Дары данайца

Глава 20 "Какая гадость!.. Какая гадость… ваша заливная рыба! "

Ничего не понимаю, это что же получается, все мои усилия в Швейцарии были напрасными? История вновь развивается по самому худшему сценарию: американцы, как и прежде, продолжают держать экономическую блокаду Кубы, и все международные аналитики сходятся во мнении, что вторжение на остров свободы обязательно состоится. А состоится оно, либо в сентябре, либо в октябре. Дальше — больше. СССР, наплевав на все демарши самой миролюбивой в мире страны, продолжает опасные игры — нагло плюёт на блокаду. То есть корабли Советского Союза, не обращая внимания на многочисленные предупреждения и угрозы со стороны МФ Соединенных Штатов, тупо идут в Кубу и везут туда не только то, что необходимо в повседневной жизни, но и вооружение. Обстановка накалялась, желтая пресса Франции, да и не только ее, стала раскручивать истерию утверждая, что СССР готовится развязать третью мировую войну, забыв о том, что первый шаг к ней сделали США, разместив пятнадцать ракет средней дальности PGM-19 "Юпитер" в Турции возле города Измир. Радиус действия установленных ракет составлял 2400 километров, поэтому под прицелом оказались почти все города Советского Союза в европейской части. Голоса отдельных обозревателей, считающих, что Советы лишь пытаются отстоять свои интересы, стремясь заполучить свою военную базу в непосредственной близости от американцев, а потому всячески ублажает кубинцев, утонули в общем хоре ненависти.

И главное, вполне серьезно обсуждался бред, что все побережье США по существу блокировано советскими подводными лодками, количество которых исчислялось несколькими сотнями. Сообщения о том, что то или иное судно получило повреждение, столкнувшись с подводной лодкой русских, появлялись в прессе каждую неделю, поэтому у обывателя создавалось впечатление, что в океане у берегов Штатов подводных лодок столько, что места для торговых судов не осталось.

Самое противное, что я не знал, как мне в такой ситуации быть, ведь может и на самом деле полыхнуть.

Долго ходил как мешком прибитый, но потом надоело, раз такое дело можно и вмешаться, хуже не станет, в конце концов, почему им, имеется ввиду Хрущеву и Кеннеди можно щеки надувать, а мне нет. А давайте и я тоже в покер сыграю, втроем-то оно веселее.

— Почему ты решил, что война неизбежна? — Спросил меня Жюль. — Коммунисты, конечно, упертые, но не самоубийцы.

— Гитлер тоже не был самоубийцей, — напоминаю Дюпону, — однако он начал вторую мировую войну, а в итоге больше тридцати миллионов смертей. Теперь оружие на порядок смертоноснее, а последствия вообще ужасные. Но не это главное, можно считать это предупреждением свыше, но я точно знаю, что если не вмешаться, то два бульдога сцепятся в смертельной схватке. А если учесть, что военные базы США находятся по всей Европе, то и нам достанется ничуть не меньше. Русские народ упертый, и они не сидели, сложа руки, после второй мировой войны, продолжали вооружаться, а учитывая опыт той войны, никто долго под их натиском не продержится. Стоит ли нам занимать позицию стороннего наблюдателя?

— И поэтому ты решил играть на стороне Советов?

— Я решил играть на своей стороне, — надеюсь, сказал это достаточно твердо, ведь я на самом деле в данном случае хотел преследовать свои корыстные интересы, — сегодня в США уверены, что Советы им не соперник, поэтому атомное оружие можно применить без оглядки. А что будет, если они в последний момент узнают, что Советский Союз, несмотря на отставание, крепко держит их за яйца.

— Не знаю, Серж, — глава фирмы на минуту задумался, — хотя…, думаю американцы в этом случае не станут спешить кидаться атомными бомбами, попытаются сначала узнать об этом как можно больше.

— А разве нам не это нужно?

— Нам? — Усмехнулся месье Дюпон. — Серж, а тебе не кажется, что ты начинаешь зарываться? Зачем тебе столько денег?

— Честно? — Я хитрыми глазами гляжу на своего патрона.

— Попробуй. — Кивает Жюль и улыбка по-прежнему не покидает его лица.

— Я хочу создать транснациональную электронную корпорацию, которая будет на равных конкурировать со Штатами.

— О! Это серьезная заявка, — кивает Жюль, — однако вопрос, зачем тебе столько много денег, остался.

Три раза «ха» (голосом Мефистофеля), однако я сумел просчитать месье Дюпона, и все необходимые выкладки приготовил заранее. Какие выкладки? А ничего особенного, таблица доходов компаний связанных с электронным бизнесом, из открытых источников, между прочим. Через три минуты я отдаю подготовленные материалы Жюлю, и он погружается в их изучение.

— Интересные графики, — кивает он и стучит пальцем по документам, — из этого можно делать вывод, что лет через двадцать доходы от производства электронных изделий вырастут на два порядка. А потом?

— А потом все поменяется, и стоимость железок будет сотни раз меньше стоимости интеллектуального труда, — при этом я показываю, что выкладки, подтверждающие мою правоту, на следующем листе.

— Даже так? — Проговорил патрон, рассматривая линии графика, взлетающие в бесконечность. — Не слишком ли «оптимистично»?

— Не соглашусь, — в отрицании верчу головой, — тут наоборот используется осторожный прогноз. Затраты обслуживания вычислительных машин начинают расти, но если раньше основные затраты были связаны с содержанием технического персонала, то теперь растут затраты на создание программ. Через десять — пятнадцать лет стоимость вычислительной техники сравняется со стоимостью программных продуктов, а потом и вовсе основной упор будет делаться на интеллектуальный труд.

— Уверен?

Что значит «уверен», я просто это знаю:

— Абсолютно! Помнишь мои выкладки по станкам с программным управлением, там делался вывод, что их эксплуатация при мелкосерийном производстве убыточна, и в этом вина стоимости создания и отладки программ для них. Так вот, если программы обработки деталей создавать на основе электронного чертежа с помощью вычислительной машины, то затраты на их создание снизятся до стоимости аренды этой машины. Далее последует создание станочного оборудования типа «обрабатывающий центр», которые будут изготавливать корпусные детали за одну установку.

— Мне кажется, в тебе сейчас говорит максимализм молодости, но это не страшно, иногда полезно заглянуть на годы вперед. Однако ты не видишь смысла вкладываться в производство самих вычислительных машин, — сделал вывод Жюль, — но хочешь сразу прочно оседлать нишу их программного обеспечения?

— Вообще хотелось бы поступить именно так, — киваю в ответ, — но технической стороной заняться придется, иначе не будет основы для роста кадров. Но противопоставить себя американским корпорациям мы не сможем, даже если будет в сотни раз больше финансов, чем имеем сейчас, нам нужен Советский Союз, пусть он бодается с США, а мы будем обделывать свои дела за его широкой спиной.

— Вряд ли Советы способны конкурировать с Америкой, — засомневался месье Дюпон, — тем более в том, в чем американцы наиболее сильны.

— Так, а нам-то какое до этого дело? — Натягиваю на лицо хитрую улыбку. — Ведь СССР уже доказал, что кое-чего может, а значит, будет пытаться доказать, что может и большее. Почему бы в это время не подставить плечо, ведь наши труды будут щедро оплачиваться.

— Ты забываешь о военных, у них, — покачал головой патрон, — как только обозначится что-то дельное, они сразу выкинут тебя из дела. Но возможно ты и прав, до этого момента еще немало воды утечет. Жаль, что я уже не смогу посмотреть, как Советы будут бодаться с Америкой.

— Да, битва будет эпической, — соглашаюсь с ним, — а самое интересное, деньги, которые у нас сейчас есть, это капля в море. Чтобы сегодня выйти на необходимый уровень требуется около трех миллиардов франков, а не жалкие триста миллионов. Для этого, чтобы получить такие финансы нужно напугать американцев до жути, пусть делятся с нами большей частью своих доходов

После моих слов Жюль расхохотался:

— Серж, ты не исправим, захотелось поиграть в Бога?

— В Бога? — Удивленно смотрю на своего опекуна, а потом кривлюсь. — Нет, зачем такие сложности? Хлопотно очень, нам бы чего проще.

Зачем я решил привлечь к авантюре старого человека? А затем, что для осуществления своих планов мне нужно было, чтобы кто-нибудь, заслуживающий доверия, вбросил одну очень интересную, с нашей точки зрения, информацию, после которой цены на все, что находится на побережье Атлантического океана, должны были упасть в разы. Ну а мы попытаемся при этом здорово повеселиться. Так вот, именно у месье есть такая возможность, все же его связям в военной разведке завидовал даже Симон, а значит, нашей новости поверят. Еще как поверят.

Александр Николаевич никогда еще не чувствовал такого разочарования, казалось бы его целенаправленная деятельность, наконец-то, принесла свои плоды, которые выразились в отказе от завоза на Кубу атомного оружия. И вдруг на безобидное предложение советской стороны провести встречи по урегулированию нарастающего конфликта, американцы ответили надменным отказом. Ладно бы просто отказали, используя дипломатичные кружева, но нет, не стали себя утруждать, рубанули с плеча без всяких расшаркиваний положенных в таких случаях, посчитали приглашение к обмену мнениями капитуляцией. Естественно Никита Сергеевич проглотить такого не мог, и тут дело даже не в нем самом, а в престиже страны. Ну а дальше о тормозах и здравом смысле все забыли: план по поставке зенитных комплексов на остров увеличили в три раза, как и всех других вооружений. План по ядерному вооружению тоже достали из загашников, стряхнули с него пыль и занялись корректировкой в большую сторону: вместо двадцати ракет Р-14 которые прикидывали перекинуть на Кубу к осени, количество решили увеличить до тридцати, Р-12 довести до сотни, так же как и крылатые ракеты (ФКР). Естественно не поскупились на тактические ракеты с пусковыми установками, об авиации тоже не забыли, однако ставку на неё делать не стали, слишком велика вероятность, что Илы не смогут пробиться через ПВО противника. Самое интересное состояло в том, что запланированное количество носителей и ядерных зарядов, вступило в явное противоречие с имеющимися возможностями, но Хрущев, когда ему мягко намекнули на некоторые несоответствия, заявил:

— Ничего, подбросим на Кубу сейчас то, что имеется. Остального тоже недолго придется дожидаться.

Интересно, думал при этом Шелепин, а у проводника история развивалась по такому же пути?

Нужно срочно послать запрос Калинину, хоть он последнее время не утруждает себя ответами, отговаривается, что ничего не может сказать по существу, но уж это он должен знать, к тому же, вряд ли проводник менее заинтересован в урегулировании данного вопроса. А пока надо разузнать, на самом ли деле Кеннеди думает именно так, как ответили по дипломатическим каналам. Семичастного к решению данного вопроса привлекать не стоит, да и с Громыко дел лучше не иметь, надо сразу выходить на Меньшикова Михаил Алексеевича, который в данный момент исполняет обязанности Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в США. Решено, пусть его сотрудники поработают, прояснят, какого хрена госдеп решил пойти на открытый конфликт. Однако непосредственно выйти на Меньшикова Александр Николаевич не мог, связь с ним можно было осуществить только через первого зам министра иностранных дел Кузнецова, да и то не обойдется без проблем.

С Василием Васильевичем договориться о встрече удалось быстро:

— Так ты, Александр Николаевич, думаешь, что инициатива отказа от переговоров не исходит от президента США. — Подытожил опасения собеседника Меньшиков. — Даже если и так, то вряд ли для нас, что-то изменится.

— Почему? — Не понял Шелепин.

— Это обычная практика, — стал пояснять Василий Васильевич, — раз заявление не было дезавуировано, то это означает, что всю ответственность за него на себя взял президент. Даже если он не был в курсе действий своих подчиненных, он будет вынужден подтвердить прозвучавшее, чтобы не дать сомневаться другим в том, что он контролирует свои службы.

— И как же нам быть в этом случае?

— Сократить цепочку доставки информации до президента, — усмехнулся Меньшиков, — в идеале организовать общение Кеннеди — Хрущёв.

— Это вряд ли получится, — хмыкнул в ответ Шелепин, — даже не представляю как это возможно.

— На самом деле очень даже возможно, — не согласился зам министра, — для этого надо всего лишь установить два телетайпных аппарата с устройством шифровки. Один разместить в Белом Доме, другой у нас. Кстати говоря, прямые контакты с администрацией президента нам бы очень пригодились в связи с событиями на Кубе.

— Ага, — прищурился Александр Николаевич, — это действительно резко ускорит время прохождения информации и поступать она будет из первых рук, а не через дипломатический корпус. Однако, Никита Сергеевич после такого демарша американцев вряд ли даст добро.

— А почему-бы и нет? — В глазах Меньшикова мелькнула хитринка. — Ведь объяснить нужду в прямых контактах можно, в этом случае мы минуем дипломатов.

— Хорошо, — кивнул Шелепин, — попробую уговорить Хрущева, — иметь прямую связь с Кеннеди, нам сейчас действительно необходимо.

Разговор с первым секретарем ЦК, прошел на удивление легко, времени кануло в лету уже достаточно много для того, чтобы остыть, к тому же он был в хорошем расположении духа.

— Говоришь, прямо в Белом Доме телетайп установить? — Задумался Хрущев. — А есть ли в том смысл?

— Не то, что бы так уж горело, — кивнул Александр Николаевич, — но последнее время все больше появляется подозрений, что до Кеннеди часто доходит искаженная информация. Да и в актуальности она теряет пока пройдет все дипломатические препоны, гораздо лучше получить прямой выход на президента, минуя всех чиновников.

— Что ж, пусть поработают над этим вопросом, — согласился Никита Сергеевич, — но решать его надо неофициально, а то американцы опять возомнят себе, что мы к ним с протянутой рукой. Ну, а если начнут сомневаться, то и хрен с ними.

Какими путями продвигалась эта идея со стороны США, Шелепин не знал, но принципиальное согласие было получено, единственный вопрос возник по системе шифрования, ни та, ни другая сторона не хотели раскрывать свои секреты. Однако и этот вопрос сумели решить, так что к концу сентября и Белый дом и Кремль обзавелись специальными комнатами, в которых был установлен телетайпный аппарат с устройством аппаратного шифрования. Ни о каком непосредственном участии высших лиц государств в переговорах речи не велось, все общение должно было сводиться к обмену телеграммами, поэтому в зарубежной прессе это событие широко не освещалось. Никто тогда так и не понял, насколько своевременно это было сделано.

А события по Кубе стали развиваться по самому неблагоприятному сценарию. Если сначала активность советского флота воспринималась только как попытка СССР прорвать экономическую блокаду острова свободы, то через некоторое время в США насторожились, уж слишком много кораблей протоптало дорогу из СССР.

— Вот какая интересная информация к нам поступила, — выложил Серов перед Хрущевым папку с документами.

Никита Сергеевич подозрительно покосился на папку:

— Давай своими словами, некогда мне сейчас в твоих выкладках копаться.

— Ну, если очень и очень кратко, — началИван Александрович, — то в НАТО очень обеспокоены резко увеличившимся потоком транспорта между СССР и Кубой. Соответственно там сделали предположение, что таким образом мы перебрасываем к Фиделю войска и вооружение для нападения на США.

— О как! — Вскинулся Хрущев. — Это кто же к таким выводам пришел?

— Удивишься, Никита Сергеевич, но проще задать вопрос кто не пришел к таким выводам? — Хмыкнул Серов. — Только Французы не муссируют эту тему, и то сложилось впечатление, что их разведка знает гораздо больше чем у других.

— Тут как раз ничего удивительного нет, — махнул рукой первый секретарь, — после того как американцы тайно напакостили французам во Вьетнаме и Алжире, трудно ожидать взаимности.

— Если бы. — Серов все-таки открыл свою папку и, недолго порывшись, достал документ. — Вот смотри, предложение поступило по каналам нашего торгового представительства. Французская сторона предложила нам в срочном порядке выкупить двадцать судовых кондиционеров питаемых от силовой установки кораблей.

— И зачем нам это?

— Дело в том, что для перевозки на Кубу наших специалистов мы используем грузовые суда. В целях соблюдения секретности всех загоняем в трюм, а в тропических широтах температура там поднимается до пятидесяти градусов, люди долго находиться в такой духовке не могут.

— Понятно, — нахмурился Никита Сергеевич, — таким демаршем французы дают понять, что им точно известно что и когда мы отгружаем на Кубу.

— Вне сомнения, — кивнулИван Александрович, — более того, если раньше они не упускали возможности сопроводить наши корабли, проходящие Гибралтар, то теперь демонстративно не обращают на них внимания. Да и других намеков хватает, предлагают препараты для профилактики тропических болезней, специальные солевые смеси для быстрой адаптации в условиях жаркого климата. Кстати, к последнему рекомендовал присмотреться, диарея из-за жары появляется у каждого второго нашего специалиста. Так что французы в общих чертах догадываются о наших планах.

— А и пусть, — поморщившись, махнул рукой Хрущев, — это только их предположения, знать точно они ничего не могут, иначе давно бы вой в газетах подняли.

— Не скажи, Никита Сергеевич, — Серов мрачно подвинул в сторону первого секретаря очередной документ, — это предложение поступило нам тоже от них, предлагают забрать со складов невостребованные комплекты формы военнослужащих для тропиков. Шестьдесят тысяч комплектов.

— Эмм… — Первый секретарь таким сообщением был застигнут врасплох. — А сколько мы туда запланировали отправить?

— Если брать расчетную численность технического персонала и обеспечения охраны, то, плюс — минус, где-то так и выходит.

— Г…но, — ругнулся Хрущев, — получается, что все наши старания с секретностью коту под хвост. Это что, ничего без ведома империалистов делать не можем?

— Почему не можем? — Пожал плечами Иван Александрович. — Про вооружение, которое мы туда отправили, пока же ничего не говорят.

— Это пока не говорят! — Никита Сергеевич неожиданно подскочил со стула, и навис над подчиненным. — А когда надо будет, все припомнят!

Такое поведение первого секретаря несколько озадачило Серова, на его памяти Хрущев никогда не позволял себе таких жестов, попытка нависать над собеседником из-за маленького роста смотрелась со стороны жалко, и это могло говорить только о том, что человек перестал себя контролировать.

— Короче, — до первого секретаря ЦК, наконец, дошло, что пора взять себя в руки, — даже мне понятно — где-то у нас пригрелся французский шпион, как хочешь, но сроку тебе месяц, чтобы его найти. Иначе все наши планы окажутся у американцев.

— Что шпион есть, понятно, — согласился глава ГРУ, — однако не только в этом дело. Переговоры с Кубинцами мы не скрывали, помощь обещали, насчет базы договорились. Пусть все эти договоренности не касались военной сферы, но следующий шаг, в виду готовящейся американцами провокации, очевиден. Так что тут мы хоть на изнанку вывернемся, нам никто не поверит, поэтому вся эта осведомленность со стороны французов может оказаться хитрой уловкой, не стали бы они так подставлять свой источник информации, если бы он у них был на самом деле.

— И в чем заключается эта их уловка? — Заинтересовался Хрущев.

— А уловка их может быть в том, что они, таким образом, пытаются отвлекать наше внимание от своего шпиона и подставлять чужого.

— Это уже твоя забота и Семичастного.

— С КГБ сложнее, — не согласился Серов, — у нас же такая секретность вокруг этого дела, что мы даже их в известность не ставили.

— Вот и хорошо, что не ставили, — хмыкнул Хрущев, — и так дыры со всех сторон.

— Так течет не только с нашей стороны, — не согласился Иван Александрович, — думаю, Семичастный уже в общих чертах информирован о наших планах через свою сеть агентуры.

— Думаешь?

— Уверен, ты бы его вызвал, Никита Сергеевич, да поговорил бы с ним по душам, а то получается, не доверяем человеку.

В ответ Хрущев только махнул рукой, поговорит, без этого не обойдется, просто еще не пришло время.

Прошло всего два месяца, как Дэвид Митчелл получил задание от главы Secret Intelligence Service, и вот он снова в том же кабинете:

— Что ж, Дэвид, должен сказать, что первая информация предоставленная группой под вашим руководством получила высокую оценку у наших политиков. — Начал разговор Дик Вайт. — По крайней мере, некоторые факты заставляют по-иному взглянуть на Советы. Если раньше большинство членов кабинета правительства считали, что полная изоляция СССР в экономическом плане будет способствовать смене режима из-за нарастающего недовольства населения, то теперь становится ясно, что попытка воздействия извне, лишь укрепляет позиции коммунистов в стране. Появилось мнение, что торговлю с советами надо не ограничивать, а расширять, но расширять в строго определенном направлении. Впрочем, это уже к нашей работе не относится. Что удалось отыскать по контактам французов?

— К сожалению, сэр, деятельность компании Дюпон полностью находится под контролем правительства русских, — просветил Дэвид своего шефа, — никто лично контактов с французами не имеет. Причем, насколько стало известно, договора заключались с разрешения Хрущева.

— Даже так? — Дик в замешательстве затеребил ухо, выходит его представление о коридорах власти в Советах далеки от действительности, но может быть все-таки не настолько? — А не может быть такого, что Хрущев как-то лично заинтересован в развитии отношений с французами?

— Нет, сэр, при всех своих недостатках, руководители такого уровня в СССР, не могут принимать участия в коррупционных схемах. — Последовало разъяснение. — Там могут быть как-то замешаны родственники, или кто-то из ближайшего окружения, но сами высшие лица на такое не пойдут — это сразу даст возможность отстранить их от власти, а потерять власть в Советах, это потерять жизнь.

— Но после смерти Сталина многое изменилось.

— Не думаю, должно пройти больше времени, не меньше жизни одного поколения, чтобы забылся страх перед НКВД. Но где-то с середины семидесятых возможно мировоззрение людей в СССР должно начать меняться, тогда вероятно ваше мнение будет соответствовать действительности.

— Хорошо, будем считать, что обмен мнениями состоялся, — улыбнулся глава MI6, - однако позвал я тебя не по этой причине. Так получилось, что нашему агенту в СССР удалось получить доступ до одного из специалистов принимавшего участие в создании сверхмощной термоядерной бомбы. Конечно, верить всему тому, что мы получили в результате расшифровки пьяного бреда, сильно не стоит, однако на кое-что наши аналитики внимание обратили. По утверждению этого специалиста, для проведения серии испытаний должны были подготовить около пятнадцати термоядерных зарядов, а после успешного испытания в ноябре прошлого года и отказа СССР от дальнейших работ по наращиванию мощности термоядерных бомб, неиспользованные заряды не только не были разобраны, но наоборот вся работа была доведена до конца. И самое главное, эти заряды сразу предназначались для создания термоядерных бомб мощностью до двухсот мегатонн.

— Ого! — Не удержался Дэвид. — И где же такие бомбы можно применить?

— Вот! Ты сам задал главный вопрос, ответ на который требуют все наши политики. Есть предположение, что вес таких бомб будет в пределах десяти — пятнадцати тонн, поэтому доставка их имеющимися в настоящее время в Советах самолетами на большие расстояния невозможна. То есть цель, в данном случае, не США, а других целей для такой бомбы в Европе просто не существует. Отсюда следует вопрос, который ты и задал: Зачем коммунистам пятнадцать бомб мощностью в двести мегатонн? Что они собираются с ними делать?

— Даже не могу себе представить, — озадачился руководитель группы, — если воспользоваться психологическими портретами членов политбюро Советов, а там сильны амбиции, то, скорее всего, такой арсенал будет иметь важное политическое значение, вроде как они обладают самой большой дубинкой в мире. Но опять же, это будет иметь значение только после того, как определятся цели… Хотя… Да! Как раз возможно наличие таких целей и не нужно. Что произойдет, если все эти бомбы взорвать разом в одном месте?

— Хм, то есть ты считаешь, что это оружие устрашения не имеющее практической задачи?

— Предполагаю, сэр. Ведь необязательно уничтожать некий конкретный объект, когда можно уничтожить всю землю.

— Ты считаешь это возможно?

— Не знаю, и никто сегодня не может точно что-либо утверждать, — пожал плечами Дэвид, — а значит, это может стать оружием возмездия. Коммунисты вполне способны пойти на такое, они фанатики.

— Хорошо, будем считать, что мы вычислили их мотивы. — Согласился Дик, — но ты же сам утверждаешь, что никто точно не знает, что произойдет с нашей планетой, и следовательно, существует вероятность очередного большого «бума», вместо уничтожения планеты. Отсюда следует вывод, использование этих бомб намечается где-нибудь вдалеке от территории СССР. Где?

— Сэр, в данном случае у Советов нет выбора, они могут доставить эти бомбы только морем, и наибольшая эффективность от них будет у побережья Соединенных Штатов в Атлантическом океане.

— А почему не в Тихом?

— Потому, что у США на восточном побережье инфраструктура более развита, а значит, ущерб будет наибольший, да и в результате может пострадать побережье Камчатки, — Митчелл поежился от собственных выводов, — а там у русских полно объектов военного назначения.

— А здесь вместо Камчатки можем пострадать мы, — довел до логического завершения догадку подчиненного глава MI6. Это означает, что Великобритания не может остаться в стороне от назревающего конфликта в Карибском бассейне. Интересно. У нас есть какая-нибудь возможность выйти на контакт с представителем разведки Советов.

— Нет ничего проще, сэр, — пожал плечами Дэвид, — если вам нужны контакты с ГРУ, надо дать знать любому сотруднику посольства СССР. Если вам нужно выйти на КГБ, то лучше обратиться к аккредитованным журналистам, хотя здесь уже не все так однозначно.

Дик кивнул и на минутку задумался, в принципе ему как-то не было дел до ведомственной конкуренции секретных служб в Советах, но все же армейская разведка вызывала куда больше доверия, нежели выходцы из НКВД:

— Хорошо Дэвид, мы подумаем над этим. Что касается вашей дальнейшей работы, то теперь основной упор делайте на выработку предложений, которые будут способствовать увеличению разрыва между населением и властью. В идеале нужно достичь такого состояния, когда власть полностью замкнется на свои внутренние проблемы. Вы поняли мою мысль?

— Да. Именно для выработки таких условий и нужна была информация моей группы. — Кивнул Митчелл. — Но не кажется ли вам, что это для дополнительной работы имеющихся в моем распоряжении специалистов недостаточно?

— Вопрос на дополнительные штаты для нового отдела уже решен, так что не вижу препятствий для решения задач стоящих перед вами.

Трудное это дело заниматься созданием собственных банков. Нет, не так, зарегистрировать банк не бог весть как трудно, да и не надо это, банков, от которых осталось только одно название, хватает, и выкупить их сложности не представляет, а вот перерегистрировать их и переориентировать на другой вид деятельности та еще морока. И долги по старым обязательствам тоже приходится тянуть, но без этого никак, чтобы получить заем требуется история, никто в здравом уме новоиспеченному финансовому заведению денег не даст. Но дорогу осилит идущий, и, несмотря на трудности, семь банков к середине осени было в готовности, ну а история с развитием Карибского кризиса развивалась по прежнему сценарию.

Как и в моей реальности Кеннеди перемудрил с секретностью при подготовке операции вторжения на Кубу, запретив разведывательные полеты над ее территорией. Хотя военным на запрет президента было наплевать, и периодически тот или иной самолет «по ошибке» залетал на территорию острова свободы. Однако когда не знаешь что искать, то и не найдешь. К тому же первое время наши военные вели себя достаточно осторожно, качественно маскируя прибывающую технику и строительство стартовых позиций, но бардак в армии неистребим и уже четвертого октября первый же пролет высотного разведчика выявил плохо замаскированные контейнеры с ракетами, ну а дальше пошла потеха — мировая пресса взорвалась. Первое время цены на недвижимость на южном и восточном побережье США еще держались, а потом резко ухнули вниз, но мы не стали спешить — самый главный козырь пока не был введен в действие, нужно было подождать еще. Казалось бы зачем? А вот в том-то и дело, я же не зря говорил, что в покер втроем играть интереснее. Где-то к двадцатым числам октября сначала в желтой прессе, а потом уже и в серьезных изданиях появились сведения о Советской операции «Посейдон». Операция эта представлялась как последний отчаянный шаг СССР в случае если начнется ядерная война с США, одновременный подрыв десятка двухсот мегатонных термоядерных бомб по замыслу фанатиков-коммунистов должен был уничтожить землю, взывав цепную реакцию материи. То есть мир должен был быть гарантированно уничтожен. Однако первая волна паники была пресечена, хотя на робкие попытки некоторых ученых возразить никто внимания не обращал, все-таки испытания на Новой Земле еще были свежи в памяти. Но кто сказал, что мы на этом остановимся? Следом в прессу «просочились» слухи, что Советы свои сверхбомбы поместили в подводные лодки и отправили в Атлантический океан поближе к береговой линии США, и в данный момент они лежат на дне, ожидая приказа. Если все эти бомбы подорвать в океане, то возникнет гигантская волна, которая смоет все, что попадется ей на пути. Вот теперь до многих дошло зачем операция названа «Посейдон», это уже был удар ниже пояса, если раньше еще кто-то продолжал держаться за свое кровное на побережье, то теперь бросали все, даже не надеясь что-то с этого поиметь.

Естественно времени мы старались не терять, бесчисленное множество наших новоявленных агентств недвижимости сбивались с ног, оформляя сделки по смене хозяев всего, что было доступно. И самая главная проблема у них возникла из-за того, что в условиях повального бегства перестали работать многие юридические конторы. Да уж, всего не предусмотришь.

И еще один момент, который я хоть и учитывал, но не ожидал, что он окажется настолько серьезным. Пока СССР и США бодались где-то там далеко, а угроза уничтожить все живое на земле считалась преувеличением, Европа хоть и интересовалась развивающимся конфликтом, но не вмешивалась. Однако ситуация резко изменилась и теперь угроза уничтожить жизнь на планете не казалась такой уж невозможной, в это время в головах многих политиков вдруг произошло просветление, а своя рубашка оказалась ближе к телу. В таких условиях, европейская дипломатия мгновенно активизировалась и стала активно интересоваться «какого черта» большие парни собираются выяснять отношения в посудной лавке. Первое время Соединенные Штаты пытались отмалчиваться, но долго держать рот на замке не получалось, то там — то здесь официальные лица нарушали обет молчания, но толку от этого было мало, так как в основном все вопросы они переадресовывали президенту самой демократичной из всех самых демократичных стран. Даже Хрущев не стал делиться своими соображениями, а заявил, что понятия не имеет, отчего разгорелся весь этот сыр-бор. Такое положение дел Кеннеди жутко раздражало, оправдываться перед кем-либо кроме собственного конгресса он не считал достойным.

Таким образом, нами, имеется ввиду «Дюпонами», был забит первый серьезный клин в отношениях с заокеанскими союзниками, только ради этого стоило начинать всю эту бодягу. Ну и американцы тоже немного поубавили спеси, если раньше они не считались с мнением других, то теперь воинственная риторика потеряла часть своей энергетики и выглядела со стороны уже не так убедительно как раньше.

— Что это еще за «Посейдон» такой, — кричал Хрущев на заседании политбюро ЦК потрясая переданными ему Семичастным документами, — какие такие еще пятнадцать бомб в двести мегатонн? Мы же свернули эти испытания.

Все потихоньку начали коситься на Малиновского, только он был в курсе всех планов, связанных с применением ядерного оружия. Шелепин, в отличие от других, не стал делать вид, что ему не интересен ответ на этот вопрос и, приподняв брови в немом вопросе, прямо посмотрел на маршала. Родион Яковлевич поняв, что отмолчаться за столом не получится, с досадой резко опустил ручку на свой блокнот, в котором постоянно что-то записывал. Несмотря на явное раздражение, Хрущев нашел в себе силы проявить терпение и не подгонять Малиновского с ответом.

— На самом деле такой операции в наших планах не значится, — приоткрыл планы военных маршал, — однако проект с названием «Посейдон» рассматривался. Группа наших разработчиков термоядерного оружия выдвинула идею использования зарядов сверх большой мощности, до двухсот мегатонн, за пределами территориальных вод Соединенных Штатов. Дальше все предполагалось как описывает зарубежная пресса, при одновременном подрыве зарядов должна образоваться цунами, с высотой волны до ста метров и соответственно прогнозировалось полное разрушение всех объектов находящихся на побережье. Однако возникли большие сомнения, что цунами действительно образуется, то есть все это основано только на предположениях, без серии испытаний невозможно точно спрогнозировать разрушительное действие волны. Соответственно дальше проект развивать не стали, положили на полку до лучших времен.

— И когда же наступят эти «Лучшие времена»? — Как всегда влез со своим сарказмом Воронов.

— Да, действительно, когда? — Поддержал Никита Сергеевич своего соратника.

Маршал поморщился, когда спрашивают именно так, то это означает одно, нужно найти того, кто ответит за все упущения, в данном случае проект «Посейдон» действительно рассматривался военными, а то, что он был признан несостоятельным, уже значения не имело. Теперь даже не имеет значения, каким образом информация по данному проекту попала в руки зарубежной прессы.

— Понятно, — протянул Хрущев, не дождавшись ответа от Малиновского, — ну а по количеству зарядов тоже правда?

— Нет, на самом деле заряды изготавливаются непосредственно перед испытаниями, хранить их нельзя, — проинформировал всех маршал, — Плутоний, применяемый в качестве инициирующего заряда, нуждается в постоянном охлаждении, нет смысла хранить его в готовых изделиях. Так что здесь уже чистые фантазии журналистов.

— Вот где мне эти фантазии, — Хрущев ребром ладони провел по своему горлу, — сегодня три просьбы на организацию встречи от послов получил. Даже французы проснулись, от де Голля предложение на переговоры. Тут и так не сегодня-завтра американцы воевать начнут, телеграф ни на минуту не останавливается, а мы еще и этот «Посейдон» до кучи. Ты уж просвети нас Родион Яковлевич, может и еще подобные планы есть в твоем ведомстве?

— Есть! — Ошарашил всех маршал. — Наряду с «Посейдоном» нами рассматривался так же и проект «Троян». Идея его состоит в том, что арендуется какое-нибудь иностранное судно, желательно небольших размеров, на нем под груз маскируется ядерное устройство с радиоподрывом. Судно ставится на дежурство в порт противника на длительное время. Однако он тоже был признан неосуществимым, пока невозможно изолировать ядерный заряд так, чтобы полностью скрыть излучение.

— Вот ни х… ж себе, — Воронов как всегда не выбирал выражений, — какой же к хренам это Троян, это диверсия, терроризм в масштабах государства. Как вообще это кому-то в голову пришло, осталось только теперь бактериологическое и химическое оружие в промышленных масштабах в США завезти. Надеюсь, таких планов у нас нет?

— Таких нет. — Подтвердил министр обороны.

— Ладно, все это, конечно, интересно было узнать, — забеспокоился Никита Сергеевич, — но меня сейчас больше интересует, какую позицию занять в переговорах?

— Я так думаю, — взял слово Брежнев, — пока американцы не уберут ракеты из Турции и не дадут гарантии, что в будущем не станут их ставить в Европе — никаких обещаний не давать.

— Это понятно, — махнул рукой Хрущев, — но у них там сейчас такая истерия началась… Кстати, Иван Александрович, — обратился он к Серову, — что там сейчас происходит?

Руководитель ГРУ открыл папку и взглянул на лист лежащий сверху:

— По имеющимся сведениям, вооруженные силы США в полной боевой готовности, причем, судя по данным радиоразведки, на ближайших к Кубе аэродромах продолжает накапливаться авиация. Полеты высотных разведчиков фиксируются по нескольку раз в неделю, про вторжение американских истребителей я уже не говорю, пытаются засечь выгрузку ракетной техники в аэропортах. Кстати говоря, несколько раз успешно.

— А почему нельзя разгружать корабли в ночное время? — Поинтересовался Брежнев.

— Нет смысла, американцы и по ночам летают, а от приборов, работающих в инфракрасном диапазоне, не спрячешься, — пояснил Серов, — да и не разгрузишь оборудование в темноте, все равно прожекторами подсвечивать приходится.

— А мы что, сбивать их не можем? — Это уже проявил интерес Микоян.

— Ты погоди Анастас Иванович, — вмешался Никита Сергеевич, — мы там еще не успели ракеты развернуть, поэтому пока не стоит нам американцев провоцировать. Пугаем, конечно, но с умом, нам время надо выиграть, да и толку-то от их полетов над портами, все равно ничего дельного не засекут. А вот если вглубь острова полезут, тут уж собьют, будь уверен.

— Что касается истерии, — продолжил информировать членов политбюро Иван Александрович, — то это слово точно отображает положение дел в Вашингтоне. Пентагон в лице генералов требует от Кеннеди немедленно отдать приказ о начале бомбардировок выявленных стартовых позиций ракет, по последним данным принят план вторжения на Кубу экспедиционным корпусом численностью до трехсот тысяч человек. Выстоять при таком натиске Куба не сможет.

— И что, не побоятся? — Вскинулся Брежнев.

— В том-то и дело, что боятся, но боятся не потерь, а того, что не успеют разбомбить стартовые позиции ракет. — ответил Серов. — Они же хорошо только Р-14 видят и значительно хуже Р-12, а о том, что у нас там еще есть и куча других ракет с тактическими атомными зарядами не знают. Так что там такое может начаться, особенно при попытке начать десантные операции. Кстати, есть информация, что в случае применения тактических ракет, американцы намерены ответить тем же.

— Это плохо, — проворчал Воронов, — без ракет готовых к старту с американцами не поговоришь — не услышат.

— Так может нам тогда не опровергать слухи об операции «Посейдон»? — Вдруг предложил Брежнев. — Пусть думают, что есть у нас такой козырь на руках, смотришь, и сговорчивее станут.

— Хм, — Хрущев на время завис, обдумывая ситуацию, — только если как козырь… Хорошо, это позднее уточним, а что по нашим требованиям? Убрать из Турции ракеты, требовать обязательств не размещать их в Европе, дать гарантии ненападения на Кубу… Что еще?

— Ну, уберут они ракеты с Кубы, — пожал плечами очнувшийся от «спячки» Малиновский, — так ведь их у Лондона полно, да и французы скоро со своими ракетами подтянутся.

— Не получится, — вмешался Воронов, — англичане хоть и союзники американцев, но по своим ракетам договариваться не станут. А что там за история с выявленным предателем?

На этот раз все обратили свой взор на Хрущева, так как на это заседание председателя КГБ Семичастного не пригласили, то всей доступной информацией здесь обладал только первый секретарь ЦК КПСС. Честно говоря, вопрос для него оказался неприятным, так как арестованный благодаря усилиям КГБ шпион оказался выдвиженцем Серова, а значит, бросал тень и на самого Никиту Сергеевича:

— Тухлое дело, — поморщился он, — служил у нас, оказывается такой в управлении внешних сношений, Пеньковский. Сейчас еще рано делать выводы, в комитете с ним работают. Но если подтвердятся все подозрения, то можно сделать выводы, что по техническим характеристикам наших ракет, от американцев у нас секретов больше нет.

— Даже так, — вскинулся Брежнев, — так может и все наши планы по Кубе известны?

— Нет, Пеньковский курировал только техническое направление, — вмешался Серов, — ему неизвестно ни точное количество атомных бомб имеющихся у нас в наличии, ни количество изготовленных в настоящее время ракет.

— Ну да, — хмыкнул Воронов, — а кто даст гарантию, что у нас и других таких же не найдется?

На этот вопрос глава ГРУ предпочитал отмолчаться, да и что тут скажешь, его подчиненный настоял на продвижении шпиона, несмотря на нелестную характеристику. Пока этот вопрос не обсуждался, рано делать выводы, но что выводы последуют, сомневаться не приходилось.

Конкретных решений по совещанию зафиксировано не было, Хрущев, как всегда, взял решение международных вопросов в свои руки, откуда ему было знать, что именно это будет поставлено ему в вину в следующем году. В этой истории его уход на «пенсию» должен был произойти на год раньше, нежели в реальной истории, хотя, казалось бы, последующие переговоры были проведены более чем удачно. Но самый неприятный сюрприз ожидал первого секретаря сразу после проведения заседания, по каналам ГРУ, через Англию были доставлены копии снимков американского разведывательного самолета территории Кубы, где специально были помечены контейнеры советских ракет, хранящиеся на открытом пространстве и готовящиеся для них стартовые позиции. А так же на отдельном документе были перечислено все вооружение, доставленное на остров и количество командированных военных специалистов. На следующий день достоверность этих данных была военным ведомством подтверждена. Это был уже серьезный удар для Хрущева, до этого момента он считал, что Советскому Союзу удавалось удачно скрывать свои планы, пусть не удавалось достичь абсолютной секретности, но догадки к делу не пришьешь. Теперь же надо было срочно пересматривать свое отношение к происходящему и не делать вид, что все демарши американских политиков безосновательны.

Восемнадцатого октября, на неделю раньше, нежели в моей истории, в ООН прошло экстренное заседание совета безопасности по инициативе Франции, где были предоставлены материалы по развивающемуся конфликту между СССР и США. Естественно представители американской стороны выставили свои претензии по милитаризации острова Куба советской стороной и предоставили снимки с разведывательных самолетов, где было четко видна подготовка стартовых позиций ракет. В ответ Советский Союз обвинил Америку в создании военной угрозы непосредственно у своих границ и заявил, что ракеты на острове является лишь превентивной мерой по предотвращению готовящегося нападения на Кубу, и, следовательно, все вооружение носит чисто оборонительный характер. То, что завезенные ракеты являются прямым следствием нацеленных на СССР ракет в Турции, не упоминалось, но никого это не обмануло, все прекрасно знали из-за чего началась вся эта история. Опять же, в отличие от моей истории, в этот раз большинство стран не стало изображать из себя статистов, досталось и Советскому Союзу, и США. Конечно же СССР досталось больше, традиция, но и для Америки единство в позиции европейских стран оказалось полной неожиданностью. Даже представитель Великобритании отказался принимать сторону Соединенных Штатов. В конечном итоге мировое сообщество призвало конфликтующие стороны воздержаться от дальнейшей эскалации и сесть за стол переговоров.

Уж не знаю, как именно там происходили переговоры, но видимо все же гипотетическая возможность проведения Советским Союзом операции «Посейдон» и отсутствие поддержки в мировом сообществе сильно повлияли на умы американских политиков, так что уже к ноябрю все спорные вопросы были урегулированы. Особенно большую роль в скорейшем урегулировании конфликта сыграли прямые контакты Кеннеди с Хрущевым, по сообщением прессы руководители двух стран большую часть вопросов решили посредством прямой телеграфной связи. СССР обязался вывезти свои ракеты средней дальности с Кубы, выведя из переговорного процесса тактические и крылатые ракеты, как средство серьезной обороны острова, а США предоставил гарантии безопасности Кубе и обязались не размещать в Европе ракетно-ядерное оружие. Про ракеты в Турции, как и в моей истории не было сказано ни слова. Попытка увязать договоренности с ликвидацией базы в Гуантанамо естественно провалилась, но Кастро остался доволен, несмотря на то, что он не достиг всего, чего желал, но послабления в экономической блокаде все-таки добился, несмотря на недовольство США, европейцы разрешили молодому государству Карибского бассейна присутствовать на своем рынке. Этот вопрос особо муссировался в ООН, и часть стран стала на сторону Кубы, отмечая, что своей блокадой американцы вынуждают кубинцев искать союзников совсем не там, где нужно. Наивные, они еще надеются вывести остров свободы из-под влияния СССР, не понимая, что его жители настроены куда как более радикально, нежели Страна Советов.

Наши с месье Дюпоном усилия по дезинформации принесли свои плоды, до многих стало доходить, что человечество в своем противостоянии достигло предела, и дальнейшая конфронтация только приблизит все человечество к пропасти изничтожения всего живого на земле. Стараясь закрепить успех, я даже заказал написать сценарий фильма апокалипсиса, в основе которого должна была стать ядерная зима, на следующий год, закажу этот фильм Голливуду, пусть поработают на дело мира. Кстати, насколько я помню, первый такой фильм оказался вовсе не убыточным, думаю, в этом времени он принесет немалую прибыль.

Что до планов в США, то действительность намного превзошла наши ожидания, прибыль от нашей деятельности по экспроприации недвижимости на Юге и Восточном побережье северной Америки должна получиться значительно больше трехсот процентов. То есть это как раз тот случай, когда «нет такого преступления, на которое капитал не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». Однако эта прибыль размажется на срок не менее года, цены на недвижимость теперь еще долго будут расти в цене, так же как и ценные бумаги на «упавшем рынке», а спешить вообще нельзя, стоит поторопиться и ушлые американцы сразу придумают очередной закон, чтобы защитить себя от разграбления. Но пока жаловаться не буду, мы умудрились прочно зацепиться за США, выжить нас оттуда сложно, если вообще возможно. Теперь планы по диверсии в отношении доллара стали обретать свою плоть, при таких финансах появилась возможность серьезной игры на продовольственных биржах, а значит, когда наступит время, СССР будет вынужден приобретать зерно и прочие продукты питания за золото у моей корпорации. А золотой запасец это первый шаг к разрушению Бреттон-Вудской системы, основанной на фиксированной цене золота в тридцать пять долларов за унцию. Это я с позиций будущего вижу ущербность этой системы, а для многих она кажется панацеей от всех финансовых болезней. Ну да, попытаюсь устроить я потом всему капиталистическому миру хорошенькую встряску, будут знать, как связываться с долларом, заодно и опять наживусь на кризисе, запас карман не тянет.

Но это все планы на будущее, а пока требуется серьезно засучить рукава. Первая попытка основать новый класс собственников в СССР увенчалась успехом, отладка процесса производства цветных телевизионных приемников идет полным ходом, и хотя трудности все же возникают, но они решаются. Однако на достигнутом останавливаться я вовсе не собирался, видя успехи с организацией производства, министерство промышленности СССР вышло на компанию Дюпон с новыми инициативами, предложив заняться организацией производств бытовых товаров. За предложение ухватились, мимо такого пройти никак не могли, однако, как и в первом случае предупредили, что рассматривать вопросы организации производств будем только на территории России и только на основе кооперативной собственности. Партийцы, присутствующие на переговорном процессе поморщились, но в конечном итоге согласились. Не думаю, что это понравится республикам, там сильны местнические настроения, поэтому будут искать собственный путь развития и как всегда начнут изворачиваться, прикрываясь республиканскими интересами. Ну, это мы тоже без внимания не оставим, подсунем им в будущем парочку левых подконтрольных компаний, которые основной упор будут делать на долевую собственность. Пусть в республиках обзовут эту собственность как хотят, чтобы выглядела прилично, но сути это не изменит, пройдет время и руководители всех рангов республик превратятся в самых натуральных капиталистов и будут драться за свое до последнего. Вот такой я нехороший, совращаю невинных коммунистов, сбиваю с пути праведного.