Cambiare Podentes

У Гарри были основательные причины для этого. Северус понимал. Но это не помогало справиться с постоянно тлеющим внутри желанием, с напряжением, избавиться от которого у него не было ни малейшей надежды.

— Я знаю, — сказал Гарри неожиданно упавшим голосом. — Ты стараешься. Прости. Я не должен был жаловаться.

«Поцелуй его, — прошептал тоненький голосок в голове Северуса. — Не нужно впечатывать его в стену. Просто притяни его к себе и поцелуй. Он пытается извиниться, ты же видишь? Все будет в порядке».

Однако Северус решил — нет. Гарри должен первым поцеловать его. Гарри должен захотеть его. Они не смогут снова сблизиться, если Гарри будет отвечать на ласки Северуса исключительно из чувства долга и повиноваться, потому что он раб.

Но все же внутренний голос был в чем-то прав. Они должны были как-то наладить отношения.

— Я понимаю, у тебя есть причины, чтобы жаловаться, — сказал Северус. — Да, сейчас все выглядит очень запутанным. Но Гарри, я действительно уверен, что никто даже не обратит внимания, если мы просто вместе посидим в пабе. Или пройдемся по магазинам, например. Тебе бы это понравилось, ты же всегда с удовольствием делал покупки во время наших путешествий.

Губы Гарри тронула слабая улыбка.

— Ну, как ты знаешь, у меня раньше не было особенных возможностей ходить по магазинам. Ммм... да, наверное, ты прав насчет паба и всего остального, но я правда не хочу сегодня никуда идти. Брайерсон дал мне несколько учебников, которые он собирается использовать, и я хотел просмотреть их, чтобы понять, что он планирует изучать с каждым курсом. Мне нужно сравнить их со своими заметками и определить, насколько они пересекаются, и...

Северус кивнул. Ему было приятно видеть, что Гарри заинтересовался чем-то помимо своих проблем.

— Ты проводишь довольно много времени с Брайерсоном. Надеюсь, вы хорошо ладите?

— Да, он приятный человек, — пробормотал Гарри немного в сторону. — Ну... желаю хорошо провести время в Хогсмиде.

«Отлично, — подумал Северус. — Наконец-то у нас получилось попрощаться не на повышенных тонах».

Суббота, 22 августа 1998, 12:45

«Тридцать галеонов», — сказал Северус, соглашаясь с ценой. Он предпочитал приобретать редкие ингредиенты на Диагон-Аллее или даже углубляться в их поисках еще дальше в магический Лондон, но аптека в Хогсмиде располагала вполне приемлемым ассортиментом наиболее распространенных компонентов. Конечно, он мог бы заказать то же самое совиной почтой, однако сегодня у него было настроение прогуляться.

Или, возможно, он просто надеялся, что Гарри присоединится к нему. По правде говоря, Северус скучал по их поездкам за границу. Скучал по возможности проводить время наедине с Гарри вдали от замка и связанных с ним воспоминаний. И у них не было никаких причин отказывать себе в выходных. Один день вполне можно было выделить для поездки, несмотря на то, что сентябрь был уже на носу. Но Гарри всем своим видом показывал, что его это не интересует. Сначала он был нездоров и не в состоянии путешествовать, а потом на него навалилась эта ужасная апатия. Сейчас она, вроде бы, постепенно начала проходить, заменяясь увлеченностью — практически одержимостью — новой работой. Гарри чуть ли не все время находился либо рядом с Брайерсоном, либо наверху, работая над конспектом, который его попросил составить профессор защиты.

Какая ирония. Если бы только Гарри прилагал столько же усилий, выполняя задания по зельеварению, он бы...

«Нет», — подумал Северус. Он никому, даже самому себе, не собирался жаловаться на ужасающее невежество Гарри. В конце концов, молодой человек получил С.О.В.У. по его предмету. Совершенно Обычный Волшебный Уровень, ударение на «обычный». И этих знаний достаточно для большинства магов в любых жизненных ситуациях. Да и какой смысл переживать, как Гарри, из-за того, что все равно изменить невозможно?

А Гарри никогда не заинтересуется зельями — это очевидно. Северус смирился с этим, точно так же, как с привычкой молодого человека скупать все самое кричащее и безвкусное в туристических магазинах.

Он просмотрел протянутый продавцом чек и нахмурился.

— Вы пропустили порошок лавандового корня.

Продавец быстро прикоснулся к чеку палочкой, чтобы исправить список.

Северус еще раз изучил листок и кивнул. На самом деле это было не так уж важно, но он отдавал подобные чеки в Хогвартс и предпочитал, чтобы в его отчетности ошибок не было. К тому же, делать свою работу тщательно и внимательно было прямой обязанностью продавца.

Зельевар вышел из аптеки и направился по боковой улочке к главной дороге, размышляя, стоит ему зайти в какое-нибудь кафе в деревне или вернуться в замок и пообедать с Гарри.

Который, скорее всего, все также пребывал в самом дурном расположении духа. Если бы только Северус мог чувствовать настроение юноши на расстоянии... И ведь подразумевалось, что между ними существовала связь разумов — почему же она этого не допускала? Ни разу со дня ритуала, насколько мог вспомнить Северус.

— Северус, — неожиданно окликнул его чей-то мягкий голос.

Снейп поднял голову и увидел стройного мужчину, стоящего у открытой двери. Одна рука все еще лежит на дверной ручке. Темные волосы длиной до плеч. Высокие скулы. Голубые глаза, обрамленные густыми ресницами.

Лицо было знакомым, но Северус никак не ожидал столкнуться с этим человеком именно здесь. Да и вообще где и когда бы то ни было.

— Ренард.

Мужчина слегка поджал губы.

— А я все думал, когда же увижу тебя.

Ответ пробудил в Северусе волну воспоминаний. Видимо, на это Ренард и рассчитывал. Это была одна из его фирменных фраз, что означало только одно: Северусу нужно было только договориться о цене, и его с радостью пригласят на час-другой насладиться плотскими удовольствиями, которые в избытке мог предложить Ренард. Однако раньше их с Ренардом пути пересекались только в Инвернессе, где Северус был далеко не так известен.

Нет, конечно же, ничего зазорного в том, чтобы навестить проститутку, не было. Это считалось совершенно приемлемым способом потратить время и деньги для любого мужчины, не обремененного постоянными связями. И все же Северус всегда предпочитал скрывать любые свои отношения от излишне любопытных глаз студентов и коллег. Долгие годы работы в качестве шпиона научили его осторожности.

Сейчас необходимость в этом стояла не так остро, поскольку Темному Лорду уже стало известно, какой стороне он предан на самом деле... и все же привычка никуда не делась.

— Будешь теперь работать здесь? — спросил Северус, стараясь, чтобы его голос звучал непринужденно.

Ренард смерил его голодным взглядом. Взглядом, в котором читалось желание.

Северус знал этот взгляд. Он и раньше видел, как Ренард использовал его, и на нем, и на других клиентах. Однако настоящий блеск желания в этих глазах могло вызвать только сверкание галлеонов.

Несмотря на то, что разыгранное для него одного представление было насквозь пропитано фальшью, Северус почувствовал, что его член в ответ дернулся. Северус хотел бы, чтобы таким взглядом посмотрел на него Гарри. Но раз Гарри никогда... что ж, Снейп тоже человек. И ему приятно, когда хоть кто-то может оценить его в этом плане.

Или хотя бы притвориться.

— Хотел ненадолго сбежать от магглов.

Это имело смысл. Северус слышал, что мир магглов намного менее терпим к тем, кто зарабатывает на жизнь своим телом. Глупое и бессмысленное убеждение, по мнению Северуса. Как такое возможно: пока речь о деньгах не идет, каждый свободен вступать в сексуальные отношения с абсолютными незнакомцами, но как только деньги переходят из рук в руки, это превращается в преступление!

Рядом никого не было, но помня, что Северус никогда не любил афишировать свою личную жизнь, Ренард понизил голос и проговорил с самыми соблазнительными интонациями:

— К тому же, я надеялся повидаться с тобой.

Северус ответил вполне дружелюбно, но сделал несколько шагов прочь от мужчины.

— И тебе это удалось. Что ж, у меня дела в замке, так что...

— Мы еще увидимся?

Было бы ложью сказать, что Северуса не соблазняла такая возможность. Конечно, соблазняла. Свою работу Ренард делал превосходно, и Северус знал об этом не понаслышке. А кроме всего прочего, Северус уже слишком давно не получал подобных предложений... Ни от кого.

Но нет. Зайти в бордель в Хогсмиде было бы ошибкой. Его могли увидеть. И, в любом случае, не Ренард вызывал в нем болезненное желание. Лучше он подождет, пока Гарри снова будет готов возобновить их отношения.

— Не думаю, Ренард.

Северус продолжил свой путь, не оглядываясь. Однако, шагая по дороге, он ощущал теплую тяжесть пристального взгляда Ренарда, ласкающего его спину.

Глава 22.

Вторник, 25 августа 1998, 10:44

Гарри ожидал, что Брайерсон заберет у него записи, чтобы прочитать их позже, но вместо этого мужчина указал ему рукой на кресло, приглашая сесть и вместе обсудить конспект.

— На случай, если у меня возникнут вопросы, — пояснил он.

Уже через пятнадцать минут он в недоумении затряс головой.

— В это невозможно поверить, Поттер.

— Ну, я попытался быть беспристрастным, но...

— Это оказалось сложно, понимаю, — пробормотал профессор. — Всего один нормальный преподаватель за семь лет? Что ж, теперь я прекрасно понимаю, почему вы решили заниматься защитой самостоятельно. Надеюсь, уровень подготовки студентов все же не так ужасающ, как ты описываешь.

Гарри прикусил губу. Несмотря на все старание, кое-что он все же упустил.

— Ох. Я... эээ... забыл рассказать о том, чем мы занимались на встречах А.Д. Ну, мы так называли нашу компанию. Хотите, напишу и об этом тоже?

— Если тебя не затруднит. Я не хочу мешать тебе наслаждаться последними днями отдыха, Поттер.

— О, мне совсем не сложно, — с энтузиазмом отозвался Гарри. — Вы ведь стараетесь как следует подготовиться к учебному году, так что мне только в радость будет тоже что-нибудь сделать.

— Мы, — поправил его Брайерсон. — Мы стараемся подготовиться. Так что, ты уже обдумал свое расписание?

— Да. Я могу помогать вам с курсами с первого по пятый...

— Ммм, знаешь, я тут подумал... Учитывая, сколько времени ты будешь проводить на стадионе, тебе лучше ограничиться только курсами с первого по четвертый.

— Но мне нравится защита! Я бы хотел посвящать ей как можно больше времени.

— Да, не зря директор о тебе такого высокого мнения, — одобрительно произнес Брайерсон, в то же время отрицательно качая головой. — Ты демонстрируешь похвальное рвение, но все же не стоит взваливать на себя слишком много, Поттер.

— Я справлюсь.

Брайерсон критически оглядел юношу.

— Ты планируешь проводить общие занятия по квиддичу или тренировать команды домов по отдельности?

Гарри моргнул.

— Ну, вообще-то я думал, что буду заниматься с каждой командой отдельно.

— Я тоже считаю, что так будет лучше. Но это означает четыре дополнительных занятия.

С этой точки зрения Гарри свое расписание еще не оценивал. Определенно, в словах Брайерсона был смысл.

— Поэтому, что касается защиты, тебе все же стоит начать с четырех курсов. А если позже окажется, что у тебя достаточно свободного времени, ты сможешь приходить и на уроки пятого. Но не забывай, что тебе потребуется также выделять время на планирование квиддичных тренировок, не говоря уж об их проведении.

Еще одно полезное замечание. Гарри был очень признателен Брайерсону за подсказки. Это помогло ему преодолеть смущение и признаться:

— Знаете... я ведь еще даже не начинал планировать. В смысле, я изучил несколько книг и почерпнул из них много полезных идей, но... — Гарри приподнял плечи. — Я много играл в квиддич, пока учился, но у нас никогда не было тренера. Только капитан команды, и это был один из студентов, а не преподаватель. Так что я даже и не знаю, с чего начать.

Брайерсон улыбнулся.

— Понимаю твои чувства. Например, на первом занятии по защите я планирую провести тестирование. Разумеется, это не касается первого курса.

Гарри вспомнил, что с этого начал свой первый урок Локхарт, но Брайерсон точно не стал бы спрашивать учеников о своем любимом цвете.

— А, чтобы проверить, насколько хорошо у них в памяти отложилось уже пройденное?

— Точно. И когда я пойму, как дела обстоят на самом деле, то в соответствии с этим скорректирую учебные планы. — Брайерсон кивнул. — Ты можешь попробовать сделать то же самое. С другой стороны, ты играл и в прошлом году, так что, по всей видимости, должен хорошо представлять себе уровень подготовки команды каждого дома.

Верно, но Гарри понравилась мысль заново познакомиться с командами, проведя небольшое испытание. Конечно, тренировки начнутся не с первого дня семестра. По крайней мере, две недели потребуется, чтобы набрать команды. Этим студенты будут заниматься без его участия, хотя ему хотелось бы иметь право голоса в том, что касалось команды Гриффиндора.

Но нет, это было бы неправильно. Он теперь один из преподавателей, и не должен вставать ни на чью сторону. Он обязан относиться к командам одинаково и помогать всем в равной степени. Не говоря уж о том, что Северус обидится, если Гарри попытается дать Гриффиндору преимущество перед Слизерином. Возможно, зельевар не слишком интересовался квиддичем, но он желал своему дому победы. Всегда.

Гарри наморщил нос. А что будет, если, несмотря на все его старания поддерживать справедливость, Слизерин все равно проиграет матч?

Что ж, когда это произойдет, тогда и узнаем.

Хорошо, что у него будет несколько недель после первого сентября. Если подумать, Брайерсон дал ему хороший совет. Нужно действительно выделять время и для планирования занятий, тем более что раньше он никогда не выступал в роли тренера.

— А чем вы планируете заняться на первом уроке с первым курсом?

Брайерсон протянул Гарри лист пергамента.

— Я думал обсудить несколько примеров. Ситуаций, в которых может потребоваться на практике применить навыки защиты от темных искусств. Когда я был студентом, мне всегда было проще учиться, если я понимал, почему те или иные вещи действительно важны. А магглорожденным ребятам может быть еще сложнее разобраться с новым предметом.

«Не только магглорожденным», — подумал Гарри, вспоминая свои первые дни в Хогвартсе, когда внезапное перемещение в новый мир совершенно сбило его с толку.

— Эээ... не будет невежливым, если я спрошу — вы говорите так, потому что ваши родители магглы?

— Я полукровка, — пожал плечами Брайерсон.

— Я тоже, — сказал Гарри. — Ну, что-то типа этого. Меня вырастили магглы, поэтому я понимаю, насколько важно помогать студентам, незнакомым с магией. Мне кажется, что их проблемы часто упускают из виду. Практические примеры — это отличная идея. Но это должны быть... эээ... вещи, понятные первогодку.

— Поможешь придумать пару ситуаций?

Гарри усмехнулся:

— Уж с этим-то у меня точно сложностей не будет!

Суббота, 29 августа 1998, 13:20

— Меня несколько удивляет то, что ты ни разу не спросил об этом, — сказал Северус, подтолкнув лежащий на столе конверт в сторону Гарри.

— Хмм? — юноша никак не отреагировал, пока не заметил печать на конверте. — О. Да я и забыл, что они должны были придти. В смысле, какая разница, сколько я получил Ж.А.Б.А? Сам посуди.

— Если я не ошибаюсь, мы об этом уже говорили. — На самом деле, Северус задумывался, не открыть ли конверт самому, просто на случай, если результаты тестов Гарри окажутся катастрофическими, но потом решил, что такое отношение — действительно, как к ребенку, — только усилит раздражение и обиду молодого человека. — Эта информация полезна для тебя самого, чтобы ты смог оценить сильные и слабые стороны своего умения владеть магией.

— Мне не нужны никакие контрольные, чтобы сказать, что в зельеварении я полный ноль, — пробурчал Гарри. — Да, наверное, именно столько я за него и получил.

После того как он сломал печать и развернул пергамент, Гарри несколько секунд молчал, и на его лице не отражались никакие эмоции. Затем он мягко рассмеялся:

— Ну, теперь я просто обязан подарить Гермионе этот букет!

Северус вопросительно изогнул бровь.

Гарри поднял взгляд от письма, и жизнерадостное выражение на его лице сменилось чуть горькой усмешкой.

— Она всегда говорила, что для того чтобы хорошо написать тест, мне нужно расслабиться. Но у меня это никогда не получалось. Только когда подошло время Ж.А.Б.А. и я уже знал, что в любом случае не стану аврором... Короче, я вообще не напрягался и писал то, что первым приходило в голову. Забавно, да? Чтобы набрать высший балл, нужно попросту забить на оценку.

Северус нахмурился.

— Так значит, ты не беспокоился о том, что получишь на зельеварении? Почему же твоя стратегия не сработала на практической части?

Гарри ответил ему циничным взглядом.

— Я вообще не могу расслабиться, когда речь идет о зельях, Северус. И ты прекрасно это знаешь — ты же столько лет наблюдал за мной. От одного вида котла у меня в животе холодеет.

— Но я уверен, что на письменном тесте...

— Ха, — прервал его Гарри. — Там я тоже заработал «Т», зуб даю. Хотя в списке этих оценок вообще нет, как будто я и не пытался сдавать зелья.

— Вероятно, результат твоего экзамена посчитали недействительным из-за того, что ты не закончил практическое задание, — пробормотал Северус.

— Ты говорил, инспектор заранее решил, что я его не сдам!

Северус снова вызвал в памяти тот вечер. Помнил он большей частью ярость, которую испытал при виде разгромленного класса. И свое подозрение, что Гарри сделал это намеренно. Подозрение тогда быстро испарилось, едва он увидел мертвенно-бледное лицо юноши, но гнев остался.

— Прости, в тот день я вышел из себя. Был не в лучшем расположении духа. Инспектор сказал, что тебе не будет дозволено повторить попытку, что я истолковал как провал.

Гарри вздохнул.

— Да какая уж разница. Я всегда знал, что на Ж.А.Б.А. по зельям мне ничего не светит.

— Ты получил достаточно высокую оценку на С.О.В.У. — Северус помолчал, думая, что должен был задать этот вопрос намного раньше. — Как ты справился тогда?

— Ну, тогда я точно не расслаблялся, — Гарри поежился, словно от холода. — Не знаю. Амбридж делала все возможное, чтобы не оставить мне ни малейшего шанса стать аврором, и я знал, что не могу позволить ей взять верх. Правда теперь все эти усилия выглядят мартышкиным трудом... Только подумай — я не мучился бы два лишних года на твоих уроках, если бы знал, что все равно никогда не стану аврором.

Бросив пергамент на стол, Гарри вышел из комнаты.

Когда Северус посмотрел на лежащий перед ним лист с оценками, он увидел, что Гарри получил «П» по всем Ж.А.Б.А., которые сдавал.

Не «Удовлетворительно», не «Выше ожидаемого»... «Превосходно».

Превосходно.

Северус смотрел на ровный столбик букв «П», выведенный вдоль правого края листка, и чувствовал, как его нижняя челюсть непроизвольно сползает вниз.

Это ошибка. Точно ошибка.

«Ты не гений, — Северус вспомнил, как однажды говорил это Гарри. — Ты молодой человек совершенно нормального уровня интеллекта».

Он сказал это в ответ на жалобу Гарри о том, что Северус считает его идиотом. И, разубеждая Гарри, Северус не кривил душой: он действительно не видел в нем тупого болвана, несмотря на то, что с его языка частенько срывались грубые слова в адрес юноши. Это было всего лишь искусство оскорблять, которым зельевар владел в совершенстве. Гарри всегда мгновенно вскипал в ответ на его насмешки, что, конечно же, только подстегивало Северуса делать очередные замечания. Правда, его единственным намерением при этом было задеть Джеймса — человека, который уже давно был вне пределов его досягаемости.

Но совершенно нормальный уровень интеллекта... Нет, это даже и близко не описывало то, что сейчас видел Северус. Последовательность аккуратных букв «П» на листе пергамента с оценками — даже среди самых усердных студентов редко кому удавалось добиться такого результата. И этому было только одно объяснение. Не исчерпывающееся способностью Гарри расслабиться на экзамене. Для того, чтобы отсутствие волнения смогло сыграть хоть какую-то роль, для начала необходимо уверенное знание материала.

Гарри умнее, чем полагал Северус. Намного умнее.

Вряд ли его можно назвать гением, но он далеко не средний ученик. Для того чтобы получить «Превосходно» по такому количеству совершенно разных предметов, нужен не только магический талант; без острого ума и целеустремленности — к слову, основных качеств, позволяющих достичь успеха в зельеварении — это невозможно.

Если бы все пошло по-другому, возможно, Гарри смог бы показать отличный результат и на экзамене по зельям. Потенциал для этого был, раз уж молодому человеку удалось овладеть другими основными направлениями магии.

Но почему-то именно с этим предметом у него не заладилось. Или с преподавателем? Регулярные насмешки и унижения не позволяли таланту юноши раскрыться. Но что Северус мог поделать? С того момента как Гарри впервые переступил порог его класса, Северусу постоянно приходилось быть настороже — он не должен был забывать о том, что каждое его слово будет воспроизведено за пределами Хогвартса. Неизбежное следствие присутствия среди учеников детей Упивающихся Смертью. Разумеется, Темный Лорд не представлял опасности в первые годы обучения Гарри в Хогвартсе... но даже тогда Северус знал, что однажды Темный Лорд мог вернуться. С его стороны было бы глупо демонстрировать по отношению к Гарри Поттеру любые чувства, кроме открытой неприязни.

И, если уж начистоту, ему было приятно демонстрировать эту неприязнь. Он считал себя вправе издеваться над мальчиком. Джеймс так никогда и не заплатил за содеянное. И Северусу нравилось изливать свою злость на его сына, который был так похож на отца.

Сейчас же, наоборот, ему совсем не нравилось осознание того, что он привил Гарри отвращение к зельеварению. Ведь зелья могли бы стать их общим увлечением или, по крайней мере, занятием, за которым они бы вместе проводили время.

А вместо этого Гарри с трудом выносил одну мысль о бурлящем котле. И, учитывая, насколько способным он оказался в других сферах магической деятельности... похоже, Северус своими руками на корню загубил талант молодого человека.

Понедельник, 31 августа 1998, 19:35

Допивая второй бокал вина, Северус подумал, что Гаррино «Буду через минутку» не следовало понимать буквально. Обидно — Северус был более чем готов к ужину. У него промелькнула мысль, не начать ли без Гарри, но в последние недели они так мало времени проводили вместе, что ему не хотелось упускать шанс просто посидеть рядом и поговорить.

Северус бросил скомканную салфетку на стол, резко поднялся, от чего стул со скрипом проехался по полу, и прошел в спальню, а оттуда через магическую дверь в комнаты наверху. Гарри оказался в верхней гостиной. Он сидел, склонившись над небольшим обеденным столом, и тряс рукой, по всей видимости, затекшей от долгого писания.

Зельевар осторожно обошел миниатюрную Венецию, которую Гарри переместил на пол пару дней назад, когда начал планировать занятия по квиддичу. Северус уже однажды споткнулся об нее и больше не хотел повторять ошибку. Одного сеанса отборнейших итальянских ругательств в исполнении крошечного гондольера с пронзительным голоском оказалось вполне достаточно.

— Ты можешь попросить эльфов поставить тебе в гостиную еще один стол. Или даже бюро.

Гарри оторвал взгляд от бумаг и отрешенно посмотрел на вошедшего. Он задумчиво хмурился и только через пару секунд, когда до него дошел смысл замечания, его лоб разгладился.

— Ох. Я как-то не подумал.

— Возможно, тебе было бы удобнее работать внизу, — как можно непринужденнее продолжил Северус. Он не был уверен, что Гарри не воспримет его комментарий как приказ. — Там достаточно места для нас обоих.

— Я не могу там сосредоточиться, — пробормотал Гарри, переводя взгляд на открытые книги, лежащие на столе.

В иных обстоятельствах эти слова имели бы для Северуса совсем другой оттенок. Так подземелья отвлекают Гарри, да? Интересно, чем же?..

Но он знал, что молодой человек имел в виду совсем не то.

Северус вспомнил о Ренарде, как он стоял, небрежно облокотившись о гостеприимно распахнутую дверь борделя. Глаза Ренарда, приглашающие, обещающие... правда, в воспоминании Северуса эти глаза почему-то были не голубыми, а зелеными.

Этого оказалось достаточно, чтобы зельевар понял: каким бы опытным и умелым Ренард ни был, с ним Северусу всегда будет чего-то не хватать. Возможно, не в физическом плане... просто он был не тем, кого на самом деле хотел Снейп.

— Ты провел над бумагами несколько часов, не отрываясь, — снова обратился к Гарри Северус. — Тебе нужно поесть.

— Ну отлично. Я уже ничего не могу решать, даже когда мне запихнуть в себя кусок еды!

— Превосходно. Голодай. — Северус повернулся с намерением снова спуститься в подземелья, и у него даже зародилась мысль, такое ли уж большое значение имеет цвет глаз.

Но рука, схватившая его за рукав мантии, заставила Снейпа остановиться прямо в магическом проходе между комнатами.

— Прости, — сказал Гарри.

Мгновение Северус не мог поверить своим ушам. Связь разумов предупредила бы его, если бы это была ложь, не так ли? Значит, хотя бы в какой-то мере сказанное Гарри было правдой... Тем не менее, раздражение зельевара не улетучилось. Наверное, Гарри почувствовал это, потому что он прочистил горло и продолжил:

— Я просто... не нахожу себе места. Слушай, Северус, я ничего такого не имел в виду. Я... это не твоя вина, я не хотел сказать, что ты командуешь мной или что-то в этом роде... Но ведь... это чертово заклинание никогда не даст мне вырваться из рабства, сколько бы свободы ты мне ни давал.

Теперь от раздражения Северуса не осталось и следа. Да и как он мог сердиться, видя, какой болью были наполнены глаза молодого человека?

— Я не знаю, что сказать тебе, — мягко произнес он, медленно следуя вместе с Гарри к нише в библиотеке, где стоял обеденный стол. — Мы ничего не можем сделать, и от случившегося не убежать. Ты должен просто... смириться с тем, что не в наших силах изменить заклинание.

Гарри упал в кресло и осушил ожидавший его бокал вина.

— Да, — глухо произнес он. — Да, я знаю. Было гораздо проще, когда мне всего лишь нужно было научиться доверять тебе. Ха, всего лишь... а, не обращай внимания.

Северус заново наполнил бокал юноши и постучал палочкой по столу, приказывая эльфам подать еду. Самое время сменить тему — он чувствовал, что плохое настроение Гарри объяснялось не только бременем Cambiare Podentes.

— Ты много работал над планами занятий, — произнес он будничным тоном.

Перед тем как ответить, Гарри отпил еще немного вина.

— Брайерсон пишет очень подробные планы уроков по защите. Я подумал, что мне тоже стоит так делать.

— Мне казалось, что академический курс и спортивная программа — это зелья из разных котлов, если можно так выразиться.

— В какой-то степени, — ответил Гарри, поставив локти на стол и подперев ладонью голову. — Но в обоих есть... какое же слово использовал Брайерсон? Пирамида знаний, ну, что-то вроде лестницы, на которую тебе нужно взойти. Невозможно попасть на верхний уровень, не пройдя все те, что ниже. Он это так объяснил. И, я думаю, к квиддичу это тоже применимо. Прежде чем начинать летать вверх ногами, нужно выучиться делать виражи и поворачивать...

Северус кивнул и проглотил кусочек жареного картофеля.

— Звучит разумно.

— Поэтому я попытался выстроить последовательность навыков в порядке усложнения и придумать, как проводить урок на каждый из них. — Гарри кивнул. — Но пока команды не будут сформированы, я даже не узнаю, сколько часов мы будем с ними заниматься. Альбус сказал, что я должен решить это вместе с капитанами. И... только не обижайся, но я не уверен, что слизеринцы вообще будут прислушиваться к тому, что я буду говорить.

Те же вопросы мучили и Северуса в начале его преподавательской карьеры, так что он прекрасно понимал сомнения молодого человека. Гарри находился в еще худшем положении — он возвращался практически в ту же группу студентов, которые знали его, когда он сам еще учился в Хогвартсе, и у него не было преимущества перед ними даже в пару лет.

Северус решил для себя эту проблему, сразу же создав для себя такой суровый, холодный образ, что редко кто из студентов осмеливался хотя бы заговорить с ним. Он сомневался, что Гарри последует его стратегии. Но были и другие.

— Если кто-нибудь попытается оспорить твои полномочия как преподавателя, снимай баллы, — спокойно сказал он, пряча улыбку при виде выражения лица Гарри.

— Снимать баллы, — молодой человек потряс головой. — Я всегда ненавидел, когда учителя так делали. Чаще всего это было совершенно несправедливо.

Северусу не нужно было спрашивать, к чему относилось это «чаще всего». Без сомнения, речь шла об уроках зельеварения.

— Но ты же Гарри Поттер, — возразил он с напускной серьезностью. — Ты не будешь несправедливо снимать баллы.

Гарри несколько раз моргнул и выглядел при этом так, будто боролся с желанием улыбнуться.

— Ну, я попытаюсь.

— Так что снимай баллы — поначалу можешь не скупиться, чтобы обозначить свою позицию, — и очень быстро студенты начнут относиться к тебе как к преподавателю, а не к одному из своих товарищей. Для того чтобы успешно проводить занятия, именно это тебе и нужно.

— Я не знаю... в А.Д. у нас все получалось, хотя мы все были просто друзьями.

— Даже там ты был лидером.

Гарри приступил к еде.

— Ну, по крайней мере, слизеринцы точно не будут воспринимать меня как своего друга. — Он внезапно замолчал и сглотнул. — Ммм... о боже. Так мы что, будем ссориться каждый раз, когда мне придется снимать баллы со Слизерина?

— Каждый раз? — спросил Северус нарочито мрачным голосом.

— Я имел в виду «если», — тон Гарри, однако, ясно говорил, что тот ожидает неприятностей исключительно от представителей дома Слизерина.

— Мы коллеги, если ты помнишь, — Северус пожал плечами. — Ты имеешь право применять систему баллов и, как я уже сказал, я уверен, что ты будешь подходить к этому вопросу справедливо и беспристрастно. Если окажется, что ты снимаешь со Слизерина слишком много баллов, я побеседую со своим домом и предложу им найти способ поладить с тобой. А если они не послушаются... — На этот раз голос зельевара стал мрачным безо всякого намека на шутку, — То им придется отвечать передо мной.

Гарри с удивлением уставился на партнера.

— МакГонагалл никогда не наезжала на нас из-за того, что ты снимал баллы направо и налево.

— Она может управлять своим домом как ей угодно.

Гарри согласно кивнул. Снейп продолжил:

— Не забывай, что добиваться послушания можно и другими способами. В частности, при помощи отработок. Ты можешь назначать столько отработок, сколько, по твоему мнению, провинившиеся заслуживают. Кроме того, поскольку ты будешь тренером по квиддичу, это дает тебе еще несколько вариантов. Нарушителей можно исключать из команды. Как мне кажется, угроза исключения представляет собой достаточно сильный сдерживающий фактор.

— Я могу выбрасывать людей из команд?

Северус отрезал еще кусочек филе.

— Думаю, да, поскольку квиддич — предмет необязательный. Ты действительно полагаешь, что Альбус будет возражать против твоих решений?

— Хм, учитывая, что он никогда не вмешивается от имени студентов, наверное, нет. Мне просто пока еще сложно думать о себе как об одном из преподавателей.

— Таким образом, у тебя есть возможность снимать баллы, назначать отработки и обязательные дополнительные уроки, и, в конечном итоге, исключать студентов из квиддичных команд. Уверен, с помощью этих методов ты справишься с любыми проблемами.

Гарри улыбнулся.

— Уфф, теперь я хотя бы могу поесть. Последние несколько дней я так переживал из-за всего этого, что у меня изжога не проходила.

— Мог бы попросить лекарство. — Северус поднял руку, призывая подходящее зелье.

Молодой человек выпил его, никак не прокомментировав вкус, и принялся за еду, мало-помалу опустошив тарелку. Наконец, он откинулся на спинку кресла и вздохнул.

— Пожалуй, пойду обратно наверх и продолжу работать...

— Завтра приветственный пир, а не первый день занятий. А твои квиддичные тренировки начнутся не раньше середины сентября. Почему бы тебе сегодня вечером не отдохнуть?

— Я... — Гарри посмотрел в сторону прихожей, словно решая, остаться или уйти, и еще раз вздохнул. — Наверное, ты прав. Тогда пойду возьму свои рисунки. Давно уже не возился с ними... У меня вроде бы начало получаться — звездный взрыв выглядит вполне реалистично.

Северус кивнул. К его облегчению, на этот раз Гарри не стал огрызаться из-за того, что ему «приказали» расслабиться сегодняшним вечером.

— Почитать тебе вслух, пока ты рисуешь?

— Давай. Я... э... скучал по этому в последние дни. — Гарри расслабился в кресле. — Но начни что-нибудь другое. Я уже забыл, на чем мы остановились в... хех, не могу вспомнить, что ты читал последним. Извини.

Зельевар немного нахмурился, но тут же придумал, как обернуть это замечание в свою пользу.

— Я начну новый роман, но только при условии, что с сегодняшнего дня мы будем понемногу читать каждый вечер.

— Договорились. — Гарри на мгновение замолчал, состроив легкую гримасу. — Только если работа не будет мешать. Брайерсон сказал, что я буду помогать проверять сочинения первых четырех курсов. Только орфография, пунктуация и грамматика, конечно.

— Только орфография, пунктуация и грамматика? — Крылья носа Северуса затрепетали. — Ну да, это, разумеется, секундное дело.

— Ты опять за свое.

— Уверяю тебя, проверять фактическое содержание сочинений студентов ничуть не более увлекательно.

Гарри склонил голову на бок и посмотрел на зельевара.

— Серьезно? Что, сплошная тоска?

— Лишь изредка удается отыскать жемчужное зерно в этой куче мусора.

— Думаешь, позволительно называть студентов мусором?

— Я говорил об их сочинениях, — возразил Северус. И нестрашно, если он немного покривил душой.

— Ну да, конечно. — Гарри слегка улыбнулся. — За это тебе придется читать мне Шерлока Холмса.

— Уверен, у меня нет...

— Есть, есть. Я видел недавно на полке. Так что давай, вперед.

Теперь и Северус позволил себе небольшую улыбку. Он представил, как Гарри оглядывает полки в поисках интересной книги... ему понравился этот образ. Наверное, даже больше, чем должен был.

Глава 23.

Вторник, 1 сентября 1998, 19:05

«Первогодки такие маленькие», — подумал Гарри, разглядывая мальчиков и девочек, вошедших вслед за МакГонагалл в Большой зал. Маленькие и взволнованные. Толпа просто бурлила от радостного предвкушения... хотя некоторые ребята выглядели обеспокоенными. Одна светловолосая девочка, казалось, вот-вот разрыдается, а мальчик с темными волосами нервно переминался с ноги на ногу.

Гарри напрягся, вспомнив свой первый вечер в Хогвартсе. МакГонагалл вкратце объяснила им, как проходит сортировочная церемония, но это мало его успокоило. Все казалось таким новым и необычным.

Что ж, по крайней мере, в этом году в Хогвартсе будет учитель, понимающий, что магглорожденным требуется дополнительная поддержка, пока они привыкают к магическому миру. Гарри бросил взгляд на противоположный конец преподавательского стола, где сидел Брайерсон. Жаль, что они сидят не рядом. Гарри представил, как они бы... планировали каждое утро уроки по защите, а каждый вечер обсуждали, как прошли занятия...

Но он сидел рядом с Северусом. Нет, это было совсем неплохо. В последние дни они почти не ссорились. Во всяком случае, пока Гарри помнил о необходимости сдерживать свое негодование относительно... короче, относительно всего. Иногда Гарри даже думал, что они наконец-то стали друзьями. Определенного рода. Но были они друзьями или нет, Гарри все же чувствовал себя неловко, сидя рядом с Северусом, и ему казалось, что все в зале разглядывают их. Он не мог вести с зельеваром непринужденную беседу — это сразу привлекло бы внимание. В частности, студентов. Они бы перешептывались: «Но ведь Гарри люто ненавидел этого человека?!» А с другой стороны... возможно, Северус был прав, и это не такая уж проблема, учитывая, что теперь они оба преподаватели.

И все же Гарри не мог даже подумать о том, чтобы позволить людям узнать, насколько они сблизились с Северусом.

Вероятно, Дамблдор догадывался об этом. Ведь не случайно с другой стороны от Гарри за столом оказался Хагрид? Так что у Гарри было с кем поболтать.

Когда послышались первые ноты традиционной приветственной песни Сортировочной Шляпы, молодой человек забыл о своих переживаниях. Как обычно, она пела о том, что сила домов в единстве и многообразии. Однако Гарри вскинул голову, услышав строфу, которая явно выбивалась из остального текста.

Пусть вызов маячит за каждой стеной,

Отважный мужчина рискует собой.

Чем больше мы просим, тем больше он даст.

Храните его, раз он сам не горазд.

От последних слов Гарри передернуло. Совершенно очевидно, что шляпа имела в виду именно его. Он вовсе не считал себя отважным, но абсолютно точно отдавал все, что мог. И было понятно, что магический мир — или, возможно, только Дамблдор — продолжит просить еще и еще.

Но что означала последняя фраза? Храните его, раз он сам не горазд... Разве объединение сил не должно гарантировать, что он выйдет из финальной битвы не только непобежденным, но и живым? На самом деле, он никогда всерьез не воспринимал возможность того, что эта битва может стать последней и для него.

Гарри слегка потряс головой. После происшествия в день рождения его не раз посещали мысли, не лучше ли умереть сразу, чем так мучиться. Даже сейчас воспоминания о перенесенных страданиях как будто открывали внутри него бездонную воронку. Нет, Гарри не хотел снова возвращаться туда, в эту ужасную темноту, где весь мир затмевало собой одно пульсирующее слово: раб, раб, раб.

Он не мог позволить себе сдаться.

«Конечно, нет», — подумал он, и его губы скривила усмешка. Он должен быть тем «отважным мужчиной» из песни шляпы. Жуть какая. Даже Сортировочная шляпа знала о его предназначении! Гарри это не нравилось. Совсем не нравилось.

С другой стороны, поделать с этим он уже ничего не мог. Хорошо еще, что другие преподаватели ни о чем не подозревали. За исключением Северуса и Альбуса, только Биннсу было известно о заклинании. Скажем, реакцию МакГонагалл на свой секрет Гарри даже вообразить не мог.

Но однажды ему все равно придется набраться смелости и сказать правду. Это было понятно еще до того, как он услышал новую песню шляпы.

Хотя, скорее, так: если он умудрится прожить достаточно долго, однажды ему придется открыть всем истинное положение дел.

— Все в порядке? — спросил Северус. Судя по звуку, он говорил, почти не шевеля губами.

— Да, — коротко ответил Гарри. Он чуть-чуть сдвинулся на стуле поближе к Хагриду. Но тут же застыл на месте, сообразив, что Cambiare Podentes вполне может наказать его за попытку сбежать от Северуса. Он не должен позволять себе даже мыслей об этом.

Вероятно, Северус понял причину ступора Гарри. Во время церемонии сортировки он не произнес больше ни слова, даже когда пронзительный голос МакГонагалл выкрикнул имя, которое Гарри совершенно не ожидал услышать.

«Чарльз Боул!»

Боул?! Время остановилось. Гарри охватила слепая ярость, его глаза заволокло кровавой пеленой. Когда же зрение прояснилось, он увидел на табурете темноволосого мальчика, на которого обратил внимание еще раньше. Сейчас мальчишка не выглядел встревоженным, подумал Гарри, сжимая кулаки. Было видно, что верхняя губа мальчика дрожала, совсем чуть-чуть. Наверное, он ухмылялся. Слизеринцы всегда так делали, а Чарльза Боула только что распределили в Слизерин.

Кто бы сомневался. Куда еще он мог попасть?

Губы самого Гарри непроизвольно растянулись в холодной усмешке. Этот Боул даже внешне похож на своего старшего... брата? кузена? Поначалу это не бросилось в глаза Гарри, когда мальчик вместе с остальными первокурсниками стоял в отдалении, но сейчас, видя его всего в нескольких футах от преподавательского стола, ошибиться было невозможно. Такие же волосы, такие же глаза, даже черты лица...

Гарри захотелось сорваться с места и ударить мальчишку. Наверняка он такой же, как и остальные члены его семейки. Жестокий, бессердечный, настоящий будущий Упивающийся Смертью! Который еще и гордится этим!

Гарри возненавидел его с первого взгляда, неважно, что юный слизеринец не был тем мужчиной, от рук которого на самом деле пострадал Гарри. Даже тот факт, что Северус давно отомстил за него, не помогал Гарри справиться со злостью. Хорошо, пусть старший Боул мертв. Но эта младшая версия Упивающегося была жива, находилась прямо перед ним, и Гарри вскипал от одного взгляда в его сторону.

Он едва ли слушал приветственную речь Дамблдора. И даже не обратил внимания, что директор представил его как нового преподавателя Хогвартса. Только когда Хагрид ощутимо пихнул его локтем в бок и сказал: «Ну давай, Гарри!», — он встрепенулся и тупо посмотрел на полувеликана. Давать что?

Рука Северуса, исподтишка дергающая его за мантию, подсказала, что делать. Северус заставлял его встать. А все присутствующие в зале смотрели на него. И не потому что заметили бесцеремонный жест Снейпа. На лицах учеников было написано... ожидание.

А, встать! Разумеется. Гарри поднялся, чувствуя себя полнейшим идиотом. Все ведь поняли, что он не услышал ни слова из сказанного директором.

Несколько студентов на дальнем конце гриффиндорского стола зажимали руками рты, сдерживая смех. Семикурсники. Его друзья.

Джинни была среди них, но она не смеялась. Она смотрела через весь зал на Гарри с совершенно потерянным выражением лица. «Видимо, Рон уже сказал ей, — подумал Гарри. — Про то, что мне нравятся парни».

Что ж, жаль, что она так расстроилась из-за этого. Он прекрасно понимал чувство, которое испытываешь, когда мечта ускользает у тебя из-под носа. Не то чтобы он всерьез считал, что мог быть чьей-то мечтой, но Джинни всегда так трепетно относилась к нему... Гарри снова сел. Было бы проще, если бы она не принимала это так близко к сердцу.

Какой смысл в том, что еще одним несчастным человеком стало больше?

На протяжении оставшейся речи Дамблдора он старался внимательно слушать, о чем говорил директор. И не зря — Брайерсон тоже был представлен ученикам. Гарри заинтересованно повернул голову, надеясь побольше узнать о новом профессоре, но, к сожалению, директор повторил только то, что Гарри и так уже было известно.

Наконец, официальная часть закончилась. На столе перед Гарри появилась целая гора еды. В Большом зале всегда подавали большие порции, за что Гарри, кстати, был весьма благодарен, но эти блюда были поистине гигантскими.

А, это для Хагрида. Гарри положил на свою тарелку несколько кусочков жареной курицы, оставив большую часть для сидевшего рядом полувеликана.

Студенты и преподаватели приступили к еде, и в зале сразу же стало шумно.

— Я должен был предупредить тебя, — негромко произнес Северус.

Гарри вздрогнул и мельком взглянул направо и налево. Никто на них не смотрел. Студенты изредка бросали взгляды на стол преподавателей, но не таращились, не показывали пальцами и вообще ничего подобного не делали.

О чем должен был предупредить его Северус — было понятно без лишних слов. Внутри Гарри снова поднялась волна гнева. Он стиснул зубы, а его взгляд непроизвольно остановился на мерзком мальчишке, сидящем у ближнего края слизеринского стола.

— Ты знал.

— Только его имя. Я видел список разосланных пригласительных писем несколько недель назад.

— Понятно. Спасибо, что поделился со мной, — пробормотал Гарри.

— Я не думал, что он будет настолько похож на своего брата.

— Не хочу говорить об этом, — отрезал Гарри. Он всем корпусом повернулся на стуле и заинтересованно спросил у Хагрида, каких еще необычных существ ему довелось повстречать в последнее время.

Северус издал какой-то недовольный звук, но больше ни слова не сказал о Чарльзе Боуле. Ни во время ужина, ни позже тем вечером. Разумеется, они покинули приветственную церемонию по отдельности. Гарри поднялся в верхние комнаты и долго мерил шагами гостиную, нервно сжимая кулаки каждый раз, когда в его памяти всплывало лицо Боула. Любого из Боулов. Неважно.

В конечном итоге он решил, что пустое хождение все равно ничего ему не даст, и нужно идти спать. Он переоделся в пижамные штаны и повесил в шкаф подаренную Северусом мантию. Он казался себе таким взрослым и ответственным, когда надевал ее перед торжественным ужином. Сейчас же мир вокруг него в очередной раз развалился на части. Он не хотел быть ассистентом преподавателя, если это означало встречу с Чарльзом Боулом на каждом уроке защиты у первогодок.

Хорошо еще, что в слизеринской команде по квиддичу его не будет. Первокурсники не имели права играть в команде.

Вздохнув, он прошел через магическую дверь в спальню Северуса.

— Я не хочу говорить об этом, — снова повторил Гарри, прежде чем зельевар успел произнести хоть слово.

Северус просто кивнул и приглашающим жестом откинул одеяло. Гарри лег на свою сторону лицом к стене, его чуть ли не трясло от злости. И не только на Чарльза Боула. Северус должен был сказать, с кем ему предстояло встретиться. К тому же, Гарри больше не хотел сидеть рядом с зельеваром в Большом зале.

— Можно мне будет пересесть к Брайерсону? — спросил он, ненавидя сам факт того, что он должен был спрашивать. — Мне может понадобиться, скажем, обсудить с ним уроки, и вообще...

Несколько мгновений Северус молчал, а затем тихо проговорил:

— Если ты настолько переживаешь из-за сплетен, что даже не можешь заставить себя обратиться ко мне в присутствии других, то вряд ли тебе станет легче, когда все увидят, как я получаю твою почту. Ты должен находиться рядом со мной, чтобы создавалось впечатление, будто она доставляется тебе.

— Ох. — Про почту Гарри и забыл. Хотя как он мог, а? Он ведь не вправе даже получать адресованную ему корреспонденцию... Сначала совы, теперь Сортировочная шляпа... по-видимому, все магические существа уже знали, что он больше не личность. Знали, что он всего лишь раб.

Наверное, эльфам тоже это известно... но Дамблдор сделал что-то, чтобы они не могли никому рассказать. Даже студентам. Во всяком случае, Гарри тешил себя такой надеждой.

Он вздохнул, смирившись с тем, что ему придется сидеть рядом с Северусом на глазах у всех. А затем его мысли постепенно переползли на завтрашнее утро, начало уроков. Начало его новой работы. Работы, к которой он даже никогда не готовился. Разумеется, в защите он был далеко не последним, но уметь что-то делать и уметь это преподавать — совершенно разные вещи. А что, если он разочарует Брайерсона? Что, если студенты не будут его слушаться? Что делать с тем мерзким мальчишкой в классе? Хотя нет, погодите... у первокурсников по средам нет защиты. Но все же дважды в неделю он будет встречаться и с ними.

Той ночью Гарри долго, очень долго не мог заснуть.

Среда, 2 сентября 1998, 8:55

Совы не принесли ему за завтраком никаких писем. Гарри размышлял об этом, шагая в сторону класса защиты. Вообще, почту так рано обычно не доставляли, и Северусу было прекрасно об этом известно. Так что ничего страшного не случилось бы, если бы Гарри сел на другое место.

Но Гарри знал, что не было смысла снова поднимать этот вопрос.

Ладно, фиг с ней, с почтой. По крайней мере, то, что Гарри и Северус сидели рядом, не вызвало ни у кого удивления. Никто не смотрел на них с невысказанным вопросом в глазах, даже те студенты, которые помнили, как сильно Гарри всегда ненавидел Снейпа.

Ненавидел — в прошедшем времени. Сейчас ненависти уже не было. И Гарри с тоской подумал, что заклинание не преминуло бы подвергнуть его очередному наказанию, если бы он позволил себе такое чувство. Хотя в контракте и не говорилось ничего о его чувствах. Только о действиях. Или бездействии, например, когда он не побежал передавать свой неожиданный доход в руки Северуса в ту же секунду, когда обнаружил его существование.

Учитывая обстоятельства, ему, можно сказать, повезло, что Северус ничего не требовал от него в постели. Потому как разве было у Гарри право отказаться? Вот об этом в чертовом контракте говорилось совершенно определенно. Быть не просто рабом, но телесным рабом, подчиняющимся каждому желанию мага-хозяина.

Юноша почувствовал, как по спине пробежал омерзительный холодок. О боже. Если бы Северус был другим... то есть, если бы Северус был таким, как раньше о нем думал Гарри, жизнь была бы просто невыносима.

Нет, он не ненавидел Северуса. Даже из-за истории с Боулом-младшим он больше не злился, потому что такие мелочи перечеркивались другими, куда более важными поступками. Северус проявлял к нему доброту. С ним было интересно проводить время. Северус был другом. Ну, насколько возможна дружба между людьми с такой разницей в возрасте.

Друг. Северус его друг. А что Гарри? Каково было Северусу с Гарри в эти последние несколько недель? Наверное, стоит что-то сделать, чтобы как-то компенсировать свое отвратительное поведение... Скажем, купить еще один подарок. Он подберет что-нибудь во время следующего похода в Хогсмид...

Когда Гарри подошел к классу защиты, под дверью уже топталась кучка второкурсников. Юноша чуть не присоединился к ним по старой привычке, но быстро сообразил, как глупо он будет выглядеть, ожидая разрешения войти в класс. Определенно, не с этого следует начинать первый рабочий день в качестве преподавателя.

Гарри прошел вдоль вереницы учеников, толкнул дверь и вошел в класс.

— А, Поттер, — поприветствовал его появившийся из соседнего кабинета Брайерсон. — Ну что, время настало?

Похоже, новый профессор и сам пытался побороть волнение. Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы догадаться. Почему-то понимание этого успокоило юношу — значит, не он один до дрожи в коленках боялся встретиться с классом.

— Все будет в порядке, профессор, — тихо сказал он. Обычно он не называл Брайерсона по званию, но сейчас это было к месту. — Запускать их?

Брайерсон сверился с наручными часами и вздохнул.

— Давай.

Позже, обдумывая результаты своего первого дня в качестве учителя — или, вернее, ассистента, — Гарри решил, что все прошло не так уж плохо. Конечно же, не обошлось без обычной реакции на его шрам: ученики таращили глаза, ахали и перешептывались. Гарри был немного удивлен, ведь нынешние второкурсники были в Хогвартсе и в прошлом году. Но, с другой стороны, они видели его не так уж часто — только во время квиддичных матчей.

В целом это был хороший день. А выражения лиц студентов, когда они поняли, что прямо сейчас будут писать тест? Гарри и то меньше удивился, когда в конце занятия Брайерсон протянул ему пачку пергаментов и попросил проверить работы.

— Только орфография, грамматика и пунктуация?

— Я был бы благодарен, если бы ты также отмечал наиболее грубые фактические ошибки. Разумеется, я потом все внимательно прочитаю.

Гарри кивнул, хотя толщина пачки его ужаснула. Смятение прошло, когда следующий класс приступил к контрольной, и Брайерсон разрешил Гарри начать проверку, чтобы не терять время зря. Значит, ему не придется тратить на чтение тестов весь вечер — спасибо Брайерсону.

В результате непроверенными остались работы только одного класса. Плохо только, что Гарри уже с трудом соображал, продравшись сквозь неимоверное количество совершенно идиотских ответов. Выходит, не зря Северус называл домашние работы студентов полным бредом. Гарри нахмурился. Ему не верилось, что кто-то в принципе мог писать такое! Как будто ученики в последний раз открывали учебник защиты лет десять назад, а не прошлой весной. Одна четверокурсница заполнила весь лист анекдотами. Что еще хуже — смешными анекдотами. Гарри с трудом удерживался от того, чтобы не рассмеяться вслух. Ему пришлось прикусить щеку, чтобы сохранить серьезное лицо.

Гарри было ужасно интересно, как Брайерсон поступит с работой Флоры Фатерингдейл. По всей видимости, она не верила, что профессор всерьез собирался проверять их тесты. Либо так, либо ей настолько понравился молодой мужчина, что она решила обратить его внимание на себя таким необычным способом.

Внезапно шутки перестали казаться Гарри смешными. Он сжал челюсти и снова перечитал анекдоты, отмечая даже мельчайшие грамматические и орфографические ошибки. Вот, так-то лучше. Теперь тест Флоры Фатерингдейл выглядел совсем не впечатляюще.

— Знаешь, Хогвартс выделяет на канцелярию не так много денег, — тихонько прошептал Брайерсон, заглянув через плечо Гарри. — Смотри, не израсходуй все красные чернила, ладно?

Гарри почувствовал, что краснеет, но не был уверен, из-за шуточного замечания или из-за того, что у Брайерсона, как выяснилось, был весьма приятный запах. Не одеколона, нет. Это был чистый, мужественный запах. Запах самого мужчины.

Молодой человек тут же положил перед собой следующий листок, кивнув в знак того, что понял упрек.

Глава 24.

Четверг, 10 сентября 1998, 7:02

Гарри заворочался в постели. Он уже наполовину проснулся, но смутные образы еще продолжали роиться перед глазами. Сны. Он не мог припомнить ничего конкретного, однако ему явно снилось что-то приятное.

Или даже более чем приятное, потому что первая сознательная мысль Гарри после того, как сонная пелена спала, была о том, что у него стоял. Действительно стоял. Гарри моргнул — не продолжение ли это сна? Прошла уже целая вечность с тех пор, как он в последний раз просыпался с эрекцией. Или с тех пор, как ему удавалось достичь ее самостоятельно, без помощи одного из зелий Северуса.

Гарри приподнялся на локтях, чтобы собственными глазами убедиться в том, что ощущения его не обманывают. При виде весьма заметной выпуклости на одеяле его рот непроизвольно приоткрылся.

Мерлин, какое облегчение. В последние несколько месяцев Гарри много размышлял об этом и пришел к выводу, что вряд ли когда-нибудь снова станет нормальным. По большому счету, он был уверен, более или менее, что часть его просто... умерла. Ну, то есть у него все так же была эта часть, вот только пользы от нее никакой не было. С другой стороны, иногда он думал, что так даже лучше. После Лондона и кошмарного дня рождения невозможно было даже представить, чтобы у него снова могли появиться сексуальные желания.

Но у его тела они абсолютно точно появились.

Рядом с ним Северус перекатился на другой бок. Лицом к Гарри, как и каждое утро.

Но сегодняшнее утро было не таким, как все остальные. Гарри понял это, едва мужчина открыл глаза. Заметив состояние Гарри, Северус застыл.

Застыл. Подходящее, но совершенно лишнее в такой ситуации слово. Оно снова напомнило Гарри об одной застывшей у него части тела.

— Доброе утро, — сказал Северус довольным голосом. Весьма довольным.

— Доброе, — поспешно ответил Гарри, быстро садясь и свешивая ноги с кровати. Он чувствовал себя увереннее, находясь спиной к Северусу. Не то чтобы он думал, что Снейп при виде его эрекции сразу же набросится на него или что-нибудь в этом роде, но лежать рядом внезапно стало невозможно. Это бы выглядело... чуть ли не как приглашение. А Гарри было без разницы, что пытался сказать его член — ха, не пытался, а говорил, громко и отчетливо, — сам он не был готов ни к чему.

Гарри не мог, просто не мог. И думать об этом не хотел.

Даже если Северус понял настроение Гарри, он ничем себя не выдал.

— Может быть, в душ? — медленно произнес он, смакуя каждое слово. — Вместе?

Гарри получал такое предложение каждое утро и уже привык к этому. Наверное, у Северуса была какая-то сексуальная фантазия, связанная с душем. Гарри понимал, откуда она взялась. Сложно было бы не понять, ведь он во всех подробностях помнил, как прошло их совместное ритуальное купание.

Но даже отрадное воспоминание не помогло.

— Нет, нет, — торопливо пробормотал он, чувствуя, что ладони мгновенно вспотели. И далеко не от приятного волнения. Паника заструилась по венам юноши, сердце забилось в два раза сильнее обычного и чуть не выскакивало из груди. В то же время член Гарри начал опадать. В доказательство — как будто в нем была необходимость — того, что Гарри не был готов что-то сделать со своим возбуждением. А может, никогда и не будет.

Молодого человека снова охватила паническая мысль о том, что ниже пояса он мертв и никогда, никогда не оживет. Боже, его вообще еще можно назвать мужчиной? Или самую суть его мужественности забрали те ублюдки в Лондоне, оставив ему только внешние признаки?

— Я не могу, — прошептал Гарри. Он чувствовал, что должен был сказать что-то еще, как-то объяснить свое поведение. Но не мог подобрать слов, особенно после недавних размышлений о том, как ему повезло стать рабом такого порядочного человека как Северус. Не просто порядочного. Хорошего человека.

У Гарри перехватило горло, ему ужасно захотелось извиниться за не к месту вылезшие эмоции. Но как же глупо! Он ничего не должен Северусу! Хотя, учитывая тот пункт в контракте, где говорилось о сексуальном рабстве... может и должен, но невозможно же жить под таким грузом ответственности! Разве это правильно, когда спишь с кем-то только из чувства долга? И разве правильно, что именно из чувства долга он делит постель с Северусом?..

В какой-то момент Гарри показалось, что заклинание не может не наказать его за такие мысли. Он весь сжался, во рту у него пересохло. Он ведь обязан исполнять свой долг перед Северусом и делать это с радостью. Определенно, ему не следует даже думать о том, насколько отвратительно находиться в таком положении.

Гарри обхватил себя руками в ожидании конвульсий, но ничего не произошло. Он даже не задрожал.

Так может действительно есть что-то важное в том, что заклинание первоначально было создано для любовников? С этой мыслью пришло облегчение. Наверное, подразумевается, что если ритуал успешно пройден, значит, вступившие в магическую связь люди действительно желают друг друга.

А даже если нет, то что? Любовники тоже не могут постоянно хотеть секса. Все логично.

Придя к такому заключению, Гарри почувствовал себя лучше, но только в одном плане. То, что он не хотел быть в долгу перед Северусом, не означало, что ему нравилось усложнять жизнь мужчины. С того момента, как они с Северусом в последний раз хотя бы целовались, прошло уже много времени, и Северус не скрывал, как сильно ему этого не хватало. Не хватало Гарри. Если бы Гарри обернулся, то увидел бы утреннюю эрекцию мужчины. Без сомнения. А его собственный член от простого упоминания совместного принятия душа мгновенно поник. Если Северус заметит это, он ведь не примет это на свой счет? Или примет? Гарри не хотелось причинять партнеру боль.

На последней мысли у Гарри появилось отчетливое желание врезать себе, и посильнее. Какая ирония! Он не хотел причинять боль Северусу... Как будто он мог! Порядочный или не порядочный, но это все тот же Северус Снейп. Разумеется, у него тоже есть чувства, это очевидно. Но, как бы то ни было, вряд ли его беспокоит, что о нем думает Гарри.

— Пора вставать, — услышал Гарри резкий голос Северуса. Практически режущий. Или, возможно, грубый. — Я иду в душ.

Гарри кивнул. Он не сдвинулся с места, а одеяло все также было обвито вокруг его бедер.

Четверг, 10 сентября 1998, 12:23

Во время обеда, как и во время завтрака, Гарри чувствовал себя не в своей тарелке. С первого ужина в Большом зале он не мог избавиться от неловкости. И это было странно. Ведь он же сам не хотел беседовать с Северусом в присутствии всех учеников и преподавателей? Значит, все правильно? Ему вспомнилась старая поговорка о том, что следует быть осторожнее в своих желаниях. Да-да, с самого начала семестра Северус не сказал ему в Большом зале ни слова. Ни единого слова.

И почему-то от этого Гарри было куда хуже, чем от мысли о сплетнях среди студентов.

Он с облегчением выдохнул, когда в середине обеда заметил сов, влетевших в зал со свежей почтой. Одно из писем упало на преподавательский стол чуть сбоку от Северуса, который в этот момент потянулся за солонкой. Широкий рукав мантии зельевара задел конверт, и письмо приземлилось прямо перед Гарри. Маневр был исполнен так естественно и искусно, что никто не заметил, кому на самом деле была доставлена корреспонденция.

Гарри подхватил конверт. Слава Мерлину, теперь он мог заняться письмом. Просто невозможно было сидеть и слушать... безмолвие, стеной стоявшее между ним и Северусом. Но даже пространные размышления Гермионы не смогли отвлечь внимание Гарри от сидевшего рядом с ним мужчины. Раздраженного мужчины. Не кипящего от ярости, нет. Но, совершенно очевидно, далеко не счастливого.

«Ну ладно, по крайней мере, никто не заподозрит в нас друзей», — подумал Гарри, и от этой мысли ему сделалось еще тоскливее. Если уж на то пошло, жить с вечно недовольным Северусом намного хуже, чем изредка ловить на себе удивленные взгляды с ученических столов.

Он уже было повернулся, чтобы сказать что-то Северусу, но успел заметить лишь взметнувшуюся полу черной мантии. Снейп решительно сошел с помоста и прошествовал к двери в противоположной стене зала. Похоже, он куда-то спешил. Гарри озадаченно посмотрел ему вслед. Хотя не так уж спешил, раз нашел время остановиться у гриффиндорского стола и что-то сказать. Что-то язвительное, судя по тому, как вытянулись лица сидящих за ним студентов.

«Баллы, — решил Гарри. — Он злится на меня из-за сегодняшнего утра и теперь снимает баллы».

Когда Гарри вышел в холл и направился к кабинету защиты, один взгляд на песочные часы подтвердил его опасения. Пятнадцати баллов на счету Гриффиндора уже недоставало.

Вечером того же дня, когда Северус по традиции читал вслух после ужина, Гарри старался вести себя тише воды, ниже травы. Обычно они усаживались рядом на диване, Гарри откидывался спинку и закрывал глаза, расслабляясь в волнах глубокого, выразительного голоса Северуса. Но сейчас насладиться ежевечерним ритуалом ему не давало грызущее изнутри сомнение.

Понедельник, 14 сентября 1998, 7:14

Образы в утренних снах Гарри с каждым днем становились все четче. И, проснувшись этим утром, он осознал, что его сны были не просто приятными. Они были насыщенными. Эмоциональными. Возбуждающими.

Сексуальными.

Гарри все еще не мог припомнить, что именно он видел. Просто образы... или фрагменты образов. Единственное, что он знал точно, — что в своих снах он был не один. Он был с кем-то. С мужчиной, черты которого расплывались в легкой дымке. Это не был кто-то конкретный, кто-то из знакомых Гарри. Просто мужчина ростом немного выше, чем он сам.

Они целовались. Он своим телом вжимал мужчину в стену. Страстные объятия. Руки везде. Поглаживания.

Мммм...

Осознав, что его член на самом деле кто-то поглаживает, Гарри распахнул глаза.

Ох. Это была его собственная рука. Еще не до конца проснувшаяся, но настойчивая ладонь скользила по члену вверх и вниз. Гарри поспешно выдернул руку из пижамных штанов, но поздно — Северус уже заметил. Мужчина лежал на боку, облокотившись на согнутую руку, и смотрел на Гарри изучающим взглядом, словно высчитывая что-то в уме.

О боже.

Не то чтобы Гарри смутился. Хотя, конечно, он не привык к тому, чтобы прикасаться к себе на глазах у других. И он на самом деле не думал делать этого! Но Северус, по всей видимости, считал иначе.

Гарри сглотнул.

— Прости, — вырвалось у него, и он тут же разозлился на себя. Он лежал тут, Северус нависал над ним, готовый в любой момент разразиться бранью... Нет. Гарри резко поднялся и сел, опершись спиной на изголовье кровати. Он скрестил руки на груди и устремил на Северуса свирепый взгляд.

— Можешь прекратить смотреть на меня так, словно подбираешь проклятье получше, — сказал он, чувствуя, что с каждой секундой ярость нарастает. — Во-первых, я, твою мать, спал, и ничего с этим поделать не мог, понятно? И я не собирался дрочить во сне. А во-вторых, я и не дрочил, ясно? Ни разу. В точности, как ты сказал. — Он чуть не добавил «мой господин», но вовремя одернул себя — Северус не заслуживал такого с ним обращения.

Черные брови мужчины приподнялись. Обе.

— Ни разу?

Гарри в ответ скривил губы:

— Это твои правила.

Северус тоже сел и, наконец, ответ взгляд от того места, где эрекция Гарри все еще продолжала натягивать одеяло. Гарри смотрел строго перед собой и не собирался проверять, в каком состоянии находилось одеяло Северуса.

— Мои правила, — медленно повторил Северус, словно не понимая, о чем речь.

Это было уже слишком. Гарри вскипел. Он просыпался со стоящим членом — черт бы его побрал! — каждое утро вот уже несколько дней. И теперь эрекцию не убивало даже приглашение Северуса вместе принять душ. Хотя, конечно, Гарри все так же качал в ответ головой. Короче, мало приятного было в том, чтобы каждое утро дожидаться, пока член, наконец, прекратит болезненно пульсировать. Но и на этом проблемы не заканчивались — этот чертов член постоянно норовил встать в самые неподходящие моменты в течение дня. Хорошо еще, что брюки Гарри плотно прилегали, а мантия была достаточно свободной. В противном случае он просто не мог бы нормально работать!

И все из-за Северуса.

— Да, твои правила! — повторил Гарри, выплевывая каждое слово. — Ты сказал не прикасаться к себе! И я не прикасался, кроме как во сне, но если ты даже этого понять не можешь, то...

— Ты пытаешься сказать мне, что не мастурбируешь?

Гарри чуть не влепил Северусу затрещину. Вопрос был задан таким тоном, словно было само собой разумеющимся, что Гарри должен был делать это, несмотря на недвусмысленный запрет Снейпа!

— Да твою ж мать! Естественно нет!

— Я всегда знал, что твои мыслительные способности ограничены!

Похоже, Северус тоже разозлился. Вообще-то, это было странно, учитывая, чем он занимался каждое утро в душе. Каждый божий день — Гарри не сомневался.

— Да, давай, посмейся теперь над моей глупостью...

— О, во имя Мерлина, — пробормотал Северус. Он внезапно повернулся, схватил Гарри за плечи и встряхнул. Всего один раз, но с чувством. Это помогло ему взять себя в руки. Он посмотрел юноше прямо в глаза.

— Не меняй тему. По крайней мере, теперь я знаю, почему последние несколько дней ты был в таком отвратительном настроении. Давай говорить начистоту, Гарри. Мне приятно видеть, что ты начинаешь восстанавливаться. И я твердо уверен — чем больше ты мастурбируешь, тем лучше.

Северус резко отпустил Гарри. Глаза юноши расширились — он просто не верил своим ушам. Он жил, подчиняясь правилу «не смей доставлять себе удовольствие», так долго, что уже успел смириться с ним, и даже не надеялся, что когда-нибудь Северус отменит запрет.

— Хочешь сказать, что ты ничего не имеешь против? Но имел же! И много чего.

Зельевар на секунду сжал зубы и прикрыл глаза.

— Я бы предпочел, чтобы мы участвовали в этом оба. Безусловно. Но поскольку пока что для нас это недостижимо, то мастурбация, по крайней мере, станет шагом в правильном направлении.

Гарри все еще не мог поверить, что Снейп говорил серьезно.

— И я могу кончать? Правда?

Судя по виду Северуса, до вспышки неконтролируемой ярости было уже недалеко.

— Да. Если только ты не полагаешь, что я поставил себе целью еще больше усилить твою раздражительность, — процедил он.

— Я вроде не выходил из себя...

— Да что ты говоришь! — глаза Северуса загорелись. — Пойми, это ненормально. Меня просто поражает, что ты решил придерживаться этого так называемого правила.

— Так называемого?! Да это в точности то, что ты сам сказал!

— Я имел в виду только небольшой период до ритуала. И не собирался ничего запрещать тебе после, — в нарочито медлительной речи Северуса звучала язвительная насмешка. — Подумать только, ты отказывал себе в удовольствии, подчиняясь моим словам. Оказывается, ты умеешь быть послушным.

Гарри покраснел от злости. Пускай он раб, но он не послушная комнатная собачонка! И уж точно не в том смысле, который имел в виду Северус.

— Я не хотел, чтобы меня снова наказало заклинание, ты, сволочь!

Выражение лица Северуса мгновенно переменилось. Удивление сменилось усталостью.

— Понимаю. Это было кошмарное испытание. Пугающее для...

— Думаешь?

— Пугающее для нас обоих, — отрезал Северус.

Хмм, вероятно, так оно и было. Гарри почувствовал себя неловко. Он кивнул.

— Но ты не можешь провести в таком состоянии всю жизнь, — продолжил Северус все так же сурово. — Ты шарахаешься от каждой тени с самого дня рождения. Это должно прекратиться.

— Ну так не тебе же тогда перекрыли кислород...

— Я знаю. — Северус растерянно помолчал. — Ты понимаешь, что я хочу сказать? Даже если бы я приказал тебе никогда не мастурбировать, и ты бы ослушался, заклинание не наказало бы тебя. Это не было бы нарушением контракта. Мне казалось, это очевидно. Обеспечивать послушание в... небольших вопросах — это только моя задача. И, Гарри... я не стану.

Так прямо и откровенно... Да, Гарри и раньше знал, что Северус не собирался злоупотреблять своей властью и наказывать его или обращаться с ним, как Дурсли. У него никогда не возникало сомнений в этом с того момента, как они прошли ритуал. И все же оказалось, что, произнесенные вслух и вовремя, эти слова обладали совершенно уникальным действием. Особенно после того, как заклинание проявило себя такой жестокой и несправедливой силой.

Гарри рассмеялся. Немного нервно, правда.

— Ммм... так значит, я могу делать что угодно, главное — не нарушать контракт? Я могу полностью игнорировать тебя... в смысле, игнорировать то, что ты приказываешь мне сделать?

— Я тебе много приказывал?

— Нет, — согласился Гарри. Еще одна причина для того, чтобы быть благодарным Снейпу. — Но ты не ответил на мой вопрос.

Северус не отводил взгляда от Гарри. Он смотрел серьезно и сосредоточенно. Ответ прозвучал далеко не сразу — мужчине потребовалось время, чтобы обдумать то, что он собирался сказать.

— Ты не ребенок, чтобы воспитывать тебя субботней поркой. Ты взрослый мужчина, умеющий самостоятельно принимать решения и отвечающий за свои поступки. Но все же, боюсь, мы не сможем объединить силы, если ты не будешь подчиняться и угождать мне. И я уверен, что эту свою обязанность ты игнорировать не станешь.

В этих словах Гарри услышал кое-что очень важное. Северус доверял ему. Доверял и не сомневался, что Гарри поступит правильно, как бы сложно ему ни было. Впервые за очень долгое время Гарри увидел луч надежды. Наверное, потому что почувствовал — он не одинок. Ему казалось, что после дня рождения он остался один в темноте, но это было не так. Он знал, что у него есть на кого опереться. Просто забыл. А теперь снова вспомнил.

Или, возможно, надежда затеплилась, потому что Гарри осознал, что теперь ему не нужно будет мучительно не замечать свое утреннее состояние. Он сможет что-нибудь с этим делать.

Разумеется, пока они разговаривали, эрекция Гарри пропала. Но, похоже, вернуть ее будет не так сложно. Даже от мысли об этом член Гарри слегка напрягся.

Выбравшись из кровати, юноша махнул в сторону двери, ведущей в верхние комнаты.

— Я... да, ты прав насчет скрещения сил и всего такого. Эээ... так что я, пожалуй, пойду приму душ и сделаю то, что ты сказал. Увидимся за завтраком. И да, насчет еды... я не должен был вести себя за столом так, словно мы не знакомы. Мы можем говорить...

— Иди в свой душ.

Почему-то сказанное заставило Гарри вздрогнуть. Наверное, не из-за тона... просто Гарри знал, как сильно Северус желал, чтобы они оказались в душе вдвоем.

— Я бы присоединился к тебе, если бы... ну...

— Мог вынести это, — нетерпеливо закончил Северус. Он резко поднялся и закутался в халат — движения вышли дергаными и неестественными. — Но ты не можешь. Да, мне это неприятно, но я не виню тебя. Мы справимся с этим. А пока что ты должен сосредоточиться на том, чтобы доставлять себе удовольствие. Вероятно, мне следует выражаться яснее, учитывая, в каком заблуждении ты пребывал до сегодняшнего утра. Я хотел сказать, что ты должен...

— Мастурбировать, да. Я понял.

Северус сделал рукой знак, показывая, что Гарри может идти.

Вторник, 15 сентября 1998, 14:29

Последние два дня стали лучшими за очень, очень долгое время, думал Гарри, стоя у двери в кабинет защиты и наблюдая за студентами, гуськом входящими в класс. Настроение у него было превосходное — еще бы, теперь он, просыпаясь по утрам, имел полное право уединяться в ванной для того, чтобы помастурбировать, более того, это всячески поощрялось Снейпом.

На самом деле, в то первое утро он сделал это целых два раза и скользнул на свое место за преподавательским столом под самый конец завтрака. Северус одарил его понимающим взглядом, но ничего не сказал и продолжил привычно игнорировать юношу. В точности так, как Гарри просил... за исключением того, что Гарри уже признал свою ошибку.

«Вот упрямый мерзавец», — беззлобно подумал Гарри. Ему сложно было сердиться на Северуса. Он вообще был не в состоянии злиться после такого долгого и приятного душа. Да и сам он повел себя не очень красиво, запретив Северусу обращаться к нему в Большом зале. Но он твердо решил исправить ситуацию. Делать вид, что они все так же не выносят друг друга, было глупо. Более того, это уже попахивало паранойей. Он ладил с Северусом, и люди это знали. Максимум, о чем их общение могло сказать окружающим, включая учеников, так это о том, что он достаточно повзрослел для того, чтобы оставить детские обиды в прошлом. Ну, или хотя бы притвориться.

— Терпеть не могу ржаную кашу, — самым жизнерадостным тоном произнес Гарри, повернувшись к Северусу. — А с тыквенным маслом вообще гадость редкостная.

Зельевар порывистым движением поставил чашку, немного чая даже выплеснулось на стол. Вероятно, реплика Гарри здорово удивила Снейпа, потому как подобная неуклюжесть ему была не свойственна. Тем не менее, мужчина быстро оправился и поддержал разговор:

— Так не ешь ее в таком виде. Как видишь, я не ем.

— У тебя она чуть ли не подгоревшая.

— Запеченная, — поправил Гарри Северус. — Поработаешь здесь подольше, Поттер, и со временем эльфы изучат твой вкус.

«Поттер». Гарри на секунду застыл, пораженный. Но тут же вспомнил о студентах. Странно, как он мог о них забыть.

До того как он успел что-либо ответить, Северус добавил, что ему необходимо подготовиться к первому уроку, и поднялся из-за стола. Как обычно, подол мантии эффектно взметнулся, и как обычно, Снейп целеустремленно прошагал через зал. Но на этот раз он не остановился у гриффиндорского стола, чтобы снять баллы.

«У нас все получится», — уверенно сказал себе Гарри.

Благодушное настроение сохранялось у него в течение всего дня, а на следующее утро он проснулся раньше обычного — ему не терпелось подняться в верхнюю ванную. Здорово, что организм сам разбудил его. Не стоило опаздывать к завтраку каждый день. Это выглядело бы странно и обязательно привлекло бы внимание.

Сейчас же Гарри смотрел, как кабинет заполняется учениками, и его жизнерадостность постепенно испарялась. Ничего удивительного. Это был не просто еще один класс, в котором он тихонько стоял в стороне, пока не наставало время пройтись по рядам, помогая студентам с заклинаниями, о которых рассказывал Брайерсон. Это был тот самый класс, где одним из учеников был Чарльз Боул. И Гарри был обречен наблюдать его каждый вторник и четверг до конца учебного года. Если бы он знал — если бы Северус предупредил его, что мерзкий братец Боула тоже поступил в Хогвартс, — то он бы отказался помогать Брайерсону с первым курсом. Возможно, это выглядело бы неожиданно и непонятно, но уж лучше работать с семикурсниками, несмотря на присутствие там Джинни. Как только начнется сезон квиддичных игр, он все равно будет постоянно с ней сталкиваться, так что какая разница?

Гарри стиснул зубы, увидев, как маленький мальчик подошел к той же парте, которую он сам выбрал в свой первый учебный день. Последний ряд слева. У стены. «Как преступник», — подумал Гарри. Спиной к стене.

На предыдущих уроках Боула практически не было заметно. Он не произнес ни слова даже на самом первом занятии, когда остальные с большим интересом обсуждали с Брайерсоном практические аспекты защиты от темных сил. Урок действительно прошел с огромным успехом. Гриффиндорцы и слизеринцы так энергично включились в беседу, что, казалось, совершенно позабыли о соперничестве домов. Но только не Боул. Очевидно, он полагал, что выше всего этого. Слишком хорош, чтобы опускаться до уровня остальных. Наверное, ему было интересно изучать только то, что помогло бы ему стать примерным Упивающимся Смертью. А может, он и так уже все знал.

Гарри вспомнил, как он тогда разозлился, и непроизвольно сжал кулаки.

Но он справился со своими эмоциями и ничем не выдал себя ни на том уроке, ни на последующих. В первый день, когда студенты разбились по группам и начали сами придумывать реальные ситуации, ему удалось ни разу не подойти к Боулу. Брайерсон попросил Гарри обойти класс, послушать, о чем говорят ученики, и при необходимости помочь им выполнить задачу. Бродя между партами, он мог делать вид, что помогает всем одинаково, в то же время, не приближаясь к группе Боула.

Естественно, Боул сидел, скрестив руки на груди и уставившись на парту перед собой, не обращая никакого внимания на бурлящее вокруг него обсуждение. Каждый взгляд, который Гарри бросал в его сторону, лишь подогревал злобу, тлеющую внутри юноши. Хорошо, что он избегал Боула. Ему так хотелось наорать на мальчишку, что, если бы такой случай представился, он бы вряд ли сдержался, более того, желание сорвать злость на маленьком паршивце только росло. А может, он хотел не только наорать. Боул заслуживал худшего. Он был таким же, как его брат — Гарри не сомневался. Злобным и жестоким. Да стоит только посмотреть на него — сидит там, ни с кем не разговаривает... Словно вокруг него никого нет, и его одноклассников просто не существует.

Гарри в очередной раз до зубовного скрежета сжал челюсти и поторопился уйти в противоположный угол класса. Подальше от него.

На второй неделе занятий избегать Чарльза Боула стало еще проще. У ребят были лекции, на которых они не практиковались, только делали записи. Гарри наблюдал за классом, прислушиваясь к словам профессора, и его уважение к Брайерсону стремительно росло. Как было бы здорово, если бы вместо Квиррела на первом году обучения у них был такой учитель!

Молодой человек отвел взгляд от Боула и стал целенаправленно разглядывать учеников, занимающих свои места в другом ряду. Он вообще больше не смотрел на Боула. Что ж, тоже вариант — просто игнорировать мальчишку последующие семь лет.

Либо так, либо гаденыш очень скоро узнает, что о нем думает Гарри.

Глава 25.

Суббота, 19 сентября 1998, 9:12

Гарри уселся за маленький столик в библиотеке. Как обычно, он вышел к завтраку с мокрыми волосами. «Еще бы», — чуть не фыркнул Северус. Гарри возвел принятие продолжительного утреннего душа в ранг своего рода искусства.

Вот если бы только Гарри предложил Северусу присоединиться... Пусть даже только смотреть, не прикасаясь. Ему бы хватило и этого. Северус представил себе, как Гарри ласкает себя, и от такой картинки его рот мгновенно наполнился слюной. Гарри прильнул спиной к стене, вода струится по его красивому подтянутому телу, голова запрокинута, губы с трудом ловят воздух по мере приближения оргазма, и вот он кончает...

Но Гарри не был готов даже к самым безобидным вещам. Даже просто позволить Северусу наблюдать за ним, пока он мастурбирует.

То, что молодой человек, наконец, начал восстанавливаться, не могло не радовать. Северус говорил совершенно искренне — мастурбация действительно была шагом в правильном направлении. Просто Северусу было тяжело мириться с этим... с тем, что у него не было никаких шансов услышать стон, который Гарри наверняка издавал, кончая.

Подъем по утрам теперь превратился для Северуса в испытание. Он не мог не замечать утреннюю эрекцию Гарри. Он видел — его молодой любовник готов к сексу. Или, по крайней мере, готово его тело. А тело Северуса настоятельно требовало предоставить ему то, в чем ему отказывали уже очень долго. В конце концов, Северус нормальный мужчина с совершенно естественными желаниями.

Встать утром в хорошем настроении стало для него практически непосильной задачей. Северусу хотелось притянуть Гарри к себе и зацеловать до полной потери памяти. Чтобы последние воспоминания о том, что произошло в Лондоне, выветрились из головы юноши. Чтобы он не мог думать ни о чем, кроме своего ноющего и требующего разрядки члена. И тогда Северус прикоснулся бы к нему. Он бы заставил Гарри сойти с ума от удовольствия. Он бы сделал все, чтобы тело Гарри взорвалось безумным оргазмом.

Северус продемонстрировал бы Гарри, что тот принадлежит ему, только ему. И мысли о сексе стали бы для Гарри мыслями о Северусе.

Но, разумеется, Северус ни в коей мере не был безрассудным человеком и понимал, что не сделает подобного. Разве мог он забыть о том, что случилось с Гарри? Сначала жестокое изнасилование. Несколько изнасилований, на самом деле. А потом секс под Compulsio, отвратительный секс с человеком, который должен защищать и заботиться о нем. Для Гарри этот опыт был практически равнозначен еще одному изнасилованию. Нет, молодой человек никогда такого не говорил, но Северус прекрасно понимал и без слов. Гарри попросил Северуса сделать это с ним и пообещал никогда не жаловаться. Он сдержал свое слово. И продолжал держать.

Но ничто не могло изменить тот факт, что принуждение все же имело место.

Их следующий раз должен произойти только по обоюдному согласию. Никак иначе. Никакого принуждения. Никаких даже намеков на принуждение. А инициатором должен стать Гарри. Он должен сделать выбор. Захотеть Северуса вместо собственной руки.

Любое другое развитие событий превратило бы все то, в чем Северус поклялся Гарри и самому себе, в дешевый фарс. Удовлетворять потребности Гарри... это оказалось серьезным испытанием, куда сложнее, чем можно было бы ожидать. И все же это был единственный способ проложить курс через неизведанные воды, в которые их забросило заклинание. Не идти навстречу нуждам Гарри... нет, о таком даже подумать невозможно.

Будучи жалким, несчастным рабом, Гарри никогда не сможет пройти через объединение сил. Северус был твердо убежден в этом.

И еще... Северусу не хотелось, чтобы Гарри чувствовал себя несчастным.

Все эти размышления, однако, никак не помогали Северусу справиться с собственной проблемой. Постоянно растущей проблемой, не будем забывать об этом. Утренний душ — не лучший, но приемлемый способ сбросить лишнее сексуальное напряжение, когда ты живешь один. Или с партнером, который, в сущности, импотент. Но Гарри молодой, привлекательный, и очень, очень желанный молодой человек, которого никак теперь нельзя назвать импотентом. Он кончает каждое утро. И, по всей видимости, уделяет себе внимание не только по утрам. В последние дни юноша периодически исчезал сразу же после ужина и не возвращался в подземелья до позднего вечера. Вернувшись же, он падал в кресло, истомленный, закрывал глаза и просто слушал, как Северус читает для него вслух.

Весь вечер на его губах бродила чуть заметная улыбка. Как будто в уме он снова и снова проигрывал приятное воспоминание.

Иногда он даже заходил в подземелья, насвистывая веселую мелодию, которая мгновенно обрывалась, стоило Северусу взглянуть на него. Не то чтобы Северус делал это специально... Но по мере того как настроение Гарри улучшалось, его собственное стремительно шло на спад. Находиться рядом с возбужденным — и недоступным — Гарри было для него настоящей пыткой. Пытка становилась тем мучительней, чем яснее Северус осознавал, что для того, чтобы справиться с собой, одного утреннего душа ему будет явно недостаточно. В конце концов, совершенно непонятно, сколько времени потребуется Гарри, чтобы снова начать интересоваться чем-либо еще помимо мастурбации.

Естественно, это не было виной Гарри, и все шло своим чередом, но даже Северус отчетливо понимал, что с каждым днем превращается во все более недоброжелательного и угрюмого человека.

Его уже начали посещать мысли о том, что стоило все же согласиться на предложение Ренарда. Учитывая обстоятельства, это был бы разумный выход из положения. Для обоих — не только для Северуса, но и для Гарри тоже. Выход, который дал бы Северусу такое нужное и долгожданное облегчение. И гарантировал бы, что Северус не будет давить на Гарри... ни в каком отношении. Все правильно, мужчине иногда нужно развеяться, решил Северус, слегка кивая самому себе. Например, если твой партнер долго болеет, ты вполне можешь пойти в место, специально предназначенное для решения подобных проблем. И хороший любовник не будет тебя винить — он все поймет. Кроме того, добровольное воздержание ни к чему хорошему не приводит. Единственное, что оно может — это ухудшить характер и повысить раздражительность...

Решено. Северус избавит Гарри от этого сомнительного удовольствия. Это ведь тоже подходит под определение «удовлетворения нужд Гарри», не так ли? Юноша не должен жить с человеком, который день ото дня только мрачнеет. Им будет намного приятнее проводить вместе время, если кто-то сможет заботиться о потребностях Северуса.

Окончательно сформировавшееся, это решение заставило член Снейпа напрячься в предвкушении.

— Я собираюсь этим утром сходить в Хогсмид, — неожиданно объявил зельевар. Сейчас, после того как он все разложил в голове по полочкам, ситуация стала простой и понятной. Гарри продолжит мастурбировать, а он будет посещать Ренарда, и, когда из их с Гарри отношений пропадет напряженность, вызываемая сексуальной неудовлетворенностью, дела быстро пойдут на лад. — Последняя партия ингредиентов для зелий из местной аптеки оказалась ниже всяческой критики, но, уверен, они позабудут даже само слово «халатность» после того, как я навещу их лично.

Гарри оторвался от яичницы, которую с жадностью поедал.

— Мне присоединиться к тебе?

«Ну почему же ты утром так не говоришь?!» — мысленно возопил Северус, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выпалить это вслух. Определенно, ему срочно необходимо увидеть Ренарда, иначе он начнет видеть двусмысленность в каждой обращенной к нему фразе.

— Потому что, когда ты в прошлый раз спросил, я повел себя как последняя сволочь, — жизнерадостно продолжил Гарри. — Ты прав, мы коллеги. И ничего страшного, если мы вместе прогуляемся в деревню.

Слова целительным бальзамом пролились на душу Северуса. К слову, трапезы в Большом зале тоже стали намного оживленнее с тех пор, как усилиями Гарри они начали общаться друг с другом на людях.

Но сегодня, вне всякого сомнения, вопрос совместного похода в Хогсмид не рассматривался. Более неудачного момента для того, чтобы предложить свою компанию, Гарри найти не мог.

— Знаешь, у меня несколько поручений, — начал Северус, — и все они связаны с зельями. Тебе просто-напросто будет скучно. К тому же, тебе следовало бы обсудить с капитанами набор квиддичных команд. И выходные для этого самое подходящее время.

Гарри проглотил еще несколько кусочков, перед тем как заговорить. В последнюю неделю он демонстрировал поразительный аппетит. Что Северуса тоже в немалой степени радовало.

— Вообще-то, я думал, что этим будут заниматься главы домов.

— Раньше так и было, но тогда у нас не было тренера по квиддичу. А поскольку все уважают тебя и доверяют, то я не вижу ничего удивительного в том, чтобы профессора передали в твои руки все вопросы, связанные с квиддичной программой.

Такое впечатление, что Гарри старательно сдерживал широкую улыбку.

— Ты правда так думаешь?

— Подозреваю, что твои обязанности еще нигде официально не расписаны, так как твоя должность появилась только в этом году.

— Нет, я имел в виду... ну, про уважение и доверие. Ты серьезно?

Северус удивленно воззрился на юношу.

— Позволь, но почему нет? Насколько мне известно, у тебя никогда не было проблем с тем, чтобы поладить с Минервой или Филиусом или... ох.

Теперь Гарри уже совершенно открыто рассмеялся.

— Ха, смешно, ты забыл, что ты сам глава дома!

— Я никогда не забывал об этом.

— Ну ладно, — Гарри откинулся на спинку стула. — Тогда договорились.

— Очень хорошо. — Северус поднялся из-за стола, полный решимости сегодня же претворить свои планы в жизнь. Они с Гарри не смогли бы вот так по-дружески подтрунивать друг над другом, если бы оба не были расслаблены. Гарри — благодаря ежедневному (и неоднократному) душу, а Северус — вследствие только что принятого решения, совсем скоро сулившего облегчение его уже ноющему члену.

— Что ж, увидимся вечером.

— Ага. Спасибо за совет насчет квиддича. Хорошая мысль. К тому же, Брайерсон дал мне огромную кучу сочинений на проверку. Снова. Наверное, не стоит откладывать их на завтра, — Гарри вздохнул. — Не понимаю, как ты со всем этим справляешься, Северус. Ты даешь намного больше письменных заданий, чем он, и у тебя нет ассистента, которому можно было бы их подбросить.

— Раньше я проверял задания по вечерам, вместо того чтобы читать вслух. В этом семестре я уже отстаю по всем срокам.

— Даже так... — Гарри пожевал губу. — Может тогда ну их, эти книги?

Северус покачал головой.

— Лучше я сокращу количество комментариев в ученических работах. Гарри... мне действительно нужно идти.

— Хорошо. — Гарри прикоснулся палочкой к столу. — Я все равно уже закончил.

Суббота, 19 сентября 1998, 10:12

— Северус, — с придыханием поприветствовал зельевара Ренард, спустившись вниз по лестнице. Каждое его движение говорило о том, что он готов сейчас же отправиться в постель. Разумеется, он всего лишь играл свою роль. Тонко просчитанную. Ренард знал, как добиться желаемого эффекта. Член Северуса уже наполовину встал во время недолгого ожидания, а теперь же брюки вообще стали невыносимо тесными. — Как чудесно увидеть тебя здесь.

Мурлыкающие интонации не оставляли сомнения в том, что он хотел бы увидеть больше. А в его голубых глазах горело желание. И, хотя Снейп знал, что для создания соблазнительного блеска Ренард использовал специальное заклинание, но это не делало образ менее эффектным.

Ренард опустился в кресло в небольшом салоне без окон и жестом пригласил Северуса присесть на соседний диван.

— Как дела? — вежливо поинтересовался он и, понизив голос, продолжил: — Ты не выглядишь счастливым, Северус.

Северусу инстинктивно захотелось возразить. Он был счастлив с Гарри. Или, возможно, не очень счастлив... удовлетворен? Нет, точно не это. Жизнь в состоянии постоянного сексуального голода никак нельзя назвать удовлетворительной. Раньше он без труда обходился без секса по несколько месяцев, периодически пользуясь услугами собственной руки. Но тогда у него под боком не спал каждую ночь привлекательный молодой человек.

Так что нет, сейчас он не был счастлив. Но отчаянно стремился к счастью. Если бы только они с Гарри разобрались в своих проблемах, их совместная жизнь очень быстро бы наладилась. Они были бы счастливы. Оба. Обязательно.

Что ж, по крайней мере, то, что он делал сейчас, было первым шагом к безоблачной жизни. Посещение Ренарда давало ему возможность позаботиться о своих сексуальных потребностях, не навязывая их Гарри... позаботиться и о Гарри тоже.

— Я рад доставить тебе удовольствие, — голос Ренарда просто сочился медом.

— И все же было бы лучше, если бы ты развернул свой бизнес в деревне чуть дальше от Хогвартса.

Тогда навещать бордель было бы так же удобно, но все же безопаснее. Ренард довольно хихикнул:

— Как будто лишнее заклинание дезиллюминационных чар напряжет твою палочку. Ты ведь только что использовал их, так? Я чувствую. На тебе еще ощущаются следы магии. Твоей магии, м-м-м... Наверное, не так уж плохо, когда чья-то палочка напрягается.

От двусмысленной фразы по телу Северуса прошла волна тепла и сконцентрировалась в области паха. Достаточно разговоров.

— Я хотел бы снять тебя на все утро.

Медленная улыбка.

— Думаю, мы сможем это организовать.

Северус не сомневался.

— И я хочу увидеть, как ты кончишь.

Еще один низкий смешок. Ренард подсел к Северусу и положил руку на спинку дивана. Его пальцы начали лениво поглаживать затылок и шею зельевара, слегка разминая мышцы.

— О, да. Конечно же, хочешь. Я помню, что тебе нравится, Северус. Ты очень щедр в постели. Еще бы, учитывая твою… — ресницы Ренарда затрепетали, — одаренность. Знаешь, я скучал. Далеко не каждый мужчина способен доставить мне настоящее удовольствие.

Хотя последняя фраза была откровенной лестью, Северус был впечатлен. Как и было задумано. Ренард знал, что делал, и делал он это очень хорошо.

Тем не менее, поведение Ренарда все же неуловимо раздражало Северуса. Да, Ренард был способен соблазнить кого угодно, но что-то было не так. Не так, как утром представлял себе зельевар. Вся эта искусственность, тщательно отрепетированные интонации и жесты… раньше они его не беспокоили. Ему даже нравилось тешить себя мыслью, что он может позволить себе купить такого опытного мужчину как Ренард. Но сейчас Северусу хотелось меньше показного кокетства. Меньше неестественного флирта.

Проблема заключалась в том, что на самом деле он хотел Гарри. А Гарри не стал бы играть в соблазнение или отпускать заученные комплименты. Он был бы собой, со всей своей простотой и неопытностью. И даже иногда неуклюжестью.

— Тебе нет необходимости соблазнять меня, Ренард, — сухо обронил Северус. — Я предпочел бы, чтобы ты этого не делал. Будь естественней.

Брови второго мужчины приподнялись, но, разумеется, он никак не прокомментировал услышанное. Его богатый опыт однозначно говорил, что не стоит критиковать желания клиента, как бы странно они ни звучали. Поглаживания немедленно прекратились, и рука Ренарда вернулась на его колено.

— Конечно. Как ты скажешь, Северус.

Слова были произнесены уже более спокойным тоном, без соблазнительной хрипотцы. Хорошо.

— А что касается моего оргазма, — продолжил Ренард, — боюсь, это будет стоить дополнительных денег. Многим этого хочется, но я уже не так молод. Я не смогу принять следующего клиента до вечера.

— Тебе чуть больше двадцати и ты хорошо знаком с возбуждающими зельями.

— Раньше ты так не торговался.

Северус и сейчас торговаться не собирался, просто ему не нравилась, когда его водили за нос. И раздражало то, что второй мужчина даже не утруждал себя попытками замаскировать хитрость.

— Я всегда был с тобой более чем справедлив, разве не так, Ренард? Двенадцать.

— Пятнадцать.

— Договорились.

Ренард встал с кресла, тут же приняв одну из своих фирменных соблазнительных поз. Наверное, по привычке, потому что он тут же исправился, встав более свободно. В точности так, как просил Северус.

Они вместе поднялись в маленькую аккуратную комнатку, большую часть которой занимала двуспальная кровать с большой горой подушек. Мужчин окружил аромат благовоний. Ренард взял из подсвечника горящую свечу и зажег еще несколько. Он всегда чувствовал себя неловко, применяя магию в присутствии Северуса.

Зельевар положил согласованную сумму на ночной столик у кровати.

Ренард обернулся на звяканье монет.

— С чего начнем? Какие-нибудь особые пожелания?

Обычно Ренард не спрашивал. Он просто падал на колени перед Северусом, притягивал его поближе к себе и проворно расстегивал брюки зельевара, освобождая его член для того, чтобы тут же начать сосать. Но после того, что Северус сказал внизу, Ренард не был уверен, стоит ли придерживаться привычной последовательности действий.

— Разденься, — приказал Северус непривычно резким голосом. Сегодня он собирался получить все, чего когда-либо хотел от Гарри. — Но не так, как будто ты на сцене. Представь, что мы живем вместе, но ты еще не до конца привык к этому. Мы стали любовниками недавно.

Ренард знал свое дело очень хорошо, в чем Северус быстро убедился. Мужчина преобразился как по мановению волшебной палочки, хотя никаких заклинаний произнесено не было. Неожиданно он стал выглядеть моложе. Не таким уверенным в себе. Он робко улыбнулся и облизнул губы, словно разрываясь между смущением и желанием поцеловать партнера. А затем стянул рубашку, отводя глаза, как будто Северусу могло не понравиться то, что он делал. Правда, каждые несколько секунд его взгляд все равно на мгновение возвращался к зельевару.

Как будто ему так нравилось то, что он видел, что не смотреть он не мог.

— Так красиво... — сказал Северус, чувствуя, что пересохшие губы слушаются с трудом. Ренарду, черты лица которого были тоньше и изящнее, чем у Гарри, он спокойно мог говорить подобные вещи. К тому же, Ренард правильно понимал комплименты и не обижался, как Гарри, готовый мгновенно вспыхнуть в ответ на такую фразу.

— Я... спасибо, — несмело прошептал Ренард и даже умудрился слегка покраснеть. Выпутываясь из брюк, он отвернулся, словно ища место, куда можно было бы спрятаться. Он выглядел так, как будто одновременно хотел секса и не был уверен, понравится ли ему — в точности как Гарри. Но у Гарри под брюками были бы надеты трусы. Отсутствие белья на Ренарде разбило иллюзию вдребезги. Это был не Гарри. Северусу захотелось увидеть более мужественные черты. Увидеть мужчину, такого же решительного и целеустремленного, как и он сам. Кого-то, обладающего таким же сильным магическим даром, как у него, пусть даже этот дар еще не был раскрыт до конца.

Северус прищурился и попытался представить, что перед ним Гарри. Это не помогло. Ренард был слишком высоким.

И все же Северус приложил все усилия, чтобы нарисовать образ обнажающегося Гарри. Гарри, который хотел Северуса. Вот уже показался красивый член Гарри... Да, так-то лучше. В конце концов, Северус пришел сюда не ради Ренарда. Он пришел ради себя и Гарри.

— Теперь меня, — едва ли не простонал Северус, цепляясь за свою фантазию. Ему не терпелось вырваться из стесняющей движения одежды, в которой моментально стало трудно дышать.

Еще один робкий взгляд, такой, как мог быть у Гарри.

— А потом?

Чего Северус хотел? Всего. С Гарри.

— Отсоси мне. На коленях.

Раздевая Северуса, Ренард продолжил разыгрывать то же представление. Немного нерешительности, смешанной с неконтролируемо вырывающимся наружу желанием. Практически изумление, с которым его руки пробежали по груди Северуса, показавшейся в вырезе расстегнутой рубашки.

— Пожалуйся на пуговицы, — прерывисто выдохнул Северус.

Глаза Ренарда распахнулись. Он не понял требования.

— Эээ... слишком скользкие, — попытался сымпровизировать он. Очередная пуговица выскользнула из его неожиданно ставших неуклюжими пальцев.

— Нет, слишком много, — нетерпеливо поправил его Северус.

Ренард кивнул и снова вошел в образ, одарив зельевара еще одной застенчивой улыбкой.

— Зачем тебе столько одежды, Северус? — слова прозвучали почти жеманно. — Ты создаешь лишние сложности. Не хочешь...?

Он пытался, но у него не получались те ворчливые жалобы, которыми Гарри неизменно сопровождал свои столкновения с пуговицами Северуса. Лучше бы Ренард молчал. Его комментарии только портили впечатление.

Северус притянул второго мужчину к себе и поцеловал, жарко и требовательно. Но и это не сработало так, как он ожидал. Поцелуй получился... неправильным. Раньше Северус не придавал этому значения, но сейчас отчетливо понимал, чего ему не хватало. Ему хотелось наклонить голову, укрыть в своих объятиях мужчину ниже его ростом. А Ренард был практически таким же высоким, как и он сам.

Ситуация начала потихоньку раздражать Северуса. Он разорвал поцелуй и надавил на плечи Ренарда.

Тот изящно опустился на колени и помог Северусу избавиться от брюк, а затем и трусов. И издал низкий грудной звук, увидев освобожденный член Северуса, который еле заметно покачивался параллельно полу.

— Ммм, я скучал по твоему длинному, сладкому члену...

— Не разговаривай.

Замечание оказалось излишним — Ренард уже нашел для своего рта занятие поинтереснее разговоров. Мягкие губы мужчины обхватили член Северуса, он начал двигать головой вперед и назад, одновременно лаская ствол по всей длине языком.

Это было что-то совершенно неописуемое. Словно Северус никогда раньше не испытывал ничего подобного. Или забыл, как хорошо это может быть. Никакого сравнения с собственной рукой.

И все же чего-то не хватало. Проблема явно была не в технике; в этом Ренард был безупречен. Уже через несколько секунд колени Северуса задрожали и он сделал несколько неуверенных шагов назад, в конце концов, найдя поддержку в виде кровати. Ренард ловко последовал за ним на коленях, как будто для него было совершенно естественно передвигаться таким образом. Впрочем, он действительно привык проводить много времени на коленях на полу. Ренард мог делать минет удивительно долго, попеременно дразня партнера и даря ему наслаждение, удерживая его в дюйме от оргазма, и финальный взрыв мог запросто заставить клиента отключиться на несколько секунд.

Едва Северус опустился на кровать, его член снова оказался в плену рта Ренарда. Мерлин, как же это было хорошо! Невероятно хорошо. Сногсшибательно. За такой минет пятнадцати галлеонов не жалко, да что там, не жалко и больше. Северус чуть не кончил, а потом чуть не кончил еще раз. Он вцепился пальцами в покрывала, ища что-нибудь, за что можно было бы уцепиться на краю чистого, неразбавленного удовольствия, невероятного ощущения, которое умело будил в нем Ренард.

Определенно, этого мужчину нельзя было назвать робким или неумелым.

Но, может быть, как раз немного робости Северусу и не хватало? От этой мысли сердце зельевара на мгновение сжалось, несмотря на то, что его тело уже горело от возбуждения. Гарри делал бы все совсем не так. Его попытки доставить Северусу удовольствие были бы неловкими. Неуклюжими. Он бы смущался и краснел. И это было бы восхитительно. Не осознавая своих действий, Северус приподнялся, опершись на локоть, и провел ладонью по волосам Ренарда. Слишком мягкие, слишком гладкие. Они должны быть непокорными. Необузданными. Северус пропустил сквозь пальцы несколько прядок на затылке Ренарда в попытке создать чуть больше беспорядка на его аккуратной голове.

Естественно, попытка оказалась неудачной, и зельевар закрыл глаза, представляя, что все это делает с ним Гарри. Возможно, немного повзрослевший, уже привыкший к Северусу. С радостью сосущий его член. И делающий это после нескольких лет счастливой жизни с Северусом просто великолепно.

Да, так-то лучше. Северусу удалось создать мысленный образ склонившегося над его бедрами Гарри, Гарри, повзрослевшего на несколько лет. Все ведь будет именно так? Этот жаркий и влажный рот принадлежит Гарри, руки Гарри гладят голени Северуса, перебегают на заднюю поверхность бедра, обхватывают ягодицы лежащего на кровати мужчины... Пальцы Гарри проскальзывают в щель между ягодицами Северуса, и от трения кожи о кожу Северус ахает и в очередной раз удерживается на самой кромке оргазма. Да, вот как Гарри будет вести себя, как только преодолеет неловкость. Он будет фонтанировать энтузиазмом. Северус был уверен.

В конце концов, когда во время ритуального купания Гарри забыл о комплексах, когда ритуальные действия развязали его язык, заставив выболтать самые сокровенные мысли, он сказал не так уж мало.

Северус начал проигрывать в голове это воспоминание. Он лежал, плотно сжав веки, толкаясь бедрами вверх, а голос Гарри и теплый рот Ренарда каким-то образом сливались в одну фантазию, так насыщенную чувственностью, что в ней легко можно было затеряться навсегда. Но слова Гарри не были лишь плодом воображения. Юноша действительно сказал все это. Искренне. И однажды сможет воплотить то, о чем лепетал в ритуальной ванне.

«Я все равно не могу использовать руки, так что мне захотелось опробовать на тебе рот. Звучит здорово. Вот почему я соскользнул, потому что подумал о том, что нужно нырнуть вниз. Я бы мог остаться там подольше и попробовать пару вещей. Выяснить, насколько хорошо ты помещаешься в мой рот. Потому что ты просто огромный».

А затем мягкий голос Северуса, подталкивающий к дальнейшим откровениям.

«Итак, Гарри. Скажи мне кое-что. Что ты думаешь о моем члене?»

«О, твой член. Он мне нравится. Ничего не могу с собой поделать. Он просто... красивый. И такой большой. И тяжелый и толстый. Хотел бы я прикоснуться к нему прямо сейчас...»

О, да. Вот так. Так-то лучше. Голос Гарри в его голове. И руки Гарри на его бедрах, правильно? Северус потянулся вниз и сжал их в своих руках, застонав. А Гарри выпустил пульсирующий член Северуса изо рта и начал просто лизать его, как будто это был самый вкусный леденец на свете.

— Еще? — спросил Ренард. — Или хочешь что-нибудь другое?

— Не разговаривай! — прорычал Северус, мгновенно выброшенный из своей фантазии. Раздраженный, он перекатился на бок и встал с кровати, жестом показав Ренарду, чтобы тот занял его место.

Ренард лег на спину и развел ноги. Широко.

Он старался изо всех сил. Северус это видел. Бедра лежащего мужчины немного подрагивали, словно от волнительного предвкушения. Его член уже стоял, и он слегка толкался тазом в воздух в попытке создать дополнительное трение, которое сделало бы его член еще тверже. Его поза выражала готовность и приглашение — он помнил, что всегда нравилось Северусу, и делал все правильно.