Честь Рима

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Как только она услышала крик, Порция вскочила на ноги и ринулась ко двору. Парвий, подметавший пол, тоже развернулся. Старуха пронеслась вокруг прилавка и по коридору так быстро, как только могла, мальчик последовал за ней. В этот момент они подбежали к кухонной двери, и на пороге появился Денубий.

— Что, во имя Юпитера, здесь происходит?

— Наружу, — ответила Порция, пробегая мимо него. — Немедленно!

Ворвавшись во двор, они увидели Петронеллу, стоящую на коленях в снегу, склонившуюся над окровавленным телом на земле. Порция сразу поняла, что произошло. Она бросилась к Петронелле и опустилась рядом с ней на колени, чувствуя, как ее сердце сжимается в агонии, когда она бегло осматривала тело человека, похожего на ее сына, ожидая самого худшего. Его лицо было изуродовано и покрыто пятнами крови и порезами, из которых все еще сочилась кровь. Под струящейся и засохшей кровью кожа была вся в синяках, а глаза, нос и губы распухли, делая лицо практически неузнаваемым. Когда она провела руками по остальным частям его тела в поисках других ран и сломанных костей, она почувствовала, как ее горе превратилось в глубокую печаль за сына, а затем в страх за то, что может случиться с ним, даже если он оправится от ран.

Затем ее врожденный прагматизм взял верх, и она отдала ряд приказов Денубию и мальчику освободить место в таверне и положить соломенный матрац. Когда они поспешили уйти, она повернулась к Петронелле и взяла ее за руку.

— Послушай меня. Мы должны затащить его внутрь и согреть. Лишь боги знают, как долго он здесь лежит. Он продрог до костей. Мне нужно, чтобы ты была храброй, Петронелла. Ему будет больно, пока мы будем перемещать его, но у нас нет выбора. Ты меня понимаешь, девочка?

Молодая женщина поджала губы и кивнула.

— Хорошо. Оставайтесь здесь, пока я принесу плащи.

Пока она отсутствовала, Петронелла держала голову Макрона у себя на коленях и гладила его по волосам, а из его горла вырывалось неглубокое дыхание. Его правый глаз приоткрылся и уставился на нее, затем уголки рта приподнялись в слабой улыбке, и ему удалось снова прошептать ее имя.

— Тссс. Не разговаривай. Побереги свои силы, любовь моя.

Вернувшись на двор, Порция бросила один плащ рядом с сыном, а другой накинула на свои костлявые плечи. — Мы должны перенести его на это. Ты возьмешь его за плечи, я за ноги.

Они заняли позицию, и Порция посмотрела на Петронеллу. — Готова? Вместе тогда… Давай.

Хоть Макрон был и невысокого роста, но он был крепко сложен, и женщинам пришлось изо всех сил напрячься, чтобы перетащить его на плащ. Задачу не облегчал и тот факт, что Макрон мучительно стонал, пока его перекладывали. Когда это было сделано, он откинулся назад, его разбитое лицо сморщилось, пока он пытался стоически сдержать крик. Порция быстро накинула другой плащ на его туловище, а затем каждая женщина взяла по стороне плаща и потащила его через двор к черному ходу гостиницы. Как только они добрались до него, появился Денубий, и с его помощью они смогли переместить Макрона по коридору на матрац в таверне, где Парвий подбрасывал растопку в маленькие огоньки, которые он пробудил к жизни.

— Денубий, нагрей на кухне воды и принеси мне. Петронелла, принеси мне белья. Нам придется разрезать то, что сейчас на нем, чтобы очистить его раны.

— Мы должны послать за гарнизонным хирургом, — предложила Петронелла.

— Нет, — твердо ответила Порция. — Я его знаю. Человек некомпетентный и к тому же еще и пьяница. Мы разберемся с этим сами.

В тот день постоялый двор оставался закрытым, ставни и дверь были надежно заперты. Порция и Петронелла потратили все утро на то, чтобы обработать раны Макрона, прежде чем перевязать их. Большую часть этого времени Макрон был без сознания, но время от времени он шевелился и кричал от боли, пока его мать занималась более серьезными порезами. Она работала при свете огня, который Парвий постоянно поддерживал, чтобы комната прогревалась. Петронелла помогала, выжимая окровавленные тряпки и вручая Порции свежие полоски, вырезанные из одной из ее льняных стол.

Кожа на лбу и щеках Макрона была разорвана несколькими из самых жестоких ударов. Порция бегло осмотрела раны и взглянула на Петронеллу.

— Мне придется их зашить. Будет больно. Тебе нужно будет держать его голову неподвижно, пока Денубий и мальчик будут держать его за плечи.

Взяв свой рабочий ящичек, она прищурилась, вдевая в иголку тонкую бечевку. Когда все было готово, она наклонилась к Макрону и мягко заговорила. — Сын, прости, но мне нужно наложить тебе швы на лицо. Тебе придется помолчать.

— Бывало и похуже… — со слабой ухмылкой ответил Макрон. — Просто сделай это … быстро.

— Я сделаю все, что в моих силах. — Она взглянула на остальных. — Начнем.

Петронелла почувствовала, как его мышцы напряглись, а затем задрожали, когда игла пронзила его плоть, вызвав новые струйки крови. Порция работала быстро и ровно. Завязав последний узел, она положила иголку и погладила Макрона по волосам, теперь спутанным от пота. — Мы сделали для тебя все, что могли, мой мальчик. Тебе нужно немного отдохнуть, а когда ты проснешься, я приготовлю тебе что-нибудь горячее.

Он попытался что-то сказать, затем мягко покачал головой из стороны в сторону.

— Тихо. Просто делай, как говорит твоя мать.

Она взяла кусок свежего льняного полотна и намочила его в ведре с водой, прежде чем выжать его и положить ему на лоб и глаза, чтобы охладить и утешить его, в то время как Петронелла держала его за руку и старалась, чтобы ее беспокойство не отражалось в ее действиях и на лице. Когда дневной свет померк за ставнями и дверью, Денубий взял дубину с низкой полки и занял позицию у передней части таверны на случай, если кто-нибудь попытается проникнуть внутрь. Парвий разжег огонь, а затем пошел на кухню, чтобы приготовить бульон, пока Порция и Петронелла присматривали за Макроном, в то время пока он беспокойно спал.

— Почему они так с ним поступили? — тихо спросила Петронелла. — Он собирался согласиться работать на Мальвиния, чтобы добиться вашего освобождения.

Порция на мгновение замолчала, обдумывая это. — Сомневаюсь, что нам с мальчиком когда-либо что-то сильно угрожало. Им нужен был Макрон с самого начала. Нас просто подвесили, как приманку, чтобы заманить его в ловушку. Видимо Мальвиний хотел сделать из него пример, чтобы показать всем в Лондиниуме, что происходит с людьми, которые пытаются бросить ему вызов. Как только об этом узнают, все дважды подумают, прежде чем переходить дорогу Мальвинию и его банде. Никто не захочет рисковать быть избитым до смерти. — Она прижала руки к лицу, и всхлип вырвался из ее горла, когда ее плечи задрожали. — Мой бедный, бедный мальчик.

Петронелла подошла и обняла пожилую женщину, нежно сжимая ее плечи, пока она пыталась найти какие-то слова утешения, но ничего не пришло на ум, и они продолжили сидеть в тишине. Наконец, когда за окном опустилась ночь, она тихо откашлялась.

— Как ты думаешь, он поправится?

— Тяжело сказать. Его избили до полусмерти. Но насколько я вижу, они постарались оставить только синяки и порезы. Они хотели, чтобы он жил так, чтобы люди могли видеть дело их рук и бояться. Кроме того, я сомневаюсь, что Мальвиний хотел бы, чтобы кто-нибудь связал убийство римского преторианского центуриона с ним и его бандой. Это навлекло бы на него очень большие неприятности … ублюдок.

— Что, если он решит закончить работу после этого урока? — спросила Петронелла. — Даже если он опасается убийства бывшего преторианца, он может решить просто устроить, чтобы Макрон исчез навсегда. Макрон будет не в состоянии защищаться как минимум месяц, а то и дольше. Здесь он не в безопасности. Нам нужно найти другое место, где он сможет восстановиться. Где-то, где Мальвиний не сможет добраться до него так легко. — Она сделала паузу и немного подумала. — Это не единственная проблема. Как только он снова встанет на ноги, он захочет отомстить. Как и я. Если у меня будет возможность, я хотела бы схватить Мальвиния за горло и заставить его медленно умирать. Вот чего он заслуживает.

— Да, это то, чего он заслуживает, — согласилась Порция. — Но мы ничего не можем с этим поделать сейчас. Нашей мести придется подождать, пока у нас не появятся средства что-то сделать. А пока нам нужно защитить Макрона.

— Мы могли бы отвезти его в колонию, — предложила Петронелла. — Ветераны защитят его, а они жесткие парни. Там он будет в бОльшей безопасности. Кроме того, он спас жизнь главе общины в Камулодунуме. Его зовут Рамирий. Насколько я понимаю, он обязан своей жизнью Макрону. Он позаботится о нас.

— Хорошо, — задумчиво кивнула Порция. — Было бы разумно держать его там как можно дольше. Ему нужно отдохнуть и оправиться от ран. Меня беспокоит то, что как только он достаточно поправится, чтобы встать, он захочет вернуться сюда и нанести ответный удар Мальвинию и его людям. Как ты думаешь, ты сможешь убедить его не делать этого? Немного здравых доводов и увещеваний поразмыслить могут заставить его понять, что это битва, которую он не может выиграть при нынешних обстоятельствах.

Петронелла устало покачала головой. — Ты знаешь Макрона. Он захочет отомстить за это, и я сомневаюсь, что что-то сможет устоять между ним и тем, что он решил сделать.

— Вот чего я боюсь. В следующий раз, когда Макрон столкнется с ним, Мальвиний не удовлетворится нанесением побоев. Он потребует его голову. — Порция на мгновение закрыла глаза и поморщилась при этой мысли. Когда она снова заговорила, ее голос был напряженным, а в глазах заблестели слезы. — Он стал проблемой с того момента, как научился ходить. Постоянные драки с другими детьми с нашего района. Поддразнивание солдат из городских когорт и веселое удирание от них по глухим переулкам Субуры. Потом, когда он стал постарше, он стал дамским угодником. Несмотря на невысокий рост, я полагаю, у него есть определенное грубое обаяние.

— Я могу поручиться, что есть, — улыбнулась Петронелла, глядя на его измученное лицо.

— Я боялась, что какая-нибудь местная шлюха забеременеет от него и он будет вынужден взять девушку в дом. К счастью, мы с его отцом увернулись от этого дротика. Но, несмотря ни на что, у меня никогда не было бы другого выхода как принять его таким, какой он есть. — Порция нежно коснулась его щеки.

— Так почему ты бросила его?

Она пристально посмотрела на Петронеллу. — Так ты знаешь об этом? Я не очень удивлена, что он все рассказал тебе. Но это не так просто, как он, без сомнения, тебе представил. Мужчина, за которого я вышла замуж, был тупицей. По иронии судьбы, он также содержал гостиницу. Но мы едва сводили концы с концами из-за его некомпетентности в денежных вопросах. Мы часто буквально влачили свое существование. Бывали дни, когда мы не могли позволить себе купить еды, так как должны были заплатить за нашу комнату в инсуле. Он никогда не собирался меняться, и я представляла себе, как провожу остаток своих дней, зарабатывая себе на жизнь по закоулкам Рима. Я хотела от жизни большего.

— И какая женщина этого не желает? Но…

— Но что? Ты хочешь сказать, что мы должны ставить на первое место наши обязанности жен и матерей? Перед любыми мечтами, которые мы могли бы лелеять?

Петронелла поджала губы. — Что-то в этом роде.

— Это было не для меня, в то время когда я была моложе. Но я была терпелива. Я подождала, пока Макрон станет достаточно взрослым, чтобы постоять за себя и перестанет нуждаться во мне. Именно тогда я встретила человека, который пообещал мне лучшую жизнь. Он был морским центурионом из флота в Равенне. Мы познакомились, когда он был в отпуске в Риме. Он был красив, и у него было достаточно денег, чтобы содержать жену в комфорте. Поэтому я отправилась с ним обратно в Равенну. Не подумай, что это было легкое решение. Было трудно оставить Макрона позади.

— Но ты все равно сделала это.

— Ему было пятнадцать. Он мог постоять за себя. В любом случае, через пару лет после этого мы расстались бы, когда он присоединился ко Второму легиону на рейнской границе. Это был слепой шанс, что мы столкнулись позже друг с другом, но я рада, что все так произошло. Я никак не ожидала увидеть мужчину, в которого вырос мой маленький мальчик, и я горжусь тем, каким он стал. Боги были добры дать мне второй шанс, и я постараюсь максимально использовать его. Я надеюсь, ты понимаешь, хотя мне плевать, если ты не понимаешь.

Петронелла не смогла сдержать смех. — Он твой сын, и это бесспорный факт.

— Да, он мой сын … но и твой муж. Нам обоим повезло с ним. Порция цокнула языком. — Что еще больше раздражает, что он ввязался в эту передрягу. Если из этого выйдет что-то хорошее, я надеюсь, что Макрон поймет, что у него есть обязанности и ему нужно заботиться о своей старой матери и молодой жене.

— Я не думаю, что тебе нужно много заботы о тебе. Ты сурова, Порция, и можешь постоять за себя.

— Может быть. Но я должна была быть такой, чтобы выжить. Но я уже стара, и я рада, что Макрон решил уйти на пенсию именно в Британии.

Петронелла наклонилась ближе. — А что там с твоим мужчиной? — прошептала она.

— Денубий? Он хорош для некоторых вещей, но он не самая острая стрела в колчане. У него не хватит ума управлять этим местом в одиночку, когда я слишком состарюсь, чтобы выполнять эту работу. Вы с Макроном хорошая команда. Когда придет время, я буду рад знать, что «Собака и олень» останется в ваших руках.

Это был первый раз, когда она оценила способности Петронеллы, и та благодарно улыбнулась.

Макрон слегка пошевелился и осторожно облизал губы. — Рад … это услышать, матушка, — пробормотал он.

Порция хмуро посмотрела на него. — Ты слушал?

— Каждое слово, — он попытался улыбнуться. — Не так. уж много. уверенности в моем. здравом смысле.

— Ничего, мой мальчик. Считай это своим благословением, что у тебя есть Петронелла, чтобы держать тебя в узде.

— Ох!? Звучит это для меня так. как будто вы две … как две горошинки в стручке. Да пощадят меня боги.

После того, как Макрона накормили похлёбкой, он вновь провалился в глубокий сон. Пока его храп эхом отдавался от стен, Порция стала готовить его к отправке в Камулодунум. Плохое состояние дороги и примитивный характер повозок и подвод, доступных в Лондиниуме, означали, что его раны вновь откроются, если ему придется путешествовать по суше. Итак, в сопровождении Денубия с факелом она подошла к пристани и забронировала несколько мест на небольшом судне, которое должно было совершить короткое путешествие в Камулодунум на следующий день. Той ночью они подготовили ручную тележку, чтобы отнести его к пристани, вместе с теплыми плащами и мехами, чтобы согреться на судне, где ему придется оставаться на палубе, поскольку трюм будет заполнен грузом.

Готовя свою сумку к путешествию, Петронелла заметила, что Порция не пыталась сделать то же самое.

— Ты остаешься здесь?

— Конечно. Это мой дом. Гостиница не будет работать сама по себе.

— Тебе небезопасно оставаться. Ненадолго. Закрой это место. Денубий и Парвий могут присматривать за ним, пока мы не вернемся.

Порция покачала головой. — Все будет хорошо. Им нужен был Макрон. Они выразили свою позицию, и пока я плачу им то, что они требуют, они оставят меня, чтобы продолжить это дело. Ведь для них это просто деловые отношения. Они хотят, чтобы гостиница приносила деньги, чтобы они могли на них прокормиться.

— А что, если они снова придут искать Макрона?

— Тогда я скажу им, что вы покинули Британию и вернулись в Рим.

— Они тебе не поверят. Они могут попытаться заставить тебя говорить.

— Ты предлагаешь пытать старую уважаемую в городе матрону? — фыркнула Порция. — Сомневаюсь, что они пали бы так низко. Если бы они это сделали, я не думаю, что это улучшило бы их репутацию в Лондиниуме. — Она протянула руку и взяла Петронеллу за щеку. — Все будет хорошо. Не беспокойся обо мне. Просто отведи моего мальчика в безопасное место и присмотри за ним, пока он не встанет на ноги. Тогда мы будем беспокоиться о том, что будет дальше. А теперь заканчивай собираться и иди спать. Денубий и я будем по очереди дежурить всю ночь. Я разбужу тебя, как только света станет достаточно, чтобы увидеть путь к пристани. В этот час на улицах не должно быть больше нескольких человек, так что ты сможешь ускользнуть незаметно.

Петронелла подумывала уговорить ее присоединиться к ним, но по тону старой женщины было ясно, что она уже приняла решение, и вряд ли она передумает. — Береги себя, Порция. Я пришлю тебе сообщение, когда мы доберемся до колонии, и сообщу о его выздоровлении.

— Убедись, что ты доверишь любые письма тому, на кого ты можешь по-настоящему положиться. Если они попадут в руки Мальвиния…

— Я понимаю. Я буду осторожна. Я вполне могу справиться с этим.

Порция не смогла сдержать легкой улыбки веселья.

— Я могу в это поверить. Макрон хорошо приземлился на ноги, когда нашел тебя, моя девочка. И я благодарна за это. А теперь давай возьмем еще один матрац, чтобы ты могла лечь рядом с ним. Тебе нужно хорошенько выспаться, чтобы пережить следующие несколько дней.

Туман образовался над Тамесисом в последние часы ночи и опустился на город, обеспечив хорошее укрытие для небольшой группы, толкающей тележку по замерзшим улицам и переулкам, пока они направлялись к пристани. Там их ждал капитан судна, который помог перенести Макрона на борт и уложить его на скатку на корме, где он был немного лучше защищен от непогоды. Как только он был покрыт плащом и толстой овечьей шкурой, Порция опустилась на колени и поцеловала его в лоб. Макрон взял ее руку и слабо сжал ее.

— Я вернусь, мама. Тогда мы заставим этих ублюдков заплатить за все.

— Конечно. Когда мы будем в порядке и полностью готовы к этому, да?

Она быстро встала и коротко обняла Петронеллу, прежде чем легко перешагнуть через доску и вернуться к Денубию, стоявшему у тележки.

Капитан отдал приказ двум своим матросам отвязать швартовы и приготовить тралы. Оттолкнувшись левым веслом, он занял свое место у румпеля и начал отсчет, пока его люди работали на веслах и спускали судно в прозрачное течение реки. Стоя рядом с Макроном, Петронелла смотрела в сторону пристани, где две фигуры уже становились неясными в тумане. Незадолго до того, как они исчезли, она подняла руку, чтобы помахать на прощание, и затем они исчезли, поглощенные туманом, вместе с кораблями, пришвартованными вдоль берега реки и городом за ней. Все, что можно было видеть, это призрачная серость, смыкающаяся вокруг корабля, как погребальная вуаль.