Чернобыльский дневник (1986–1987 гг.). Заметки публициста

Не частное дело

…Разменяла четвертый десяток, а кажется — полжизни рассыпала на мелочи. С годами мудреют, а я понимаю все меньше и меньше. Что-то с нами происходит… Разладилось что-то в душах, семьях и странах. Наша страна не исключение: потеряно чувство реальности. Или человека?

Когда-то, еще в школе, мы пытались постигнуть непостижимый по своей наполненности вниманием к человеку литературный девятнадцатый век. Спорили о разладе мечты и действительности. Сейчас не спорим — утверждаем то или другое. Или то. или другое, напрочь забыв строки, вызубренные в школе: «Разлад разладу рознь, — писал Дмитрий Иванович Писарев. — Моя мечта может обгонять естественный ход событий или же она может хватать совершенно в другую сторону, туда, куда никакой естественный ход событий никогда не может прийти. В первом случае мечта не приносит никакого вреда; она может даже поддерживать и усиливать энергию трудящегося человека... В подобных мечтах нет ничего такого, что извращало или парализировало бы вашу рабочую силу. Даже совсем напротив. Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать таким образом, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим, в цельной и законченной красоте, то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, — тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни… Разлад между мечтой и действительностью не приносит никакого вреда, если только мечтающая личность серьезно верит в свою мечту, внимательно вглядывается в жизнь, сравнивает свои наблюдения со своими воздушными замками и вообще добросовестно работает над осуществлением своей фантазии. Когда есть какое-нибудь соприкосновение между мечтой и жизнью, тогда все обстоит благополучно».

Сегодня до благополучия далеко. Но уже есть надежда, есть мечта, соприкасающаяся с реальной жизнью. Немало уроков преподнес и Чернобыль.

…За два месяца до аварии засела за статью о строительстве Чернобыльской АЭС. Статью о разладе… Название пришло само собой:

«Не частное дело».

«Определяя на основе всестороннего обоснования стратегию экономической политики, XXVII съезд КПСС разработал и конкретные реальные пути перехода к экономике высокой организации и эффективности со всесторонне развитыми производительными силами, зрелыми социалистическими — нравственными — производственными отношениями, налаженным хозяйственным механизмом; указал способы реализации данной стратегии, главный из которых — реконструкция народного хозяйства на основе перспективных, передовых, обгоняющих время достижений научно-технического прогресса.

Обеспечение надежности развития народного хозяйства требует, в частности, дальнейшего укрепления и совершенствования топливно-энергетического комплекса страны, ускорения строительства атомных электростанций. Ныне мощность АЭС составляет 28 миллионов киловатт. В двенадцатой пятилетке намечено ввести в действие 41 миллион киловатт, то есть всего за пять лет увеличить мощность атомных электростанций в 2,5 раза…

Особенно быстрыми темпами развивается атомная энергетика на Украине: в 1984 году мощность только Чернобыльской АЭС составила уже 4 миллиона киловатт, причем выведение энергоблоков на проектную мощность осуществлялось раньше установленного срока. ЧАЭС обеспечивает Юго-Западный регион страны. Кроме того, с сентября 1980 года энергия Чернобыльской АЭС питает страны СЭВ. За время эксплуатации выработано около 150 миллиардов киловатт-часов электроэнергии.

Но работа по наращиванию мощностей ЧАЭС продолжается: сооружается третья очередь в составе пятого и шестого энергоблоков, которые должны быть введены в эксплуатацию в 1986 и 1988 годах. Мощность электростанции достигнет 6 миллионов киловатт, и она будет самой мощной в мире.

За 15 лет строительства ЧАЭС сложился коллектив строителей. Его костяк составляют высококвалифицированные рабочие, прошедшие серьезную школу сооружения энергетических объектов в различных регионах страны. Немалый опыт приобретен и при возведении четырех блоков-миллионников. В процессе работы освоено и создано много нового, прогрессивного. Сформирован крепкий корпус инженерно-технических работников. Успехи строителей, монтажников, наладчиков, эксплуатационников, проектировщиков отмечены высокими правительственными наградами.

И вот на фоне этих достижений особенно заметен спад темпов строительства пятого энергоблока. Не выполнены тематика, физобъемы и планы строительно-монтажных работ (СМР) за 1985 год. Случаен ли этот спад? Конечно, нет. Но и такого однозначного ответа явно недостаточно. Не ставя перед собой задачу всестороннего анализа условий и последствий хозяйственной деятельности коллектива, остановлюсь на главном, характерном для многих строек страны.

«Эффект, можно даже сказать, сама реальность освоения капитальных вложений, — сказал на съезде первый секретарь ЦК Компартии Украины В. В. Щербицкий, — в решающей мере зависит от укрепления производственной базы строительных организаций, от качества проектов и своевременной поставки оборудования. Именно здесь у нас завязан узел многих проблем…» Добавлю: они неизмеримо возрастут, если не обеспечивается хотя бы одно из этих условий (а если — все!), — тогда ставка делается только на энтузиазм.

Да, среди слагаемых успешной работы энтузиазм должен и занимает полноправное место. Более того, его даже можно планировать, но только после того, как рабочие будут обеспечены всем необходимым на строительных площадках, а не наоборот. Должны быть созданы условия (!) для работы. Результат же этих условий на сегодня — неудовлетворенность людей. Взять хотя бы вопросы материальной заинтересованности. Стройка должна быть беспрерывным процессом (до сдачи «под ключ») на базе строжайшего соблюдения технологии строительства. А вот этого как раз и нет. И нет плана. И нет зарплаты (100–150 рублей на семью из трех-четырех человек не деньги). Проблемы первого блока перекочевали на второй, со второго — на третий и так далее, но при этом расширились, «обросли» великим множеством нерешенных. Сначала эти проблемы обсуждались заинтересованно, с твердой уверенностью, потом — с возмущением, а еще позднее — с безнадежностью: «Сколько же говорить об одном и том же, и какая польза от этой говорильни?..»

И вот пятый блок… Сроки его сооружения были сокращены с трех до двух лет, строительство началось в 1985 году с минимальным заделом. К этому все же не были готовы ни проектировщики, ни поставщики, ни сами строители, чьи возможности, конечно же, не безграничны. Однако директивные органы, иногда и в силу объективных причин, не наращивая мощностей строительных организаций и не учитывая объективные возможности, торопятся навязать нереальную программу, не подкрепленную ни расчетами, ни ресурсами, что и приводит к дезорганизации и без того слабо организованного строительного производства, к провалу плана. Несвоевременная выдача проектно-сметной документации (ПСД) институтом «Гидропроект» имени С. Я. Жука не позволили эффективно спланировать размещение заказов на сборный железобетон и металлоконструкции: основная масса, к примеру, последних была заказана в четвертом квартале, а это, в свою очередь, привело к срыву поставок. И уже как следствие — неритмичность работы бригад, простои. Круг замкнулся. Только в октябре-ноябре конструкции пошли по монтажным организациям, но подразделения уже не в состоянии были освоить полученные объемы. Низкое качество ПСД требовало дополнительных трудозатрат, переделок, материальных и моральных усилий.

Неорганизованность ослабила не только дисциплину, но и ответственность каждого и всех за общий результат работы. А любое дело требует прежде всего нравственного отношения — без этого нет и не может быть ни любви к труду, ни добросовестности, ни качества. Невозможность, а то и неспособность инженерно-технических работников организовать труд бригад ослабили требовательность. Стали сказываться и «усталость», изношенность оборудования, машин и механизмов, нехватка средств малой механизации, инструментов и т. д. Словом, обнаружились и обострились все недостатки строительного механизма, к сожалению — типичные. Это время совпало с началом перестройки экономики, потребовавшей в первую очередь перестройки сознания и отношения людей к делу. Не секрет, что «перестройка» человека — процесс длительный. А жизнь, как известно, торопит.

Отставание за минувший, 1985 год, осложнило и без того нелегкие задачи текущего года: освоить на пусковом комплексе около 120 миллионов рублей СМР. В то время, как наивысшее достижение коллектива в освоении объемов строительно-монтажных работ на пусковом объекте при сооружении ЧАЭС составляет чуть более 70 миллионов рублей. Как видно, разница значительная.

Конечно, принимаются меры по нормализации положения, но они, как и прежде, половинчатые, разорванные и разрозненные, и реального улучшения принести не могут. И не принесут. Время упущено. Упущены вера и тот здоровый настрой коллектива, который всегда помогал, и немало, находить дополнительные резервы, силы, а то и выход из сложной ситуации. И все же честь коллектива в руках самого коллектива… Сделано и делается далеко не все, чтобы выполнение и перевыполнение задания стало нормой.

XXVII съезд поставил задачу коренного улучшения капитального строительства. Будут выделены значительные дополнительные средства и резервы, обновлены и усовершенствованы машинные парки и т. д. Без этого невозможна техническая реконструкция. Шла речь и о низких темпах строительства, долгострое, распылении средств, сокращении средств на жилье и соцкультбыт в угоду сооружению промышленных объектов, которые строят люди, а часть из них не имеет даже временного жилья, ожидает своей очереди не один десяток лет. Все это тормозит научно-технический прогресс в народном хозяйстве. Снижает активность и заинтересованность людей в качественном и высокопроизводительном труде (зарплату какую-никакую и так дадут…).

Минэнерго СССР в одиннадцатой пятилетке допустило срыв ввода в действие мощностей на атомных электростанциях, что вызвало дополнительные потребности в органическом топливе. «Учитывая напряженность в топливном балансе страны и возрастающую роль атомной энергетики, такие срывы в дальнейшем недопустимы», — подчеркнул в своем докладе Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков. И это не взаимоисключающие меры, потому что применяются с единой целью — придать экономике надлежащий динамизм, без которого невозможно и выполнение социальных программ. Да, эти меры требуют слаженности и высокой ответственности всех звеньев строительного конвейера, каждого руководителя, каждого рабочего. Эти меры требуют не только компетентности, но и порядочности. Эти меры требуют человеческой культуры в широком смысле этого слова. Очень высока наша ответственность перед грядущим: что мы оставим новым поколениям?

На одном из звеньев строительного конвейера следует остановиться более подробно. «В серьезном совершенствовании нуждается и система материально-технического снабжения, — отметил в Политическом докладе Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. — Она должна превратиться в гибкий экономический механизм, помогающий народному хозяйству работать ритмично и устойчиво. Прямая задача Госснаба СССР — активно способствовать установлению прямых длительных связей между производителями и потребителями на договорной основе, укреплению дисциплины поставок».

Производством и сбытом железобетона в системе Минэнерго СССР занимается ВПО «Союзэнерго-стройпром». Управление строительства Чернобыльской АЭС заключило экспериментальный договор с управлением «Энергостройкомплектация». Что значит — экспериментальный?

Раньше договоры заключались между заказчиком и заводами-изготовителями, расположенными в разных уголках страны, что осложняло и систему оплаты заказов, и взаимные контакты, особенно когда возникала необходимость оперативного решения обоюдных вопросов. Теперь централизованным заводом-изготовителем выступает вышеупомянутое планирующее управление: и принимает, и размещает заказы, и расплачивается за их изготовление с заводами. Заказчик же напрямую работает только с управлением «Энергостройкомплектация», производя оплату заказов лишь после получения полного комплекта (объект — комплектная поставка) непосредственно управлению. Как видим, такой договор и взаимовыгоден, и удобен, потому что освобождает заказчика от лишних хлопот, а заводы-изготовители — от забот при несвоевременной оплате заказов. Однако и до сегодняшнего дня не отработана методика ведения документации по отправлению и приему грузов в рамках данного эксперимента. Заказчик, получая груз, даже не знает, из какого комплекта он прислан. Но выход есть, причем самый простой: в сопроводительной документации при отправке груза указывать комплект и объект. Не нужно ни чрезмерного напряжения, ни дополнительных затрат, чтобы решить этот вопрос, однако он все равно почему-то не решается… А если отбросить деликатность, то здесь срабатывает иная «всеобщая электрификация», когда всем все до лампочки, то есть мы опять упираемся, словно в глухую стену, в проблему нравственности.

Есть и еще одно «но» или «однако», значительно серьезнее. Из-за недобросовестности завода-изготовителя заказчик не может избавиться от брака, некомплектности или срывов поставок. Так, в 1985 году было заказано 45 500 кубических метров сборного железобетона, недопоставлено — 3200, а из полученных 42 300 кубометров — 6000 поставлено некомплектно, в результате (так называемый, обратный результат) и до конца года некоторые заказы оказались незакрытыми.

Что означает для стройки некомплектная поставка? Во-первых, накопление сверхнормативных запасов. На 1 января 1986 года из остатков железобетона в 36 700 кубометров сверх нормы было 32 000 кубометров. Выходит, что железобетон есть, а монтировать его нельзя. Вот и простаивают коллективы, срываются сроки сдачи объектов, бригадные подряды (а в отчетах — все на хозрасчете). Во-вторых, затоваривание, перегруженность складских помещений и разгрузочных площадок (при комплектной поставке разгрузку можно максимально приблизить к объекту), что, в свою очередь, приводит к сверхнормативным простоям вагонов (а значит, и к штрафам), порче конструкций (нижние лопаются под тяжестью верхних), дополнительным перевозкам и постоянному перекладыванию конструкций с места на место в поисках (!) нужной. Участок производственно-технической комплектации управления строительства ЧАЭС постоянно трудится со значительным перевыполнением плановых заданий (за 1985 год переработано 16 048 тонн груза), однако успешной, эффективной работу УПТК никак не назовешь.

В-третьих, некомплектная поставка — это дезорганизация производства, дополнительные трудозатраты, неудовлетворенность людей.

В техинспекции (отдел, контролирующий качество поставок и работ) накопились горы актов по определению стоимости дополнительных трудозатрат и вычетов их из стоимости конструкций бракоделов. И брак оплачивается, оплачивается на протяжении десятков лет.

Приводя эти факты, хочу заострить внимание на недопустимости брака при сооружении атомных электростанций, энергетических объектов вообще — каждая конструкция по своей несущей способности должна соответствовать норме, каждый кубометр железобетона должен быть гарантией надежности, а значит — и безопасности. И главным контролером всех, кто причастен к возведению энергетических объектов, должна быть прежде всего его совесть. Убеждена, что у человека, имеющего совесть, брак невозможен, так как это унижает его…».

Разлад разладу рознь… Рядом с Чернобыльской АЭС вырос прекрасный город, взявший себе имя реки, на которой стоит, — Припять.

«Я всегда мечтал сам создать проект города, от первого до последнего дома. Эта мечта делала интересной мою жизнь, помогала забывать плохое. В 1969 году я приехал в числе первого строительного десанта, чтобы выбрать площадку для города и электростанции. Среди пустынного поля словно привиделись мне очертания будущей Припяти — города молодых.

Выбор площадки был сделан: удобные транспортные связи, наличие железнодорожной станции, возможность речного сообщения, действующие автодороги и аэродромы местных линий — все это создавало условия для полнокровной жизни города. А атомные… Новые города не возникают без промышленных или энергетических объектов… Природные условия здесь подходящие для станции: относительно неплодородные земли, необъятная ширь поймы реки… Но это не мое. Задача архитекторов заключалась в том, чтобы вписать город в окружающую среду, не нарушая созданного природой гармонического ландшафта».

Это отрывок из беседы с главным архитектором проекта Припяти Геннадием Ивановичем Олешко в 1982 году. К сожалению, этот талантливый человек скончался за год до аварии после тяжелой болезни. Сохранилась и старая запись разговора с бригадиром монтажников Иваном Нестеровичем Рагулиным:

«Двадцать четыре года работаю на монтаже, в основном главных корпусов электростанций. Но все делаю, как впервые, все мне интересно. И не только в моей работе. Люблю наблюдать за тем, как красит маляр, как электросварщик вычерчивает шов, как из-под рубанка плотника кучерявится стружка. Да и работа монтажника позволяет многое увидеть. И не только увидеть, но и почувствовать, ведь первый дождь — наш, первый снег — наш, проклюнулся из почки весной первый зеленый листок — тоже наш…»

Велика сила чувств, разбуженных мечтой создателя: несколько раз Г. И. Олешко менял проект, чтобы сохранить груши-вековухи, сосновые островки, отдельные деревья — он чувствовал землю, на которой жил и работал. Потому что любил не только свое дело, но и землю.