Чэч: Становление бродяги

Глава 4

Дождь лил как из ведра. В нескольких метрах уже что-то различить можно было с большим трудом. А я, удобно сидя на «каблучке» фургона, так вроде называлось это место возницы, попивая горячий сбитень из кружки, лениво наблюдал за предотъездной суетой во дворе. Мужики из звезды Яира, отложив в сторону мечи и копья, сноровисто загружали объёмными тюками и тяжёлыми длинными ящиками первый фургон. Было видно, что к такой работе они привычны и даже дождь им не помеха. Рядом с ними, постоянно размахивая руками словно ветряная мельница, сновал вроде совсем неприметный, но неожиданно громогласный, управляющий Шарон. Казалось, он одновременно был везде. Только что у входа на склад показывал, какой ящик сейчас надо взять, и вот он уже у фургона руководит, куда этот ящик установить, чтобы места больше осталось. Телепортируется он, что ли?

Только погрузка закончилась, как из трактира вышли баронские охотники. Двое из них, самые здоровые осторожно несли складные носилки. Кто на них лежал, рассмотреть было невозможно, его полностью закутали в шкуры. Шарон тут же оказался рядом. И всё так же размахивая руками, повёл их двум арендованным фургонам.

— Ну, что там? — послышался сзади голос Агееча, вылезшего из фургона и пристроившегося на соседнем сиденье.

— Грузятся. Вон баронские уже начали.

— А… ну, пусть грузятся, а мы подождём, — протянул старик, отстёгивая от пояса фляжку, в которой наверняка была неизменная бражка. Вот только глоток он сделал совсем маленький, буквально губы смочил.

— Привет, Протаска, — к нашей повозке подбежал щупленький мужичок по прозвищу Хорёк. Меня он показательно игнорировал ещё со времён первой поездки в гарнизон. Я так и не понял, что было тому причиной, но лезть с расспросами не торопился. — Поеду с вами. Слушай, я покемарю до вечера, а потом сменю. Не выспался сегодня. Всю ночь с пришлыми кости гонял, проигрался вчистую. Ох и умельцы среди них есть, а с виду ни за что не скажешь.

— Иди укладывайся, — кивком ответив на приветствие, буркнул старик.

Хорёк, не слушая ответа, уже забирался вовнутрь повозки. Но тут женский голос, раздавшийся у фургона, заставил его обернуться.

— Доброе утро, а нас к вам распределили. Меня Лира зовут, а Ил сейчас подойдёт.

Азартно сверкнувшие глаза Хорька, тут же потухли. Ну да, при таком здоровяке к охотнице больно не попристаёшь. Горестно вздохнув по обломившемуся веселью, охранник всё же убрался вовнутрь.

— И тебе по здоровью, красавица. Меня Агеечем кличут, а этого молодца Чэчем. Добро пожаловать в наш фургон, заходи, располагайся, где удобнее покажется. На печке чайник с горячим сбитнем, рядом кружки. Ещё и булочки сдобные нам Марфа с собой положила. Угощайся, если желание есть.

Охотница ловко взобралась по узким ступенькам и откинула ткань, прикрывающую вход в фургон.

— Да у вас тут тепло. И лежанки мягкие… Прямо не фургон, а номер в трактире высшего класса. Со всеми удобствами поедем. Всегда бы так путешествовать, а то всё пешком да пешком. А булочки-то как пахнут…

Её голос, низкий, бархатный с лёгкой хрипотцой вызвал у меня какое-то щемящее чувство. Слушал бы и слушал, так он меня зацепил. Криво усмехнувшись негаданным мыслям, я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Да-а, похоже, после возвращения надо срочно заглянуть к одной из наших девиц, пора уже, пора. К тому же и заначка для этого дела давно припрятана. Довольно улыбнувшись, пригубил горячий сбитень, глядя куда-то вдаль. Тут фургон ощутимо качнулся. Это на него взобрался здоровяк Ил. Молча нам кивнув, он быстро скрылся внутри. Откуда только берутся такие, он же больше Яира раза в полтора. А у баронских ещё один такой не меньше есть.

Ну, вроде все в сборе. Ждём команду к отправлению. Тут я увидел, как ворота, ведущие на улицу, начали открываться.

— Поехали! — пронеслась над двором, перекрывая шум дождя, команда Шарона. И откуда у него такой голосище?

Вот первый фургон выехал за ворота, за ним последовал второй. Я легонько шлёпнул вожжами Снежка по широкой спине и бык, всё поняв, тут же шагнул вперёд. Второй бык, серый, пристяжной, беспрекословно последовал за своим вожаком.

Со Снежком вообще удивительно получилось. Раньше его всегда впрягали в первую повозку, и он всегда шёл впереди каравана. Но во время моей второй поездки в гарнизон вдруг заупрямился. Что только возница не делал, бык стоял на месте как вкопанный. Агееч тогда предложил поменять быков местами, Снежка запрячь в наш фургон, а бурого поставить на его место. Ехать надо было срочно, и Яир только махнул рукой, вынужденно соглашаясь. К удивлению мужиков, бык меня слушал и шёл как привязанный, а когда я его запряг в свой фургон, больше не показывал свой норов. С тех пор решили, что Снежком буду управлять я. Кстати, то, что вожак стада стал идти позади других быков, на его лидерстве в стаде никак не сказалось, остальные, как слушались его, так и продолжили. А у меня появился небольшой авторитет среди охранников каравана. Впрочем, не у всех. Хорёк, как демонстративно игнорировал меня, так и продолжил. Ну, с Хорьком вообще отдельная история. Он резко выделялся на фоне остальных охранников: азартный игрок, ленивый, постоянно отлынивающий от работы и тренировок. Но остальные, выполняющие свою работу не из-под палки, этого вроде как и не замечали. Я не раз задумывался, почему такой человек всё ещё держался в звене? Говорят, в своё время он оказал какую-то услугу Шраму, и с тех пор тот закрывал глаза на его косяки. Насколько это было верно, судить не берусь, но факт остаётся фактом, не успели ещё выехать с подворья, а Хорёк уже завалился дрыхнуть.

Несмотря на непрекращающийся ливень, быки уверенно тянули фургоны на больших колёсах, прямо через бурные потоки и глубокие лужи, превратившие дорогу в приграничный гарнизон для кого-то другого в непреодолимое препятствие. А мы ехали себе, мерно покачиваясь на неровностях. Место возницы, как и соседнее пассажирское, было выполнено в виде довольно удобного кресла. В таком можно было с комфортом ехать подряд несколько часов, а при нужде и суток, хочешь откинулся, хочешь выпрямился, а при желании можно и постоять, ноги размять. Тёплый кожаный плащ не давал мне замёрзнуть, а горячий сбитень, который я то и дело подливал из чайника, стоящего на печке, грел изнутри. Неудобство доставлял лишь топор, висящий на поясе, он то и дело куда-то упирался, то мне в живот, то в колено, то в боковину кресла. Не было ещё привычки постоянно носить его с собой. Попытку же пристроить его рядом с креслом тут же пресёк Агееч:

— Ты в пустошах, парень. И хотя едешь в фургоне по безопасной дороге — тут всё равно Проклятая пустошь. А в ней произойти может всякое. Нужно быть готовым ко всему.

Потому и мой рюкзак, больше похожий на вещмешок времён Второй мировой войны, со всем необходимым стоял рядом с креслом, только руку протяни. Может стоит озаботиться изготовлением нормального тактического? Глядишь, и ещё денежку заработаю.

Серые холмистые пейзажи Пустоши, почти скрытые стеной дождя, тянулись с обоих сторон. Их унылый вид и мерное покачивание фургона вгоняли в полудрёму. Ещё и старик молчал, глядя куда-то вдаль, то ли «воздух нюхает», то ли просто задремал с открытыми глазами, даже к фляжке своей не притрагивается.

Валер. Так называется мир, в который я попал. Мир магического средневековья со множеством разумных рас. Его история так похожа на сотни других, о которых я читал в фантастических книжках, что долгое время считал это своим непрекращающимся бредом. Но жизнь заставляет верить и пытаться приспособиться.

Более пятисот лет назад случился инфернальный прорыв — открылись порталы в один из демонических миров, как тут их называют: «Нижнего плана». Но, как не ожидалось, из порталов не хлынули орды демонов, желающих захватить этот мир. А вот изменения в физических законах происходить начали. Сначала медленно и не заметно, а потом всё сильнее и сильнее. Местные умники сообразили, что это происходит именно из-за порталов. Все же поначалу монстров ждали, а не дождавшись, просто плюнули на них. Ну, открыты? Никто же не лезет, значит, и угрозы они не представляют. И в тот мир попасть через них нельзя, энергетическое поле не пропускало ни то что материальный предмет, но и призраков. Некроманты, умеющие ими повелевать, в этом мире тоже есть. Говорят, даже экскурсии студентов водили, для демонстрации. А тем временем природа вокруг порталов стала меняться. Появились монстры, переродившиеся из обычных животных; различные аномалии, грозящие уничтожить любого, попавшего в зону их активности. И эти порталы решили закрыть, но не вышло несмотря на все усилия.

А демоны появились лет через триста. И не полчища, как поначалу ожидалось, а небольшими группами. И занимались они тем, что открывали новые порталы. Валерцы, естественно, попытались этому сопротивляться, но не особенно успешно. За чуть более пятьсот лет территория, примерно равная Европе, подверглась изменению. И этот процесс хоть и замедлился, но не прекратился до сих пор.

Примерно через сто лет после открытия первых порталов, разумные стали видеть свою «Суть» — интерфейс. Ещё через несколько десятков лет разобрались, для чего она нужна и как любой разумный может стать сильным магом или умелым воином, или ещё кем по своему желанию. Если раньше магия была уделом избранных, то сейчас стала доступна для всех.

Посёлок, в котором я провёл три последних месяца, находился на самом краю Проклятой пустоши. Кстати, пустошью её прозвали не потому, что там нет ничего. Просто изначально это степь была, ровная как стол, холмистая, изрытая оврагами и балками, с перелесками, но степь. Потому и пустошь. А что там сейчас в её глубине, никто путём и не знает. Охотники заходят в неё не дальше нескольких дней пути. Так вот, посёлок этот был территорией, на которой действовал кодекс вольных бродяг. Он был не один такой, сотни их располагались по краю пустоши в сутках-двух, а то и трёх-четырёх от официальной нынешней границы Империи. А вот в самой Империи царили нравы позднего средневековья, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот и бежал народ в эти посёлки за свободой. А с Пустоши, как и с Дона, выдачи нет. Империя хоть и скрипела зубами, но глаза на это закрывала. Очень уж выгодны ей были эти поселения: кристаллы монстров высокого уровня, ценные ингредиенты для лечебных и иных мазей, настоек и другой алхимической продукции. И безопасность, конечно же. Посёлки первыми вставали на пути монстров или орд дикарей, за столько лет, подвергшихся таким мутациям, что от тех же монстров практически не отличались. Их ещё называли порождением Мрака. Кстати, на эти мутации и проверял меня Ррарг, орк-шаман расстрига, выгнанный из собственного племени за любовь к азартным играм. Чего-то он такое шаману соседнего племени проиграл, что его вождь, охренев от случившегося, Ррарга и выгнал; убил бы, если не боялся посмертного проклятия.

Вот в этом мире мне и предстояло теперь жить. И, желательно, жить нормально, а не существовать, ютясь в клетушке, расположенной в хлеву, как это было в последнее три месяца. Шанс приподняться в этом мире, пока я видел только один — стать охотником. Ну, не возницей каравана мне оставаться? И продолжать ютиться в своей клетушке, ожидая, когда же хозяин мне позволит перебраться в жилплощадь получше. Хватит, я в том мире наработался на дядю, чтобы и в этом заниматься тем же. Так что, мой шанс — охота.

Только вот и слова Шрама, что он через сезон хочет видеть меня охотником в своей ватаге, меня не вдохновляли. Если и быть охотником, то вольным, пусть и не сразу. А ещё мне очень хочется посмотреть на этот мир. Эльфы, гномы, орки, а кроме них зверолюды разные, мохноноги. Горы, леса, океаны — всё это я хочу увидеть. Но то — мечты. А сейчас надо думать об эффективной прокачке, а то она у меня как-то замедлилась, а дальше, если ничего не придумать, ещё медленнее дело пойдёт.

— Медленно, говоришь, — вспомнились мне слова Агееча. — Да твоей эффективности любой охотник позавидует. У нас Суть открывается в десятилетнем возрасте. И базовые значения фиксируются для ребёнка этого возраста. А ты сюда попал уже взрослым мужиком, и Суть все твои показатели зафиксировала как базовые. А во сколько раз ты был сильнее ребёнка? Каждый стат в характеристике это плюс пять-десять процентов от базового, вот и считай.

— Но ты сам говорил, что меня сейчас любая пичужка одним взмахом крыла зашибёт! Как с этим быть?

— Есть такое дело! Но это только сейчас, на маленьких уровнях. Когда тридцатого достигнешь, то не слабее того же Яира с его шестьдесят восьмым будешь, а по интеллекту-то и обгонишь далеко. После тридцатого не статы главную роль играют, а как ты умения свои развил, да как их применять наловчился. По-хорошему тебе бы магом стать, только вот настоящие магические умения с обычных тварей редко падают. А кристаллы покупать, так они не один десяток золотых стоят. И то, если пару умений выучил — это не значит, что настоящим магом стал, для этого в академии учиться надо. А там счёт на сотни золотых идёт.

— Не помешаю?

Женский голос, раздавшийся почти над самым ухом, выдрал меня из полудрёмы. Чуть взъерошенная после сна, охотница с двумя кружками в руках стояла рядом с соседним креслом, пустым. Я и не заметил, когда Агееч вовнутрь фургона перебрался. Наверное, кашеварить пошёл.

— Нет, конечно, присаживайтесь.

— Чай не боярышня какая, ко мне можно и на «ты», — улыбнулась Лира и протянула мне одну кружку. — Агееч передал.

Я краем глаза наблюдал, как молодая женщина ловко села в кресло и укрылась большой шкурой, которую Агееч для себя приготовил да тут и оставил. Сделав глоток из кружки, закатила глаза от удовольствия:

— Мммм… Как здорово. Давно с таким комфортом по пустоши не ходила. Тут и правда себя боярышней почувствовать можно.

Мне почему-то захотелось брякнуть, что по виду она боярышня и есть. По крайней мере, выглядит не хуже. Но сдержался. На улице тем временем совсем стемнело. Пребывая в раздумьях, я и не заметил, как быстро пролетело время. Возница едущего перед нами фургона зажёг на корме небольшой фонарик, чтобы мне легче ориентироваться в темноте.

— Чэч? Я ведь правильно запомнила, тебя Чэч зовут?

Я обернулся к охотнице. Она, улыбаясь, чуть наклонила голову набок и мне показалось, что её тёмно-янтарные глаза заглядывают мне в душу.

— Да?

— Слушай, а ты иномирянин или под дебаф, режущий статы, попал?

— Иномирянин. Три месяца назад меня в этот мир занесло.

— Иномирянин… Никогда таких, как ты, не видела, только рассказы да байки слышала. Три месяца и уже седьмой уровень, да ещё в пустоши… Крысы?

Прежде чем ответить, я ещё раз взглянул ей в глаза. Презрения или брезгливости я в них не увидел, лишь одно любопытство. Подтверждающе кивнул:

— Они самые. Агееч научил ставить ловушки, вот потихоньку и расту.

— Молодец! — похвала прозвучала неожиданно искренне. — А я, когда суть открылась, крыс боялась по началу. На пруд бегала, на лягушек и жаб охотиться, не так противно было их потрошить, как крыс. А ещё братья от меня конфеты прятали, — рассмеялась она, — а я их искала и находила. Наверное поэтому одним из первых «Видеть скрытое» получила. А с таким умением дорога одна была, в охотники…

Чуть помолчав, она добавила:

— В баронские. В вольные не уйдёшь, дома отец с матерью старые остались, за ними пригляд нужен. А хотелось… Только барон сразу предупредил, если сбегу, как братья, родителям достанется. Слушай, а расскажи о своём мире, а. Очень интересно. Я ведь, кроме пустоши этой, ничего больше и не видела.

— Погоди, Чэч, — остановил меня голос Агееча. Старик выглянул из фургона, держа в руках две тарелки с кашей, исходящей паром и безумно вкусным ароматом.

— Вот держи, красавица, — одну тарелку он протянул Лире, а вторую мне. — Погоди, сейчас себе возьму и вместе с вами послушаю.

Когда старик уселся в кресло рядом с охотницей, я начал свой рассказ. Рассказывал и о природе, и об истории… Даже о том, как женщины одеваются у нас в разных уголках мира, рассказал, то и дело ловя на себе взгляд Лиры, увлечённо меня слушающей.

— Протаска, ты ничего не чувствуешь? — Всклокоченный Хорёк, выглянувший из фургона, выглядел очень озабоченным. — Не ладное что-то… Не пойму только, что?