Черный Город

100

Иак некоторое время спустя покинул свой «наблюдательный пост» возле выхода и, сев рядом с нами и скрестив ноги, уставился на огонь, из которого время от времени выскакивали маленькие ярко-красные искорки. Мы втроем — я, профессор и Валерия — к тому моменту уже тоже молча смотрели на костер, погрузившись каждый в свои мысли, но при этом старались не думать о том, что может ждать нас в ближайшем будущем. Кассандра ходила чуть поодаль туда-сюда, тоже о чем-то размышляя.

Возможно, именно благодаря этому напряженному молчанию я смог услышать какой-то очень тихий шорох над нашими головами.

Я тут же поднял глаза и посветил вверх фонариком, однако так ничего и не увидел на потолке, находившемся от нас на расстоянии нескольких метров.

— Не беспокойся, они делают это уже не первый раз, — сказала, посмотрев на меня, Валерия. — Когда мы обосновались здесь, то прежде всего удостоверились в том, что в этом помещении нет других входов и что стены и крыша очень прочные. — Валерия устало улыбнулась. — Так что не беспокойся, ни один морсего не свалится на тебя сверху, когда ты заснешь.

— Свалится или не свалится, а спать я в любом случае не смогу, — ответил я, опуская взгляд и выключая фонарик. — У меня адреналин аж сыплется из ушей.

Валерия снова улыбнулась.

— Да, кстати, — тихо произнесла она, — я хотела тебя поблагодарить.

— Поблагодарить? За что?

— Да, в общем-то, за многое… Но самое главное — за то, что мы все еще живы. В этом — твоя заслуга.

Я с удивлением посмотрел на нее. Валерия еще раньше незаметно придвинулась ко мне настолько близко, что у меня появилось ощущение, будто я даже чувствую тепло ее тела. Я невольно залюбовался выразительными чертами ее лица и красивыми ярко-голубыми глазами, в которых отражалось пламя костра.

— А-а, ну да… — пробормотал я.

Переведя затем взгляд на бразильянку, которая лежала чуть живая в забытьи в паре метров от меня, я добавил:

— Хотя мне кажется, что толку от меня, честно говоря, было не так уж и много.

— Ты сделал все, что было в твоих силах, и не вини себя за то, что произошло с Анжеликой и Клаудио. Ведь если бы не ты, никому бы из нас, скорее всего, не удалось бы выжить.

Я так сильно смутился, что не знал, что и ответить.

— Я, признаться, не считаю, что… — пробормотал я. — Это благодаря Иаку мы…

— Давай сменим тему. — Валерия, перебивая меня, заговорила доверительным тоном: — Какие у тебя отношения с Кассандрой? Между вами… что-то было?

Снова почувствовав сильное смущение, я несколько секунд сидел молча и с глупым видом хлопал ресницами.

— Да, было. Но теперь… Не знаю. Думаю, что между нами могут установиться в лучшем случае лишь дружеские отношения. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто так. — Валерия с небрежным видом пожала плечами. — Я просто заметила, что вы часто друг с другом цапаетесь, и мне подумалось, что между вами что-то было.

— В том-то и дело, что… было.

Валерия медленно кивнула, тем самым давая понять, что ей понятно, что я имею в виду, и я неожиданно подумал, что за этим фасадом угрюмости, самоуверенности и засохшей крови скрывается женщина, способная чувствовать.

И тут мы оба невольно замолчали и прислушались, уловив какие-то звуки, раздававшиеся над нашими головами, причем уже не такие тихие, как раньше. Мне показалось, что кто-то идет по крыше и при этом тащит за собой что-то тяжелое.

На этот раз мы уже все подняли взгляд — включая Валерию, которую, похоже, удивила начавшаяся на крыше возня.

— Такого раньше никогда не было, да? — спросил я, снова освещая фонариком потолок.

Валерия, покосившись на меня, ничего не ответила, однако я заметил, что выражение ее лица уже не такое хладнокровное, каким оно было несколько секунд назад.

Звуки, доносившиеся сверху, позволяли предположить, что там тащат в определенном направлении какой-то тяжелый предмет. Некоторое время спустя мы поняли, что таинственные незнакомцы остановились прямо над входом.

Мы все одновременно перевели взгляд на порог, возле которого пылал разведенный нами большой костер, и затаили дыхание, подозревая, что вот-вот произойдет что-то ужасное.

Секунды мелькали одна за другой, но ничего не происходило. Охватившая меня тревога начала постепенно ослабевать, тем более что я, пытаясь успокоиться, мысленно внушал себе, что переживать абсолютно не о чем. Я убеждал себя, что здесь, внутри храма, вход в который защищен костром, мы находимся в полной безопа…

И тут вдруг ход моих мыслей прервал довольно громкий шум. Я увидел, как с выступа крыши над входом свалился какой-то бесформенный предмет. Немного не долетев до находившегося под ним костра, этот предмет завис в воздухе на лиане, один конец которой был привязан к нему, а второй тянулся куда-то на крышу.

За моей спиной кто-то испуганно вскрикнул. Я, присмотревшись к этому предмету, вздрогнул и вскочил на ноги.

— Боже мой!.. — раздался чей-то голос.

— Нет, не… не надо. Нет… — прошептал, заикаясь, кто-то из нас.

Еще кого-то за моей спиной стошнило.

Я и сам едва смог сдержать приступ рвоты, потому что предмет, болтающийся на лиане над костром, был не чем иным, как трупом Клаудио.

Точнее говоря, тем, что осталось от его трупа.

Морсего оторвали ему все конечности, однако голову отрывать не стали, и та легонько болталась теперь из стороны в сторону. А еще они в порыве какой-то бессмысленной жестокости резанули по его туловищу от шеи до паха, и теперь из этого глубокого разреза вываливались окровавленные внутренности.

Морсего — по-видимому каким-то образом убедившись в том, что мы увидели труп, — бросили лиану, и труп упал в костер. Это было для нас еще хуже, чем смотреть на него: от костра в нашу сторону тут же потянуло ужасным запахом горящего человеческого мяса — запахом, который постепенно наполнил все помещение и который мне никогда не удастся забыть.

Получалось, что морсего не удовольствовались тем, что убили одного из нас, — они хотели, чтобы мы знали, что подобная участь не минет и всех остальных, и показали нам это в своей безумной манере. Они показали нам, что нас ждет.

— Вот ведь сукины дети… — прошептал я и стиснул зубы так сильно, что они едва не треснули.

— Шаман говорить, что морсего быть демоны, а здесь — их ад, — напомнил Иак.

— Ты прав, — мрачно кивнул профессор. — Мы не можем сказать, что нас не предупреждали.

— Послушай, Иак, — Валерия повернулась к туземцу, — а ты ведь умудрился провести в этой сельве пару дней и остаться в живых, хотя здесь и рыщут морсего. Как тебе это удалось?

— Я быть менкрагноти, — гордо сказал в ответ Иак, тыкая себя пальцем в грудь.

— Это понятно, но как же все-таки тебе это удалось?

Индеец пожал плечами.

— Это не быть легко. Однако хотя морсего быть ужасные демоны, они не быть такие умные, как я.

— И ты, наверное, можешь выбраться отсюда так, чтобы они тебя не схватили?

— Конечно, — самоуверенно заявил туземец.

— И ты можешь взять нас с собой?

На этот раз туземец ответил не сразу. Задумавшись, он поочередно посмотрел на каждого из нас оценивающим взглядом. Я увидел, как его взгляд сначала остановился на Валерии, затем — на Кассандре, затем — на седовласом профессоре, затем — на лежащей на носилках и постепенно умирающей Анжелике и — в последнюю очередь — на мне, изможденном и осунувшемся.

Иак еще даже не открыл рта, а я уже знал, что он сейчас скажет.

— Нет, — ответил он. — Если я идти вместе с вы, умереть все. И вы, и я.

На несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Нам всем было понятно, что он прав.

— Не знаю, какого мнения придерживаетесь вы, — нарушила молчание Кассандра, — но лично я уж лучше рискну своей жизнью и попытаюсь выбраться отсюда, чем буду сидеть в этой чертовой темнице всю свою оставшуюся жизнь. У нас ведь есть оружие, — Касси демонстративно положила руку на автомат, — и это дает нам шанс.

— А мне пришла в голову другая идея, — сказал, почесывая подбородок, профессор. — Мы могли бы пока побыть здесь, а Иак тем временем выберется отсюда и обратится к кому-нибудь за помощью, и тогда нас спасут.

— Хм… Неплохая идея, Эдуардо, — одобрительно закивала дочь профессора.

— Теоретически — да, неплохая, — согласился я и продолжил, качая головой: — А вот практически… К кому, по-вашему, может обратиться за помощью Иак? И сколько пройдет времени, прежде чем он доберется до того, кто будет в состоянии нас спасти? Прежде чем это произойдет, нас тут всех затопит водой аж по самые уши… Кроме того, — сделав небольшую паузу, сказал я, — кто ему поверит — кроме, конечно же, тех, кто прислал наемников, чтобы те нас убили?

— Улисс, этот план, разумеется, не безупречен, но он может сработать, — возразил профессор. — Думаю, никакого другого выхода у нас нет.

Я предпочел пока ничего не говорить в ответ и уставился куда-то в пустоту, перебирая в уме, все ли у нас имеется для того, чтобы можно было реализовать возникший у меня в голове замысел.

— А я думаю, что есть, — наконец сказал я.

— И какой же?

— А такой, что мы вполне можем выбраться отсюда и сами.

— Каким же это образом? — недоверчиво поинтересовалась Валерия.

— Вы мне доверяете? — спросил я, решив для начала прощупать своих товарищей.

— Такой вопрос как-то раз задавал волк овцам… — со скептическим видом фыркнула Касси.

Я в ответ на ее слова лишь щелкнул языком. Однако не успел я начать излагать созревший у меня в голове план, как сверху снова донеслись звуки шагов.

— Что, черт возьми, они затевают теперь? — спросил, поднимая взгляд к потолку, профессор.

— Явно ничего хорошего. — Кассандра сердито покачала головой.

— Давайте на всякий случай снимем свое оружие с предохранителей и будем постоянно держать его наготове, — тихо произнесла Валерия.

Я посмотрел через выход из храма в ночную темноту — туда, где прятались существа, единственная цель которых заключалась в том, чтобы убить нас самым жутким способом, — и подумал, что Валерия, конечно же, права.

Шаги, звуки которых доносились с крыши, снова направились в сторону входа в храм и, как и в предыдущий раз, на несколько секунд стихли. Морсего, наверное, быстренько решали между собой, кто из них сейчас что будет делать. Они явно что-то затевали — по-видимому, еще какую-нибудь пакость.

Мне подумалось, что на этот раз они сбросят с крыши труп Соузы или кого-нибудь из его подчиненных — точно так же, как они поступили с трупом Клаудио, а затем это их жуткое развлечение, периодическое сбрасывание в костер трупов, будет продолжаться всю ночь.

Но они поступили по-другому.

Хуже.

Намного хуже.

Они совершили абсолютно неожиданный для нас поступок: никому из нас даже и в голову не могло прийти, что такое вообще возможно.

Мы увидели, как на костер, горевший у входа в храм, полетели с крыши большие комья земли и тины. Их было так много, что буквально через несколько секунд наш костер с шипением погас, как гаснет под каплями дождя свеча.

Будучи не в силах этому воспрепятствовать, мы лишь с ужасом таращились на то, что только что было костром, защищавшим нас, а теперь превратилось в кучу наполовину сгоревших дымящихся ветвей.

У меня по спине побежали ледяные мурашки: я понял, что означает этот неожиданный для нас поступок морсего. Он был для них всего лишь подготовкой.

Подготовкой к тому, чтобы войти в храм.