Дары данайца

Глава 21 И как мы жили до этого?

Первая партия телевизоров из СССР французскому потребителю не пошла, я еще не выжил из ума, чтобы вот так вот, без обкатки, пускать новое изделие на важный для нас рынок. Сначала решил посмотреть, как отреагируют на новое изделие потребители из стран «социалистического лагеря». С Польшей не захотел связываться, ну их, хоть они и рядышком, то есть почти полное отсутствие транспортных проблем, но иметь дела с поляками, да в таком деле — себя не уважать, кроме головной боли от ворчания, никакой благодарности. Потом мои устремления продолжились дальше к Югу, Чехословакия, но и там ничего не получилось, так-то они очень даже согласны на «эксперимент», а вот в ответ ничего предложить не могут — вся их продукция на годы вперед расписана. Ну и зачем нам такое счастье? Болгарию даже рассматривать не стал, у них нам вообще предложить было нечего, единственно Румыны пытались что-то предложить, но не сговорились, там все сложно с властями оказалось. Так что выбора не осталось — ГДР, хотя и чувствовал, что будут серьезные проблемы. Дело не в том, что пришлось взять на себя все заботы с поставкой и отладкой оборудования для цветного вещания в Берлин, в качестве жеста доброй воли, а в том, что мы не благотворительная организация, нам не только отработать изделие нужно, но и получить хоть какую-никакую прибыль. С этим же в условиях социалистической системы хозяйствования возникают сложности, ну и что, что ты чего-то там продал и заработал марки, а дальше то чего, куда ты их потом денешь? В ГДР сложности со многим, страна импортирует уголь, руду, железо, продукты питания, а то, что имеет хоть какую-нибудь ценность на экспорте, вывозится в полном объеме, поэтому нечем им с нами расплачиваться. Но подумав, все же решили начать с них, все-таки нация довольно-таки технически грамотная, поэтому подготовить специалистов для сервисных центров будет значительно легче.

Сначала, если честно, нам не разрешили сию благотворительную акцию, и мы не могли понять, отчего возникло такое неприязненное отношение к прогрессу. Всякие попытки узнать причину отказа натыкались на стену молчания, даже вентилирование вопроса через дипломатов не смогло помочь, а основной аргумент, который довели до нас, сводился к следующему: «Не нужно нам никаких подарков от капиталистов». Неожиданно. Помощь в преодолении этого, вдруг возникшего, препятствия пришла от одного высокопоставленного перебежчика из ГДР, до которого сумел, таки, добраться Симон, оказывается кто-то там, в Штази, вдруг решил, что наша благотворительность имеет под собой двойное дно, суть — диверсия. Смысл их рассуждений сводился к тому, что Берлин разделенный город, и телевизионное вещание со стороны ФРГ накрывало большую часть столицы, а следовательно, произведенные по зарубежным схемам телевизоры, позволят смотреть вражеские передачи простым гражданам. То, что в ГДР будет использоваться система SEKAM, а в ФРГ будет принята система PAL, никого не интересовало, никто не стал вникать в суть проблем, нет и все на этом. Грустно, тем более, что смотреть «вражеские» передачи можно и в черно-белом цвете, но в конечном итоге здравый смысл все же восторжествовал, где-то в «верхах» осознали всю глупость запретов и решили, что лучше продемонстрировать преимущество социализма всему миру, чем пытаться запретить незапрещаемое.

Сразу скажу, что монтаж оборудования для цветного телевизионного вещания мы начали еще до того, как поставили первую партию телевизоров, иначе было нельзя, потребитель должен был сразу оценить достижение прогресса. Так что, уже к марту шестьдесят третьего вся продукция сбывалась в Берлин, ну и как мы предполагали, с ответной продукций от немцев возникли сложности. Сначала попытались заказать постройку нефтяных танкеров водоизмещением в сто тысяч тонн, надо было готовиться к конкуренции в районе Суэцкого канала, но облом, оказывается, все верфи были заняты заказами Советского Союза. Потом вспомнили про завод на Йене, то, которое «Карл Цейс» называется, все же специалисты там здорово научились делать оптику, избавляясь от аберрации, что портила жизнь многим советским инженерам. Но и тут были проблемы, товар в основном шел на экспорт и заказы на продукцию были расписаны на долгие годы. Продукция химической промышленности уже нам не пришлась по вкусу, может быть для других она и подходила, а нам никаким боком, от американцев качество было много выше. Засада. В конечном итоге все же сумели договориться с оптикой, в ГДР расширяли производство оптических приборов на перспективу, вот такая «перспектива» и случилась — нам были нужны трансфокаторы для будущих телевизионных камер, чтобы не было того убожества на телестудиях, когда камера оснащалась четырьмя объективами с разными фокусными расстояниями. Ну и еще кое-что, конечно, заказали — комплекты оборудования по добыче золота, будем в Бразилиях свои копи царя Соломона организовывать, что в конечном итоге позволило хоть как-то сбалансировать расчеты. Надо будет к ним на завод в Йене поглубже пролезть, пусть он почти полностью работает на оборонку, но кто немцам мешает поднапрячься и еще расширить производство нужных нам изделий, оптика еще долго будет востребована, особенно хорошего качества.

Кстати говоря, наше шевеление в ГДР вызвало недовольство их соседей, уже в апреле через дипломатов нам предъявили претензии из ФРГ, ну и англичане за компанию возмутились. Удивился, а им-то, какой интерес? А как оказалось интерес был, как меня просветили знающие люди, с середины пятидесятых между западной и восточной частями Германии началось негласное соревнование, призванное показать преимущество того или иного пути развития страны. Сначала, по развитию экономики вырвалась вперед Западная Германия, что было ожидаемо, в отличие от восточной там было и меньше разрушений, и инвестиции шли потоком, но потом восточные немцы напряглись и переплюнули западных, выдав невиданные темпы развития экономики. Естественно «свободному» миру это не понравилось и, начиная с пятьдесят девятого года западники (не западенцы) практически прекратили выполнять свои договорные обязательства по поставке угля и металла, что для экономики Восточной Германии оказалось весьма болезненно. Более того, Западные организации, пользуясь более доступными кредитами стали массово переманивать к себе квалифицированных специалистов, по данным прессы около четырехсот тысяч умыкнули, а это сильно сказалось на дальнейшем развитии будущей ГДР. Вроде бы к шестьдесят первому году положение стало выправляться, уровень жизни в Восточной Германии вырос настолько, что поток специалистов стал менять минус на плюс, но тут последовала серия провокаций с западной стороны и в результате была построена Берлинская Стена. Казалось бы все, вопрос соревнования исчерпан, теперь нет смысла пыжиться и доказывать. Ан нет, хотя Юрьев день был отменен с постройкой стены, вопрос чья политическая система круче остался и обе стороны продолжали по инерции лезть из кожи, и доказывать, что у них живется лучше. И вот на этом фоне, вдруг обнаруживается, что продукция одной небезызвестной французской фирмы, хоть и произведенная на территории недруга, оказалась на противоположной чаше весов. Непорядок! Думаю, по этой причине и цветное телевидение получило право на жизнь, то есть вопрос, как всегда, был решен исходя из политических соображений.

Переговоры с западными немцами шли трудно. У нас основной линией шла беспроигрышная позиция:

Не хотите, чтобы продукция из СССР попадала к вашим конкурентам? Выкупайте сами, необходимое оборудование для цветного телевещания изготовить недолго. Не можете? А к нам тогда какие претензии? Кто покупает, тому и продаем!

Так бы и бодались с Бонном до бесконечности, но вмешались «джентльмены». Тут уж мы были вынуждены дать задний ход, ссориться с ними нам было пока нельзя, могли и доступ к своему рынку перекрыть. Ладно, мы не гордые раз так вопрос поставлен, можем и отступиться. Но это касается только той части продукции, которая принадлежит нам по договору, а оставшаяся часть принадлежит не нам, там уж с Советами договаривайтесь. Должен сказать, что англичан мы нагло обманули, с их точки зрения мы выполнили условия ультиматума: договора на поставку телевизоров расторгли, поток продукции пошел во Францию, расчеты с ГДР стали осуществлять через французские банки. То, что часть телевизоров калининградских кооперативов все равно поставлялось в ГДР, нас уже не касалось, это СССР подхватил наши контракты и стал экспортировать свою долю продукции. Кому надо пусть сам бодается с Советским Союзом, а то нашли на кого наехать.

И еще один момент, который не ускользнул от моего внимания — плюмбикон. Смешно звучит, не находите? Ну да, посмейтесь, а теперь минуточку внимания:

«В цветном телевидении, используются три или четыре трубки видиконов в передающей камере. На смену старым типам передающих трубок — «суперортикону» и «видикону» — пришли невероятно эффективные трубки «плюмбикон» (от слова “плюмбум”: свинец, из окиси которого изготавливалась светочувствительная мишень этого прибора), разработанные компанией Philips. Голландцам удалось совершить настолько мощный технологический прорыв в фотоэлектронных технологиях, что на целых 20 лет «Филипс» стал монополистом на мировом рынке передающих трубок для цветного телевидения. Конструктивно голландские трубки не сильно отличались от видиконов, но вновь разработанные технологии светочувствительной мишени обеспечивали принципиально лучшее качество цветопередачи, значительно большую чувствительность и надёжность».

Как вы думаете, мог я спокойно пройти мимо такого факта? Вот и я про то.

Дело в том, что в свое время я интересовался этими плюмбиконами, уж слишком необычная возникла ситуация, пусть Philips и далеко не последняя компания в Европе, но обойти американцев в производстве телевизионных трубок для видеокамер и стать монополистам, это уже из области фантастики. А самое противное, что голландцы отказались продавать лицензию Советскому Союзу, а цену за свою продукцию установили на уровне десяти тысяч долларов за комплект, которых для одной камеры требовалось на год до пяти комплектов. В ответ на это в СССР были вынуждены начать собственные изыскательские работы и, затратив значительные средства, добились успеха начав производить глетиконы, почти полный аналог плюмбикона. Сказать честно, в технологиях производства телевизионных трубок я разбираюсь как свинья в ананасах, поэтому ничего такого выдумывать не стал, зная, что именно в это время инженеры голландской фирмы должны получить первые промышленные образцы, решил воспользоваться банальным промышленным шпионажем. Ничего нового выдумывать не стали, наняли соответствующих специалистов и дали им задание, уже через два месяца у меня было полное описание технологического цикла производства плюмбиконов и даже нечто типа монографии основного разработчика этих приборов. Вот такой я беспринципный человек, присвоил результаты чужого труда. Вор, одним словом, как обо мне сказали бы в двадцать первом веке некоторые либерально настроенные личности на форумах, готовые сами при этом продать свою родину в опт и в розницу. Это уже потом голландцы осознали, каких успехов они смогли достичь, и резко усилили меры безопасности, но в этой истории спохватились они когда поезд уже ушел. А нечего было жадничать. Так что вместо миллионов вся эта технология обошлась мне всего в пятнадцать тысяч франков. Правда осчастливить таким богатством мне никого не удалось, организовывать производство на территории Франции, как уже не раз говорил, я не собирался, а Советскому Союзу такая технология пока без надобности, о чем мне и дали понять, для экспериментальной студии и тех видиконов, которые там производятся достаточно. Думаю, годика через два партийцы созреют, но тут уж условия будут несколько другими, пусть расплачиваются с нами своими глетиконами, а мы найдем куда их пристроить.

В марте шестьдесят третьего Николай Иосифович Калмык, недавно назначенный первым секретарём Смоленского сельского обкома КПСС, приехал в Москву по приглашению Шелепина. Вызов, а иначе это никак иначе назвать было нельзя, несколько озадачил, в комитет партийно-государственного контроля при ЦК КПСС, просто так не «приглашают». Вообще-то Николай Иосифович не чувствовал за собой никакой вины, не успел еще наворотить, вроде как промышленностью он в области не руководил, а с сельским хозяйством, все как у всех, показатели не выдающиеся, но и не откровенно провальные, где-то чуток выше среднего, как раз столько, чтобы не вызывать недовольства у Москвы. Или все-таки нашлось что-то, все ведь под богом ходят.

Но стоило ему зайти в кабинет Александра Николаевича, как тревога отпустила, глава комитета принял его радушно, выскочил из-за стола, с улыбкой пожал руку и пригласи присесть поближе к себе, а значит речь о каких-либо прегрешениях вестись не будет. После соблюдения обязательного протокола начала беседы и обмена мнениями по проблемам сельского хозяйства в Смоленской области Шелепин перешел к сути дела:

— Николай Иосифович, ты слышал что-нибудь о новом калининградском производственном кооперативе?

Калмык поежился, конечно слышал, и не только слышал, но и частенько обсуждал его с Абрасимовым, первым секретарем Смоленского обкома КПСС, до его назначения чрезвычайным послом в ГДР. Тогда они долго гадали, отчего Хрущев разрешил французам организовать такое предприятие рядом с режимными объектами, к выводам так и не пришли, посчитали это экспериментом первого секретаря ЦК, тем более, что именно он требовал прекратить цацкаться с собственниками. Вот для чего теперь его спрашивают? Пытаются узнать, какое мнение об этом сложилось на местах? В принципе, можно и высказаться, раз спрашивают, значит, надо.

— Ну, слухами земля полнится, — начал осторожно Николай Иосифович, — но сами понимаете все мое представление о кооперативе с чужих слов, так что мнение может быть и не объективным.

— Это не проблема, — улыбнулся Шелепин, достал из стола папку и передал ее Калмыку, — ознакомишься на досуге. Но чтобы время не тянуть я тебе в кратко перескажу эту историю. В шестьдесят первом году, французская фирма Дюпон предложила нам создать совместное предприятие по производству цветных телевизионных приемников. Но мы тогда посчитали, что французы захотели свои проблемы решить за наш счет и отказались. Однако Дюпоны на этом не успокоились и предложили создать в Советском Союзе международный производственный кооператив, единственно условие с их стороны это организация производства на территории РСФСР, то есть с республиками они дел иметь не хотят. Глупо, конечно, французы не сильно искушены в нашем государственном устройстве, поэтому и выдвигают такие условия. На сегодняшний день в калининградской области действуют восемь производственных кооперативов, из них шесть заняты производством строительных материалов, а два непосредственно производят цветные телевизионные приемники. Все производство, включая возведение цехов и строительство жилого поселка, было организовано в невероятно короткие сроки — за год. Через два месяца, предприятие выходит на проектную мощность, сорок тысяч телевизоров в год, на данный момент уже произведено около пяти тысяч приемников, большая часть которых поставляется в ГДР. Кстати, по результатам реализации первой партии, французы уже ведут переговоры по расширению предприятия, хотят довести производство изделий до ста тысяч в год.

— Сто тысяч телевизоров в год? — Удивился Калмык. — Это ж сколько рабочих для этого нужно?

— Мы тоже так думали, — скривился Александр Николаевич, — но оказывается не так уж и много, французские инженеры продвигают идею модульного изготовления телевизоров, то есть схема представляет из себя несколько блоков, которые изготавливаются на отдельных линиях, что позволяет значительно автоматизировать процесс. Производительность труда в этом случае намного выше традиционного способа производства, на основной линии производится только сборка изделий из модулей, и окончательная отладка. Кстати, ремонт таких телевизоров тоже отличается от обычного, не надо везти телевизор в мастерскую, замена неисправных блоков может быть произведена мастером непосредственно на дому. И последнее, работают их производственные цеха в три смены, то есть круглосуточно, так что окупятся все затраты французов достаточно быстро. К сожалению, есть и проблемы, кинескопы производятся во Франции, собственное производство цветных кинескопов мы решили организовать сами, французы согласны передать нам технологию.

— Понятно, — кивнул Николай Иосифович, — но не зря же вы мне обо всем этом рассказали?

— Правильно думаешь, товарищ первый секретарь. — Прищурился Шелепин, это шутка была уже на грани фола, «первый секретарь» почти всегда ассоциировался с Хрущевым, поэтому на местах первых секретарей обкомов стремились называть как-нибудь иначе, а то не уследишь за своим языком и добавишь к должности «ЦК КПСС», а это будет выглядеть как насмешка.

— Дело в том, — продолжил Александр Николаевич, — что увидев такие успехи в Калининграде, мы предложили французам организовать еще несколько подобных кооперативов по производству товаров народного потребления. И они согласились. Не все нам в их планах нравится, но результаты от их деятельности обещают сильно помочь в обеспечении населения необходимыми промышленными товарами.

— И что же планируется производить у нас в Смоленске?

— Нет, не в Смоленске, — хмыкнул председатель комитета партийного контроля, — не хотят французы связываться с развитыми городами, в Сафоново хотят разместиться, холодильное оборудование планируют производить.

— Сафоново? — Калмык выпучил глаза. — Там ведь шахты угольные и болота кругом, какой им интерес в грязи возиться?

— Ну, с шахтами у нас там промашка вышла, если ты знаешь, — махнул рукой Шелепин, — слышал, что геологи неправильно запасы оценили, да и уголь там бурый, не очень востребован, так что смена направления промышленного развития необходима.

— Это мне понятно, — пожал плечами Николай Иосифович, — а вот что непонятно, так это почему до меня довели эту информацию, я ведь секретарь сельского обкома?

Услышав этот вопрос, Александр Николаевич не выдержал и рассмеялся:

— В правильном направлении мыслишь. Ладно, не буду тебя в неведении держать, сейчас в ЦК рассматривается вопрос об объединении обкомов, а то расплодили штат сверх меры, ну а тебя прочат сначала исполняющим обязанности первого секретаря Смоленского обкома партии, а уже по результатам работы будут решать вопрос об утверждении. Теперь по поводу твоей предстоящей работой с французами. Сильно их притеснять не надо, все же на нас работать будут, но и воли им много тоже не давай, а то они под Калининградом устроили Армагеддон, там и так проблемы с квалифицированными кадрами были, а они и этот дефицит к себе перетянули. И за селом тоже приглядывай, а то Никита Сергеевич разрешил им свои сельскохозяйственные кооперативы организовывать, для снабжения продуктами питания своих поселков, а если у них все получится, народ из колхозов к ним побежит, нынче людей как раньше на месте не удержишь. В общем, пригляд требуется серьезный, неплохо было бы назначить для этого кого-нибудь из дельных партийцев, чтобы взял всю их деятельность под плотный контроль, а то устроят нам капитализм в отдельно взятом районе.

Французы не заставили себя долго ждать, уже к середине мая Сафоново напоминал разворошенный муравейник, для строителей поставили армейские палатки, нагнали технику и пошла потеха, причем шум стройки не замолкал ни на минуту, работы по строительству корпусов и жилого поселка продолжались даже глубокой ночью при свете прожекторов. С неделю жители городка еще хоть как-то терпели, а потом не выдержали и написали коллективные жалобы на непрекращающийся шум стройки. Приехавший из Смоленска представитель обкома хоть и не нашел особых причин для беспокойства жителей, все же городок был провинциальный и ночной шум жителям был в новинку, но претензии строителям предъявил. Руководители строящихся объектов задумчиво покивали, в тот же день сняли все бригады с основных строительных объектов и перекинули их на строительство отражающей звук стены, ну и немого скорректировали планы, теперь та техника, которая производила много шума, могла работать только в светлое время суток. Не то, чтобы результатами таких мероприятий народ остался доволен, но жаловаться перестал, то ли действительно стало по ночам значительно тише, то ли привыкли люди к ночным звукам. Ну и не последнюю роль видимо сыграло то, что наиболее активный народ потянулся на стройку за длинным рублем, хотя некоторые острословы назвали этот рубль не длинным, а потогонным, ибо французы за просто так денег не платили, каждую копейку надо было заработать, а нормы выработки были гораздо жестче, нежели на многочисленных стройках в СССР.

Однако самое интересное происходило как раз не в городке, учитывая опыт Калининграда, «кормовую базу» предприятия французские организаторы решили делать ближе к производству, то есть взялись за организацию сельскохозяйственных кооперативов. Дело в том, что вокруг городка было много необустроенных земель, уж слишком большие затраты требовались на их мелиорацию, ну и дороги прокладывать до них тоже требовалось. Однако организаторов это не смутило, где-то выкопали многокилометровый отводной канал, где-то проложили сливные трубы, а где и просто засыпали мелкие озера, закрыв засыпной грунт сверху плодородной землей. Так или иначе, но вокруг Сафоново стали расти хутора и как оказалось, французские предприниматели в какой-то степени обманули местные органы власти, ведь обещали построить кооперативы, которые в представлении местных ассоциировались с колхозами, а в итоге получились личные хозяйства, только формально объединенные в кооперативы. На последовавшее возмущение обкомовцев французы только развели руками и попросили объяснить, в чем конкретно они нарушили пункты договора и российское законодательство? Возмущенный куратор поручил своему юристу отыскать соответствующие законы, чтобы тыкнуть французов носом, но вынужден был снизить напор, кроме рекомендаций по партийной линии никаких упоминаний по организационным формам найдено не было. Более того, закон не запрещал и существование индивидуальной трудовой деятельности в сельском хозяйстве, а то, что «кулаков» уже лет тридцать как не существовало в природе, никого не волновало. Вот такие выверты в «здравомыслии» советских людей. Что касается дорог, то и здесь ушлые капиталисты нашли хитрые ходы, при шахтах скопились терриконы пустой породы, неизбежное зло, ведь уголь залегает пластами и не всегда эти пласты имеют достаточную толщину, приходится попутно прорубаться сквозь пустую породу. В целом эта порода частенько является прекрасным балластным материалом, который можно использовать для прокладки дорог, но как всегда разобщенность ведомств не позволяет воспользоваться предоставленной возможностью. Угольщики страдают от накопления породы на поверхности, а строители вынуждены возить балласт из далеких карьеров. И виновных в том нет, все в соответствии с требованиями ГОСТ. В данном же случае десяток чешских самосвалов легко разрешил «неразрешимую» проблему, мало того, что не пришлось разрабатывать новые карьеры, так еще и подзаработали на рекультивации земель. Капиталисты, чего еще от них ждать?

В целом все шло в соответствии с планами, и Николай Иосифович Калмык даже радовался, все-таки такому объекту как Сафоновское уделялось повышенное внимание из Москвы, поэтому часто приходилось отчитывался перед членами ЦК, а быть на слуху, да в таком деле, да еще с хорошим послужным списком… это большой задел для будущего роста в партийной иерархии, ЦК не за горами. Вот только радовался он преждевременно, страна нуждалась в энергичных руководителях и сам того не осознавая первый секретарь Смоленского обкома партии попал в списки тех кто не пасовал перед трудностями, а это значит, дальше последуют новые назначения на проблемные направления и много, много головной боли, о Москве придется забыть. А здоровье оно одно. Это уже следующее поколение партийных руководителей «просечет фишку» и не будет высовываться над общей массой, тише сидишь — лучше живешь, и сердчишко не пошаливает.

Снова наши заклятые друзья в Америке, конкретно в Texas Instruments.

Настроение Стива после встречи со своим руководством было отвратительным. А причиной этому стали опять французы, и опять пресловутая компания «Дюпон». Вот ковырялись они в своей Европе, и пусть бы ковырялись дальше, так нет же, подвигов захотели, решили двинуть свои поделки в Соединенные Штаты, пролезли на выставку в Чикаго, выставили свою продукцию. Желание французской фирмы пролезть на американский рынок поначалу ничего кроме снисходительной улыбки не вызывали, и тем сильнее был шок, когда вдруг ее продукцией серьезно заинтересовались дистрибьютеры. Мало проблем с голландцами, которые вдруг объявили о начале производства своих видиконов для студийных видеокамер цветного телевидения, так еще и эти добавили головной боли. Хорошо еще, что незадолго до неприятного разговора, Стив успел хорошо ознакомиться с техническими характеристиками, и тут было от чего запаниковать. Кассетные магнитофоны, которые предлагались на американский рынок, оказались стереофоническими, причем цена на них была установлена ниже, чем у монофонических катушечных, производимых американскими фирмами сегодня.

Но ладно, такое в принципе возможно, но может быть в чем другом подвох, например в технических характеристиках? Но нет, проверка показала, что французы не обманули, все указанные в описании значения, соответствовали заявленным с избытком. И под конец совсем уж неприятный сюрприз, эксперты утверждали, что акустическая система магнитофона непонятным образом создает хорошее звуковое давление, которое выгодно отличается от того, что предлагается американскими фирмами сегодня. Ладно, к черту эти магнитофоны, в конце концов голландцы уже давно конкурируют своими изделиями на американском рынке, а вот появившиеся цветные телевизоры, это уже удар под дых. До шестьдесят второго года, цветные телевизионные приемники были сравнительно дорогими, поэтому люди приобретать их не спешили, но производство компании США продолжали поддерживать на прежнем уровне в расчете на появление спроса в будущем. В шестьдесят втором году спрос на цветные телевизоры, в соответствии с прогнозами стал расти, и уже к шестьдесят третьему у потребителя удалось переломить отношение к «цвету» в обществе начало сформироваться мнение, что цветной телевизор это символом успешности в жизни. А значит, средний класс вынужден тратиться на этот символ, даже залезая в долги. И тут вдруг европейская фирма выходит на американский рынок и предлагает свою продукцию, которая специально производилась под американского потребителя, прибежали на готовенькое. Ну ладно Philips, это транснациональная компания, она только формально принадлежит Европе и там столько американских денег, что ее можно считать своей, но откуда взялись эти проклятые Дюпоны? Известно, что элементная база, используемая в телевизорах Дюпон, производится Советским Союзом, видимо поэтому и цены на готовое изделие такие, что конкурировать с ними невозможно.

А теперь о самом разговоре, оказывается, руководство вовсе не опечалилось появлением на выставке хороших стереофонических магнитофонов и цветных телевизоров, конечно настроение ему это не добавило, но и паниковать не заставило. А вот чем директора были озадачены, так это появившимися на выставке комплектами радиотелефонов на десять абонентов. Спрос на такие радиотелефоны обещал быть огромным, и упускать такую долю пирога Texas Instruments не хотел. Но просто хотеть мало, надо было срочно разработать что-то с лучшими характеристиками, а вот тут нашла коса на камень, оказывается, эти маленькие дуплексные радиостанции работали на частоте в 450 мегагерц и использовали частотную модуляцию. До сих пор все подобные мини радиостанции использовали амплитудную модуляцию и работали на частоте 28 мегагерц, иногда использовались частоты в 144 мегагерца, а вот 450 для транзисторов уже за гранью разумного. И наконец, вишенка на торте, в комплекте с радиотелефонами шла базовая станция, с помощью которой осуществлялось соединение между отдельными телефонами по шифрованному каналу, и даже был предусмотрен выход на две городские телефонные линии при их наличии.

В данное время производственники Texas Instruments обеспечить таких характеристик не могли, вернее могли, но тогда потребителями такой продукции мог стать только Пентагон, о конкуренции на гражданском рынке можно было забыть. Некоторые руководители компании вдруг осознали, что их безбедной жизни приходит конец, европейцы проснулись и включились в конкурентную борьбу. Пока еще они только пробуют пролезть на американский рынок, но кто сказал, что завтра не будет предложено нечто такое, что заставит всех забыть про счастливые времена и броситься в погоню.

Соответственно при таком раскладе Стиву припомнили все, и то, что он не уделял французам должного внимания, и то, что не сумел убедить руководство в применении разумной ценовой политики в отношении конкретной фирмы, которая не получив требуемого, переметнулась в лагерь основного противника. И даже то, что он не успел вовремя разглядеть опасного конкурента. Естественно никто не спешил признавать свои собственные ошибочные решения, ведь информация по французам исправно передавалась руководству, Стиву только и оставалось, что отмалчиваться, кивать в ответ на указания и писать в блокноте всякую ерунду, изображая исполнительного подчиненного. Пусть выговорятся и остынут, в данный момент в директорской среде царит паника, вот денька через два с ними можно будет пообщаться и уточнить рамки дозволенного, ведь любому понятно, что используя законные методы данную задачу решить невозможно. А раз так, придется подключать ребят из Лэнгли, без них лезть в негостеприимную Францию своими силами не резон, пусть они поработают на процветание благословленной Америки.

Впрочем, законные методы тоже надо попробовать, не может быть, чтобы французы отказались от сотрудничества, главное найти что пообещать. Например, включить их как партнеров в планы Texas Instruments или пообещать им долю прибыли при продвижении продукции компании на европейский рынок. Понятно, что потом, когда мутный поток схлынет, договоренность можно будет пересмотреть в одностороннем порядке и учесть свои интересы, а пока требуется найти конкретных людей, участвующих в принятии решений и купить их лояльность. Хорошо, предварительный план составлен, теперь надо его наполнить содержанием, то есть назначить конкретных людей и начать собирать информацию, без нее всякие шевеления не имеют смысла.

Спать в эту ночь Стиву не пришлось, требовалось все хорошенько продумать, заставить ребят из ЦРУ шевелиться довольно сложно, вряд ли они озаботятся проблемами какой-то фирмы, если это не касается безопасности Соединенных Штатов, нужно найти крючок, который надежно зацепит национальные интересы. И такой крючок был найден — проникновение электронных компонентов Советов сначала на европейский рынок, а затем и на рынок США. А это уже серьезно, получив доступ к американским потребителям, пусть даже через посредников, СССР начинает влиять на умы американцев, то есть будет демонстрировать свое техническое превосходство, заставлять граждан сомневаться в возможностях своей страны, то есть рушит основной постулат, американское — значит лучшее. Ну и о том, что Советы не способны самостоятельно разработать прорывные технологии известно всем, а значит, все производится в Советском Союзе с помощью украденных у американских фирм секретов, следовательно, надо найти каналы утечки результатов исследований и наказать те фирмы, которые покупают у Советов произведенное по украденным технологиям.

Представленный Стивом план у руководства не вызвал возражений, единственно, в чем возникла загвоздка, это в части будущего сотрудничества, нужно было срочно купить у Дюпон лицензии на радиотелефоны, и наладить их выпуск в США под собственной торговой маркой. Пусть на первых порах это производство не принесет большой прибыли, но репутация в данном случае важнее.

— А если французы откажутся от сотрудничества с нами? — Задал интересующий его вопрос Стив.

Патрик Хаггерти, директор Texas Instruments, пожал плечами:

— Не думаю, что в руководстве компании Дюпон готовы пойти на конфронтацию с нами. Конечно, не хотелось бы лишний раз тратиться и принимать меры к выдавливанию конкурента с нашего рынка, но если они станут «в позу» у нас не останется выбора. Донесите эту мысль до французов Стив, и уверяю, там найдутся разумные люди.

— То, что у французской компании появился талантливый инженерный коллектив, не вызывает сомнений, — дополнил Юджин МакДермотт, председатель исполнительного комитета, — но этого не достаточно для завоевания нашего рынка, нужна еще мощная финансовая поддержка и наработанные связи. Более чем уверен, что Дюпоны не готовы потратить значительные средства, ради сомнительного успеха. Ну а нам стоит внимательно присмотреться к их инженерам, новая кровь заставит и наши коллективы работать с большей отдачей.

Впрочем, от подключения к решению проблемы ЦРУ, директора тоже не отказались, на всякий случай, но особых надежд на ребят из Лэнгли не возлагали:

— У них свои интересы, наши проблемы их редко касаются. Но пусть поработают в данном направлении, возможно и будет от этого польза. — Высказался Хаггерти.

На этом обсуждение планов в отношении одной зарвавшейся французской компании закончилась, небожители посчитали свою задачу выполненной.

Весна шестьдесят третьего года принесла мне разочарование — мы с Трис расстаемся, или как стали говорить позднее, остаемся друзьями. Что поделать, наша связь не могла длиться бесконечно, рассматривать меня в качестве супруга она не хотела, в силу каких-то там предрассудков, а надеяться, что брутальные мачо оставят в покое симпатичную женщину мог только очень наивный человек. Так что этого события я не исключал, но хотел, чтобы оно произошло как можно позднее. Не срослось. Поначалу, я не сильно переживал, погрустил и снова кинулся в работу, но спустя две недели меланхолия накинулась на меня со всей своей силой, такой у меня характер, если серьезно сойтись с женщиной мне не так уж и просто, то расставание вообще конец света. Можно сказать: Армагеддон отдельно взятой личности, как будто теряешь частичку своей души.

Жиль знал о причинах моей рассеянности, но деликатно не вмешивался со своими советами, однако когда я в один прекрасный день заперся в комнате с бутылкой коньяка, решил взяться за врачевание душевных ран своего подопечного. Нет, я не нажирался до невменяемого состояния, но алкоголь в неопасных для жизни дозах хорошо глушил боль утраты, хотя, честно сказать, неопасных доз не бывает, но тут приходится выбирать, либо нагрузки на почки с печенью, либо размягчение мозга.

— Серж, ты слишком переживаешь из-за разрыва со своей возлюбленной, — открыл месье Дюпон мне истину, заявившись на следующий день, — тебе надо срочно отдохнуть где-нибудь подальше от Франции.

— То есть?

— Например, в Индии, ты же когда-то хотел туда попасть?

— Ну, да, — озадачено чешу затылок, — хотел, но с того времени много изменилось. Познакомился я с мнением путешественников, оказывается там не так уж и хорошо, для получения новых впечатлений путешествие по Индии, наверное, будет в самый раз, а вот отдохнуть там вряд ли получится. Да и лететь туда с тремя пересадками, как-то особого желания нет.

— Ну, хорошо, можешь скататься в Америку: Флорида, Калифорния, — продолжал предлагать месье Дюпон, — посмотришь Лас-Вегас. Можешь даже проиграть там пару десятков тысяч, я лет десять назад хорошо повеселился.

— Флорида меня вряд ли устроит, — хмыкнул в ответ, — для кого это Рай, так это для комаров и всякой кусачей нечисти, из Лас-Вегаса меня быстренько выгонят, обязательно заподозрят в мошенничестве. Калифорния? Ну да, в Калифорнию скататься можно, сгонять в Голливуд, посмотреть на живые иконы американского кинематографа.

— Серж, на тебя не угодишь, — покачал головой Жиль, — тогда придумай сам. Но только сейчас, а то я тебя знаю, будешь долго выбирать, но поедешь совсем не туда, куда запланировал. Только не выбирай опять Швейцарию, тебе нужно побыть рядом с морем.

— С морем? — Задумываюсь, ну да, месье как всегда прав, всегда любил смотреть на ласковый прибой, здорово успокаивает. Почему бы и нет. — Раз море, то Средиземное, там сейчас тепло?

— Вполне, — кивает Жиль, — французские пляжи в это время не рекомендую, а вот Мальорка, Сицилия, Крит в мае выше всяких похвал.

Крит? Ну да, именно этот греческий остров мне всегда хотелось посетить, но добраться до него в конце девяностых мне не удалось, так кто мешает сделать это сейчас? И главное, где взять акваланги, знаю, что Жак-Ив Кусто изобрел из еще в сорок третьем году, и периодически в прессе появляются статьи, что эти аппараты для подводных работ применяются, а значит они уже достаточно надежны и без детских болезней. Все, решено, еду на Крит смотреть подводные пещеры и заниматься неспортивной подводной охотой, пока это еще не запрещено, и еще долго запрещено не будет. Короче, буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Но тарелки бить не буду, и овины поджигать тоже, а вот зажигать… Да! В конце концов, я «зажиревший» капиталист-стяжатель, или где?

— Вот и хорошо, — подвел месье Дюпон итог моим терзаниям, — думаю, девушек ты сам себе в компанию подберешь.

— Э… Вообще-то я собрался кутить, а не оргии устраивать.

— А разве это не одно и то же?

Тьфу, уж остатки волос сплошь в серебре, а туда же, оргии ему подавай. Но об этом все же стоит подумать, нет, не об оргиях, у меня к ним резко отрицательное отношение, а о компании…, одному будет скучно, кто бы чего не говорил, а толпой веселей. Вот только не хочется светить свой статус, гораздо интересней, когда все принимают тебя за равного, тут не стоит горячку пороть.

Мля, почему-то мне казалось, что стоит погрузиться на дно средиземного моря в районе острова Крит и рыба будет сама бросаться на гарпун подводного ружья. Ага, будет, как же, ее вообще нет в обозримом пространстве. Хотя, на границе видимости что-то мелькает, но подобраться близко никак не получается, что вообще за ерунда происходит? Да и насладиться подводной охотой не получается — ну да, так-то море теплое… на пляже, когда ты лезешь в него освежиться, а вот когда ты лезешь под толщу воды, метров на десять — пятнадцать, то минут десять и ты уже начинаешь понимать, что надо заканчивать изображать из себя Ихтиандра. Совсем не так я представлял дайвинг, мне казалось, что все гораздо веселее. Так что недели мне хватило за глаза, чтобы наиграться. Рекомендацию своего патрона я не выполнил, не попалась мне на глаза достойной кандидатуры для совместного отдыха, видимо на море все «Дульсинеи» едут со своими «дровами». Хотя чего тут прятаться за обстоятельства, надо честно сказать, прикипел я душой к Трис, и теперь смотря на девушек, продолжаю невольно сравнивать их с ней, а сравнение всегда не в их пользу. М-да, проблема, однако.

Но все же попутчики у меня были, не давали сильно грустить, но попутчики довольно таки своеобразные — «маленькая такая компания» в восемь молодых людей, готовых пойти если не на все, то на многое, чтобы помочь потратить халявные деньги. Хоть не так обидно было за простой дорогостоящего подводного оборудования. Кстати говоря, эту компанию я не выбирал, так получилось, что это они меня выбрали, я честно пытался найти спутников в университете, сообразуясь со своим представлением комфорта общения в студенческой среде, как единственно доступной для меня, но потерпел сокрушительное фиаско. Закончив учебный год, молодые люди спешили домой и об отдыхе, тем более где-то далеко, даже не помышляли, понятно девушки, они во французском обществе пока не самостоятельны, не может быть речи, чтобы их отпустили куда-то без надежного присмотра. Но парни-то какого хрена? Однако мои двухдневные метания не остались незамеченными, видимо информация уже успела достаточно хорошо распространиться и ко мне подошла студентка родом из Нидерландов Агнес.

— До меня дошли слухи, что ты ищешь попутчиков на Крит, — сходу ошарашила она меня, — хотела узнать на каких условиях.

Должен сказать, что последние с кем бы я хотел связать свой отдых, это как раз с выходцами из этой страны, ну и еще датчанами, уж слишком у нас разный менталитет, ну не мог я их нормально воспринимать. Мне все время казалось, что надо мной издеваются, голландцы, в моих глазах, просто патологически скупы, торговаться за каждое блюдо в ресторане, это уже выше моего понимания. Вот и скажите, мог испытать я радость от того, что Агнес снизошла до моих проблем?

— Извини Агнес, — выдавил я улыбку, — но путешествие на Крит не будет бесплатным. Оно, конечно, будет на половину дешевле, но все же.

— Да? А мне сказали другое, — девушка пристально посмотрела на меня, пытаясь поймать смущение. Ага, в ее понимании я еще зелень пузатая, из меня можно веревки вить.

Пожимаю плечами и пытаюсь изобразить виноватую улыбку, но видимо актерской практики оказалось недостаточно:

— Пытаешься отделаться? — Догадалась она. — Зря, мы из Венло.

— Во-первых: кто это мы? А во-вторых: Венло… что-то должно значить?

— Отвечаю на первый вопрос, — менторским тоном начала Агнес, — мы, это шесть девушек со второго курса, а так же два парня, которые волей случая оказались в Лионе. Нас всех объединяет одно, мы живем в Венло. Теперь отвечаю на второй вопрос, многие в Голландии не считают жителей Венло соотечественниками, мы находимся близко к Германии, поэтому влияние немецкой культуры у нас велико. Ну и сразу отвечу на третий вопрос, мы планировали провести это лето где-нибудь на берегу Средиземного моря, но желательно в провожатых иметь кого-нибудь из местных, а то кроме университета у нас нет опыта общения.

— Хм, — такой напор заставил задуматься. Честно говоря, немцы тоже не эталон щедрости, да и языковый барьер опять же надо принять во внимание, но с другой стороны, французов я так и не нашел, а эти готовы ехать хоть на край света… за чужой счет. — Хорошо, убедила, давай обсудим.

В результате двухчасового обсуждения я все-таки убедился, что Венло это действительно не совсем Голландия, но уж никак не французы, все же за свои кровные они бились ничуть не хуже хохлов западной части Украины. Вот только если «своим» я мог простить многое, то с голландцев стребовал необходимый минимум, пусть раскошеливаются, что достается полностью бесплатно, не ценится. Впрочем, я не пожалел, что с ними связался, если не предъявлять особых претензий, то нормальные молодые люди, в меру бесшабашные, в меру веселые, по крайней мере скучать не давали. Правда в самом начале было небольшое недопонимание, которое не было учтено с моей стороны. Дело в том, что не знаю как во всех Нидерландах, но именно в этой компании девушки несколько легкомысленно относились к сексу, и считали нормальным напроситься к парню на ночь, а утром вести себя так, будто ничего не было. А поговорить? Попав один раз под такую раздачу, я решил больше не поддерживать столь странных отношений, и опять был озадачен — никакой реакции, даже косого взгляда не получил, вроде как ну раз не хочешь, то и не надо. Бред, в России мне бы такую истерику закатили, мама не горюй. Но здесь это меня очень даже устроило, не хватало еще отношения на отдыхе выяснять.

На Крите мы поджаривались две недели, а потом вернулись во Францию через Италию, хорошо так по историческим местам погуляли. Ладно, можно считать отдых на водах состоялся, не совсем так, как я хотел, но… былая боль поутихла, накрылась толщей воды и подтаяла под лучами жаркого солнца. Теперь надо снова окунуться в работу, иначе опять все переживания могут появиться вновь.

А дела у нашей компании, теперь ее уже смело можно было назвать транснациональной, шли отлично, мы уже сумели расплатиться со всеми займами, и сейчас шло накопление свободных средств. Про свободные средства это я так, для красного словца — деньги должны работать, они не должны лежать мертвым грузом на счетах, даже в своих банках. Вот они у нас и не лежали, дело в том, что мы после окончания карибского кризиса, решили провернуть в США одну не совсем законную аферу, закупку фермерского урожая на корню. Из истории я знаю, что в шестидесятых в этой стране было перепроизводство зерна, и к шестьдесят третьему году накопились гигантские запасы, которые потом с успехом спихнули СССР. Так вот, самое интересное, что именно в этом году для поддержки фермеров были запланированы субсидии, которые выдавались в случае продажи зерна в меньшем объеме, то есть, таким образом планировали простимулировать сокращение посевов пшеницы и сохранить повышенные цены на зерно внутри США. Мне лично было непонятно, для чего это делалось, но разбираться в хитросплетении политики и экономики не стал, у нас была другая цель, воспользоваться ситуацией. Благодаря нашим «коммивояжёрам» с большей частью фермерских хозяйств были заключены «джентельменские» соглашения — мы давали деньги в долг, под будущий урожай, который не должен был поставляться на внутренний рынок, а фермеры должны были все «сверхплановое» зерно продать нам за половину цены. Учитывая, что часть своих затрат фермер покроет субсидиями, получалось не плохо. Но, как я уже говорил, это мошенничество, и если для нашей стороны при расследовании полагался неслабый штраф, за не регистрирование сделки с продовольствием, то фермер за такие дела гарантировано лишался свободы. Однако жадность человеческая неистребима.

Канада тоже не была обойдена вниманием — фьючерсы. Дело в том, что перепроизводство зерна было не только США, оно было по всему миру, от этого страдали и Канада и Аргентина, поэтому сделки с закупкой зерна будущего урожая были заключались по очень низким ценам, пока еще никто не знал, что засуха в СССР заставить цены подпрыгнуть более чем на пятьдесят процентов. Кстати, мы планируем заработать не только на этом, перевозка зерна в Советский Союз тоже была проблемой, как, кстати говоря, и забастовки докеров в известной мне истории. Теперь хрен у них получится забастовку устроить, утрутся.

По нашим расчетам к осени удастся наложить лапу примерно на пять миллионов тонн зерна, затратив около двухсот пятидесяти миллионов долларов, хороший задел для торга с Хрущевым. Цену, естественно, ломить не будем, установим процентов на десять ниже мировых, а то под обещанные от других кредиты могут и мимо нас проскочить, так что надо готовить хранилище в Швейцарии на двести тонн золота, первый задел для атаки на доллар. Да, и еще, по-моему, месье Дюпон считает, что я зазвездился и вместо того, чтобы крепко держаться на земле, витаю в облаках. Он уже несколько раз пытался отговорить меня от той хлебной аферы, куда я влез обеими ногами, и не желал слышать доводов разума, которые звучали с мой стороны. Странно, вроде бы раньше он не боялся рисковать, чего же боится сейчас? Старость? Да ну нафиг, конечно сейчас он большой активности в бизнесе не проявляет, но если кто-нибудь попытается попробовать его на зуб, мало не покажется. Кое-как уговорил подождать его до конца лета, когда все станет предельно ясно, в конце концов, даже если СССР не будет закупать в больших объемах зерно, все равно мы сумеем немного заработать.

А пока, суть да дело, я стал присматриваться к технике будущего — компьютеры, и первое на что обратил внимание, это относительно дешевая модель вычислительной техники фирмы DEC — PDP-4, выбор на нее пал не случайно, главное эта ЭВМ была 18-ти битной и в очередь за ней не стояли, то есть проблем с ее приобретением не возникло. Пора было начать выращивать свои кадры, готовить будущих конструкторов персональных компьютеров и создателей передового программного обеспечения. Будем менять историю, пусть Билл Гейтс будет на пару миллиардов менее счастлив, а Стив Джобс не умрет от рака.