказала, что если секс хорош, то мне стоит просто... ну... получать от тебя удовольствие.

Внезапно в комнате стало слишком жарко.

– Ясно. И каково же твое мнение по этому поводу?

Гарри пожал плечами.

– Ну, она сказала, что я пытаюсь ощущать себя жертвой. Я так не считал, но теперь, если вспомнить, то иногда... да, возможно она и права. Ну, неважно. Главное, я решил последовать ее совету. Но я все еще волнуюсь. Нет, я не думаю, что ты станешь надо мной смеяться. То есть, ты пока еще никогда не смеялся, а я все время этого боялся... ну, того, что рано или поздно ты...

– Ты боялся, что я посмеюсь над тобой? – не понял Северус. – Почему ты считаешь, что мне это нужно?

– Потому что я ничего не знаю. Даже название этого... трения, или о чем следует говорить после того как, или...

– Кажется, я уже сказал, что нахожу твою неопытность... восхитительной, – заверил юношу Северус. – Я никогда не должен был говорить, что считаю ее обузой. Только подумать... нет, знать, что я единственный, кто будет к тебе прикасаться... – Он неуверенно кашлянул, не зная, как продолжить эту мысль. Раньше он никогда не испытывал таких собственнических чувств в отношении любовников.

С другой стороны, как он мог?

У него никогда не было любовника подобного Гарри, кого-то, кто принадлежал только ему. И снова мужчину охватило знакомое чувство, что юноша был ценным даром, и внезапно Северусу захотелось выпить сильного огневиски, чтобы приглушить его.

А между тем Гарри не сводил с него пристального взгляда.

– Вначале тебе это было не по душе, а теперь моя девственность кажется тебе... привлекательной, не так ли?

– Ну, я бы выразился иначе, – прошептал Северус. – Но по сути верно.

Гарри говорил неохотно, с таким видом, словно призывал все гриффиндорское мужество для того, чтобы произнести каждое слово.

– Значит... ну, хотя я на самом деле не знаю, что делать... но просто хотел проверить... я все еще командую парадом? То есть, в том, что касается... секса?

Лишь секунду спустя Северус догадался, что означает использованный Гарри маггловский речевой оборот.

– Да-да. Я был совершенно серьезен. И должен был поступить так уже несколько недель тому назад...

И вздрогнул, когда Гарри коснулся пальцем его губ, заставив его умолкнуть.

– Никаких «должен был», – возразил юноша. – Не думаю, что они нам помогут.

– А... что нам поможет? – хрипло спросил Северус, едва не умирая от предвкушения услышать, что же придумал Гарри. «Целуй мне пальцы, целуй мне шею, целуй меня...» – или, возможно, после своего долгого размышления он набрался смелости и попросит о чем-то гораздо более интимном?

– Ну, начнем с того, что я весь грязный, поэтому пойду умоюсь, – вставая, произнес Гарри. – Этот дымолет сегодня меня доканал. Думаю, нам стоит выработать какую-то систему, чтобы избежать столкновений в будущем. Но это не срочно. Э... не закажешь ли мне перекусить, Северус? Раньше мне не хотелось, но теперь я просто умираю от голода.

Немного ошарашенный стремительным переходом от чувственного к земному, Северус лишь спросил:

– Что-нибудь особенное?

Гарри пожал плечами.

– Да мне все равно. Выбери сам – ты ведь знаешь, что я люблю.

С этими словами он пошел умываться, оставив Северуса ломать голову: не оказалась ли просьба об ужине очередной проверкой. Вопрос в том, чего же хочется Гарри?

Глава 33

Понедельник 8 июня 1998, 19:44

– Рыба с жареным картофелем, – одобрил Гарри, беря в руки вилку. – Отличный выбор.

Северус изо всех сил постарался скрыть удовольствие от того, что прошел испытание.

– Итак, сегодня вечером, – начал он, – я намерен полностью доверить тебе э-э… как ты выразился, «командование парадом», но перед этим, думаю, стоит повторить заклинание.

Гарри дожевал и тут же принялся цитировать строки на древнем хиндустани. Несмотря на сильный акцент, слова он произносил правильно. Не найдя к чему придраться, Северус улыбнулся уголками губ.

– Что ж, это не заняло много времени.

Пожав плечами, Гарри заметил:

– Как ты и просил, я повторяю его несколько раз в день. Каждый раз, когда иду в туалет, кстати говоря.

– Какой… странный способ запоминания.

– Ну, зато эффективный – так я никогда не забываю его повторить.

Северус по-прежнему считал этот способ странным, но было бы глупо оспаривать беспроигрышность выбранного Гарри метода.

– Итак, раз с заклинанием все в порядке… то, чем мы займемся сегодня?

– Хм… – Гарри так обильно поливал солодовым уксусом жареную треску, что едва не утопил ее.

Северус выжидал, но никакой информации от юноши больше не поступало.

– Ну и?..

– Подожди и увидишь. – Гарри поднял голову и усмехнулся – вероятно, из-за выражения лица зельевара. – Вот-вот, не очень-то забавно играть на другой стороне поля, верно? Вот сиди и гадай, что я запланировал – да и вообще, откуда тебе знать, может, я захочу пару часов поиграть с тобой в подрывного дурака.

– Кажется, я предоставил тебе карт-бланш на интимности, Гарри, а не на… – Северус запнулся и начал заново. – Думаю, ты понял, что мой вопрос относился к планам, касающимся секса.

Усмешку Гарри словно сдуло ветром. Положив в рот очередной ломтик картофеля, юноша не торопясь прожевал его и ответил:

– Ах да. Я… ну, я размышлял об этом. И пришел к некоторым выводам, – откашлявшись, он отвернулся. – Ты же знаешь, что мне нужно будет… ну, кончить трижды во время ритуального купания? И, честно говоря, я думал, что нам лучше…

– Снова попробовать ванну? – осторожно подсказал Северус.

– Да, конечно, и это тоже. Но я хотел сказать… хм, даже не знаю, как это сказать. – Гарри как-то странно глубоко вдохнул, задержал дыхание, и стремительно произнес на выдохе фразу, которая, в результате, слилась в одно слово, и Северус с трудом разобрал ее значение.

– Можетбытьсегоднямнестоитпопробоватькончитьдважды?

Как только до Северуса дошел смысл сказанного, то он с готовностью кивнул.

– Превосходная мысль. Но ты же не думал, что я стану возражать, верно? Тогда почему так неохотно упомянул об этом?

Румянец Гарри из розового стал пунцовым.

– Ну, это же крайне эгоистично с моей стороны, разве нет? Ты предоставляешь мне свободу действий, а я тут же требую добавки?

– В наших особых обстоятельствах я бы назвал подобное решение весьма логичным. Что же до эгоизма… Мне в высшей степени приятно доставлять тебе удовольствие, поэтому пусть тебя не волнует этическая сторона «добавки», Гарри. – Северус умолк и, заметив, что Гарри покончил с едой, поинтересовался: – Не хочешь ли десерт? Нет? Ну, тогда, может быть, вина?

Гарри чуть напряженно рассмеялся.

– Нет, спасибо. Я же собираюсь… ну, ты понимаешь.

Собираюсь кончить дважды, мысленно расшифровал Северус. Он подождал еще немного, но Гарри не двигался с места, избегая его взгляда и пощипывая оставшиеся на тарелке ломтики рыбы.

Хорошего понемножку, наконец, решил Северус.

– Что ж, возможно, нам стоит начать? Мне наполнить ванну?

Тогда Гарри взглянул на него. Видимо, юноше невыносимо хотелось что-то сказать, но он не знал, с чего начать.

– Знаешь, я все-таки закажу десерт, – наконец пробормотал он, постучав по столу. – Э… мороженое, три шарика. Или нет, погодите, банановый сплит, три шарика.

Снейп промолчал по поводу внезапной перемены планов, но когда, несколько минут спустя, Гарри так и не притронулся к десерту, а лишь продолжал водить ложкой по подтаявшему мороженому, он откашлялся.

– Такое впечатление, что тебе его совсем не хочется.

Глубокий вздох.

– Ну, да… – Гарри поднес ложку ко рту, словно был решительно настроен доесть десерт, но внезапно отшвырнул ее в сторону. – Полагаю, невозможно откладывать это до бесконечности. Хотя ванна может подождать. Я бы хотел начать с чего-то другого, если ты не против.

– Как тебе будет угодно.

– Ага, очевидно, кроме подрывного дурака. – Гарри еще помялся и спросил: – А как насчет твоей игры в вопросы? Я подумал, не сыграть ли нам снова, только… Я бы хотел поменяться местами.

Северус тщетно попытался представить себя, сидящего на коленях у Гарри – как ни старался, ему это не удалось.

– То есть, в этот раз правила придумываю я, – объяснил Гарри. – Ладно?

– Ладно. – Северус уже задумался, о чем же он спросит Гарри, но юноша прервал его мысли.

– Правило номер один: ты не задаешь никаких серьезных вопросов.

– Я не задаю никаких серьезных вопросов?

– Ага, но мне можно, – объявил Гарри, отсылая посуду на кухню.

– И эта игра в одни ворота, по-твоему, справедлива?

– Абсолютно, учитывая тот первый раз, когда у тебя был целый день придумать вопросы, тогда как у меня – всего пару секунд.

Хм, он даже не догадывался, что тогда Гарри все воспринял именно так.

– Хорошо, хотя я бы попросил тебя уточнить: что значит «серьезный вопрос»?

– А, но это же часть игры, – Гарри допил тыквенный сок, который заказал для него Северус, и, нахмурившись, откинулся на спинку стула. – И если ты переходишь границы… хм… я же не смогу объявить штрафной поцелуй, верно? Это лишь воодушевит тебя на нарушение правил.

– Возможно, – предложил Северус, – каждый раз, когда вопрос соответствует твоим критериям, ты предложишь мне небольшое вознаграждение? – Он понизил голос до шепота. – И я не говорю о шоколадных лягушках.

Гарри снова покраснел и заметно сглотнул.

– Э… да, неплохая идея, но вознаграждения определю я сам.

– Разумеется. Ведь ты здесь главный.

– Нам перейти в гостиную, где мы играли раньше, или… – Пришедшая в голову Гарри альтернатива гостиной канула в лету, потому что юноша, очевидно, уже принял решение. – Да, давай пересядем на диван.

На диване Гарри устроился у Северуса на коленях, хотя явно все еще пребывал в напряжении. Зельевар обнял юношу одной рукой, желая, чтобы тот, наконец, расслабился. Он понимал, что Гарри растаял бы после одного долгого, глубокого поцелуя. Однако сегодня решения принимал юноша – ему и карты в руки.

– Ну, раз правила придумываю я, то ты можешь начинать первым.

Как по-гриффиндорски, усмехнулся Северус, размышляя над первым вопросом. Итак. Что-то простое. Несерьезное. Ему не терпелось узнать, что же за вознаграждение предложит Гарри.

– Твой любимый предмет в течение семи лет обучения в Хогвартсе?

Уголки губ юноши поползли вверх.

– Ну, во всяком случае, не зелья. И вообще, что это за вопрос? Да и правила ты нарушил. Слишком серьезно.

– Это слишком серьезно?

– Защита против темных искусств, ага, – ухмыльнувшись, ответил Гарри.

Ах, так вот что это за игра! Северус будет пытаться заработать вознаграждение, а Гарри – увиливать от их раздачи.

– Моя очередь… – Гарри, который чопорно сложил руки у себя на коленях, хотя и откинулся на поддерживающую его руку Северуса, окинул зельевара взглядом. – Кто тебя стрижет? Видишь, вот тебе пример несерьезного вопроса.

– Я сам.

– Немного неровно, – и слегка неуверенно добавил: – Если хочешь, я мог бы… ну, подровнять их чуть попозже.

– Если ты этого хочешь, – уточнил Северус.

Гарри опустил голову на грудь, нервно жестикулируя, словно не зная, куда деть руки.

– Да, я бы хотел.

Северус чуть повел головой – так, чтобы прядь его волос задела щеку Гарри, и улыбнулся, когда Гарри вздрогнул.

– Итак… моя очередь? Хм. Несерьезный. Когда ты учился в маггловской школе, какой был твой любимый предмет?

Гарри поднял голову, его глаза потемнели.

– Не знаю. Наверное, физкультура. Ах, боюсь, ты нарушил еще одно правило, Северус. Ты должен спрашивать лишь то, что тебя действительно интересует.

– А тебя интересует, кто меня стрижет?

– Нет, но правила применимы лишь к тебе, это же ты хочешь заработать мои… ну, вознаграждения. – Очевидно, чуть расслабившись, Гарри поудобнее облокотился на руку Северуса. – Что ж, придется тебе поднапрячь воображение. Уверен, у тебя получится, и до конца вечера ты сумеешь заработать свою награду. Теперь мой вопрос. Эти шрамы, на твоей спине… когда ты их получил?

– Давно.

– И это, по-твоему, ответ? Я же не спросил давно или недавно, я спросил «когда»?

– Это единственный ответ, который ты от меня получишь. Теперь моя очередь задавать вопрос, чтобы узнать о существовании очередного правила, которого не существовало минуту назад…

– Погоди, – прервал Гарри, покусывая нижнюю губу. – Я действительно хотел узнать о шрамах.

– Одна из особенностей этой игры заключается в том, что никто не обязан отвечать на вопросы, – парировал зельевар. Как он не пытался сдерживаться, но очередная его реплика просто сочилась ехидством: – Или и это изменилось под твоим односторонним управлением правилами?

– Кто бы говорил!

Северус испепелял его взглядом.

– Ладно, ладно, – вздохнул Гарри. – Полагаю, придется награждать тебя и за ответы на мои вопросы. То есть за полные и честные ответы. Так будет только справедливо. И в любом случае, ты можешь отказаться ответить, Северус. Но обещаю, что если ты решишь мне подыгрывать, то я… сделаю то, что намеревался.

– И что же это?

Гарри покраснел.

– Не беспокойся, шоколадную лягушку я тебе не предложу. Я… э-э… короче, это то, о чем я говорил. То, что мне посоветовала Гермиона.

– «Получать от меня удовольствие». – В ответ на резкий кивок юноши, который сейчас выглядел так, словно только что согласился посетить собственную казнь, Северус лишь изогнул бровь. Более того, Гарри выглядел так, что Северус засомневался, выполнит ли тот свои обещания. Что ж, проверить это было совсем несложно … – Ну, Гарри если ты меняешь правила, то они должны действовать ретроактивно. В таком случае, где же мой бонус за раскрытие моей глубочайшей, темнейшей тайны о стрижке волос?

– У-у, какой ты хитрый, – пробормотал Гарри, явно обдумывая претензию. – Хм, я мог бы тебя поцеловать, но… – Он откашлялся. – В общем, я уже делал это многократно, и потом, я обещал себе попробовать что-то новенькое… так что, как насчет вот этого?

Юноша потянулся к ладони зельевара, медленно расстегнул на манжете пуговицу и закатал рукав. Загорелые пальцы юноши поглаживали обнажившуюся кожу, прослеживая мышцы, вжимаясь и чуть потягивая покрывавшие руку короткие черные волоски. Вначале прикосновение было неуверенным, но затем, когда Северус не высказал неудовольствия – или, возможно, потому что не рассмеялся – стало более уверенным, даже проникало под рукав рубашки, едва не достигая бицепса. Чуть погодя Гарри снова спустился к ладони и поднес ее ко рту.

Член Северуса вздрогнул, когда Гарри стал целовать виднеющуюся под кожей запястья голубоватую прожилку. И не просто вздрогнул. Все тело словно напряглось в предвкушении.

И Гарри немедленно это понял.

Еще миг – и он отпустил его руку, вопросительно подняв голову.

– Так можно?

Как юноша мог быть настолько наивным, чтобы задать подобный вопрос? За всем этим скрывалось нечто большее, чем простая неопытность.

– Можно все, что хочется тебе, – спокойно ответил он. – Но это было особенно… воодушевляющее.

Гарри моргнул и густо покраснел.

– О, то есть, ты начинаешь немного… э…

– Возбуждаться? Да. – Северус ненадолго задумался. – Гарри, скажи, почему сомневался в допустимости своего действия? Среди любовников такое считается весьма скромной вольностью; ты это понимаешь?

– Я… ну, да, но ты же не…

– Твой любовник?

– Да нет, любовник, – напрягая плечи, нехотя признался Гарри. – Наверное, ты был им уже некоторое время, я же просто не желал с этим мириться.

– Тогда что ты имел в виду? Что я был слишком недоступным?

– Как ни странно, да. – Гарри тер виски. – Или же дело во мне, я не знаю, как… ладно, неважно. Я просто хотел сказать, что ты - не девушка.

– Ах, вот в чем дело. – Северус стал массировать напрягшуюся мышцу на затылке юноши. Гораздо эффективней при головной боли, чем трение висков – если у Гарри действительно болит голова. – Поправь, если я ошибаюсь: значит, тебя не смутило бы целовать ладонь девушке, но с мужчиной ты считаешь нужным вначале проверить допустимость подобной вольности?

– Да нет, ты мне ясно дал понять, что желаешь моих прикосновений, – вздохнул Гарри. – Но затем ты весь напрягся и я решил, что совершил то, что не принято между мужчинами.

– Но почему тебя волнует, что принято между другими, когда речь идет лишь о нашем обоюдном удовольствии?

– Я понимаю, но просто немного нервничаю.

Северус улыбнулся.

– Тогда вернемся к игре?

– О да, ты собирался рассказать о своих старых шрамах.

В действительности, Северус вовсе не собирался потакать любопытству юноши. Но теперь, узнав в какой форме он будет получать от Гарри «вознаграждения», – его молодой человек наконец-то решился исследовать его, – Северус решил, что ничего не потеряет, выдав этот небольшой кусочек информации.

– Я получил их летом, после пятого курса в Хогрватсе.

– Кто…

Ну, ладно, пусть два кусочка.

– Мой отец.

– Что его вывело из себя настолько, чтобы?..

Желая разрядить атмосферу – иначе пришлось бы показать, насколько ему досаждает настойчивость Гарри, – Северус указал:

– Ага, два вопроса подряд! Неужели я не заслужил штрафной поцелуй?

Он был готов к заявлению, что и это правило тоже изменилось, однако Гарри потянулся и пригнул голову зельевара так, что их губы соприкоснулись. Мягкий, совершенно целомудренный поцелуй, в котором не было ничего сексуального. Казалось, что Гарри сочувствовал ему и пытался поцелуем залечить плохое воспоминание. Это раздражало – еще не хватало, чтобы с ним нянчились!

– Твоя очередь, – отодвинувшись, объявил Гарри.

– А где мой бонус? Я ответил целиком и полностью, верно?

– Этот поцелуй и был твоим бонусом. Ну же, спрашивай или очередь перейдет ко мне.

Внезапно Северус понял, куда все это приведет. Гарри станет продолжать вынюхивать о его прошлом до тех пор, пока не вытянет историю этих проклятых шрамов целиком. Нельзя было сказать, что у Северуса сейчас имелся большой выбор. Зельевар приготовился обсуждать свое сексуальное прошлое во всех подробностях – хотя, очевидно, именно эта тема юноше была совершенно безразлична. Однако дело было даже не в этом - его прошлое не имело ни малейшего отношения к тому, чем они здесь собирались заниматься.

Более того, эту тему Северус не обсуждал ни с кем и никогда. Даже с Альбусом.

Первым его порывом было сказать что-то настолько резкое, что тут же заставило бы Гарри оставить данный вопрос и никогда к нему не возвращаться. К примеру, что-нибудь о собственной семье Гарри.

С другой стороны, подобный выпад расстроило бы юношу еще сильнее, заставив его нервничать, поэтому Северус оставил колкости при себе. Вместо этого зельевар задумался о возникшей проблеме и почти тут же нашел отличное, очень слизеринское решение.

Северус прекратил массировать затылок Гарри и принялся расстегивать ему рубашку.

– Эй! – чуть не вскочил юноша. – Ты же обещал, что командую я!

– Ну, разумеется, – успокоил его Северус, методично переходя от пуговицы к пуговице, спускаясь все ниже. – Это непосредственно относится к моему вопросу.

– Ха!

К этому моменту мускулистая грудь Гарри уже предстала перед ним во всей красе. Северус взял двумя пальцами правый сосок Гарри и нежно помассировал его, повторив действие с левым.

– Который из них наиболее чувствителен?

От подобного вопроса на лице Гарри сменился десяток оттенков румянца.

– Э-э… я не уверен…

– Что ж, тогда придется повторить, ты не против? – Северус снова поиграл с каждым из сосков, на сей раз подольше. Он предпочел бы покусывать их, дразня нежную плоть зубами, но это могло подождать.

В конце концов, у него в запасе осталось еще много вопросов.

– Э… наверное, левый, – пробормотал дрожащим голосом Гарри. И этого было достаточно, чтобы Северус понял – оба соска очень чувствительны. Северус продолжал ласки, водя рукой вверх-вниз, массируя соски, ожидая, что Гарри остановит его с минуты на минуту, но юноша этого не сделал. Вместо этого он отвернулся и резко вдыхал, краснел и ерзал на коленях у Северуса. Да, вот это было восхитительно.

Возможно, Гарри понял насколько выдают его произвольные движения, потому что внезапно замер с прикушенной губой. И затем осмелился заявить:

– Ну, так как вопрос был слишком серьезным, я…

Однако Северусу был решительно настроен получить свой бонус, и он не собирался уступать без боя.

– Серьезным? И почему же?

Гарри моргнул и оттолкнул руку Северуса. Он принялся было застегивать рубашку, но Северус предупредил:

– Мне придется снова расстегнуть ее для очередных вопросов.

– Никаких вопросов с прикосновениями… – Гарри внезапно умолк и безвольно опустил руки, так и не застегнув рубашки. Лицо его горело, и он встряхнул головой, словно отчитывая себя за что-то. – Ладно, неважно. Я… наверное, пусть будет так. Я продолжаю думать, что мне не следует…

– Не следует позволять мне до тебя дотрагиваться?

– Я понимаю – мы обязаны, – с явным надрывом вздохнул Гарри. – Но все равно продолжаю думать, что мне не следует… ну, находить это приятным. Или что я обязан притворяться, будто мне это совсем не нравится. Но это бесполезно. То есть… я просто больше не вижу смысла в том, чтобы разыгрывать несчастную жертву. Но все же у меня не выходит… просто расслабиться.

– Возможно, тебе помогут поцелуи, – без намека на улыбку предложил Северус. – Кажется, они возбуждают достаточно, чтобы не тратить время на размышления. Подозреваю, ты просто слишком много думаешь.

– Да, возможно, – пожав плечами, пробормотал Гарри.

– Может, ты все же объяснишь, почему ты посчитал мой вопрос серьезным?

Гарри издал отчаянный звук – вероятно, выражавший недовольство, наложенное на возмущение и покрытое горьким смирением.

– Ты пытаешься выяснить, куда продеть это жуткое кольцо, ведь так? Выясняешь, какая сторона менее чувствительна?

Северус покачал головой, не преминув заметить взгляда Гарри, прикованного к его качнувшимся волосам.

– Нет. Я просто знакомился с тобой. Впрочем, в твоих словах есть зерно истины. – Он чуть ущипнул левый сосок юноши. – Думаю, метку я оставлю здесь.

– Ты намеренно хочешь оставить ее на более чувствительной стороне? – Румянец на лице Гарри сменился мертвенной бледностью. – А я-то верил, что тебе не нравится причинять… ах да, ритуал. Ты обязан причинить мне боль. С другой стороны, я уверен, что в любом случае испытаю адскую боль – и неважно, левая это будет сторона или правая.

– Да нет, боль будет вполне терпимой. Но, так или иначе, ты меня не понял. Выбирая сторону… я вовсе не думал о ритуале. Я просто знаю, что проколотый сосок, в конце концов, станет исключительно чувствительным к стимулированию… что принесет удовольствие нам обоим, Гарри.

У Гарри отвисла челюсть.

– Выбранная тобой метка имеет отношение к сексу?

Уголки губ Северуса едва заметно поползли вверх.

– Гарри, тебе восемнадцать. Эта мысль не должна настолько тебя шокировать.

– Я просто никогда не принимал тебя за…

– За кого? За обычного мужчину со всеми сопутствующими желаниями?

Гарри фыркнул и что-то буркнул себе под нос. Северус не различил слова, но они были явно нецензурными.

– А ты бы предпочел другую метку?

– Я думал, что мои предпочтения роли не играют.

– Не играют. Но твой ответ меня интересует, – нетерпеливо ответил Северус.

– Нет. Вероятно, это наилучший вариант. – Но, сказав это, Гарри напрягся. – Давай играть дальше. Твоя очередь. Нет, погоди, кажется – моя. Э… значит, твои шрамы. За что тебя наказал отец?

Северус нахмурился. Он-то рассчитывал, что к этому моменту Гарри отвлекся от этой темы.

– Он не потрудился объяснить.

С решительным выражением лица Гарри потянулся и придвинул руку Северуса поближе – так, чтобы ему было удобно играть с пуговицей на манжете.

– Разве ты не хочешь еще один… бонус? Уверен, что ты способен на большее.

О да, вот это действительно было по-слизерински.

– Он не одобрял мое возвращение в Хогвартс после сдачи СОВ, – ворчливо признался Северус. – И за это признание, думаю, мне положен значительный бонус. Итак?

Расстегнув Северусу манжет, Гарри закатал его и на сей раз почти не поморщился при взгляде на Темную Метку. Зловещие очертания не помешали юноше поцеловать левое запястье, как до того - правое. Казалось, он целовал его даже тщательнее, чем первое, словно пытаясь залечить боль, которая должна была утихнуть много, много лет назад. Северус ощутил, как юноша вернулся к своему исследованию.

И на сей раз более уверенно и спокойно. И это было приятно, пусть даже Северуса все еще раздражала настойчивое любопытство Гарри относительно тех злосчастных шрамах. Однако чем дольше его целовали, тем меньше становилось раздражение. Гарри неспешно исследовал каждый дюйм его кожи, лаская языком запястье, и Северус находил это необычайно эротичным.

Возможно, Гарри все-таки нашел для себя способ, как он там выразился: «расслабиться и получить удовольствие». По спине Северуса пробежала дрожь, член возбудился и яйца напряглись, когда Гарри провел влажным языком от запястья к бицепсу.

Однако перед Меткой юноша остановился и выпрямился, приняв несколько странную позу – он не мог опереться на руку Северуса.

– Твоя очередь, – хрипло произнес Гарри.

Что ж, раз игры с сосками оказалось не достаточно, чтобы отвлечь внимание Гарри от отталкивающей семейной истории Снейпов, то возможно, ему поможет вот это. Северус взял ладонь Гарри и слегка пососал один палец – разумеется, не тот, на котором только что был залечен ноготь. Зельевар подразнил языком снизу, затем втянул палец глубоко в рот и высунул язык, лизнув ладонь юноши.

Гарри издал странный звук, его дыхание участилось.

Улыбаясь, Северус открыл рот и извлек из него палец юноши, приятно удивившись, когда для этого ему пришлось слегка за него потянуть. Не выпуская ладони юноши, он поинтересовался бархатным голосом:

– Насколько сильно это заставляет вибрировать твой член, Гарри?

– Э… есть немного, – выдохнул тот.

Северус расплылся в улыбке.

– Безусловно, я заслужил полный и развернутый ответ, хм?

– Ладно, очень… я… это наводит на мысль о… – Гарри умолк и довольно резко помотал головой, покраснев как рак.

– Это наводит на мысль о моих губах на твоем члене? Пойми, любая другая реакция была бы неестественной. – Северус снова одним долгим, неторопливым касанием языка от костяшки до ногтя лизнул палец юноши, затем втянул в рот первую фалангу и стал безжалостно дразнить ее, в то время как Гарри беспокойно ерзал у него на коленях. И почти сожалел о том, что пришлось прекратить свои действия для того, чтобы задать вопрос: – Тебе бы этого хотелось, Гарри? Почувствовать твой член у меня во рту, весь, до конца? – Северус помассировал большим и указательным пальцами нижнюю фалангу пальца юноши.

Гарри сделал попытку вырвать ладонь. Северус решил было ее не выпускать, однако во время вспомнил о своем намерении позволить Гарри вести. И все же удержаться от последнего словесного приглашения оказалось выше его сил:

– Тебе стоит лишь попросить.

Сидящий на его коленях юноша так сильно зажмурился, что даже ресницы скрылись в щелках.

– Я… не смогу… не способен на нечто подобное.

То, насколько натянуто были произнесены эти слова, объяснило Северусу больше, чем их значение. Гарри никогда не попросит, потому что не представляет, как сделает это сам. Он думал, что это обременительно – или даже неприятно – для мужчины, доставляющего подобное удовольствие.

Впрочем, для Гарри было типичным подобное восприятие… большей части их занятий любовью.

Северус протянул руку и провел пальцами сквозь короткие черные волосы, массируя большим пальцем затылок юноши.

– Я бы очень хотел взять твой член в рот, – произнес Северус, наблюдая за тем, как широко распахнулись глаза Гарри – в них явно светилась настороженность. Или же недоверчивость. – Ты можешь попросить об этом, Гарри.

– Ну… я запомню, – выдохнул юноша. – Значит, теперь мой вопрос… хм… – Но он не задавал его. Возможно, из-за того, что Северус снова сосал его палец, на сей раз в безошибочном для любого мужчины ритме. Вверх, вниз, вверх, вниз, вверх, вниз…

И на сей раз Гарри даже не сделал попытки высвободиться.

– Может, тебе все-таки лучше прекратить это, – слабо заметил юноша. – Я… ох, Мерлин, как хорошо. Но ты должен перестать. Я серьезно. У меня уже…

И тогда Северус остановился, чтобы приблизить свои губы к губам Гарри:

– Стоит?

– Почти.

Северус тихо фыркнул.

– Ах, где мои семнадцать лет. Но, кажется, ты хотел что-то спросить?

– Я... я уже забыл о чем.

– Жаль. Мне будет очень не хватать твоих бонусов.

Жестом Гарри указал на застегнутую рубашку Северуса.

– Э... может, тогда мне просто... – Он поднял голову, словно в поисках одобрения, но, не ожидая его, принялся за верхнюю пуговицу. Когда ткань расступилась, обнажив бледную шею, Гарри шумно сглотнул.

От нежелания? Северус вовсе не был в этом уверен. Возможно, от нервов.

Что бы то ни было, Гарри преодолел это препятствие, теперь уже касаясь пальцами кожи Северуса, поглаживая ее под рубашкой, исследуя ключицу, затем двигаясь выше – к адамову яблоку.

– Скажи что-нибудь, – прошептал Гарри.

– Хочу тебя раздеть, – глухо пробормотал Северус.

Гарри застонал низко и напряженно, продолжая поглаживать горло Северуса.

– Я вспомнил. Твой голос. Под влиянием Дурмана твой голос словно проникал мне под кожу.

– А сейчас?

– Все еще... донельзя приятный.

– Мне продолжать говорить?

– О да, – убрав пальцы, выдохнул Гарри. Но это было уже неважно, потому что он расстегивал другую пуговицу, и еще одну.

– Хочу тебя раздеть, – простонал Северус и только потом понял, что уже говорил это. Впрочем, Гарри, казалось, ничего не заметил. К тому моменту юноша уже наполовину расстегнул Северусу рубашку и продолжил свое исследование, поглаживая мышцы, задерживаясь на покрывавших грудь уродливых шрамах.

Затем он отодвинулся.

– Мне жаль, что так вышло с твоим отцом, Северус.

Северус отмахнулся, словно говоря «это неважно». Потому что это была правдой. Хотелось одного, чтобы Гарри продолжал к нему прикасаться, дюйм за дюймом изучая его тело. Казалось, он желал этого целую вечность, ошибочно полагая, что получал это раньше, когда Гарри раздевал его по приказу.

Только теперь он понял - те эпизоды ничего не значили. Теперь, когда он испытал, каково это – когда его молодой человек хочет стянуть с него слои одежды...

Только Гарри больше не хотел. Теперь ему хотелось разговоров. И о чем!

Об отце Северуса!

– Я понимаю, что означает жить с людьми, которые... плохо к тебе относятся, – сочувственно улыбаясь, прошептал Гарри.

Северусу не нужна была жалость; он жаждал вернуться к ощущениям, испытанным секунду назад!

– К тому времени я уже не жил с ним вместе, – отрезал он, сдерживаясь, чтобы не привлечь юношу в объятья и не целовать до тех пор, пока тот забудет свои бредовые вопросы.

– Нет, я понимаю, что большую часть времени ты, так же, как и я, проводил в Хогвартсе...

Великий Мерлин, так они никогда не перейдут к делу; ну, во всяком случае, не до тех пор, пока Северус не удовлетворит любопытство юноши.

– Я не жил с отцом, – процедил он, еще более раздраженный оттого, что воспоминания, казалось, проникли внутрь члена и погасили все намеки на возбуждение. – Мать ушла от него, и я, не считая кратких визитов, больше почти его не видел, до того злосчастного лета, о котором ты уже знаешь.

– Но тогда почему он настолько разгневался из-за того твоего возвращения в Хогвартс?

Северусу понадобилось приложить значительное усилие, чтобы не закричать на Гарри. Ради Мерлина, неужели так сложно понять намек?

– По-моему, время закончить игру, – объявил он, снимая Гарри со своих колен, чтобы они оба смогли подняться.

Ступив вперед, Гарри положил ладони на обнаженную грудь Северуса.

– Я еще награжу тебя.

– Нет.

– Я сделаю что-то еще приятней...

Ты сделаешь то, что я хочу, когда я захочу и как я захочу. Мысль возникла сама собой, в приливе гнева. Ты мой, ты полностью мой...

Казалось, в течение долгого момента перед ним темным аллюром мерцало очарование Podentes, но затем, призвав на помощь всю натренированную годами силу воли, он отмел его в сторону. Либо так, либо швырнуть Гарри на пол и целовать до потери пульса, целовать так, чтобы у него из головы выветрились все эти идиотские мысли, целовать до тех пор, пока Гарри станет не просто близок, а вцепится в Северуса, широко открыв рот и издавая стоны удовольствия...

О да, несомненно, перспектива казалась очень соблазнительной, однако рациональная часть сознания понимала - с подобными действиями лучше подождать до купания. И обязательно продолжать давать Гарри вести, несмотря на то, что некоторые его части тела – особенно член – требовали взять юношу грубо, быстро и яростно.

Впрочем, подобная инициатива может испортить не только купание, уныло заключил зельевар.

И поэтому хрипло ответил:

– Все это было очень приятно, Гарри, но – нет.

– А я-то думал, что сегодня распоряжаюсь я, – пожаловался Гарри, все еще настаивая, все еще не сознавая, что еще чуть-чуть – и столкнет Северуса прямо за грань - в ту блистающую тьму, где господство казалось таким естественным, таким правильным и его по праву.

Сжав кулаки, Северус повысил голос.

– Тут ты не распоряжаешься, – угрожающе произнес он, с интонацией, так хорошо знакомой Гарри по многочисленным отработкам. – И на этом дискуссию можно считать закрытой, тебе ясно?

Гарри отступил на шаг и сглотнул.

– Ясно. Я… Очевидно, ты не хочешь обсуждать это…

– Очевидно, – повторил Северус слово, каждый слог которого был пропитан сарказмом.

– Извини. Мне не следовало настаивать. – Гарри чуть кивнул, и с напряженным выражением лица запахнул полы рубашки, хотя и не стал ее застегивать.

Время перейти к чему-то другому. Он предпочел бы продолжать язвить, раздирая в клочья каждое сказанное Гарри слово, искажая их до тех пор, пока юноша не стал сожалеть гораздо сильнее, но к счастью, вовремя распознал сей разрушительный порыв. Хуже того, порыв ребяческий. Он просто обязан учиться владеть собой, особенно в подобных случаях, а так же стараться учитывать ненамеренность ошибок Гарри.

И снова прибегнув к строгой самодисциплине – или же к ее жалким остаткам – Северус шагнул вперед и приставил палец к губам юноши.

– Думаю, что «должно быть» нам не помогут.

Гарри еще раз чуть кивнул, с его лица не сходило настороженное выражение. И неудивительно. Он достаточно хорошо знал Северуса, чтобы сомневаться в истинности последнего замечания зельевара. Потому что еще не было случая, когда Северус, выведенный Гарри из себя, забывал удостоить гриффиндорца убийственной обличительной речью, верно?

– Итак, чем бы ты хотел заняться дальше? – спросил Северус, пытаясь придерживаться нейтральной интонации, чтобы помочь Гарри забыть о недавнем инциденте. Хотя, если он хотел помочь Гарри забыться, то, возможно… – Подровняешь мне волосы?

Гарри потянулся к темным прядям и провел пальцами от корней к концам.

– Сначала ванна, – решил он. – Знаешь, в прошлый раз вода отвлекала меня. Не знаю, почему нельзя кончить трижды, например, в кровати.

– Магия воды.

Кивнув, Гарри отпустил волосы Северуса и прошел к спальне.

Северус выждал, думая поступить так же, как и раньше, и зайти в ванную уже после того, как Гарри погрузится в воду – несомненно, спрятавшись за густым слоем пены.

Но, очевидно, Гарри внимал словам Северуса, когда тот заявил о своем желании его раздеть. Он повернулся к двери спальни и взглядом серьезных зеленых глаз пригласил Северуса следовать за ним.

Глава 34

Понедельник 8 июня 1998, 20:39

Войдя, Северус заметил стоявшего у края пустой ванны Гарри.

Юноша взмахнул палочкой, и в тот же миг папоротниковая изгородь исчезла, а из крана полилась вода. Отложив палочку, Гарри приблизился к зельевару.

– В таком случае мне следует завершить начатое, – он указал на полурасстегнутую рубашку Северуса.

Тот кивнул и, почувствовав, как пальцы юноши касаются его кожи, закрыл глаза. Сейчас раздевание возбуждало не так, как до их размолвки, но, в любом случае, это было событие, определённо заслуживающее внимания.

«Причем большего, чем раньше», – решил Северус, когда Гарри, уронив рубашку на пол, придвинулся ближе и припал губами к одному из самых безобразных шрамов, уродовавших мускулистую грудь зельевара.

Нет, это не было демонстрацией жалости - скорее искренним любопытством. Северус не был уверен, то ли Гарри научился лучше скрывать нервозность, то ли ему действительно удалось избавиться от мешавших ему раньше комплексов.

Там, внизу, язычок пламени уже разгорелся и уверенно продвигался к члену, когда губы Гарри перешли от шрама к той части груди Северуса, где кожа оставалась гладкой и упругой. Юноша негромко застонал, и кожу зельевара опалило теплое дыхание.

– Теперь ты понимаешь, насколько это приятно – доставлять удовольствие, Гарри? – едва слышно из-за шума льющейся в ванну воды спросил Северус. – Понимаешь, почему я обожаю ласкать тебя?

– М-м, – пробормотал Гарри, потянувшись лизнуть выступающую ключицу Северуса. И замер. – Но тебе это нравится? Я же не знаю, правильно ли все делаю.

– Если это нравится тебе – значит, правильно, – успокоил его Северус. – Однако если у тебя возникнет сомнение, то… э-э развеять его будет несложно.

Гарри не сразу понял, что имел в виду мужчина.

– Ах да, – прикусив губу, наконец заметил он. – Ты хочешь, чтобы я касался тебя… ну, вон там?

– Вообще-то сегодня имеет значение лишь то, что хочешь ты, но не стану скрывать, что я бы, конечно, этого хотел.

Гарри кивнул, но не удержался и уточнил:

– Только сегодня? Я думал, что ты сказал…

– До ритуала, верно. И я не изменю своему слову.

– Уф, слава Мерлину! – и юноша улыбнулся, хотя по-прежнему выглядел так, будто не знал, что сделать, или, точнее, чего ему пожелать.

Вновь наклонившись, Гарри продолжил осыпать грудь Северуса поцелуями. На сей раз, молодой человек положил руки на голые плечи мужчины. Вероятно, такое положение показалось ему не совсем удобным – через минуту, он придвинулся ближе и почти обнял его, целуя.

Точнее, не просто целуя, а наслаждаясь – теперь Гарри нежно покусывал левый сосок зельевара, крепко сжимая его талию. О да, определенно наслаждаясь. В этот раз речь шла не о каком-то притворстве или вознаграждении для Северуса. Сейчас между ними пылало непритворное желание. Пусть юноша и был неопытен, но, вопреки всему, он искренне хотел Северуса.

Едва Северус подумал об этом, как почувствовал, что руки Гарри движутся ниже, ниже, ниже… прямо к поясу брюк. Там пальцы Гарри задержались – если юноша и планировал дальше раздевать партнера, то к этому моменту явно оробел.

– Твоя очередь, – отступив, Гарри дал Северусу возможность снять с него рубашку.

Как только с этим было покончено, Гарри сделал неясный жест, который мог означать все, что угодно, пробормотав объяснение:

– Видишь ли… я думал, мы сможем… ну, продолжать раздевать друг друга до самого конца. Но пока еще я… на такое не способен. Понимаю, что глупо, потому что мы оба были совершенно голыми в кровати, но…

– Да нет, не глупо, – тихо возразил Северус. – Все, что ты хочешь – нормально, Гарри.

Однако Гарри, казалось, испытывал затруднение, выражая свои предпочтения. Или даже намекая на них.

С деланной небрежностью, Северус продолжил:

– Можно внести предложение?

Явно нервничая от того, что он может услышать, Гарри все же кивнул.

– Раздеваться в одной комнате, наблюдая друг за другом… это послужит переходным этапом.

– Я…

Снова кивок, еще более неуверенный, но это было определенным согласием, поэтому Северус принялся снимать с себя брюки.

Гарри, словно окаменел – подобно вору, захваченному врасплох Lumos’ом хозяев – и широко распахнул глаза, пока Северус расстегивал пуговицы на брюках.

– Э... они что, без молнии?

Северус поежился.

– Для меня всегда оставалось загадкой, зачем нормальный мужчина добровольно подвергается риску застрять между двух рядов острых металлических зубцов.

Как ни странно, именно это замечание сняло напряжение. Гарри усмехнулся, хотя и продолжал смотреть мужчине в лицо, а не на обнажавшуюся плоть.

– Раскрою тебе секрет: для предотвращения подобного казуса и было придумано нижнее белье.

– Вот именно – шелк слишком легко цепляется.

Вот эти слова заставили юношу посмотреть вниз. К тому времени Снейп уже снял обувь, носки и выбирался из брюк, небрежно отшвыривая их в сторону. На нем оставались черные шелковые боксеры – точно такие же, как те, о которых он упоминал в Норвегии. Боксеры, подогнанные по размеру, облегающие тело чуть плотнее стандартных моделей. Вот он, результат шитья на заказ.

Гарри улыбнулся уголками губ – и это невзирая на то, что член Северуса почти стоял, а шелковые трусы едва ли скрывали сей факт. «Отличный знак», – решил мужчина.

– Тебя что-то развеселило?

– Ага – то, что где-то там есть целый ящик таких же, сшитых специально для меня, – сказал Гарри. – Я… я не думаю, что они в моем стиле. Мне по вкусу удобные хлопковые трусы.

– Как тебе будет угодно.

– И вообще, где вся эта одежда, что ты купил для меня? – поинтересовался Гарри, но на ответе настаивать не стал – к тому времени Северус, стянув боксеры, отшвырнул их к брюкам. – Ох.

– Ты меня уже видел, – напомнил Северус.

– Да-да. Разумеется, – выдохнул Гарри, тщетно пытаясь продемонстрировать взрослое отношение. – Просто… для меня это все еще сильный шок. Кажется, ты слегка поскромничал, утверждая, что у тебя… ну, обычный размер.

– Что ж, признаю – мой размер скорее выше среднего. – Северус пристально взглянул на своего молодого человека, который был уже без рубашки, но по-прежнему в джинсах и кроссовках.

Он ощущал себя несколько уязвимо, раздевшись первым. Это обстоятельство заставило его с сочувствием вспомнить о том, что именно вечер за вечером ощущал Гарри. С другой стороны, он прекрасно понимал – юноша не выказал особого энтузиазма к их совместному стриптизу. Так же как никогда не пылал желанием отдаться Северусу.

– Ты все еще беспокоишься, что я тебя этим пораню? – спросил Северус, проведя тыльной стороной ладони по всей длине своего члена.

– Э... – Гарри густо покраснел, хотя взгляд его оставался прикованным к вполне предсказуемо отреагировавшему на легкое касание члену Северуса. – О, Мерлин.

«Нет, это всего лишь я», – чуть было не съязвил Северус, но вовремя сдержался.

– Я... ты о чем-то спросил?.. – словно находясь под гипнозом, спросил Гарри.

Что ж, это было приятно.

– Ах да, поранить. Ну, вообще-то я думал, что ты... ну, уже проделывал такое с мужчинами.

– Разумеется. И, как я уже упоминал, все они до сих пор целы и невредимы, что должно было бы уверить тебя в полнейшей безопасности акта.

– Вот именно, что должно было бы, – буркнул Гарри, все еще неспособный отвести взгляд от наиболее беспокоившей его части тела зельевара, – но хотелось бы кое-что уточнить. Ты уже спал с кем-либо моего роста?

Говоря откровенно, партнеры Северуса были, как правило, повыше юноши, однако в данном случае зельевар решил, что признать это будет ошибкой, потому что в действительности Гарри сейчас волновало лишь то, не слишком ли он мал, чтобы принять Северуса в свое тело. И, конечно же, ни о каких проблемах не может быть и речи, если Северус будет осторожен.

– Разумеется, – уверенно ответил он.

– Это как бы... – Гарри нахмурился, но передумал произносить то, что пришло ему в голову. – Что ж, раз ты никому из них не причинил боли...

Северус предусмотрительно отказался от намерения объяснить, что «причинить боль» отличается от «повредить», или что при надлежащем контроле боль может быть эротичной. В последний раз, когда Северус пытался намекнуть на это, реакция Гарри оказалась не слишком положительной, что было неудивительно. Это одна из тех вещей, которые Гарри лучше познать на собственном опыте.

Гарри шумно выдохнул.

– Ну, ладно. Если ты хочешь знать, то да, я до сих пор беспокоюсь, но уже не чувствую себя парализованным от страха, как раньше, хотя я все еще ... ну, мягко скажем, не предвкушаю перспективу улечься и думать о Вол... Темном Лорде.

– Прости, не понял? – Северус был уверен, что плохо расслышал.

Ни на секунду ему не приходило в голову, что Гарри фантазирует о Темном Лорде. При одной лишь мысли об этом его член поник.

Юноша вспыхнул.

– Неважно, это такая маггловская пословица.

Однако, когда в ответ Северус изогнул бровь, Гарри промямлил:

– Это значит, не хотеть просто лежать и терпеть это, понятно?

– Тебе не придется «просто лежать и терпеть это», – прищурившись, тотчас возразил Северус.– Ты будешь желать все, что мы делаем, и наслаждаться каждой минутой так же, как и я сам, обещаю.

И член Северуса снова воспрял, потому что перед глазами уже возникли образы Гарри в различных позах, задыхающегося, умоляющего продолжать...

Гарри покраснел.

– Наслаждаться? Пойми... мне нравится, когда ты меня ласкаешь, и фроттаж – это тоже здорово, но ведь, если подумать, то это вполне объяснимо. Но я не могу представить, что кто-то может наслаждаться, когда в его задницу втыкается огромный... предмет.

Северус выгнул бровь.

– Уверен, что несколько минут растяжки полностью ответят на твой вопрос. Кстати, подумал ли ты об этом? – Он попытался скрыть разочарование, продолжив: – В субботу ты ничего не сказал об этом.

– Ну, откровение, что ты находил меня... таким привлекательным все это время, привело меня в некоторое замешательство. Но... да, с тех пор я размышлял об этом.

– И пришел ли ты к каким-нибудь умозаключениям?

– Э... не совсем, но Гермиона считает, что попробовать стоит. То есть она убеждена в твоей компетентности в данном вопросе...

У Северуса едва не сорвалось с языка, что мисс Грейнджер их половая жизнь совершенно не касается, но так и не смог произнести этого. Гарри явно нуждался в наперснике. Хм-м, возможно чуть позже, когда Гарри почувствует себя естественно в его, Северуса, обществе, он объяснит юноше, какую неловкость испытывал при постоянном упоминании третьего лица в их интимных разговорах.

– Будет ли тебе удобней раздеться при мне, если я войду в ванну, – предложил Северус, поскольку Гарри по-прежнему не сводил с него глаз, даже не думая раздеваться, – которая, кстати, скоро окончательно переполнится?

– Что? Твою мать... – Гарри схватил палочку и, остановив поток, легкомысленно бросил ее на скамейку.

Северус едва не поморщился при подобном обращении с артефактом.

– Да, отличная мысль, спасибо. Ты давай, забирайся туда и...

Наверное, Гарри разделся за рекордное время. Всего лишь на пару мгновений Северус повернулся спиной к юноше, чтобы спуститься по ступенькам в теплую, неподвижную воду – на сей раз совершенно без пены – но когда повернулся, то юноша уже был раздет до трусов.

– Ты слишком быстрый, – пожаловался Гарри, и Северусу пришлось спрятать улыбку.

– Мне закрыть глаза? – поддразнил он. – Тебе будет легче?

– Нет, – ответил Гарри с таким видом, будто ему хотелось показать язык.

Он стоял с безвольно повисшими руками, не пытаясь прикрыться, покрасневший до самого пупка.

– Даже не знаю, отчего меня это смущает. Это ведь просто кожа, да и в любом случае, ты все уже видел раньше. Может быть... – он отвел взгляд, – может, я боюсь, что ты будешь смеяться. Ну, то есть я знаю, что ты не сделаешь этого, но все равно...

Подойдя к краю ванны и прислонившись к стенке, Северус жестом подозвал Гарри.

Юноша приблизился и сел на бортик небольшого бассейна, болтая ногами в воде рядом с мужчиной.

– Я рад, что ты это понимаешь, – прошептал Северус. – Я обожаю смотреть на тебя. По-моему, тебе об этом уже известно, что очень хорошо. И все-таки не понимаю, как вообще ты мог вбить себе в голову, что такое можно счесть смешным.

– Ну, когда я тебя впервые увидел... – Гарри болтал ногами туда-сюда, вызывая круги на воде.

Ах вот оно что! – они снова вернулись к размеру, пусть и в совершенно ином контексте. Казалось, Гарри просто решил, что его собственное «оснащение» проигрывает в сравнении. Разумеется, он был далеко не прав, однако сама мысль показалась интересной. Гарри явно стремился нравиться...

Нравиться Северусу.

«А ведь он смирился с тем, что мы любовники», – внезапно понял Северус.

И эта мысль тут же отозвалась в паху.

– Цвет твоих глаз действительно поразителен, – внезапно вырвалось у Северуса, и Гарри нахмурился.

– Не меняй тему разговора…

– А я и не меняю. Потерпи, Гарри. Итак, по сравнению с твоими, мои глаза вполне заурядны. Кому интересен черный цвет? Они постоянно одного и того же оттенка, а не переливаются мириадами тонов, подобно твоим глазам. Так что же, по-твоему, мне следует беспокоиться о том, что мне никогда с тобой не сравниться в красоте глаз?

Гарри прищурился.

– Нет, не нужно.

– И почему же?

– Я отлично понимаю, куда ты клонишь, Северус…

– Несомненно, – сухо согласился зельевар. – Я уже говорил – ты обладаешь совершенно адекватным интеллектом. И все же позволь мне закончить мысль. Итак, скажи, пожалуйста, почему мне не стоит стыдиться, когда ты смотришь в мои заурядные черные глаза?

Гарри снова ударил ногой по воде, гораздо сильнее, чем раньше.

– Да потому что все мы разные, и будь у всех зеленые глаза, то это было бы просто неинтересно. Хоть я и не считаю, что мои глаза – это что-то особенное. И потом, черные глаза – это тоже красиво. Ну, после того как преодолеешь зловещие ассоциации. Черный цвет вовсе не делает их заурядными. И все это не имеет никакого отношения к теме нашей предыдущей дискуссии.

– А вот тут ты ошибаешься. Все мы разные, как ты точно заметил. К счастью, это так, потому что вкусы у всех тоже разные. Да, я могу быть крупнее, чем большинство мужчин…

– Ха, так я и знал, что твой размер больше нормы! – воскликнул Гарри.

– Это зависит от того, что считать «нормой». Я, видишь ли, не страдаю от дефектов. Или от увеличивающего проклятия. И у многих мужчин такой же размер. Итак, я уже говорил, что, возможно, несколько крупнее остальных, однако подобные сравнения – ничем не лучше сожалений о цвете глаз. Ты мне очень, очень нравишься таким, как ты есть.

Гарри, казалось, слегка отпрянул.

– Ну да, я бы поверил, но когда ты сам ходишь вот с этой штуковиной в штанах?..

– Твое тело – сама утонченность, включая твой член, – объяснил Северус, положив ладонь на бедро юноши. – Это действительно так, Гарри. Твое телосложение идеально именно для тебя. Гарри?.. Пожалуйста, взгляни на меня.

Возможно, на него так подействовало «пожалуйста»; Гарри удивленно поднял голову.

– Я больше не желаю слышать, как ты себя критикуешь. В этом столько же смысла, сколько в моем желании видеть всех людей с зелеными глазами. – Северус улыбнулся и поднял ладонь с голого бедра Гарри. – С другой стороны, я весьма доволен, что у тебя они зеленые. А теперь, когда мы все выяснили, не хочешь ли присоединиться ко мне, пока вода не остыла окончательно?

Северус вовсе не был уверен, что настроение юноши улучшилось, пока тот не рассмеялся на его приглашение.

– Твоя ванна наполнена заколдованной теплой водой, и тебе об этом прекрасно известно.

– Да, конечно, но попытка – не пытка, – отозвался Северус.

Гарри снова рассмеялся – на этот раз несколько натянуто. Что было вполне объяснимо, потому что в ту же секунду он вытащил ноги из воды, молниеносно сдернул трусы, скомкал их в кулак и неподвижно застыл, позволяя Северусу насладиться видом.

Зельевар восхитился бы проявленным юношей мужеством, не поглоти его восхищение членом Гарри. Да, он был меньше, чем член Северуса, но абсолютно идеален для невысокого роста Гарри. Цвета спелого персика, он слегка склонялся влево, хотя это могло быть и из-за позы. Член выглядел… восхитительно, особенно учитывая его реакцию на взгляд мужчины. Ему, очевидно, льстило внимание зельевара – он удлинялся на глазах, до тех пор, пока не приподнялся, а из складок крайней плоти не появилась верхушка розоватой головки.

У Северуса буквально потекли слюнки.

Его собственный член уже полностью затвердел и смотрел вперед. Стоя у самой стенки ванны, Северус не удержался и, в поисках трения, пару раз толкнулся в кафельную поверхность.

Гарри, если что-то и заметил, то благоразумно промолчал.

– Ну, думаю, мне лучше войти внутрь, – произнес Гарри.

«Толстый намек на тонкие обстоятельства», – подумал Северус. Все ясно – юноша нервничал и пытался скрыть это. Вполне естественная реакция.

Гарри соскользнул с бортика и на сей раз едва не коснулся воды ягодицами. Движение, в результате которого член юноши оказался прямо на уровне губ зельевара. Заманчиво… Однако на месте Гарри оставался недолго. Он как можно быстрее погрузился в воду и тут же повернулся лицом к стене, становясь рядом с Северусом.

– Итак, что ты предлагаешь? – поинтересовался Северус, когда молчание затянулось. – Не забывай, что ты командуешь парадом.

– Я не забыл, – резко ответил Гарри. – Но, кажется, у тебя полно отличных идей. То есть… ну, совместный стриптиз – это сработало неплохо. Так что, э… может, стоит последовать твоему предыдущему совету. Ну, знаешь, о том, что поцелуи заставляют меня терять голову и забывать о смущении?

Северус подвинулся юноше за спину, вода заплескалась у его груди. Прижавшись торсом и бедрами – и членом – к Гарри, он наклонился и глубоко поцеловал своего молодого человека в плечо, затем в то место, где оно переходило в шею.

Гарри резко вдохнул и склонил голову, давая Северусу доступ к большему участку кожи, хотя и произнес тихим, задыхающимся голосом:

– Я имел в виду обычные поцелуи, Северус…

– Увы, в таком случае мне придется проявить заурядность, – прошептал зельевар ему прямо в ухо и слегка укусил за мочку.

К его величайшему удовольствию, Гарри усмехнулся. Все-таки хорошо, что они могли дразнить друг друга. То есть он не мог припомнить, когда, собственно, это делал Гарри. Хм, возможно его фразу об игре в подрывного дурака можно принять за поддразнивание. «О да!»,– решил Северус, и зародившееся в животе тепло неспешно, ленивыми волнами – а не внезапным толчком – опустилось к члену.

– По-моему, ты знаешь, что в этом искусстве ты далеко не зауряден, – простонал Гарри. – Но ты опять ведешь, и это нечестно.

– Отнюдь. Ты проявил интерес к поцелуям, я же делаю все возможное, чтобы тебе угодить, – возразил Северус.

– Поцелуям в губы, – тут же уточнил Гарри, хотя Северусу казалось, что для обиженного человека юноша не слишком-то стремился изменить ситуацию.

– Ну, раз ты настаиваешь…

– Настаиваю, – Гарри наконец-то перехватил инициативу.

Он так резко повернул их в воде, что Северус потерял равновесие. Поскользнувшись и не устояв на ногах, он с головой погрузился под воду.

Отплевываясь и чувствуя себя мокрой крысой, зельевар вынырнул на поверхность. Увы, мокрый вид никогда не шел ему на пользу. И уж совсем не помогло то, что, став на ноги и убрав со лба влажные пряди волос, он услышал смех Гарри.

– Значит, ты боялся показаться смешным, верно? – прорычал он, потянувшись к юноше.

Гарри безропотно разрешил себя обнять и, продолжая смеяться, положил лицо на голую грудь Северуса.

– Ах, так? Тогда ты у меня сейчас тоже поныряешь, – проворчал Северус.

Гарри положил руки Северусу на плечи и притянул его в глубокий поцелуй.

«В конечном счете, – решил Северус, – это довольно приятный способ заткнуться».

Несомненно, добровольно целующий его Гарри возымел весьма предсказуемый эффект на физиологию зельевара, а поза лицом к лицу мало оставляла для воображения. Член мужчины встал как по команде, а бедра произвольно толкались в поисках трения.

Гарри резко вдохнул, правильно оценив ситуацию. Он был ниже Северуса, а стоять лицом к лицу не было наилучшей для фроттажа позой.

В любом случае, о фроттаже не могло быть и речи. Северус резко заставил себя прекратить толчки, хотя еще долго продолжал целовать Гарри.

– Я… – Гарри прислонился головой к груди зельевара – это означало, что сейчас он смотрел вниз, сквозь прозрачную воду, прямо на вставший член Северуса. – Я… почему ты перестал? Мне это… э… не мешало.

О нет, Северус в этом не сомневался - ведь член Гарри… ну, не то чтобы стоял, но определенно выказывал явный интерес к происходящему.

– Думаю, если мы упражняемся к ритуалу, то не следует забывать о его требованиях, – с сожалением произнес Северус.

– А каковы его требования? Ну, не считая того, что мне нужно кончить трижды.

– Мне не позволено достигать оргазма.

– Ах, да, ты ведь упоминал, что тебе поможет зелье для импотенции, – заметил Гарри.

Северус видел, что Гарри по-прежнему не сводил взгляда с его члена. Спору нет, все это было очень мило, но в данных обстоятельствах несколько отвлекало. Указательным пальцем он приподнял лицо юноши.

– Купание – только для тебя.

Гарри кивнул. Северус гадал, не показалось ли ему, что он уловил на лице юноши не облегчение, а сожаление.

– Ладно, но… э… как долго продлится действие зелья? Тебе нельзя будет кончать всю ночь?

– Именно так.

Гарри ненадолго задумался.

– Значит, тот субботний фроттаж оказался серьезной ошибкой?

– Прикуси язык! – Полушутливо воскликнул Северус, и Гарри улыбнулся. – Это вовсе не было ошибкой - не следует забывать, что ритуал предназначен для любовников. И чем больше мы будем считать себя ими, тем лучше.

– Все ясно: ты просто надеешься заняться им позже, – обвинил Гарри, тыча пальцем Северусу в грудь.

– Отнюдь, я…

– Ах, ты не хочешь заняться им позже?

– Само собой разумеется, но я…

– Северус, успокойся, – мягко заметил Гарри. – Я просто тебя дразню.

– Да, я понял, – натянуто ответил Северус, но было очевидно, что Гарри ему не поверил.

Ну, неважно. Несомненно, при условии, что они им все-таки займутся. И признаться, дело шло именно к этому – Гарри все больше и больше чувствовал себя комфортно и раскрепощенно в его обществе.

Откровенно говоря, Гарри расслабился настолько, что спросил, совершенно не краснея:

– А чем ты это можешь объяснить? Ну, что соискатель кончает трижды, тогда как маг-хозяин – ни разу?

Передвинувшись в противоположный угол ванны и снова вытерев мокрое лицо, зельевар устроился на широкой, скрытой под водой скамье. Когда Гарри уселся рядом, он признался:

– Да, я размышлял об этом.

– И какие выводы?

Теперь настала очередь Северуса слегка покраснеть, что случалось с ним весьма редко. Однако это было сильнее его; он действительно стыдился прежнего отношения к Podentes.

– Раньше я думал, как это символично… вынуждать соискателя купаться в собственной покорности. Теперь же я понял – значение купания совершенно иное. – Взяв руку Гарри в свою, он сплел их пальцы вместе. – После ритуала ты переходишь в полную от меня зависимость. Входящие в ритуал церемонии… символизируют одновременно и мою обязанность о тебе заботиться, и твою веру в собственное благополучие, всецелое доверие к любовнику.

Гарри беспокойно пошевелил пальцами.

– Все равно не понимаю. При чем здесь необходимость кончить трижды?

Северус изогнул брови.

– Ритуальное купание – воплощение моей обязанности удовлетворять твои сексуальные потребности, Гарри. Вопреки твоему беспокойству о том, что после ритуала я не озабочусь удовольствиями для тебя, в основе самого Podentes заложены отношения, в которых мои потребности вторичны.

– Не кажется ли тебе это уж слишком вольной интерпретацией? – недоверчиво поинтересовался Гарри. – Все-таки рабом здесь буду я, верно? С какой это стати тебе ставить мои потребности выше своих?

– Потому что, прежде всего, ты - мой любовник, – серьёзно объяснил Северус. – Кроме того, не забывай: наши силы не соединятся, если мы не найдем пути к мирному сосуществованию.

Словно испугавшись, Гарри сжал его руку.

– А я думал, что ответственность за скрещение сил всецело лежит на мне.

– Да, знаю, синопсис подразумевал… – запнулся Северус. – Знаю, что так было написано в синопсисе, но теперь я сильно в этом сомневаюсь. Наша с тобой совместимость – вот ключевой элемент в Podentes.

Гарри кивнул, хотя вовсе не выглядел убеждённым.

– Какие еще части ритуала символизируют твою обязанность удовлетворять мои потребности?

– Несомненно, ритуальная трапеза. – Северус повернулся лицом к Гарри. – Ты так не считаешь?

– Мне о ней ничего неизвестно, кроме того, что... Ты что-то упоминал о присутствии в ней… каких-то ритуальных особенностей.

– Ах, да. Ты не сможешь есть сам, а должен будешь принимать пищу из моих рук.

Гарри вздрогнул.

– Так ты будешь меня кормить? А я считал, что это мне придётся всех обслуживать!

– Это было бы очень непрактично, учитывая, что руки у тебя будут связаны. Вряд ли ты сможешь накормить даже самого себя. Впрочем, это несущественно, учитывая условия ритуала.

– И ты до сих пор не считаешь, что все это подчёркивает мою зависимость: у меня будет право на еду, только если ты дашь мне на нее позволение?

– Отнюдь. Полагаю, это предостерегает меня, напоминая о том, как важно не забывать о твоих потребностях.

– А то, что я должен провести ночь в твоих объятьях?

– Символизирует бесконечность моей ответственности по отношению к тебе.

Гарри недоверчиво покачал головой.

– Ха. А мне почему-то кажется, это подчёркивает бесконечность моего рабства. Что я не смогу скрыться от тебя ни на мгновение. Что у меня нет выхода, и мне необходимо с этим смириться.

Северус нахмурился.

– Нет-нет. Я должен держать тебя в объятьях всю ночь, потому что ты – мой любовник, и заботиться о тебе – моя непосредственная обязанность.

– Северус, – хмуро прервал Гарри. – У меня будут связаны руки. Ты же сам только что напомнил об этом. Я должен буду выполнять любой твой каприз и не смогу никоим образом защитить себя. Так ни о ком не заботятся, не так ли? – Юноша не ожидал ответа. – И в ванне тоже самое: я буду связанным и беспомощным, пока ты заставляешь меня кончать снова и снова.

– Это все вопрос доверия. Моя задача – удовлетворять твои потребности, твоя же – верить в то, что я это сделаю.

– Несомненно, включая и мою потребность не захлебнуться, – буркнул Гарри. – А как ты объясняешь запрет на мои разговоры в присутствии свидетелей? Уверен, что это символизирует смирение. И даже публичное смирение.

– А я думаю, это предупреждение магу-хозяину. Ты не всегда сможешь высказать то, что хочешь: если ты болен, без сознания или просто не уверен в том, что тебе нужно… Я же обязан быть наготове: заботиться о тебе и удовлетворять твои потребности при любых обстоятельствах.

– Верю, что ты это сделаешь, – покраснел Гарри. – Даже э… мои сексуальные потребности. Извини, что раньше я сомневался в том, что ты, ну… будешь думать не только о себе. – На этих словах он забрался Северусу на колени и одной рукой обнял его за шею. – Знаешь, сегодня вода вовсе не отвлекает.

И тут, чуть вытянув шею, юноша припал к губам Северуса в долгом, глубоком поцелуе.

Их затянувшийся разговор о скрытых значениях ритуала охладил пыл зельевара, однако поцелуй Гарри вернул его с полной силой. Член мужчины вздрогнул, затем, поднявшись, выпрямился во всю длину, прижимаясь к мускулистому изгибу ягодиц юноши. Гарри прервал поцелуй, однако скорее из-за нехватки кислорода, а не из протеста.

– Может ты… э… уже начнёшь? Ну, ко мне прикасаться?

Северус коснулся члена юноши, дразня крайнюю плоть.

– Вот так?

Гарри опустил голову Северусу на плечо и поцеловал в шею.

– М-м…

– Или так, – прошептал Северус, осторожно поворачивая крайнюю плоть в одну, затем в другую сторону.

Вскоре, затвердев, член Гарри уже подрагивал в ладони мужчины.

– О да, вот это тебе явно понравилось.

Северус скользил ладонью вверх-вниз по слегка заострённому члену, наслаждаясь тем, как Гарри покусывал мочку его уха, вызывая дрожь в позвоночнике, а затем начал откровенно целовать плечо и шею мужчины.

– М-м… – снова простонал он, явно совершенно затерявшись в ощущениях.

Гарри поглаживал грудь Северуса, потом передвинул ладонь за его спину и обнял сзади. Поцелуи стали более интенсивными, бедра юноши подавались вперёд так, что зельевар понял: избежать собственного оргазма будет ох как непросто, особенно принимая во внимание их позу, в которой любое движение Гарри отдавалось прямиком в его собственном члене.

Особенно учитывая то, как его член толкался в эти восхитительно крепкие ягодицы.

Что ж, по крайней мере, во время ритуала ему поможет зелье. Так-то оно так, но все же сегодня будет лучше провести упражнение с купанием только для Гарри. После ритуала у него будет достаточно времени, когда они оба смогут насладиться водой. Теперь же будет разумней сменить позу…

Однако не успел Северус что-либо предпринять, как Гарри откинул голову и громко застонал, выражая одновременно наслаждение, удовольствие и удовлетворение. Член юноши, все еще твёрдый в ладони Северуса, ритмично вибрировал.

Мужчина попытался было собрать выплёскивающееся семя юноши в ладонь, но, разумеется, под водой это было невозможно. А жаль, хотя, само собой, Магия Воды, будучи неотъемлемым элементом ритуала, требовала подобной жертвы.

Кончив, Гарри едва не съехал с коленей зельевара. Его расслабленные руки с всплеском опустились в воду, но Северус, до того, как он окончательно соскользнул с колен, успел притянуть его в глубокий, неспешный поцелуй. На сей раз в губы. Спохватившись, что он снова ведет, Северус хотел было отодвинуться, но Гарри, вцепившись в него, широко открыл рот, перехватывая инициативу сам.

– Это было шедеврально, – простонал Гарри, отодвигаясь. – Кстати, я уже давно хотел спросить, почему ощущения намного острее, когда меня ласкаешь ты, чем когда я… ну, знаешь, трогаю себя сам?

– Это преимущество занятий сексом с внимательным партнёром, – улыбнулся Северус, отводя с лица прядь волос. – К тому же ты наверняка себя не щекочешь. Другими словами, все сводится к предсказуемости.

Гарри слез с его колен, передвинулся к противоположному углу и потянулся за папоротниковый барьер за мылом. Северус ожидал, что после поверхностного ополаскивания юноша покинет ванну, однако Гарри вернулся и намылил мужчине грудь, тщательно массируя пеной мышцы, и даже опустил руку под воду, чтобы вымыть мужчине живот. Затем - сверху вниз, руки и бока.

Повинуясь жесту юноши, Северус повернулся, позволив вымыть ему спину.

– Твоя очередь, – наконец протянул ему мыло Гарри.

Он стоял неподвижно, пока поднявшийся Северус его мыл, но слегка вздрогнул, когда внимание зельевара зашло дальше живота и спины. В результате, член юноши оказался тщательно вымытым, а так же его зад и все, что находилось между ними, включая чувствительный участок за мошонкой.

Когда Северус закончил, Гарри был красным как рак.

– Я тебя там не мыл, – выдавил он.

– Неважно, – отмахнулся Северус, начиная собственный туалет.

– Нет, – вытянул руку Гарри. – Я хочу это сделать.

Северус вряд ли собирался возражать, хотя и заметил, что Гарри не проявлял избыточного энтузиазма. Молча вложив в ладонь юноши брусок мыла, он опустил руки по швам.

Юноша поиграл с мылом, зажмурился и опустил ладони под воду, вслепую нащупывая член зельевара. Найдя его, он резко вдохнул – наверное, потому, что член Северуса был твёрдым, как скала.

Мужчина почувствовал, как по всей длине пениса прошлось мыло, затем его траекторию молниеносно повторила ладонь Гарри. Тут же юноша отскочил и буквально швырнул мыло на полку. Брусок упал на пол.

– Ну вот, готово.

Северус поморщился. Он понимал, что теперь было не время критиковать метод юноши. Однако ему все же хотелось, чтобы в следующий раз на чувствительной головке не оставалось пены.

– Спасибо, – невзирая на дискомфорт, совершенно искренне произнес он.

Гарри покраснел.

– Ну, ты же вымыл меня, и мне следовало… э… ну, ты понял, но ты же сказал, что не можешь сделать это в воде, да? Из-за ритуала. Иначе я… ну, приложил бы больше усилий.

Не будь ситуация так многозначительна, Северус не понял бы ни единого слова из того, что сказал Гарри. Однако сейчас ему все было совершенно ясно.

– Попытайся избегать «следовало» в контексте занятий любовью, – сухо посоветовал Северус. – Не очень-то приятно, когда любовник к тебе прикасается всего лишь из чувства долга.

Юноша вздрогнул и побледнел. Затем, преодолев сомнения, ступил вперед.

– Может, выберемся из ванны, и я подровняю тебе волосы? Я думал, что будет неплохо заполнить паузу таким вот занятием. Видишь ли, мне нужно время, пока я смогу…снова возбудиться.

Северус уже выбирался из ванны.

– Видишь ли, я тоже мужчина. Который прекрасно знаком с понятием «рефракторного периода».

Гарри, чуть неохотно, тоже выбрался наружу. И стремительно закутался в протянутый Северусом халат.

– Есть у тебя ножницы?

Северус нахмурился.

– Да, в лаборатории. Иногда мне приходится потрошить тварей, чья кожа или плоть деградируют от магических надрезов…

Гарри скорчил гримасу.

– Северус, я не спросил о том, как именно ты потрошишь своих тварей. Я просто попросил ножницы.

Северус завязал на халате пояс.

– Если ты желаешь подровнять мне волосы, я не понимаю, почему не воспользоваться Cortus'ом…

– Потому, – отрезал Гарри. – Пойми, если бы Cortus был таким уж идеальным методом, я бы не заметил неровные концы твоих волос.

– А я пыталось ему объяснить, – донесся со стены чей-то дребезжащий голос. – Так и сказало: «Милый, тебе лучше позаботиться о своих посеченных концах», но когда хотело продолжить давать советы, то он стал угрожать окислением!

Гарри расхохотался.

– Вот это цирк! Я-то думал, у кого-кого, а у тебя зеркала ведут себя прилично!

– Ни в чьей власти заставить зеркала вести себя прилично! – прорычал Северус, испепеляя несчастное зеркало взглядом. – Максимум, их разбивают.

Зеркало резко умолкло, его поверхность покрылось матово-темной пеленой.

А Гарри все еще продолжал смеяться.

– Просто дай мне ножницы, Северус. Да, и не забудь применить к ним что-то вроде Scourgify. Мне действительно не хочется касаться того, что ты там ими потрошил.

– Компетентный зельевар тщательно дезинфицирует инструменты сразу после их использования! – возмутился Северус.

– Да, а человек, рассчитывающий получить кое-что в ближайшем будущем, быстро встаёт и молча приносит ножницы.

Северус открыл было рот для ответа, но тут же закрыл его. С ухмылкой он произнёс: «Accio», а когда в руке оказался брусок мыла, трансфигурировал его в пару острых ножниц, которые и всучил Гарри, перед тем как покинуть ванную комнату.

Молча - как и приказал юноша.

Глава 35

Понедельник 8 июня 1998, 21:05

Вжик, вжик, вжик.

- Ну вот, готово.

Гарри поглаживал аккуратно подстриженные волосы Снейпа, но, спохватившись, заставил себя отступить. Далось ему это труднее, чем казалось на первый взгляд: Гарри нравилось водить пальцами по темным шелковистым прядям. Очень нравилось.

Взяв несколько прядей, Снейп осмотрел концы.

– Неплохо.

– На здоро-о-овье, – протянул Гарри, отодвигаясь на противоположный угол постели.

Больше присесть было негде - Снейп занимал единственный стул, но все же юноше было неловко – сидя на кровати, он словно намекал на что-то непристойное. Хотя в том, что их ждал секс, можно было не сомневаться, верно? В этом-то было все дело.

И это его смущало.

– Тогда… ну, я хотел бы тебя кое о чем попросить, – начал он.

Мысль зародилась во время стрижки, но он не знал, как получше ее сформулировать. Какая-то часть сознания считала, что произносить такое не следовало – это было бы уже перегибанием палки. Юноша был почти уверен, что, когда Снейп отдал бразды правления в его руки, он имел в виду совершенно другое. Кроме того, ему всегда было неловко просить кого-то потратить на него деньги. Слишком часто он слышал о том, какой был обузой.

- Так ты собираешься попросить или все-таки попросишь? – Снейп стремительно встал и повернулся лицом к Гарри.

Юноша резко вдохнул. На них обоих не было ничего, кроме наброшенных после ванны халатов. Еще совсем недавно Гарри решил бы, что Снейп будет казаться нелепым в махровом халате до колен, однако же выглядел он… Гарри даже не был уверен, как именно, но вид зельевара производил сильное впечатление.

Юноша объяснил это контрастом снежно-белой ткани, выгодно оттенявшей черные волосы и глаза Снейпа.

И тут же уверил себя, будто только что не использовал применительно к Снейпу выражение «выгодно оттенявшей». Что с ним происходит?

– На данном этапе я предполагаю, что ты все-таки ни о чем не попросишь.

Почему-то глубокий голос Снейпа вызвал дрожь. Неужели ему только что вспомнилось, как… изумительно он звучал, когда Гарри был под влиянием Дурмана?

– Э… да нет, я попрошу. – Гарри заставил себя вернуться к реальности. – Просто не знаю, как это лучше сказать.

– А ты просто возьми и скажи, – посоветовал Снейп, как показалось Гарри, с явным нетерпением в голосе. – Ты можешь просить о чем угодно, Гарри. Самое худшее, что произойдет, – я скажу нет. И на будущее: если твоя просьба связана с сексом, я почти всегда соглашусь.

Гарри отвернулся от сверкающего взгляда мужчины и прокашлялся.

– Э… да нет, как ни странно, это не имеет никакого отношения к сексу.

– Жаль, – заметил Снейп своим невыносимо бархатным голосом.

– Я просто подумал, не пойти ли нам завтра куда-нибудь поужинать, вот и все.

Какой-то миг Снейп выглядел ошеломлённым.

– Ты подумал, не пойти ли нам поужинать? Чем тебе не угодила хогвартская кухня?

– Ничем. Просто… смотри, раньше мне такое никогда не приходило в голову, наверное, я пытался притворяться… ну, будто я прихожу сюда не только для секса, понятно? Но это не так. Я прихожу именно за этим. И дело в том, что мне это не очень нравится. То есть мы же в одной лодке, верно? Навсегда. Вот я и… ну, не знаю, я никогда не был ничьим любовником, но уверен, что кроме секса любовники занимаются чем-нибудь еще.

Снейп не произнес ни слова, и Гарри подумал, что все испортил. Да, так оно и есть. Не сумел как следует объяснить. Он просто знал: едва ему исполнится девятнадцать, он навсегда застрянет в подземельях, где будет изнывать от скуки и одиночества, где не сможет и словом перемолвиться ни с кем, кроме Снейпа, а поскольку тому от него был нужен лишь секс, то он станет ощущать себя даже не рабом, а рабыней.

А Гарри хотелось, чтобы они начали проводить время вместе вне спальни, пусть даже притворяясь при этом, что наслаждаются обществом друг друга.

– Ты не должен будешь ни за что платить, – добавил Гарри.

«Хм, возможно, с этого и следовало начинать».

– Я приглашаю, доволен? У меня еще есть деньги, которые я взял из банка раньше, а ты сказал, что мне их нужно все равно потратить… что?

Голос Снейпа зазвучал резко. Почти гневно.

– Да, я в курсе того, что ты платежеспособней меня.

«Вот тебе и на!»

– Я… причем здесь это? Ты видел мои счета в Гринготтсе; и у меня нет никакого поместья Поттеров…

– О, ради Мерлина! – прищурившись, воскликнул Снейп. – Неужели ты веришь всему, что слышишь? Поместья Снейпов тоже никогда не существовало, если не считать… ну, скажем, по сравнению с моим единственным домом вне Хогвартса, резиденция твоих родственников на Тисовой улице покажется дворцом!