Cambiare Podentes

Все изменилось.

– Ты ни о чем не забыл? – слегка усмехнулся Северус, прекрасно зная, что Гарри все прекрасно помнит. – Для чего мы здесь находимся? Не только для повторения материала по чарам.

– Но уже поздно…

– Прекрати ломаться! – рявкнул Северус. Он понимал, что его не должно задевать внутреннее сопротивление Гарри, но, по правде говоря, оно просто ужасно раздражало. Юноша стонал в объятьях Северуса в субботу, и тот совершенно не собирался позволить ему забыть об этом. – Сними рубашку.

– Да у тебя на этом просто пунктик, – пробормотал Гарри, начиная теребить узел галстука. Северус сообразил, что должен был потребовать снять его еще в самом начале вечера. Всю прошлую неделю это требование делало обстановку более неформальной, пока Гарри занимался, а Северус читал. Впрочем, так тоже неплохо, подумал он, наблюдая, как Гарри снимает один предмет одежды за другим.

– Calorum, – сказал Северус, сопровождая заклинание еле заметным взмахом палочки в сторону огня. В подземельях было холодно – Северусу это нравилось, и он не собирался после всех высказанных в субботу жалоб снова прогревать их для Гарри. Но без рубашки юноша, конечно же, замерзнет.

– Итак… – Он взглянул на Гарри открыто, но в то же время осторожно – чтобы сохранить на лице бесстрастное выражение, а затем, вытянув руку, провел пальцем по обнаженным ключицам юноши. Тот дернулся, но не сдвинулся с места. – Мы будем разговаривать, – сообщил Северус, поднимая палец к шее и чувствуя ответную дрожь. Да, шея у Гарри – особенно чувствительное место. Вряд ли Северус об этом когда-нибудь забудет. – Мы будем разговаривать – и ты начнешь привыкать к моим прикосновениям.

– Мне нужен Sensatus, – признался Гарри дрожащим от паники голосом.

– Не сегодня, – возразил Северус. Одна его рука разминала натянутые сухожилия, другая дотянулась до руки Гарри, легко обхватывая ладонь и сплетая пальцы. – Сегодня ты научишься воспринимать мои прикосновения без заклинаний.

– Тогда мне нужен отвар от тошноты! – взорвался Гарри.

– Никаких зелий, – Северус рассмеялся, слегка сжимая руку юноши. – Я и не думал, что гриффиндорцу нужны подпорки. Где же знаменитое мужество, которым мы все так восхищаемся?

– Ну да, как же! И это после семи лет упорного вдалбливания в голову, что наше гриффиндорское мужество для всех остальных – просто глупое безрассудство.

Рука Северуса поднялась к горлу Гарри, большим пальцем он надавил на трахею.

– Глупое безрассудство в данных обстоятельствах могло бы оказаться препятствием.

– Разве я тебе препятствую? – выдохнул Гарри, ерзая на месте, но не сбрасывая руку Северуса. Он мог бы сделать это второй, свободной рукой, но лишь крепче вцепился в бархатную обивку дивана.

– Ты слишком зажимаешься – вместо того чтобы расслабиться, – отметил Северус, отпуская горло Гарри. Его пальцы скользнули ниже, снова пройдясь по ключицам, и еще ниже – пока не легли на выпуклые грудные мышцы. Да, квиддич определенно идет Гарри на пользу. Северус с трудом сдержал улыбку удовольствия от открывшегося ему вида.

– Я терплю все, что ты делаешь со мной, так? – сказал Гарри со стоном. – Чтобы ритуал прошел нормально, и после него мы могли бы… ну, в общем… могли бы объединить наши силы! Но просить меня при этом расслабиться – это уж слишком.

– Почему? – спросил Северус, склоняясь ближе и чувствуя резкий соленый запах этих отвратительных семечек – кстати, весьма приятный. Передвинувшись так, что они снова оказались на диване бок о бок – только на этот раз прижимаясь друг к другу бедрами, он обнял Гарри за плечи и притянул к себе. Хм-м, а они очень даже подходят друг другу, несмотря на небольшой рост юноши. Северусу было сложно в это поверить – ему всегда нравились высокие мужчины, но в том неоспоримом превосходстве, которое давала разница в росте, было свое преимущество.

Он нахмурился, осознав, что уже начинает получать удовольствие от власти над Гарри – еще до того, как началось воздействие темной магии ритуала. Над этим стоит серьезно задуматься… но не сейчас. Сейчас ему нужно думать о других вещах. Гарри говорил, что его не привлекают мужчины, но как он пришел к этому выводу? Определенного рода эксперименты совершенно нормальны даже для гетеросексуалов.

– У тебя есть опыт с мужчинами? – спросил он.

Гарри ахнул и попытался отодвинуться – но Северус удерживал его крепко. В любом случае, эта маленькая попытка сопротивления длилась всего мгновение.

– Нет, конечно же нет! – возмутился Гарри.

– А с мальчиками?

– Я же сказал вам – мужчины меня не привлекают!

– Пусть так, но, может быть, кто-то твоего возраста?.. – Северус пожал плечами и, немного развернувшись, начал поглаживать ладонью живот Гарри, от чего его мышцы тут же напряглись. – Ведь ты мог, по крайней мере, исследовать возможности… Неужели никто из соседей по спальне не казался тебе привлекательным?

– Не в этом смысле.

Хм-м, не слишком-то обнадеживающе. Северус рассчитывал на то, что им удастся использовать предыдущий опыт для облегчения ситуации. Он даже планировал разузнать у Гарри подробности, чтобы иметь представление, в чем тот может повести себя более раскованно, а в чем нет. Хотя на то, чтобы разговорить Гарри, наверняка потребовалось бы несколько вечеров. В любом случае теперь это было неактуально. Сексуальный опыт у Гарри был – увы! – только с юными дамами. А ведь тут дело не только в ориентации, это к тому же означает, что Гарри совершенно не привык к пассивной роли в постели.

– И не целовался? С мужчинами, я имею в виду. И даже не обнимался?

– Только с тобой, – кисло ответил Гарри. – Может, сменим тему, а? Мне не очень-то хочется, чтобы ты лишний раз напоминал о том, чем мне предстоит заниматься.

И чем ему теперь нельзя заниматься – это не прозвучало, но, несомненно, подразумевалось.

– Мисс Грейнджер, похоже, весьма недовольна тобой в последнее время, – поддел его Северус. – Ты больше не садишься рядом с ней в Большом Зале после ссоры, которая произошла у вас в воскресенье за обедом.

Гарри окаменел.

– Что? Ты теперь постоянно следишь за мной? Оцениваешь мое поведение за столом? Это, вообще-то, тебя не касается, но да – Гермиона сует свой нос не в свое дело, и я устал это выслушивать.

Северус решил удержаться от замечания, что невозможно выслушивать, как кто-то сует свой нос куда бы то ни было.

– Из-за чего вы поссорились?

Гарри резко помрачнел.

– Я не хочу об этом говорить.

Северус вздохнул и расслабил руку, сжимавшую плечо Гарри.

– Она ведь знает о пророчестве?

Гарри кивнул.

– Да, Бинс объяснил его смысл нам обоим. К тому же еще до того, как я узнал, о чем оно, я дал ей прочесть текст, который Невилл записал по памяти. Но она никому не расскажет. – Гарри резко рассмеялся. – Не только потому, что меня любит. Ей не очень-то хочется распространяться о кровавой расправе над магглорожденными. При этом она то и дело бросает на меня эти невыносимые сочувственные взгляды. Хорошо хоть, остальные это прекратили.

Северус не удивился откровенному признанию Гарри, что Грейнджер отвечает на его чувства взаимностью, – но в данный момент важнее было другое.

– Что значит «остальные»?! – воскликнул Северус и, утратив на время всякое желание касаться Гарри, выпрямился, сложил руки на коленях и гневно уставился на него. – Я понимаю, что припадок Трелони породил некоторые слухи, но я надеялся, что у тебя хоть раз в жизни хватило ума держать все подробности при себе!

Интересно, что Гарри не отшатнулся от этого приступа ярости, как отдергивался от самого легкого прикосновения Северуса. Ну конечно – в истории их взаимоотношений презрение и ярость зельевара были гораздо более привычным явлением.

– Я никому ничего не говорил, – спокойно объяснил Гарри. – Понимаешь, ученики восприняли это так серьезно из-за бурной реакции Невилла. Но как только выяснилось, что такого заклинания даже не существует, все решили, что Трелони опять выступила в своем репертуаре пророчицы всяких ужасов. Она ведь предрекает мне гибель примерно дважды в месяц. – Он пожал плечами. – В общем, это было темой дня – поговорили и забыли. Отвлеклись ненадолго от учебы – и все.

Северус задумался.

– А кто вообще видел полный текст пророчества – тот вариант, который Лонгботтом записал по памяти?

– Только я, Рон, Гермиона, Невилл, профессор Бинс, директор и вы, – перечислил Гарри. – И все, сэр. Честно.

– Северус, – автоматически поправил его учитель. – А Лонгботтом делал копии текста?

– Нет. Директор велел ему держать все в тайне.

– И как ты считаешь, у него есть предположения о том, что мы собираемся сделать?

Гарри поморщился.

– Ну, он знает, что существует некий ритуал, который мы с вами должны будем провести вместе. Рон как-то сболтнул при нем, что ты – тот человек, который всегда меня ненавидел, но при этом спасал мою шкуру. А вот то, что этот ритуал сделает меня твоим… пожизненным рабом, знает только Гермиона. Но даже она не в курсе, что мне придется стать твоим…

– Сексуальным рабом, – подсказал Северус, чувствуя, как его гнев уходит, уступая место мрачному веселью.

Гарри быстро прикрыл глаза.

– Да. Этого она не знает – и у меня нет никакого желания ей рассказывать.

Что ж, это кое-что объясняло. Раз Гарри не сказал своей девушке всю правду, понятно, что она никак не может сообразить, почему он больше не хочет с ней встречаться. Неудивительно, что она сердится и постоянно его подначивает. И, хотя такое положение разжигало неудовлетворенные сексуальные желания Гарри и таким образом играло им на руку, все-таки не стоило с этим перегибать палку. Грейнджер нельзя было назвать симпатичной – впрочем, Северус не был большим ценителем женской внешности, – и тем не менее Гарри она явно нравилась. Возможно, настало время поставить ее в известность о настоящем положении дел.

– Возможно, будет лучше, если ты расскажешь хотя бы мисс Грейджер о том, что именно будет включать в себя твое рабство… – Он оборвал фразу, увидев, как Гарри яростно мотает головой.

– Да ты шутишь! Я вообще удивляюсь, как Гермиона до сих пор умудрилась не рассказать Рону, что в этом заклинании речь идет о рабстве. Если она узнает, о каком именно рабстве, она расстроится в сто раз больше – и обязательно поделится с Роном. Я это точно знаю. А он! – Гарри со свистом втянул в себя воздух. – Рон загремит в Азкабан за покушение на убийство. После того как разболтает все в гостиной факультета – или что-нибудь в этом роде. Нет, это не самая лучшая идея.

– Возможно, – согласился Северус. Он вновь положил ладонь на обнаженную грудь Гарри и, проведя пальцами по выпирающим ребрам, скользнул вниз – к поясу брюк, впрочем, не забираясь внутрь. Затем внезапно убрал руку и протянул Гарри рубашку.

– Одевайся. На сегодня достаточно. Ты свободен.

– Подожди, я собирался кое о чем спросить, – сказал Гарри, подаваясь вперед, чтобы натянуть рубашку. Принимаясь застегивать пуговицы, он продолжил: – Сколько ты еще собираешься шпионить для Ордена? Это ведь будет совсем небезопасно после того, как мы проведем ритуал. То есть – ведь Вол… тьфу! Темный Лорд, в общем, – он же может в любой момент узнать от какого-нибудь министерского доносчика, что ты… э… вроде как взял меня под свою опеку.

– Просто «взял тебя» – так точнее, – усмехнулся Северус, которого уже тошнило от всех этих дурацких пауз и неспособности Гарри назвать вещи своими именами. – Почему ты так боишься открыто говорить о сексе? Это ведь всего лишь физиологическая функция организма.

– Почему ты так боишься называть его по имени – как я? – спокойно спросил Гарри. – Это ведь всего лишь бессмысленный, идиотский титул, которым трусливый засранец сам себя наградил. И ты не ответил на мой вопрос. Ты прекратил шпионить? По-моему, это крайне неудачная идея: сначала ты накладываешь на меня заклинание чувственности, а потом тащишься к нему и обсуждаешь, как меня уничтожить.

– Окклюменция, мистер Поттер, – прорычал Северус. – Слыхали о такой?

– Ну хорошо, а как насчет того, что мы должны зарегистрировать наш контракт в министерстве магии? Уж это-то положит конец твоей прославленной шпионской карьере?

– В министерстве будет известно, что ты прошел через ритуал Cambiare Podentes и стал рабом. Имя хозяина мы раскрывать не обязаны.

Гарри встал и отвернулся, чтобы заправить рубашку в брюки. После этого снова повернулся лицом к Северусу и только тогда сказал:

– Ладно, это поможет нам выиграть какое-то время, но Упивающиеся Смерти все равно быстро все узнают, правда ведь? Ты не можешь больше ходить на их собрания, Северус! Они тебя убьют – и тогда мы не сможем объединить нашу магию.

– Твоя искренняя забота меня очень трогает, – съязвил Северус.

Гарри моргнул.

– Ну, извини. В любом случае я не хочу твоей смерти, так что не стоит цепляться к словам. Но, кстати, я вот тут подумал… Ну, если предположить, что ты умрешь раньше меня… Я… О, Мерлин. – Гарри набрал в грудь воздуха и выпалил: – Я ведь буду частью твоего имущества. Так кто твой наследник?

– Мерлин, да ты вообще ничего не понимаешь! – простонал Северус. – Иди сюда, присядь.

Гарри снова сел на диван – хоть на этот раз и не так близко, и Северус, сосредоточившись, продолжил:

– Как ты думаешь, почему волшебник-хозяин обретает такой полный контроль над магической силой своего раба? И зачем вводится в действие заклинание Compulsio? Это делается для защиты хозяина, потому что его смерть – единственный способ отменить порабощение. Если я умру, ты освободишься.

– Однако… какой стимул! – закашлялся потрясенный Гарри.

– Уже планируешь мою смерть?

– Нет, я имел в виду… ну, помнишь, ты писал о том, что обо мне будут думать, что я, обретя объединенную магическую силу, захочу стать новым Темным Лордом? А если тебя убить – то это разорвет объединение сил, так?

– Вообще-то нигде не указывается, что произойдет в этом случае. Если мы к этому времени уже добьемся полного объединения, мое убийство сможет уничтожить единственную силу, которая будет в состоянии сдержать тебя. Полагаю, это окажется существенной причиной для любого предполагаемого убийцы отказаться от своего замысла.

– Да уж, наверняка, – пробормотал Гарри. – Но ведь ты говорил, что заклинание придумано для влюбленных. Почему же тогда хозяин должен беспокоиться о том, что раб может выступить против него?

– Это так по-гриффиндорски с твоей стороны – думать, что любовь должна длиться всю жизнь. Что касается моего наследника – думаю, ты и сам можешь догадаться, кто он.

Гарри сглотнул.

– Э… Профессор Дамблдор?

Северус сжал зубы.

– Да нет же, придурок! Ты! Ты мой наследник!

– Я?!

– Ну конечно. Тебе нужно будет получить свое имущество назад, как только меня не станет. – С этими словами Северус встал с дивана и протянул руку. – Accio, письмо Гарри!

Конверт из желтоватого пергамента вылетел из коридора и опустился на его раскрытую ладонь. Письмо было скреплено большой печатью из красного воска с гербом Гринготтса.

– Прочитаешь в спальне, – распорядился Северус. – Тебе понадобится ключ, чтобы проявился текст, следующий за приветствием. Принеси письмо назад в субботу. И ключ захвати – нам нужно будет подготовить запрос о переоформлении твоего сейфа на мое имя. – Он обессилено вздохнул. – Все, Гарри, иди.

Глава 14

Вторник, 19 мая 1998, 17:31

На следующий день, когда Гермиона Грейнджер задержалась после урока, на котором разбирались вопросы к ТРИТОНам по высшим зельям, Северус недовольно нахмурился. Вряд ли девица просто не спеша собирала вещи – это не вписывалось в ее чересчур организованный характер. Как только последний из студентов покинул аудиторию, мисс Грейнджер решительно приблизилась к учительскому столу.

Спаси нас Мерлин от ревнивых подружек, язвительно подумал Северус, и не успела та открыть рта, как он атаковал первым:

– Вы хотите о чем-то спросить, мисс Грейнджер, или вам просто нравится тратить чужое время?

Ее даже не отпугнул язвительный тон – вот проклятая гриффиндорка!

– Да, профессор, я хочу вас о чем-то спросить, – спокойно подтвердила она, хотя в ее глазах пылала ярость.

– Ну, спрашивай же, девчонка!

Северус ожидал все, что угодно, кроме жалобного:

– Пожалуйста, скажите Гарри, чтобы он позволил мне позаниматься с ним зельями!

Профессору не пристало сидеть с отвешенной челюстью, верно? Северус сумел овладеть собой и сохранить презрительное выражение лица. Что не составило труда – так как уже вошло в привычку.

– Вы, несомненно, заметили, что мистер Поттер больше не посещает мои уроки. Как вы предлагаете, чтобы я ему что-то сказал? И почему вы вообще думаете, что он послушает меня, если ваши собственные довольно жалкие... – он демонстративно оглядел ее с головы до ног, – прелести... явно не убедили его.

И тут девчонка шокировала его еще больше, осторожно заметив:

– Возможно, нам следует поговорить там, где нас не услышат.

Северус прислонился к стене и, сложив на груди руки, принял угрожающее выражение лица.

– Кажется, вы изучаете продвинутые чары. И простое звукоизолирующее заклинание вам не по силам?

Стиснув зубы, девушка направила палочку на все пять дверей по очереди, применив эффективное Silencio к каждой из них. Северус пренебрежительно улыбнулся.

– И это предел ваших способностей? Как насчет Imperforable? Sonito non pasare? Ubiquatas senseo?

– Как насчет поговорить с Гарри? – повторила она, упорно отказываясь свернуть с избранной темы. Разумеется, Северус был убежден, что ее «позаниматься» было лишь жалким предлогом для совсем иной цели. Ведь, насколько было известно Северусу, Поттер по-прежнему избегал ее.

Несомненно, самым слабым его предметом оставались зелья, и мисс Грейнджер прекрасно об этом знала. Ей был необходим предлог остаться с ним наедине: чтобы они сидели рядышком, склонившись над книгой, или тому подобная романтическая дребедень. Ведь мисс Грейнджер полагала, что ее приятель утратил к ней интерес, и была готова на все, чтобы вернуть его. Даже использовать неуспеваемость Гарри в зельях.

Как по-слизерински! – восхитился Северус ловкостью девушки.

К счастью, для отвлечения Гарри Поттера от подготовки к ритуалу Podentes одной ловкости было недостаточно. Даже если ему и нужна была помощь в зельях, он, очевидно, отказался принять ее от Грейнджер. Возможно, он сомневался в искренности ее мотивов; или же просто понимал, что не стоит оставаться с девушкой наедине.

– С чего вы взяли, что мистер Поттер согласится позаниматься с вами, попроси я его об этом?

Мисс Грейнджер уперлась руками в бедра, напомнив Северусу Молли Уизли.

– Гарри не говорил, но я знаю, что он встречается по вечерам с вами. Каждый вечер он придумывает какой-то предлог, но я-то его знаю. И понимаю, когда он лжет. А в субботу... он сказал, что идет заниматься, но даже не прихватил с собой учебники. Ну, со всем этим и с пророчеством, мне не сложно было догадаться, куда он ходит.

Северус бесстрастно смотрел на нее.

– Отбросив ваши вольные предположения, я спрашиваю снова: почему вы считаете, что мистер Поттер станет с вами заниматься просто потому, что я посоветую ему это делать?

Она решительно выпятила подбородок и ответила слегка дрожащим голосом:

– Я прекрасно понимаю смысл пророчества, профессор. Гарри... он теперь ваш раб, верно? Он уже сам не свой... целую неделю, и я решила, что вы уже провели с ним этот ритуал... Cambiare Podentes...

Только что она находилась от него в десяти шагах, а теперь он уже стоял к ней лицом к лицу. Мантия развевалась за его спиной, и он зажимал рот девушки ладонью.

– Будьте осторожны, мисс Грейнджер, – прошипел он ей на ухо, а пальцы его свободной руки впивались ей в плечо так сильно, что в ее глазах промелькнула боль. – Ваши жалкие звукоизоляционные заклинания совершенно неадекватны вашему неумению держать язык за зубами, – продолжил он таким тихим шепотом, что ей пришлось напрячься, чтобы различить слова. – Никогда не смейте произносить название этого ритуала. Ни при мне, ни при мистере Поттере, ни при самом директоре или министре магии – ни при каких обстоятельствах. Вам ясно?

Дождавшись нервного кивка, он отпустил ее и вытер руки о мантию. Больше всего ему хотелось сейчас отпустить студентку; простое «Хорошего дня, мисс Грейнджер» было бы достаточно. Однако он не верил, что девчонка перестанет совать нос в личные дела Гарри. Гриффиндорка – что с нее возьмешь! Но в данном случае этому нужно положить конец.

– Пройдите в кабинет, – рявкнул он, направившись к двери, и ухмыльнулся на ее жалкие попытки охранных заклинаний. А чего еще ожидать? Семь лет уроков по защите – и ни одного приличного преподавателя, хотя студенты, кажется, превозносили оборотня...

Захлопнув за ними дверь, он тщательно наложил охранные заклинания и чуть ли не толкнул ее на стул, прежде чем занять свое место за

столом. Сдвинув брови, он пригвоздил ее фирменным взглядом, который студенты окрестили «Слизеринским Взглядом Смерти», и прорычал:

– Уверен, вы любите мистера Поттера, поэтому мне непонятно, как вы можете повторять эти слова, тем самым рискуя его жизнью?

Ну, по крайней мере теперь он целиком завладел ее вниманием.

– Я... я думала, что комната была защищена...

– Сделайте одолжение, мисс Грейнджер – не забывайте, что, невзирая на все ваши таланты, вы – всего лишь семикурсница, а не полноценный маг!

– Да, сэр, – в ужасе прошептала та. Ну, это, по крайней мере, уже что-то.

– Что касается мистера Поттера. Хотелось бы вам, чтобы он дожил до ритуала?

– Конечно! Вы... вы хотите сказать, что ритуал еще не проводился? Я думала...

– Да, мне кристально ясно, о чем вы думали. Что я вызывал его каждый вечер для... – а вот это вопрос, задумался он. Гарри ничего не рассказал ей о сущности рабства Podentes, но она могла догадаться и сама. Неужели глупая девчонка ревновала? Это бы многое объяснило... – И с какой же, по-вашему, целью я вызывал его по вечерам, мисс Грейнджер?

Он ожидал, что та покраснеет, начнет запинаться, но девушка бесстрастно произнесла:

– Проверять домашние работы?

Гриффиндорцы. Идиоты – все, до единого.

– У вас создалось впечатление, что я считаю мистера Поттера достаточно компетентным для проверки студенческих работ? – протянул Северус. В самом деле, если бы не серьезность ситуации, он бы рассмеялся. Ну, надо же... Гарри думал, что быть рабом означало чистить котлы и полировать обувь, а его взлохмаченная подружка полагала, что Поттера усадят за проверку домашних заданий...

Если бы речь не шла о смертельной опасности, то все это было бы крайне весело.

– Тогда что он у вас делает – каждый вечер и целый день по субботам? – побледнев, спросила девушка. – Мы беспокоимся! Рон говорит, что он кричит во сне, профессор. Чем вы его заставляете заниматься?

– Подготовкой к экзаменам – как ни странно, – выдохнул Северус, – и к ритуалу, что, уверяю вас, требует немало усилий. Мне жаль, что вам не достает его блестящего общества, но вам придется смириться с потерей.

Спина мисс Грейнджер стала еще прямее.

– Ну, тогда позвольте ему заниматься со мной, если часть его времени все равно отведена под занятия.

Северус оскалился.

– Нет. Мистеру Поттеру необходимо проводить вечера со мной.

– Но он не станет заниматься с вами зельями, – заявила девчонка. – Я его знаю!

– А это уже его проблема, – ухмыльнулся Северус. – Уверен, он прекрасно осведомлен о моей компетентности.

– Вы вышвырнули его из класса, заявив, что семь лет обучения прошли для него зря! Он ни за что не попросит вашей помощи в зельях! А Гарри необходима хорошая оценка, иначе его не зачислят на программу подготовки авроров!

– В любом случае, дорога в аврорат ему заказана. И если вы поразмыслите, то поймете почему.

Девушка издала вздох ужаса. Или ярости.

– Вы запретите ему работать? Это так жестоко!

– Не я, а заклинание, – вздохнул Северус. Ему расхотелось ее провоцировать. – Мисс Грейнджер. Если вам не безразлична судьба мистера Поттера, вы оставите мне заботу о его благополучии. Я не могу делиться с вами информацией и попрошу никому не рассказывать то, что вам уже известно о ритуале, в том числе и мистеру Уизли, если не хотите подвергнуть мистера Поттера большой опасности.

Она встала и прищурилась.

– Я просто хочу, чтобы он нормально сдал экзамены. По меньшей мере предложите заняться с ним зельями сами, если вы не позволяете ему заниматься ни с кем другим.

Северус решил, что с него хватит. Запрет директора по поводу снятия баллов касался лишь Поттера, поэтому он с удовольствием протянул:

– Двадцать баллов с Гриффиндора за вашу дерзость. Чтобы вы больше не врывались ко мне в кабинет с требованиями выполнения ваших желаний.

– Я врывалась?! – задохнулась девушка. – Да вы сами меня сюда втащили!

– Что ж, сойдемся на тридцати баллах или вы прекратите ваши вопли?

Очевидно, друзья для Гермионы были важнее баллов, потому что она еще больше повысила голос:

– Гарри провалит свой практический ТРИТОН, если вы ему не поможете, сэр.

– Значит, провалит, – едко отозвался Северус. – Вы ожидаете, что я умру от шока? Не моя вина, что его голова забита квиддичной статистикой.

– По вашей вине он не посещает занятия в классе, – парировала мисс Грейнджер. – Вам не приходило во голову, что с тех пор, как вы его вышвырнули с занятий, он так ни разу и не был в лаборатории? Я-то полагала, что вы лучше других понимаете, что одной теории недостаточно, и как важны практические занятия в зельях. Хорошего дня, сэр.

На этих словах она метнулась к двери и стояла там, выбивая ногой нетерпеливый ритм, пока Северус не снял охранные заклинания и не выпустил ее.

Вторник, 19 мая 1998, 19:01

Гарри вывалился из камина и тут же услышал от Снейпа:

– Возвращайся и принеси свою мантию.

Странно, подумал Гарри. Обычно он требует, чтобы я разделся, а тут наоборот… ну да ладно. К тому же сам Снейп был полностью одет – включая мантию, что само по себе было необычным. Возможно, как это ни странно, он хотел, чтобы они прогулялись или что-то в этом роде.

Очередное путешествие по дымолетной сети – и он уже снимал с вешалки мантию в кабинете директора. Дамблдора, как обычно, не было видно; сколько Гарри ни пользовался дымолетной сетью, директора никогда не было на месте. Вероятно тот намеренно избегал его, решил Гарри. Эта мысль подвергла его в уныние, хотя и не удивила. Возможно, директор, подобно Снейпу, смотрел в недалекое будущее, когда Гарри будет полностью зависим от зельевара.

Он не знал, чего ожидать, когда ступил в камин директора и вернулся к Снейпу. И зачем тому понадобилась мантия?

– Следуй за мной, – рявкнул Снейп; в его руках по-прежнему были книги.

Пожав плечами Гарри поплелся за мужчиной по коридору, через зал и комнату для чтения, затем через еще какой-то незнакомый коридор, который закончился странной статуей – змеей, которая ползла вверх по колонне, исписанной древними письменами. Гарри подумал было, что змея вот-вот начнет двигаться, но нет, это была всего лишь статуя. Очевидно, Снейп произнес пароль не ей, а стене, которая исчезла, обнаружив за собой длинный, темный коридор.

– Магическое пространство?

– Нет, просто проход, – напряженно ответил Снейп. – Пошли.

За их спинами снова возникла стена, и пришлось зажечь Lumos, чтобы пройти по небольшому коридору, который завершился какой-то незнакомой Гарри комнатой, о предназначении которой легко было догадаться. Личная лаборатория. Ну, ничего удивительного. Снейп готовил много зелий, применение которых находилось под контролем министерства, а также нелегальные зелья для Ордена или же по экспериментальной рецептуре для Волдеморта. Было нелепо предполагать, что все это он будет делать в классе или в учительской лаборатории; риск, что ему помешают студенты, был слишком велик.

Гарри поискал взглядом место, где бы он не помешал, выложил учебники, сел было разбирать конспекты по гербологии, но замер, когда Снейп ударил по разложенным пергаментам.

– Сэр?

– Северус!

– Северус, – поправился Гарри. Привыкнуть обращаться к Снейпу по имени оказалось гораздо труднее, чем он предполагал.

– Зачем, по твоему, я послал тебя за мантией?

Какой странный вопрос.

– Тут холодно, – ответил Гарри. И тут ему пришло в голову, что со стороны Снейпа было весьма заботливо подумать об этом.

Снейп нетерпеливо фыркнул.

– Пошевели для разнообразия извилинами. Оглядись вокруг. Для чего, по-твоему, я тебя сюда привел?

Гарри моргнул. Кто бы говорил о странных вопросах!

– Ну, я решил, что вам нужно приготовить что-то втайне от студентов, и вы привели меня сюда, чтобы я пока позанимался. Ну, в ключе того, что нам нужно проводить время вместе и привыкать друг к другу – пока вы работаете.

– Говори мне «ты»! До чего же ты тупой! – скривил губы Снейп. – Я помогаю тебе по всем предметам, верно? Для ТРИТОНов? Ты здесь для того, чтобы заняться зельми, Поттер!

Гарри вскочил и отступил на несколько шагов назад.

– О нет! Мы же договорились, что сегодня на очереди гербология...

Снейп надвигался на него, пока не приблизился вплотную, а затем сделал еще один шаг, толкнув Гарри к стене и вцепившись железной хваткой в запястья.

– Вот видишь, почему я не люблю сообщать тебе о своих намерениях заранее? – презрительно скривил губы зельевар. – Именно этого я и хотел избежать – попытки подчинить мои действия твоим желаниям!

Гарри резко высвободил запястья, пытаясь оттолкнуть Снейпа, но гибкий и сильный мужчина предвидел каждое движение.

– Отпусти!

– Нет.

Скорее повинуясь инстинкту, Гарри резко поднял колено, но Снейп ожидал и это – он прижал юношу к стене, не позволяя шевельнуться.

– Ты осмеливаешься атаковать меня? – склонив голову, чтобы компенсировать разницу в росте, прошипел он на ухо Гарри.

– Посмотри, что ты со мной сделал! – снова пытаясь высвободиться, воскликнул Гарри. Но тут Снейп вцепился зубами в его ухо – и он замер от шока. – Да в чем дело-то, мать твою?! Какая муха тебя укусила?

– Дело в том, – заявил Снейп, снова укусив его, хотя и не так сильно, – что я не потерплю, чтобы ты говорил «о нет», когда я приказываю тебе, чем ты будешь заниматься!

О Мерлин... с этими словами мужчина стал вылизывать место укуса – причем безо всякого заклинания Sensatus. Все, что Гарри мог делать, – это замереть на месте и позволить событиям развиваться своим чередом – у него не было выбора. Если он будет сопротивляться, его наверняка укусят снова.

– Северус, – прокашлявшись, произнес он. Теперь его не лизали, а скорее целовали – поцелуй начался за ухом и опускался все ниже... Его руки покрылись гусиной кожей. – Э... зелья? Ты просто застал меня врасплох, вот и все, – выдохнул он, с ужасом замечая, что задыхается. Возможно, лучше помолчать. Он просто... подождет, пока Снейп прекратит сосать мочку его уха...

Гарри прекратил сопротивляться – он просто расслабился и оперся о стену, потому что к этому времени ему все стало ясно. Это как тот случай с одеждой. Очередная проверка с целью привить смирение. Чем дольше он будет сопротивляться, тем дольше это будет продолжаться.

И верно – как только он прекратил попытки высвободить запястья, Снейп отпустил его и отступил назад. Кто бы мог подумать, что еще секунду назад зельевар был почти... страстным. Нахмурившись еще сильнее, Снейп окинул Гарри неодобрительным взглядом

Наверняка сожалеет о поцелуе, подумал Гарри. В конце концов, Снейп недвусмысленно заявил, что не испытывает ни малейшего удовольствия от собственного участия в ритуале порабощения.

– «Сон-Без-Сновидений», – неожиданно объявил Снейп, презрительно кривя губы. – Вполне стандартное задание на практическом ТРИТОНе. Все, что тебе нужно, ты найдешь вон там, в кладовке. – Он указал в сторону.

Гарри не пошевелился – он все еще не мог прийти в себя и к тому же нетвердо держался на ногах.

– Ну, чего ты ждешь? – поторопил Снейп. – Приступай!

Вторник, 19 мая 1998, 19:34

Это оказалось хуже, чем любой урок зелий – что говорило о многом, язвительно думал Гарри в течение вечера. Невзирая на отсутствие ликующих слизеринцев, Снейп все же умудрялся как следует унизить Гарри.

– Да не так же, идиот! Сколько нужно повторять? Против часовой стрелки!

– Пять вен из крыла летучей мыши, а не четыре! Твои магглы не научили тебя считать?

– Это зелье, а не рагу! Оно должно перекипеть!

Снова и снова. Гарри едва мог выносить все это. Даже отработки не были такими ужасными, потому что на них он просто полировал котлы и полы. Ну, конечно, Снейп и тогда находил повод для упреков, но почему-то это не жалило так, как: «Это никогда не проникнет в твою тупую башку, верно?»

Гарри старался изо всех сил – и работать над глупым зельем, и повиноваться как следует командам Снейпа. Но, наконец, не выдержал – отбросил черпак так, что во все стороны брызнула слизь, и выскочил из лаборатории. Он был так расстроен, что даже не подумал об забытых учебниках, когда бежал по проходу, ведущему назад в комнаты Снейпа.

Но стена в конце туннеля была закрыта, что поставило Гарри в затруднительное положение. Вернуться назад означало испортить впечатление от демонстративного ухода, но просто сидеть и ждать Снейпа было просто глупо. Не зная, как поступить, Гарри достал палочку и попытался открыть стену с помощью магии. Но ни одно из знакомых ему заклинаний не сработало. Он даже попытался обратиться к стене на змеином языке, но добился не большего эффекта, чем Снейп, когда тот потребовал у карты мародеров раскрыть свои секреты. Наконец, успокоившись достаточно, чтобы подумать, Гарри глубоко вздохнул и попытался воспроизвести заклинание, которое произносил Снейп.

Но либо он его плохо расслышал, либо не смог произнести как следует, потому что и оно не сработало.

Смирившись с судьбой, Гарри уселся на пол в самом конце прохода, поджав под себя ноги и плотно укутавшись в мантию. Было холодно – но Снейп-то попросил ее надеть не из-за этого. А чтобы защититься от неприятных случайностей в приготовлении зелий; Гарри мог бы и сразу догадаться.

Ну, где же он? О нет... неожиданно Гарри посетила ужасная мысль: возможно, существует еще одна дверь из лаборатории и Снейп оставил его тут, размышлять о собственной глупости или тому подобной чепухе. Чтобы наказать.

Ему захотелось вернуться и убедиться, что зельевар все еще там – сейчас оттуда не доносилось ни звука – но видеть Снейпа он не желал, поэтому не пошевелился. Вместо этого он отложил палочку и продолжал сидеть в темноте, пытаясь ни о чем не думать.

По прошествии всего нескольких минут – которые показались вечностью – в темноте послышались приближающиеся шаги Снейпа. Вместо того чтобы открыть дверь, зельевар пробормотал очищающее заклинание и опустился на пол, прислонясь к противоположной стене. Свою палочку он положил между ними – ее конец излучал мягкий, тусклый свет.

Гарри не знал, что сказать. Ему стало неловко кутаться в мантию – можно было подумать, что ему нужно чье-то объятье! – поэтому он опустил руки и вытянул одну ногу, оставив вторую согнутой для поддержки.. Он видел, что Снейп методично его разглядывает – во всяком случае, так казалось Гарри в зловещем полумраке.

– Ну, – наконец прервал молчание Снейп. – Это прошло не слишком удачно.

Почему-то такое преуменьшение рассмешило Гарри, но в его смехе было больше отчаяния, чем веселости. Черный юмор, ага. Он поднес ладонь ко рту и слегка прикусил ее, чтобы приглушить всхлип, в который неожиданно превратился смех.

– О, ради Мерлина, слез мне еще тут не хватало, – тихо огрызнулся Снейп. – Мисс Грейнджер снова вцепится мне в горло.

И это помогло Гарри прийти в себя.

– Что значит – снова?

Снейп взмахнул длинной, гибкой рукой в сторону выхода из туннеля.

– Это была ее идея. Откровенно говоря, я бы предпочел гербологию.

– Я тоже, – признался Гарри, слегка наклонившись – так, что волосы упали на глаза. – Я ее предупреждал, чтобы она не вмешивалась во все это.

– «Это»?

– Ты, я, зелья, – объяснил Гарри. – Взрывоопасная смесь.

– Будем надеяться, что без зелий у нас получиться найти общий язык, – заметил Снейп.

– Надежды тут недостаточно, – вздохнул Гарри. – Получиться должно обязательно.

– Думаешь о дне рождения?

– Не совсем. Все больше о нем.

– Мисс Грейнджер так же упомянула кошмары и крики, – тихо продолжил Снейп. – Тебе снятся кошмары о нем или о нас, Гарри?

– Я придушу Гермиону, – с мучительным стоном заявил Гарри. – Ну почему она не может не совать свой нос в чужие дела?

– Она гриффиндорка.

– И если не оставит меня в покое, то еще пожалеет об этом.

– Чувство, которое я разделял годами... Однако это все же к лучшему, что она упомянул твои кошмары. Я понимаю, как тебе сейчас должно быть трудно...

– Трудно – это мягко сказано, – прервал Гарри.

– Вот именно. Но ты должен прийти ко мне, если у тебя проблемы со сном.

– О, я понял. Сон-Без-Сновидений, верно? Ну да, не слишком двусмысленно, но я же не знал, что Гермиона проболталась о моих проблемах.

Снейп извлек из кармана пузырек.

– Возьми. Ты достаточно взрослый, чтобы принимать его самостоятельно. По чайной ложке.

Гарри покачал головой.

– Издеваешься? Я наверняка наделал не меньше пяти ошибок только в подготовке ингредиентов.

– Семь, – уточнил Северус. – Содержимое твоего котла я удалил. Это зелье я приготовил сам после твоего ухода.

Гарри взял пузырек.

– А. Ну, тогда спасибо. Э... Северус.

Зельевар пожал плечами.

– Мне нужно было подумать, а процесс приготовления зелий стимулирует мышление. По крайней мере, в моем случае. – Он подобрал палочку и усилил Lumos, хотя и отвел взгляд от Гарри, опуская ее. – Ответь все-таки на мой вопрос. Что именно тревожит тебя во сне: Темный Лорд или мысль о нас с тобой?

– Меня тревожу я сам, – отвернувшись, глухо произнес Гарри

– Ты сам, – эхом отозвался Северус.

– Ну, он там тоже присутствует, и, как следствие, наверное, и мы тоже, но в основном это я сам.

– Тебе придется пояснить.

Гарри убрал ладони от лица и дернул головой так, что едва не ударился о стену. В действительности, ему был хорошо знаком этот позыв – ударяться затылком о камни снова и снова.

– Мои сны очень личные, – возразил юноша.

– Если ты просыпаешься от криков, значит, они важны, даже если и носят эротический характер...

– О Мерлин, да нет же, они вовсе не такие, – задохнулся Гарри.

– Гарри, просто скажи мне, – ровно приказал Снейп. – Меньше чем через месяц я приму за тебя полную ответственность. Мне необходимо знать, что тебя беспокоит.

Гарри едва сдержался, чтобы снова не удариться затылком о стену. Вместо этого он уселся, скрестив ноги и опершись на них руками, и прислонился к стене. Ему не хотелось ни о чем говорить Снейпу, и уж, конечно, не об этом, но тяжесть кошмаров давила на него так, словно побуждала к откровенности. Нет, не потому что Снейпу нужно было знать, а потому что он приказал рассказать... ведь, если подумать, в этом и была суть сна. В смирении...

– Мне снилось, что я снова на кладбище, – начал Гарри, закрыв глаза. – После Турнира. Я привязан к могильному камню и Хвост поет это ужасное заклинание, а я слушаю. О, Мерлин... Я внимаю каждому слову! Но для меня доходит не сразу. Потому что… Ну, понимаешь, все говорят, что я не виноват в том, что он возродился, и я даже начал в это верить сам, но глубоко внутри я знаю правду. Ты сам напомнил мне об этом, когда упомянул в своем синопсисе, что для ритуала потребуется пролить мою кровь. Я сразу же провел параллель, и с тех пор мне снятся кошмары. Каждую ночь. Дважды за ночь. Я пытался налагать звукоизолирующие, но Рон и Гермиона заколдовали мою постель так, что на Рона мои чары теперь не действуют, – выдохнул Гарри, вспоминая свою панику, когда обнаружил цену дружеской заботы. – Рон объяснил, что опасается, что мне станет совсем плохо – и никого не окажется рядом.

Снейп выждал момент, перед тем как открыть рот, – нужно было дать Гарри выговориться.

– Мне понятен твой сон, но лишь частично. Ты явно веришь, что в ответе за возрождение Темного Лорда. Но почему? Ты же был ребенком, Гарри, и это не твоя вина: твоя кровь была взята силой.

– Вот именно, – массируя виски, застонал Гарри. – Он так и сказал... Кровь врага, взятая силой... И я его слышал, но не отреагировал вовремя. Потому что не понял, что он имел в виду. То есть я понял, но до меня полностью не дошел смысл сказанного. Мне нужно было расслабиться и позволить ему сделать надрез, вместо того чтобы сопротивляться изо всех сил. Потому что тогда бы кровь не была бы «взятая силой»; я бы отдал ее, и заклятие бы не сработало, и Темный Лорд бы все еще искал другой выход.

– Хм-м. Такое никогда не приходило мне в голову.

– Мне тоже, до тех пор пока мне не стал постоянно сниться один и тот же сон – и до меня дошло его значение.

– «Взятая силой», – задумался Снейп. – По-моему, ты неправильно понял слово. Хвост не сказал «против желания», что более похоже на то, что ты описываешь. Даже если бы ты смог расслабиться и позволить себя поранить, это все равно расценивалось бы как применение силы.

– Ну да, теперь уже мы никогда не узнаем, верно? Потому что я сопротивлялся. Я даже не попытался отдать кровь добровольно.

– Сколько у тебя было времени? Возможно, секунд десять, чтобы отреагировать на слова Петтигрю. Причем ты был привязан к надгробью и только что увидел, как он отрезал себе руку, перед тем как приблизиться к тебе с кинжалом? Уверен, что ты был напуган до смерти. Не кажется ли тебе, что даже при всем желании ты бы не сумел преодолеть эмоции, заставив себя захотеть пролить кровь?

– Ты же притворяешься, что горишь желанием всякий раз, когда он вынуждает тебя применять Cruciatus. Я прекрасно понимаю значение этого сна.

Снейп нахмурился.

– Я знаю, чего ожидать. И морально подготовлен к переменам. К тому же я намного старше тебя. Так что же, по-твоему, означает этот твой сон, кроме ошибочного вывода о том, что ты во всем виноват?

– Ну, это же очевидно, не так ли? – простонал Гарри.

– Как видишь, нет – иначе бы я не спрашивал.

– Это все связано с Podentes, это предупреждение не совершать очередной ошибки! Думаешь, почему я стал сомневаться – имеет ли мне смысл сдавать ТРИТОНы? Ты же говорил мне сто раз, что я должен хотеть провести с тобой ритуал искренне! Так же как я должен был, но не смог вести себя покорно на том кладбище! Думаешь, почему я позволил к себе прикасаться, целовать мой затылок и делать тебе со мной все, что хочешь?

Потому что я смелый, благородный гриффиндорец, за которого меня все принимают? Да потому что я уже однажды все испортил, и каждую ночь, когда я засыпаю, мое подсознание предупреждает меня не делать этого снова!

– А. Ну, это многое объясняет, – пробормотал Снейп. – Признаюсь, я ожидал от тебя большего сопротивления. Особенно в субботу. Вместо этого ты, оказывается, старался.

– Да, черт подери, я стараюсь, Северус.

Снейп полуприкрыл веки и медленно отозвался:

– Вижу.

– Вначале мне претила сама мысль, – признался Гарри. – Хотя, наверное, на подсознательном уровне я все-таки не считал ее совершенно неприемлемой. Но теперь, каждый раз, когда я просыпаюсь, то чувствую себя так, словно она проникает все глубже. Становясь все яснее. Только в воскресенье мне пришло в голову, что, наверное, я зря трачу время на подготовку к экзаменам.

– Хм. И ты будешь мне повиноваться, Гарри? Добровольно?

– Ну да, – оправдываясь ответил Гарри. Это же не его вина, что в его голосе звучало отвращение? Он действительно старался.

– Хорошо. Я хочу объективно оценить твои способности во всех областях магии, которые ты изучал, поэтому к экзаменам ты должен относиться серьезно. К каждому из них, Гарри. Даже по зельям.

Гарри снова ударил головой об стенку. Но все же кивнул.

– Я так же хочу, чтобы ты каждую ночь принимал дозу Сна-Без-Сновидений. Ты можешь считать, что этот твой сон помогает тебе смириться с Podentes, однако ты несколько недель подряд не высыпался, что негативно скажется на результатах твоих занятий. Кроме того, ты уже извлек урок из этого конкретного кошмара. Теперь он тебя просто выматывает.

– Сон-Без-Сновидений каждую ночь, – состроив гримасу, отозвался Гарри. – Как долго?

– Подавление подсознания в течение длительного времени плохо влияет на здоровье. Попробуй принимать его до окончания экзаменов. Затем пропусти одну ночь и дай мне знать о результате.

– Ладно, – согласился Гарри, подавив саркастический позыв добавить что-то вроде «Да, хозяин». Осознав, что он все еще сжимает пузырек в ладони, он опустил его в карман.

– Теперь сними мантию и подойди, – вытянув ноги, приказал Снейп. – Сядь со мной рядом.

«Тут чертовски холодно, – хотел сказать Гарри. – Не можем ли мы по крайней мере вернуться в твои комнаты? Или же это очередная проверка? Я только что распинался о том, как стараюсь, а теперь тебе хочется проверить, не пустые ли это слова?»

Он молча опустился рядом со Снейпом, желая снова скрестить ноги – это позволило бы сохранить дистанцию, но мужчина твердо опустил руку ему на колени и вынудил повторить свою позу, а затем придвинулся так плотно, что они сидели тесно прижавшись друг к другу – от лодыжки до бедра.

Снейп укрыл их ноги мантией Гарри, затем снял свою, накинул ее им на плечи и притянул юношу к себе. Щека молодого человека теперь покоилась на его груди, под подбородком, и он обнимал Гарри одной рукой.

В туннеле было холодно, но, прижавшись к Снейпу и укрывшись мантиями, Гарри стал согреваться. И все же его била дрожь.

– Я тоже чертовски стараюсь, – сардоническим голосом неожиданно объявил Снейп. – Интересно, понимаешь ли ты это?

Ну конечно, Гарри понимал. Нужно было быть совершенно безмозглым, чтобы не заметить, а Гарри, как бы Снейп ни оскорблял его, глупым не был. Снейп считал его уродливым карликом и – по его же словам – испытывал омерзение при мысли о том, что им придется заниматься сексом.

– Ну да, понимаю, – поежившись, признался Гарри. Разумеется, ему не хотелось, чтобы Снейп считал его привлекательным – это было бы жутко. И все же – перспектива связать себя с кем-то, кто едва мог его выносить, тоже была не самой блестящей. – Ты уже говорил. Что не просил этого.

– Это верно. – Рука Снейпа скользнула под мантию и легла на бедро Гарри. Юноша сделал резкий вдох и попытался притвориться, что ничего не чувствует. – Как ни странно, я пытаюсь научить тебя побороть сопротивление, ты это понимаешь? Мне трудно определить терпимую для тебя степень физического контакта... чтобы не перегнуть палку.

Его рука двинулась выше по бедру, и Гарри сдерживался изо всех сил, чтобы не закричать.

– Кажется, палка вот-вот перегнется, – дрожащим голосом сказал он, когда длинные пальцы Снейпа принялись теребить пояс его брюк. – Примени Sensatus...

– Потерпи до субботы, – прошептал Снейп, снова скользя рукой вниз по его бедру, в этот раз от прямого контакта с кожей руку отделял лишь тонкий хлопок трусов. А пальцы уже ласкали бедро, словно изучая его очертания. – Ты сможешь, Гарри.

– Я... я бы не был так уверен, – пробормотал Гарри, стуча зубами, но явно не от холода. Все его инстинкты повелевали отшвырнуть Снейпа в сторону, бежать изо всех ног, но бежать было некуда – причем во всех смыслах слова. Он застрял в тупике туннеля до тех пор, пока Снейп не произнесет открывающее заклинание, прижатый к груди мужчины, да еще и пришпиленный к нему пророчеством.

– О да, сможешь, – прошептал Снейп, почти невесомо целуя его в висок. – Потому что я тоже стараюсь тебе помочь. Сможешь сделать все, что требует от тебя Podentes. Ты просто еще не готов.

Он извлек руку, пока говорил, и Гарри едва не содрогнулся от облегчения.

– Nox, – прошептал Снейп, и тусклый свет, исходящий от палочки, погас. – Мы вернемся к тому, чем уже занимались раньше. Несомненно, ты испытаешь облегчение, узнав, что я не потребую от тебя снять рубашку.

Гарри слабо рассмеялся было, но замер, как только Снейп сменил положение, опустив юношу ниже, затем склонил голову и принялся покрывать поцелуями шею. – Спокойно, – выдохнул он в промежутках между дразнящими покусываниями. – Ты же умеешь расслабляться. Да...

Гарри старался медитировать, углубляя дыхание, – прием, который так помог ему в прошлый раз. Вдох через нос, выдох через рот... он сосредоточился на этом, а не на том, что делал Снейп, и ему удалось не напрягаться.

Пальцы перебирали его волосы, массировали кожу, нежно склоняли голову на бок, чтобы больше обнажить шею. Пальцы забрались под воротник, расслабили узел галстука, расстегнули первую пуговицу рубашки, оттянув материю почти грубым жестом. Почти... отчаянным.

Медленные поцелуи в шею больше не казались нежными. Снейп яростно сжимал его обеими руками, прохладные губы взасос втягивали чувствительную кожу в жар рта, язык искусно ласкал сухожилие Гарри до тех пор, пока тот не потерял сосредоточенности на дыхании и забыл выдыхать, делая короткие вдохи, хотя его легкие уже были наполнены до упора. Губы перешли к его лицу, скользя по скуле, и коснулись уголка рта.

Напряжение уже было невозможно выносить. Гарри утратил самоконтроль и начал вырываться.

– Хм, значит я поторопился, – каким-то странным тоном пробормотал Снейп – словно сожалея. Но ведь это было вполне логично, не так ли? Он же сказал почти прямым текстом, что предпочитает поскорей с этим покончить и что ему трудно все время делать это приемлемым для Гарри. – Ну, расслабься же. – Гарри не повиновался, и он жестко заявил: – Между прочим, это был приказ. Попытайся подчиниться.

Гарри послушался, закрыв глаза и облокотившись на Снейпа, и тот снова начал покрывать его шею поцелуями и перебирать волосы, поглаживая пряди сверху вниз, сверху вниз...

Внезапно все оборвалось; Снейп рывком поднял его на ноги, всучив мантию с презрительным:

– Мог бы и применить очищающее, перед тем как садиться на грязный пол.

Торопливое заклинание... возможно, на хиндустани – Гарри не был уверен, – и Снейп уже тащил его через появившийся вход, не отпуская рукава до тех пор, пока они не добрались до гостиной. Зельевар подтолкнул его к камину с ворчливым: «Ну, значит до завтра».

Гарри переступил с ноги на ногу, слегка оцепенев – очень уж резко от медленных, ласкающих поцелуев они перешли к практически «пошел вон».

– Э... мои учебники, – пробормотал он, ощущая себя полным идиотом. – Я оставил их в...

– О, ради Мерлина! – взорвался Снейп. – Вот прилип как смола!

– Ну, просто скажи мне пароль, и я заберу их сам, – огрызнулся Гарри.

– Это заклинание, а не пароль, идиот, – проворчал Снейп. – Ты что, не видел стража?

– Змею?

– Семь лет провел в Хогвартсе – и так и не научился отличать стража от произведения искусства?

Гарри, скрипнув зубами, решил, что поведение Снейпа может иметь только одну причину. Очевидно, там, в темном туннеле, мужчине было чрезвычайно неприятно обнимать его и обращаться с ним чуть ли не с нежностью.

– Ну так научите меня заклинанию, – рявкнул он, – чтобы я смог взять книги и убраться восвояси, сэр!

– СЕВЕРУС!

– Скорее козел! – огрызнулся Гарри и немедленно пожалел об этом. Как только слово вылетело у него изо рта, глаза зельевара сверкнули такой угрожающей яростью, что, хотя Гарри и не знал, что собирался сделать Снейп, он был уверен, что это ему не понравится.

«И я не ошибся», – решил Гарри, когда мужчина прижал его к висящему на стене гобелену – так же, как делал это раньше в лаборатории, только на сей раз Снейп не прижимал его руки к бокам и не покусывал ухо. Мужчина пригвоздил обе его руки над головой, так что ковровая ткань впилась в кожу, и поцеловал его в губы, причем вовсе не нежно. Его губы, с эффективной помощью зубов, силой вынудили рот Гарри открыться, и зельевар буквально пожирал его; жар и злость накрыли их обоих, когда он прижался к Гарри всем телом, заставляя повиноваться.

В течение десяти или пятнадцати секунд Гарри не дышал и едва соображал, хотя какие-то далекие закоулки его мозга шептали: «Словом «мокро» такое уже не опишешь, верно?» Определенно, нет. Скорее, «горячо». Или «всепоглощающе»...

Однако долго ему об этом думать не пришлось, потому что миг спустя поцелуй прервался, Снейп отступил и взмахом руки разгладил одежду, словно стряхивая паразитов. Подняв голову, он презрительно скривился – в его глазах читалось отвращение. И выплюнул:

– Вот, значит, что ты понимаешь под «смирением»? Забрасывание меня оскорблениями?

Так вот в чем был смысл поцелуя. Очередное наказание. У Гарри возникло необъяснимое желание броситься на пол, позволив тому поглотить себя. Ну наказание.... подумаешь. Он же не ответил на поцелуй. Вот это было бы действительно унизительно. Гарри выпрямился у стены, рефлексивно потирая запястья и осматривая, не осталось ли на них следов там, где Снейп впивался пальцами.

– Ты же постоянно меня обзываешь, – стараясь сохранить спокойствие, отозвался он.

– Неужели ты, полагал, что наши взаимоотношения предполагают равенство? – ухмыльнулся Сенйп.

Гарри мысленно посчитал до десяти. Затем до двадцати и заставил себя представить то место, куда его постоянно уносили сны.

– Нет, Северус.

Снейп подозрительно взглянул на него, но Гарри не отвел усталого взгляда.

– Подожди здесь, – наконец сказал зельевар и вышел, вскоре появившись со стопкой книг и пергаментом, которые и всучил Гарри. – Иди.

Гарри кивнул и ступил в камин.

Вторник, 19 мая 1998, 21:54

Если бы Гарри предвидел произведенный фурор, то не стал бы снимать мантию-невидимку в гриффиндорской гостиной. Рон заулюлюкал одним из первых.

– Только посмотрите, – издевался он. – Галстук на боку, рубашка полурасстегнута, мантия в грязи... И где это ты шлялся, Гарри?

Джинни подняла голову от пасьянса из карт Таро и чуть ли не выдохнула «Ой» при виде его лица и одежды. У нее вырвался тихий разочарованный всхлип, и девушка бросилась вверх по лестнице, ведущей в спальню.

Рон нахмурился.

– Черт. А я-то думал, она переросла все это. – Он сердито взглянул на Гарри. – А ты мог бы вести себя немного попорядочней: а то, понимаешь, заявляешь, что идешь проветриться и возвращаешься в таком вот виде.

На Гермиону было просто страшно смотреть – Гарри еще никогда не видел у нее на лице такой ужасающей жалости и безумной боли. Рон продолжал что-то говорить, и она сильно ударила его по руке, но он оттолкнул ее и подошел к Гарри.

– Да ладно, не обращай на Джинни внимания, – посоветовал он. – Я всегда думал, что вы оба будете вместе, но и это тоже неплохо – чем бы ни было. Тебе уже давно пора возвращаться с таким вот взбудораженным и взъерошенным видом...

Гарри издал приглушенный звук и попытался протиснуться мимо Рона.

– Нет, нет! – Тот ухватил его за рукав. – Ты так долго был в депрессии из-за Сириуса. Это же не... ну, я знаю: ты говорил, что тебя не интересуют романы, но честно, Гарри, после Чо ты ни с кем не встречался. И я действительно за тебя рад! Извини, что дразнил.

Возможно, Рон и сожалел о своих словах, подумал Гарри, но это не остановило его от очередной порции насмешек. Рон демонстративно поводил бровями:

– Ну и кто же счастливая избранница, эй? И где вы были? Ты выглядишь прямо-таки зацелованным.

Гарри покраснел как рак.

– Что, неужели не просто целовались? – настаивал Рон. – Ну же! Про Чо то ты рассказал нам все подробности, не то что бы их было так много...

– Заткнись, Рон! – наконец-то не выдержала Гермиона.

Гарри воспользовался этим отвлекающим маневром, вырвал руку и помчался вверх по лестнице, но остановился на первом пролете. Можно подумать, что он бы смог спрятаться от Рона в спальне. Кроме того, ему было интересно послушать Гермиону. Если бы он знал раньше, что та говорила со Снейпом о зельях, то по крайней мере был бы готов вынести это импровизированное занятие в лаборатории, саркастически подумал он.

– Рон! – сердито шипела Гермиона, которая оттащила Рона в угол, чтобы как следует отчитать. – Если бы он хотел рассказать нам, то сделал бы это. Оставь его в покое!

– Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, куда он бегает по вечерам, – совершенно не раскаявшимся голосом ответил Рон. И даже фыркнул. – Хмм, думаешь, что это кто-то из другого факультета? Слушай, а что, если она слизеринка? Знаешь, что мы сделаем? Стащим его мантию-невидимку и проследим, чтобы узнать, кто это...

– Прекрати, Рональд! Сейчас же! Мы - друзья Гарри! Если он не хочет нам пока говорить, то нам следует уважать его решение!

– Ну ладно, ладно, – пробормотал он.

– Я серьезно! Не смей его расспрашивать! Даже не упоминай этого! Не знаю, о чем вы разговариваете по ночам в спальне, но этой темы ты касаться не будешь!

– Ради Мерлина, Гермиона – мы же не девчонки, – закатил глаза Рон. – Мы, знаешь ли, не имеем привычки перемывать косточки подружкам.

– Вот и отлично, – отрезала Гермиона.

Облегченно вздохнув, Гарри продолжил взбираться по лестнице в спальню.

Глава 15

Среда, 20 мая – пятница, 22 мая 1998

Cледующие несколько вечеров тянулись без происшествий – и это приводило Северуса в замешательство. Идея заняться зельями оказалась крупной ошибкой, и, хотя проведенное вместе в туннеле время прошло не зря, Северус понимал, что свел все на нет бесконтрольной вспышкой темперамента.

Зельевар вовсе не планировал прижимать юношу к стене и насиловать его рот – особенно после того, как там, в туннеле, осознал преждевременность подобного интимного контакта. Вполне вероятно, что Гарри еще понадобятся поцелуи с применением Sensatus, - так или иначе, юноше необходимо понять, что от них можно действительно получать удовольствие.

Ведь Sensatus оказывался полезным, когда дело доходило до ласки его упругой, загорелой шеи. Теперь Гарри даже не всегда просил применить это заклинание, когда Северус притягивал его к себе на диване у камина и начинал вылизывать затылок и покусывать мочки ушей. Разумеется, он не стонал так, как после Sensatus: сдерживался оттого, что это делал с ним Северус. Но со временем Гарри привыкнет к их интимности достаточно, чтобы не только пассивно ее терпеть. Со временем при первых же прикосновениях Северуса он будет задыхаться от удовольствия вместо того, чтобы сосредотачиваться на глубоком дыхании.

В оставшиеся дни недели Северус ограничился уже достигнутой степенью близости – чтобы Гарри почувствовал себя полностью в своей тарелке. Продолжительные массажи перед камином - чтобы юноша привык к прикосновениям Северуса к его обнаженной спине и груди. Снова поцелуи, только не в губы – вечер за вечером Северус, прижимая к себе Гарри, целовал его в шею и опускался к спине и плечам, ощущая, что молодое тело отзывается на ласки, прежде чем Гарри успевал загородиться сдержанностью. Руки, крепко державшие его за талию или же скользившие вверх, поглаживающие грудные мышцы и слегка дразнящие небольшие соски. И Гарри ни разу не сопротивлялся. Даже в пятницу вечером, когда, продвигаясь к подлинной интимности, Северус повернул Гарри к себе лицом и смотрел ему прямо в глаза, смазывая бальзамом тело и медленно втирая его в кожу небольшими кругами. Гарри закрыл глаза. После приказа Северуса он вновь открыл их, но уставился пустым взглядом на висящий за спиной Снейпа гобелен. Тот самый, прижав к которому его так страстно целовали... Стоило Северусу подумать об этом – и к нему тут же вернулось ноющее, нестерпимое желание, охватившее его тем вечером. Лишь неимоверным усилием воли он удержался от порыва опрокинуть юношу на коврик у камина и осыпать поцелуями –на сей раз настоящими: горячими и яростными, чтобы от них вспыхнули страстью эти зеленые глаза...

Но Северус сознавал, из этого ничего не выйдет. Потому что в тот раз Гарри испытал не желание, а просто шок. Он не был готов; и тогда, в туннеле, когда они разговаривали и прикасались друг к другу, Северус понимал это. Гарри не был готов, и Северусу нужно было ждать, но ожидание не слишком-то хорошо влияло на его темперамент. В итоге он взорвался из-за чего-то вполне безобидного – забытых в лаборатории учебников. Глупая ошибка, которая в тот раз просто вывела его из себя, и неожиданно ему показалось вполне приемлемым просто потребовать поцелуй, который Гарри не желал давать. М-м-м, юноша оказался таким же вкусным, как и в фантазиях Северуса: привкус лимона и корицы в его дыхании, теплые и упругие губы, тело – так идеально вписывающееся в изгибы его собственного...

На следующий после этого восхитительного поцелуя вечер Северус вернулся в кабинет после ужина и мерил шагами комнату в течение часа, убеждая себя, что сегодняшний приход юноши совершенно его не нервирует. Нет, конечно же, нет. Он просто не был уверен, что предпринять после происшедших накануне событий, и проигрывал в голове различные сценарии, отметая их один за другим, так долго, что, когда он вернулся к себе в комнаты, Гарри был уже там.

И в этот раз Гарри задал ритм сам. Юноша стоял на кухне, опираясь на стойку, у его руки высилась горка этих омерзительных серых семечек, а рядом, на салфетке – горстка шелухи. С помощью палочки он освещал перед собой текст книги, кажется по гербологии, одной рукой опуская и вынимая семечки изо рта. Отвратительное зрелище. Ну, по крайней мере, семечки. Остальное было довольно привлекательным, и Северус не без удовольствия отметил, что Гарри уже снял пиджак и галстук.

Когда Северус вошел, Гарри поднял голову – могло бы показаться, что он чувствовал себя комфортно, если бы не напряженный взгляд. Юноша притворялся, что все было как обычно, и Северус был ему за это благодарен.

– Я чувствую себя как дома, Северус, – пожав плечами, объявил Гарри в ответ на его недоуменный взгляд и продолжил чтение, используя вместо указки светящуюся палочку.

Северус знал, что юноше требовались очки, но его зрение не могло быть слабым до такой степени, верно? В конце концов, он же был ловцом, причем довольно способным – хотя Северус всегда считал, что квиддич необходим студентам так же, как жаброводоросли бедуинам.

– Тебе темно? – спросил он, и Гарри озадаченно поднял голову.

– Это вместо маркера, – пояснил юноша, показав, что кончик его палочки светился розоватым светом. – Помогает сосредоточиться при чтении, при этом не оставляя никаких следов.

– Маркера, – повторил Северус.

– Ну, это нечто вроде маггловской ручки, – объяснил Гарри. – Э... ручка – это что-то вроде пера...

– Благодарю, мне известно, что такое ручка, – протянул Северус. Ему стало интересно, где же Гарри узнал об этом заклинании – студенты редко использовали такие, о которых Северус ничего не слышал. С другой стороны, он не мог себе представить – кому мог понадобиться розовый Lumos? – Ты присоединишься ко мне в гостиной, когда закончишь есть свои.... семечки? – Ну вот, он повел себя вполне достойно – даже умудрился сдержаться и не сказать «этот маггловский мусор».

– Ну конечно. – Гарри сплюнул и снова направил светящуюся палочку на страницу, вся его поза по-прежнему выражала эту осторожную расслабленность. И Северус прекрасно осознавал намеренность действий юноши. Но на данный момент его это устраивало.

Среда, четверг, пятница... Гарри вел себя так, словно никакого поцелуя не было, очевидно стараясь изо всех сил подчиняться полученному во сне предупреждению. Он учил то, что ему говорил Северус, но это, по большому счету, ничего не значило – ведь Северус больше не пытался навязать ему занятий по зельям. Физический контакт значил очень много. Теперь Гарри сбрасывал рубашку без возражений и послушно поворачивался спиной, позволяя мужчине ласкать и целовать себя. Иногда это длилось часами и без применения заклинания Sensatus. По окончании он одевался и уходил, но никогда – без позволения Северуса.

Все это казалось Северусу зловещим признаком. Несомненно, подобное смирение, достигнутое в такие короткие сроки, не могло быть нормальным, верно? Разумеется, Северус делал все, чтобы его углубить, не оказывая слишком большого давления на Гарри, но и он начал понимать, что дело тут не только в его благоразумии. Ситуация беспокоила Северуса, потому что если Гарри до такой степени подавлял свои инстинкты, то в один нежданный момент его самообладание неминуемо с треском лопнет.

Например, во время ритуала, первое требование которого – добровольное повиновение.

По окончании пятничного вечера Северус протянул Гарри стопку учебников и тихо напомнил не приносить их на следующий день. Гарри кивнул: «Да, Северус» – и продолжал стоять совершенно неподвижно, позволяя зельевару провести рукой по своей щеке. Взгляд юноши был неестественно бесстрастен, словно он представлял на своем месте кого-то другого.

Кого-то, кто выносил, когда его касались вот таким образом.

Обеспокоенный еще больше, Северус шагнул вперед, наклонился и мягко поцеловал Гарри в уголок рта, так же, как делал это в туннеле. Тогда подобное действие спровоцировало бурную реакцию, но сейчас Гарри даже не напрягся. Юноша просто стоял и молчал; его дыхание стало глубоким и равномерным – ритм, хорошо знакомый Северусу, – и позволял целовать себя. Даже когда Северус полностью накрыл его сухие губы своими и стал дразнить их, он не возмутился и не попросил применить Sensatus. Если подумать, то с той ночи в туннеле он вообще ни разу не вспоминал об этом заклинании, тогда как раньше просил о нем довольно часто.

Определенно, что-то изменилось. Северус прервал нежный поцелуй и отпустил Гарри. После ухода юноши зельевар опустился в кресло и задумался о том, что делать дальше.

Глава 16

Суббота 23 мая, 1998, 8:11

– Гарри, – на следующее утро за завтраком обратилась к нему Гермиона. – Ты не хочешь прогуляться со мной к озеру? Нам нужно поговорить.

Гарри чуть было не подавился лепешкой и торопливо глотнул сока. – Э... Вообще-то я занят. Ты же в кусре – в понедельник начинаются ТРИТОНы.

– Это важнее экзаменов, – твердо возразила Гермиона.

Когда-то в другой жизни, Гарри бы просто рассмеялся, услышав такое от Гермионы. Теперь же ему хотелось, чтобы та целиком и полностью сосредоточилась на своей учебе, потому что прекрасно понимал, о чем пойдет разговор. В отличие от Рона, девушка знала, что никакой подружки у Гарри не было. Ее взгляд тем вечером в гостиной... страдальческое выражение лица... о да. Она прекрасно понимала, кто был в ответе за его растрепанную одежду и припухшие губы.

– Все равно ты мне ничем не поможешь, – качая головой, возразил Гарри. – И вообще, незачем говорить об этом. Ты же знаешь, что на кону.

– Поэтому я и предложила озеро.

– Гермиона...

– Я ждала четыре дня, – прервала она. – Но больше ждать не буду. Если ты не поговоришь со мной сам, то я пойду к директору и расскажу ему, как ты выглядел тем вечером.

Гарри сердито поднял голову. За кого она себя принимает – за шантажирующую друзей слизеринку? Что ж, с угрозами можно бороться лишь одним способом, верно? Противостоять им заранее.

– Иди-иди, – напряженно посоветовал он. – Сегодняшний пароль – «Ириски-путешественницы». Дамблдор действительно следит за новинками от Фреда и Джорджа. Хорошо вам поболтать.

Гермиона со стуком отложила ложку и отодвинула овсянку.

– Тебе все равно, если профессор Дамблдор узнает, что... – она понизила голос до шепота. – О том, к чему тебя принуждают?

– А он в курсе, – не отводя со стола взгляда, уныло признался Гарри.

– Ну, тогда я поговорю с профессором, которого это касается, – прошипела она.

Учитывая, что Снейп был известен своей, мягко выражаясь, злопамятностью на уроках – взять хотя бы то, как на пятом курсе он разбил пробирку с зельем Гарри, юноша уверенно предсказал:

– Он завалит тебя на экзамене.

– Гарри, до тебя до сих пор не дошло, что ты для меня важнее оценок, то ты действительно туповат, – парировала Гермиона. – Я пойду к нему сейчас же. – Оттолкнувшись от скамейки, она встала и целеустремленно направилась к дверям.

Гарри даже не сомневался, что та пойдет прямо в подземелья разбираться со Снейпом. И, учитывая, что ее прошлое вмешательство привело к адскому уроку зелий... В отчаянии юноша сжал кулаки. Когда он только-только придумал, как себя вести! Последние несколько дней со Снейпом прошли... ну, ладно, пусть не весело. Но, по крайней мере, мирно. И этот насильственный поцелуй больше не повторялся.

И меньше всего ему хотелось, чтобы очередное вмешательство Гермионы снова вывело Снейпа из себя.

– Ладно, – ухватив девушку за рукав и заставив вернуться на место, проворчал Гарри. – Пусть будет озеро. Но мне нужно быть в другом месте в десять – я не смогу провести с тобой целый день.

– Тогда не тяни время, пошли.

– Мне нужно кое-что захватить из башни, – нахмурившись, добавил Гарри. – Жди меня у большой скалы.

Суббота, 23 мая 1998, 8:28

Идти ему не хотелось, но он знал, Гермиона не отстанет. А потребует еще одной беседы и добъется своего, потому что Гарри просто не мог ей позволить говорить со Снейпом. Это нарушит хрупкое равновесие их взаимоотношений. Кроме того, Гермиона ведь не знает, что действительно ничем не может помочь. Бороться с Podentes нереально, и Снейп влип так же, как и сам Гарри.

Девушка сидела на лужайке, в тени отвесной скалы; Гарри плюхнулся перед ней на землю и скрестил ноги.

– Нам нужно наложить заглушающие чары, перед тем как мы станем говорить об этом, – предупредил Гарри.

Гермиона слегка покраснела и как-то странно ответила:

– Вот сам и накладывай. Мне достоверно известно, что мои чары совершенно неадекватны.

– Похоже на Снейпа, – пробормотал Гарри, взмахом палочки вырисовывая вокруг них небольшую окружность и наложив несколько заклинаний одно на другое. – Ну, этого должно хватить.

После этого ни Гарри, ни Гермиона не знали, что сказать. Она сделала какой-то жест, затем, словно взбадриваясь, встряхнула головой.

– Гарри...

– Я должен с ним переспать, – выпалил Гарри.

– Он вынуждает тебя с ним переспать, – задохнулась Гермиона. – О, этот человек так ужасен!

Гарри закрыл глаза, удивленно сознавая, что не согласен с этой оценкой. Ну, так или иначе, не в том смысле, который вкладывала Гермиона.

– Я неверно выразился, – медленно поправился он. – Не то чтобы он меня вынуждает. Во всяком случае, не теперь. О Мерлин, я совсем запутался. Он даже сам этого не хочет, Гермиона. Это все ритуал.

– Ритуал. – Она попыталась встретиться с Гарри взглядом, чего юноше совсем не хотелось.

– Вот, прочти, – сдался он. Какая-то часть его не хотела, чтобы Гермиона ознакомилась с синопсисом, но он же принес его из башни, полагая, что иначе объяснить происходящее будет невозможно. Вытащив пергамент из кармана джинсов, он всучил его девушке. – Тут все объясняется о Cambiare Podentes. Работа Снейпа.

– Хм-м, – сказала она, и потом в тишине слышались лишь шелест пергамента и стоны и вздохи Гермионы. Опасаясь реакции девушки, Гарри подавил желание сбежать и оставить ее дочитывать в одиночестве. Ведь тогда бы ему пришлось пройти через все это снова. А одного раза было более чем достаточно.

То, что она сказала, удивило его.

– Почему ты думаешь, что все, что тут написано, – правда?

Гарри пожал плечами.

– Когда он дал мне прочесть это, то сказал, что мы должны обсудить проблему, как только я ее пойму. Он даже предложил пригласить директора, если я почувствую себя неловко в связи... ну, со всем этим. То есть если ты не думаешь, что тут замешан профессор Дамблдор, то тебе придется верить всему тому, что написал Снейп.

– Ну, наверное, – пробормотала она, в волнении вырывая пучки травы. – Ты... Гарри, ты проведешь с ним этот ритуал? И выполнишь все его требования?

– Скорее, все требования Снейпа, – вздохнул Гарри. – Ну да. А что ты предлагаешь? Как я уже говорил в Большом зале...

– Я понимаю, что на кону, – тихо договорила Гермиона. И снова стала перебирать листки пергамента, пробегая глазами аккуратные строчки текста. – Вот эта часть, тут, где говорится о... Магии Секса – о том, что она имеет особое значение в вашей ситуации. Ты уже спросил его почему?

– Ну да, – кивнул Гарри, не зная, что ответить. – Снейп объяснил мне, но это его личное дело, и я не имею право повторить сказанное.

Гермиона вздохнула.

– Знаешь, я ведь слышала, что Бинс сказал «рабство», но мне и в голову не пришло, что это будет нечто подобное.

– Аналогично. Но так уж вышло, и изменить я ничего не смогу. Ты же не желаешь мне смерти, верно? Или наблюдать, как Волдеморт устраивает свою геноцидную чистку?

Гермиона фыркнула.

– Просто той ночью ты выглядел таким взъерошенным. Взъерошенным и расстроенным.

– Ну, я ляпнул что-то, не подумав, а он меня наказал.

– Что это за наказание – поцелуй? – В ответ на его взгляд она добавила: – Ну да, это было очевидно.

– Ну, вот такие у него наказания, – признался Гарри, прижимая колени к груди и обхватывая их руками. – Так или иначе, оно сработало. Я не хочу, чтобы это повторилось, и поэтому начал... ну, вести себя с ним очень... ну, скажем, осторожно.

– Но если все это правда, – она указала на пергамент, – то он попытается снова.

Гарри хотел было сказать, что секс не обязан включать в себя поцелуи, но это вызвало у него такие мрачные мысли, что ему расхотелось произносить слова вслух. Кроме того, к тому времени он уже понял, что все равно это было бы неверно, во всяком случае, со Снейпом.

– Это совсем не так, – вместо этого сказал он. – Той ночью... между прочим, именно после того как ты приставала к нему по поводу моего экзамена по зельям, как я уже сказал, он меня наказывал. Он применил... насилие. Но обычно он не такой. – Гарри сделал глубокий вдох и прижался щекой к коленке.

– О, Гарри... – Гермиона протянула руку и потрепала его макушку.

– Да нет, все не так ужасно, – настойчиво произнес он. Юноша ненавидел ее жалость, хоть и был рад, что она, даже узнав обо всем, не брезговала до него дотрагиваться. – То есть вначале было очень трудно, но в последние пару дней я понял, как выносить все это. Как вытерпеть.

Молча приободряя, Гермиона продолжала гладить его по голове.

– Это легко, – признался Гарри. – Не знаю, почему я не подумал об этом раньше. Ну, в общем, наверное потому, что раньше он меня никогда по настоящему не наказывал. – В конце концов, не считать же то, что его заставили раздеться в первый вечер – не теперь, когда снимать рубашку и позволять Снейпу себя касаться стало привычной частью их совместных вечеров.

– И как же? – в этот раз она выразила интерес словами.

Нахмурившись, Гарри попытался сформулировать ответ так, чтобы было понятно тому, кто, подобно ей, вырос в нормальной семье.

– Долгая история. Ты же знаешь, моя семейка – совсем не подарок, так? Ну, я просто привык вести себя с ними определенным образом, вот и все, потому что меня серьезно наказывали, если я действовал им на нервы. Тогда я просто... ну, как бы отключался. Каждое лето мне приходилось вспоминать этот прием заново, но обычно с первой же поркой ко мне возвращалась память.

Теперь уже Гарри принялся вырывать клочья травы. Гермиона беспокойно наблюдала за ним.

– Разве члены Ордена не присматривали за тобой в последние каникулы?

– Ну, они пытались, – признался Гарри. – Но, знаешь, Дамблдор не соглашался забрать меня оттуда – ведь родственники представляют собой всяко меньшую опасность, чем Волдеморт. И каковы были мои шансы? Они же не раскололи мне череп или что-то вроде того.

Гермиона перестала гладить его волосы и, стряхивая сорванную траву, взяла его руки в свои.

– С тобой обращались ужасно, ужасно... – признала она. – Я не знаю всего, но в этом я уверена. Но какое это имеет отношение к тому, что ты прекращаешь думать? Как это помогает?

– Легко, – объяснил Гарри. Так оно и было. Он натренировался у Дерслей. – Я просто вхожу в это... состояние, ну, когда мне все безразлично. Гермиона, я знаю, ты скажешь, что я сумасшедший...

– Я – не Рон.

– Ну, значит, скажешь, что это вредно для психики. Но - я понял на горьком опыте - это гораздо предпочтительней наказания. Я просто перехожу в состояние, когда мне плевать, что мне приказывают делать. Я просто... повинуюсь. Это помогло мне, когда я пять раз подряд выскребал пол на кухне, потому что первых четырех оказалось недостаточно, или же когда провел целую неделю за мойкой окон. Я просто...

– Повинуешься, – закончила за него Гермиона.

– Бездумно. Потому что если я не думаю, то не могу огрызаться или жаловаться, и таким образом избегаю наказания.

– И это проходит с профессором Снейпом? – В ее голосе явно звучало сомнение.

– Ну, со среды это срабатывает.

– Гарри... он нормально с тобой обращается? Я серьезно.

Гарри задумался.

– Да, вполне. То есть, конечно, он зациклен на том, что я должен... ну, хотеть все это, чтобы все сработало, поэтому он, ну... – Он покраснел так сильно, что думал, что сгорит. – Ну, он как бы пытается соблазнить меня.

Гермиона подавилась словом.

– В самом деле, – подтвердил Гарри. – Первый день, который я с ним провел, он предложил мне вино, а потом, когда оно как бы ударило мне в голову, дал зелье от похмелья и позволил выспаться. А потом... о, Мерлин, ты не подозреваешь, как мне было страшно, потому что я знал, что он захочет, ну... физического контакта, но все что он сделал – это массировал мне спину и целовал шею.

Гарри с облегчением выдохнул. Он никогда бы не поверил, что просто рассказав ей все это, испытает такое облегчение, но это было так. Теперь он чувствовал себя менее одиноким. И потом, если оглянуться и подвести итог поведению Снейпа, то можно сделать вывод, что все могло быть гораздо хуже...

Гермиона, казалось, не могла это понять, но это и неудивительно – она ведь по-прежнему боролась за права домовиков, поэтому от нее нельзя было ожидать одобрения рабских условий Podentes.

– Снейп даже пытался позаниматься со мной зельями, после вашего с ним разговора, – добавил Гарри.

Она подняла голову – в ее глазах блестели слезы.

– Это... полагаю, это уже что-то. Но он сказал, что запретит тебе работать. Ты знаешь?

– Ну, это все в синопсисе, помнишь? Обязующий контракт запретит мне работать.

– О, ну да, – явно забыв об этом, пробормотала она. А это было так непохоже на Гермиону.

– Да нет, на самом деле все нормально, – заверил ее Гарри. – Я не могу сказать, что счастлив, но ведь могло быть и хуже. Причем намного.

– Ты... – сглотнула Гермиона, затем нервно собрала волосы в хвост и принялась крутить его. – Ну... знаешь, ты можешь всегда поговорить со мной... я здесь. Я серьезно. О чем угодно.

– Знаешь, – откинувшись на скалу, прошептал Гарри. – Я понял, что разговор действительно помогает. Но мне трудно представить, как я буду говорить о... ну, ты знаешь.

– Да, но я же сказала – о чем угодно, а не только «ну, ты знаешь», – напомнила Гермиона.

– Ясно. – Гарри встал и спрятал уже довольно потрепанный пергамент в карман. – Теперь мне нужно обещание, Гермиона. Что ты никому ничего...

– За кого ты меня принимаешь?

– Да нет, я вовсе не это имел в виду.- Гарри сжал ее ладонь, затем притянул к себе и обнял девушку. – Я тебе доверяю. Больше, чем кому бы то ни было, ты же знаешь, верно? И все-таки ты беспокоишься. И это естественно. Но ты должна сдерживаться и не бежать к Снейпу снова, ладно? Или же, не дай Мерлин, втягивать в это директора. Ты же понимаешь, что он ничем не поможет, да? Так же, как когда я был отправлен к Дерслям, – цель оправдывает средства. А в прошлый раз, когда ты пыталась защитить меня от Снейпа, он сторицей отыгрался на мне за свое мерзкое настроение.

Гермиона кивнула, но Гарри этого было мало.

– Я серьезно, – продолжил он, отстраняя ее, чтобы рассмотреть выражение лица девушки. – Скажем, ты замечаешь, как я вхожу с таким видом, словно что-то произошло. Или ты видишь, что я чем-то расстроен. Ты должна прийти ко мне, понимаешь? Только ко мне, Гермиона. Ни к кому другому. Даже не к Рону. Я вообще думаю, что если он поймет, что происходит, то съедет с катушек. А это может закончиться Азкабаном, ты это понимаешь?

– Ну, рано или поздно он все равно узнает, – заявила Гермиона.

– Ритуал мы проведем только по окончании школы, – объяснил Гарри. – По крайней мере, тогда Рону нужно будет добраться до замка, если он захочет... ну, спасти меня. А это даст ему время подумать и успокоиться. А теперь поклянись.

– Только к тебе, – пообещала Гермиона.

– Отлично, – cлабо улыбнулся Гарри, понимая, что его улыбка никого не убедит. Разумеется, он не был счастлив, но к этому он уже привык. – Мне нужно идти, догадайся с трех раз – куда. Не беспокойся за меня. Не думаю, что он будет избивать меня так же как дядя Вернон.

– Какое утешение, – сухо отозвалась Гермиона.

Гарри снял заглушающие чары и спрятал палочку.

– Ну, что есть, то есть. И прошу, не волнуйся ты так. Все равно помочь ты ни чем не сможешь.

С этими словами они стали взбираться на холм к замку.

Суббота, 23 мая 1998, 9:55

Этим утром Гарри готовился к визиту к Снейпу так же, как и в остальные дни, начиная со среды. Сначала он был расстроен и встревожен из-за поцелуя, вероятно потому, что его беспокоил сам поцелуй, а не его цель – наказание.

Ладно, значит, обозвать Снейпа было ошибкой. По крайней мере, в глаза. М-да, тут он явно не рассчитал.

Что ж, Снейп наказал его. И способ наказания даже имел какой-то извращенный смысл; зельевар воспользовался возможностью протолкнуть их отношения вперед согласно своему плану «давай-привыкнем-друг-к-другу». Так же как раньше он заставлял Гарри снять пиджак и галстук, а позже – жилетку. И пусть поцелуй этот был физическим действием, но наказание носило психологический характер: надавить на кнопку и посмотреть на его реакцию.

Ну да, поведение Снейпа было вполне логичным. Он же любил шокировать и во время занятий, атакуя неожиданными вопросами ничего не подозревающих студентов, вышагивая по классу, вселяя панику – если не инфаркт, неожиданно появляясь за твоей спиной, когда ты даже не подозревал о его присутствии.

И когда Гарри понял, что именно происходит в подземельях, ему стало гораздо легче переносить это. Как он объяснил Гермионе: он просто погружался в апатию, с которой свыкся в течение летних месяцев. Ему просто нужно выполнять указание за указанием и не волноваться о последствиях. Потому что это поможет ему выжить.

И вот он уже сделал несколько глубоких вдохов в кабинете директора, вытянул руки за голову, сцепив пальцы и распрямив позвоночник, потянулся в одну сторону, затем – в другую, до тех пор пока его тело совершенно не расслабилось. Лицо его приняло умиротворенное выражение, и Гарри сказал себе: что бы ни случилось, до наступления комендантского часа он вернется в башню. И что бы ни произошло, переживет это

И на этот раз он мог успокаивать себя еще и тем, что в любом случае всегда сможет поговорить с Гермионой. Ну, если захочет. Но было здорово сознавать, что она была рядом. Действительно здорово.

«Готов для рабских упражнений», – подумал он, ступая в камин.

Суббота, 23 мая 1998, 10:00

Ну, он-то полагал, что был подготовлен ко всему, однако первое, что при виде его сказал Снейп, вначале показалось совершенно странным – он даже решил, что ослышался. Одно дело было приказать ему тем вечером вернуться за мантией. Но это?

– Иди и переоденься в рубашку другого цвета, – оглядев его с ног до головы, насмешливо приказал Снейп.

– Э... другого цвета, – ошеломленно повторил Гарри. Он хотел было спросить – почему, но три рутинных, покорно проведенных дня вызвали много летних воспоминаний, в частности о том, что спрашивать «почему» было то же, что нарываться на неприятности. Обычный ответ «потому что я так сказал» его не интересовал, тем более что часто сопровождался подзатыльником.

Не то что бы Снейп мог его ударить; к тому времени Гарри уже не волновался об этом. Наказание Снейпа выражалось гораздо худшим - интимным способом.

Итак, вместо вопроса «почему» Гарри просто уточнил:

– Какого именно?

Снейп как-то странно взглянул на него, словно ожидал другой реакции, и довольно предсказуемо ответил:

– Зеленого.

Ну конечно. Не то чтобы синяя рубашка Гарри вопила «Гриффиндор!» или же как-то иначе ассоциировалась с факультетом, но все же это имело смысл.

– Ладно, – согласился Гарри и ступил в камин.

Суббота, 23 мая, 10:18

Когда он вернулся, Гермиона читала в гостиной. Девушка удивленно приподняла брови, ее губы сформировали беззвучное: «Так быстро?»

Гарри пожал плечами и жестом поманил ее за собой.

В спальне – им повезло, что его одноклассники наслаждались теплым воскресным утром где-то за пределами комнаты, – Гарри прикрыл дверь и жестом показал на отсутствие звукоизолирующих чар и на необходимость выбирать выражения. Гермиона кивнула, и он улыбнулся.

– Похоже, мне нужно сменить рубашку.

С этими словами он стянул с себя джемпер и стал рыться в шкафу.

Гермиона уставилась на него.

– Ты издеваешься.

– Нет-нет, мне достоверно известно, что подойдет только зеленая.

– Зеленая!

Гарри извлек единственную зеленую рубашку. Обычно он не надел бы ее субботним утром, но в отличие от его школьных белых рубашек она не была такой формальной. Она была на пуговицах, но без воротничка. Вообще-то Гарри она даже нравилась, но, учитывая ее цвет, он не носил ее слишком часто. Чтобы избежать шуток о таящемся в нем слизеринце.

Преодолев шок, Гермиона захихикала.

– Давай-давай, смейся, – проворчал Гарри, застегивая рубашку. – Это же не тебе придется скоро ее снимать для дежурного массажа спины.

Она прижала ладонь ко рту.

– Ах да, ты о нем упоминал раньше. И что, его тебе часто делают?

Гарри слегка удивился ее прямоте, но решил, что она просто пытается дать понять, что с ней можно говорить действительно обо всем. И он ценил это все сильнее и сильнее.

– Очень. Каждый вечер, – объяснил он.

На сей раз она подавила смешок.

– Ну, по крайней мере хорошо делают?

Гарри уставился на нее.

– С чего это ты в таком хорошем настроении? Там, у озера все это не казалось тебе таким смешным.

– Знаю, – девушка перестала улыбаться, хотя глаза ее светились юмором. – Просто... сменить рубашку, Гарри? Это же такая дурацкая проверка.

– Проверка. – Гарри не понравилось услышанное. Слишком смахивало на Дерслей.

– Ну, ты же всерьез не веришь, что дело в зеленом, верно? Между прочим, тебе он очень идет. К твоим глазам.

– О, спасибо, – протянул Гарри, заправляя рубашку и взглянув в зеркало, чтобы убедиться, что получилось аккуратно.

– Но это правда, – настаивала Гермиона.

Гарри пожал плечами. У него было такое чувство, что он что-то забыл. Хм-м, суббота. Снейп что-то говорил насчет субботы... «Не приноси учебники...» Нет, что-то еще...

– О! – воскликнул он. – Хорошо, что я вернулся. – Роясь в своем сундуке, он выудил ключ из Гринготтса, затем банковское письмо из прикроватной тумбочки. – Мне нужно взять это с собой.

У Гермионы не было банковской ячейки, но она сразу же узнала ключ – девушка не раз сопровождала друзей на Косую Аллею.

– Собственность, – мрачнея, пробормотала она. – Вот это должно быть действительно больно.

– Ты не знаешь даже половины, – отозвался Гарри. – Хм, я расскажу тебе позже, хорошо? Мне действительно нужно идти.

Суббота, 23 мая 1998, 10:37

– Ты слишком долго, – упрекнул его Снейп.

Гарри сосредоточенно смахивал с себя золу, замечая, как она исчезала до того, как достигала пола. Отличное заклинание, однако. Интересно, как часто его обновляли?

– Где ты задержался? – своим бархатным баритоном настойчиво интересовался Снейп, хотя Гарри уловил странные интонации. Словно тот что-то искал. И Гарри это было непонятно.

– Нигде, я просто поговорил пару минут с Гермионой, – ответил он. – О, и еще вспомнил, что нужно найти ключ. – Засунув руку в карман джинсов, он попытался извлечь ключ и банковское письмо, но вместо этого вытащил синопсис.

Снейп изогнул бровь.

– Ты носишь его с собой?

Гарри подозревал, что признание в том, что он кому-то его показывал, вряд ли будет воспринято на ура, поэтому пожал плечами и ответил:

– Ну да. Я же не могу просто оставить его в спальне. Что, если кто-то его найдет?

– Разве я не говорил, что прочитать его можно лишь в твоем присутствии?

– О да, говорили. Извините, сэр.. э... то есть Северус.

– Не извиняйся, это неважно, – отмахнулся мужчина, оглядывая его с ног до головы. – Хм. Полагаю, сойдет и так. Что ж. Ты хорошо позавтракал утром или же слишком волновался, чтобы набить желудок?

– Я съел сосиски и вафли, – спокойно ответил Гарри, глядя перед собой невидящим взглядом.

– Ну и, – продолжал Снейп, – помогло ли зелье? Прекратились ли твои кошмары? Ты принимаешь его каждый вечер, как я и сказал?

– Да.

– Жаль, – странно отреагировал Снейп.

Гарри приподнял бровь и занял свое обычное место на диване. Ему было показалось, что Снейп ознакомит его со своим планом, но, разумеется, этого не произойдет, верно?

– Да, жаль, – пробормотал Снейп, все еще внимательно рассматривая его. – Если бы ты воздерживался, как я приказал, то теперь тебе снились бы интересные сны, которые, разумеется, подавляет Сон-Без-Сновидений. Ты следовал моим инструкциям?

У Гарри возникло странное ощущение, что происходящее вышло за пределы его понимания.

– Да, – отозвался он, откинув голову и закрыв глаза. А какая разница – он же прекрасно знал, чего от него ожидал Снейп.

– В самом деле? – подколол его Снейп, но Гарри не поддался на провокацию.

– В самом деле, – спокойно подтвердил юноша.

– И это тебя не беспокоит?

– Хм-м. Ну, может быть, совсем немного. То есть, кажется, я все-таки нормальный.

– Когда в последний раз ты испытывал оргазм?

Тут Гарри не выдержал; при этом вопросе его глаза раскрылись сами по себе. Он мог бы ответить по-разному. «Не твое собачье дело...» «Какая, на фиг, разница...» «А сам ты в каком столетии его испытывал, сальноволосый ублюдок?» и самый соблазнительный вариант: «Э... оргазм? А что это такое?». Но, подняв голову, он встретился глазами с черными, сверкающими яростной решимостью глазами Снейпа, чьи губы кривились в усмешке, и понял, что этот вопрос – ловушка. Или проверка, как выразилась бы Гермиона. Снейп провоцировал Гарри на ответную реакцию.

Не дождешься, подумал Гарри. Да и вообще, какой смысл возмущаться, если в итоге тебя прижмут к стене и поцелуют взасос. Или того хуже.

– Э... две с половиной недели тому назад, или около того, – ответил он, снова закрыв глаза. Да, именно так, просто плыви. Отвечай на его вопросы, делай то, что он потребует, просто плыви по течению до тех пор, пока он не отправит тебя назад в башню.

Снейп издал какое-то рычание, и Гарри снова распахнул глаза. Как ни странно, мужчина выглядел еще более расстроенным, чем когда он запнулся в ответе. Затем в его взгляде появилась какая-то дикая решимость, словно его осенила блестящая идея. Очередная проверка, которая толкнет Гарри на грань; и это будет далеко не переодевание рубашки.

– Пошли в библиотеку, – вкрадчиво произнес Снейп, с таким удовлетворенным выражением лица, словно знал что-то, неизвестное Гарри. – И прихвати письмо из Гринготтса. Нам нужно кое-что закончить.

Суббота, 23 мая 1998, 10:48

Северус наблюдал за тем, как юноша с опаской встал. Ну, хоть какой-то прогресс. Совершенно покорный Гарри производил странное и озадачивающее впечатление, которое Северусу совершенно не нравилось. Более того, это был не настоящий Гарри Поттер, что, разумеется, означало, что долго так продолжаться это не может.

Северус намеревался применить шоковую терапию: Podentes требовал смирения, а не состояния полной пришибленности и неспособности высказать собственное мнение. Кроме того, из того, что Северус знал, этот эксперимент Гарри был опасен. Никто не смог бы притворяться так долго. Таким образом, взрыв был неизбежен, и Северус обязан его контролировать, чтобы предотвратить его во время ритуала. Предотвратить? Северус нахмурился. Он знал гораздо больше того, что написал в синопсисе. Ритуал требовал от Гарри довольно унизительного поведения. Которое закончит его игру в рабство или во что бы то ни было.

Северус полагал, что совершенно абсурдное требование, вроде смены рубашки, вызовет у Гарри естественную реакцию. Потерпев неудачу, он решил, что откровенный разговор о сексе вгонит юношу в краску, заставит запинаться и избегать темы. Северус так на это рассчитывал. И он едва удержался от разочарованного вздоха, гадая, что же потребуется, чтобы сорвать этот рабский образ с Гарри и пробиться к нему сквозь выстроенные барьеры.

Но затем он заметил на столе скомканный синопсис и вспомнил замечание Гарри о ключе, что, в свою очередь напомнило о неловкости юноши при мысли об отказе от своего состояния. Он даже вписал это в свой список вопросов: «Возможно ли соглашение о том, что я получу все обратно?»

Вполне вероятно, что путь к настоящему Гарри Поттеру лежал через вещи, оставленные его отцом.

Северус прошел в библиотеку и сел за стол, жестом указывая Гарри взять стул из столовой. Когда юноша уселся напротив – и между ними пролегла обширная гладкая лакированная поверхность стола – зельевар просто поинтересовался:

– Ты изучил содержимое банковской ячейки?

– Да. – Гарри извлек из кармана письмо, разгладил его и приложил ключ в указанном месте. Краткий список имущества с комментариями появился под рисунком мрачного, хмурого гоблина, который нетерпеливо постукивал ногой. – Э... тут есть купчие на несколько домов. Никогда о них раньше не слышал. И нечто под называнием «жезл Пурсела».

Северус изогнул бровь.

– Для распознания яда. И финансовый отчет?

– О, масса галлеонов, – отмахнулся Гарри. – Хм-м, сложно понять из этого абзаца, но думаю, за эти последние семь лет ячейка заработала больше процентов, чем мне удалось потратить.

– Вот в этом я сомневаюсь – хогвартское образование стоит больших денег, – пробормотал Северус. Потянувшись, он осторожно, чтобы не сдвинуть с места ключ, придвинул к себе пергамент. Слегка разочарованный отсутствием ожидаемой реакции Гарри, он понимал, что все это вышло довольно неуклюже. Следовало попросить разрешения взглянуть на пергамент. Даже гоблин понимал это – вот он, уже с упреком качает пальцем. Но пока Гарри ничего не скажет, страж письма не посмеет спрятать от него текст.

Что ж, если Гарри не реагирует на грубость, возможно, стоит попробовать издевательства.

– Хм-м, Джеймс купался в деньгах, – заметил Северус. – Их количество просто поражает. Наконец-то мне удастся добавить еще одно крыло к моему поместью.

Ничего. Наоборот, на своем стуле Гарри расслабился еще больше. Он демонстративно показывал, как комфортно себя чувствует, как по вкусу ему происходящее, тогда как Северус знал наверняка – истинные его чувства не имели с комфортом ничего общего.

– Твой папаша всегда полагал, что за свое золото сможет купить все, что пожелает, – в очередной раз попытался Северус, с нарочито довольным видом поглаживая письмо из Гринготтса – словно зачарованный мыслью об этом огромном состоянии. – Полагаю, по большому счету, он был прав. Во всяком случае, это-то и привлекало Лили. Ну, это и чистокровность. Ты же и сам видел – Эванс едва ли интересовалась его собственными достоинствами.

Никакой реакции, хотя он заметил, что взгляд Гарри стал совершенно непроницаем. Северусу очень захотелось его ударить. Перед глазами возник самоуверенный молодой человек, дерзко заявляющий: «Мой отец не задавался», гневно сверкая глазами, словно говоря: и как только Северус посмел предположить подобное. Теперешнее стремление мириться с оскорблениями было так не похоже на Гарри. Особенно с оскорблениями, касающимися его родителей.

Если оскорбления не возымели действия, то, возможно, следует попробовать что-то другое. В этот раз ткнуть Гарри носом в холодную реальность: ему придется отказаться от своего золота.

– Пиши в Гринготтс, – резко приказал Северус, швырнув юноше перо и пергамент. Начинай: «Я, Гарри Джеймс Поттер, даю следующее указание Волшебному Банку Гринготтс: семнадцатого июня сего года перевести все содержание моей ячейки в ячейку за номером триста сорок семь, принадлежащую Северусу Снейпу. В виду того, что я не собираюсь платить за содержание пустой ячейки, то даю вам указание ее закрыть и сдавать любым заинтересованным лицам. Я вышлю сову с ключом числом, указанным ранее. Приложенные ниже волшебная печать и обязующая клятва свидетельствуют о подлинности данного указания».

– Итак, – сказал Северус, поднимая ключ, – вложи это под написанным и накрой ладонью. Я произнесу запирающее заклинание. Как только я сделаю паузу, ты должен прочесть вслух написанное. Закончив, тебе нужно будет четко и откровенно ответить на мои вопросы. Тебе ясно?

– Ага, прочесть и ответить.

Северус извлек палочку, не отнимая ключа от письма, коснулся каждого пальца Гарри, произнес: "Veritas scribere et veritas signeo" – и выжидающе взглянул на юношу.

Гарри бегло прочел написанное, хотя глаза его слегка расширились, когда последнее написанное слово исчезло с пергамента.

– Ты Гарри Джеймс Поттер? – спросил Северус.

– Да.

– Ты написал эти указания собственноручно?

– Да.

– Эти указания выражают твою неоспоримую волю?

– Да.

– Veritas mostrato, – закончил Снейп, швырнув ему конверт. – Теперь отдай мне ключ и адресуй это в Волшебный Банк Гринготтс, Отдел Закрытия Счетов, с пометкой «Конфиденциально Под Ключом»

Гарри повиновался, и Северус едва ли не заскрипел зубами. Он ожидал от юноши возражений, что тот был не обязан отдавать ключ до ритуала... конечно, размышлял Северус, когда Гарри составлял список кровного имущества, передача золота волновала его меньше всего. Гриффиндорец боролся сильнее за то, что бы сохранить мантию-невидимку и «чистый клочок пергамента». Очевидно, эти предметы были для него дороже каких-то галлеонов.

Северусу хотелось, чтобы Гарри стал самим собой, и, конечно же, это был верный способ вернуть его дерзкую натуру.

– Ну-с, – заявил он, запирая ключ со списком. – Полагаю, это хорошее начало, а теперь я заберу и остальное кровное имущество. Сходи за ним.

Теперь, по крайней мере, юноша нерешительно замер. А это что-то да означало. Но затем он встал и со словами: «Я скоро вернусь» спокойно покинул комнату.

Слушая, как дымолетная сеть уносила отправившегося за вещами Гарри, Северус опустил голову на стол и подумал: «Что ж, это было неожиданно. И чем же глупый гриффиндорец все-таки не сможет поступиться в дурацкой попытке не оставаться самим собой?»

Глава 17

Суббота, 23 мая, 1998, 11:54

На этот раз Гермиону даже не нужно было подзывать; она молча последовала за Гарри, а когда за ними закрылась дверь, выдохнула:

– Ну, а теперь что? Черная?

Уверенный в том, что в сей раз будет лучше не вдаваться в подробности, Гарри наложил на дверь чары, прислонился к косяку и закатил глаза.

– А теперь ему потребовались кровное имущество. Ну, то, что я унаследовал от матери с отцом. Только что он заставил меня перевести на себя содержимое моей банковской ячейки.

Нахмурившись в попытке осмыслить происходящее, Гермиона села на кровать Рона.

Гарри уныло шлепнулся на собственную кровать и улегся на спину.

– Я знал, что мне придется все ему отдать и не удивился этому требованию, но никак не пойму, почему я должен был сделать это именно сегодня...

– А мне кажется, это очередная проверка, – словно придя к какому-то выводу, заметила Гермиона. – Ну, так же как и с рубашкой. Просто чтобы убедиться, сделаешь ли ты это.

– И я почти не сделал! – воскликнул Гарри. – Он же хочет мантию отца и карту мародеров, Гермиона! И ты полагаешь, что он просто посмотрит на чистый пергамент и ничего не спросит? Он же потребует все ему рассказать, я уверен!

Гермиона нахмурилась.

– Ну, как ты уже сказал, в конце концов тебе бы все равно пришлось ему все это отдать. И тогда бы он задавал те же вопросы, верно? А раньше или позже – это уже несущественно.

– Да я просто солгу, – кипятился Гарри. – Он не заслуживает правды, не после того, как оболгал маму. Сказал, что у отца не было никаких достоинств, что мама любила его просто за деньги и чистую кровь!

Гермиона рассмеялась.

– Никаких достоинств? Ради Мерлина, Гарри! Он же еще в школе тайно стал анимагом! И это не считая карты! Которая сама по себе - магический шедевр!

– Ну да, это же так и есть, верно? – оживился Гарри. – Уверен, что Снейп никогда не изобретал ничего подобного, когда был студентом. Знаешь, будет прикольно просто утереть ему нос, продемонстрировав, каким превосходным магом был мой отец!

– Ты объяснишь Снейпу, как работает карта?

– Ну, мне же все равно придется – рано или поздно, – рявкнул Гарри. – После проведения ритуала, я не смогу игнорировать его приказы – это повлияет на обмен силы. Так что влип я основательно.

Гермиона задумчиво кивнула.

– И вообще, скоро карта тебе не потребуется, – сочувственно заметила девушка.

– Ага, спасибо за напоминание! Я жду не дождусь стать рабом, который не сможет никуда зайти или выйти без хозяйской указки!

– Я совсем не это имела в виду, – тихо поправилась Гермиона. – Просто нам оставаться студентами всего пару недель. А для чего нужна карта, если нас тут не будет... ой.

– Вот тебе и «ой!» – передразнил Гарри. – Я никуда не денусь, верно?

– Гарри, мне так жаль...

– Мне тоже, – беззлобно отозвался юноша. – Это не твоя вина. Просто так вышло. Слушай, мне нужно успокоиться или же я взорвусь и ляпну какую-нибудь грубость, и тогда… Знаешь, почему я тогда так выглядел? Потому что обозвал его козлом.

– Да это он тебя достал своими проверками! – вскочив на ноги, воскликнула Гермиона.

Гарри решил больше не тянуть время и извлек из ящика отцовскую мантию. Затем, тяжело вздохнув, достал и карту.

Гермиона крепко обняла его и отпустила.

Суббота, 23 мая 1998, 12:20

Северус внимательно наблюдал за камином – он был уверен, что Гарри прибудет в своей мантии-невидимке, но когда юноша, наконец, появился, то мерцающая ткань свисала у него с руки. Во второй руке он сжимал сложенный пергамент.

Гарри положил оба предмета на низкий столик перед диваном и, не глядя на Северуса, вальяжно развалился на диванных подушках.

– Все эти полеты туда-сюда вызывали у меня зверский аппетит, – как бы между прочим заметил он, как будто не отдал только что свои самые ценные вещи. – Как там насчет обеда?

– Чуть погодя, – пробормотал Северус, поднимая со стола пергамент. – Объясни, что это такое.

Он был уверен, что сейчас услышит те же слова, которые Гарри записал раньше: «Чистый клочок пергамента». Вместо этого юноша равнодушно заявил:

– Карта Хогвартса.

Значит, вот она, пресловутая Карта. Раньше Северус видел ее разве что мельком.

– Невидимые чернила? – презрительно усмехнулся он, не собираясь снова применять «Открой свои тайны» или даже Mostrare toto. Одного унижения перед Гарри Поттером более чем достаточно. По меньшей мере сегодня поблизости не шатался оборотень, чтобы выхватить ее у него из под носа. – Ну же? Демонстрируй.

И снова он был готов к нерешительности и даже ко лжи. Пергамент неожиданно перестанет работать. Гарри заявит, что давно им не пользовался и забыл заклинание. Да все, что угодно.

Палочка из остролиста слегка коснулась пергамента, Гарри наклонился и произнес:

– Торжественно клянусь, что замышляю шалость.

Северус закрыл рот – и когда это он у него открылся? – на пергаменте стали возникать письмена: авторы объявляли себя смелым росчерком пера, и чернила выводили нелепое название: Карта Мародеров.

Когда Гарри развернул пергамент, на нем возникала комната за комнатой, каждая аккуратно подписаная.

Выдохнув, Северус просто смотрел.

– Мой отец был сильным магом, – тихо произнес Гарри, в его глазах сияла городсть. – Я пытался разобраться, какие тут применены заклинания, как она работает, но... – Он пожал плечами.

– Это глупая детская шутка, – поправил Северус, взяв карту. – Какие заклинания! Возьми любую книгу по данному предмету, и ты выяснишь, что в них нет ничего сложного.

И даже это не вынудило юношу броситься на защиту отца, хотя, Карта очень впечатляла, и Северус понимал это. Присмотревшись, он заметил различные скрытые проходы – и даже не все были ему известны. Неожиданно ему стали понятны некоторые розыгрыши, которые устраивали ему Джеймс и Сириус, и Северус изменил свое мнение о Карте. Магия, вложенная в нее, действительно впечатляла, но те жестокие шутки, для которых эти тщеславные щенки использовали ее, – нет.

– И она точна? – с нарочитым презрением фыркнул он.

Поттер не среагировал, а только заметил:

– Она знала, что Муди на самом деле был Краучем.

– Ты знал, что Крауч инкогнито преподавал целый год, и ничего никому не сказал? – прорычал Северус, на сей раз даже не пытаясь скрывать свои чувства.

Гарри пожал плечами.

– Она также знала, что крыса Рона – Питер Петтигрю, но и об этом я не догадывался до тех пор, пока уже было поздно.

– К этому у тебя настоящий талант, верно?

– К чему? – спросил Гарри – в зеленых глазах светилось недоумение.

– К недогадыванию, – презрительно усмехнулся Снейп. Он не собирался выносить это нелепое рабское поведение, даже если для того, чтобы вывести из него Гарри, ему придется прибегнуть к оскорблениям. – Ты слышал, как в стенах замка передвигался василиск, и не догадался, что следует сказать об этом старшим! Ты пропустил мимо ушей второе пророчество Трелони, затем проигнорировал подсказки карты и вернул Темному Лорду его слугу! Ты знал, что мы хотели научить тебя закрывать сознание, но все равно оставил его открытым нараспашку!

– Знаю, – закрыв глаза, вздохнул Гарри. – Я убил Сириуса.

Вздрогнув, Северус выронил Карту. Он вовсе не собирался упоминать Блэка, только нежелание Гарри учить окклюменцию. Мальчишка даже не прилагал усилий, не тренировался, не желал учиться.

– Его убила Лестранж, а не ты, Гарри, – тихо поправил он. – Больше не говори так.

– Ладно, – тем же мертвым тоном ответил тот, и Северус прекрасно понял, что тот имел в виду. «Ладно, я больше не буду так говорить...», а не «Ладно, это не моя вина».

Проведя рукой по волосам, Северус решил, что проверок на сегодня было достаточно. Он уже просто понятия не имел, что же выбьет юношу из состояния, в которое тот себя погрузил. Возможно, когда они перейдут к прикосновениям, Северус мог бы потребовать... нет. Нет. НЕТ. Он заставил себя оборвать эту мысль. Это было бы огромной ошибкой – использовать время их интимного общения для чего бы то ни было, кроме как для установления близости. Если же Северус злоупотребит своей властью и использует странное смирение Гарри для своих целей или же чтобы выбить юношу из колеи, то в будущем их ожидают серьезные проблемы.

Да они вообще не смогут провести ритуал – Гарри будет чувствать себя преданным и обиженным. И даже если они и смогут, то это сильно затруднит предстоящий обмен сил.

Обед, решил он, так как того хотел Гарри. И затем – интерлюдия. Что-то, что продвинет их интимность на новый уровень, ближе к цели ритуала, но ничего, что напугает Гарри и повлечет регресс. Снова Sensatus. И неоднократно, решил Северус. То, что он планировал, не сильно отличалось от того, что они делали раньше, но сам факт того, делать это они будут в спальне и на его кровати, вероятно, смутит Гарри.

Или не смутит, если Гарри продолжит свое сонное поведение.

– Пошли обедать, – тихо произнес он и первым прошел в библиотеку.

Суббота 23, мая 1998, 12:45

Гарри решил, что терпеть присутствие Снейпа было проще, если чем-нибудь заниматься. Наверное, именно поэтому подготовка к экзаменам в обществе зельевара – ну, за исключением зелий – проходила относительно гладко. И во время обеда его внимание было всецело занято трапезой, тем более что он внимательно наблюдал за Снейпом, копируя манеры.

Сначала тарелка с искусно нарезанными фруктами. Гарри бы взялся за них руками, но Снейп пользовался ножом и вилкой, разрезая каждый ломтик на аккуратные, ровные кусочки, и Гарри последовал его примеру. И это оказалось совсем не трудно, однако следующее блюдо чуть не заставило его глаза полезть на лоб. Миниатюрный цыпленок? Зажаренный и сидящий целиком – ни больше и ни меньше – на тарелке, окруженный краснокожим картофелем в масле, петрушке и мяте.

Гарри разделал достаточно цыплят для тети Петунии, но никогда не видел таких мелких. Он попытался копировать элегантные движения Снейпа, но лишь полностью изуродовал цыпленка. Тогда как Снейп уже аккуратно снял со своего кожицу и разрезал на мелкие кусочки – цыпленок выглядел так, что хоть сейчас используй на ингредиенты для зелий. Аппетит это, конечно, не внушало, но Гарри был так голоден, что лишь покачал головой, отмахиваясь от мысли, отложил нож и стал разрывать мясо вилкой.