Cambiare Podentes

Наконец очутившись в библиотеке, Гарри почти равнодушно обвел глазами книжные полки. Неожиданно ему захотелось, чтобы здесь был телевизор или радиоприемник. Обыкновенно юноша не возражал против их отсутствия – Дерсли его совсем не баловали свободным временем, правда? – но даже доносящиеся из открытого окна звуки, когда он был занят прополкой или высаживанием рассады, хоть как-то развеивали скуку.

Тут же не было вообще ничего.

И теперь так будет всегда.

Четверг 4 июня 1998, 19:51

Из камина Снейп появился со словами:

- Будь любезен прочесть заклинание.

Гарри подавил вздох и стал цитировать текст на древнем хиндустани.

- Сойдет, – объявил Снейп, когда юноша закончил. – Продолжай упражняться. Обрати внимание: девятнадцатый и пятьдесят первый слоги нужно произносить как «kal», а не «kol».

Гарри кивнул, чувствуя себя безвольной марионеткой. Но вспомнил, что настоящее смирение – это гораздо больше, чем пассивное повиновение.

- Э... ты бы хотел... ну, сам знаешь?..

Снейп уселся на диван, наблюдая за Гарри из-под полуопущенных век.

- И когда ты наконец избавишься от дурацкого желания называть половой контакт словами «ну, сам знаешь»?

- Забавно, но мне казалось, что все эти годы ты предпочитал, чтобы я говорил «Сам-Знаешь-Кто» вместо того, чтобы называть его по имени!

- Это совершенно разные вещи, - буркнул Снейп, помрачнев при упоминании о Волдеморте. – Никогда больше не зови меня «хозяином».

Гарри снова кивнул, и добавил, спохватившись:

- Ладно... Так как насчет.. ну, сам знаешь...

- «Ну, сам знаешь»? – изогнув губы, передразнил Снейп. – Ты уже спрашивал меня об этом дважды. Сегодня тебе определенно не терпится.

- Вовсе нет! – негодующе возразил Гарри.

- Урок на будущее, Поттер, - протянул Снейп. – Заявлять тому, кто тобой владеет, что не жаждешь его ласк – это дурной тон. Обряд предназначен для влюбленных, помнишь? И ты меня захочешь. Об этом я позабочусь, – Гарри открыл было рот, но Снейп продолжил: – И не говори, что я пока еще тобой не владею. Я в курсе, что мы упражняемся. А ты в курсе, насколько это важно, учитывая, что ритуал состоится всего лишь через две недели?

- Да, - сквозь зубы выдавил Гарри.

- Отлично, потому что сегодня приготовленной одежды ты не дождешься. Примешь душ и ляжешь в мою постель раздетым.

- Р-раздетым? – выдохнул Гарри.

Снейп бросил на него недвусмысленно нетерпеливый взгляд.

- Да, раздетым, – презрительно повторил он. – Мы упражняемся перед ритуалом, если у тебя провалы в памяти. Ты же не надеялся, что все время будешь оставаться в одежде, верно?

Гарри поморщился от возникшей перед глазами картины.

- Ты же обещал, что мне не придется раздеваться при свидетелях!

- Теперь ты понимаешь, почему я предпочитаю не извещать о своих планах заранее, – ухмыльнулся Снейп. – Это лишь провоцирует ненужные, раздражающие меня вопросы!

Гарри скрестил на груди руки.

- Так придется разгуливать мне голым перед Дамблдором и Артуром Уизли или нет?

- Ну, это уже зависит от меня, верно? – вкрадчиво, чуть ли не елейно, ответил Снейп. – Я еще не решил. После трапезы свидетелям позволено удалиться, но в правилах обряда нет ничего, что запрещает мне пригласить их на церемонию ритуального купания.

- Ты не посмеешь… – впрочем, дрожь в голосе юноши свидетельствовала об отсутствии у него уверенности в своих словах.

- Конечно, я этого не планировал, – признался Снейп, жестко сверкая темными глазами. – Однако, если ты и дальше собираешься докучать мне своим нытьем, то... – невысказанная угроза повисла в воздухе.

- Как же я тебя ненавижу, – огрызнулся Гарри.

- Взаимно, – парировал Снейп. – Великий Мерлин, неужели ты думаешь, что я хочу заполучить тебя раздетым в свою постель, а?

Гарри прекрасно понимал, что Снейп говорит это, чтобы уязвить его. И ему это удалось – хоть и не выражением неприязни. За годы, проведенные в доме у Дерслей, Гарри давно свыкся с тем, что его не ценили. Слова Снейпа потрясли его тайным, невысказанным смыслом. Неужели у того создавалось впечатление, что юноша стремился быть желанным? Причем не кем-нибудь, а Снейпом?

- Меня не привлекают мужчины, помнишь? – разгневанно воскликнул Гарри. – И ничто из того, чем мы занимались все эти недели, этого не изменит, тебе ясно? То, что я, возможно... э...

- Полагаю, искомое тобой выражение – «испытывал оргазм», – вставил Снейп.

Что ж, если язвительный ублюдок мог это произнести, то и Гарри сможет.

- Ага! То, что я, возможно, испытывал с тобой оргазм, ничего не меняет! Ты меня заставил! Я этого не хотел!

- «Возможно»? – лицо Снейпа исказила жестокая гримаса. – Уж не погружаешься ли ты в самообман, Гарри? Возможно? Ты кончал с такими громкими криками наслаждения, что мне пришлось усилить звукозащитные чары, чтобы весь Слизерин не стал гадать, что же доставило тебе столько удовольствия!

- Заткнись!

- И не подумаю, – ухмыляясь, шелковым голосом заявил Снейп. – Я буду разговаривать с тобой так, как пожелаю. И прикасаться к тебе стану, как мне угодно, начиная с сегодняшнего вечера, поэтому иди и вымойся для меня – как я уже приказывал!

В это мгновение Гарри больше всего хотелось стереть эту ухмылку ударом с рожи Снейпа. Но какой от этого толк? Все равно им придется провести этот жуткий обряд. Все равно ему придется позволить Снейпу себя касаться... и много, много больше. В противном случае он вынужден будет отвечать почти за конец света.

«Жизнь, – размышлял Гарри, – сдала мне дерьмовые карты».

Вздохнув, Гарри пересек гостиную и миновал спальню. Войдя в ванную, он захлопнул дверь, рывком открутил кран и резко сорвал с себя одежду. Теперь намылиться, смыть пену... перед хозяином нужно предстать чистым. Череда действий уже вошла в привычку, но легче от этого не становилось.

Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел в спальню. Снейп уже явно здесь побывал: постель была разобрана, горели свечи. И никакой одежды, как и предупреждал зельевар. Вздохнув, Гарри скользнул под шелковистое покрывало, затем размотал и бросил на пол полотенце. Мысли переключились на упомянутое Снейпом ритуальное купание. Раньше Гарри о нем и толком не задумывался. Синопсис Снейпа что-то упоминал о своеобразии проводимой в ванной церемонии. Там говорилось, что купание проходило по особым правилам. Несомненно, правилам, требующим раздеться, хмуро подумал он. Наверняка, что-то связанное с сексом...

Ну, чтобы догадаться об этом, не нужно быть семи пядей во лбу, верно? Снейп вынудит его испытать удовольствие от своей руки при свидетелях, но, видимо, во время ритуального купания Гарри должен будет кончить. Это оправдывало необходимость в многочисленных упражнениях, да и объясняло, почему Снейп настаивал, чтобы Гарри «упражнялся» без одежды... вероятно, ему нужно к этому привыкнуть, чтобы с перепугу не сорвать ритуал...

Как только Снейп появился на пороге, юноша закрыл глаза. Вжавшись в простыни, он мечтал просочиться сквозь них и исчезнуть, чтобы избежать предстоящего «удовольствия».

- Незачем выглядеть так, словно я планирую тебя убить, – как бы между прочим заметил Снейп, закрывая дверь; теперь комнату освещали только свечи.

Гарри благоразумно промолчал, хотя при теперешнем настроении с большим удовольствием прикончил бы Снейпа сам.

- Открой глаза и смотри на меня, – велел зельевар.

Гарри не смог подчиниться сразу, а когда сделал это, то с явной неохотой, скрыть которую даже и не подумал.

Снейп приподнял бровь.

- Ты же знал, что все шло к этому. Да и какая разница, прикрыт ты клочком ткани или нет? Как будто я не удовлетворял тебя раньше!

- Ты прекрасно знаешь какая, – прохрипел Гарри. – Это более...

- Интимно? Лично? Развратно? – пожав плечами, Снейп принялся расстегивать манжеты. – Советую свыкнуться с мыслью, что в дальнейшем это ощущение лишь усугубится. И мы не в силах ничего изменить.

По крайней мере, сегодня не нужно было прислуживать зельевару, подумал Гарри. Вряд ли он сейчас смог бы нагишом подняться с кровати и снять со Снейпа рубашку, инициируя ненавистные ласки и поцелуи.

- Ты краснеешь, – заметил зельевар, опускаясь на кровать полураздетым. И на том спасибо, усмехнулся Гарри. Еще не хватало, чтобы они оба оказались раздетыми под тяжелым бархатным покрывалом – такого бы он точно не вынес.

«Но не сомневайся, день настанет, момент – придет», – дразнил его внутренний голос. Глубокий, бархатный голос. Гарри потряс головой, заставляя его умолкнуть.

- Нет, не краснеешь? – в свою очередь покачав головой, спросил Снейп. В глазах его плясали чертики. Потом он наклонился и мягко коснулся губ Гарри своими, обеими руками придерживая юношу за плечи и не позволяя тому отстраниться. Еще один, более глубокий поцелуй, на сей раз вынудивший Гарри приоткрыть губы.

Мужчина скользнул руками по его коже. По плечам, затем ниже – по упругой, мускулистой груди, стройной талии. Задержался на ребрах... шершавой ладонью погладил бок, замер на бедре, и все это – не прерывая поцелуя.

- Ты же не камень, а здоровый молодой человек, – отстранившись и тяжело дыша, произнес Снейп. – Отвечай на поцелуй.

Гарри сглотнул, выворачиваясь из-под поглаживающих его бедро пальцев.

- Хочу Sensatus, – выдохнул он, отчаянно желая, чтобы ощущения с головой поглотили его, погружая в забытье еще до того, как ласки Снейпа станут более интимными.

В ответ Снейп наклонился и провел языком по шее Гарри. Ощущение стало уже настолько привычным, что Гарри не смог сдержать стон наслаждения – даже без Sensatus, благодаря которому хотя бы временно удавалось забыть, что к груди прижималась голая грудь Снейпа, что именно Снейп скользил ладонью по бедру, приближаясь к самой сокровенной части тела. Снова придвинувшись и обжигая губы Гарри своим дыханием, зельевар хрипло пообещал:

- Ответь на поцелуй, Гарри, тогда я применю Sensatus.

Гарри приоткрыл рот, еще не уверенный, возразит он или послушается, но Снейп и не дал ему шанса определиться. Выражение «быть зацелованным до потери пульса» наконец обрело смысл, и на миг у Гарри закружилась голова. В этом поцелуе было столько страсти, столько желания и вожделения, столько… жадности, что юноша почувствовал, как вскипает кровь в венах. Но на страстность поцелуя Снейпа отреагировала не только кровь.

Яростный жар поднялся от шеи к лицу, когда Гарри осознал две вещи. Во-первых, его член был тверже камня, а во-вторых, Снейп его даже не касался, во всяком случае нарочно. Он возбудился от одного поцелуя, и Снейп вот-вот прикоснется к нему и поймет это. От стыда и безысходности он инстинктивно уткнулся лицом в плечо Снейпу – по крайней мере, так ему не придется видеть ухмылку зельевара.

Рука мужчины очень уверенным и непринужденным жестом обхватила член – и это было так непохоже на суетливые движения самого Гарри во время мастурбации.

Юноша застонал в плечо Снейпу – и это был отнюдь не протестующий стон... ему оставалось лишь надеяться, что зельевар неверно истолкует его реакцию.

- А, отлично, – выдохнул Снейп, перекатившись на бок и потянув за собой юношу – теперь они лежали лицом к лицу. Гарри все еще отворачивался и пытался совладать с возбуждением.

Видимо, Снейп это почувствовал, хотя Гарри и понятия не имел, каким образом.

- Нет, ты молодец, – прошептал он, поглаживая юношу по спине свободной рукой и зарываясь пальцами в темные пряди его волос. – Просто расслабься, Гарри. Ты должен научиться позволять мне это делать; должен верить, что сможешь получить удовольствие.

Врет и не краснеет, фыркнул Гарри, хотя, конечно, он уже получал удовольствие – по крайней мере, физическое. И Снейп прекрасно понимал это. Однако для Гарри оставалось загадкой, почему тот продолжал говорить так, будто ничего не подозревал. Видимо, зельевар думал, что иначе Гарри не протянет до вечера.

- Ты еще научишься желать этого, – шепнул ему на ухо Снейп.

Ладонь вокруг его члена сжалась, и Гарри охнул от неожиданности; он задышал так быстро, что, казалось, вдохи и выдохи слились в один долгий, требовательный стон. Снова закружилась голова – наверное, от недостатка кислорода; Снейп изменил ритм и стал двигать рукой вверх-вниз, уверенно сжимая член юноши и вызывая смутные воспоминания о тех временах, когда он украдкой дрочил в гриффиндорской спальне.

Да, сейчас ощущения были похожими, но в то же время и совершенно другими. Ласки Снейпа ощущались грубее, были менее предсказуемы, сопровождались горячим дыханием у самого уха и обнимающей его теплой рукой.

- Ты обещал... Sensatus, – взмолился Гарри.

- Он тебе едва ли нужен, – хрипло отозвался Снейп, отрывая Гарри от своего плеча и впиваясь в его губы поцелуем, словно намеревался высосать его душу. Решив было, что зельевар откажется произнести заклинание, Гарри почувствовал прикосновение волшебной палочки к ноющей головке своего члена и услышал единственное слово: – Sensatus...

В ту же секунду ощущения вспыхнули в нем с такой силой и яркостью, что Гарри выгнулся и закричал.

Теплая, уверенная рука ласкала его член, затем к ней присоединилась другая – обе слаженно доводили его до пика. Содрогаясь от желания, Гарри хотел было застонать, попросить о большем, но его губы были заняты очередным поцелуем. В этот раз он даже не думал противиться удовольствию, но и оставаться неподвижным, когда его так целовали, он тоже не мог. Он добросовестно отвечал на поцелуй, вторя движениям чужих губ и языка, ощущая вкус кофе, разбавленного виски, вдыхая пьянящий аромат незнакомых специй, в то время как рука на его члене нашла новый ритм с явным намерением довести его до сильного, долгого, сотрясающего тело оргазма.

Он резко оборвал поцелуй, когда по венам хлынул поток удовольствия, и изо всех сил прижался к обнимающему его мужчине, сомкнув зубы на его плече, чтобы снова громко не закричать.

Толчок за толчком, волна за волной; ощущения были такими острыми, что недолго было потерять сознание. Незнакомый привкус наполнил его рот, когда он сильнее стиснул зубы и кончил – оргазм был в несколько раз сильнее, чем любое наслаждение, когда-либо доставленное собственноручно. Сильнее, чем те, что исторгал из него Снейп, вжимаясь бедром в его пах...

Снейп.

Он кончил, толкаясь в руку Снейпа.

Несмотря на то, что заклинание уже теряло силу, покидало его, он не мог остановиться, не мог сдержать рвущиеся из горла стоны, пока по телу продолжали пробегать вспышки удовольствия.

Наслаждение пронзило его и вырвалось наружу, выплескиваясь до тех пор, пока в нем ничего не осталось.

Гарри снова застонал и, наконец, разжал челюсть – странный привкус оказался кровью. Он прокусил Снейпу кожу – на плече зельевара остались следы его зубов, словно два полумесяца, напоминая о том, как он утратил контроль, как покорился и отдался – добровольно – Снейпу.

Это все Sensatus, попытался убедить себя он, хоть и понимал, что кривил душой. Его возбудило не заклинание, а поцелуй Снейпа. Все эти упражнения в получении удовольствия от его руки... что ж, теперь Гарри его ощутил, верно? Даже не будучи спрошенным, желал он того, или нет.

- Это прошло... гораздо лучше, чем я предполагал, - пробормотал Снейп, отодвигаясь от Гарри, который всем сердцем желал, чтобы кровать раскололась надвое и поглотила его живьем.

- Это просто физическая реакция, - в ужасе выпалил Гарри. – Обычный рефлекс!

- Верно, - спокойно согласился Снейп, разглядывая забрызганную спермой Гарри ладонь. Коротким заклинанием он очистил руку, но Гарри не смог забыть, что мужчина на нее смотрел. Зачем ему это?

Гарри попятился.

- Нет, останься! - Снейп притянул Гарри к себе, обвив рукой его талию. Тот стал было сопротивляться – еще один рефлекс. Но затем вспомнил, что делает в постели Снейпа. Учится принимать наслаждение и демонстрировать смирение. Замерев, он позволил зельевару снова привлечь его к себе, и они устроились рядышком: голая грудь Снейпа прижималась к спине Гарри.

Как ложки в футляре, пришло ему в голову нелепое сравнение.

А он все еще оставался с голой задницей, о чем ненадолго забыл во время... Гарри тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Теперь он уж точно не забудет о том, что раздет, верно? Вряд ли это было возможно, когда Снейп прижимался к нему горячей грудью, царапая ягодицы шерстяной тканью своих брюк.

Запаниковав, Гарри снова попытался высвободиться.

Снейп легко укусил его за мочку уха, заставляя притихнуть.

Гарри подчинился – неохотно, но молча.

- Просто расслабься, - сухо посоветовал Снейп. – Мы завели дурную привычку – кончив, ты сразу убегаешь.

В груди у Гарри что-то сжалось, и он выдавил:

- О... ты хочешь сказать... – он даже не знал, как сформулировать фразу. Да и откуда? У него просто не было опыта в ситуациях такого рода, и Снейп знал об этом, поэтому Гарри с обидой подумал, как жестоко со стороны зельевара было заставлять его говорить эти слова. Но Снейп и жестокость – синонимы, верно? – Ты... э... тебе чего-нибудь хочется?

Гарри почувствовал, как напрягся лежащий позади него Снейп.

- Сомневаюсь, что ты готов к этому. Вообще-то я имел в виду, что тебе пора привыкнуть лежать со мной рядом. Уверен, нет нужды объяснять почему, - и, когда Гарри не ответил, мужчина продолжил: - Помнишь, чего требует финальная часть ритуала?

- Провести ночь в обьятьях мага-хозяина, - вспоминая, прошептал Гарри. – Что, если я не смогу?

- Не сможешь уснуть? – У зельевара вырвался приглушенный смешок. – Полагаю, к моменту завершения церемоний ритуала ты изрядно устанешь. Но все же очень важно, чтобы ты заранее привык расслабляться в моем присутствии, потому что семнадцатого числа тебе придется спать со связанными руками. Ты запомнил хоть что-нибудь из того, о чем говорил синопсис?

Гарри вздрогнул.

- Надеюсь, ты шутишь. Это же... это как-то ненормально, нет?

- Вообще-то в этом много символики; да и вообще риутал ею насыщен. Ты окажешься со связанными руками, беспомощным, и всецело в моей власти. И должен будешь уснуть именно в таком состоянии – полагаю, это потребует значительной степени доверия, – Снейп пожал плечами, но Гарри почувствовал, как дрогнули державшие его руки - Для тебя это представляет проблему?

- Возможно, - пробормотал Гарри. – Я... наверное, сейчас ляпну глупость, но у меня нет привычки засыпать связанным...

- Несомненно, - холодно перебил Снейп. – Но я спрашивал о доверии. Это, вероятно, наиважнейший фактор, от которого зависит успех ритуала. Если ты опасаешься, что я причиню тебе вред, не думаю, что Podentes примет твое искреннее желание отдаться за чистую монету, даже если к тому времени мы уже выполним остальные его требования. Итак, возникнут ли с этим трудности? Ведь раньше ты утверждал, что мне нельзя верить.

- Думаю... – Гарри нервно прокашлялся. – Думаю, теперь я знаю тебя лучше, чем раньше. Ты... ты хочешь, чтобы все получилось. Я знаю, ты делаешь все, что в твоих силах, помогая мне в подготовке к ритуалу. Но как бы мне хотелось... чтобы в нем не было настолько ярковыраженного физического аспекта, - Гарри поерзал, устраиваясь поудобней. Как только он замер, Снейп снова обнял его – так же крепко, как и раньше. – Насчет этих пут. Знаю, ты уже говорил, что их невозможно удалить до окончания ритуала, но я все же надеялся, что снять их можно, но просто запрещено. Теперь же я подозреваю, что это будут... э... магические путы, которые не сможешь развязать даже ты?

- Нет, они останутся до завершения ритуала.

Гарри вздрогнул. Мысль о том, что он будет беспомощным, приводила в бешенство. Тем не менее, символизм этих дурацких пут был понятен. Он же останется беспомощным до конца жизни, верно? Не сможет творить магию, против воли Снейпа. Пытаясь не впадать в отчаяние – что было нелегко - Гарри выдавил:

- А вдруг Podentes решит, что я недостаточно искренен? Если ты не сможешь снять наручники, или в чем я там буду... и я так и останусь ... э... скованным навсегда?

Он почувствовал, как Снейп напрягся.

- Нет. В случае неудачи Podentes путы исчезнут. Так или иначе, в твоем случае «навсегда» означает лишь до конца июля.

- Угу, - глухо усмехнулся Гарри. Да, он со страхом думал о надвигающемся дне рождения, что было объяснимо. «Как отметит отмеченный девятнадцатый год...» В который раз он задумался над тем, как именно на него нападут. Воспользуется ли Волдеморт их связью посредством шрама ... или - и того хуже - неужели армия Упивающихся нападет на школу? Он чуть было не спросил об этом Снейпа, но передумал: владей зельевар подобной информацией, то давно уже поделился бы ею с Гарри. В этом смысле, осознал юноша, он безоговорочно доверял Снейпу.

Чтобы отвлечься от мыслей от предстоящей атаке, он спросил:

- Ты знаешь, какие это будут путы? И где на моем теле они появятся?

Зельевар просунул руку ему под шею и притянул голову Гарри себе на плечо.

- В доступных мне источниках информации почти ничего не говорится о форме и разновидности используемых в ритуале пут. Однако, учитывая, что ритуал придуман для влюбленных, не думаю, что это будет так уж невыносимо.

- У меня не выходит из головы, что ритуал предназначался для влюбленных, - радуясь, что темнота скрывает его пылающее лицо - прошептал Гарри. Твои же слова: раз мы не влюблены друг в друга, то твоя реакция на обретенную надо мной власть может оказаться непредсказуемой – в плохом смысле. Один маггл сказал: «Всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно».

- Как уместно, - фыркнул Снейп. – Ну, что ж. Поживем - увидим. Понимаю, что это не слишком тебя утешит, но пока что придется ограничиться этим. Убежден, что степень моей развращенности останется минимальной, пока ты сам не подашь повода для принятия дисциплинарных мер.

- О, какое утешение, - Гарри закусил губу. – Как бы мне хотелось, чтобы Podentes означал просто рабство, без всего... ну, этого. Да, я понимаю, что есть, то есть, но... – он вздохнул. – Ну почему маги древности должны были придумать его именно таким, хотел бы я знать?

- Подозреваю, причиной тому – динамика отношений, - подумав, отозвался Снейп. – Секс – великая сила. А Магия Секса – и того сильнее. Для обмена силами требуется наимощнейшая Магия, поэтому к подобному заключению прийти было несложно. Не забывай также, что ритуал прежде всего создан для влюбленных, которым не претили занятия любовью. В любом случае, все это неважно. Ты был прав ранее. Что есть – то есть, нам же остается извлечь максимальную пользу из уже существующего ритуала.

Возникла пауза – Снейп легко водил ладонью по животу Гарри. Наконец, зельевар опустил тонкие пальцы на бедро юноши. Гарри затаил дыхание, но мужчина не делал попыток коснуться его в более интимных ласках.

- Я не хочу показаться черствым, - наконец сонно пробормотал Снейп. – Но не в моем характере лить слезы по поводу неизбежного. И тем не менее хочу, чтобы ты знал... – Лежащая на его бедре рука слегка сжалась. – Ты отлично справляешься, Гарри.

С этими словами дыхание зельевара замедлилось и выровнялось, руки расслабились, и Гарри удалось выскользнуть из постели.

Глава 24

Пятница, 5 июня 1998, 19:16

- Прости, что опоздал, – произнес Гарри, выбираясь из камина.

Северус осмотрел юношу: шевелюра, взъерошенная больше обычного, наброшенная второпях одежда... к тому же тот немного запыхался.

- Где ты был?

- Увлекся квиддичем, забыл о времени.

Странно – Гарри избегал его взгляда.

- Сезон квиддича давно закончился.

Пожав плечами, гриффиндорец занял свое место и взглянул на все еще стоящего Северуса.

- Ну, это был не настоящий матч, а так, небольшая разминка с хаффлпаффцами.

- Ты что-то скрываешь, – Северус сузил глаза, когда Гарри удивленно уставился на него. – Да-да, очень жаль тебя разочаровывать, но ты не единственный, кто умеет читать по лицам. Итак?

- Просто захотелось полетать, – пытаясь сохранить невозмутимый вид, неохотно пояснил Гарри. – Я же понимаю, что после проведения ритуала...

- Что – после проведения ритуала? Ты думал, я запрещу тебе играть в квиддич?

Северус понял, что попал в точку, судя по тому, как поникли плечи Гарри.

- Я же знаю – ты его не одобряешь.

- Напротив – и припоминаю, по-моему, я уже говорил об этом – от квиддича есть своя польза, – напомнил Северус, но Гарри, казалось, не понял намека. Впрочем, может, оно и к лучшему, учитывая обстоятельства. В последнее время с лица Северуса и так слишком часто исчезала маска холодного равнодушия, хотя он и старался придерживаться избранной линии поведения, по крайней мере пока. Возможно, после ритуала... когда у них будет время свыкнуться с требованиями Podentes... после того, как Гарри начнет воспринимать их физическую близость как нечто приятное, а не как обязанность, он будет готов услышать, что Северус разделяет его чувства.

Что же касается предположения о запрете полетов, взбредшем мальчишке в голову... Северус едва сдержал вздох, оценив его иронию. Если бы только Гарри знал... Как ему хотелось объяснить, убедить юношу в том, что не собирался превращать рабство в подобие плена. Свобода Гарри будет ограничена лишь условиями ритуала. Но объяснить это сейчас будет равносильно краху. Через двенадцать дней они проведут обряд. По его знаку Гарри опустится перед ним на колени, выпьет галлюциногенное зелье, произнесет заклинание на хиндустани и пройдет вслед за Северусом ряд сложнейших церемоний; минутное колебание соискателя - и их усилия пропадут зря.

Нельзя было допустить, чтобы желание Гарри провести ритуал зависело от обещаний Северуса в отношении квиддича, или чего-либо другого. Гарри был обязан отдаться ему чистосердечно и полностью, искренне желая существовать в любых поставленных им условиях.

Потянувшись, Гарри налил в бокал бургундское из заранее открытой Северусом бутылки и предложил его зельевару. Тот принял вино и играл с бокалом, пока Гарри наполнял собственный. Затем Северус уселся в кресло напротив, размышляя о том, как приступить к запланированному разговору.

- Полагаю, нам следует кое-что обсудить. День ритуала приближается. Как ты знаешь, я должен буду оставить на твоем теле метку. В поисках наилучшего решения этой проблемы я провел немало времени.

Северус не удивился, когда Гарри побледнел. Что ж, все лучше, чем его привычка краснеть по любому поводу. Об этом Северус тоже собирался с ним поговорить, но не сейчас.

- И что же ты решил?

Северус сделал глоток вина и отставил бокал.

- Насколько я помню, ты отринул идею о еще одном шраме, а также всем, что напоминало бы Темную Метку. Я не обязан считаться с твоими желаниями. Никогда. Тебе ясно?

Гарри молча кивнул.

- Впрочем, – продолжил Северус, – и твой шрам, и Темная Метка насыщены сильной магией. Похожие знаки могут невольно напомнить тебе о них, тем самым придавая нашим отношениям ... нежелательный оттенок. Другими словами, и шрам, и подобие Темной Метки вызовут у тебя негативные ассоциации.

- Как будто понятие «рабство» не вызывает их само по себе.

- Не обязательно, – возразил Северус, но умолк, чтобы не сболтнуть лишнего. Теперь в разговорах с Гарри он всегда был начеку. – Просто учти, что я не желаю вызывать у тебя тех чувств, которые питаю к Темному Лорду, и ты поймешь, что я прав.

- Ну да, ты уже говорил, что не хочешь быть... хозяином в этом смысле слова, – отвернувшись, пробормотал Гарри. – Ну, а чего же ты желаешь? Или об этом мне тоже нужно догадываться самостоятельно?

- Будь это так, зачем мне заводить этот разговор?

Гарри склонил голову набок:

- Может, чтобы поиздеваться?

- Будешь разговаривать таким тоном – начну, – предупредил Северус.

- Извини, – покраснев, Гарри отвел глаза. – Знаешь, в прошлый раз ты упомянул доверие, и... для меня это нелегко. Ты годами унижал меня на уроках.

- Мы сейчас не на уроке, – мягко возразил Северус. – То, что здесь происходит, не имеет к урокам никакого отношения. Возможно, тебя это удивит, но долгие годы я был уверен, что ты меня провоцировал, – когда Гарри изумленно разинул рот, Северус продолжил: – Конечно, я признаю, что первым объявил войну, однако теперь это не неважно. Касательно клейма... – Северус глубоко вздохнул и заставил себя продолжить, стараясь не выдать, сколько отвращения вызывала у него тема беседы. Выудив из брючного кармана небольшой металлический диск, зельевар объявил:

- Думаю, вот это прекрасно подойдет.

Гарри взял вещицу и повертел ее в руках: отливающий серебром диск размером с половину ногтя на его мизинце. Поверхность диска гладко поблескивала, а по бокам были выгравированы руны.

- Это что – серьга? Проколешь мне ухо?

Северус решил простить юноше это заблуждение. Ведь неосведомленность Гарри о предмете, который он держал в руках, лишь подчеркивала его невинность.

- Да, его можно использовать и таким образом, – согласился Северус. – Но тогда всякий сможет увидеть его на тебе, так что будет лучше продеть его в иную часть тела.

Вместо того, чтобы задать напрашивающийся вопрос, Гарри озадаченно нахмурился:

- Разве метка не должна оставаться на виду?

- Да, но выставленной напоказ ей быть не обязательно, – уточнил Северус, мысленно упрекая себя, что не высказался конкретнее, составляя синопсис. Несомненно, во многих пунктах следовало уделить больше внимания деталям.

В ответ Гарри мрачно кивнул. Да, от счастья юноша явно не сиял. Да и с какой стати? Он просто со всем пассивно соглашался. От этой покорности у Северуса уже горчило во рту, когда Гарри, наконец, задал очевидный вопрос:

- Ну, и где же?

Вместо ответа Северус пересел поближе к юноше. Потянувшись, он расстегнул простые белые пуговицы на рубашке Гарри длинными пальцами. Слава Мерлину, сегодня в туалете гриффиндорца не было трудностей вроде галстука.

- Вот тут, – наконец произнес Северус, теребя большим и указательным пальцами темный сосок. Гарри не реагировал до тех пор, пока мужчина слегка не ущипнул его.

- Ах, там... – прокашлявшись, юноша несколько раз сглотнул. – Да... Наверное, лучше здесь, чем... кое-где еще. И, полагаю, оно уже не снимется никогда?

- Верно.

- Я не совсем понимаю. Даже если ты... прикрепишь его магическим способом, неужели нельзя будет... – Гарри поморщился, но продолжил, – сорвать его?

- Примененные в этом месте чары сделают плоть невосприимчивой к физической силе.

Юноша глубоко вздохнул, затем выдохнул.

- Ясно.

- Я опасался, что ты воспримешь все это гораздо хуже, – не мог не заметить Северус. Откровенно говоря, он ожидал возражений.

- В прошлый раз ты уже говорил нечто подобное, – напомнил Гарри, закрывая глаза – лицо его снова пылало.

Если так будет продолжаться, то ближе к ночи он смутится окончательно; увы, учитывая ожидающую их вечернюю программу, Северус не знал, как это предотвратить.

- Итак, с клеймом мы разобрались; мне бы хотелось услышать, как идут твои дела теперь, когда ты больше не принимаешь «Сон Без Сновидений». Ты ведь прекратил принимать его, как я и просил?

- Да, конечно.

Хм. Юноша выглядел несколько уязвленным... любопытно. Но, несмотря на это, он не спешил делиться подробностями. Северус ощутил укол разочарования.

- Так что же? – поторопил Северус. – Ты не принимаешь его уже почти неделю. Вернулись ли твои кошмары?

Гарри отодвигался, пока не оказался в противоположном углу дивана.

- Да, – прошептал он.

- Я буду очень недоволен, если придется тянуть тебя за язык, Гарри.

Юноша поджал губы, и на какой-то миг Северусу показалось, что в его глазах сверкнула и тут же потухла искра непокороности.

- Каждую ночь из-за меня просыпается Рон! Ты это хочешь услышать?

Вспомнив, что звукоизолирующие чары, защищающие Гарри, распространялись и на кровать его приятеля, Северус почти пожалел, что не приказал юноше продолжить принимать снотворное до конца семестра. С другой стороны, не мог же он позволить Гарри явиться на ритуал истощенным от недосыпания. Галлюциногенное зелье в таком случае произведет на юношу настолько сильный эффект, что он не сможет внятно процитировать заклинание на хиндустани.

- Я снова вижу себя на кладбище, – продолжил Гарри, почти развеяв былые опасения Северуса о том, что юноше снятся эротические сны. Подтверждая это, юноша тут же добавил: – Но теперь все по-другому. Теперь там есть ты.

- Среди Упивающихся?

- Нет, без маски... – Гарри поджал под себя ноги, свернувшись беззащитным клубком, хотя вряд ли отдавал себе отчет в том, что делает. – Не думаю, что Вол... – вздохнув, он начал снова: – Не думаю, что Темному Лорду известно о твоем присутствии, во всяком случае в начале сна. Тебя все игнорируют. Но издали я вижу, как ты варишь зелья, вместо подставок для котлов воспользовавшись могильными камнями. Ты... – юноша с трудом сглотнул, – ...ты призываешь жуткие предметы... части тела, например, прямо из могил, а в котле они превращаются в какую-то серую слизь.

Слушать было мучительно, но Северус понимал, что рассказ не окончен, поэтому лишь поторопил:

- И? Что же происходит потом?

Гарри мельком взглянул на него, прежде чем вновь уставиться на свои ладони.

- Ты подаешь мне только что сваренное зелье. В Кубке Огня. Он наполнен до краев, по стенкам стекают густые, мерзко пахнущие капли. И... ну, тут сон может продолжаться по-разному. Иногда ты говоришь: «Пей, Поттер» – и протягиваешь мне зелье. Я связан, но при твоих словах мои руки освобождаются и я принимаю кубок. Он такой горячий, что обжигает пальцы, но я не выпускаю его... Пью, как ты велишь. И зелье сжигает меня изнутри. Боль такая острая, словно удар молнии, но я продолжаю пить; я не могу остановиться. И... оно меня убивает.

Северус решил, что ослышался.

- Убивает? В буквальном смысле?

Гарри кивнул.

- Потом ты разделываешь меня на куски и швыряешь их в зелье, которое Упивающиеся выпивают с тостом за твое здоровье. И тут я с криками просыпаюсь.

- Еще бы, – пробормотал зельевар. – Болит ли во время этого сна твой шрам? Или после того, как ты просыпаешься?

Гарри сжал кулаки.

- Э... не знаю. То есть теперь он почти все время меня беспокоит. Такой зудящей болью. Словно... я всегда в его мыслях. Именно поэтому я стал делать успехи в окклюменции. Понял... что он вот-вот залезет в мою голову и останется там, если я не научусь от него защищаться.

- Я и понятия не имел, как часто он тебе досаждает.

- Не так уж мне и больно.

Северус задумался.

- Боль может усилиться. Невозможно предсказать, как повлияет ритуал на твою связь с Темным Лордом.

Гарри вертел в пальцах испещренный рунами диск, свою будущую метку, но, когда он поднял голову, Северусу стало ясно, что мысли юноши заняты чем-то другим.

– Вот еще одна причина прекратить общение с этим маньяком. Что, если наша связь окрепнет, и он увидит, чем ты тут занимаешься? Уж ему-то это точно придется не по вкусу.

Наверняка, мысленно согласился Северус, не собираясь вдаваться в этот вопрос.

– Ты сказал, что иногда сон меняется. Какие еще бывают варианты?

– Северус, – нетерпеливо начал Гарри, но зельевар прервал его:

– Ты должен учится доставлять мне удовольствие, а оно включает и понимание намеков. Ты не волен распоряжаться моими поступками, будь они связаны с зельеварением или чем-то другим. По сути, ты никоим образом не несешь за меня ответственности, – Северус повторил, теперь уже слегка раздраженно: – Как еще заканчивается твой сон?

– Ну, есть еще один вариант. Вместо того, чтобы вынудить меня выпить зелье, ты выплескиваешь его на меня и... – Гарри сглотнул.

Северус выжидал, но юноша молчал.

– И это тоже тебя убивает?

– Нет, – глухо ответил Гарри. – Хуже. Я... я просто исчезаю. Словно меня вообще не было, но Упивающиеся и... Темный Лорд, они все тоже исчезают, остаешься только ты. На твоей мантии появляется Орден Мерлина, но не первой степени. Выпущена особая медаль – специально для тебя. Не помню, как она называлась, но она намного престижнее ордена первой степени. Ты... ты подходишь к тому месту, с которого я исчез, направляешь палочку на веревку, что связывала мне руки, она загорается и исчезает. А ты уходишь.

– И после этого кошмара ты тоже просыпаешься с криками?

Гарри покачал головой и положил диск-серьгу на стол; пальцы его дрожали, хотя говорил он вполне уверенно.

– Я не могу кричать. В конце меня там вообще нет.

– Тебя явно пугает, что после проведения ритуала от тебя – подлинного – ничего не останется, – пробормотал Северус.

Гарри закрыл глаза.

– Блестящее умозаключение.

– Поскольку тебе придется поступиться своим настоящим «я», твои страхи... объяснимы. Именно поэтому я и хотел удержать тебя от привычки впадать в трансы. Podentes требует от тебя вовсе не исчезновения, а существования – в рамках моих желаний.

– Учитывая, что твои желания прямо противоположны моим... ладно, проехали, – простонал Гарри. – Неважно. Мы уже обсуждали в прошлый раз: что есть, то есть, и мне просто следует научиться с этим жить.

Торопясь оставить эту тему, чтобы не наговорить лишнего, Северус вернулся к первому из пересказанных Гарри снов.

– А тот, второй кошмар, в котором я тебя убиваю... не опасаешься ли ты, на подсознательном уровне, что Podentes – это ловушка, подстроенная, чтобы доставить тебя Темному Лорду?

Гарри зажмурился.

– Нет. Не мели чепухи, – едва сказав это, он вздрогнул. – Извини. Я должен думать, что говорю.

Северус с трудом подавил желание вздохнуть.

– Гарри, все это напрямую связано с твоей беспочвенной боязнью исчезнуть. Podentes не требует, чтобы ты изменил себя в соответствии с собственными представлениями о моих желаниях. Разве ты уже забыл разговор, который мы вели в Норвегии?

– Я-то как раз помню. Но, если честно, не совсем понимаю. Ты столько говорил о том, что я должен доставлять тебе удовольствие. Я просто не вижу, как это может ужиться с откровенностью, на которой ты тоже настаиваешь...

– Возможно, они будут уживаться потому, что твоя откровенность доставит мне удовольствие?

– Ты противоречишь сам себе, – пожаловался Гарри. – Парадигма какая-то...

– Парадокс, – холодно поправил его Северус. – Верно. Парадокс заложен в основе большинства сильнейших элементов магии. Неужели ты поверил бы, что программа обучения в этой школе целиком и полностью соответствует законам логики?

– Нет, но... в Норвегии ты сказал, что есть вещи, о которых мне лучше не говорить. Например, о том, что ты годишься мне в отцы, но это же действительно так. А ведь это даже не оскорбление, только ты все равно запретил мне упоминать об этом.

Поудобней устроившись в кресле, Северус закинул ногу на ногу.

– Видишь ли, я предпочел бы держаться в рамках вежливости. Другими словами, существуют темы, которые лучше не обсуждать. Я утверждал бы то же самое и без влияния Podentes на наше будущее.

– Без Podentes у нас с тобой вообще не было бы никакого будущего.

Северус тонко улыбнулся.

– Вот именно. Однако – и это сейчас гораздо важнее – без Podentes будущее каждого из нас окажется под сомнением - не считая чистокровок, с восторгом приветствующих власть Темного Лорда над собой. Что возвращает нас к мысли, которую ты назвал дурацкой. С чего бы тебе видеть сны о том, что я – предатель, если наяву ты подсознательно не опасаешься того же? Подумай, прежде чем ответить – это чрезвычайно важно. Если ты не способен довериться мне по-настоящему... – зельевар помрачнел, – ...то ритуал обречен.

Как ни странно, юноша действительно задумался перед тем, как дать ответ.

– Я тебе доверяю, – неохотно признался Гарри. – Ты мог бы превратить мою жизнь в ад. Что же касается сна, то я даже не знаю, что сказать. И объяснить не могу, разве что... я боюсь, что что-то может пойти не так. А если это случится, я погибну. И... наверное, мне снится, что ты меня убиваешь, потому что успех ритуала зависит в основном от тебя. Зелья и все, из чего состоит подготовка к обряду... ты говоришь, что я должен просто следовать твоим инструкциям. А вдруг ты сделаешь что-то не то? Ты же сам утверждал: источники письменной информации о ритуале обрывочны.

Вполне приемлемый анализ сна, признал Северус. Предполагая, разумеется, что в глубине души Гарри не сомневался в истинной лояльности Северуса.

– Описание ритуала сохранилось лучше прочих отрывков, – заверил он юношу. – Все будет хорошо, если твое желание искренне, и ты в точности последуешь моим указаниям во время ритуала.

– Ну да, кому, как не тебе, знать, насколько я обожаю следовать указаниям.

Северус кивком дал понять, что уловил сарказм, и парировал:

– Однако и в этом ты уже достиг некоторого прогресса.

Гарри тяжело вздохнул.

– И ты еще говоришь, что мне не нужно будет измениться.

– Ты повзрослеешь и примешь на себя посильную ответственность, – зельевар поднял руку, не позволяя юноше перебить. – Я знаю, что ты с раннего детства привык к обязательствам. Но мне кажется, с возрастом твое отношение к ним изменилось. Детство осталось позади, Гарри. Это потеря незрелости, а не самого себя.

Гарри запахнул на груди рубашку, но не застегнул пуговицы.

– Даже не знаю, почему ты меня утешаешь. Не можешь же ты предположить, что рабство принесет мне счастье.

Нет, Северус так не думал. Более того, эти слова заставили его понять, что он коснулся наболевшей темы.

– Хватит мрачных мыслей, – объявил он, поднимаясь и протягивая юноше руку. – Нам нужно стремиться к достижению физической гармонии, а не оплакивать свою судьбу.

Лицо Гарри снова порозовело.

– Ну да. Э... наверное, ты хочешь, чтобы я принял душ? Правда, я уже быстренько вымылся после матча. Но я приму еще один. И потом, ну... вероятно, мне все сделать, как в прошлый раз?

От внимания Северуса не ускользнуло, что гриффиндорец избегает слова «обнаженный». В который раз он упрекнул себя: как можно было считать юношу знатоком в вопросах плоти? Теперь, когда Северус знал об истинном положении дел, то удивился собственной слепоте. И как он мог не заметить, что нерешительность Гарри, а также прочие его реакции на физическую близость – признаки девственности.

«Я ошибался, предполагая, что могло быть иначе, - думал он. - Я замечал не столько его самого, сколько собственные предрассудки – и не только в том, что касается секса.»

– Вообще-то, – осторожно произнес он, – я думаю, сегодня вечером имеет смысл чуть больше поработать над достижением нашей цели. Достаточно сказать, что в церемонии ритуального купания раздетым будешь не только ты, поэтому тебе стоит начать привыкать к моему телу.

Гарри выглядел готовым потерять сознание, и это показалось Северусу нелепым. В самом деле, не мог же он не понимать, к чему все идет! Затем в голове прозвучало другое слово. Предрассудки...

Оглядываясь назад, Северус был готов признать: Гарри так сильно беспокоился о роли Северуса в своей жизни, что общая суть их занятий любовью попросту ускользала от него.

Он сильнее сжал ладонь юноши.

– Мы примем душ вдвоем.

Гарри задрожал, что отнюдь не пришлось по вкусу Северусу, но тот решительно подавил досаду. Впрочем, явно не окончательно, потому что в голосе его звучало недовольство, когда он заметил:

– Это просто обнаженная кожа, Поттер. Ты что, вчера родился?

– Я... – юноша выдохнул. – Ты же сказал, что, если я захочу, то всегда смогу побыть один.

Северус заскрипел зубами. Вот что значит не думать о том, что говоришь – и ведь именно от этого он предостерегал Поттера! Неважно, насколько хорошо он планировал обращаться с юношей. Это не имело значения. Роль играло лишь то, что сейчас у Гарри еще теплились какие-то надежды. И все их приготовления к ритуалу сойдут на нет, позволь он этим чувствам вмешаться в желание юноши полностью отдать себя Северусу.

– Я сказал, что закрытая дверь означает желание уединиться, – жестко поправил он. – Я не говорил, что твои желания окажутся важнее моих. Подобного не произойдет никогда. Ясно?

Гарри кивнул, хотя и выглядел так, словно ему все еще было нехорошо.

– Ну... тогда я пойду, – тихо произнес он.

Вопреки своим словам, юноша не попытался сдвинуться с места. Постепенно Северус осознал, что все еще не отпускал руку юноши, сжимая достаточно крепко, словно говоря: дальнейшие возражения нежелательны. Возможно, хватка не была болезненной, но явно причиняла Гарри неудобство. И все же юноша даже не поморщился. И не размял руку, когда Северус освободил ее. Он просто ожидал позволения уйти.

И Северус позволил – ведь иного выхода у него сейчас не было.

Пятница 5 июня 1998, 20:37

Прежде чем раздеться и войти в душевую кабинку с каменными стенами, Гарри убавил в ванной комнате свет. Еще один взмах палочки – и заструилась вода. Душ уже научился запоминать его излюбленную температуру воды; Гарри не знал, привыкла ли к нему комната, или же Снейп изменил какое-то бытовое заклинание. Так или иначе, ему оставалось лишь гадать, придется ли мужчине по вкусу тепловатая вода.

Юноша даже немного огорчился от подобной мысли. Кажется, он уже старается сделать зельевару приятное. Почему его заботят предпочтения Снейпа – неужели Podentes уже начал влиять на его мысли?

«Да нет, это обычное проявление вежливости», - успокоил себя Гарри. Нельзя было сказать, что он привык принимать душ с кем-то еще – не считая душевых в квиддичных раздевалках, но там все происходило совсем иначе. Там не было ощущения интима. Что его разглядывают.

Сейчас же будет именно так, и он сдерживался изо всех сил, чтобы не выключить свет вовсе. Но такой фокус у него не пройдет. Снейп все поймет и, даже если удержится от язвительного замечания, то обязательно посмотрит на него своим пресловутым взглядом. Тем самым, говорящим: «как же ты мне осточертел, у меня нет никакого желания с тобой возиться». Или другим, еще хуже: «я и не хочу на тебя смотреть, а если ты этого еще не понял, значит, ты еще бестолковее, чем я думал». Если подобный уровень бестолковости вообще возможен.

Снейп не спешит к нему присоединиться, заключил Гарри. Дает ему время свыкнуться с обстоятельствами? Месяц назад Гарри отмел бы подобную мысль сразу, но после нескольких недель, проведенных в обществе зельевара, он начал понимать, что Снейп ему... не то, чтобы сочувствовал. Разумеется, таких сильных эмоций тот не испытывал. Но он мог бы быть гораздо менее тактичен по отношению к Гарри. Разумеется, иногда поведение зельевара можно было назвать каким угодно, только не тактичным, но нельзя забывать, что речь шла о Снейпе. Снейпе, который никогда не считался воплощением сострадания. Но и злодеем он тоже не был.

Так что вполне вероятно, что Снейп дает ему время освоиться. И, если судить по предыдущему опыту, он и освоится, так ведь? Все-таки теперь он уже мог целовать Снейпа и не морщиться. Как ни стыдно было в этом признаться, но зельевар отлично целовался. Просто превосходно.

Да и руками он легко доводил Гарри до состояния эйфории.

Неожиданно юноше стало жарко. Гарри потянулся к верхней полке, где раньше оставил палочку, и охладил воду еще больше. В тот же момент дверь в ванную комнату с шумом распахнулась – Снейп даже не пытался войти беззвучно.

Гарри рассчитывал на краткую отсрочку, пока мужчина будет раздеваться, но Снейп, как оказалось, предвидел и это, раздевшись в спальне. Секунду спустя температура воды повысилась сама по себе. Стало жарко и душно. Очевидно, Снейпу так нравилось, и его комнаты об этом знали.

Как только вода нагрелась, Гарри почувствовал, что в кабинке он больше не один. Сильная рука отняла у него палочку.

Снейп положил ее высоко на полку, куда, понял Гарри, ему не под силу дотянуться.

– Ожидаешь нападения?

Уставившись в стенку, все еще стоя спиной к Снейпу, Гарри покачал головой.

– Нет, – и добавил, пытаясь разрядить атмосферу: – Эй, никогда не помешает быть начеку, верно?

Снейп промолчал, и Гарри почувствовал себя чрезвычайно глупо.

Запахло мылом. Снейп моется, отметил Гарри. Какая ужасная мысль: Снейп принимает душ, чтобы они могли... ну, вообще-то Гарри не знал, что у них там было запланировано. На самом деле он был уверен лишь в двух вещах. Во-первых, что бы ни включала в себя вечерняя программа, его телу она наверняка понравится. И, во-вторых, из-за полученного удовольствия его потом непременно замучит совесть.

– Ты уже помылся? – невозмутимо поинтересовался Снейп.

Гарри покачал головой, и перед глазами тотчас возникла бледная рука. Вздрогнув, он принял поданное мыло и стал намыливаться. Черт подери, он что, никогда не видел голой руки Снейпа? Рука как рука, ничего особенного. Хотя нет, на ней же была Темная Метка. Но сейчас, вне власти ночного кошмара, Гарри прекрасно понимал, что Снейп ни за что не сдаст его Волдеморту – сама мысль об этом казалась нелепой. То, что позади него стоит раздетый Снейп, пугало гораздо больше любой метки, даже той, которую предстояло получить ему. Но почему? Это же просто кожа, как сказал зельевар.

Просто кожа...

Гарри приказал себе не думать об этом, но тщетно. Ему казалось, что, как только обернется – да ни в жизнь! разве что по прямому приказу Снейпа, – то ничего, кроме этой самой кожи, не увидит. Интересно, Снейп всюду такой бледный? Пытаясь выбросить из головы навеянные этим вопросом картинки, Гарри сосредоточился на мытье. Обычно, он никогда не скреб себя с такой тщательностью в душе, но, так как в иначе пришлось бы развернуться и увидеть Снейпа, то он предпочитал потянуть время. Помыть за ушами не заняло много времени. Хм, кажется, он давно не чистил как следует ногти...

Когда он в третий раз повторил эту процедуру, поводы медлить закончились. Вздохнув, Гарри взял мыло и стал намыливать голову – этап, которым он обычно завершал мытье.

Передав ему мыло, Снейп умолк и до сих пор не проронил ни слова. Теперь же...

– Не лучше ли использовать шампунь?

Гарри предпочел сдержаться и не ответить колкостью вроде «сказано человеком, в глаза не видевшим шампуня». Тем более, что подобное оскорбление уже некоторое время было неактуальным.

– Не знаю, в какой он бутылке, – вместо этого сказал юноша, подставляя голову под струи, чтобы смыть пену.

Вынырнув, он увидел, что Снейп протягивает плотно закупоренный стеклянный флакон, наполненный какой-то омерзительной на вид, оранжево-зеленоватой жидкостью. Впрочем, когда Гарри вылил немного шампуня на ладонь и снова намылил голову, тот приятно удивил его хвойным ароматом. Мужской запах, с одобрением подумал Гарри. К тому же, пена словно переливалась магией.

– Держу пари, ты приготовил это сам.

– Откуда такая уверенность?

Объясняя, Гарри почему-то смутился. Ведь он никогда не сомневался в профессионализме зельевара. Возможно, ему просто не хотелось признаваться в этом самому Снейпу?

– Ну, э-э... я никогда раньше такого не видел... он, кажется... – сбившись, он снова попытался: – Он напомнил мне о бальзаме, которым ты пользуешься для массажа.

Стоящий позади него Снейп усмехнулся.

– Интересно, каким же образом? У них совершенно разные составы.

Гарри снова подставил голову под напор воды. По спине стекала пена, приятно расслабляя и успокаивая.

– После обоих остаются приятные ощущения, – попытался объяснить он.

– Даже так? Что ж, признаю, рецепт бальзама принадлежит мне. Что касается шампуня – он из запасов эльфов-домовиков.

– Странно. Мы такого не получаем.

– Конечно, нет, – его окутал запах – но вовсе не хвойный. Этот был острее, почти горький, с примесью аромата мыльной пены. Гарри не нужно было оборачиваться, чтобы понять: Снейп тоже намыливает голову. Какой абсурд – моющий голову Снейп... хотя, разумеется, в последнее время его волосы стали такими чистыми и ухоженными, что про себя Гарри уже почти прекратил называть профессора «сальноволосым».

Невероятно, но факт!

– Формулу его изготовления подогнали специально для меня, добавив компоненты, снимающие стресс, – пояснил Снейп. – Будем считать это очередной попыткой назойливых домовиков улучшить мое настроение. Подобные «дары» делаются многим из учителей, хотя этот вид шампуня создали лишь пару лет тому назад.

– Добби, – выдохнул Гарри.

– Прошу прощения?

– Это местный домовик. Он... э-э.. всегда пытается меня выручить. Намерения у него благие, а вот методы он иногда выбирает... – Гарри вздохнул. – Наверное, он услышал, как я жаловался, что стоит мне чихнуть, как ты снимаешь баллы с Гриффиндора.

– Ты утрируешь.

– Ничуть. Но если это дело рук Добби, то стоит поискать следы его магии. Или не стоит – как я понимаю, пользовался ты им нечасто.

– Честно говоря, я им вообще никогда не пользовался. Если бы я захотел лишиться самоконтроля, то прибегнул бы к более эффективной помощи зелья. Но им я тоже не пользуюсь. Предпочитаю всегда оставаться в форме – на случай вызова.

Гарри не нужно было спрашивать: «вызова куда?». И спорить о дурацком стремлении Снейпа незамедлительно являться на вызов он тоже не стал. А зачем? Ему лишь напомнят о том, кому из присутствующих предстоит стать хозяином, а кому – рабом.

– Но ты же его не выбросил, верно? – все еще не оборачиваясь, спросил Гарри. Странный способ поддерживать беседу, но ничего иного он бы сейчас не вынес. Впрочем, с некоторой натяжкой это можно было назвать прогрессом: они уже могли спокойно беседовать, даже если речь шла о ерунде.

- Конечно: это предотвращает дальнейшие всплески изобретательности со стороны домовиков.

Гарри не хотел было говорить о том, что сразу же пришло ему в голову. Но Снейп неоднократно повторял, чтобы он не изображал из себя бездумного раба, поэтому юноша набрался смелости и выпалил:

- Что ж, если бы домовикам удалось помочь тебе... э... расслабиться еще пару лет тому назад, возможно, сейчас мы бы намного лучше ладили. В смысле, что тогда я наверняка продолжил бы ходить на зелья, а не вылетел бы оттуда как пробка из бутылки. – «Хотя аврором мне все равно не стать, так почему меня это волнует?»

Но почему-то это его все-таки волновало.

Гарри отогнал эту мысль.

- Неважно, что мы не ладили, - заметил Снейп. – Учитывая сопутствующие нашим отношениям сложные обстоятельства... Мы не сможем поддерживать приятельские отношения, Гарри. Даже после проведения ритуала.

- Ну да, все из-за Волде... Темного Лорда, - вздохнул Гарри, потому что тут нечего было добавить, верно? Ему, вероятно, придется постоянно торчать в гребаных подземельях. И притворяться, что его вообще нет в Хогвартсе. Этакий призрак Оперы. Похоже, его ожидала судьба Плаксы Миртл, обреченной вечно скитаться по одному и тому же зданию. Только в отличие от Миртл с ее унитазами, его единственной компанией станет Снейп. Чем больше Гарри думал об этом, тем тоскливее ему становилось. Ведь даже Миртл время от времени могла путешествовать по трубам, правда? До самого озера. У Гарри же и такой возможности не будет.

Если нужно будет оставаться в тени, то он не сможет выходить наружу. Разве что под покровом отцовской мантии-невидимки... Однако тут он не собирался лгать себе, мечтая, что ему когда-нибудь снова удастся ее увидеть.

И чем он будет заниматься целыми днями, пока Снейп преподает? Впрочем, не так уж сложно догадаться. Ведь для варки зелий требуется немало приготовлений. Ему наверняка придется потрошить всяких мелких тварей и спиртовать их внутренности, и так час за часом, день за днем. В одиночестве, во мраке подземелий.

Однако по ночам, в постели, он будет не один...

Гарри прогнал эту мысль, вспомнив, что иногда ему придется проводить в одиночестве и ночи – любимое время сборов Упивающихся. И, конечно, он предпочитал делить постель со Снейпом, нежели терпеть ужасные кошмары, в которых зельевар по требованию Волдеморта участвовал в жутких ритуалах. Гарри задумался, не повторить ли ему свое мнение о том, что продолжение шпионской карьеры будет не слишком разумным шагом со стороны Снейпа. Да что там неразумным – это было просто глупо, а ему, Гарри, никогда раньше не приходило в голову охарактеризовать Снейпа таким словом. Как они скрестят силы, если Снейп впадет у Волдеморта в немилость и будет убит? Да и вообще, сколько времени Волдеморт может оставаться в неведении о его связи со Снейпом? Этот проклятый шрам на его лбу – невольная причина утечки информации, и никакая окклюменция не помешает Волдеморту проникнуть в его мысли, если тому действительно этого захочется.

Но Гарри благоразумно промолчал. Снейпу уже известна эта точка зрения, и ему явно на нее наплевать. Гарри просто прикажут заткнуться. А если он откажется, то Снейп его заставит. Вероятно, с помощью поцелуя.

Поцелуй тут, в душе... прижатые друг к другу тела... теплая вода, омывающая их обоих...

Желая избавиться и от этой мысли, Гарри выпалил первое, что пришло в голову:

- Знаешь, Добби не следует фасовать шампунь в стеклянные флаконы. Не зря магглы используют в душе пластик.

Он явно сморозил глупость, потому что Снейп надолго замолчал. Гарри даже засомневался - неужели зельевар никогда не слышал о пластике? Маловероятно.

- Чары неразбиваемости, - наконец произнес мужчина странно натянутым тоном. Это озадачило Гарри. Ладно, флакон заколдован и не может разбиться, ну и что? Впрочем, он начисто позабыл о странностях тона Снейпа, когда тот добавил: - Потереть тебе спину?

О, Мерлин. Зельевар уже тысячу раз касался его спины. Массировал, ласкал, целовал каждый ее сантиметр... почему же от этого вопроса Гарри показалось, что пол уходит у него из-под ног?

«Да потому, что он стоит позади тебя совершенно голый», -– услужливо подсказал внутренний голос. « – Потому, что, сделав даже шаг назад, ты прижмешься к его нагому телу...»

- Э... конечно. Да, - выдавил Гарри, уверенный, что отказ повлечет за собой лекцию про его обязанности, главная из которых - выполнять желания Снейпа. Пусть ему позволены откровенные высказывания, но он все равно будет рабом, а рабы обязаны повиноваться. И он действительно искренне хочет исполнить свой долг.

Ладони, прижавшиеся к его спине, плавными кругами намылили лопатки. Он почувствовал, как их сменили кончики пальцев... но то был не массаж. Это было обычное мытье, и даже несколько поверхностное. Весь процесс занял меньше минуты. Очевидно, сейчас Снейпу не хотелось испытывать его терпение – хотя, если подумать, вся ситуация - обоюдное принятие душа, стояние в чем мать родила под хлещущим напором воды – вела именно к этому.

Так же, как и очередной вопрос:

- Не окажешь ли мне ответную услугу?

Гарри был не так глуп, чтобы поверить в искренность просьбы. Разумеется, Снейпу нужна была не помощь, а очередной шанс продвинуться к цели, вынудить Гарри прикоснуться к себе. И, вероятно, на сей раз без всякого Sensatus.

И Гарри должен согласиться, верно? Его желания неважны; Снейп прояснил этот вопрос всего несколько минут тому назад, когда дал юноше понять, что даже побыть один тот сможет лишь с позволения зельевара. Да и вообще, он здесь затем, чтобы готовиться к ритуалу, во время которого придется беспрекословно следовать за Снейпом. Нет, сейчас зельевар не дал ему прямой команды, но раньше он уже объяснял, что не обязан этого делать. Что Гарри должен уметь понимать намеки.

А вопрос об «ответной услуге» был чертовски прозрачным намеком.

- Ну конечно, - пытаясь изобразить беспечный тон, повторил Гарри. Он подождал, пока мужчина повернется, прежде чем поступить так же, но все еще нервничал, беря в руки мочалку. Снейп и не подумал ею воспользоваться, но Гарри не улыбалось касаться голой спины зельевара, не взирая на замыслы последнего.

Намылить мочалку, коснуться ею спины... это просто кожа, убеждал себя Гарри. Такая же, как у тебя.

Но таких шрамов у Гарри не было. Ничего даже приблизительно похожего. Старые, слегка рельефные, побелевшие от времени шрамы покрывали всю спину зельевара неровными узорами. Гарри не опасался, что они до сих пор причиняют боль, но все равно не решился провести по ним мочалкой. Возможно, это было как-то связано с его собственным опытом основанном на семилетних попытках Волдеморта воздействовать на юношу через шрам, а может, и нет, но после всего, что он пережил, Гарри бессознательно ассоциировал шрамы с болью.

Он поводил мочалкой по плечам Снейпа, затем зигзагами провел ее вниз, избегая рубцов.

- Они не заразные, - слегка напрягшись, жестко произнес Снейп,

Гарри не понимал смысла сказанного, покуда не сообразил, что Снейп принял его нерешительность за отвращение. Бесспорно, красивыми их назвать нельзя, но смотреть на них совсем не противно. Да и касаться тоже, подумал Гарри. Разумом он понимал, что не причинит Снейпу боли, дотронувшись до них. И Снейп явно ожидал от Гарри прикосновений, так что...

Отбросив мочалку, Гарри намылил руки и, приблизив их к самому уродливому шраму, провел ладонью по грубой, узловатой поверхности. Снейп напрягся сильнее и резко вдохнул, словно действительно ощущал боль и с трудом переносил ее. Но ведь этого не могло быть.

- Разве их нельзя залечить каким-нибудь зельем? – услышал Гарри собственный голос. Вообще-то он не собирался об этом спрашивать, но почему-то не смог сдержаться. – Они совсем не похожи на шрамы от проклятий...

- Не будем об этом, - отрезал мужчина.

Еще один недвусмысленный намек, больше похожий на приказ. Гарри недоуменно повиновался, решив, что повторит вопрос позже, когда Снейпу придет в голову поиграть в эту свою игру в вопросы-и-ответы-со-штрафными-поцелуями. Впрочем, твердой уверенности о том, что и когда может прийти Снейпу в голову, у него не было.

Опустив руки, Гарри отодвинулся, предоставив Снейпу возможность смыть пену.

В конечном счете совместное принятие душа не оправдало опасений Гарри, но мнение его изменилось, лишь только зельевар смыл о спины пену и повернулся, чтобы напоследок подставить лицо под струю воды. Его грудь неожиданно оказалась прямо перед носом у Гарри. И отчего он испугался? Вид обнаженного торса Снейпа был ему не нов.

Однако на сей раз юношу парализовала мысль, что, опусти он глаза, то увидит больше, чем хотелось бы.

«Не смотри, не смотри, не смотри», - звучали в его голове слова. Но, черт подери - чем больше он старался отвести глаза, тем труднее было не глядеть вниз. Словно взгляд притягивало магнитом.

Так или иначе, подначивал его внутренний голос, рано или поздно тебе придется это увидеть.

Гарри взглянул вниз.

И тут же пожалел об этом.

- Ни хрена себе... - словно со стороны услышал себя Гарри - а ведь он даже не помнил, как открыл рот и когда успел членораздельно произнести слова.

Юноша отпрянул, да так резко, что поскользнулся на гладком кафеле и упал. Плюхнулся на задницу прямо перед Снейпом, отфыркиваясь, потому что случайно втянул носом воду, на секунду оказавшись под ее напором.

Его тотчас ухватили за руку и помогли подняться. Гарри поморщился, ступив на левую ногу. «Черт, подвернул, - подумал он, - хорошо, хоть стоять могу». Он перенес вес тела на правую ногу и убрал со лба челку, чтобы вода больше не заливала глаза.

- С тобой все в порядке?

- Да, вполне, - Гарри смотрел поверх плеча Снейпа. Все что угодно, лишь бы не опускать голову, пусть даже какая-то ужасно любопытная часть сознания подталкивала его проверить, что увиденное не было плодом возбужденного воображения.

Снейп коснулся рукой стены где-то над головой, и поток воды иссяк. Что ж, это объясняет, почему он не брал с собой в душ палочку. Гарри сосредоточенно смотрел прямо перед собой, хотя и чувствовал себя довольно неловко – Снейп наверняка разглядывал его, и от темных глаз не ускользало ничего.

Покраснев до корней волос, Гарри закрыл глаза и приготовился к неизбежному сарказму. Потому что теперь-то все было ясно, верно? Теперь у него появилась возможность сравнить, и понять, что стандартам он явно не соответствует. Не очень-то и хотелось, но было немного досадно чувствовать себя недоростком именно в этом смысле...

- Ты превосходно сложен, - низким, бархатистым голосом произнес мужчина. Если бы это сказал кто-то другой, Гарри принял бы слова за комплимент, но тут он просто пропустил их мимо ушей. – Это все благодаря квиддичу, или каким-то иным физическим нагрузкам?

Что-то прижалось к его груди – Снейп пытался вручить ему полотенце. Гарри благодарно принял его, гадая, почему зельевар не говорит то, что наверняка вертится у него на языке.

- Ну, занятия по защите часто требуют больших усилий. Да и замок такой огромный, что набегаешься вдоволь, пока попадешь из одного класса в другой. К тому же Хагрид всегда гоняет нас вверх и вниз по холмам...

Поняв, что болтает чепуху, юноша умолк и стал сосредоточенно вытираться. Стало тихо, и он приоткрыл глаза, чтобы проверить, не ушел ли Снейп. Увы. Зельевар все еще был здесь и не спускал с него взгляда, сверкающего больше обычного. Гарри не стал задумываться, что это означает - он просто обернул полотенце вокруг бедер и другой рукой отвел с лица волосы.

Он умышленно не опускал глаз, чтобы проверить, прикроется ли полотенцем Снейп.

- А теперь – марш в постель, - произнес мужчина таким глубоким голосом, что по коже Гарри пробежали мурашки.

Глава 25

Пятница, 5 июня 1998, 21:03

Когда Гарри, наконец, вышел из ванной комнаты, Северус уже полулежал, опираясь на подушки и едва прикрыв покрывалом бедра. Судя по внешнему виду юноши, он явно пытался вытереть влажные волосы, но Северус перестал об этом думать, когда заметил, что тот прихрамывает.

– Почему ты не сказал, что получил травму?

Гарри присел на край кровати, обеими руками вцепившись в полотенце.

– Да ничего страшного. Просто подвернул лодыжку. Пройдет.

Северус задумался, не настоять ли на обследовании, но раздумал. Мерлин свидетель, за последние семь лет Гарри достаточно часто оказывался в больничном крыле – во всяком случае для того, чтобы самому определить серьезность травмы.

– Тогда забирайся под покрывало.

Юноша повиновался, затем, не дожидаясь команды, стянул с себя полотенце, но уж как-то слишком осторожно прилег на край постели. Северус пресек это осторожничанье, решительно опустив Гарри на грудь ладонь и притянув юношу к себе.

Он всем телом ощутил чужую кожу; еще влажная и такая горячая после душа спина Гарри плотно прижималась к груди мужчины.

– К твоему сведению, большинство магов, помимо полотенца, используют высушивающие чары, – шутливо заметил Северус; ему хотелось, чтобы юноша расслабился. Конечно же, его слова не помогли. Зельевар положил ладонь на бедро Гарри и уверенными круговыми движениями стал массировать мышцы. Сказать, что юноша был хорошо сложен, значило не сказать ничего. Гарри был строен, подтянут и обладал идеальными пропорциями, словно классическая статуя.

О, да, теплая, живая статуя с сияющими зелеными глазами...

– Я же говорил, из-за высушивающих чар они топорщатся, – пробормотал Гарри, елозя под ласками Северуса, но не пытаясь от них увернуться.

Мужчина с трудом отогнал воспоминание о стоящем перед ним совершенно голом, ничего не скрывающим Гарри...

– Если тебе так не по вкусу торчащие волосы, почему бы не отрастить их?

– Они уже и так достаточно длинные. Еще стану похожим на девушку.

И тут на Северуса нашло озарение. Отчего он не понимал этого раньше? То есть, безусловно, знать-то он знал, но истинного смысла не улавливал.

Теперь же все стало яснее ясного.

Гарри Поттер рос среди магглов и понятия не имел не только о том, что эльфийское стекло не бьется. Воспитание, несомненно, повлияло на формирование его взглядов, восприятие мира, образ мысли. Видимо, плоды маггловского обучения настолько глубоко въелись в его подсознание, что на устранение причиненного ими вреда не хватило семи лет жизни с магами.

– Можешь назвать мне хотя бы одного длинноволосого волшебника, который похож на ведьму, Гарри?

Юноша немного подумал и покачал головой.

– И, несмотря на это, ты считаешь, что длинные волосы каким-то образом придают мужчине женственность?

– Да ничего я не считаю, ясно? – Гарри раздраженно вздохнул и, внезапно оттолкнув его руку, перевернулся на спину. А ведь Северус уже так привык к его умиротворенности... Кроме того, теперь юноша лежал в гораздо более беззащитной позе. Впрочем, сам Гарри этого явно не осознавал.

– Я просто не думаю, что длинные волосы мне к лицу. Даже не знаю, почему...

Зато Северус знал. Нет, он никогда не интересовался привычками магглов, но давно заметил, что длина волос у поступающих в Хогвартс магглорожденных мальчиков редко достигала плеч. Даже позднее, уже проникнувшись влиянием магического мира, они никогда не отпускали длинные волосы.

«Еще стану похожим на девушку».

Северусу вдруг очень захотелось заверить юношу в том, что такого никогда не случится – вне зависимости от длины его волос. У зельевара уже неоднократно появлялась возможность оценить телосложение Гарри - сначала в одежде, а потом и без нее, теперь же он увидел это молодое, упругое тело во всей красе... оно полностью оправдало все ожидания, которые он питал с первой субботы, проведенной ими вместе.

Гарри Поттер был мужчиной в истинном смысле слова.

А если его голова и была наполнена варварскими предрассудками, то винить за них Северус мог лишь магглов, с которыми юноша провел детство. О чем только думал Альбус, оставив ребенка на произвол людей, отвергавших магию? Людей, прививших ему ограниченные взгляды вместо идей, заложенных в нем с рождения? Да и чему они могли его научить?

Северус не знал наверняка, но решил, что тотчас это выяснит.

– Гарри... твои родственники-магглы консервативны?

Казалось, вопрос вызвал у Гарри раздражение.

– Секунду назад мы обсуждали мою непокорную шевелюру, а сейчас ты спрашиваешь о Дерслях? Я понял. Дамблдор рассказал тебе, как тетушку бесили мои быстро отрастающие волосы, когда я был маленьким?

Северус решил не обращать внимания на то, что юноша решил, будто его слова имеют какое-то отношение к директору.

– Нет, я просто понял, что твое мнение о многих вещах сформировалось в глубоком детстве. Итак. Назвал бы ты своих родственников типичными магглами?

Юноша засопел.

– Могу я отказаться ответить, или это допустимо только во время твоей милой игры на раздевание?

Нужно запомнить, что для Гарри обсуждение родственников – щекотливая тема, мысленно отметил Северус.

– Ты можешь отказаться.

– Вот и отлично, – отрезал Гарри. – Потому что я не уверен, что определение «типичные» им подходит. Но тебе ведь об этом уже известно, верно? Дамблдор упоминал, что вы с ним обсуждали кое-какие детали. Например, каморку под лестницей, или как меня морили голодом и... ну, не помню, что еще.

Нет, это просто невыносимо, старик постоянно вмешивается в чужие дела... Снейп едва не заскрипел зубами.

– И когда ты видел директора?

– Сегодня за обедом. Он меня пригласил.

– И?..

– Что – и?

– Тебя угостили лимонной долькой? Не строй из себя идиота! Я хочу знать, о чем вы говорили.

– Это мое личное дело, но, учитывая, что мне даже душ не разрешается принять в одиночестве... – Гарри прокашлялся и уже более спокойно продолжил: – По большому счету ни о чем. Он пространно высказался о кандидатах в учителя защиты на будущий год. Его интересовало мое мнение, ну, я и посоветовал ему нанять кого-то, кто протянет больше года. Потом, почти в самом конце, он спросил, как у нас с тобой дела, и я ответил, что нормально; тогда-то он и признался, что позволил себе обсудить с тобой Дерслей. И я... ну, я немного вышел из себя, если хочешь знать.

– «Немного вышел из себя», – недоверчиво повторил Северус.

– Ты думаешь о том, что случилось после смерти Сириуса, – обвинил Гарри. – Да нет, на сей раз я не разгромил его кабинет. Просто наорался вволю – пока Финеас Найджелус не заткнул себе уши. Я обозвал его – ну, Дамблдора, а не портрет – сующим свой нос в чужие дела сводником. Но это уже после того, как он сказал, что не проговорился бы о Дерслях, признайся я тебе с самого начала. Вот, в общем-то, и все.

– М-да, представляю себе вашу беседу.

– Скорее это была ссора, – вздохнул Гарри; мысли о ней явно до сих пор огорчали юношу. – Ненавижу, когда обо мне сплетничают, ясно? Хочешь что-то знать – спроси меня прямо.

Северус решил не напоминать, что однажды именно так и поступил, а в ответ получил от ворот поворот. Гораздо лучше просто продолжить расспросы.

– Да, я понял – родственникам твоя магия стояла поперек горла, но в остальном, ты считаешь, что тебе привили заурядные маггловские взгляды?

– Северус, они были настолько ограниченны, что рассказывали соседям, будто я посещаю школу для трудных подростков с криминальными наклонностями. Тебе это кажется типичным?

Северуса поразило то, как свободно разговаривал с ним Гарри. Он решил не упрекать Альбуса за вмешательство.

– Полагаю, они так стыдились твоей магии, что захотели привить чувства стыда и тебе.

– «Полагаешь»? – и Гарри снова заерзал, хотя Северус к нему не прикасался. Но юноша беспокойно вертелся на кровати, пока, наконец, не улегся, заложив руки под голову. Не зная, как поступить, Северус отодвинулся, давая ему простор, за что и был вознагражден: явно чувствуя себя комфортнее, Гарри сам возобновил разговор. – Да, ненависть к магии руководила многими из их поступков, но тебя же не это интересует. Их взгляды? Не знаю, никогда об этом не задумывался.

– Гарри, – Северус подождал, пока тот повернет голову и встретится с ним взглядом. С одной стороны, он предпочел бы расспрашивать и дальше о Дерслях, поощряя откровение юноши, ибо отлично сознавал – лишь разобравшись в силах, сформировавших характер Гарри, он сможет понять его самого... точнее, то, как с ним обращаться. Правда, сейчас его беспокоила другая мысль.

Однако он не знал, как лучше подойти к ее обсуждению. Заблуждения, снова подумал он, ненавидя то, что еще до недавнего времени они всецело руководили его действиями. Он должен был быть умнее, размышлять логически. Верно, зельеварение предполагало склонность к аналитическому мышлению, и Северус привык целыми днями и даже неделями поддерживать соответствующее расположение духа. Но в том, что касалось Гарри, он никогда не оставался хладнокровным – начиная с того дня, когда впервые увидел его в классе и забытая было ненависть к Джеймсу взыграла с утроенной силой.

«А ведь ты, Северус, знал, что он - не Джеймс».

Зельевар поморщился. Раньше, конечно, он тоже понимал это, но лишь на рациональном уровне... а стоило ему оказаться в пятидесяти шагах от Гарри Поттера, как он терял способность к рациональному мышлению. С другой стороны – эмоционально – он снова и снова испытывал боль, злобу и ребяческую ярость, когда смотрел на Гарри и видел в нем Джеймса.

Но теперь ему открылась истина. Нет, Гарри Поттер не был копией своего отца; мало того, между ними вообще было мало общего. Иначе и быть не могло: Гарри с детства не знал роскоши, социальных привилегий и обожания толпы. Его заставляли спать в чулане... никогда не брали с собой, отправляясь за покупками... называли Хогвартс школой для малолетних преступников, черт подери...

Северус всегда был уверен в чудовищном самомнении Поттера – ну как же! еще ребенком победить самого Темного Лорда! Он представлял себе, как год за годом родственники холят и лелеют его, гордясь, что воспитывают такое диво. Заблуждения, какие заблуждения. Гарри вовсе не воспринимал себя так, как воспринимал его магический мир. До получения письма из Хогвартса мальчик даже не подозревал, что он маг.

Эти размышления напомнили Северусу об остальных вопросах, ответов на которые Гарри, возможно, не знал.

– Э... учитывая твое необычное детство... то есть, необычное – по меркам заурядного волшебника...

– Вряд ли я – первый маг, выросший среди магглов, – перебил Гарри, устраиваясь поудобнее.

– Насколько мне известно, ты – единственный воспитанный магглами волшебник из древнего магического семейства, который учился в Хогвартсе. Поэтому...

– Древнего магического семейства? – нахмурился Гарри. – Насколько древнего?

Северус подтянулся на кровати, чтобы сесть поближе к Гарри.

– Будь любезен прекратить без конца меня прерывать. Я бы хотел закончить свой вопрос, пока тебе еще не исполнилось девятнадцать, если не возражаешь!

Гарри поднял бровь и умолк в ожидании; чем дольше Северус медлил, тем выше она поднималась.

– Итак. Учитывая твое необычное воспитание, как я уже говорил, мне пришло в голову, что ты можешь оказаться несведущ в вопросах сексуального воспитания, чем я полагал раньше. Поэтому я хотел бы узнать, насколько ты действительно в курсе...

– Извини, что прерываю, – решительно перебил Гарри. – Ты... э... Северус, ты что, краснеешь?

– Ничего подобного!

– А похоже.

– Да я просто пытаюсь не смущать тебя!

– А, – задумчиво произнес Гарри. – Хм. Как мило с твоей стороны. Но если вспомнить, что в прошлый раз, когда твое любопытство взыграло, ты использовал легилименцию, возможно, будет уместнее просто спросить, а я отвечу.

«Возможно, тебе следует поупражняться в легилименции, Северус. Тебя послушать – покажется, что ты вообще никогда не заглядывал в мысли Гарри...» Северуса не задело, когда Альбус впервые упрекнул его, но теперь... теперь он смутился. Как он мог так долго штудировать мысли Гарри и не разобраться в характере юноши?

«Потому что я не хотел в нем разбираться, – нахмурившись, признался себе Северус. – Я слишком привык к своим иллюзиям. Они были необходимы мне, я хотел верить, что он – истинный сын своего отца. Я никогда не видел его самого, потому что не пытался увидеть. И даже после того, как он стал приходить сюда для подготовки к ритуалу - даже после того, как я стал звать его «Гарри», а не «Поттер», я так и не понял, каков он на самом деле. Что он прежде думает о других и лишь затем – о себе. Что готов всецело пожертвовать собой...

Джеймс послал бы весь мир к дьяволу, прежде чем позволил мне до себя дотронуться.

В отличие от Гарри... »

И Северус снова вернулся к своему вопросу. Возможно, лучше будет и в самом деле спросить напрямую.

– Гарри, послушай. Когда я писал синопсис, то полагал, что ты ведешь активную половую жизнь. Но оказалось, что ты совершенно неопытен, во всяком случае, в сексуальном плане и, учитывая твое воспитание... Я бы хотел знать, хорошо ли ты понимаешь, что именно нам предстоит сделать.

Гарри нахмурился.

– Для ритуала? Ну, не совсем, потому что ты никогда мне ни о чем не рассказываешь. Но, кажется, я о многом догадался. Ты сказал, что при свидетелях мне придется испытать удовольствие, но не кончить. Однако ты настаивал, чтобы я научился... э... ну, сам знаешь, кончать с тобой, что думаю, семнадцатого числа так и случится. А раз свидетели не должны присутствовать при ритуальном купании... Я понял, что ты будешь в этой ванне со мной и должен довести меня до... э... оргазма

Северус кивнул.

– Да. Верно.

Гарри слабо улыбнулся.

– Уф. Даже сейчас я не был уверен, подтвердишь ли ты это. Но... я предпочитаю не гадать, а знать наверняка, так что – спасибо.

Северус решил воздержаться от ответа вроде «не стоит». В конце концов, благодарить его было не за что. Ему следовало еще несколько недель тому назад детально объяснить Гарри сексуальный аспект проведения ритуала. Но Северус все откладывал эту дискуссию, убеждая себя, как важно для Гарри научиться слепо ему повиноваться, однако теперь осознал опрометчивость своего решения. Гарри следовал за ним уже давно. И неоднократно доказывал, как твердо настроен подчиняться требованиям Podentes – а следовательно, и самому Северусу. Было глупо добиваться его уступчивости хитростью.

Потому что он и так уже уступил.

А Северус, как настоящий слепец, даже не заметил этого.

Сейчас было поздно пытаться что-либо исправить. Сделанного не воротишь. Впрочем, шанс искупить свою оплошность у него еще остался.

– Если тебе стало легче оттого, что раскрылось это маленькое обстоятельство, то, возможно, мне следует высказаться на данную тему подробнее.

Гарри вскинул голову.

– Ты серьезно?

– На протяжении ритуального купания тебе нужно будет кончить с моей помощью трижды.

Юноша нервно сглотнул.

– Три раза?

– Скажи спасибо, что не семь. Или двенадцать, – пряча улыбку, посоветовал Северус. – У этих цифр тоже есть магическое значение.

– Ну да, я знаю, но...

– Это не так много. Осмелюсь напомнить, ты уже испытывал два оргазма за вечер, не так ли?

Щеки Гарри запылали, и он буркнул:

– Ну да, только это было давно. И обычно после первого раза меня так клонит в сон, что...

– Хм, что ж, в нашем распоряжении будет вся ночь. В промежутках ты сможешь отдохнуть в моих объятьях... мы будем разговаривать, пока ты не почувствуешь, что готов продолжать.

– Я думал, что, подписав контракт, не смогу разговаривать до тех пор... ах да, пока не уйдут свидетели, я понял. Значит, они не останутся наблюдать за ритуальным купанием, как ты грозился раньше?

Северусу удалось не поморщиться от вопроса – ему было немного стыдно за то, что он использовал подобное в качестве угрозы, говоря с неопытным молодым человеком.

– Нет, мы будем одни.

Гарри облегченно вдохнул, словно пытаясь расслабиться, но все еще с тревогой в голосе спросил:

– И это все? Три раза так, как мы уже делали раньше, только в воде, а потом отправимся спать? Или там есть что-то еще? То есть, я вовсе... э... не уверен, скажешь ли ты мне, но хочется быть готовым к тому, что меня ждет. Э... должен ли ты сам кончить во время ритуала?

- Нет. Так или иначе, зелье, которое я приму, сделает это невозможным. Видишь ли, суть ритуала вовсе не в доставлении удовольствия магу-хозяину, – Северус почувствовал раздражение при виде явного облегчения на лице юноши – по крайней мере, сейчас он знал, чем оно вызвано. И продолжил, тщательно скрывая истинные чувства: – Впрочем, моим удовольствием мы не сможем пренебрегать вечно. До наступления твоего дня рождения – и будет лучше, если это произойдет задолго до его наступления – мы будем обязаны очистить мою магию от той, что вложил в нее Темный Лорд, чтобы без помех соединить с твоей. Понимаешь ли ты, как именно проходит процесс перемещения? Для него существует лишь один способ.

Юноша напрягся.

– Ну да, я понял. Не волнуйся. Помню, ты говорил, что о насилии тут не может быть и речи, но я в любом случае не смогу отказаться, верно? Я понимаю, как влип.

– Я хотел быть уверенным в том, что ты понимаешь, на что идешь, – заявил Северус, твердо вознамерившись впредь быть откровенным и объяснять все как можно подробней. Памятуя о том, как мучительно Гарри воспринимает незнание деталей, он решил, что так будет лучше.

Однако, как выяснилось, предел откровенности был достигнут им гораздо раньше.

– О, я прекрасно все сознаю, – процедил Гарри. – Ты в первый же вечер наших «упражнений» объявил, что я вовсе не должен находить мужчин привлекательными, чтобы суметь раздвинуть ноги и дать себя поиметь. Ты отлично все объяснил, Северус.

Северус стиснул зубы. Он забыл об этих словах, о том, насколько чудовищными и пошлыми они были. Как он мог допустить такой промах?

«Тебе хотелось его шокировать, – услужливо подсказала память. – Более того, тебе хотелось сделать ему больно. Ты был вне себя от навязанной тебе обузы, а мнимый роман мальчишки с Гермионой Грейнджер взбесил тебя еще сильнее. Скорее всего, ты приказал Гарри перестать с ней общаться не для того, чтобы покончить с его апатией, а от негодования, что он совершенно не находил тебя привлекательным».

Северус грубо приказал памяти заткнуться.

– Я был резок и прошу меня извинить, – без тени любезности выдавил зельевар. Что поделаешь: извинялся Северус редко, тем более перед студентами. Но Гарри Поттер больше не был его студентом. А неделю спустя он и вовсе перестанет в них числиться. – Знал ли ты до того, как прийти ко мне, что именно от тебя потребуется?

Скрестив руки на груди, Гарри пожал плечами.

– Какая разница? Теперь я знаю.

Учитывая, что минуту назад Северус заставил себя попросить прощения, ответ юноши вызвал досаду. Но зельевар сумел сдержать раздражение.

– Ты знал?

Гарри взглянул на него сердито, но Северус приписал это смущению темой их беседы. По крайней мере, мальчишка удосужился ответить.

– Да. В конце концов, синопсис уделил достаточно внимания тому, как важно, чтобы я удовлетворял тебя сексуально. В нем также говорилось, что я должен буду принять в себя твое семя, а так как мы оба – мужчины... Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, о чем идет речь, – Гарри вздохнул, его гнев угас, и он отвернулся. – Послушай, раз уж мы говорим откровенно, должен признаться... э... ну, это, конечно, не секрет - я вовсе не умираю от нетерпения, чтобы ты мне поскорее вставил, но после того, как я увидел тебя в душе...

– Да?

Юноша вцепился в покрывало, его пальцы побелели от напряжения.

– Черт. Я – не пугливый девственник, ясно? А даже если и так, то дело не в этом. Пойми меня правильно: в моей жизни не раз случались жуткие события, и будь уверен, я не хлопнусь в обморок и не сбегу с криком «караул!», но все же упомянуть об этом стоит...

Северус мягко заставил Гарри приподнять голову.

– Что ты пытаешься сказать?

Этот вопрос снова вогнал Гарри в краску.

– Э. Я тебя видел. Я пытался не смотреть, но не вышло. В школьных душевых не особенно укроешься от чужих глаз. И не думай, что я подсматривал! Но я знаю, как нормальный парень обычно выглядит там, между ног. И ну, в общем, ты... должен заметить, что габариты у тебя, мягко скажем, гораздо выше среднего, ясно?

До Северуса не сразу дошел смысл сказанного; когда же, наконец, это случилось, ему стало ясно, почему Гарри грохнулся в ванной. Только теперь Северус понял – оказывается, юноша не просто поскользнулся. Он был в шоке.

– Ты говоришь о размере?

– Ну да, – буркнул насупившийся Гарри. – Слушай, пойми меня правильно, потому что я не какой-то маменькин сынок, не способный пройти через такое. Вовсе нет. Совсем нет! Я позволю тебе его в меня засунуть. Хоть каждый вечер, если это потребуется для обмена силами. Меня не пугает боль... Просто, надеюсь, у тебя под рукой будет какое-нибудь лечебное зелье, вот и все, потому что ты слишком большой, чтобы... э... там поместиться.

В сказанном Гарри было столько заблуждений, что Северус не знал, с чего начать объяснения. Впрочем, нет, суть была даже не в этом. Он прекрасно знал, с чего начать – с того, что, очевидно, волновало юношу больше всего, а там уже видно будет.

– Тебе не потребуется зелье, – какое-то время Северус помолчал, собираясь с мыслями. – Гарри, твое... беспокойство вполне объяснимо, но помнишь, я говорил, что знаю, как доставить мужчине удовольствие? – он выждал, пока юноша кивнет, и продолжил самым доброжелательным тоном, на который был способен. – Надеюсь, сейчас ты понимаешь, что я не преувеличивал.

Юноша закрыл глаза, словно ему было больно признаться в этом.

– Ну да, понимаю. В нашей ситуации твой опыт может пригодиться. Но ты же знаешь, что я говорю не о том. То, что ты можешь... э, довести меня до оргазма, не поможет с тем, другим. И, откровенно говоря, я не понимаю, как мне удастся избежать серьезной травмы, если я позволю тебе...

Не зная, что на это ответить, Северус провел ладонью по все еще влажным волосам юноши. Вероятно, никакие слова не в силах развеять подобные страхи… ничто, кроме самого акта совокупления, не убедит Гарри в том, как сильно он ошибается. И все же сказать что-то следовало; нельзя было позволить необоснованным опасениям юноши крепнуть и дальше.

– Несмотря на твое заявление, мои размеры не так уж экстраординарны, – заверил Северус, борясь с желанием улыбнуться – ситуация действительно была серьезной. – Я просто высокий мужчина, и части тела у меня соответствующих размеров.

– Да что ты мне рассказываешь, – презрительно фыркнул Гарри, сверкая глазами, и смахнул с себя руку Северуса. – У тебя размеры, как у... Ну, откуда мне знать, верно? Я просто заметил, что там, в душе, у тебя даже не стояло, но в меня и такой не влез бы. А учитывая, что он еще увеличится... при определенных условиях ... ну, всему же есть предел, вот что. Не хочу показаться пошлым, но вряд ли кто-то лучше меня знает, что туда влезет.

Немного поколебавшись, Северус притянул юношу к себе. Теперь щека Гарри покоилась на его груди. Это было очень приятно, невзирая на то, что сейчас Гарри держался весьма отчужденно.

– Уверен, что теперь эта мысль беспокоит тебя еще больше, чем раньше...

– Как ты проницателен, – буркнул Гарри.

Северус медленно массировал плечи юноши круговыми движениями, хотя тот, казалось, даже не замечал этого. Однако расслабиться Гарри все равно не удавалось.

– Но я, как ты сам признаешь, достаточно опытен. Уверяю, еще не было случая, чтобы я причинил любовнику физическую боль.

Юноша приглушенно пискнул.

– О. Как это мило с твоей стороны. Но ввиду того, что мне предназначено стать для тебя кем угодно, только не любовником...

Северус оцепенел.

– Кем же ты планируешь для меня стать?

Он ощутил, как Гарри стиснул зубы.

– Ты же сам говорил. Наложником. Рабом. Собственностью.

«Холодное равнодушие», вдруг вспомнил Северус. Похоже, эта тактика причинила Гарри больше вреда, чем пользы, заставив юношу думать, что ему предстоит беспросветное рабство. Так не годится. В конце концов, Cambiare Podentes был придуман для любовников. И если до Гарри еще не дошло, что именно ими они и стали, это может привести к провалу ритуала.

Северус сполз чуть ниже, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом Гарри, и прошептал прямо в губы юноши:

– Вижу, ты не заметил, что мы уже стали любовниками.

Гарри отпрянул.

– Неправда!

– Уверяю тебя в этом. Чем, по-твоему, мы здесь занимаемся по вечерам?

– Ну, мы всего лишь... обжимаемся. Мы же не занимаемся настоящим сексом!

Обняв юношу за шею, Северус притянул его к себе и неторопливо, чувственно поцеловал. Гарри не реагировал, что было неудивительно, но Северус не прерывал поцелуя, поглаживая того по подбородку и шее – пока, наконец, Гарри не расслабился и не сдался его напору.

– Ты плохо знаешь словарные определения, – тихо заметил Северус, оторвавшись от слегка задыхающегося юноши, чье лицо пылало... но на сей раз не от смущения. На нем ясно читалось возбуждение, и Северус не нуждался в иных подтверждениях, чтобы понять, чего сейчас хочется Гарри. Все было написано в сияющих зеленых глазах. – Существует множество способов заниматься любовью, Гарри. То, как я держу тебя в своих объятьях, доводя до сокрушительного оргазма... И то, что ты кончаешь так остро и сладко, что оставляешь на мне метку... – Северус провел пальцами по оставшемуся на его плече следу зубов Гарри. – Поверь, мы с тобой самые настоящие любовники.

– Ты... – Гарри неловко махнул рукой, выдавая смущение и снова заливаясь краской. – Вообще-то я хотел извиниться за укус.

– Не стоит, – Северус с трудом сдержал улыбку; подобная наивность его забавляла. – Он доставил мне наслаждение.

– Доставил тебе наслаждение?!!

Тон Гарри был таким изумленным, что Северус все-таки улыбнулся.

– М-м-м. Чрезвычайное, Гарри. Меня привлекают мужчины, помнишь? Видеть, слышать и понимать, что твой любовник испытывает удовольствие, исключительно приятно. Особенно когда удовольствие выражается с такой... искренностью, – он пожал плечами, заметив, что Гарри все еще выглядит изумленным. – Я же говорил тебе, что легкая боль может быть очень возбуждающей. Обрати внимание на слово «легкая», Гарри. Твое беспокойство о том, что из-за моего размера ты получишь травму – просто необоснованно.

Во взгляде Гарри по-прежнему читалось недоверчивость, однако он сменил тему, явно желая обсудить еще один волнующий его вопрос.

- Но то, что Podentes полон темной магии и легко может склонить тебя к насилию, очень даже обоснованно. Ты же сам так говорил, верно?

Похоже, теперь ему придется заплатить за каждое жестокое слово, когда-то брошенное в Гарри, подумал Северус.

– Когда я это говорил, то, если честно, ожидал сопротивления на каждом шагу, – признался он, понимая, что за подобными зловещими прогнозами стояли его собственные заблуждения. – Я полагал, что, если ты и согласишься пройти Cambiare Podentes, то окажешься чересчур самонадеянным и решишь, будто сможешь подчинить себе и мою магию. Дело в том, что мне хотелось заставить принять Podentes всерьез.

– Но ты же не лгал, правда? – все еще беспокойно настаивал Гарри. – Темная магия может повлиять на то, как ты со мной обращаешься.

- Я изучил зелья, которые необходимо сварить для проведения ритуала. И пришел к следующему выводу: худшее из того, что грозит мне после его принятия – это усиление чувства собственничества. Я проникнусь ощущением того, что ты принадлежишь мне.

– Ага, тебе. Чтобы делать со мной все, что тебе взбредет в голову.

– Чтобы защитить тебя, – наклонившись для очередного – на сей раз краткого – поцелуя, прошептал Северус. – Пойми, в этом и состояла изначальная цель Podentes. Представь, что ты очень слабый маг, ради чьего спасения был изобретен ритуал. Ты обращаешься к своему любовнику с просьбой провести обряд. До тех пор, пока в тебя не вольется сила, кто защитит тебя? Ты по-прежнему останешься слабым. Однако у мага-хозяина, которому ты всецело доверишься благодаря исполненному ритуалу, появятся магические и законные средства для твоей защиты.

Гарри задумчиво отодвинулся; его зеленые глаза потемнели.

– Какие магические средства?

– Телепатическая связь... – пожал плечами Северус. – Кажется, я уже упоминал, что литература предоставляет крайне ограниченное количество информации о заклинании.

– Ничто из вышесказанного не помешает тебе избить меня до полусмерти, или, не угоди я тебе – что, признайся, вполне вероятно – запустить в меня Crucio.

– Верно, – согласился Северус, понимая, как важна сейчас откровенность. – Однако не представляю, как подобные поступки с моей стороны помогут нам соединить силы, а ведь именно в этом – наша конечная цель. Неужели ты думаешь, что я забуду об этом при малейшем недовольстве?

– Когда как, – вздохнул Гарри. – Мне нелегко, но знаю, что ты пытаешься помочь, как и обещал после того... ну, того адского урока зельеварения.

– «Адского урока зельеварения», – повторил Северус, оживившийся, несмотря на чрезвычайную серьезность ситуации. Он больше не был профессором Гарри, и поэтому, возможно, теперь будет приемлемо улыбнуться в ответ на дерзкий комментарий. – Что ж, признаюсь, мне не следовало идти на поводу у мисс Грейнджер и пытаться тебя учить. Вероятно, мне вообще не стоило обучать тебя этому предмету. Ты очень красноречиво умолчал о том, что ты, я и зельеварение – взрывоопасное сочетание. Обещаю впредь не забывать об этом.

Гарри удивленно сузил глаза.

– Стало быть, высшее зельеварение ты изучать меня не заставишь?

– Откровенно говоря, узнав тебя поближе, сомневаюсь, что вообще смогу принудить тебя хоть к чему-нибудь. Я отлично понимаю, что такие, как ты, скажем так, не... идут в подмастерья.

Глаза Гарри заблестели от облегчения.

- Слава Мерлину! Я уж подумал, что мне придется целыми днями процеживать пюре из пиявок или помешивать всякую гадость – пятьдесят раз по часовой стрелке, пятьдесят раз – против... значит, не нужно? Честно? Это точно?

- Ты же знаешь, что я не вправе давать никаких гарантий, - возразил Снейп, чувствуя тяжкое бремя сковывающих его ограничений. – Равно как не могу давать обещаний о твоем имуществе, Гарри. Если семнадцатого числа, когда ты опустишься передо мной на колени, стремление принять рабство будет продиктовано лишь моим согласием на то или иное условие...

- Да-да, заклинание меня раскусит, - Гарри сел и принялся с излишней силой взбивать подушку. – Я должен сдаться безоговорочно.

- Именно так. Нужно настроить себя соответственно, чтобы быть готовым ко всему.

Откинувшись на подушку и глядя в каменный потолок, Гарри скорчил гримасу:

- Даже к зельям.

Сказано это было таким тоном, будто подобная перспектива пугала хуже смерти. Взяв руку Гарри в свою, Северус переплел их пальцы.

- Даже к зельям. Итак, возвращаясь к предыдущей теме нашей дискуссии. Я действительно очень хочу сделать Podentes приемлемым для тебя...

- Ну да, знаю. Ты обращаешься со мной лучше, чем я рассчитывал. Гораздо лучше.

Учитывая, как неумело он вел себя с Гарри поначалу, Северус мог только заключить, что юноша ожидал от него чего-то воистину ужасного. Зельевару не нравилось, что его поведение могло считаться приемлемым лишь в сравнении, например, с подходом к Podentes Люциуса Малфоя.

Вздохнув, Северус решил, наконец, отбросить заблуждения и предрассудки и относиться к Гарри как к Гарри. Не как к Джеймсу, или Мальчику-Котрый-Выжил. Не как к высокомерной знаменитости, ставящей себя выше правил.

Просто как… к Гарри.

А тот Гарри, которого он знал, нервничал.

- Учитывая твое беспокойство по поводу.... э... моего размера, у меня есть предложение.

Северус смутился под оценивающим взглядом Гарри и пожалел, что не может сейчас прочесть мысли юноши.

- Ну? Давай, предлагай, - наконец произнес тот.

- Думаю, ты не будешь так нервничать, если узнаешь на собственном опыте, на что это похоже, когда касаются именно этой части твоего тела.

- Кажется, ты имеешь в виду мою задницу? – Северус с тревогой отметил, что Гарри слегка посерел. – Что ты хочешь со мной сделать?

- Было бы проще показать тебе, - пробормотал Северус, которому вовсе не хотелось смущать юношу.

- А как же насчет пресловутой «пользы откровенного разговора»?

- Как угодно, - чуть улыбаясь, согласился Северус. – Я думал, что будет лучше начать с небольшой растяжки. Я воспользуюсь пальцами, чтобы ты привык к ощущениям, сопутствующим этому виду занятий любовью. Я не планировал приступать к ним до прохождения ритуала, однако ввиду твоей тревоги...

Забавно, что юношу охватил такой ужас – ведь, в конце концов, он сам попросил рассказать подробности.

- Ты собираешься засунуть пальцы мне в задницу? – нервно рассмеялся он.

- Это вполне общепринятый способ, чтобы начать. Сначала происходящее может показаться тебе... немного странным, но неприятным оно не будет...

- Северус, - захлебнулся Гарри . – Я... ты спятил ? Я волнуюсь о размере! Твой палец!..

- Пальцы – во множественном числе, - поправил Северус, приободренный тем, что Гарри готов продолжать разговор. Хороший знак, даже если тут не обошлось без расслабляющего действия эльфийского шампуня. – Да, верно, разница в диаметре все равно будет, но поверь мне, Гарри, ощутив мои пальцы внутри себя, ты лучше поймешь, как правильно расслабиться, чтобы приспособиться к более внушительному вторжению.

- Я даже не верю, что мы обсуждаем такое.

- Значит, ты против?

Гарри стремительно поднял голову.

- А мне что – позволено быть против?

- В конечном счете – нет, – нахмурился Северус. – Я не войду в тебя, не убедившись в твоей подготовленности, поэтому рано или поздно мы к этому придем. Но, если хочешь, мы можем подождать до проведения ритуала.

Он был уверен, что Гарри предпочтет повременить.

Вместо этого юноша, задумавшись, закусил губу.

- Хм. Не знаю. То есть... могу я об этом подумать?

Северус коротко кивнул; затем, решив, что разговоров на вечер достаточно, притянул юношу к себе и постарался наглядно убедить его в том, что, несмотря на пока еще неосвоенные области секса, они уже стали настоящими любовниками. Гарри больше не кусался, но, возможно, лишь потому, что Северус перестал применять Sensatus. Верно, юноша еще сдерживался... но Северус чувствовал, что долго это не продлится.

Гарри явно задыхался от возбуждения, когда, закрыв рукой лицо, кончил, наполняя приглушенными стонами холодный воздух подземелий. Северус уткнулся в затылок юноши, обхватив его поперек груди одной рукой и не прекращая ласкать другой – до тех пор, пока из члена Гарри не вытекла последняя капля удовольствия.

Уже после он прижал юношу к себе, приникнув обнаженной кожей к его ягодицам. Тот не возражал, нежась в послеоргазменной дымке. И даже после того, как она рассеялась, не отстранился. Нет, он не уснул в объятьях Северуса, но до этого было рукой подать.

Однако у самого Северуса сна не было ни в одном глазу.

Он был охвачен агонией, хотя заблаговременно принятое зелье сделало физическое проявление его нужд невозможным. Однако болезненное возбуждение не утихало, и он, будучи искусным зельеваром, знал, что зелье сработало верно, а остальное было лишь побочным эффектом его эмоций. Понимание не приносило облегчения. Он испытывал боль, потребность, и жаждал дать ей волю, рывком перевернуть юношу на спину, накрыть его собой и целовать до тех пор, пока он не станет умолять Северуса овладеть им...

Вместо этого он просто обнимал Гарри, позволяя тому расслабиться, слушая, как выравнивается его дыхание. Затем осторожно, чтобы не потревожить юношу, пошевелился и, поднеся липкую руку к лицу, вдыхая запах Гарри, лизнул пальцы, чтобы попробовать на вкус его сперму...

Это оказалось ошибкой; Северус издал низкий, глубокий гортанный стон, жаждая большего. Стремясь ко всему, что мог предложить ему Гарри.

Зельевар раздраженно вскочил с кровати и, не одеваясь, прошел к столу. Там в одном из ящиков, хранилось зелье, нейтрализующее притупляющий эффект того, которое он пил последние нескольких недель. «Всему есть предел», - мрачно думал он, глотая жидкость и чувствуя, как его захлестывает магия, отменяя воздействие предыдущего зелья. Его член тут же встал, и это было восхитительным ощущением после столь долго подавляемого желания.

Только когда с кровати раздался негромкий звук, он осознал, что стоит тут совершенно голым и, вероятно, представляет собой странное зрелище, особенно в свете тревог Гарри о его, Северуса, размере.

Но оказалось, что Гарри не проснулся, а просто покрутился в кровати и поглубже зарылся в одеяло.

Не теряя ни минуты, Северус направился в душ, где мог бы не стесняясь и не спеша довести себя до оргазма. Вот только спокойствия в его действиях было мало. Они были страстными, яростными и отчаянными – именно так он желал Гарри. Кончил Северус всего за минуту, словно это он был озабоченным, не владеющим собой восемнадцатилетним подростком.

Обернув полотенце вокруг бедер, он прошел в спальню.

Гарри Поттер спал в его постели – так глубоко, что Северусу стало жаль будить мальчишку. Ему хотелось, чтобы юноша и дальше оставался там, внезапно понял зельевар. В этом просто было нечто... нечто правильное, словно так и должно было быть. Гарри был его любовником. Гарри принадлежал ему.

И тут Северус понял, что не нуждается в помощи зелья, чтобы испытать собственнические чувства по отношению к Гарри Поттеру.

И все же в данной ситуации его растущее влечение к юноше было неважным. Гарри не мог ночевать здесь – по крайней мере, не сейчас, пока его приятели все еще проживали в Гриффиндорской башне.

Разбудив Гарри, Северус отправил сонного юношу туда, где тому надлежало спать, затем улегся в постель, считая дни, оставшиеся до семнадцатого числа.

Глава 26

Суббота, 6 июня 1998, 8:11

- Что скажешь о предложении поиграть в квиддич после завтрака? – потянувшись за второй лепешкой, спросил Рон. – Соглашайся, Гарри!

Гарри допил сок и только потом ответил:

- Нет, не смогу.

Губы Рона растянулись в улыбке.

- Конечно, сможешь. Просто пригласи ее посмотреть. Ты же знаешь, что мы ждем не дождемся с ней познакомиться, правда?

Гарри едва не поморщился – его давно уже раздражали беспрестанные намеки Рона о таинственной подружке, однако Гарри предпочитал держать друга в неведении. Поэтому он даже не стал оправдываться.

- Извини, приятель, у меня дела.

- Но семестр почти закончился! Что у тебя могут быть за дела? – возмутился Рон и заискивающе добавил: – Ну же, она может сесть рядом с Гермионой, которая поклянется говорить о тебе только хорошее, по рукам?

Нет.

- Сегодня нелетная погода.

- Ты спятил? На улице отличная погода! – Явно сдавшись, Рон предложил: – А как насчет пикника на троих?

- Рональд, не рано ли планировать обед, когда еще не сьел завтрак? – демонстративно вздохнула Гермиона.

- Но мы почти не видим Гарри, а это наши последние выходные в школе...

- Да, знаю - мне ни на что не хватает времени, – прервал Гарри. – Но сегодня утром я должен позаниматься. Перед ТРИТОНом по зельям. Понимаешь, Дамблдор все-таки сумел добиться у министерства, чтобы мне разрешили пересдать экзамен. Вот я и зубрю. Гермиона, ты поможешь? Рон, присоединяйся!

Рон едва не поперхнулся.

- Издеваешься? С экзаменами я покончил, благодарю покорно. И потом – зелья? Я же не зря бросил их два года тому назад. – И примирительно добавил: – Я бы и рад помочь, пусть даже в субботу, но толку от меня никакого. Если ты действительно хочешь сдать экзамен, то помощника лучше Гермионы тебе не найти.

- Знаю. – Гарри доел омлет и отодвинул тарелку. – Иди себе, играй в квиддич. Я бы отдал все, что угодно, лишь бы отправиться с тобой; как же мне все-таки будет не хватать азарта погони за снитчем, – вздохнул он, размышляя о том, что имел в виду Снейп, когда говорил «от квиддича есть своя польза» и «уж не думал ли ты, будто я запрещу тебе играть в квиддич?». Да, черт подери, он был уверен, что играть Снейп ему запретит. Именно так Гарри и думал – что бы там ни говорил зельевар.

И ко всему тому, он будет вынужден отдать свой «Всплох».

Впрочем, возможно, Снейп время от времени позволит ему пользоваться метлой. Если Гарри постарается и окажется покладистым рабом, а это... это... тьфу!

- А я по-прежнему считаю, что тебе прямая дорога в профессиональный квиддич, Гарри. – Рон намазывал толстый слой масла на остаток своей лепешки. – Да за тебя любая команда душу продаст...

Гарри сердито взглянул на приятеля.

- Потому что ты всегда ловишь снитч, – широко улыбнулся тот. – Знаю, знаю, твое имя тоже кое-чего стоит, но все, что я хотел сказать – в спорте важнее всего победа, так что, конечно, если тебя и оторвут с руками и ногами, то только поэтому.

Успокоившись, Гарри пожал плечами:

- Я бы с радостью продолжал играть, но это невозможно. Я превращусь в живую мишень. Хогвартс, конечно, отлично защищен, но представь, сколько нужно будет предосторожностей, чтобы оградить от Упивающихся профессиональный стадион!

- Это да, – посочувствовал Рон. – И потом, стать ловцом в такое время, когда каждый аврор на счету, было бы просто несерьезно. Так что иди, занимайся с Гермионой и готовься к своему экзамену. Уверен, в этот раз у тебя все получится.

У Гарри защемило в груди, но он заставил себя не обращать на это внимания. Карьера аврора отныне была ему недоступна, вот и все. Нет смысла проливать слезы над тем, что уже нельзя изменить...

- Ну что, пойдем? – спросил он Гермиону, отодвигая стул, чтобы встать.

Та схватила с блюда персик, кивнула и вышла из Большого зала, едва не подпрыгивая от радости.

- Отличные новости о ТРИТОНе, Гарри! Я даже не знала, что министерство позволяет пересдачу...

Гарри отвел ее подальше от центрального коридора и прошептал на ухо:

- Да не позволяет оно! То есть мне об этом ничего не известно. Я просто сказал так, чтобы остаться с тобой наедине. Нам нужно поговорить.

Гермиона подняла брови, в ее взгляде промелькнуло понимание.

- Ох. Полагаю, о том, что мы договорились обсуждать все, ничего не утаивая...

«Ты можешь говорить со мной о чем угодно, Гарри…»

Гарри вздохнул. Ему ужасно, ужасно не хотелось обсуждать это с ней. Но он нуждался в совете – куда еще за ним можно было пойти? К кому обратиться – к человеку, который годился ему в его пра-пра-пра-пра-дедушки? К привидению? Или, того хуже, к мужчине, чьей собственностью он станет через неделю?

У него оставалась только Гермиона.

- Вот именно, все, – эхом отозвался он, и это слово будто повисло между ними в воздухе. – Пойдем-ка снова к большому утесу у озера.

Суббота, 6 июня 1998, 8:37

- Рон был прав. На улице действительно хорошо, – вытянув ноги, заметила Гермиона. Сбросив туфли, она пошевелила пальцами в густой траве. – Жаль, с пикником ничего не вышло.

Гарри поморщился и уселся рядом по-турецки.

- Да уж. Но в десять я встречаюсь со Снейпом.

- Конечно... как у вас вообще дела?

То, с какой легкостью она об этом заговорила, было невыносимо. Гарри с усилием сглотнул, чтобы не выпалить, в каком... смятении он находится. Северус Снейп был ужасным человеком; об этом Гарри было известно. Даже получше остальных. Однако в последнее время зельевар был не так уж и ужасен, отчего Гарри казалось, будто он теряет равновесие и тонет в зыбучих песках. Не меньше прочего пугало и то, что ему действительно начинало нравиться все, что Снейп умел в постели.

Это все физиология, успокаивал он себя.

- Кажется, все нормально, – не зная, с чего начать, произнес он. – То есть с тех пор, как он снова позволил мне общаться с тобой, Снейп сделался каким-то... ну, спокойным. Оказалось, он решил, что я.... что я менял подружек, как перчатки. Думал, что я уже не только целовался с девушками, но и... ну, ты меня поняла.

Гермиона негромко рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.

- А. Неужели, по-твоему, он действительно поверил, что... ну, что мы с тобой?.. Помнишь, Снейп застал нас в коридоре после того, как мы поговорили с Бинсом о ритуале, а на следующий день в классе наговорил нам гадостей.