Дары данайца

Глава 19 И все-таки она вертится

Передо мной, на столе, лежат фотографии из Новочеркасска, это Симон по моей просьбе организовал командировку кое-кого из своих агентов в неспокойный городок (кстати, не знал, что у него имеются такие возможности, стоит подумать на досуге), компромат на СССР убойный, для зарубежной прессы это что-то на уровне разоблачения культа Сталина. Но, естественно, никому я их передавать не буду, и так желтая пресса пестрит сообщениями о новых массовых репрессиях в Советском Союзе. Кстати говоря, потом, после вынесения расстрельных приговоров, начнется вой и в серьезных газетах, то есть, СССР практически подтвердит то, что жертвы при подавлении недовольства рабочих были.

Есть над чем поразмыслить. Это получается, что, несмотря на предупреждение, Шелепин никаких действий не предпринял? Не смог предпринять или не захотел? Нет, на счет второго бред, ведь беспорядки больно ударят, прежде всего, по нему самому. Значит, не смог, не сумел разобраться в ситуации, а когда все началось, не хватило полномочий, ведь в случае возникновения чрезвычайной ситуации рулят все кому не лень, а искать ответственных начинают потом, по результатам, особенно если последует провал, стрелочника находят быстро. А вообще есть какие-нибудь отличия между событиями тогда, и в этот раз? Я еще раз внимательно просмотрел фотографии. А хрен его разберет, ведь правильно говорят, что никто не врет так, как очевидец, а некоторые очевидцы тех событий утверждали, что жертвами стрельбы поверх голов стали дети, которые из любопытства залезли на деревья вокруг площади. Но если присмотреться к сделанным с места событиям фото, то никаких детишек на деревьях не видно, да и сами подумайте, июнь, все оделось хоть и не густой, но листвой, стоит ли лезть на дерево, ничего же не разглядишь? Более того площадь со всех сторон окружена зданиями, выстрелы выше толпы однозначно поразят любопытных, которые таращатся в окнах, а их там много — центр, суббота рабочий день. Пулевых отверстий в окнах вторых этажей не видно, а значит, солдаты по толпе не стреляли. Но что стрельба была видно, у того кто фотографировал видимо был длиннофокусный объектив, поэтому убитого человека можно рассмотреть хорошо. Лежит на боку, пулевого отверстия на одежде не видно, но судя по натекшей крови, смерть наступила не сразу. Попали ему, скорее всего в грудь, при поражении в живот, человек инстинктивно поджимает ноги, здесь этого нет. Вот фото другого, но крови вообще нет, либо смерть наступила мгновенно, либо это результат паники — просто затоптали толпой. Тел детей нигде не видно, уж если бы они были, фотограф такой кадр не упустил бы. Вывод — расхождения все же есть.

И так, какой следует из всего этого вывод? А вывод можно сделать очень интересный: Шелепин не стал ни с кем делиться полученной от меня информацией, попытался самостоятельно изменить историю и не справился. В итоге, он теперь сам себя загнал в угол, утаил от товарищей по партии стратегическую информацию, и теперь придется ему продолжать игру в прежнем ключе, а о существовании некого Михаила Калинина больше не вспоминать, и вообще делать вид, что «я — не я, лошадь не моя, и сам я не извозчик». Или все же признается? Нет, не признается, насколько мне известно, и за меньшую провинность наверху некоторым товарищам жестко по шапке давали, а раскаивался там провинившийся или нет роли не играло, так что попал Александр Николаевич, ох как попал, не вывернется.

А как же засуха и Куба? Пойдет по такому же сценарию? Вряд ли, думаю после таких событий Шелепин поймет, что усилия одиночки ничего не изменят, нужны командные усилия, а иначе опять получится то, что и было в нашей истории…, или есть… Тьфу ты, совсем запутался в этих исторических параллелях, ладно, что там будет происходить в сельском хозяйстве СССР мне знать не дано, информация эта секретится не хуже чем в военной отрасли, а вот Куба мимо никак не пройдет. Вот тогда и можно будет увидеть, насколько полезной для Союза оказалась мои усилия. А пока отвечать на запросы Шелепина прекращаем, делаем вид, что обижены (наполовину стрижены), и надо еще кое какой демарш провернуть, кто у нас там главный дипломат на французской стороне?

Должен сказать, что на финансовом фронте у меня вдруг появился прогресс — отличилась Турция, там вдруг началась чехарда с правительствами, и было бы большой глупостью не воспользоваться такой ситуацией. Ну, мы и воспользовались, хапнули под сорок миллионов на наметившемся кризисе, могли бы и намного больше, но как-то упустили благоприятный момент. Ладно, упустили и упустили, чего теперь слезы лить, всех денег все одно не заработаешь. Надо еще за Египтом понаблюдать, там скоро тоже начнутся метания. А потом снова в гости к американцам, не думаю, что события с Кубой не отразятся на рынке ценных бумаг, тем более в случае недостаточности паники ее можно будет подогреть в разумных пределах.

В Калининградской области у нас все пучком, строительство корпусов идет бешенными темпами, вот что личная заинтересованность с людьми делает, ведь теперь они не просто работу отбывают, они сами себя не жалея дико эксплуатируют. Представьте себе, оказывается можно работать по четырнадцать часов в сутки и превышать нормы выработки в три и более раза. Фантастика! Заработок бригаде не ограничен, и будет в пределах от шестисот до восьмисот рублей на работающего, а значит, некоторые индивиды заработают значительно больше. Если об этом станет известно в партийных органах, а оно станет известно обязательно, то будет грандиозный скандал. Уже дал команду нашим надзирающим за стройкой специалистам, под любым предлогом тормозить такую производительность труда. Слишком много хорошо — очень нехорошо, особенно в Советском Союзе.

Более того, в поселке уже открыли два магазина, на которые местные власти смотрят как Ленин на буржуазию. А было бы с чего. Ладно промышленные товары, хоть и социалистический, но все же импорт, «младшие братья» СССР с удовольствием договора заключили, а продовольственные то, все же с Белоруссии родной. Тут же в чем фишка, поставляем белорусским предприятиям фасовочное оборудование в аренду, но расчет ведется не сразу, а гасится в течение нескольких лет оговоренными обязательствами фасовки и поставки части готовой продукции доморощенных кооператоров. Кстати говоря, никакие там не кооператоры, это колхозники пробили себе кривые дорожки сдачи «сверхплановой продукции», в виде исключения, чтобы обеспечить себя дефицитными промышленными товарами. Мазуров постарался, снабжение Белоруссии товарами промышленности было организованно очень плохо, поэтому Кирилл Трофимович, хоть и с оглядкой на Москву, но разрешил проникновение товарного дефицита соседей на территорию республики. Но это у него сейчас такие закидоны, в шестьдесят пятом он переберется в Москву, на должность первого заместителя Председателя Совета Министров СССР, и его мировоззрение резко изменится — бытие определяет сознание. Так или иначе, но всю молочную продукцию мы получали в упакованном виде, сразу с прописанной типографским способом ценой. И все дела, и не нужно никаких фондов выбивать, десяток большегрузных машин Skoda 706 с рефрижераторным обвесом без всяких проблем обеспечивают снабжение поселка продуктами питания. И не только поселка, жители Калининграда уже протоптали тропу в безвестный поселок. Помните загадку семидесятых годов: Длинное, зеленое и колбасой пахнет? Вот, вот, у нас это появилось на десять лет раньше, даже Литовцы наладились правдами — не правдами через административную границу проникать. Не хочу сказать, что забот с торговлей у нас было мало, все же обеспечить ассортимент супермаркетов на уровне двухтысячных в этом времени мы не могли, и проблема не только в логистике — наладить снабжение всей в СССР производимой продукцией невозможно. Споткнулись на кассах, это при всеобщей компьютеризации хорошо, отсканировал продукт, и он сразу попал в чек, а тут вся номенклатура должна быть в голове у продавца. Конечно же, в нашем магазине ничего не продавалось на развес, только фасованный продукт, на котором уже была отпечатана цена на клейком маркере, но люди есть люди и контроль на кассе за ними был необходим. Не обходилось и без откровенного воровства, потери колебались где-то в пределах процента, но нас это волновало мало, вся эта торговля с самого начала была не особо прибыльной, худо — бедно окупает себя и ладно, не в этом ее предназначение, основное требование к продавцам — полное отсутствие хамства и обязательное проявление вежливости. Даже если кого-то поймали на воровстве, извинись и потребуй оплатить «покупку», разбираться в случае чего прерогатива милиции.

Городские власти долго терпели такое безобразие, сначала видимо думали, что народу просто интересно посмотреть на новые необычные магазины самообслуживания, но поток желающих отовариться в необычных магазинах не только не ослабевал, но продолжал набирать обороты. Все же красивая упаковка вкупе с применением полиэтиленовой пленки, которая для советских людей в эти времена были непривычна, обеспечивало постоянно увеличивающийся приток покупателей. И ведь не обвинишь в преклонении перед западом, как частенько бывало в советской истории, вся продукция наша, советская, а значит лучшая в мире. Но если где-то есть хорошо, то значит, где-то есть плохо. А раз так, надо принимать меры, однако меры могут быть разные.

К кассе подошел мужчина и стал выкладывать на столик товары из корзинки, а кассир, переставляя товар на другой столик, пробивала его стоимость по кассе. Стоп!

— Одну минуточку, — насторожилась кассир — приклеенная на товар этикетка немного сползла, и ее край с обозначением товара завернулся так, что прочитать стало сложно. Раньше бы она не стала заморачиваться с этим делом, но день назад их инструктировали и особо просили обращать внимание на подобные случаи, несознательные граждане стали переклеивать этикетки с дешевых товаров на дорогие. В фасовочном отделе уже готовят новые этикетки, которые сорвать с пакетов будет невозможно, а пока контроль и еще раз контроль. Так и есть, после того как удалось расправить завернутый край, стало ясно, что этикетка с другого товара. — Извините, но данный товар я отпустить не могу, произошла ошибка, видимо настоящая этикетка отклеилась и кто-то наклеил другую. Будете менять?

Никакого недовольства со стороны покупателя не последовало, он только мотнул головой, отказываясь от товара, и разочаровано поморщился.

— С вас пять рублей тридцать две копейки, — закончила расчет кассир и ткнула кнопку пробития чека.

— Государственная торговая инспекция, — произнес покупатель после того как расчет был произведен, — плановая проверка кассовой дисциплины, прошу закрыть кассу.

На работе магазина данное требование не сказалось, к удивлению проверяющего кассу не только закрыли, но и переместили в сторону вместе с кассовым столиком, а на ее место тут же закатили другой дежурный кассовый аппарат, и через пару минут торговля продолжилась, уменьшая очередь покупателей быстро скопившихся перед другой кассой. Еще через несколько минут к проверяющему вышел заведующий магазином и после проверки удостоверения и предписания занялись «Снятием кассы». Работать долго не пришлось, так как кассовые аппараты этого времени не были снабжены контрольной лентой, на которой сохранялся протокол расчетов, поэтому вся работа свелась к пересчету выручки и сверке результатов с кассовой книгой, куда записывались данные кассового суммарного счетчика и денежная сумма на начало и конец смены.

После тридцати минут работы в кассовом ящике обнаружилась недостача в сорок девять копеек, на что был тут же составлен соответствующий акт.

— В задачу заведующего магазином входит обязательная проверка работы кассиров, — буркнул проверяющий, ожидая подписи заведующего на составленном акте проверки, — я буду вынужден написать представление вашему руководству по факту несоблюдения вами обязанностей, на основании которого последует наказание.

— Чего это он, Сергей Владимирович? — Спросила кассир, смотря вслед уходящему инспектору.

— Ясно чего, — хмыкнул заведующий, — искал нарушения и нашел. Думает, что после его жалобы меня премии лишат.

— А что, не лишат? — Кассир с удивлением посмотрела на начальство.

На этот вопрос Сергей Владимирович усмехнулся:

— Если бы наш магазин принадлежал министерству торговли, обязательно лишили, а так — мы в структуре кооператива, Первухина. Ты чем на инструктаже слушала? Хорошо хоть догадалась перед началом смены из кассы полтинник изъять, а то не дай Бог этот инспектор лишние двадцать копеек в кассе обнаружил, тогда не только акт, но и штраф.

— Так вроде все так делают, а то мало ли чего, возьмешь лишнего с покупателя, а там вдруг проверка.

— Вот и дальше так делай, — хмыкнул заведующий, — а за бдительность, что не пропустила оплату пересортицы, объявляю тебе благодарность.

— Премию больше подкинете?

— Ну что ты за человек, Первухина, все у тебя премия на уме, вроде бы и так у нас зарплата не маленькая, по сравнению с продавцами других магазинов, — поморщился Сергей Владимирович, — помни, «не хлебом единым жив человек».

На этих словах заведующий развернулся и пошел в свой кабинет. Ему было о чем еще беспокоиться, друг недавно звонил, завтра заявятся очередные проверяющие, будут смотреть выполнение противопожарных требований, документы поверки весов, выполнение санитарных мероприятий, требований по охране торговых объектов и т. д. и т. п. Но сильно унывать не приходилось, когда его только принимали на работу в это торговое заведение, сразу предупредили, что придется выдержать самый настоящий шторм из проверяющих инстанций и даже проинструктировали как с ними со всеми себя вести.

— Ну да, не хлебом, — ворчала между тем кассир, заталкивая свою кассу на прежнее место, — вот только без хлеба нафиг мне все эти благодарности.

Вечером, после закрытия магазина заведующий собрал всех кассиров на летучку.

— Еще раз предупреждаю, — говорил он, — внимательно смотрите на наклейку с ценой товара на фасовке, может оказаться, что их переклеили недобросовестные покупатели. Сегодня такой товар с переклеенной наклейкой пытался пробить по кассе Первухиной проверяющий, и если бы ему это удалось, то мы бы лишились значительной части своего заработка.

Звонок по вертушке от секретаря Хрущева последовал ближе к вечеру:

— Александр Николаевич, Никита Сергеевич распорядился пригласить вас на совещание к 17:20. Повестка — события в Новочеркасске.

Собирая документы, Шелепин никак не мог отделаться от мысли, что произошли еще какие-то неожиданные изменения, которые могут сильно повлиять на недавно выработанное решение ЦК о жестком реагировании на известные события.

Оказывается, на совещание собралось почти всё полит бюро ЦК: Косыгин, Суслов, Микоян, Шверник, Полянский, Воронов, ну естественно вместе с Александром Николаевичем был вызван и Семичастный.

— Два дня назад мы через французское посольство получили интересные документы, — начал вводит всех в суть дела Хрущев, при этом он открыл папку, достал пачку фотографий и передал ее Брежневу. Все, сохраняя видимость спокойствия, терпеливо ждали, когда фотографии раздельно, по мере просмотра, начнут передаваться по кругу. — Это фотографии из Новочеркасска, — пояснил Никита Сергеевич, чтобы не задерживать обсуждение, — передавая эти материалы, французы никаких пояснений не давали и условий не выдвигали. Теперь нам нужно понять, зачем они это сделали?

— Странно, что никаких требований, — произнес Брежнев, — впервые встречаюсь с таким демаршем. А что по этому поводу говорит французский посол?

— В том-то и дело, что ничего, — мрачно ответил первый секретарь, — но в его секретариате сказали, что это неофициальная передача материалов, вроде информирования о происходящих событиях советской стороны.

— Это они нас решили информировать о том, что у нас происходит? А может они таким образом предупреждают, что кто-то из наших предатель? — Не удержался от вопроса Воронов.

— Владимир Ефимович, — вместо ответа обратился Хрущев к Семичастному, — что там ваши эксперты нашли?

— В результате проведенных исследований выяснилось, — не стал задерживаться с ответом председатель КГБ, — данные фотографии делались на 35 мм пленку зарубежного производства «Кодак» предположительно отечественными фотоаппаратами «Кристалл». В качестве объектива использовался «Гелиос-44» с отрицательной линзой и переходным кольцом для увеличения фокусного расстояния, что позволило производить съемки с большого расстояния. Нашими сотрудниками при фиксировании событий использовалась другая техника и другие фотоматериалы. Вычислить операторов, а экспертами установлено, что их должно быть не менее трех, по имеющимся у нас в наличии фотографиям с места событий, не удалось. Таким образом, речи об утечки наших фото-документальных материалов не ведется.

— Ну, что будут пользоваться отечественной техникой это понятно, — кивнул Воронов, — не тащить же через границу, но вот почему эти операторы там оказались, когда мы сами ни сном, ни духом?

— О том и речь, — кивнул Никита Сергеевич, — получается, что выступление было не стихийным, а провокацией капиталистов. Александр Николаевич, что скажешь по этому поводу?

Шелепин задумался, он сразу догадался, чьих рук это дело, но пока не понимал, зачем проводнику эта провокация? Проехаться по самолюбию самого Шелепина, что ж, это у него получилось, но в том-то и дело, не тот он человек, не станет надсмехаться над чужими бедами. Тогда в чем смысл? Что случилось, то уже случилось, а значит, проводник пытается избежать каких-то неблагоприятных событий в будущем. Каких? И тут вдруг у него все события получили свое логичное обоснование.

— При расследовании причин стихийной забастовки никакого внешнего воздействия не выявлено, — ответил Александр, — хотя подтверждение этой версии искали серьезно. Просто на недовольство рабочих повышением цен на продукты питания наслоились события, происходящие на электровозостроительном заводе — резкое снижение расценок, а так же неправильные действия дирекции, ну и плохое снабжение города продуктами питания так же сослужило свою недобрую службу. Скорее всего, операторы готовились зафиксировать «выражение недовольства советских людей действиями правительства», и не только в Новочеркасске, в других местах, как вам известно, тоже не обошлось без выражения недовольства. То, что именно в Новочеркасске произойдут беспорядки, стало ясно еще в первой половине дня, а подтянуть операторов в город не так уж и долго.

— Что значит недолго? — Возмутился Суслов. — Получается, у нас в стране шпионы свободно разгуливают.

— Не свободно, но встречаются, — парировал реплику Шелепин, — иначе, зачем бы нам была нужна контрразведка. Но речь сейчас не об этом, вопрос состоит в том, почему нам передали эти фотографии? Для французской стороны гораздо выгоднее было передать эти материалы в прессу и начать очередной виток клеветы, однако этого сделано пока не было. Полагаю, что с французской стороны есть определенная группа промышленников, которая нуждается в улучшении отношений с СССР и им такой скандал сейчас совсем не нужен, но выйти на прямой контакт, не привлекая внимания, они не могут, поэтому вынуждены действовать вот таким образом.

— Хех, с чего бы такой интерес у этих «промышленников»? — Засомневался Хрущев. — Что-то раньше они с нами работать желанием не горели.

— Раньше нет, — согласился Александр Николаевич, — но прибыль фирмы Дюпон, от сотрудничества с нами, кое-кому там спать точно не дает. Дюпон с нашей помощью практически вытеснил американских производителей электронных товаров с рынка Европы, а это десятки миллионов долларов дохода. Если это все, — последовал кивок на фотографии, — попадет в западную прессу, им придется сотрудничество с нами на время свернуть, а это убытки, поэтому они заинтересованы, чтобы скандал не случился.

— Так пусть не лезут в наши дела, и все будет нормально, — влез со своей репликой Воронов.

— Они и не лезут, — пожал плечами Шелепин, — никаких требований же не выдвигали, просто дают понять, что озабочены возможными последствиями.

— Какими последствиями? — Заинтересовался Никита Сергеевич.

— Так сейчас идет официальное расследование, — стал пояснять Александр, — нами было принято решение провести показательный процесс над участниками беспорядков и применить к ним самые суровые меры. Сделать это тихо не получится, следовательно, все станет известно западной прессе, вот и очередной скандал, все газеты опять начнут кричать о возвращении к политике репрессий в СССР. Естественно, чтобы не попасть под каток «общественного мнения» все фирмы будут вынуждены объявить форс-мажор и на время заморозить обязательства по договорам.

— «Вот тебе бабушка и Юрьев день», — снова не выдержал Воронов, — получается, это капиталисты так о своих доходах пекутся?

— Ладно, это понятно, — кивнул Хрущев, — но каких действий конкретно они ждут с нашей стороны? Мы же не пойдем у них на поводу.

— Я так понимаю, — вмешался молчавший до этого Брежнев, — что решение французы оставляют за нами, единственное условие, чтобы это не вызвало серьезный резонанс в западной прессе. Вполне понятное желание, им потеря доходов, что нож по горлу.

Дальнейшее обсуждение прошло в конструктивном русле, никто не впал в истерику противостояния с капиталистами и не стал клеймить западные страны в попытке диктовать свою волю. По результатам совещания приняли следующие решения:

— снять с событий в Новочеркасске политический аспект, перевести его полностью в уголовный;

— судить виновных в беспорядках без отягчающих обстоятельств, то есть без учета случаев приведших к смерти участников выступлений;

— не устраивать показательных процессов для населения, все должно происходить обычным порядком;

— привлечь к ответственности лиц из числа руководителей, виновных в ухудшении положения трудящихся в городе и не принявших своевременных мер к пресечению беспорядков.

Первый и последний пункт решений, были приняты и раньше, но теперь, в связи с преамбулой документа они звучали несколько иначе, скорее всего расстрельных статей уголовного кодекса удастся избежать, а значит эта история не получит такой широкой огласки, которая предполагалась ранее.

— Александр, подожди! — Окрикнул Шелепина Хрущев, когда все направились к выходу после окончания совещания. Дождавшись, когда он пересядет поближе продолжил. — Что ты там говорил по поводу фирмы Дюпон? Неужели они на самом деле сумели потеснить в Европе американцев?

— Ну, не то, чтобы совсем потеснили, — пожал плечами Александр Николаевич, — скорее не пустили. Американские фирмы основной упор делают на военные разработки и производство компьютеров, а изделия ширпотреба у них выходят не очень-то конкурентоспособными, вот в Европе получается пока сдерживать их товарную экспансию. Но благодаря нашему сотрудничеству, Дюпон действительно упрочил свое положение, в этом году они должны войти в пятерку самых доходных фирм, которые специализируются на выпуске электроники, причем они не связаны с военными заказами, а значит уже сегодня их можно считать лучшими на рынке товаров для населения.

— Это хорошо, — обрадовался Никита Сергеевич, — но помнится, мы разрешили им организовать кооператив в Калининградской области, как там дела обстоят?

— Судя по отчетам без проблем не обходится, — скривился Александр, — причем проблем с нашей стороны. Так местные кадры не сумели организовать снабжение прибывающих рабочих продуктами питания и промышленными товарами и французы в соответствии с договором взяли эти обязательства на себя.

— Валюту тратить не позволю, — тут же вспылил Хрущев.

— Да нет, — принялся успокаивать первого секретаря ЦК Шелепин, — они через наших соседей все организовали, поставки промышленных товаров идут из Польши, Чехословакии, Югославы тоже отметились, даже немцы что-то там поставлять взялись. А продукты закупили по Беллоруской потребкооперации, в обмен на поставки фасовочных автоматов.

— Странно, недавно Мазуров жаловался, что с мясными продуктами проблемы, — припомнил Никита Сергеевич, — а тут оказывается, у него еще есть резервы.

— Так то кооперация, в план только для отчетности включается, — не преминул вставить свое недовольство Шелепин, — более того, калининградские кооператоры стремятся заключить прямые договора с подворьями на поставки мяса и молока. Даже собственную ветеринарную службу организовали.

— Гляди-ка, — удивился Хрущев, — и как у них получается?

— Хорошо получается, — вынужден был признать успехи иностранных управленцев Александр, — они не только свой поселок обеспечили, с других мест к ним народ отовариваться в магазины прибегает. В партийные органы уже жалобы пошли, мол, идет пропаганда капиталистического образа жизни, сейчас думаем, стоит ли ограничивать круг доступа в поселок при кооперативе, ведь это с самого начала подразумевалось.

— Постой, так там все товары из социалистических стран, так от чего же пропаганда капитализма?

— Тоже удивился, — выразил недоумение Шелепин, — если только недовольны как организована сама торговля, но что там такого может быть, чтобы обвинять в пропаганде?

— Но, если нарушений не нашли, значит ничего такого быть не должно, — сделал вывод Никита Сергеевич.

— Я уже отправил туда своего сотрудника с поручением присмотреться, как и что. Приедет, отчитается, тогда и будет все понятно, а то судить по жалобам невозможно. Кстати, жалобы не только по торговым делам идут, по организации работ тоже много недовольных, в строительных бригадах некоторые работники имеют официальный заработок до тысячи рублей в месяц.

— Ишь ты, — удивился Хрущев, — с чего это капиталисты такими щедрыми стали?

— Да не щедрые они, — махнул рукой Александр, — наоборот прижимистые до ужаса. Проблема в том, что работа там организована по принципу подряда, взял фронт работ, сделал, получил за всю работу. Сколько там в бригаде работающих? Какая у них при этом получается зарплата? Никого не интересует. Вот и набирают бригады столько работы, что тянут лямку от зари до заката, работают на износ, многие не выдерживают таких темпов, уезжают, но желающих заработать всегда в избытке, поэтому работы идут опережающими темпами, к октябрю будет построен основной сборочный корпус, к весне все запланированные работы будут закончены.

— Ты вот что, — задумался первый секретарь, — когда твой сотрудник приедет, мне отзвонишься, я тоже хочу этот отчет посмотреть, очень интересно как они там все организовывают, вдруг и нам можно что-то от них перенять.

Смотреть стройку и «прочие безобразия» поехал Никифоров. После того как Шелепин покинул пост председателя комитета государственной безопасности его судьба вписалась в крутой поворот и он был переведен на работу чиновником особых поручений при ЦК КПСС. В данном случае он должен был собрать как можно больше информации по деятельности организуемого производственного кооператива под патронажем французской фирмы Дюпон. А информации по этой деятельности оказалось более чем достаточно и началось все с Калининграда.

Когда Никифоров приехал в этот город, его, прежде всего, заинтересовала местная жизнь, ведь почти все население так или иначе было связано с обеспечением деятельности в военной сфере, плотность войск размещенных здесь была гораздо выше чем в других местах СССР и этим обуславливался колорит населения. Милиции здесь почти не наблюдалось, порядок в основном поддерживался патрулями, причем в городе их было много, такое впечатление, что каждая уважающая себя ВЧ считала своим долгом организовать патрулирование прилегающей территории.

Еще одна отмеченная особенность, магазины промтоваров, здесь они были достаточно бедными по ассортименту, но все население при этом не бедствовало, одевались гораздо лучше по сравнению с населением материковой части СССР и причиной этому являлись моряки. Так получилось, что именно они осуществляли привоз в город основной массы зарубежных товаров, ассортимент продукции, представленный в магазинах, спросом не пользовался, зато промтоварный рынок постоянно бурлил от наплыва покупателей и продавцов. А вообще область была закрытой для посещения иностранных граждан, да и большей части населения СССР тоже, без приглашения попасть в нее было сложно, поэтому становилось совсем непонятно, почему именно здесь разрешили обосноваться иностранцам.

Истратив пару фотопленок на фиксацию особенностей жизни местного населения, Александр отправился на вокзал, настала пора приступить к выполнению основного задания, посетить стройку на станции Ладушкин, находящейся в двадцати пяти километрах от города. Садясь на пригородный поезд, он профессионально отметил, несмотря на рабочий день, в вагоне оказалось довольно много женщин, которые организовывали группы знакомых, видимо это были соседки по дому. Самое интересное, что основная масса пассажиров вместе с ним покинула поезд именно на станции Ладушкин, поэтому Никифоров решил проявить любопытство и отправился вслед за людьми, который плотным потоком ринулись вглубь поселка.

О! «Особый поручитель» испытал нечто вроде шока, вырулив на небольшую площадь перед большим магазином, с огромными стеклянными панно на всю высоту здания, причем это было не просто стекло, а нечто вроде витрин на которых с внутренней стороны были наклеены красочные плакаты с рекламой продукции деликатесов. А верх всей этой одноэтажной конструкции украшал надпись «Энергия». Конечно же, Александра удивили не размеры этого магазина, ГУМ или ЦУМ по размерам куда больше, но встретить такое в каком-то заштатном поселке на грани фантастики. Дальше больше, зайдя внутрь, он увидел как покупатели, сгрузив все свои баулы в номерные кабинки, кстати говоря, платные, по десять копеек за аренду места, спешили в торговый зал, вооружаясь при входе вместительными корзинками из хромированной проволоки. Это было уже интересно, и Никифоров, после беглого знакомства с ассортиментом товара и правилами торговли, решил все это задокументировать. Стоило ему только сделать пару снимков, как к нему сразу подошли и поинтересовались, какого, извините, хрена он здесь изображает из себя фотографа без разрешения. Вопрос урегулировался быстро, после предъявления соответственного документа, но раз такое дело, то Александр решил заодно поговорить с заведующим этой интересно торговой точке.

— Да, присаживайтесь, — устало произнес мужчина и кивнул в сторону стула, и представился, — Сергей Андреевич, я. Извините, что несколько не в форме, но только что закончили оформлять акты по очередной проверке, пожарники пожаловали.

— Какие-нибудь нарушения нашли? — Поинтересовался Никифоров.

— Если бы, — ухмыльнулся Сергей, — возникло непонимание ситуации с их стороны.

— Расскажите? Мне это тоже интересно.

— Почему не рассказать, — пожал плечами заведующий, — дело в том, что в самом магазине установлена французская полуавтоматическая система пожаротушения. То есть на крыше здания установлена емкость для воды объемом пятнадцать кубометров, причем жидкости с растворенными в ней реагентами половина, остальной объем заполнен воздухом под давлением в одну атмосферу и дополнительно через редуктор подключен баллон со сжатым воздухом, так создается напор воды для разбрызгивателей, установленных в торговых залах и подсобных помещения. Однако наши пожарники незнакомы с такой системой пожаротушения и продолжают требовать установку щитов с пожарным инвентарем и ящиков с песком.

— И как вы вышли из такого положения?

— Пригласил флотских пожарников, у них уже кое-где на судах стоит такая система, — ухмыльнулся Сергей, — и правила применения есть, вот и вразумляли сухопутных. Но дело это очень трудное и долгое, акт пришлось полностью переписывать и ссылаться на соответствующие правила, да еще спорить по каждому пункту.

— Понятно, а были и еще проверяющие?

— Полно, — хмыкнул заведующий, — каждую неделю по три акта составляем, все мыслимые комиссии здесь перебывали, а уж торг. инспекция вообще отсюда не выводится, впору отдельное помещение под их сотрудников выделять. Доходит до того, что по два раза за смену кассы снимают и требуют назначить дни для проведения ревизий.

— Но ревизия предусмотрена правилами торговли?

— Предусмотрена, но нужны основания, просто так, по желанию, останавливать работу магазина нельзя, у нас есть скоропортящиеся продукты, кто потом возместит нам убытки? Так как торговый зал у нас не разделен, проводить учет товара можно только по определенным группам товаров, или в ночное время. А члены комиссий возражают, они не хотят работать в ночь, хотят пересчитывать товар днем в спокойной обстановке, а не тогда, когда вокруг шумят покупатели. Мы же проводим переучет товара в ночное время, чтобы не создавать неудобств покупателям, почему бы и им не расстараться.

— Интересно, а почему их сюда так часто направляют?

— Это всем известно, — махнул рукой Сергей, — у нас же универсальный магазин, торговля идет всеми видами продовольственных и сопутствующих товаров. К тому же ассортимент гораздо разнообразнее, чем в гос. торговле, и почти нет очередей, вот люди со всей округи и стремятся здесь закупиться. Даже калининградцы сюда на поезде едут, им лучше в дороге час потерять, чем в магазинах это время в очередях выстаивать. Ну а если люди у нас закупились, то в других местах они уже закупаться не будут, следовательно, снижение объемов продаж торговли, не выполняются планы реализации товаров, в результате лишение премий.

— Ага, тогда понятно, почему все эти проверяющие лютуют. — Кивнул Александр. — Ну, я так понимаю, вы пока справляетесь с наплывом покупателей.

— Пока справляемся, но на грани, — нахмурился заведующий, — вообще-то этот магазин был построен с заделом на будущее, основная масса покупателей должна была появиться тогда, когда здесь будет запущено производство. Но никто не ожидал, что нам придется уже сегодня превысить все расчетные нормы. Рассчитывали, что на торговый зал будет достаточно двух касс и трех фасовочных цехов, однако пришлось срочно расширять зал за счет подсобных помещений и устанавливать дополнительно еще две кассы. Под фасовку пришлось строить дополнительные помещения и нанимать персонал, перед праздниками нас откровенно лихорадит, не успеваем выносить товар в торговый зал, покупатели расхватывают все с тележек. И именно в этот момент по закону подлости заявляется какая-нибудь внеочередная проверка.

— Да уж, вам не позавидуешь, — согласился Никифоров, — но если у вас такие сложности, может быть нужно ограничить приток покупателей, к примеру, ввести карточки разрешающие отвариваться именно в вашем магазине.

— Ну уж нет, — замотал головой Сергей, — мы это уже проходили, нашлись у нас такие люди, из местных жителей, которые за небольшую плату сдавали всем желающим в аренду свои разрешения на покупки. Поток покупателей, конечно, немного снизился, но вокруг нас создалась такая нервозная обстановка, что посчитали за благо от разрешений отказаться. Да и жалобы на нас пошли — нарушение правил торговли.

— Получается, выхода нет?

— Выход есть, но местные власти не могут пока принять решение на расширение сети магазинов кооп. торга. Хотя, казалось бы, какие там сложности, схема поставок продуктов и товаров нами отработана, осталось только решение на руки получить. Но нет, все решают.

После разговора с заведующим магазином, Никифоров вернулся в торговый зал и извел еще две фотопленки, чтобы зафиксировать разнообразие товаров, довольные лица покупателей и расчеты на кассах. Однако за всей этой суетой подошел вечер, поэтому пришлось возвращаться назад в часть, где ему была выделена гостевая комната на четыре койки. Для этого времени такие условия считались более чем роскошными. В вагоне он видел радостные лица жительниц Калининграда, которые везли домой сумки с деликатесными и прочими продуктами и рассуждал, о том, как мало человеку надо, чтобы быть счастливым.

Дэвид Митчелл торопливо прошел в приемную, его срочно вызвал к себе Дик Вайт, глава Secret Intelligence Service(MI6), видимо предстоял выволочка, так как последнее время Дэвида не часто тревожили при его работе, а это почти всегда заканчивалось неприятностями. Спросить секретаря он не успел, тот сразу взглядом указал на дверь руководителя секретной организации и нахмурился. Понятно, если до этого еще были надежды на счастливый исход, то теперь они мгновенно улетучились.

— Сэр? — Спросил разрешение Митчел, открыв дверь в кабинет.

— Проходите Дэвид, — оторвался Дик от изучения документов. Дождавшись, когда его подчиненный устроится на стуле за длинным столом, он продолжил. — Ваша группа специализируется на политических аспектах, происходящих в Советах, и вы периодически поставляете нам информацию о расстановке сил в структуре власти, к этим данным у нас претензий пока нет. Однако недавно меня просили обратить внимание не только на расстановку во властных структурах, но и на процессы, происходящие в СССР в целом, а вот по этому направлению деятельности у нас полный провал. Что вы сможете предложить, чтобы как можно быстрее исправить такое положение?

— Сэр, вы знаете, что наша работа не базируется на основе открытых источников, с Советами такое невозможно, у них нет независимой прессы, поэтому мы используем информацию других отделов связанных с агентурой в аппарате правительства. Для того чтобы собрать и проанализировать весь материал, нам потребуется получать информацию от резидентуры, а это военная разведка, и политические аспекты их мало интересуют. Нужно ориентировать резидентов в СССР на сбор дополнительной информации о настроении людей. Так же очень важно сотрудникам, которые будут заниматься обработкой такой информации у нас, получить доступ к невозвращенцам, иначе некоторые моменты будут нами неправильно интерпретироваться. Ну и естественно потребуется дополнительный штат.

Вообще-то в таких случаях об увеличении штата пытаются не заикаться, так как это подразумевается как бы само собой, но Дэвид хорошо помнил, как в прошлом году его обломали на этот счет, пришлось выкручиваться и от этого пострадало качество аналитических материалов, пора восстанавливать уважение к своему направлению. К тому же работа, которой пытались загрузить его группу аналитиков, довольно-таки сложна в части выполнения, не зря за нее никто не хотел браться, так может быть требование об увеличении штата поможет перепихнуть ее кому-нибудь другому?

— Какой смысл дополнительно нагружать агентуру военных? — Поморщился Вайт. — У нас есть агенты в правительстве Советов, гораздо проще получать от них уже собранную информацию.

На это Девид сразу в отрицании мотнул головой:

— При всем уважении Сэр, властные структуры в СССР живут в своем мирке иллюзий, если для получения экономической информации они незаменимы, то в отношении нужд населения они полный ноль, если не сказать больше. Нужна информация с мест, иначе мы рискуем получить недостоверные данные.

— Считаете, что без информации от резидентуры ничего не получится?

— Уверен!

— Хорошо, я дам указание Корби, чтобы он скорректировал действия своих подчиненных. — Согласился с доводами Дик. — Что касается незаконных эмигрантов из СССР, у нас их не так уж и много, в основном они оседают в Европе и Америке, но считайте, что вы получили санкцию на разговор с ними. Может быть, вам будут интересны те, кто работает на станции «Свобода»?

— Мы с ним уже работали Сэр, — кивнул Дэвид, — конечно же, их мнение нами учитывается, но полагаться на него не стоит, по их представлениям в Советах население крайне недовольно коммунистическим режимом и скоро произойдут революционные изменения, в результате которых к власти придут демократические силы. Но мы знаем, что это совершенно не соответствует истинному положению дел.

— Хорошо, этот момент мы с вами обговорили, — подвел итог глава секретной службы, — теперь о ближайших задачах, которые вам предстоит решить. Второго июня в СССР произошли беспорядки в городе «Новый Черкесск», из-за повышения цен на продукты питания, по слухам, привлеченные военные применили оружие, было много жертв, однако никаких достоверных данных об этих беспорядках добыть не удалось. Точно удалось узнать только то, что готовится судебный процесс над зачинщиками этих выступлений. Нам нужно получить всю информацию по данному делу и если это возможно документальные подтверждения, то есть протоколы допросов, фотографии, свидетельства очевидцев. Понятно, что добывать информацию ваша группа не будет, но требуется получить максимально полную информацию, чтобы сориентировать действия агентуры. И еще, у нас появилась информация, что Советы заключили соглашение с французской фирмой Дюпон, сама фирма не работает по государственным заказам, поэтому ничего противозаконного в этом соглашении нет, но как нам стало известно, именно через эту фирму СССР осуществляет поставки своих электронных компонентов в Европу. Наши американские друзья обеспокоены такой экспансией Советов, так как, несмотря на производственные мощности и опыт, последнее время их успешно вытесняют с рынка электронных компонентов. Конечно же, нам нет никакого дела до их трудностей, но знать о том, кто конкретно в СССР имеет столь тесные связи с фирмой Дюпон, и каковы их дальнейшие планы нужно обязательно. Ведь все это не может делаться исходя только из интересов Советов.

— Хорошо Сэр, я понял задачи на ближайшее время, — кивнул Дэвид.

Собранная информация легла на стол Шелепина спустя два дня после приезда Никифорова из командировки, но он не стал спешить и сразу переправлять материалы Хрущеву, так как знал характер своего патрона, нужно было кое-что доработать, а на кое-чем усилить акценты. Так или иначе, но на шлифовку шероховатостей пришлось затратить еще немало времени, только третья версия документа отправилась Никите Сергеевичу. Естественно, как только Хрущев ознакомился с материалами, сразу вызвал Александра Николаевича к себе. В кабинете первый секретарь был не один, за столом сидел министр торговли РСФСР Павлов, он знакомился с переданными ему из папки материалами:

— Посмотрел я, чего капиталисты в Калининграде наворотили, — обратился к Шелепину Хрущев, — всего полгода, а такие результаты, умеют черти работать. Мне вот интересно, ну ладно цемент, его можно было из Польши завести, граница рядом, а где они арматуру и кирпич взяли? Мы хоть фонды под них планировали, но так и не выделили.

— Вот в том-то и дело, — ухмыльнулся Александр Николаевич, — Калининград большая стройка, уже больше пятнадцати лет после войны прошло, а до сих пор кое-где руины стоят, поставки кирпича туда идут из Белорусии, а транспортировка железной дорогой. Как часто у нас часто бывает, отгрузка не согласована, то платформ под кирпич нет, то платформы есть, да кирпич уже другому потребителю отгружен, вот и срываются планы у местных строителей. Чтобы хоть как-то свести концы с концами вынуждены использовать кирпич с руин, разбирают потихоньку с помощью населения. Ну а потом когда плановый кирпич привозят, складируют у себя, и ищут, кто его на обмен возьмет, и с доставкой прочих стройматериалов тоже проблемы бывают, это же не кооператоры, это у тех проблем с заменой одного на другое просто, а наши строители пока через свои главки согласуют.

— Это что же получается, — нахмурился Хрущев, — кооператив этот на наших трудностях паразитирует?

— Почему паразитирует? — Не понял Щелепин, — наоборот, помогают с обменом, иначе там строители и половину планов не выполнили бы. Вы же знаете наш вечный цементный голод, а у французов с ним проблем нет, им что из наших фондов взять, что у других заказать.

— А валюта?

— Так французы не валютой расплачиваются, а продукцией, — пожал плечами Александр Николаевич, — с поляками станками рассчитываются. Так же и с нами планировали, перечень в приложении к договору.

— Станки, это та же валюта, — не согласился Никита Сергеевич.

На это Шелепину осталось развести руками, тут уж сами виноваты с задержкой выделения фондов на стройматериалы, а капиталисты люди ушлые, не стали на веру все принимать, оговорили все возможные варианты в договоре.

— Ладно, — махнул рукой Хрущев, — тут уж мы сами себя перехитрили. Не подумали, что они быстро сообразят, как выкрутиться.

Брови Александра Николаевича выгнулись вверх от удивления — однако, оказывается, Хрущев был в курсе проблем и сознательно решил поставить договаривающуюся сторону в трудное положение.

— Когда они планируют выдать первую продукцию? — Меж тем продолжи Никита Сергеевич интересоваться положением дел.

— Корпус сборочного цеха уже построен, месяца два отделка, потом еще два месяца монтаж оборудования, пробная партия планируется к выпуску в декабре. К лету следующего года выйдут на проектную мощность. Дальше все по договору, двадцать процентов продукции нам, остальное на экспорт, в счет затрат по организации производства.

— Так с этим разобрались, — Хрущев хитро посмотрел на потеющего рядом Павлова, — а что будем с магазинами делать, Дмитрий Васильевич? Ты видел, сколько этот магазин за день людей обслуживает? У нас такими оборотами только Елисеевский может похвастать.

— Так Никита Сергеевич, — начал оправдываться Павлов, — у них магазин торгует только штучными товарами, как таковых продавцов нет, фасовка в самом торговом зале не производится. И расчет производится непосредственно на кассе, у нас это запрещено правилами торговли.

— Как это запрещено? — Подпрыгнул Хрущев. — Что вы мне голову морочите? У нас почти в каждом магазине кассир-продавец.

— Это когда идет индивидуальная ответственность продавца за товар, — начал объяснять схему торговли Павлов, — когда идет торговля с общего зала, кассир должен быть отделен от товара, чтобы у него не было заинтересованности в обмане покупателя.

— Черт знает что такое, — возмутился Никита Сергеевич, и тыкнул пальцем в одну из фотографий, — ну а почему не перенять такой опыт торговли?

— Такая торговля нам пока не подходит, — снова возразил Дмитрий Васильевич, — согласно правил торговли, покупатель вправе потребовать любое количество развесного товара. К тому же сразу перейти на фасованный товар не получится, нужно организовать цеха по фасовке, а для этого нужно сначала согласовать формы и вес упаковки, приобрести и установить соответствующее оборудование. Все это требует времени.

— Так я ж не завтра требую так торговать, — взбеленился Хрущев, но снова взглянув на фотографии, снизил напор, — давай так, Дмитрий Васильевич, забирай все это с собой и чтобы через месяц предоставил согласованные предложения по улучшению работы советской торговли. Хватит наших людей в очередях мариновать.

Дождавшись, когда Павлов покинет кабинет, Никита Сергеевич отложил папку и снова обратился к Шелепину:

— Чтобы ты был в курсе. На днях обсуждали положение с блокадой Кубы, американцы усиленно готовятся к вторжению, мы с Малиновским обсуждали этот вопрос, он предлагает передать кубинцам наши новые зенитно-ракетные комплексы с-75. Я считаю, что этого мало, надо дополнительно разместить на Кубе ракеты с атомным оружием, заодно и тактические ядерные заряды для защиты передать, подпустить, так сказать, ежа в штаны американцам.

Вот оно, началось. Шелепина как ведром холодной воды окатило, очередное предупреждение проводника оправдалось, как он там сказал, чудом войны удалось избежать. Ну уж нет, к черту такие чудеса, надо сходу в набат бить. Но сразу указывать на ошибки Хрущеву нельзя, закусит удила, и ничего с ним не сделаешь, тут надо давить постепенно, вытаскивая аргумент за аргументом.

— Никита Сергеевич, этот вопрос надо хорошенько обдумать, — начал действовать Александр Николаевич, — американцы и так на взводе, а если мы туда ракеты затащим, как бы большая война не началась.

— Да какая там война? — Скривился первый секретарь. — Мы же никому ничего говорить не будем, построим шахты, установим в них ракеты, а потом пусть попробуют воевать — испугаются.

— Там у американцев база в Гуантанамо, над Кубой почти каждую неделю разведывательные самолеты летают, продолжал мягко увещевать Шелепин, — их аппаратура позволяет даже надписи на контейнерах читать. Есть и аппаратура ночной съемки, качество фото там, конечно, не такое хорошее, но в инфракрасном диапазоне оно им и не надо. Вряд ли мы сможем от них ракеты спрятать, к тому же надо учитывать, что агентурная работа американцев на острове хорошо поставлена.

— Ну, ты уж слишком о них хорошего мнения, — возразил Никита Сергеевич, — в конце концов, почему им можно ракеты в Турции размещать, а нам на Кубе нельзя? Неужто не сможем их перехитрить?

— Сложно, но даже не в этом дело, а если вдруг провалимся, тогда у Кенеди выбора не останется, только война. А ракеты из Турции можно потребовать убрать, как раз тут можно будет пригрозить Кубой, думаю, такой аргумент американцы примут во внимание.

— Ладно, дам задание Семичастному, — наконец согласился с доводами Хрущев, — пусть прощупает, чем Пентагон дышит, заодно и Серова к этому делу подключу.

Идя к себе, Шелепин продолжал обдумывать новые аргументы против размещения атомного оружия на Кубе, и хвалил себя, за то, что сумел хоть в чем-то убедить Никиту Сергеевича. И вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль, ведь раньше он бы даже не подумал возражать. Зачем? Ведь первому секретарю ЦК КПСС виднее, а оказывается возражать надо, и так же надо брать на себя ответственность в решении многих спорных вопросов, ну и главное не переборщить, к мнению других тоже надо прислушиваться. Александр Николаевич от такой мысли даже улыбнулся — и все-таки она вертится, в смысле история, главное подтолкнуть ее в нужном направлении.