Час Кицунэ

Глава 7 Японская пословица: Совершенная ваза никогда не выходила из рук плохого мастера

Покидая луга,

что окутаны дымкой весенней,

гуси тянутся вдаль —

словно им милее селенья,

где цветов еще нет и в помине…

Автор Мацунага Тэйтоку — поэт и писатель раннего периода эпохи Токугава. Тэйтоку получил прекрасное классическое образование. Он был дружен с видными учеными-филологами своего времени и, возможно, под их влиянием занялся широкой просветительской деятельностью. В 1620 году в своём доме он открыл школу хайку — Тэйтоку-ха. При возникновении хайкай как серьезного поэтического жанра для него было характерно свободное использование так называемого хайгон, то есть разговорного стиля, составных слов, заимствованных из китайского языка, и других выражений, не допускавшихся ранее в поэтический лексикон. Однако Мацунага Тэйтоку преуспел в утверждении более консервативного и формалистического подхода к хайкай. Он выработал строгие правила их сочинения и старался придать им элегантность и эстетическое благородство придворной поэзии.

Перевод с японского А. А. Долина.

Мы с Тамэ, встретив вместе рассвет, вернулись в кузню, и ко мне тут же подбежал Джун. Он почтительно поклонился Тамэ, но мне глазами указал на печь.

Тамэ фыркнул и отошел к старшему мастеру, потрепав мальчишку по голове.

— Какой он, — восторженно протянул парнишка.

— Какая она, — восхищенно сказала я, глядя на печь.

Мы сказали это почти одновременно и весело рассмеялись.

Было видно, что мальчик очень устал. Мне все же, казалось, что такая нагрузка не для подростковых плечиков, но видя, как он трудится, как восторженно ловит каждое слово или взгляд мастера, я понимала, что не следует мне в это вмешиваться.

— Татара*, — понимая мое восхищение, протянул паренек, махнув рукой на печь. — И скоро будут ее разбивать.

— Что? Как разбивать**? — забеспокоилась я.

— По-другому не извлечь из нее готовую сталь, — равнодушно сказал парень, но видя мое расстроенное выражение лица, поспешно добавил, — Ты не волнуйся! Мы ее восстановим. Достанем сталь и восстановим.

Результатом этой долгой ночи стал огромный кусок стали, тяжелый и красный, напитанный моей магией и наполненный пышущей огненной яростью разбушевавшегося вулкана. Это было очень красиво, и у меня даже дыхание перехватило от этого незабываемого зрелища.

— Только половина пойдет на изготовление клинков, — авторитетно сказал Джун, видя с каким восторгом я рассматриваю полученную сталь.

— Да? Почему?

— Половину мастер забракует, — махнул он рукой.

И тут к нам подошёл Тамэ и, схватив меня в охапку, потащил от кузни.

— Все остальное завтра. Тебе нужно выспаться. Ты сутки на ногах! — сказал он, волоча меня к баням.

«Заботливый он у меня!» — думала я, погружаясь в деревянную кадку.

Я настояла на том, что буду присутствовать и на сортировке полученных кусков стали. И с удовольствием следила за мастером, который отбраковывал те или иные куски полученного металла. Делал это не он сам, а его ученики, которые сидели рядом. Это, как мне объяснили, был один из важных уроков, в котором мастер передавал опыт своим ученикам. Вот такая интуитивная сортировка стали выявляла будущего мастера или отправляла ученика и дальше таскать мешки с углем и железным песком.

Определяли они это на глаз. Нужно было взять кусок метала и положить его в ту или иную сторону. Как оказалось, не все выплавленные куски были бракованные. Просто многие из кузнецов в деревне предпочитали работать с той или иной сталью. Наверное, это зависело от количества примесей и оставшихся шлаков.

Я следила за каждым из учеников и все же была недовольна распределением кусочков. Я посмотрела на Тамэ, а потом на матера, и оба мне кивнули.

Я присела на корточки, придирчиво осмотрела полученные в результате отбора куски стали и начала свой отбор под внимательным взглядом мастера.

Я руководствовалась не цветом или разводами. Я просто отбирала те куски стали, в которых было больше всего магии. Моей магии.

— Я хочу из этой стали мечи, — выдала я упрямо, когда закончила.

Тамэ, нужно отдать ему должное, не пошел на поводу моих «хотелок», а сначала посмотрел на мастера и, дождавшись его кивка, довольно расплылся в улыбке.

— Все что ты захочешь, — хитренько улыбнулся он.

Я в ответ фыркнула. Вот же! Но на самом деле я была довольна. Он не слепо потакает, но и прислушивается ко мне, а для меня это тоже было важно. И уж точно важнее конфет и букетов цветов…. Хотя и они не помешали бы.

Только на следующий день мы отправились к кузнецу. Кузнец и трое его учеников встретили нас с Тамэ поклонами и пригласили в кузню. Там тоже была печь, воздух в которую качали рабочие, нагнетая жар, и в ней уже плавилась отобранная мною сталь.

Тамэ принялся раздеваться и попросил огромный молот. Я во все глаза смотрела на его исполинскую фигуру, а кузнец довольно улыбался. Его ученики были гораздо слабее огромного Тамэ. Но Тамэ, видя, как это важно для меня, решил, наверное, пройти до конца все этапы со мной и довольно улыбался, видя мои восторженные глаза.

А дальше начался перезвон. Кузнец мастер, используя молоток поменьше, задавал ритм и указывал куда нужно бить. Тамэ и еще два подмастерья огромными молотками стучали и расплющивали куски стали.

Мне молот не дали даже подержать, хотя очень хотелось хоть разок тоже ударить, но я поняла, что у Тамэ есть своя чаша терпения, и переполнять ее ни к чему.

Когда сталь под ударами Тамэ становилась достаточно плоской, ее сгибали пополам, затем снова раскаляли и снова стучали по ней кувалдами.

— А зачем ее вот так все время складывать? Ведь в результате все равно получается, что она того же размера что и была? — спросила я, когда мы вышли из раскаленной кузни на улицу, а мальчики принесли нам воды.

— Она так перемешивается, — ответил Тамэ.

— Перемешивается?

— Да. Все же из печи ее достали грубую. А вот таким многократным складыванием мы ее делаем равномерной.

— Ага, это как тесто замесить, — поняла я.

— Тесто?

— Ну да! Чтобы не была отдельно мука, отдельно дрожжи, отдельно вода, — пояснила я.

— Ты умеешь готовить? — удивленно спросил Тамэ.

— Да! — кивнула я и увидела его довольный взгляд.

«Вот, не зря рецепты с Рен читала!» — подумала я про себя.

— Сталь становится однородной, — закивал мастер, подтверждая слова Тамэ, — в ней не остается слабых мест. К тому же так сталь дышит.

— Дышит? — переспросила я.

— Всем нужно дышать. И стали тоже.

«Видимо что-то с воздействием кислорода связано», — подумала я про себя.

Я не считала сколько раз мы вот так складывали сталь, но потом вспомнила, что на моей вакидзаси слоев было очень много, и их даже было видно по таким красивым волнистым линиям.

Долго я находится в кузне не могла. Там было просто невероятно жарко, и я периодически выскакивала на улицу, не в силах больше оставаться в этом аду. Мне оставалось только поражаться выносливости кузнецов и их помощников. Тамэ, кстати, держался хорошо за счет своей невероятной физической мощи, но и он выходил вместе со мной, а я старалась задержать его рядышком подольше. Успеет еще молотом намахаться.

После того, как моему будущему мечу придали форму клинка, мы вышли на улицу, и мастер с подмастерьями стали покрывать его слоями самой обыкновенной глины. И делали они это неравномерно. Где-то слой глины был более толстый, а где-то — тонкий. Потом, обмазав его таким образом, они снова засунули клинок в печь. А когда глина нагрелась, резко опустили его в воду.

«Закалка», — вспомнила я школьные уроки.

«А слои глины, наверное, по-разному распределены, чтобы по-разному твердело. В конце концов, обух и лезвие имеют разную толщину и твердость», — устало мелькало в моей голове, но что-то уточнять сил уже не было.

— Многие мечи ломаются именно на этом этапе, — с поклоном сказал мастер.

— Но мой не сломался?

— Нет. У учениц Нобу Итиро редко когда ломаются клинки от закалки, — ответил мне мастер и улыбнулся довольно.

Потом мой меч снова засунули в раскалённую печь. Чтобы он прогрелся весь окончательно, для пущей твердости.

И снова Тамэ тащил меня на себе в баню, потому что у меня сил идти самой не было.

На следующий день было решено, что мы сделаем перерыв. Просто потому, что необходимо было набраться сил перед полировкой и заточкой. А еще мы давно не тренировались и пошли стрелять из лука. Мой уровень стрельбы меня по-прежнему удручал, но я очень старалась. Братья Тамэ стояли в сторонке. Они зачем-то увязались за нами и с любопытством смотрели, как я пускаю стрелы в цель.

— Они будут смеяться? — зло шепнула я, когда моя стрела попала в ближайшую цель, но вот до дальней опять не долетела.

— Ты что⁈ Они восхищены! — удивленно вскинул брови Тамэ. — Ни одна девушка так не умеет.

Я, глядя на хмурые взгляды братьев Тамэ, ни на минуту не поверила в их «восхищение». Они мрачно смотрели на меня и Тамэ и наверняка были не довольны моими слабыми успехами. Поэтому, когда мы достали палки, заменяющие нам мечи, я как-то очень резко пошла в атаку.

Но привычка и вбитые Нобу, Шиджем и Кио уроки дали о себе знать, и я очень быстро успокоилась после первых же выпадов. В бою главное не эмоции. Гнев и ярость следует оставить. Нужно спокойствие и ясный ум.

«Кому я что хочу доказать?», — думала я, уворачиваясь от ударов Тамэ.

И вот уже я улыбаюсь и ловлю его ответные довольные взгляды.

А Ёсихиро и Юки, как были хмурыми, так и остались, даже после нашего с Тамэ боя на палках, хотя он меня ни разу и не задел, и бой, я уверена, был очень красивым и зрелищным. Маленькая я и огромный, как гора, Тамэ. Почти вся деревня высыпала посмотреть на эту тренировку.

— Со мной сразишься? — хмуро спросил Ёсихиро, и мне хватило ума поднять глаза на Тамэ, прежде чем ответить.

Очень хотелось надрать Ёсихиро его… хм… место, на котором он сидел, но я понимала, что делать этого нельзя ни в коем случае. И обрадовалась, когда Тамэ нахмурился и отрицательно покачал головой.

— Не стоит, брат.

— Почему? — нахмурился тот еще больше в ответ.

— Потому что Тамэ щадит меня и бережёт. Удерживает вовремя руку и ни за что не заденет. Ты можешь с уверенностью пообещать тоже самое? — ответила я вместо Тамэ и улыбнулась очень приветливо.

— Я так и думал! — просветлел Юки. — Это показательный тренировочный бой? Ну вот! — и он довольно хлопнул Ёсихиро по плечу.

Я же поклонилась и пошла обратно с поляны, на которой мы тренировались, в деревню.

Вовсе ни к чему им знать, что и как. Зато теперь все довольны.

А вечером я снова играла им и развлекала беседой. День прошел незаметно, а утром мы отправились к другому мастеру, который будет заниматься заточкой и полировкой моего клинка.

Полировка и заточка меча осуществлялась, как и все остальное, вручную и на глаз. Делалось это с помощью специальных точильных камней различной грубости. Я лично потрогала и потерла каждый пальчиком, под насмешливым взглядом Тамэ. Эти точильные камни были не такие, как мои кухонные, что были у меня в прошлой жизни. Каждый камень был довольно большим, а еще их было очень много.

Пол в мастерской у точильщика имел небольшой уклон, потому что он постоянно смачивал водой камень, когда точил мой клинок. А потом вся эта вода стекала по полу в желобки за мастерской.

Я провела целый день, наблюдая за мастером.

— Завтра идем ковать тебе кинжал, — сказал вечером Тамэ, расположившись передо мной на циновках.

— А заточка как же? — удивилась я.

— Заточка процесс очень долгий. Мастер может это делать весь месяц. И чем быстрее мы выкуем тебе кинжал, тем будет лучше. Времени все меньше, — пояснил Тамэ.

— А рукоять? — спросила я.

— Этим занимается другой мастер. Рукоять состоит из нескольких частей и каждой занимается свой умелец. Ты хочешь у всех побывать?

— Да, — кивнула я упрямо. — Мне это важно.

— Хорошо. Вот бы все проблемы и желания можно было бы решить так же просто, — улыбнулся он.

На следующий день Тамэ привел меня к мастеру, который будет делать рукоятку и оплетку для моего клинка.

— Китовый ус? — удивленно спросила я, когда мне объяснили из чего делается материал для оплетки.

— Да. Кажется, именно с верхней челюсти, — спокойно кивнул Тамэ

— Эм…

Я было хотела возразить, что не хочу, но вспомнила что рукоять очень важна в бою. И, в первую очередь, несет основную физическую функцию, а потом уже декоративную. И возражать не стала. Пусть будет китовый ус.

— Он очень прочный, госпожа, — поклонился мне мастер.

— А дерево? — спросила я, разглядывая различные деревяшки, что лежали в мастерской.

— Какое госпожа предпочитает? — спросил мастер, а я, снова подключив магию, выбрала и указала.

— Вот это.

— Магнолия, — с поклоном ответил мне мастер. — Чудесный выбор, госпожа! Дерево сохло примерно десять лет. Его заготавливал и привёз еще мой отец.

Я приходила смотреть и как делались две заготовки, и как варился рисовый клей для их крепежа, и следила, как мастер аккуратно скрепляет их на верхушке, и как полирует дерево, и как снимает все лишнее, чтобы не испортить баланс клинка. После того, как с деревянной частью было закончено, на нее натягивали кожу ската. Ага. А перед этим ее еще и окрашивали отваром из трав, потому что она была белая. Кожа плотно прилегала к рукоятке, и уже после этого делалась и оплетка.

Мастер долго колдовал и над рукоятью, и над кожей, и только потом позвал меня, чтобы я выбрала узлы, которые хочу использовать в оплетке.

— Существует семь видов узлов. Какой вы желаете, госпожа?

Я внимательно осмотрела все предложенные мне варианты. Раньше в походах в магазин мне всегда было сложно при ремонте. Как выбрать плитку? Какой цвет у линолеума на кухне? Никогда не было денег на специального дизайнера, который бы все это скомпоновал за меня. Казалось, что на это лишних денег нет, и приходилось все подбирать самой. А вот теперь эту проблему за меня решала магия. Все узлы были очень красивые и в чем-то похожи, но все же неуловимо разные.

— Вот этот.

— Узел Дзяборай***. Сильный узел, — снова улыбнулся мне мастер, довольный моим выбором.

Все оказалось не так просто и в оплетке. Каждый узел должен быть одного размера, недопустимо, чтобы он заходил не туда, и ложиться все узлы должны ровно. Все пятнадцать узлов должны быть одинаковыми. А еще они должны быть натянуты и стягивать дополнительно саму рукоять. Так же особым образом крепилось и украшение на рукоять, от которого я отказалась. Мне оно было не нужно. Этот мой выбор вызвал удивление у Тамэ и одобрение у мастера.

Мы трудились над созданием моего оружия целый месяц. И вот, наконец, наступил день окончательной сборки.

Меч можно разделить на шесть частей: клинок, ножны, рукоятка, гарда. А еще есть хабаки и сэпа**** — это такие дополнительные детали, которые фиксируют положение меча в ножнах. Это важно, потому что от скорости, с которой ты извлечешь его из ножен, зависит твоя жизнь.

Я смотрела во все глаза на труд стольких мастеров, ведь над каждой деталью трудился отдельный мастер, и теперь мне было понятно, почему такая большая деревня занималась только изготовлением мечей.

— Пойдем попробуем? — спросил с улыбкой Тамэ.

Слов от восхищения у меня не было, и я только довольно закивала.

Передо мной немедленно выстроили колья из бамбука.

Мой новый клинок пел у меня в руках и рвался в бой. Ну что ж, пусть бамбуковые колья будут его первым врагом!

— Знаешь, говорят, что были времена, когда самурай мог опробовать новый клинок на первом же попавшемся ему по дороге крестьянине, — выдал мне Ёсихиро, наблюдая за тем, как я пробую балансировку, а потом ловко и быстро сношу бамбуковые колья.

Я остановилась и замерла, а потом, недобро глянув на него, сделала быстрый шаг в его сторону. Одно неуловимое движение, и моя новая вакидзаси застыла возле его горла.

Все замерли, а я спокойно спросила тихим голосом:

— Могу попробовать возродить традицию. Предлагаешь свою кандидатуру?

За это время Ёсихиро, как и Юки, был свидетелем многих наших с Тамэ тренировок и, думаю, что теперь он прекрасно понимал, что его жизнь просто висит на тоненьком волосе, и что легкое движение моего клинка перережет ему горло.

— Опусти меч! — прохрипел он.

Я не сдвинулась с места.

— Не думаю, что тебе стоит задирать меня и становиться моим врагом, — спокойно ответила я.

— Аика, убери меч, — прогремел Тамэ, и я быстро спрятала клинок в ножны, почти мгновенно повинуясь его приказу.

— Брат, хватит! Мне надоело, что ты вечно задираешь мою невесту. Я больше не намерен это сносить! — припечатал Тамэ, и я увидела, как Ёсихиро отступил.

— Ты прав, прости, — ответил он и сделал еще один шаг назад.

Тамэ это вполне удовлетворило, и он повернулся ко мне с улыбкой.

«Мог бы и передо мной извиниться», — все так же недружелюбно посмотрела я на Ёсихиро, но понимала, что не могу требовать большего, поэтому улыбнулась Тамэ.

И тут с другого конца деревни к нам со всех ног прибежал парнишка.

Почтительно поклонившись, он сказал, обращаясь ко мне:

— Госпожа, там учитель Нобу Итиро пришел.

Я глянула на Тамэ и с удивлением увидела, как его улыбка сменяется поджатыми губами и нахмуренными бровями.

— Я пойду с тобой! — припечатал он. — Мне он не нравится.

— Я думала, тебе Кио Сабуро не нравится? — удивилась я.

— Этот мне тоже не нравится! — покачал головой Тамэ.

«Нужно бы его с Шиджем познакомить. Надеюсь, хоть с ним проблем не будет».

Я протянула Тамэ два моих новеньких клинка, и он удивленно на меня посмотрел, но все же принял. Вопросов он задавать не стал и так и нес их, пока мы шли к дому главы деревни.

— Вот как он узнал, что мы всё закончили? Как будто в кустах сидел и караулил. Именно сегодня, в завершающий день, пришел? Совпадение? — бурчал Ёсихиро, пока мы шли.

«Совпадение? Ага! Как же!», — хмыкнула я про себя.

Нобу Итиро вышел встречать всю нашу процессию: меня, Тамэ, двух его младших братьев и еще половину жителей деревни, что присоединились к нам, пока мы шли.

Я остановилась и поклонилась Нобу церемониальным поклоном. Потом вынула из-за пояса оба моих клинка, что он мне когда-то вручил, и, сделав ровно три шага вперед, протянула их ему обратно, возвращая с поклоном.

Нобу, как и положено, немного помедлил, а потом принял у меня клинки.

Я развернулась и направилась все теми же тремя шагами назад к Тамэ.

Я поклонилась ему и протянула вперед руки. Тамэ сообразил и положил на них мои новые клинки. Я приняла их у него, крепко сжав ладони.

Да, возможно все это было чересчур театрально, но мне это было важно, Тамэ было важно, а это самое главное.

Нобу слегка приподнял бровь, но с интересом смотрел на это небольшое представление из первого ряда.

— Почтеннейший, чаю? — обратился к нему Тамэ.

— С удовольствием, — улыбнулся Нобу, и мы проследовали в дом.

Толпа за нами шумела и гудела, обсуждая мои действия и радуясь завершению сложной работы.

Чай мы пили долго. Потом чайная церемония плавно перетекла в обед, а затем и в ужин. Нобу лениво развалился на подушках и не думал вставать и куда-то уходить. Он рассказывал нам о жизни в императорском дворце, сыпал именами и фамилиями. А я мотала эти сведения на все мои пять хвостов, стараясь все запомнить. Тамэ тоже не двигался с места. Он внимательно слушал Нобу, переспрашивал что-то и уточнял. А вот Ёсихиро и Юки в беседе почти не участвовали.

Вскоре оба брата Тамэ поднялись и оставили нас втроем, повинуясь приказу Тамэ.

— Аика, ты завершила свое задание и сковала себе клинки. Ты ими довольна? — спросил Нобу.

— Да, Учитель. Они великолепны.

— Ну что ж, в таком случае тебе следует вернуться обратно. До…. Дом, ждет тебя.

Я прекрасно поняла, что он имел в виду Долину, а вовсе не дом и вскинула на него глаза.

— Нет! — прогремел Тамэ в ответ, решив всё за меня.

— Это не тебе решать, Тамэтомо, — спокойно возразил Нобу.

— А кому?

— Решать ей, — кивнул на меня Нобу. — Только вот Аика, хорошенько подумай над своим ответом. Глава и владыка… дома требует твоего возращения, и не следует ему отказывать.

И он выразительно посмотрел на меня.

— Я жду. Аика?

Что? Что я должна ему ответить?

*В данный момент традиционным японским мечом считается только тот, который выкован из полученной в татара тамахаганэ стали, с использованием традиционных кузнечных технологий с закаливанием в воде.

** В средневековой Японии печь и в самом деле разбивали, а в наши дни для разборки плавильной печи используется кран.

***Дзяборай реально существующий узел, используемый для оплетки меча.

**** Хабаки и сэпа — муфты, которые фиксируют клинок в одном положении.