Человек в маске

Глава XXXV Встреча старых друзей

Утомленный треволнениями минувшей ночи, Козырь на следующий день проспал бы, наверное, до полудня, но его разбудил стук в дверь.

— Вас спрашивают, — услышал он голос горничной.

Долгие годы скитаний по многим вертепам и притонам, где каждую минуту нужно было остерегаться полицейской облавы, затем служба в игорном доме, выработали в Козыре привычку спать не раздеваясь. Поэтому ему не пришлось тратить много времени на свой туалет, прежде чем встретить раннего посетителя. Быстро вскочив с кровати, Семен отворил дверь.

— Долго же ты спишь, Иван Александрович. Не купецкий, брат, все барыши проспишь, — заговорил, показываясь в дверях, мужчина огромного роста, одетый в оленью доху и шапку с наушниками.

Семен с изумлением отступил назад. Перед ним стоял его старый знакомый, товарищ по шайке «Мертвая голова» — Филька Кривой.

— Не узнал, паря! — продолжал неожиданный посетитель, входя в номер и плотно притворяя за собой двери.

— Ну, как не узнал! Старого дружка да не узнал. Скажешь тоже… — обрадованным тоном приветствовал Козырь своего гостя. — Я уже, брат, не чаял тебя и живым найти.

— Ну, давай лапу, поздороваемся! — протянул Филька свою громадную ручищу. Два головореза и ночные громилы, питавшие друг к другу некоторые товарищеские чувства, нежно пожали друг другу руки.

— Вот про кого мне вчерась атаман говорил. «Старый, говорит, знакомый придет»! А мне не в ум, кто такой. Ну, Филя, рад я тебя снова видеть. Аж сердце взыграло, ей, ей!

— Перво-наперво скажу тебе, Козырь, за какими делами пожаловал. Будем, брат, с тобой вместе этого зайца следить. Купец там, что ли, али приискатель какой.

— Возьмем его на прихватку в лучшем виде!

— Ладно. Знаю! После поговорим о деле. Авось, оно от нас не убежит. А теперь, товарищ наш любезный, поведайте нам про свою судьбу-долю. По каким городам гуляли? У какого целовальника вино брали?

Филька сбросил доху на кровать, с важностью развалился на стуле.

— Много я, брат, земли протопал, а вина перепил — и счета нет! — Здесь рассказчик сделал красноречивый жест рукою. Нам, дескать, это не в новинку, не в диковинку. — А только, промежду прочим говоря, ходил я по делам атамановым. Под его рукой то есть был. А уж тут много болтать не приходится. Сам знаешь атамановы правила. Коли вместе были, да вместе делили — забудь. А коли каждый за своим «фартом» ходил, помалкивай, так-то, братан.

— А теперича опять, значит, вместе работать будем! Дело! С таким орлом, как наш атаман, да с такими молодцами, как мы — кому совладать?!

— Знамо дело! Мы ли не парни «ах», гляди, тосковать будешь, — усмехнулся Филька.

— Ну, товарищ, на радостном свиданьице выпить непременно надоть, — предложил Козырь, нажимая кнопку электрического звонка.

— Вот что. умница, — скомандовал он явившейся горничной, — водки у нас можно достать?

— Есть, сколько прикажете?

— Открой бутылочку на первый раз, да закусить что ни на есть собери. Только попроворнее, красиво, шевели ножками! Прохлаждаться нам некогда!

— Грибы у нас есть, огурцы, стерлядь заливную можно подать, — перечислила горничная.

— Ну, вот и отлично. Только поскорее, голубушка.

— Как скоро, так сейчас, — кокетливо улыбнулась девица, исчезая из номера.

— Ишь ты, краля… — одобрительно крякнул Филька.

— А ты что, со своей-то бабой разошелся? — продолжал он, обращаясь к Козырю.

— Уехала она в свое место.

— Да и то сказать, разве нашему брату находиться есть когда? Нет, брат Филька, я теперь с бабами не связываюсь. Ну их к черту!

— Что ж, оно, пожалуй, лучше, — сентиментальным тоном заключил Филька. — Мало ли «фартовиков» бабы «засыпали»?!

Появление горничной прервало сердечные излияния. При виде объемистого графина с водкой единственный глаз Фильки блеснул, предвкушая удовольствие.

— Выпьем, товарищ! — угощал Козырь.

— Выпьем, закусим, а потом и за дело примемся.

Первые две-три рюмки были выпиты молча. Потом Козырь стал расспрашивать своего приятеля, не дал ли ему атаман каких-нибудь подробных указаний о плане дальнейших действий.

— Как мы за ним следить будем? Да я его еще и в глаза не видел, и какой он из себя, не знаю, купец-то этот самый.

— Савелий Петрович Бесшумных по прозвищу.

— Эт-то я знаю, сказывал мне атаман.

— Пораскинь мозгами, Семен, авось что и придумаешь. А мое дело какое? Я могу только этим делом орудовать, — и Филька протянул свои громадные, мозолистые руки.

Козырь молча наполнил рюмки и, чокнувшись с собеседником, покачал головой.

— Так-то оно так, да все же вдруг не придумаешь. Очки-то (паспорт) у тебя есть?

— Целых два, — самодовольно хлопнул себя по карману Филька. — Да как сказать, и для тебя у меня от атамана кое-что есть. Нако-сь, брат. — Филька протянул Козырю револьвер системы Смит Вессона и накладную бороду под цвет волос Козыря.

— Теперича вроде ряженото выйдешь?

Козырь усмехнулся и попробовал перед зеркалом приладить бороду.

— И то верно, сам себя не узнаешь, — пробормотал он, усмехаясь, восхищенный тем, как быстро изменилось его лицо от накладной бороды.

— Теперь настоящий купец, брюха только недостает, не отрастил еще.

— Ну тя к шуту! Спрячь ее пока. Садись допивать водку.

Графинчик скоро опустел, и товарищи вопросительно посмотрели друг на друга.

— Распорядиться, что ли? — предложил Козырь.

— А не много ли будет? — высказался неуверенно на предложение Филька.

Семену и самому хотелось выпить, но сознание, что в данном деле он играет роль руководителя, в некотором роде начальника над Филькой, побороло соблазн.

— Нет, парень, бражничать сейчас не время. Надо за дело приниматься. Ты вот что. Насупротив наших номеров есть пивная, ступай покуда туда, садись там поближе к окну и поглядывай. Как, значит, я выйду из номеров, и ты выходи и держись той стороны улицы. Который человек впереди меня выйдет, так и понимай, что это самый наш купец и есть. Я уже здесь как-никак, а прослежу его. Как он из номеров, так я за ним — шасть! Ко мне на улице ты не подходи, издалека примечай. А ежели и зайдем куда, тоже виду не показывай, что мы друг друга знаем.

— Ишь ты, какой! — восхитился Филька. — Словно весь век легавым был.

— Ну, это что! Дело знакомое, я, брат, еще в Петербурге, когда еще по младости лет «с верхов шарманил» (кража из наружных карманов), так уж и тогда со всеми ихними штучками знаком был. Там, парень, в Петербурге-то не Томску чета. Что ни шаг, то «шмель» (полицейский агент, имеющий наблюдение специально за карманными воришками).

— Ты вот что, — продолжал Сенька, вдохновленный этим воспоминанием, — примечай за мной. Ежели я остановлюсь, не подходи ко мне. Проходи мимо меня, не подавая виду. Что надо, я скажу на лету. Понял? Ну, сыпь в пивную.

Сообщники расстались. Оставшись один, Козырь стал ломать голову над тем, как ему проследить Бесшумных, оставаясь в то же время незамеченным. Судьба, очевидно, благоприятствовала злодейским замыслам шайки. Козырь вышел в коридор позвать горничную, чтобы распорядиться об обеде, В то же самое время дверь соседнего номера, в котором Сенька хозяйничал прошлой ночью, отворилась, и в коридоре показался Савелий Петрович Бесшумных. На нем были бешмет, подбитый мехом, и бобровая шапка. Он запер дверь номера и громко, во весь голос, крикнул:

— Луша, иди возьми ключ. Я сейчас ухожу.

Для Семена стало очевидным, что человек в бешмете и бобровой шапке именно тот, который ему нужен. Он посторонился слегка, чтобы дать дорогу Бесшумных, впиваясь внимательным взглядом в фигуру последнего. Ничего не подозревающая жертва коварных замыслов пошла к выходу, а Семен поспешил одеться. Подняв воротник и захватив с собой на всякий случай накладную бороду и револьвер, Козырь вышел из номера и, крикнув на ходу горничной, что он уходит до вечера, пустился в преследование своей жертвы. День был ясный и морозный. Не похоже было на последние дни масленицы. Бесшумных опередил своего преследователя всего на несколько сажен, так как задержался в сенях номеров, рассматривая афиши.

— Ну-ка, в добрый час! Вывози, кривая! — подумал Козырь, спускаясь с крыльца.

В то же время дверь пивной заскрипела блоком и вместе с клубами теплого воздуха выпустила громадную фигуру в оленьей дохе. Это был Филька. Травля началась. Бесшумных беспечно шел, насвистывая веселый мотивчик, глядя на встречавшихся ему открытым, добродушным взглядом. Ему, конечно, и в голову не приходило, что здесь, в этом большом и незнакомом городе, где порок и преступление свили себе порочное гнездо, кто-нибудь мог следить за ним, следить для того, чтобы вырвать его тайну.

Он был в самом хорошем расположении духа. Вчерашняя ночь, проведенная под гостеприимной кровлей Гудовича, отчасти за игорным столом, отчасти в обществе очаровательной панны Ядвиги, оставила самые приятные воспоминания. Компаньоны, руководствуясь известным расчетом, на первый раз пощадили его и уже дали возможность выиграть несколько десятков рублей, чтобы Бесшумных, воротясь в свой номер, не заметил ничего подозрительного.

Дойдя до угла переулка, выходя из него на большую улицу, Бесшумных в нерешительности постоял несколько минут и повернул направо. Импровизированные сыщики держались на почтительном расстоянии, но не выпускали его из вида.