Черный Город

73

С наступлением рассвета было решено, что, раз уж мы не можем оставаться в этом сооружении, поскольку наемники наверняка обнаружат оставленные нами на земле прошедшей ночью следы и придут по ним сюда, нам лучше перебраться в храм, построенный в форме животного, и тихонечко просидеть в нем весь день так, чтобы нас никто не заметил. Уровень воды за ночь еще больше поднялся, на ровных участках местности вода доходила уже до щиколоток, и это было нам на руку: хотя двигаться по затопленной водой почве сельвы было труднее, зато наемникам становилось уже намного сложнее обнаруживать наши следы.

О том, что нам придется делать с наступлением темноты, мы пока что не хотели даже и думать.

В общем, чувствуя себя измученными после долгой бессонной ночи, но при этом радуясь, что нам светят в лицо пока еще робкие солнечные лучи, пробивающиеся через верхний ярус растительности сельвы, мы со всевозможными предосторожностями направились туда, где, по нашему мнению, должна была находиться главная улица города, и, дойдя до нее, пошли в направлении востока, мысленно молясь о том, чтобы нам не довелось натолкнуться на группу Соузы.

Примерно через час мы дошли до уже знакомых нам мест, через которые мы проходили, когда оказались на территории этого города. Лишь пару раз сбившись с пути, но в обоих случаях затем все-таки правильно сориентировавшись на местности, мы в конце концов вышли на поляну, на которой был расположен храм, ставший для нацистов убежищем. Именно там они устроили небольшой лагерь и впоследствии дали последний в своей жизни бой.

В свете всего того, что уже удалось узнать, нам стало ясно, что кладбище, на котором под крестами не было могил, было посвящено тем, кто «исчез», угодив в руки морсего; что бой, который состоялся внутри храма и о котором свидетельствовали лишь сотни рассыпанных по полу храма гильз, стал для выживших нацистов последним (было трудно даже представить себе, через какой ужас им довелось при этом пройти); что офицер СС, труп которого мы нашли возле его рабочего стола, решил, что уж лучше он пустит себе пулю в голову, чем его постигнет участь его подчиненных.

— Впечатляет… — сказала Валерия, когда мы подошли к храму.

— А какого, интересно, зверя он изображает? — спросил Клаудио.

— Мнения по этому поводу у нас разделились, — ответила Касси, все время державшаяся рядом с аргентинцем. — Лично я склоняюсь к тому, что это ягуар, поскольку именно это животное больше всего почиталось в цивилизациях, существовавших в Америке до появления здесь испанцев.

— А мне все-таки кажется, что у него есть небольшая грива, — заявил я, главным образом для того, чтобы сказать что-нибудь наперекор Кассандре.

— Наверное, это был левоподобный ягуар, — хмыкнул Клаудио, и мексиканка засмеялась его глупой шутке.

Валерия, вдруг загоревшись нетерпением, сделала шаг вперед.

— Ну так что? — спросила она, потирая руки. — Чего мы ждем?

На этот раз я держал в руке фонарик, чтобы мне было легче пробираться среди развалин к узкому лазу, по которому я затем, увлекая за собой всех остальных, пролез в большой зал с колоннами.

— Лично мне это место совсем не нравится, — пробурчал профессор. — Здесь уж слишком темно и, кроме того, как мне кажется, пахнет… смертью.

— Не переживайте, проф, — отреагировал на его слова я. — Думаю, это просто дурно пахнет от нас самих. Нам всем не мешало бы принять хороший душ.

Все еще помня, куда надо идти, и освещая себе путь в темноте фонариком, я дошел до усыпанной гильзами земляной насыпи и с любезной улыбкой и жестикуляцией привратника, приглашающего зайти в ночной клуб, показал своим спутникам на дверь, что вела в соседнее помещение.

— Да, здесь и в самом деле побывали нацисты, — пробормотала Анжелика, направив свой фонарик на висящий у стены огромный флаг.

— Интересно, а каким образом им удалось обнаружить это место? — спросил профессор. — И что им удалось выяснить такого, чего не удалось выяснить нам…

— А мне бы хотелось узнать еще кое-что, — донесся из другой части помещения голос его дочери. — А именно — что они нашли и увезли отсюда?

Я повернулся к ней и сказал:

— А почему ты думаешь, что они что-то нашли и увезли отсюда?

— Иди сюда и посмотри вот на это.

Я посветил фонариком туда, откуда доносился ее голос, и увидел, что она показывает внутрь деревянного ящика. Засунув в него руку по локоть, она достала из него пригоршню древесной стружки.

— Они использовали эти ящики и эту стружку для того, чтобы хранить в ней взятые ими археологические образцы, — уверенно заявила Валерия.

Когда мы были здесь в первый раз, я не удосужился открыть какой-нибудь из этих ящиков. Дочь профессора, возможно, была права, однако у меня возникло совсем другое предположение.

— Почему ты с такой уверенностью говоришь об этом? — воскликнул я. — Они вполне могли использовать эти ящики для того, чтобы перевозить свое собственное имущество.

— Могли, но не использовали, — решительно ответила мне Валерия и со свойственным ей упрямством повторила: — Эти ящики предназначены для хранения образцов. На этот счет у меня нет никаких сомнений.

— Но ведь… — начал было возражать я, решив отстаивать свое мнение.

Однако прежде чем я успел что-то сказать, Валерия подняла указательный палец, заставляя меня замолчать, а затем тем же пальцем показала на боковую стенку ящика, на которой черными буквами — замысловатым готическим шрифтом — были написаны какие-то слова, а рядом с ними виднелся номер «57».

— Мои бабушка и дедушка были австрийцами, — сказала Валерия, самодовольно улыбаясь, — и если у меня еще что-то осталось в памяти от моих занятий по немецкому языку, то здесь написано «Box für archäologische Proben Nr. 57», что означает: «Ящик для археологических образцов номер 57».

При свете фонариков мы смогли осмотреть данное помещение гораздо тщательнее, чем в прошлый раз, и обнаружили устройства для ведения астрономических наблюдений, топографические карты и многие другие предметы, назначение которых нам определить не удалось. Я даже нашел старинный фотоаппарат на треножном штативе. Сaмой же удивительной находкой были заржавевшие железные баллоны, герметически закрытые и сложенные в углу помещения в большую кучу. Судя по имеющимся на них надписям, которые нам перевела с немецкого Валерия, в них содержался под большим давлением водород.

— Они прихватили с собой сюда довольно много всякой всячины… — покачав головой, пробормотал Клаудио и огляделся по сторонам.

— Это им не очень-то помогло, — сказал я, вспомнив о проигранном нацистами бое, состоявшемся в соседнем помещении.

— Они, по-видимому, представляли собой сугубо научную экспедицию, — сказала Касси. — Сомневаюсь, что они были готовы к тому, с чем им пришлось здесь столкнуться.

— Ну да, хотя вот он не очень-то похож на ученого. — Я показал на лежащий позади стола и превратившийся в мумию труп офицера СС.

— Не забывай, что нацисты были не только вояками, — возразил профессор. — Нацистская партия никогда не переставала быть политической организацией, и в ней состояли разные люди — от военных до лавочников. Состояли в ней и ученые, в том числе археологи. Поэтому вполне возможно, что в прибывшей сюда нацистской экспедиции участвовали лишь несколько военнослужащих, и этот тип, покончивший жизнь самоубийством, был одним из них.

— Может, ты и прав, — послышался голос Анжелики, осматривавшей другой стеллаж. — Однако посмотрите вот на это. — Она, подняв руку, показала лежащие на ее ладони винтовочные патроны, которые были обнаружены ею в ящике, заполненном ими почти до самого верха. — Мне кажется, что для научной экспедиции у них имелось уж слишком много патронов. Разве не так?

Мы все с любопытством подошли к этому ящику и стали его разглядывать. Затем Клаудио сожалеющим тоном сказал:

— Жаль, что у нас нет оружия, из которого этими патронами можно было бы стрелять, а потому вряд ли мы используем их.

— Ну почему же? — возразил я. — А может, и используем…

Касси подняла одну бровь и скрестила руки на груди.

— И каким же это образом ты намереваешься их использовать? — саркастически улыбнувшись, поинтересовалась она. — Стрелять ими из рогатки?

То ли мне просто показалось, то ли Кассандра и в самом деле уже во второй или третий раз выступала на стороне аргентинца. И было ли это всего лишь проявлением корпоративной солидарности коллег-археологов или же тут имело место уже нечто большее?

— Думаю, нам следует прихватить их с собой, — сказал я в ответ, пристально глядя на Касси. — Они, возможно, нам пригодятся.

— Может, и пригодятся, — сказал профессор. — Вот только для тех, кто воспользовался ими там, в соседнем помещении, от них, похоже, большого толку не было.