Час Кицунэ

Глава 11 Японская пословица: Дурной человек старается оправдать свою ошибку, хороший — ее исправить

Как хорошо,

Когда, раздобыв у друзей

Редкую книгу,

Можешь потрепанный том

На первой странице открыть.

Автор Татибана Акэми — японский поэт эпохи Эдо. Татибана Акэми родился в семье торговца бумагой. Рано потерял родителей. Некоторое время учился, чтобы стать монахом. В итоге поступил в служение в монастырь. Это послужило в дальнейшем стимулом для изучения и написания вака. Вернувшись на родину после обучения, он продолжил дело отца, женился, но вскоре передал семейное дело брату и полностью посвятил себя поэзии. В 1846 году Акэми, окончательно передав брату все имущество семьи, построил себе в горах, неподалеку от дома, хижину и удалился туда, чтобы в уединении сочинять стихи и изучать древние памятники японской литературы. Популярность поэзии Акэми росла и поэту было назначено денежное содержание. Особенность поэзии Татибана Акэми заключается в том, что он размышлял в своих произведениях о бытовых мелочах, промышленной деятельности, поэт не ограничивал себя только природными сценами и романтическими темами. Он жил довольно скромно в своей хижине, подальше от шума города, поэтому его стихи простые, но искренние.

Перевод с японского А. А. Долина

Владыка Кицунэ к нам даже не обернулся.

— Нобу? Что у нас по текущей обстановке? — раздался в тишине его спокойный голос.

— Кланы окончательно определились и открыто выступили друг против друга, Владыка.

— Так, прекрасно! Что мы имеем? — наконец развернулся к нам Владыка, и мы смогли выпрямиться из поклона. — У нас умер император Тоба, и, как это бывает обычно после смерти правителя, у наследников нет согласия. У нас два претендента на трон? Не так ли?

— Да, Владыка. У него два сына: Го-Сиракава и Сутоку, — ответил Нобу.

— То есть, у нас две враждующие партии? И к ним присоединились кланы самураев и, как всегда, по разные стороны? С одной стороны Тайра, а с другой Минамото? Я ничего не упустил? — с ласковой, но какой-то замораживающей улыбкой спросил Владыка, смотря почему-то на меня.

Мне под его взглядом очень захотелось спрятаться под одеяло у себя в розово-персиковой спальне и не высовываться оттуда год. Или два. Но я заставила себя ответить на этот взгляд и глаз не отвести. И это сработало. Владыка Кицукнэ усмехнулся и перевел взгляд на Нобу. Это была маленькая, но все же победа.

— Да, почти, Владыка. В клане Минамото возникли разногласия, и старший сын, наследник Ёситомо-но Монамото, примкнул к императору Го-Сиракава, тогда как его отец, глава клана Минамото, и младшие братья поддерживают императора Сутоку.

— Обычная война за власть. Только вот на этот раз это может вылиться во что-то интересное, — задумчиво протянул Владыка. — Это может существенно ослабить императорское единоначалие, а вот самурайские кланы, наоборот, возвысить. Кио? На кого ставишь? — вдруг с азартом спросил Владыка.

— Думаю, в текущей момент клан Тайра и Император Го-Сиракава объективно сильнее. Но в долгосрочной перспективе я бы поставил на Минамото, Владыка, — сдержанно ответил Кио.

— А ты, Нобу?

А я вдруг удивилась, что он спросил сначала Сабуро, а потом Нобу. Или я уже везде вижу подвох?

— Я согласен с Кио. Тайра сильнее и по численности, и по духу. Клан Минамото разобщен. В данный момент сыновья не слишком дружны и подчиняются отцу формально. К тому же старший брат вообще встал на сторону врага, что не могло не подорвать силы клана. Но… дух клана Минамото все же силен. И там может получиться что-то интересное, Владыка, — ответил Нобу.

— Кого в этой междоусобной войне и смуте решил поддержать Владыка Псов Инугами? — спросил Владыка.

— Он считает, что Го-Сиракава перспективнее, умнее и дальновиднее Сутоку, — аккуратно ответил Кио.

— Ну тогда мы… Воздержимся. Если бы псы Инугами поддержали Сутоку, было бы забавно противостоять им. Но ввязываться в это сейчас я особого смысла не вижу. Нобу, проследи за лисичками в Долине. Путь отдыхают. Сильных и враждебных ёкаев в мире людей, которых необходимо уничтожить, сейчас нет. Так что отдых пойдет всем на пользу, — и он снова улыбнулся так, как будто не давал всем отдохнуть, а собирался съесть на завтрак вместо онигири.

— Слушаюсь, Владыка, — поклонился Нобу.

— Кио? Твои планы? — спросил Сабуро Владыка, чем, признаюсь, снова сильно меня удивил.

Нобу он просто отдал приказ, а у Кио спрашивает о его планах? Это странно.

— Я бы хотел и дальше продолжить разведку и наблюдение, Владыка, — с поклоном ответил Кио.

— Отправляйся. Не вмешивайся. Пусть сами варятся в этой междоусобице. Никогда не питал интереса к смуте. Посмотрим потом на результат, — слегка поморщился Владыка, но я почему-то отчетливо поняла, что он лжёт.

Быть этого не может, чтобы ему это было не интересно! Видимо до конца свои эмоции я скрывать не умею, потому что Владыка подошел ко мне и приподнял мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза. Уверена, что на лице никаких эмоций он увидеть не мог, но вот глаза… Глаза меня и в самом деле все еще выдавали. И с его наблюдательностью уловить что-то было не так уж и сложно.

— Оба свободны, — отдал приказ Владыка Кицунэ, продолжая удерживать мой подбородок.

Кио и Сабуро отвесили церемонный прощальный поклон и вышли из комнаты, пятясь назад, и развернулись только у двери.

— Итак. Аика. Шестой хвост? Молодец. Что хочешь в награду? — спросил Владыка, рассматривая меня с улыбкой.

Я в своей жизни много общалась с вышестоящим начальством и одно уяснила точно. Лесть начальство просто обожает в любой форме, даже если этого сыра у него и так навалом и больше уже не лезет. А еще была такая песенка в исполнении шикарного и гениального актёра. И там были такие слова: «Нормальные герои всегда идут в обход!».

Поэтому я, глядя ему прямо в глаза, ответила:

— Служить вам, Владыка, уже награда!

— Какая умная девочка, — улыбнувшись и отпустив мой подбородок, сказал Владыка.

Но его тонкие пальцы продолжали исследовать моё лицо. Он провел ими по моим губам, по щеке, очертил пальцем бровь и в итоге остановился у виска. Он так и держал свои пальцы у него, как будто собирался всадить туда пулю.

Мы смотрели друг другу в глаза, и при этом он хитро улыбался, а я внутри дрожала как осиновый лист на ветру, но старалась не показать этого.

— Что ж! Я сделаю тогда сам тебе подарок, которого ты так хочешь. Отправляйся к своему здоровяку. Я разрешаю, — вдруг сказал он и отошел от меня, отпустив мое лицо из плена своих тонких пальцев.

— А… А какое задание? — осмелилась пролепетать я.

— Что ж? Дай подумать? — играя и красуясь, сказал он, делая вид, что задумался. — Вот что! Награждать, так уж награждать? Оставайся с ним до конца!

— До конца?

— Да. Как там его зовут?

— Минамото-но Тамэтомо, — ответила я, хотя была более чем уверена, что Владыке Кицунэ это и так прекрасно известно.

— Хорошо! Оставайся с Минамото-но Тамэтомо, пока он жив. Или… — и он подошел ко мне и дотронулся снова до моего подбородка, заставляя смотреть себе в глаза. — Пока ты сама не примешь решение навсегда его оставить.

— Оставить? Навсегда? — переспросила я, не совсем понимая. — Как это? Зачем?

— Ты же слышала? Клан Минамото обречен. Ему не победить в этой заварушке. И твой… гигант погибнет в этой смуте. Хочу посмотреть на твой выбор, девочка, — и он приблизил свое лицо к моему, как будто собирался поцеловать, но вместо этого прошептал. — Ты не ошибалась до этого? Но ведь речь не шла о жизни и смерти?

Он отпустил меня, и я покачнулась, делая шаг назад.

— Выбор определяет наш путь. Выбор между жизнью и смертью. Между любовью и смертью. Выбор между предательством и смертью. Тебе ведь еще этого не приходилось делать? Хочу посмотреть на это, — и он отвернулся от меня и снова подошел к стене, где была нарисована розовая лисичка. — Пока ты выглядишь не очень. Можешь идти! — отпустил он меня.

Я сморгнула, поклонилась и стала пятиться к двери. Я до конца боялась, что он передумает и не отпустит меня. Но он не окликнул и не изменил решения. Я аккуратно закрыла за собой дверь и, выдохнув, прижалась к ней лбом.

— Когда отправляемся? — ехидно поинтересовался Кио.

— Послезавтра утром. Мне нужно попрощаться, собраться и потренироваться. У меня новый хвост. Нужно освоиться хоть немного, — не оборачиваясь ответила я.

— Жди тут! — бросил он и, отлепив меня от двери, прислонил к стене. Сам он приоткрыл дверь и прошел к Владыке Кицунэ.

Я повернулась к окну и принялась рассматривать через него прекрасный сад. Красиво. Но моросящий дождик у речки, где мы копали с Тамэ железную руду, нравился мне не в пример больше. Тамэ… Ты не погибнешь, что бы там не говорил Владыка Кицунэ. Я не допущу!

— Идем, — вдруг подошел ко мне Кио и обнял.

Он отодрал мои руки от подоконника, в который я вцепилась, развернул и повел по коридорам прочь от дверей, которые мне скоро будут сниться в кошмарах. Не домики для испытаний, ни ёкаи, а именно эти двери. Выйдя из Замка, я все же пришла в себя и встряхнулась. Кио больше не поддерживал меня и просто шел рядом.

— Почему из всех учителей именно ты уходишь со мной. Я бы предпочла Нобу или Шиджа, — недовольно буркнула я.

— Именно поэтому с тобой иду я. А еще потому, что они на твоей стороне, — ответил он.

— А ты? — провокационно спросила я. — Ты разве не на моей?

— Нет, разумеется, — вдруг честно ответил он.

— На стороне Владыки? — попыталась угадать я.

— Я на той стороне, где выгодно. И тебе настоятельно советую этой стороны придерживаться, — хмыкнул он и перевел тему. — Юри расстроится, что я опять ухожу.

— Надолго?

— Думаю, да.

— Ничего. Отношения на расстоянии полезны! — съехидничала я.

— Кому? — фыркнул он.

— Обоим!

Так, перебрасываясь колкостями, мы и дошли до моего домика.

Юри и Рен налетели с расспросами, подергали меня за шестой хвост, разохались, разахались. И потащили меня пить чай и рассказывать о моих приключениях и прошедшем испытании.

— Мне нужно достать Бакэ, — отмахнулась я и извлекла из Инро мой храбрый тапок и нового ёкая.

— Ой, какая прелесть! — и Рен протянула сложенные лодочкой ладошки.

— Держи! Только помой его. Он после болота, — довольная, что сбагрила пушистика, сказала я. — Бакэ? Ты как?

— Умаялся следить, чтобы он не перепачкал ваши кимоно и не добрался до еды. На редкость глупый ёкай. Могущественная хозяйка, зачем мы его подобрали? — разворчался Бакэ.

— Ой, какой хорошенький! Ой, какой пушистенький, — ворковала Рен и мыла ёкая в раковине с душистым мылом.

— И в самом деле, — прелесть! — присоединилась к ней Юри.

— Вот! — указала я на них глазами Бакэ. — Мы с тобой уходим. Нужно чтобы кто-то за ними присматривал.

— Понял! Я его успел кое-чему обучить. Но стремя — это вам не обувь! У него и магии меньше, и навыков. Но можно что-то будет придумать, — понятливо закивал Бакэ. — Хотя и времени на обучение маловато. Мы завтра уходим?

— Послезавтра, — ответила я.

— Ой, не успею! Нужно было самому себе замену искать. Вот, не сообразил я, могущественная хозяйка, — посокрушался Бакэ.

— Ну, где же мы второго такого найдем? — польстила я тапочку. — У тебя пары нет.

Бакэ почти не отличал сарказма от истинной похвалы и всегда был доволен. Вот и сейчас он гордо подбоченился.

— Пойду помогу девочкам. А то этот еще и натворит чего? Прослежу! — и Бакэ переместился на кухню, а я откинулась в кресле, уставившись на невозмутимого Кио.

— Что? Даже никак не прокомментируешь нового ёкая?

— Нет. Я уже привык к твоим выкрутасам. Стремя к тапочке? Ну, пусть будет. Он безобиден, — пожал плечами Кио. — Ты мне лучше скажи, что будешь делать?

— Вернусь к Тамэ, — ответила я. — Ни о чем загадывать я не буду. Просто буду жить и… — «любить» я не сказала. Пока не получалось. — Там посмотрим, — уклончиво завершила я.

— Ты знаешь, что такое инсэй*? — вдруг ни с того не с сего спросил Кио.

— Эм… — протянула я.

— Это такая форма правления, Аика, — ответил за меня вошедший Нобу.

За ним в дверях показался и Шидж.

— И что? — спросила я, наливая чаю Нобу, усевшемуся в кресло.

Шидж присоединился к девочкам, которые магией воздуха сушили нового питомца… в смысле ёкая, поминутно охая и восхищаясь.

— Не простудили? — шутливо поинтересовался Шидж, но девушки не поняли шутки и явно увеличители температуру воздуха, а Кио привычно закатил глаза.

— Только в твоем доме, Аика, кицунэ превращаются непонятно в кого и боятся простудить ёкая, — хмыкнул Кио.

— Ты не отвлекайся. Так что про инсэй? — снова спросила я.

— Это когда император уходит в монастырь.

— А зачем? — удивилась я.

— Он становится монахом и вроде бы как отходит от дел. Но на самом деле вся власть по-прежнему у него в руках. А формально правит его наследник, — продолжил он пояснять.

— Ничего не понимаю. Зачем такие сложности?

— Ну, во-первых, это придает его правлению религиозный авторитет.

— Ну… допустим. А еще? Это ведь не основное?

— Ты права. Основной причиной служит огромное желание императоров Японии избавиться от родственных связей с аристократами и избежать их влияния, чтобы единолично управлять страной.

— А так разве не он управляет?

— Нет. У него тьма советников, недовольных аристократов, влиятельных кланов. А так… Вот смотри, он, допустим, взял и объявил себя патроном малолетнего правителя и распорядителем всех государственных дел. У него своя резиденция, преданные слуги и, разумеется, собственная армия из самураев. Используя свой авторитет патриарха императорской семьи, он может назначать на императорский престол своих детей и внуков в обход требований дворцовой аристократии, — пояснил мне Кио.

— Но разве тот, кто числится императором, не обидится? Все же делает за него патриарх? — поразилась я, потому что первый раз слышала о такой схеме правления.

— И снова ты права. Все это неизбежно ведет к тому, что победы патриарха в борьбе с аристократами вызывают конфликт с императорами, которые чувствуют себя марионетками в руках отставных патронов, — продолжил объяснять Кио. — Конфликт интересов отцов и сыновей императорского дома и стал причиной смуты, что мы имеем сегодня.

— Как все запутано! — простонала я.

— Вот! Именно это я и хотел до тебя донести. Не спеши вмешиваться, пока точно во всем не разберешься, — пояснил свои мысли Кио.

— Получается, что совершенно не понятно, у кого реальная власть? — спросила я.

Кио довольно вскинул брови и сдержанно кивнул.

— Это только в мире людей так? — вдруг вылетело у меня, я даже толком и не поняла, что спросила.

— Ты все больше и больше меня удивляешь Аика. Но нет. Должен тебя разочаровать. Владыка Кицунэ настоящий правитель и властью делиться не намерен. А вот в остальном, — думай сама, — улыбнулся он лукаво.

Я перевела взгляд на Нобу и шутившего с девочками Шиджа. Нобу отвел глаза, а Шидж вообще не слышал, о чем мы тут болтаем. Кио дал понять, что он главный Учитель? Но… С другой стороны, это все больше и больше казалось мне логичным. Что контролировать у взрослых лисичек?

Или все ещё сложнее? Нет никакого разделения, и контроля тоже нет? Каждый сам за себя? Закон джунглей? Мне это совсем не понравилось.

Я тряхнула головой, прогоняя все мысли о Долине и Владыке Кицунэ. У меня возвращение к людям и Томэ на кончиках моих хвостов. И мне нужно думать об этом. С Долиной потом разберусь… как-нибудь.

— А ты мне поможешь, если что? — спросила я у Кио, не сильно рассчитывая на успех.

— Нет, — снова покачал головой он.

— Почему?

— Мы с тобой вообще у людей в разные стороны разойдемся, как только пересечем Арку перехода, — пояснил он с ехидной ухмылкой.

Я открыла рот, а потом его закрыла.

— Я останусь одна? — тихонько, чтобы не услышали девочки, спросила я.

Кио кивнул, а Нобу снова отвел глаза.

— Рен ни звука! — прошипела я, почти не разжимая губ, и поймала благодарный взгляд Нобу и ехидный Кио.

— Ты так предсказуема, Аика, — ухмыльнулся Кио.

— Аика! Смотри какой хорошенький, — весело сказала улыбающаяся Рен.

И с веселым смехом продемонстрировала мне вымытого, высушенного и причесанного ёкая.

— Его зовут Абуми, и он будет у нас жить! — продолжила Рен.

— Это здорово. Потому что я послезавтра ухожу, Рен.

— Как? Ты же только пришла? — и Рен плюхнулась в кресло.

Дальше мы разговаривали, я объясняла, обещала, что буду приходить, и что всё непременно будет хорошо! Хотя сама я в это верила слабо.

Весь следующий день мы медитировали и тренировались. Мне нужно было овладеть своим новым хвостом за ничтожно короткое время. Это было непосильно, и я не могу сказать, что справилась. Но особого выбора у меня не было, впрочем, как обычно.

Мы сидели втроем допоздна в ночь моего отбытия из Долины. Не могли наговорится. Рен всплакнула несколько раз, но потом сказала, что она храбрая и сильная, и она непременно сама справится. Я убедила ее не торопиться и выйти на следующее испытание, только если она будет уверена в собственных силах. А еще лучше — дождаться моего возвращения.

Утром я встала очень рано и, войдя в спальню Рен, аккуратно поцеловала ее на прощанье. Я чувствовала, что ухожу в этот раз и в самом деле надолго, и не знаю, когда мы теперь увидимся.

Бакэ ждал меня внизу, и я быстрым движением посадила его в Инро.

Я выскользнула из домика на тропинку и понеслась по ней как ветер, не оглядываясь. Меня ждал мир людей.

К Арке перехода между двух замков я добралась сама, чтобы увидеть сидящего на камне Кио в облике старика. Он выглядел одиноким, старым и, я бы даже сказала, — дряхлым. Иллюзия была просто великолепная, и я в который раз подумала, не отражает ли она и в самом деле его сущность? Если бы не видела, как он владеет мечом, и в самом деле усомнилась бы в его силе.

Он ничего не сказал, когда я подошла, и молча дождался, пока я завершу иллюзию. Я скрыла розовые волосы, ушки и хвосты. Волосы стали угольно-черными, и я была все же красива, но не такая яркая и необычная. Одета я была очень скромно. Серое кимоно, плетеная шляпа на голове. И только два клинка за поясом указывали, что я не простая крестьянка, и со мной следует быть осторожным.

Мы шагнули в арку Тории взявшись за руки.

Переместившись, я покачнулась, а Кио поддержал. А потом отпустил мою руку.

— Ты можешь вернуться домой в любой момент, Аика, — вдруг сказал он мне.

— Что? — удивилась я.

— Да. Шестой хвост тебе это позволяет. Просто войди в арку, активируй магию и представь арку перехода, ту, что находится в Долине. Магию рассчитаешь сама, но на возвращение много её не нужно. И арка Тории подойдет любая. При дворце императора, при храме, вот как тут, — у дороги, да где угодно. Только позаботься о том, чтобы тебя никто не увидел.

— Поняла. Спасибо, — кивнула я.

— Ты помнишь правила? Не вмешиваться без серьезных оснований, не использовать магию, скрывать свою сущность!

Я кивнула и огляделась. Кругом был лес, и только одинокая арка Тории виднелась у дороги. Она была грубо сколочена, и непонятно было, как она вообще тут оказалась.

— Где мы?

— В окрестностях Киото.

— Киото**?

— Да. Сейчас это столица императоров. Каждый раз, когда император восходит на престол, он в праве выбрать себе столицу. Ну или построить новую. И такое возможно. Сейчас Киото. И именно там сейчас сосредоточенны все силы, кипят страсти, и делится власть в стране.

— Поняла.

— Киото там, — Кио указал мне на дорогу. — Тут не очень далеко. Дойдёшь, — и он, фыркнув, сделал шаг от меня в другом направлении.

— А что в Киото? — цепляясь за него и боясь остаться одна, спросила я.

— Сейчас лето и обе армии стягивают свои войска к замку, — ответил он небрежно.

— Войска? А… Тамэ разве не должен быть в замке Сиракава-дэн с отцом?

— Нет. Он был там, но они, взяв все войска, выдвинулись в Киото и готовятся к наступлению. Ты найдешь его во дворце императора Сутоку, — ответил он и, повернувшись, сделал шаг по дороге.

— А как я туда попаду?

Кио не ответил. Он пожал плечами, даже не обернувшись. А потом Сабуро вдруг сгорбился и в самом деле стал похож на одинокого старика, бредущего по дорогое и боящегося собственной тени.

Я вздохнула и направилась в противоположную сторону.

*Инсэй «правление бывших императоров» — форма правления в традиционной Японии, основанная в 1086 году, по которой руководство императорским двором и страной осуществлял император на покое — дайдзё тэнно. Иногда называется институтом инсэй или правлением императоров-затворников.

**Киото был с 794 по 1869 год столицей Японии, главной резиденцией императоров. Старое название — Хэйан. Но я оставила современное название города — Киото. До этого столица несколько раз переносилась в зависимости от смены власти. В ранней истории Японии, с 390 по 794 год, столица менялась несколько десятков раз. Предшественники Хэйдзё и Нагаока. Столица определялась по местонахождению императорского дворца и, соответственно, местопребыванию императора, даже в то время, когда фактически страной управлял сёгунат. С 1868 года по настоящее время столицей Японии является Токио.