Дары данайца

Глава 29 Широко шагаешь — штаны шить

— Что ж, наверное, действительно настала пора вернуться к работам по УР-700, - согласился Валентин Петрович Глушко, когда Челомей в мае шестьдесят шестого года поделился с ним своими планами, — вот только запаса по мощности двигателей у нас практически нет, все на пределе.

— Так почему, думаешь, я уже полчаса перед тобой тут распинаюсь? — Ухмыльнулся Владимир Николаевич. — Для гарантии надо поднять тягу двигателей хотя бы на десять тонн.

— Хм…, - Глушко задумался, — жаль год назад твой проект срезали, тогда бы мы успели новые двигатели спроектировать, а теперь времени нет. Можно все же попробовать форсировать РД-253, поднять давление в рабочей камере двигателя не проблема, каждая атмосфера дает дополнительно тонну тяги, вот только сам знаешь, после этого начинается лотерея — свалится в резонанс или нет.

— Но американцы как-то же обошли эту проблему.

— Обошли ли, — талантливый конструктор ракетных двигателей скептически хмыкнул, — а если да, то как им это удалось? Хотя, не хочу раньше времени кричать об этом, есть одна задумка. Помнишь, перед тем как решили прекратить дальнейшие работы по боевым УР-500, мы проводили огневые испытания нового двигателя? Так вот, у него давление в камере сгорания подняли почти на сорок атмосфер, и возникновения высокочастотных колебаний зафиксировано не было, так как испытания до конца не довели, статистику не набрали, соответственно наработки для дальнейшего использования не пошли.

— И что там такого необычного применили? — Поинтересовался главный конструктор.

— Антипульсационные перегородки и новую схему дросселирования форсунок, сделано было на скорую руку, скорее по наитию, но, надеюсь, угадали. Хорошо бы снова этим заняться, если нам удалось действительно нащупать решение проблемы, то тогда можно надеяться не на десять дополнительных тонн, а на все двадцать.

— Ага! — Челомей стал что-то прикидывать в уме, — вот что, готовь программу испытаний, а я попробую Келдыша убедить, последнее время он нервно на Кузнецова смотрит, что-то не получается у того керосинку до ума довести.

— Ты же знаешь его отношение к гептилу? — Хмыкнул Валентин Петрович.

— Там не только он, Королев всех убедил, но ты должен понимать, с керосином, а тем более водородом, еще долго будут мыкаться. Вот и хочу ему предложить — пока керосиновые носители еще только пытаются на старт вывести, облет луны сделать на отработанной технологии.

— А лунный модуль сам делать будешь?

— Зачем? — Удивился главный конструктор. — Мы будем орбитальной станцией заниматься, поэтому пускай, как и запланировано, ОКБ-1 работает, наше дело их на расчетную траекторию вывести, и чтобы без сбоев.

— Я понимаю, что после того как Королева не стало, многое изменилось, — принялся рассуждать Глушко, — но постановление Совета Министров прошлого года о прекращении проектных работ по супертяжелым носителям не отменили.

— Я этот проект пока под прикрытием вывода спутников на геостационарную орбиту буду делать, мне же не всю работу с начала начинать, только первую ступень, да и то, почти вся оснастка прежняя. Вот и отработаем пуски без второй ступени.

Челомею повезло на очередном совещании по выполнению этапов лунной программы, Мишин опять как фокусник стал выуживать возникшие проблемы: то не сделали, это недоделали, а там вообще работать не хотят. И Устинов понял, с новым главным конструктором каши не сваришь, тут-то и появилось предложение Владимира Николаевича с приемлемыми сроками реализации второй части лунной программы — облетом естественного спутника земли. А главное, обосновано все хорошо, кто же от такого отказывается? Уж на что Устинов не хотел допускать Челомея, до лунной программы, и то был вынужден признать, что предложенный им вариант при отсутствии Королева более предпочтителен. Однако, справедливости ради, надо признать, что были и противники, и первым кто возразил против изменений в лунной программе, был Косыгин, будет там СССР первым или нет, еще смотреть надо, «а вот где деньги взять на дополнительные работы, товарищи? Итак еще не начали, а уже сверх всяких планов финансирование затребовали».

Именно в этот момент и раскрылась хитрость Королева — когда он продвигал проект покорения Луны, то сознательно занизил его стоимость, да не на проценты, а как бы не в разы. Члены совета хоть и насупились, неприятно, когда тебя обманывают, но от демаршей воздержались, все-таки предъявлять претензии некому, а потому в пику королёвскому коллективу приняли решение о снятии ограничений по УР-700.

— Ну что, Владимир Николаевич, добился своего? — Подошел после совещания Устинов. — Теперь смотри не подведи всех, слово дал.

Это оказалось для Челомея настолько неожиданно, что он вместо обычной для него холодности при встрече с членом ЦК КПСС поблагодарил того за оказанное доверие. Келдыш на это только хмыкнул, пусть приятельских отношений между ними не будет, но хоть с «военными действиями» повременят.

В шестидесятых шутка по поводу: раз хозяин своего слова, то могу его дать, могу забрать, еще не была в моде, поэтому к обязательствам относились серьезно, вот и Владимир Николаевич не стал исключением, работа по новому сверхтяжелому ракетному носителю закипела с новой силой. И главное, на что нацеливался коллектив, это на качественное выполнение работ, было бы обидно пускать «псу под хвост» многомесячный труд из-за малейшей небрежности. Однако далеко не все проблемы имели отношение к производству, Владимир Николаевич хорошо знал, какие последствия могут наступить из-за сбоев работы систем управления, в шестидесятые это было ахиллесовой пятой ракетоносителей. Именно по этой причине пришлось обращаться за помощью к французам, их электроника, которую готовились установить на спутник стационарной орбиты, получила высокую оценку специалистов, по крайней мере, она продолжала работать в тех условиях, где другие приборы уже давно прекращали нормально функционировать. Странно, но никаких проблем не возникло, цены на контроллеры управления оказались вполне демократичны, пусть в валюте, но все же, и более того, «французы» обещались поставить дополнительно программные комплексы для отладки систем управления в режиме эмуляции работы устройств. То есть можно было выявить все возможные ошибки в программах без сокращения ресурса работы оборудования, что было очень важно для ускорения работ. Единственное пожелание французского представительства, закрепленное в пункте договора, это запрет на использование приобретенного электронного оборудования в военных целях, иначе компанию Дюпон ожидают большие проблемы у себя в стране. Конечно же, к первому запуску спутника на стационарную орбиту ничего сделать не успевали, да и не стояла такая задача, а вот следующий запуск, в январе шестьдесят седьмого года, уже планировалось выполнить с помощью новой первой ступени УР-700.

Глушко не подвел, огневые испытания нового двигателя прошли успешно, однако, хорошо подумав, он предложил Челомею испытать работу нового ракетоносителя на хорошо зарекомендовавших себя изделиях и главный конструктор нашел в этом здравый смысл, коней на переправе не меняют.

Уфф, ну наконец-то закончился этот дурдом называемый свадьбой, режим тотального ограничения тещиных планов дал свои плоды, поэтому вместо планируемой ей толпы порядка двух сотен приглашенных ограничились… тремястами! Как такое могло произойти? Да очень просто, кроме родни и друзей, есть еще и официальные лица, которые считают обязательным посещать такие мероприятия, поэтому и прутся без приглашения. Вру, приглашения у них были, но попробуй не пригласить, если накануне звонят из секретариата и начинают согласовывать «протокол намечающегося торжества». Честно говоря, по большому счету, положа руку на сердце, этим официальным лицам глубоко наплевать на молодоженов, да и остальное кроме проблем с желудком ничего не принесет, но игнорировать событие нельзя, нужно показать всем, что они причастны к некоему кругу людей, которые составляют экономическую мощь страны. От мельтешения новых лиц, даже моя память чуть не спасовала, что уж говорить про Анастасию, первые полчаса я еще пытался подсказывать ей, кто есть кто, а потом перестал, так как понял, что при таком информационном напоре это бесполезно. Короче мы с ней на все плюнули и решили просто побыть манекенами на этом празднике жизни, а гостей пусть распорядители развлекают, это их работа.

Ладно, обязательную программу откатали, пора примерять шарфик. Не понимаете, о чем говорю? Ну как же, есть на эту тему хороший старый анекдот:

Договорились две подруги, что подарят друг дружке на свадьбу по ночной рубашке. Вот одна из подруг выходит замуж, другая подарила ей рубашку, как и договаривались. Через какое-то время выходит замуж вторая,

а первая дарит ей шарфик… Вторая недоумевает:

— Слушай, а мы же с тобой договаривались про рубашку…

— Да на что она тебе, все равно всю ночь на шее болтаться будет…

Луч солнца просочился между портьерами и лег на лицо, заставляя молодую женщину проснуться, она отвернула голову от назойливого света и сладко потянулась. Хорошо.

— А чего этот соня спит? — Подумала она и попыталась пихнуть в бок мужа, но рука провалилась в пустоту. — Ха, а он уже сбежал, и чего тогда не разбудил, судя по солнцу время ближе к обеду?

Дальше нежиться в постели Анастасия не стала, быстренько стряхнула остатки дремы и побежала в душ. Через полчаса, а быстрее никак не получалось при всем старании, она, наконец, смогла покинуть спальню.

— Доброе утро, мадам Анастасия, — с жутким акцентом поприветствовала ее Ружана, исполняющая в данный момент обязанности кухарки.

— Доброе, — кивнула в ответ Настя и тут же стащила с кухонного стола небольшой огурец — уж больно соблазнительно тот выглядел, наверное, поэтому захотелось похрустеть. Она не боялась осуждающего взгляда дородной хорватки потому, что, несмотря на свой внушительный и грозный вид, Ружана редко когда позволяла себе сердиться.

— Стол будет накрыт минут через двадцать, мадам, — тут же проинформировала она молодую хозяйку.

— А где Серж?

— Месье пошел в гараж, туда транспортная компания доставила какой-то груз.

Понятно, Серж как всегда в своем репертуаре, не может пройти мимо железок. Интересно, что на этот раз ему прислали? Подходя к гаражу, она увидела как Серж аккуратно заправляет скутер, блистающий на солнце глянцевой краской глубокого синего цвета.

— О, Настёна проснулась, — обрадовался он, не прерывая своего занятия, — вот, это и есть продукция нашего завода в России.

— Нашего?

— Ага, — кивнул Серж, убирая железную банку с топливом, — завод в основном построен на наши деньги, поэтому мы распоряжаемся большей частью произведенной продукции. Первая партия этих скутеров уже готовится отправиться в Индию, надеюсь, там спрос на них будет достаточно большой.

— Почему ты так думаешь? — Удивилась Анастасия. — В Индии люди живут бедно, вряд ли их заинтересует эта игрушка.

— Это не игрушка, — возразил муж, закручивая крышку бензобака, — а полноценное средство передвижения, как раз для тропического климата. Что касается бедности всего населения, то это заблуждение, людей с достатком там хватает. Пусть у них не такой доход, который сегодня имеют европейцы, но уж на такую красивую вещь денег наскребут.

— И почему ты так уверен?

— У них не будет выбора, — широко улыбнулся Серж, — цена этого скутера вдвое ниже того, что сейчас предлагается там. Даже с учетом того, что конкуренты тоже скинут цены, противостоять нам они не смогут, слишком велик ценовой и качественный отрыв. Представляешь, иной велосипед стоит дороже этого скутера.

— Фантазер, — улыбнулась Настя.

— Сейчас увидишь, — невозмутимо ответил Серж, усевшись на скутер.

Один толчок кикстартера и двигатель скутера тихо заурчал — очень непривычно, современные мотоциклы и мотороллеры имели довольно-таки громкий звук выхлопа, а тут почти не слышно. Даже когда водитель прибавил обороты, трогаясь с места, то больше стал слышен шум трансмиссии, чем мотора. Посмотрев, как муж лихо наворачивает круги по площадке перед гаражом, Анастасия решила, что и сама сможет управлять этим транспортным средством.

— Э… нет, — уперся супруг, — я понимаю, что ты когда-то научилась кататься на велосипеде, но это совсем другое, пойдем сначала оценим кулинарные способности Ружаны, а потом начнем учебу, во вторник запланирована фотосессия.

— Что за фотосессия? — Удивилась Настя.

— Твоя фотосессия, — невозмутимо ответил Серж, — чего это я буду тратиться на артистов, когда у меня такая красота под рукой.

Анастасия с интересом взглянула на мужа, потом довольно прищурилась и выдала:

— Скряга.

— Ты даже не можешь себе представить какой скряга, — согласился с ней Серж, — как сказал один персонаж в известной советской книге: «Вы ещё не знаете Паниковского! Паниковский вас всех продаст, купит, и снова продаст, но уже дороже!»

— Да, что ни говори, — согласилась Настя, — в этом у тебя несомненный талант.

Через две недели во многих журналах появилась реклама, где довольная мадам Дюпон лихо раскатывает на синем скутере по дорожкам парка. Для Франции такая реклама довольно-таки непривычна, все же езда на двухколесной технике считается уделом мужского населения, но мы решили немного пошутить, и совершенно неожиданно получили последствия. Нет, французские дамы не стали брать пример с Анастасии, однако спрос на скутеры из России возрос скачком, их стали приобретать для подростков. Понять людей можно, эта не та техника, работа которой сопровождается звоном в ушах, маленькие юркие скутеры никому не мешали, так почему бы не порадовать свое чадо? Пришлось срочно перенаправлять часть потока продукции в Европу, Индия это конечно хорошо, но рупии плохо конвертируются.

А от диктата тещи я все же сумел избавиться, она на самом деле увлеклась интересным для себя делом, занялась сбытом БАД из лиственницы сибирской, на этот раз активной рекламной компании нами не проводилось, зарегистрировали заявку на новый препарат, сделали сообщение в медицинском вестнике и молчок. Вот только как-то неосторожно допустили утечку сведений, что некой фирме удалось украсть в СССР секрет препарата, который применяется при тренировке космонавтов, для того, чтобы подготовить их организм к неблагоприятному воздействию космоса. Препарат оказался настолько хорош, что Советы решили его засекретить, дабы не плодить конкурентов по добыче редких компонентов, из которых он и производится. Кстати, снова ни капли лжи, космическая медицина действительно заинтересовалась этим БАДом, производство мы тоже держали в секрете, и сырье, из которого добывается препарат, на дороге не валяется, свежие лиственничные пни уже не так часто встречаются на вырубках вблизи от производства, ближе километра не найдешь.

Результат не замедлил сказаться, сначала люди заинтересовались чудо средством, спустя время поползли слухи, и как следствие появился спрос, ну а потом понеслось, только успевай фасовать препарат в специальные упаковки, защищенные голографическим маркерами, дабы исключить подделки. Для этого времени защита оказалась действенной, технология изготовления переливающихся маркеров пока еще не была доступна для контрафакта.

Как я и предсказывал, коммерческие отделы при АТС в России просуществовали недолго, началось массовое изгнание «стяжателей» с площадей государственных предприятий, однако договоры на установку телефонов граждане заключали не с мифическими коммерсантами, а с самой АТС. Ну а как эти АТС работали, знают все, поэтому, когда сроки по вводу новых мощностей стали по давней традиции руководителей переноситься (никто ж не подумал, что граждане авансом заплатили огромные суммы), вал жалоб захлестнул сначала местные партийные органы, потом пошел выше, и в конечном итоге добрался до совета министров.

— Да, дожили, — скривился Воронов, когда ознакомился с историей вопроса, — новых мощностей нет, и деньги вернуть гражданам не можем. Николай Демьянович, поясни, чем тебе коммерческие отделы не угодили?

Николай Демьянович Псурцев, занимавший пост министра связи СССР встрепенулся:

— Да никак их терпеть дольше было нельзя. Ведь что получилось, зарплаты у нас низкие, все в основном на ставке сидят, а у них кроме ставок еще надбавки: за подключение клиентов, за расширенное обслуживание, за безаварийную работу, за отсутствие замечаний… Вот и пошли к ним специалисты, вроде бы договорились, что не будут наших работников к себе переманивать, так они хитрость придумали, работник на одной АТС увольняется, а устраивается в коммерческий отдел другой АТС. Формально договоренности придерживаются, а на самом деле всех дельных специалистов к себе забрали. А нам как работать? Нанимаем с училищ, учим какое-то время, а они заявление на стол, и через месяц уже по другую сторону, нет уж, пусть свою АТС строят, а то хорошо устроились за наш счет.

— Ну, построят они свои АТС, так ничего ж не изменится, — заметил Геннадий Иванович, — как уходили от тебя специалисты, так и будут уходить.

— А делать-то чего? — Развел руки министр. — Мы своим столько платить не можем, Минфин нам быстро голову открутит.

— Хорошо, — согласился Воронов, — давай тогда посмотрим с другой стороны. Коммерческие отделы превышают расчетный фонд оплаты труда? Нет, не превышают, у них идет экономия и только половину от этой экономии они используют на премирование своих специалистов. А нам кто мешает?

— Нет, Геннадий Иванович, не с этой стороны надо смотреть, — насупился Псурцев, — на наших АТС стоит устаревшее оборудование, поэтому для поддержания его в рабочем состоянии требуются дополнительные ставки. А эти коммерсанты ставят все новенькое, с иголочки, да еще такое, которое в обслуживании не нуждается. Да и сами коммуникации у нас уже изрядно послужили, обрыв на обрыве, связисты из колодцев не вылезают, а у этих опять же кабели только вчера проложены, да еще с какой-то усиленной защитой.

— А у вас какие проблемы с приобретением нового оборудования?

— Так его кооператоры выпускают специально по заказу «коммерсантов», — пояснил министр, — мы попробовали тоже заказ сделать, так не получилось, они по безналичным счетам не работают, а наличкой нам расплачиваться не позволено. Более того, там вообще все хитро устроено, оборудование не продают, а сдают в какой-то лизинг. У нас даже такой статьи расходов не предусмотрено. Попытались на наших заводах выпуск такой продукции освоить, да куда там, это только с виду новое оборудование несерьезно выглядит, а на самом деле сложнее ЭВМ, все на новейшей элементной базе.

— Хм, — Геннадий Иванович задумался, оказывается проблема гораздо сложней, чем представлялось с самого начала, — все равно выгонять их не выход из положения, они быстро найдут к кому приткнуться, арендуют площади и уж тогда ни одного спеца тебе не оставят. Тут надо поступить хитрее, дай задание, чтобы проработали положение, в котором арендная плата площадей в АТС должна быть заменена на услуги по обслуживанию устаревших коммуникаций. Только чтобы без фанатизма, а то знаю я вас.

То, что Псурцев взял «под козырек» проблемы не решало, произошло то, чего Воронов пытался избежать, в недрах министерства связи родили совсем нежизнеспособный документ. Во-первых: попытались в рамках АТС возродить крепостное право, то есть хотели обязать всех поступающих на работу подписать контракт, по которому те не могли уволиться по своему желанию в течение двух лет. Во-вторых: денежную аренду площадей АТС решили для коммерческих структур заменить оброком, то есть пытались обязать их обслуживать все свои проблемные коммуникации. Ну и в-третьих; предложили добровольно-принудительно часть мощностей устанавливаемого оборудования передать под нужды АТС. Естественно среди «коммерсантов» дураков не нашлось и они дружно кинулись искать площадки для размещения своего оборудования, тем более, что много места не требовалось. Так что, когда в министерстве осознали свою ошибку, поезд уже ушел, в городах у АТС появился мощный агрессивный конкурент, который быстро набирал клиентуру и перетягивал к себе специалистов.

Однако проблему выполнения обязательств перед людьми, заплатившими за установку телефонов, никто решать не собирался, и через полгода вопрос снова рассматривался на Совете Министров. На этот раз на заседании присутствовал Косыгин, он внимательно выслушал жалобы министра связи и быстро разобрался в глубинных причинах конфликта. Все дело в том, что Минсвязи было невыгодно расширять номерные емкости АТС, расценки на предоставление услуг телефонной связи населению давно не корректировались, поэтому основные пополнения счетов происходили от предоставления услуг учреждениям и предприятиям. И тем не менее этого было недостаточно, большая часть затрат все равно покрывалась из бюджета, поэтому неудивительно, что чем большее количество номеров предоставлялось частным лицам, тем больше возникало проблем. Создавалась парадоксальная ситуация, государственные предприятия телефонной связи от расширения номерной емкости получали убытки, а коммерсанты при тех же самых условиях чувствовали себя вполне комфортно. Для подтверждения сделанных выводов Косыгин, уточнил планы Минсвязи и пришел к неутешительным выводам, государственные структуры не смогут обеспечить население средствами связи еще минимум лет двадцать, следовательно, от коммерческих структур отказываться нельзя. Сформулировал он свое окончательное решение так:

— Если сумеете в течение трех месяцев обеспечить людей телефонными номерами, выкупайте линии связи по нормативным расценкам и берите себе на обслуживание, а не сумеете, ищите тех, кого выгнали и заключайте с ними договоры по обеспечению населения услугами связи. Не сможете договориться, выбивайте разрешение Минфина и возвращайте деньги очередникам.

Псурцева такой вердикт вполне устраивал, однако для порядка он сделал кислый вид, мол, не согласен, но подчиняюсь. А зря, на этом заседании практически узаконили самостоятельность новой структуры, так что «полу-подпольные» (иногда в прямом смысле этого слова) АТС стали расти в СССР как грибы после дождя. Все дело в том, что громоздкое оборудование, занимающее огромные площади, вдруг стало ненужным, появились новые полностью электронные коммутаторы, которые занимали совсем мало места, теперь гораздо больше внимания требовали коммуникации. А это означало, что большая часть АТС через десяток лет полностью деградируют, так как не выдержат конкуренции. Самое смешное в этой ситуации оказалось то, что, не смотря на все попытки министра, выдавить «коммерсантов» за пределы своей ответственности, сделать это не удалось — они по прежнему формально подчинялись Минсвязи. И не могло быть иначе, последнее слово оказалось за силовыми ведомствами, вся связь в СССР находилась под пристальным вниманием Комитета Государственной Безопасности, и часть телефонных номеров находилась под их постоянной прослушкой. В те времена кабинеты «первого отдела» находились при каждой АТС, а плодить штаты, чтобы организовать то же самое в коммерческих отделах было решительно невозможно, вот и затребовали от Минсвязи обеспечить их соответствующими возможностям по контролю ВСЕХ телефонных номеров, а сделать это без тесного взаимодействия с «коммерсантами» было невозможно.

— Софья Яковлевна! — Постучала соседка в дверь комнаты в коммунальной квартире. — К вам из Собеса пришли.

— Открыто, — ответила пожилая женщина, снимая очки и откладывая в сторону книгу.

Дверь открылась и в комнату вошла девушка лет двадцати. Старушка уже имела опыт общения с представителями Собеса поэтому недовольно посмотрела на ее ноги, обычно работницы этого учреждения, не заморачиваясь приличиями, сразу шагали в комнату не снимая обуви, однако на этот раз ничего подобного не произошло, девушка уже успела сменить уличную обувь на тапочки

— Здравствуйте, — кивнула она хозяйке, — я Ирина Скрябина, пришла к вам по поручению фонда помощи. Фонд, который я представляю, организован Союзом Кооператоров и его целью является оказание помощи одиноким пожилым людям. Могу я сейчас с вами поговорить на эту тему.

— От имени и по поручению значит, — по инерции проворчала Софья Яковлевна, поднимаясь из плетеного кресла, — что ж, проходи к столу, Ирина Скрябина. Не думала, что обо мне вспомнят в Собесе.

— Вы извините, пожалуйста, — начала говорить девушка, присаживаясь на стул за столом, — но наш фонд никакого отношения к государственному социальному обеспечению не имеет, он создан по решению Союза кооператоров и обеспечивается за счет добровольных отчислений.

— Хм, вот даже как, — удивилась хозяйка, — а я всегда думала, что кооперативы никогда не опустятся до такой глупости.

— Зачем вы так? — Ирина укоризненно посмотрела на пожилую женщину. — Кооператоры не капиталисты какие, они такие же советские люди, как и все.

— Если они на самом деле организовали фонд помощи, то, наверное буду вынуждена согласиться, — Кивнула Софья Яковлевна, и тут же поинтересовалась, — а в чем конкретно выражается эта помощь?

— Ой, мы много чем можем помочь, — тут же повеселела девушка, — можем доставку продуктов бесплатно организовать, лекарство приобрести, если в вашей аптеке его не будет, одежду по льготным ценам предоставить. Да много чего можем, у нас есть даже собственный пункт проката, телевизоры, стиральные машины, холодильники… правда холодильники небольшие, но так мы же не на семьи рассчитываем.

— То есть деньгами вы не помогаете?

— Нет, но в случае затруднений с долгами фонд может предоставить юридические услуги, с помощью которых во многих случаях удается решить возникающие проблемы.

— О нет, не беспокойтесь, — махнула рукой хозяйка, — я о деньгах спросила потому, что интересно стало. Так что у вас с арендой холодильника?

Софья Яковлевна давно мечтала взять холодильный агрегат в аренду, уж слишком быстро без него портились продукты, однако в пунктах проката техники на них были большие очереди, и почему-то эти очереди со временем не сокращались, а тут, пожалуйста.

— Фонд может предоставить в аренду холодильник «Смоленск 80», — защебетала Ирина, — восемьдесят это объем холодильника в литрах. Стоимость месячной аренды конкретно для вас, один рубль десять копеек.

— Так дешево?

— По себестоимости, срок окупаемости холодильника установлен десять лет, процент конкретно вам не начисляется. Будете брать?

— Да, конечно, — кивнула ошарашенная хозяйка.

— А на продукты заказ делать будете?

— Зачем? Я пока еще могу сама до магазина добраться, а если мне все приносить будут, то совсем двигаться перестану.

Девушка кивнула и, заполняя бланк-заказ на холодильник, продолжала предлагать:

— Тогда могу порекомендовать магазин кулинарии, на Третьей Советской, там у нас начал работать наш отдел заказов. То есть делаете заказ, а через некоторое время забираете, очередь отстаивать не надо, оплачивать можно отчислением с пенсии.

— Нет уж, — мотнула головой Софья Яковлевна, представив как это будет происходить, — не хочется злых взглядов в спину.

— Злых? — Удивилась Ирина, оторвавшись от заполнения документа. Потом секунду подумав, скривилась. — Да, некоторым гражданам не объяснишь. Тогда скоро будет открыт магазин самообслуживания на Горького-7, чуть подальше от вас, зато там очередей не будет, выдадим вам специальную карточку, по ней вам будут отпускаться продукты по социальным ценам.

— А ваш фонд помощи не боится с такой помощью вылететь в трубу? — Прищурилась хозяйка. — Вдруг среди нас появятся такие, кто будет снабжать всех своих знакомых продуктами по низким ценам.

— Вы хотите так сделать? — Улыбнулась девушка

— Я нет, — смутилась Софья Яковлевна.

— Думаю, и другие не будут злоупотреблять доверием. Вот, заполнила заказ на холодильник, прочитайте, если все устраивает, поставьте внизу подпись. Завтра его вам доставят и установят. И смотрю, телевизора у вас тоже нет.

— Да зачем он мне нужен? — Поморщилась хозяйка. — Лучше газеты почитаю, или вон, в театр схожу, правда, с билетами там беда, у фонда нет такой услуги, чтобы билеты на нормальные места достать, а то достаются на галерке, а мне с моими глазами…

— К сожалению это будет возможно, только когда закончат перестройку академического театра. Ходят слухи, что к маю следующего года откроют.

— Понятно, — кивнула Софья Яковлевна, — как всегда к праздничку. Жаль.

— А от телевизора зря отказываетесь, — упрекнула ее Ирина, — недавно пятый канал начал работать, экспериментальный, фильмы цветные показывают, иногда спектакли, два дня назад смотрела оперетту «Летучая мышь» — очень красиво. Опять же передачи: «Неизвестный мир», «В глубинах океана», «По следам сокровищ». Последние передачи в переводе идут, это Французы нам присылают. Зарубежные новости тоже интересно смотреть, только они с опозданием в сутки у нас идут, кинопленку из Москвы привозят.

— Да? Это уже интересно… Хорошо давай и телевизор возьму, оформляй прокат.

Заказанное в прокате привезли на следующий день, два вежливых молодых человека занесли в комнату холодильник и пока один возился с ним перевешивая дверку на левую сторону, другой метнулся за телевизором. На все про все ушло чуть больше получаса. После ухода работников фонда Софья Яковлевна залила кипяченую воду в форму для льда, и поставила ее в морозилку, честно сказать лед был ей не нужен, не увлекалась она горячительными и прохладительными напитками, но раз предусмотрена такая возможность, то ее обязательно надо использовать, интересно же. Потом она взяла газету с программой телевизионных передач и, водрузив очки на переносицу, принялась ее изучать:

— Так, что нам сегодня будут показывать? — Проворчала хозяйка. — Третий канал мы смотреть не будем, там только местные новости, это мы и без них знаем. Пятый канал, тоже новости в семнадцать часов, в семнадцать сорок для младших школьников «Приходи сказка», ну я как-то вышла из этого возраста. Далее в восемнадцать тридцать- Московские новости? Вот делать мне нечего как их новости смотреть. В девятнадцать часов «Автозаводцы ЗИЛа рассказывают о себе…», и кому это интересно? Ладно, гляну. Девятнадцать пятьдесят — «К 50-летию Советской власти»… Ох, прости меня господи. А вот это уже надо посмотреть, двадцать тридцать — «Историческое наследие, музей Лувра «Древний восток». Двадцать три ноль-ноль — «Концерт народной Румынской музыки». Это, наверное, чтобы лучше спалось. Да уж, не густо, а что там про спектакли и интересные передачи? Ага, это оказывается в субботу и воскресенье показывают и не с вечера, а с часу дня. Вот и посмотрим, а то «Концерт народной Румынской музыки»…

Новости Софья Яковлевна в основном не смотрела, не интересно ей, сколько молока надоила рекордсменка доярка, от рекордсменки коровы. Или, к примеру, кому интересно, сколько тонн сверхпланового угля добыли шахтеры Донбаса? Ладно бы еще про запуск первого советского метеоспутника «Космос-122» послушать и то, стали почти каждую неделю эти спутники запускать, приедаться начинает. А вот зарубежные новости посмотрела с удовольствием, тем более в них мелькнул кусочек Парижа, опять де Голль с американцами собачится.

— Эх, Париж, — грустно вздохнула хозяйка, — это ж, сколько лет прошло, как с родителями ездила во Францию маленькой девочкой.

Надо честно признаться, что ничего с того времени в памяти не осталось, зато осталось желание посетить Париж, прикоснуться к истории, посмотреть на те места, о которых часто упоминали в литературе, да и на Эйфелеву башню стоило бы подняться. Но, нет, не суждено.

А вот передача про музей Лувра ей очень понравилась, снято было великолепно, сразу видна рука мастера, как она в тот момент завидовала своему ученику Калинину, который, судя по присылаемым открыткам, сумел добраться до Франции, ведь он может осуществить ее мечту. Ладно, ни к чему хандрить, супчик в кастрюльке остыл, надо его в холодильник поставить, теперь можно не бояться, что за ночь прокиснет.

Скрябина снова появилась спустя неделю, оказывается, она теперь будет постоянно так навещать свою подопечную.

— Вынуждена признать, — сказала ей Софья Яковлевна, когда та поинтересовалась, не изменилось ли ее отношение к телевизору, — что некоторые передачи оказались очень интересными. Особенно мне понравилась передача «Неизвестный мир», посмотреть на экзотические страны глазами кинооператора — как самой там побывать. И про музей Лувра тоже хорошо придумали, много интересного там рассказывается, чувствуется прикосновение к истории.

— Это да. — Согласилась девушка. — Говорят, у нас тоже будут снимать фильмы на историческую тему, вроде как французы заказали. Но там сложно все, сценарий съемок никак утвердить не могут.

— Еще бы, — усмехнулась хозяйка, — наше представление об исторических событиях несколько отличается от общепринятых.

— А я вот хочу в Италию съездить, — поделилась своими мечтами Скрябина, — там есть одна коммуна, с которой наш фонд заключил договор по обмену опытом, будут группами обмениваться, они к нам, мы к ним.

— Вот и хорошо, — кивнула Софья Яковлевна, разливая чай из термоса в стаканы, и подвигая пряники ближе к девушке, — посмотришь, как в Италии люди живут. Меня еще до революции родители во Францию возили, но тогда мне было двенадцать лет, так что мало чего увидела, потом всю оставшуюся жизнь мечтала в Париже оказаться.

— А у вас там кто-нибудь из родственников или знакомых остался?

— Нет, никого. В тридцатые годы иметь родственников или знакомых за границей было смертельно опасно, так что все что есть, это знакомство через дипломатов.

— И вы хотели бы снова съездить в Париж? — Поинтересовалась девушка

— Не снова в Париж, а просто в Париж. — Уточнила хозяйка. — В этом городе я никогда не была, Франция это не только столица. Но это невозможно, никто старуху за границу не выпустит.

— Ну, это еще смотреть надо, — вдруг прищурилась Ирина, — хотите я в общество советско-французской дружбы про вас напишу? Надежды мало, но вдруг повезет.

— Это не лотерея, Ирочка, — улыбнулась пожилая женщина, — здесь надо кое-что посильнее удачи.

Дальше перескочили на другую тему, но девушка о желании своей подопечной не забыла, потому с запросом по линии общества тянуть не стала, и чудо произошло, Кузину Софью Яковлевну пригласили посетить Францию, за счет благотворительного фонда при обществе советско-французской дружбы. Однако, путь в Париж не был усыпан розами, кое кто из ответственных лиц с советской стороны решил воспользоваться ситуацией, так как посчитал, что нечего старушке делать столице Франции, не в коня корм, а потому предложил «эквивалентную замену». Сначала французы решили, что произошло недоразумение и попытались его исправить, но им объяснили, что решение выпускать кого-то за границу или нет, принимают не они, а значит, пусть оформляют визу на кого разрешено. Может быть, это дело и сошло бы тому «доверенному лицу» с рук, как сходило до этого, но не в этот раз, по дипломатической линии был заявлен протест, а потом нависла угроза скандала. В итоге дело попало на рассмотрение Шелепину, а тот прекрасно помнил, кто такая Кузина и почему она могла получить приглашение посетить Париж, через некоторое время все кто проявил нездоровую инициативу в данном вопросе, поменяли место работы и нельзя сказать, что такое им понравилось. Естественно Софью Яковлевну одну без присмотра не отпустили — была надежда, что бывший ученик сделает глупость и попытается с ней встретиться, но не срослось, за время ее пребывания во Франции никто встреч с ней не искал.

Вернулась из Парижа пожилая женщина полная впечатлений, она не стала произносить фразу, которую употребил поэт Илья Эренбург «Увидеть Париж и умереть», так как знала, это перифраз итальянского высказывания "Увидеть Неаполь и умереть", но все же считала, что ее мечта сбылась. Впрочем, как раз после поездки она умирать не собиралась, наоборот, откуда только силы взялись, Софья Яковлевна снова почувствовала вкус к жизни.

Первый пуск усеченной УР-700, без второй и третьей ступени (вместо них использовался весовой макет), произвели в конце января шестьдесят седьмого года. Двигатели отработали сто тридцать две секунды, вытащив ступень на пятьдесят два километра, что полностью соответствовало графику испытаний, это была уже весомая заявка на успех. Дальше собирали уже полноценный ракетоноситель для запуска спутника на геостационарную орбиту, а так как его вес оказался явно недостаточным, пришлось опять мудрить с дополнительным весовым макетом. Новый ракетоноситель хоть и готовили в спешке, но технологическую дисциплину на предприятиях занятых на производстве изделий подняли до невиданных высот, этому способствовало то, что получив новые возможности в телеметрии, конструкторы буквально напичкали датчиками тело ракеты. Теперь все знали, что даже при взрывном разрушении РН виновник будет обязательно найден, да и до старта еще нужно дожить, специальная программа испытаний практически исключала проникновение «глупых» ошибок на стартовую площадку.

Пуск данной конструкции был назначен на первые числа марта, и посмотреть на старт монстра приехали почти все причастные к космосу, хорошо хоть Устинов проявил такт, и не стал мешать проведению испытаний своим присутствием. Мощь стартующей УР-700 поразил всех, даже Челомей, уже видевший старт первой ступени, преисполнился благоговейного трепета, ракетоноситель медленно выполз из поднявшихся на сотни метров клубов пыли и газа и отправился в свой первый полет. Со стороны казалось, что все идет просто прекрасно, но Владимир Николаевич видел на мониторах, что показания датчиков не всегда соответствуют ожидаемым, даже иногда мельком показывался красный цвет — где-то от нагрузок нарушилась герметичность топливных магистралей. Вроде бы и есть повод для беспокойства, но как раз это его и успокаивало — раз есть проблемы, то значит все идет как надо. Первая ступень отделилась на две секунды раньше графика, достигнута нужная высота и скорость, вторая ступень наоборот чуть притормозила, но все же в пределах допустимого, однако благодаря идеальной работе третьей ступени больше проблем не возникло.

Все, свою задачу ракетоноситель полностью выполнил, дальше спутник потащит разгонный блок, а третья ступень с весовым макетом так и останется болтаться на орбите, но не долго, со временем она потеряет скорость из-за того, что на низкой орбите действие атмосферы земли все же ощущается и сгорит в верхних слоях. Поздравления посыпались со всех сторон, подошел и Мишин:

— Поздравляю с удачным пуском, Владимир Николаевич, — протянул он руку, — что там с запуском 7К-Л1 по высокоэллиптической орбите, успеем к концу марта?

— Рано еще об этом говорить, — сразу напрягся Челомей, — разгонный блок, насколько я знаю, только один в готовности, а если сейчас сбой пройдет и на орбиту стационар не вытащит, придется пуск повторять.

— Это, да, — согласился Мишин, — беда у нас с этим дополнительным разгоном, то одно, то другое, то вообще ориентацию выполнить не можем. Кстати, ты ведь тогда на спутнике больше французской системе ориентации доверял.

— Это потому, что мы последние километры за счет своего двигателя его тащили, знаешь же, — хмыкнул Владимир Николаевич, — а воспользовались этой возможностью, потому, что система ориентации связи у них работает гораздо лучше нашей. Мы пока отклика добиваемся, у них телеметрия уже данные гонит, на компьютере не только видно что и как работает, но и положение в пространстве с точностью до долей градуса. Была б моя воля, я бы вместо лунного модуля этот спутник запустил.

— Думаешь? — Прищурился Василий Павлович. — Предлагаешь их систему ориентации за основу взять?

— Не только ориентации, но и контроллеры управления, я их уже вовсю у себя использую, с ними все делается гораздо быстрее и проще. Думаю, еще микрокомпьютеры у них для оснащения станции взять, выигрыш по весу получим где-то в пределах двухсот килограмм.

— Что-то я понять не могу, — скривился Мишин, — во Франции электронику лучше нашей делают, а куда Пилюгин с Кузнецовым смотрят?

— Да в какой Франции? — Удивился Челомей. — Совместное предприятие у нас в Дубне, но под управлением французской стороны. Технологии хоть и держат в секрете, но в случае возникновения желания продадут нам с большим удовольствием.

— А что ж не возьмем? Дорого?

— Наоборот, нам, как партнерам, скидка огромная, вот только, насколько я понял, проще у них готовое купить, чем самим осваивать, культура производства нужна другая.

— Как на твоих заводах, — не упустил возможность укусить Василий Павлович, — говорят ты там по второму кругу всех инженеров увольнять начал.

— Надо будет, и по третьему с должностей сниму, — нахмурился главный конструктор, тема для него оказалась болезненной, не понимали люди, что малейшая небрежность в работе может перечеркнуть труд всего коллектива.

— Может и у нас надо так же начинать действовать, — задумался Мишин, — а то, что ни запуск, так море проблем вылезает, будто все задались целью отметиться. Ты долго с испытательным стендом мудрил?

— Да чего там мудрить, компьютеры за день установили? Куда дольше с программой испытаний возились, да схемы размещения дополнительных датчиков продумывали.

— Пустишь моих посмотреть, что да как?

Вот это да, небывалое дело, получается, главный конкурент по космической гонке признал заслуги? И ведь главное время для просьбы выбрал какое, на волне эйфории мало кто устоит. Но Владимир Николаевич и так уже давно для себя решил, что не стоит отгораживаться от своих, у него задача гораздо важнее, не допустить американцев до Луны. А что касается Мишина, то здесь проблем будет не так много, все равно его КБ на шаг позади, отстать легко, догнать сложно.

— Да не вижу особых проблем, — демонстративно пожал плечами Челомей, — пусть смотрят, может чего дельного подскажут. Но и ты тогда тогда не отгораживайся, мне нужно, чтобы на 7К-Л1 систему управления продублировали, как на наших спутниках и хорошую аппаратуру для съемки установили.

— Хочешь с первого раза в Луну попасть?

— Не вижу сложности, в стационарную орбиту попали, а это ничуть не проще чем луну облететь.

— Договорились, присылай своих специалистов, если по «весам» пройдем, почему бы не сделать.

Дальше Мишину пришлось ретироваться, хоть все желающие поздравить Челомея с успехом продолжали скромно ждать, когда главные конструкторы наговорятся, но затягивать разговор не стоило, существовали еще и правила приличия.

Несмотря на проблемы с ориентацией разгонного блока (никак не мог увидеть самую яркую звезду) спутник вписали в нужную орбиту, и даже не сильно промахнулись с угловыми координатами, теперь настала пора «стрелять» в сторону Луны. Естественно в связи с желанием Челомея отснять обратную сторону луны, с графиком марта пришлось распрощаться, нужно было учитывать фазы Луны и подгадать время так, чтобы аппарат оказался в нужной точке именно в момент темной фазы. А это означало, что стартовать придется шестого апреля.

И на этот раз УР-700 вытащил груз на орбиту, правда без проблем не обошлось, подвел один из двигателей второй ступени, как раз из тех, что подверглись модернизации, но чудовищная избыточная мощь остальных позволила продолжить выполнение программы. Разгонный блок тоже не подвел, вывел лунный корабль на орбиту, отделившись в расчетной точке. В ЦК скрестили пальцы и разрешили сделать заявление о запуске очередного исследовательского космического спутника в сторону Луны, ни о каких планах облета как всегда не сообщалось, вдруг не получится вернуть модуль на землю, а в СССР неудач в космической программе не бывает, не то, что у американцев. Через три дня полета попытались скорректировать орбиту, но опять возник сбой в системе ориентации корабля, после двух попыток, в центре управления плюнули на все инструкции и задействовали дублирующую систему управления, тем более что она исправно продолжала передавать всю телеметрию. Как бы то ни было, но корректировку орбиты произвели и мимо Луны не проскочили, более того минимальное расстояние до ее поверхности составило восемьсот пятьдесят километров, можно сказать пролезли в игольное ушко. Возвращение спускаемого модуля по баллистической траектории затруднений не вызвало, хотя опять пришлось воспользоваться работой дублирующей системы иначе надо было бы приводняться в Индийский океан. Путь к пилотируемым полетам на Луну был открыт, теперь надо было отработать выход на орбиту естественного спутника Земли, осуществить стыковку космических аппаратов в космосе и послать на облет живые организмы, а уже потом можно будет говорить о самом пилотируемом облете Луны. Задачи предстояли гигантские, только на ближайший год предстояло построить дополнительный сборочный комплекс и стартовую площадку для УР-700, так как использование сборочных площадей от УР-500 было сопряжено с целым рядом трудностей. К тому же испытания нового сверхтяжелого ракетного носителя были завершены, пора было вернуться к выполнению плановых задач по запуску межпланетных спутников. Так же требовалось провести модернизацию заводов занятых изготовлением РН Протон, так как их мощностей уже не хватало, а ведь еще нужно было заниматься орбитальными станциями, на них тоже были далеко идущие планы военных. В общем, все это вылилось в то, что Челомей потребовал дополнительного финансирования, но если раньше с обеспечением космической программы задержек не происходило, то теперь Косыгин уперся и решил вынести вопросы финансирования на заседание политбюро ЦК КПСС.

— И так, товарищи, сегодняшнее заседание будет проведено по инициативе Алексея Николаевича Косыгина, — проинформировал Микоян членов политбюро, — вопросы, которые предстоит обсудить, в большей части касаются политики, нежели экономики, это станет ясно по мере того, как ознакомитесь с выкладками доклада. Прошу Алексей.

Сказать то, что Косыгин не любил таких заседаний, это ничего не сказать, он их тихо ненавидел, но ничего поделать не мог, положение обязывало, а все дело в том, что увлекшись политическими аспектами, члены политбюро ЦК не хотели воспринимать проблем советской экономики. Они просто не понимали, в чем могут быть трудности:

— «Денег нет, так то не беда, сколько надо столько и нарисуем, это же не золото, в конце концов, которого добывают ограниченное количество, вон во время войны тоже с деньгами сложности были, но вырулили, хотя ситуация была просто катастрофической».

И вот теперь надо было преломить такие настроения, и убедить их, что государственные резервы не безграничны.

Доклад выслушали молча, изредка обмениваясь записками, а когда Косыгин закончил, настала гнетущая тишина.

— Ну, у кого какие мнения будут по поводу изложенных фактов? — Поинтересовался Анастас Ованесович, но увидев, что никто не горит инициативой, решил сам назначить выступающих в прениях, обратился к Подгорному. — Николай?

— А какие здесь могут быть мнения? — Удивился Подгорный. — Сейчас космические программы резать нельзя, сам сказал, что дело это касается политики. А что с бюджетом не «бьет» так тут думать надо, за счет чего выкручиваться.

— Вот и решайте сейчас, — проворчал Косыгин, — основные статьи расходов я вам показал. На все средств все равно не хватит, требуется определиться какие работы надо прекратить.

— А что тут думать? — Вмешался Кириленко. — Сейчас нам космос кровь износу надо финансировать, нельзя позволить американцам нас опередить, значит, все силы на лунный проект, остальные направления финансируем по остаточному принципу.

— Это какие «остальные»? — Вскинулся Устинов. — Хотите ядерщиков «по остаточному принципу», или прекратить работы по стратегическим видам вооружений? Хочу сразу сказать, оборону гробить не дам, СССР жив, пока наша программа ядерного сдерживания выполняется. Что толку высаживаться на Луну, если завтра нас не будет?

— Да, дошли до ручки, — проворчал Воронов, — опять за счет гражданских отраслей вопросы финансирования решать.

— Не получится за счет легкой промышленности, — снова взял слово Косыгин, — у нас и так в Союзе дефицит товаров народного потребления, пока еще перекос не так сильно заметен, но в ближайшие годы он будет нарастать. Здесь все очень просто, чем больше предприятий работает на оборонку, тем меньше производится продукции народного потребления. Получается парадоксальная ситуация, деньги у населения появятся, а товар и услуги будут отсутствовать, в конечном итоге придется выравнивать дисбаланс между доходами населения и наличием товара, то есть повышать цены на все виды гражданской продукции, включая продовольственные товары.

— Так у нас почти все предприятия оборонки имеют планы по выпуску гражданской продукции? — Удивился Воронов.

— А толку, — хмыкнул Косыгин, — про качество продукции ничего не скажу, наверное, хорошее, раз вооружение производят, а вот себестоимость никуда не годится, а разы дороже, чем на других заводах. Специализация у них другая. Могу простой пример привести, под Смоленском кооператоры построили завод по производству холодильных агрегатов, сегодня они вышли на плановые показатели в четыреста пятьдесят тысяч агрегатов в год. То есть на данный момент два холодильных агрегата из трех производятся на кооперативном заводе. Сборкой самих холодильников у них занимаются филиалы организованные вблизи крупных городов, но там достижения скромнее, всего около ста тысяч. Но не об этом речь, себестоимость их продукции в два раза ниже, чем у самого лучшего государственного предприятия и достигнуто это все благодаря автоматизации, считай специализации производства. Чтобы обеспечить население бытовой техникой, надо не обязывать производить ее на оборонных предприятиях, а строить заводы определенной специализации…, а у нас на это денег нет.

— Так купили же автомобильный завод у итальянцев, — напомнил недавнюю эпопею с торгами Суслов.

— О чем и разговор, — согласился Алексей Николаевич, — если выйдет на проектную модность, то по объемам производства легковых автомобилей сразу все наши потребности перекроет. Но это мы уже отвлеклись, надо решать, где сегодня брать деньги на космос?

Судили и рядили долго, несколько раз делались предложения перенести заседание, чтобы лучше подготовиться, но Микоян делал вид, что страдает глухотой и продолжал выбивать решение из членов политбюро ЦК как хозяйка выбивает пыль из старого тюфяка. В конечном итоге все поняли, что пока они не найдут решения их не выпустят из кабинета, поэтому были вынуждены перейти к конструктивным предложениям. Итог вылился в некий документ, где недвусмысленно было указано за счет чего будет продолжаться финансирование лунной гонки. Но и о виновниках «торжества» не забыли, больше всего досталось «на орехи» Мишину, ему не смогли простить майское заседание в прошлом году, когда он впервые озвучил примерную стоимость высадки человека на Луну. Естественно, решение о прекращение работ над проектом Н1 не заставило себя ждать. А чтобы Глушкову тоже жизнь медом не казалась, и ему «накидали плюшек», потребовали взять на себя обязательства по разработке двигателей большой мощности работающих на нетоксичных видах топлива, ибо работы по рекультивации почвы в Казахстане оказались очень даже не дешевы. По Челомею на фоне других проехались меньше всего, все-таки успешные запуски за последние полгода были хорошей защитой, но он не обольщался, после того как принято решение ликвидировать Н1, вся нагрузка ляжет на его УР-700, а при таком состоянии дел любой сбой будет иметь далеко идущие последствия, про прошлые заслуги не вспомнят.

Как ни странно Глушков после такого «наезда» не расстроился, наоборот, он с трудом держал лицо, чтобы не расплыться в улыбке и Челомей заметил его состояние:

— Ты чего такой веселый? Думал, прямо здесь расстреляют, да в живых оставили?

— Ерунда это все, — махнул рукой конструктор ракетных двигателей, — высококипящие компоненты еще долго будут вне конкуренции, особенно в космосе. Зато сейчас мне дали добро на проектирование новых двигателей, а посему хочу заняться метаном, он лучше водорода по криогенности, и по удельному импульсу не сильно отстает.

— Под метан придется всю оснастку переделывать, — не разделил радости Владимир Николаевич, — практически новый ракетоноситель делать, это года три-четыре, лунная программа уже закончится.

— А ты думаешь, я метановый двигатель раньше сделаю? — Ухмыльнулся Глушко. — Нет, это работа на перспективу, а там может и до многоразовых ступеней дело дойдет.

— Ага, они будут после отработки программы сами возвращаться на космодром, — съязвил Челомей.

— А кто сказал, что так не может быть?