Дары данайца

Глава 31 О вреде авитаминоза

— Женька, в обед надо в «поперечный» сбегать, говорят там фрукты «выбросили», мандарины новогодние привезли.

— Да ты что? — Щипальщица даже на десяток секунд прервала свою работу. — Правда что ли, откуда в кооперативном магазине могут быть мандарины?

— А вот завезли, вроде как из Африки специально для иркутской области.

— Значит, на проходную за минуту до обеда подтягиваемся. Таньку первую в вертушку выпускаем, она у нас самая шустрая, пусть сразу бежит до магазина, на нас очередь занимает.

В обед женщины вырвались с проходной как на пожаре и сразу на полных парах рванули к магазину, но, как это часто бывает, там их ждала огромная очередь, при входе в магазин стоял милиционер и пропускал внутрь столько людей, сколько могли обслужить продавцы. Хоть очередь продвигалась на удивление быстро, стало ясно, за оставшееся время отовариться не успеют.

— С чаеразвесочной фабрики раньше прибежали, — сообщила Татьяна, — да и они вряд ли успеют. Что делать будем? Идем обратно?

— И почему нам так не везет?

Тут Женька увидела своего соседа, который работал разнорабочим в этом магазине, он закидывал освободившуюся из под товара тару в стоящий напротив запасного выхода фургон.

— Подождите девочки, сейчас все узнаю. — И она кинулась к рабочему.

О чем там она говорила с соседом, женщины не слышали, но в конце разговора тот кивнул, и это всем сразу подняло настроение.

— Ну что, договорилась, — встретили работницы свою подругу.

— Все нормально будет, — объявила Женька, — берем два ящика мандарин на всех, это тридцать килограмм. Там еще манго с ананасами продают, но Иван возиться с ними не будет.

— Что еще за манго такое? — Удивилась Татьяна.

— А кто его знает, впервые о нем слышу. Ладно, некогда, деньги давайте.

Иван закончил погрузку тары, забрал деньги и юркнул в магазин. Через пять минут он вытащил два ящика с мандаринами и кассовый чек оплаты товара. Конечно же это было нарушение правил советской торговли, хотя с точки зрения закона ничего нарушено не было, за товар уплачено в кассу, а что вынесено через запасной выход, никого волновать не должно.

Работницы подхватили ящики, накинули на них мешковину на всякий случай, на улице минус двадцать, фрукты могут и подмерзнуть, и быстро направились на родную фабрику, повезет, успеют еще чайку попить, а то работать еще четыре часа. Ни Евгению, ни Татьяну к переноске тяжести не допустили, щипальщицам нельзя нагружать руки, ведь они толщину слюды определяют на ощупь, конечно можно воспользоваться и микрометром, но тогда о норме выработки можно забыть. Мандарины распределяли строго по правилам военного времени, помнили здесь еще такое, сначала товар делят на равные кучки, потом шапку с номерками по кругу, кто какой номер вытянул, тому та кучка и досталась. Без обид. Впрочем, какие могут быть обиды, все фрукты были совершенно одинаковы, главное чтобы по весу отходило, а так между кучками никакого отличия, но порядок есть порядок. Ну а потом и заводоуправление отличилось, собрали подарочные пайки: бутылка шампанского, палка копченой колбасы, чай «со слоном» и коробка ассорти местного кондитерского завода, который занимал далеко не последнее место среди кондитерских заводов во всей Сибири. Что еще надо, чтобы весело встретить Новый Год?

А его и встретили весело, Евгения ближе к вечеру с мужем прогуляли в парк у центральной площади дочку, там были установлены деревянные горки, высокие для детишек великовозрастных, которые скатывались с визгом и хохотом, и пониже для детей начальных классов, те сильно не кричали, но счастливы были вполне. Потом стали в очередь к Деду Морозу, незаметно подсунули «общественнику» подарок, который тот торжественно вручил ребенку за прочитанный стишок, и дождались залпов осветительных ракет со зданий окружающих площадь. Долго на улице находиться не стали, в этом году температура к вечеру в городе на тридцать первое декабря упала до минус двадцати, хоть для Сибири это нормально, но незачем лишний раз морозить ребенка. Дом встретил теплом, запахом кухни и праздничным столом у телевизора, это уже свекровь успела накрыть, дочь, как только избавилась от верхней одежды, занялась подарком, для нее Новый Год это прежде всего сладости. Потом смотрели фильм «Кавказская пленница», следом телевизионный театр «Тринадцать стульев» и уж потом новогодний выпуск телепередачи «На огонек», и все это под изничтожение деликатесов и оливье, как же без него, теперь проблем с майонезом в магазинах нет. Вообще телепередачи в Иркутске с прошлого года мало отличались от Московских, только время новостей было смещено, а так трансляция телепередач шла через спутник на всю Сибирь, это пока избавило от необходимости организовывать собственные телестудии в каждом городке, зато простенькие ретрансляторы втыкали чуть ли не в каждом крупном поселке. Цивилизация, еще бы с перебоями электроэнергии разобраться.

Кажется ошибочка вышла, уже на исходе шестьдесят седьмой год, а войны между арабами и евреями нет. Что-то я немного отстал от политики, произошли какие-то изменения в регионе, о которых ни сном, ни духом. Пришлось заказывать через Симона аналитику по политическим аспектам региона, правда, при этом пришлось выслушивать ворчание месье Дюпона о моих необоснованных ожиданиях войны на Ближнем Востоке, ведь под это дело по нашему заказу достраивают два супертанкера водоизмещением на триста тысяч тонн, и влезли в разработку ливийских нефтяных месторождениях. Убытков, конечно, не допустим, эксплуатация таких танкеров все равно принесет немалые прибыли, но наибольшая отдача ожидалась именно от путешествия нефти вокруг Африки, а Ливия это просто удачное вложение капитала.

Разбирался с полученными от Симона материалами неделю и, в конце концов, выяснил в чем проблема. А проблема оказалась в Армении. Нет не в самой Армении, а в одном весьма хитром представителе ее народа, Микояне. Вооружение Египту и Сирии поставлялось через страны соц. лагеря аж с пятьдесят седьмого года, однако начиная с шестьдесят третьего года, река поставки советского вооружения стала менее полноводной. Проблема в том, что СССР перестал поставлять в Египет вооружение по «льготным» ценам, то есть за треть цены, и стал требовать оплаты семидесяти процентов стоимости, причем сроки начала погашения кредитов сдвинули на шестьдесят четвертый год. В отличие от Хрущева, который пытался перетянуть арабские страны в русло своей политики, Микоян прекрасно разбирался в глубинных процессах, происходящих в арабском мире, и понимал, что после решения своих проблем, арабы пойдут своим путем, забыв о «северном друге», а потому не позволил Гамалю Насеру использовать Советский Союз в своих интересах. Таким образом, к началу шестьдесят седьмого года, вооружений Египта было явно недостаточно, чтобы гарантированно уничтожить Израиль, а потому воинственная риторика пока не набрала нужных оборотов. Но есть большая вероятность, что к середине шестьдесят восьмого года проблема с вооружением найдет свое решение, а значит, война все же состоится. В отличие от Египта, поставки оружия в Сирию не прекращались, а даже возросли, по сравнению с моей историей, как и во много раз возросло количество советников, СССР усиленно готовил сирийскую армию к боевым действиям. Казалось бы, зачем, ведь Сирия шла в фарватере политики Египта? Все просто, сирийская армия готовилась не для нападения на Израиль, а для противостояния Турции, трудно было бы ожидать от армянина другого решения. Вот только учел ли он, что в случае начала конфликта сирийская армия выступит на стороне всего арабского мира?

Впрочем, мне на это плевать, при любом раскладе арабы не смогут скинуть Израиль в море, наступательный потенциал евреев на порядок выше и, следовательно, история повторится с точностью до запятой. Так что война неизбежна, пусть и на год позже.

Ну, а у нас подошел срок снятия первого коммерческого урожая цитрусовых, кое-что снимали и до этого, но там было совсем немного, а вот теперь появилось, со всех плантаций наскребли тысяча восемьсот тонн. Вроде бы капля в море, Марокко гораздо больше в СССР продает, но это смотря с какой стороны. Все дело в том, что мандарины и апельсины поставлялись через гос. торговлю и большая часть этих солнечных фруктов уходила через распределение, и это совсем не то о чем вы подумали. Свободно цитрусовые в шестидесятые продавались только в крупных городах, остальным же доставалось не так много, в основном для формирования детских новогодних подарков, в Сибирь же вообще попадали крохи. Вот эту несправедливость я и решил устранить, так что весь урожай тропических фруктов, а кроме цитрусовых там были ананасы и манго, отправился на трех кораблях во Владивосток. Естественно на этот счет мы поначалу получили «неудовольствие» советской стороны, хоть и планировалось к реализации все это богатство через магазины кооперации, снабженцев, прежде всего, интересовало насыщение фруктами европейской части СССР. Однако потом они были вынуждены согласиться с нашими доводами, и не потому, что совесть загрызла, в Сибири тоже было свое партийное лобби. Правда при этом пришлось организовывать контролирующую структуру, которая отвечала за товар на всем пути, который должны были проделать фрукты, там не лето, морозы под минус сорок, поэтому вагоны надо было не только отапливать, но и охранять, так как желающих загнать вагоны с дефицитным товаром в тупичок хватало.

А теперь самое интересное, потихоньку, полегоньку, новые коммерческие структуры стали проникать в сельское хозяйство, в быту их, как и прежде, продолжали называть колхозами, да по сути они такими и были, но на самом деле это полностью финансово самостоятельные организации, которые не были обязаны сдавать продукцию государству по установленным расценкам. Все что они производили, находило сбыт через созданную сеть кооперативных магазинов, и добро бы этим занималось небольшая часть населения, но чем-то подобным все чаще стали заниматься и колхозники на подворьях, а это уже неправильно, ведь налог с выращивания живности не платился, а корма по-простому приворовывались. Более того, и сами колхозы стали пытаться «сверхплановую продукцию» реализовывать через Коопторг, под видом произведенного на подворьях своих работников, что уже попадало под статьи уголовного кодекса. Пока еще магазины кооператоров (не Коопторг) держали оборону, но долго это вряд ли продлится, где-то да возникнет прокол, желающих поиметь больше чем просто зарплата всегда хватало. Последнее станет катастрофой, партия не простит взращивания стяжателей у себя под боком. Если непредвзято рассмотреть сложившееся в СССР положение, то рост коммерческих структур неизбежно сопровождался ростом экономических преступлений и недалек тот день, когда этих преступлений станет очень много. Как в этом случае будут вынуждены действовать власти? Да как всегда, посадить и запретить. Так что, начиная с шестьдесят восьмого года, прекращаем оказывать помощь сельскому населению, и демонстративно отмежёвываемся, будет большой удачей сохранить хотя бы треть коммерческих хозяйств. Кстати, надо будет и договоры лизинга техники переписать, а то жадных до чужого добра в СССР всегда хватало.

Шелепин в третий раз перечитал послание от «Проводника», оно было до обидного коротким, но несло в себе убийственную информацию:

«В январе 1968 года на партийном съезде первым секретарём ЦК КПЧ с большой вероятностью будет избран Александр Дубчек. Заняв высокий пост, Дубчек станет активно проводить реформы, направленные на расширение прав и свобод граждан, и децентрализацию власти в стране, под лозунгом «социализм с человеческим лицом». В апреле на Пленуме ЦК КПЧ будут назначены на высшие руководящие посты: Олдржих Черник, Ота Шик, Йозеф Смрковский, Йозеф Павел (займет должность министра внутренних дел). Значительно изменится состав президиума и секретариата ЦК КПЧ. Благодаря этим изменениям в структуре власти, будет взято направление на существенное ослабление цензуры, разрешение свободных дискуссий и создание многопартийной системы. Так же будет запланировано осуществить федерализацию государства. Все это приведет к резкому изменению политического курса страны, росту антирусских и антикоммунистических настроений».

И ведь не стал сообщать об этом заранее, расщедрился только тогда, когда что-либо сделать по мягкому варианту уже нельзя. Значит, преследовал какую-то цель. Какую? А вот это и предстоит выяснить. Ладно, нечего над расшифровкой чахнуть, пора действовать, времени осталось всего полтора месяца, а надо еще информацию по чехам собрать, анализировать, ведь с этой расшифровкой на политбюро не сунешься, сразу спросят, откуда такая Кассандра появилась. И вообще надо срочно отправляться в Чехословакию и встречаться с Новотным, что у него там за бардак творится?

Вообще-то партийные разборки это вотчина Брежнева, и по хорошему он этим должен заниматься, а уж никак не тот, кому поручили важную работу по космосу, но как уже сказано, просто так информацию никому не сольешь, надо сделать хотя бы видимость ее легального получения.

До двадцатого декабря время для Александра Николаевича спрессовалось в череду непрерывных встреч и поездок, формально он согласовывал поставки оборудования для космической отрасли, на самом же деле прощупывал настроение членов Компартии Чехословакии. Прощупал и поразился, насколько он был далек от понимания соратников в деле строительства коммунизма, на словах все они были «За», а вот на деле начинались нюансы, и чем дальше в лес, тем больше лесорубов. Какой к черту коммунизм, тут бы социализм сохранить, да и это еще бабка надвое сказала, возникло большое сомнение, что удастся вообще чехов в рамках Варшавского Договора удержать, вот только хватит ли аргументов убедить политбюро в возникновении опасной ситуации в Чехословакии? В КГБ под управлением Семичастного тоже хорошо постарались и на отлично отработали порученное задание, теперь благодаря этим материалам можно было сделать вывод, что в КПЧ возникли два диаметрально противоположных направления. С одной стороны группа товарищей исповедующих прагматичные способы развития, а с другой группа реформаторов, ратующая за революционные методы позволяющие надеяться на быстрые изменения в экономическом развитии и в политической жизни страны.

Заседание политбюро собрали двадцать первого декабря по просьбе Шелепина, так как времени для принятия решений уже практически не осталось.

— Я вообще не понимаю, зачем мы сегодня собрались, — проворчал Леонид Ильич, — ну да, есть у товарища Дубчека несколько неправильные с нашей точки зрения идеи, но это все от недостатка опыта управления страной, если его выберут первым секретарем, то грамотные товарищи его сумеют быстро поправить.

Александр Николаевич чуть не подпрыгнул от такой отповеди, неужели Брежнев не видит опасности?

— Как-то я тоже не вижу особых прегрешений, — пожал плечами Микоян, — ну хотят немного поиграть в демократию, так у нас и Хрущев это делал, но быстро понял, что люди еще не доросли до самостоятельности. И там поймут.

— Секунду, товарищи, — вскинулся Шелепин, понимая, что все его усилия могут оказаться напрасными, — вы только посмотрите, какую экономическую программу они обсуждают совершенно серьезно. Вместо сокращения доли частного труда, они наоборот ратуют за увеличение, снятие цензуры, реабилитация жертв политических репрессий, многопартийность… Да это же приведет к полному хаосу.

— У нас тоже была реабилитация, — пожал плечами Леонид Ильич, — тогда тоже считали это отходом от генеральной линии, однако ничего страшного не случилось. Время у нас есть, посмотрим как у них с реформами получится.

— А если не получится?

— А если не получится, — вклинился в обсуждение Устинов, — танков у Варшавского Договора хватит.

— Нельзя доводить до танков, — решительно мотнул головой Шелепин, — это не пятьдесят седьмой год, представляете, какой вой поднимется по всему миру?

— А когда они не выли? — Хмыкнул Воронов, и тут же поддержал Александра Николаевича. — Но лучше до этого действительно не доводить, я считаю, что мы должны вмешаться и не позволить Дубчеку стать первым секретарем.

— И как мы это сделаем? — Брежнев впился взглядом в Воронова. — Заявить прямо на съезде о том, что мы не желаем его избрания?

— Раньше же делали, — не сдавался Геннадий Иванович, — почему сейчас не можем, с такими убеждениями ему не место во главе партии.

Спорили по кандидатуре Дубчека еще долго, и в конечном итоге возобладала точка зрения Брежнева — подождем, посмотрим, может быть, зря беспокоимся.

Вот теперь до Шелепина стало доходить, зачем Проводник выдал информацию по Чехословакии не раньше и не позже, а именно в преддверие нового года — он знал, что будет именно так, и знал, что Брежнев будет защищать свою территорию ответственности и тем самым влезет в последующие события по уши.

— «Вот же кукловод чертов, как повернул», думал Александр Николаевич, — «заставил все-таки плясать под свою дудку, оказывается с этим Калинином надо держать ухо востро».

Отправив сообщение Шелепину, я не успокоился, вряд ли у него получится хоть кого-то убедить, а значит надо продолжать работу над «Ошибками». Во-первых: надо найти способ дискредитировать «Пражскую весну», не в смысле свободы слова или там ослабление цензуры, а резкое повышение антирусских настроений, тем более, что они подогревались вполне определенными слоями населения. Не хочу сказать, что эти слои были напрямую связаны с богоизбранным народом, но из песни слова не выкинешь, именно лица «самой притесняемой» национальности подогревали неконструктивные настроения в обществе. Пусть на себе ощутят то, что готовят для других. Во-вторых: требуется создать фокус группы, которые будут противостоять хаосу, и направлять общественное мнение на обсуждение действительно важных задач, то есть выпускать пар, чтобы не взорвалось. Ну и в-третьих: нужно организовать провокацию, которая будет удерживать наших вояк от решительных действий. Не пугайтесь, последнее самое безобидное в моих планах, провокация ожидается бескровная, хотя будет буквально кричать о возможных многочисленных жертвах. Вот такой парадокс.

Первый пункт моего плана был самым сложным, попробуй повернуть общественное мнение, если население действительно недовольно существующим положением дел. Но с чего-то начинать надо, поэтому пришлось срочно через активных членов общества организовывать «клубы по интересам», и щедро финансировать их через общественные фонды. Причем ничего противозаконного, вся литература только прошедшая цензуру, вот только подобрана она должна быть так, чтобы поворачивала мозги набекрень даже у самых упертых. Как такое может быть? Да очень просто, в истории все то, что происходит сегодня, уже происходило, а значит достаточно поискать и можно найти почти полную аналогию событий. А вот интерпретация этих событий и есть тот камешек, который перевешивает мнение человека в ту или иную сторону, даже не перевешивает, а выступает в роли переключателя. Допустим, сегодня человек рвет глотку на улице за то, чтобы выгнать «захватчиков», а когда видит чем это может на самом деле обернуться, начинает прозревать, что именно эти захватчики охраняют его жизнь. И именно к «захватчикам» он побежит за помощью, только нужно его очень хорошо напугать. Теперь что касается фокус групп, это самое простое, открываем полемику через газеты, причем частенько бодаться на страницах периодических изданий будет один и тот же человек, только под разными псевдонимами, и чем интереснее будет полемика, тем больше он будет иметь в материальном плане. Хороший труд должен быть хорошо оплачен.

Ну а насчет провокации говорить пока рано, но готовить надо сейчас и готовить ее так, чтобы никто не мог докопаться до истины, иначе все бесполезно. Ох, тяжела доля контрреволюционера.

— Разобрались, почему взорвался двигатель во время проведения огневых испытаний? — Спросил Глушко у начальника испытательного стенда.

— А чего там разбираться? — Пожал плечами тот. — С самого начал было ясно, что при выходе на планируемую мощность часть смеси из одной камеры закинуло в другую, в результате давление подпрыгнуло до трехсот пятидесяти атмосфер, и турбина первой камеры не выдержала. Да вот, посмотрите фотографии, аж фланцы вывернуло.

На стол перед главным конструктором ОКБ-456 легли снимки повреждений двигателя.

— Да уж, — согласился он, — так и не можем ничего придумать для выравнивания давления в камерах. Стенд когда будет восстановлен?

— Там сложно что-то восстанавливать, — скривился подчиненный, — проще новый построить, перекрытие лопнуло и половину трубопроводов в металлолом.

— Времени нет, — нахмурился Валентин Петрович, — варите дополнительный каркас и запускайте в работу, а параллельно будем новый стенд возводить.

Тяжелый вздох был ему ответом.

— Так что же делать, — думал Глушко, — не удается синхронизировать давление в камерах, вот и гуляет смесь туда-сюда, теперь вот прорыв из-за низкочастотных колебаний, график испытаний придется менять.

Мысли главного конструктора вернулись к попытке решить проблему с помощью БЦВМ, и ведь что-то начало получаться, но в конечном итоге не пошло, пока она управляет одним двигателем, еще как-то можно говорить о стабильной работе, но на второй быстродействия уже не хватает, чего уж говорить об остальной работе. Вот бы на каждый двигатель по такой вычислительной машине поставить, вон Челомей на свой ракетоноситель аж восемь контроллеров…

— Стоп! Идиот! — Валентин Петрович, в отчаянии схватился за голову. — Вот же решение проблемы, зачем нужен монстр для управления двигателем, ведь контроллер гораздо меньше и дешевле, уж синхронизировать давление в камерах ему раз плюнуть.

Нельзя сказать, что проблема решилась просто, за математическим решением задачи пришлось обращаться к Ленинградцам, ведь системы автоматического управления их конек, но уже через месяц доработанный двигатель закрепили на стенде и он выдал стабильные пятьсот тонн тяги. Наконец-то! Еще надо было решить много проблем, но первый главный шаг к стабильной работе сверхмощного двигателя был сделан, следующий рубеж выход на расчетные мощности и тогда можно будет запускать двигатель в производство малыми партиями, чтобы нарабатывать надежность. А раз в этом направлении исследований наметился прогресс, то надо переходить на следующий вид топлива, метановый. Пара метан-кислород немногим уступит водород-кислородной паре и по удельному импульсу не сильно отстает, вот только снова возиться огромной камерой сгорания никакого интереса нет, а значит, надо использовать схему четырехкамерной сто седьмой серии двигателей, там и тяга будет под восемьсот тонн и с высокочастотными колебаниями будет проще справиться. Пусть потом кто-нибудь попробует сказать, что такой двигатель опасен для окружающей среды, да и стоимость запусков тоже стоит учитывать, сделать жидким природный газ куда проще, чем получить жидкий водород.

Ну а Челомей в это время занимался рутиной, забрасывал на орбиту Союзы для отработки заправки в космосе, оказалось, что это не такое уж простое дело, системы управления Союза нуждались в доработке. То одно, выйдет из строя, то другое отказывается работать, то у оператора не получается стабилизировать махину в рамках выделенного лимита времени и приходится снова расходиться, так как в темноте маневрировать опасно. Но дело продвигалось, и уже к концу мая совет главных конструкторов доложил Шелепину о готовности отправить на орбиту Луны первый пилотируемый корабль.

— А что там Каманин, готов? — Спросил на всякий случай Александр Николаевич.

— Каждый день мозг выедает, — усмехнулся Мишин, — основной экипаж у него Леонов-Макаров, давно рвутся в бой.

— Ну, раз так, не смею мешать, — пошутил Шелепин.

Старт пилотируемого лунного корабля был назначен на пятницу седьмого июня, опять график был привязан к фазам Луны, но до этого на двухсоткилометровую орбиту закинули заправщики, они без экипажей, могут и подождать, и только потом вытащили лунный корабль на орбиту высотой в четыреста пятьдесят километров. На этот раз Глушко демонстративно батюшку на старт не приглашал, был уверен в надежности своих двигателей, однако нашлись люди входящие в начальствующий состав космодрома, которые решили, что не стоит отказываться от божественной помощи. Была на самом деле помощь божественных сил или нет, сложно сказать, но вывод на орбиту лунного корабля прошел без эксцессов. Заправка разгонного модуля на орбите заняла почти тридцать часов, и при этом пришлось сильно поволноваться, опять чуть не подвел Союз, включение двигателя при маневрировании произошло с задержкой, боялись, вообще не запустится. С большим трудом на остатках воздушной смеси удалось сблизиться с лунным кораблем, то есть задача все же была выполнена. В отличие от обычной практики сообщать о запусках только после выполнения программы, на этот раз решили рискнуть и сообщить о начале пилотируемого полета. Скрывать от всего мира старт лунного корабля не имело смысла, все и так пристально следили за небывалой активностью СССР в космосе и понимали, что это именно один из этапов покорения Луны. Особенно злобствовали американцы, они на всех уровнях твердили, что в попытке опередить США, Советы готовы рискнуть жизнью космонавтов.

Особенно удивило всех, что СССР впервые решился на первый прямой телевизионный репортаж с орбиты, показали момент подхода заправщика к лунному кораблю, Шелепину для этого пришлось долго уговаривать членов политбюро — секретность наше всё. И, конечно же это был мощный пропагандистский ход, за полетом наблюдал весь мир, серия репортажей с орбиты в реальном времени (ну, подумаешь со смещением в полчаса), на сутки стала бестселлером.

Попали в Луну довольно-таки точно, обошлись всего двумя корректировками, а на исходе одиннадцатого июня включили первое торможение для того, чтобы выйти на орбиту вокруг Луны. Потом провели расчеты и сделали еще одну коррекцию, это позволило дополнительно снизить скорость и спуститься на орбиту высотой около ста километров от поверхности Луны. Второй этап лунной программы был выполнен, теперь экипажу нужно было приступить к отработке маневров. Суть этих маневров сводилась к следующему, от корабля отстреливалась возвращаемая часть лунного модуля и после отхода ее на расстояние примерно в километр, надо было снова состыковаться с ней, то есть отрабатывался момент подхвата стартующего с луны космонавта. Состыковаться, это мягко сказано, на самом деле, космонавт должен был высунуться в люк космического корабля и с помощью длинной штанги, с крюком на конце, поймать капсулу за одну из решеток, которые специально для этого крепились в трех местах на поверхности модуля и уже дальше завести стыковочный узел в замок. Оба маневра прошли успешно, как и переход через открытый космос Леонова в лунный модуль и обратно. Естественно эти маневры в репортаж не вошли, для всех зрителей космонавты занимались разглядыванием поверхности Луны и проведением научных экспериментов.

Четырнадцатого июня, лунный корабль стартовал к земле, а капсула так и осталась болтаться на орбите Луны. Спуск на Землю происходил по схеме с отскоком, спускаемый модуль корабля, сначала врезался в атмосферу и снова отскочил на орбиту, погасив при этом маневре скорость, а потом уже вторично вошел в атмосферу в районе Казахстана.

Несмотря на удачно завершившуюся экспедицию на орбиту Луны никто не впал в эйфорию, все прекрасно понимали, что завершен важный, но далеко не самый сложный этап подготовки, теперь надо было отработать мягкую посадку лунного модуля на поверхность с последующим стартом возвращаемой части. То есть требовалось еще не менее восьми месяцев, прежде чем можно было принять окончательное решение. Был и еще один аспект, о котором все знали, но старались молчать — после полетов было проведено медицинское обследование, космонавтов, которое хоть и не выявило серьезного ухудшения здоровья, но поставило крест на их дальнейшем стартах. А следом появились рекомендации, в которых недвусмысленно утверждалось, что время пребывания космонавта на орбите Луны должно быть ограничено тремя сутками при спокойной солнечной активности. Такова плата за космическую радиацию, в которой рентгеновское излучение составляет только часть проблем. Так как предсказывать выбросы высокоэнергетических частиц светила человечество еще не научилось, полеты на Луну превращались в лотерею.

Леонид Ильич снова разлил Зубровку по рюмкам:

— Все-таки скользким оказался Шурик, — сказал он, потянувшись к закуске, — ты смотри, как вывернулся, по Луне почти в график вошел. Зря мы его на космос поставили.

Устинов покосился на крепкий напиток, но решил, что ему хватит, напиваться днем ни к чему, тем более что сегодня предстоит еще работа:

— Пока это не его заслуга, сегодня в основном Челомей с Глушко график вытягивают. Работу Шелепина только года через два видно будет, хотя должен признать, взялся он за академиков жестко, например Мишина хочет вообще отстранить, уже обоснование подготовил, считает, что как исполнительный заместитель он еще туда-сюда, а вот как руководитель проекта не на месте. Кстати, в этом я с ним согласен.

— А чего раньше молчал?

— Куда мне было деваться? — Нахмурился Дмитрий Федорович. — Академики только между собой грызутся, а только тронь, так стеной. А тут еще по Луне отставание, снимешь, так всех собак за провал навесят.

— Но Шурик не испугался? — Хитро прищурился Брежнев.

— А ему терять уже нечего. Сам-то чего тянул?

Леонид Ильич не стал сразу отвечать, он чуть набрал воздух в легкие и опрокинул рюмку в рот, потом выдохнул, ощущая послевкусие и смачно закусил.

— А то и тянул, — прошамкал он, — все казалось, еще немного и Н1 взлетит. Кто ж знал, что он нас за нос водит? Это только сегодня стало понятно, что работ по сверхмощному ракетоносителю еще года на три. А кого на его место прочит известно?

— А чего тут гадать, у нас один кандидат.

— Значит все-таки Челомей, — сделал вывод Брежнев, — неплохой выбор, хотя и знаю, как ты к нему относишься.

— Я тоже считаю, что как специалист он неплох, — кивнул Устинов, — но слишком заносчив, считает, что раз его направление приоритетно, значит, все ему должны. А мы на эту Луну сейчас столько средств вбухиваем, что по вооружению проекты не можем в полном объеме финансировать, Косыгин опять требует скорректировать бюджет.

— Да, помнишь, мы гадали, чего Шелепин в дела Чехословакии полез, тогда еще ему Дубчек не понравился?

— И что? — Насторожился министр обороны.

— Похоже, там действительно назревают неприятные события, — вздохнул Леонид Ильич, — Дубчек решил провести реформы, сделать, как он говорил, «социализм с человеческим лицом», его за это не раз критиковали, но он продолжал следовать своему плану, вот только утратил контроль за «гласностью». Цензуру отменили, и там такое началось, что теперь вместо «человеческого лица» будет козья морда.

— Думаешь, будет как в пятьдесят шестом году в Венгрии?

— К этому все идет, — махнул рукой Леонид Ильич, — Дубчек меня все успокаивает, утверждает, что ничего страшного не происходит, а я вижу другое. Конечно, люди уже другие, за оружие хвататься не будут, но представляешь, там уже везде на стенах лозунги рисуют, считают, что мы оккупанты.

— Вот когда снова танки на улицах Праги окажутся, тогда действительно станем оккупантами в глазах всего западного мира, — кивнул Устинов.

— И я про то, — согласился Брежнев, — и как теперь быть, ума не приложу. Мы ведь тогда Шурика на смех подняли, а он, стервец, прав оказался.

— Плохо это, — задумался Дмитрий Федорович, — ты только сейчас из кадровой ямы начал выбираться, куда тебя парт контроль загнал, а тут опять такой прокол.

— То-то и оно, теперь надо выход искать, а как его найдешь, если без войск там ничего сделать нельзя?

— Значит, введем войска, — рубанул министр обороны, — Чехословакия в системе обороны занимает важное место, если она выйдет из Варшавского Договора, то туда придет НАТО. Представляешь, прямо на нашу границу выйдут.

— Это все понимают, — хмыкнул Брежнев, — хоть ты бы меня не агитировал за Советскую Власть.

— А если так, — вдруг прищурился Устинов, — то значит, там не может не вестись подрывная деятельность западных спецслужб. Вот тебе и повод.

— Не успеем, организовать группы диссидентов время нужно, — покрутил головой Леонид Ильич, — а оно упущено, если бы в апреле начали, тогда может быть, а теперь только с помощью грубой силы.

На сей раз Брежнев оказался прав, события в Чехословакии продолжали раскручиваться с небывалым размахом, причем совершенно неожиданно появились группы людей, которые стали проповедовать откровенный фашизм, тут даже самые ярые сторонники «гласности» ужаснулись, и стали требовать от властей прекратить вакханалию. Следом появились молодые люди вооруженные бутылками с горючей смесью, они выкрикивали националистические лозунги и жгли все учреждения имеющие отношение к системе власти. Ну, а так как все учреждения такое отношение имели, то и жгли все подряд, не проходило ни одного дня, что где-то, что-то не подожгли. Следом загремели взрывы, пока еще без жертв, но до них было недалеко, это уже во всей красе проявился терроризм — прямое следствие погромов устроенных фашиствующими молодчиками. И, наконец, апофеозом прозвучали призывы записываться в «Армию Освобождения Чехословакии» и идти в поход на евреев и коммунизм. Западная пресса, смакующая подробности «восстания населения» против ненавистного режима, вынуждена была притихнуть, последние события были уже за гранью добра, надо было срочно отказываться от своих слов, так как это была уже не борьба против оккупантов. Все вдруг вспомнили события «Хрустальной ночи» в Германии тридцать восьмого года.

Как раз этим событиям было посвящено экстренное заседание политбюро ЦК, Шелепин на этом заседании не присутствовал, так как накануне отбыл с визитом в Ханой.

— Когда впервые были высказаны опасения по поводу настроений, царящих в КПЧ, мы отмахнулись, — взял слово Микоян, — однако время показало, что эти опасения имели под собой основания, и теперь стало видно, что чехословацкие товарищи утратили контроль над ситуацией в стране. Начиная с апреля, в Праге появились группы националистов, которые провозгласили своей задачей борьбу с коммунизмом и начали пропаганду расовой ненависти. Часть молодежи охотно примкнула к ним, в итоге имеем поджоги, погромы и террористические атаки. Дело дошло до того, что эти группы примкнувшие к националистам стали терроризировать население, люди боятся выходить на улицу, но самое неприятное, что организацию беспорядков стали приписывать Советскому Союзу… совсем уже умом тронулись. Теперь нам надо решить, какие будем применять меры для наведения порядка в Чехословакии?

— А какие могут быть меры в таком случае? — Удивился Устинов. — Надо вводить часть воинского контингента в Прагу и наводить порядок.

— Вот с вводом «воинского контингента» у нас могут быть проблемы, — возразил Подгорный, — западная пресса уже давно ждет этого события. Неужели нельзя как-то иначе приструнить националистов.

— Не так там все просто, если начать аресты сегодня, то это спровоцирует массовые протесты, — возразил Брежнев, — без армии не обойтись.

— Тут кое-что по линии Комитета поступило. — Зашевелил усами первый секретарь. — Владимир Ефимович, огласи.

Семичастный не заставил себя ждать и зачитал выкладки из своего доклада:

«При проведении мероприятий по выявлению деятельности вражеских агентов влияния на территории Чехословакии был обнаружен хорошо замаскированный склад с оружием специального назначения. Конкретно там находились: минометы, состоящие на вооружении советской армии с двойным запасом боекомплекта, автоматы АК с приспособлениями для снижения шумности стрельбы, пистолеты, гранаты со слезоточивым газом, дымовые шашки, приборы ночного видения. Всего было найдено двести пятьдесят единиц автоматического оружия. Так же была обнаружена часть инструкции по тактике применения этого оружия, из которой стало ясно, что предназначено оно вовсе не для противодействия войсковым соединениям. Планируется массовое убийство людей, чтобы потом можно было обвинить советскую армию в кровавой расправе над недовольным населением, то есть будет осуществлена крупная провокация. К сожалению организаторов провокации захватить не удалось, но по косвенным признакам нам стало понятно, что таких складов на территории Чехословакии несколько, а так же имеются хорошо законспирированные обученные группы террористов, которые начнут действовать сразу после ввода войск. В этом случае счет жертв будет вестись на тысячи»

— Вот хрень какая, — не выдержал Воронов, — теперь понятно, почему там погромы начались, они просто нас провоцируют.

— Да, это так и есть, — подтвердил глава КГБ, — для полноты картины: отмечено поступление больших денежных средств из-за рубежа. За каждый погром, его организаторам платятся большие деньги. Причем основной упор делается на деклассированный элемент.

— А минометы зачем?

— Неизбежно возникновение стихийных митингов, обстрел из миномета даст повод обвинить советскую армию.

— Ну как, Дмитрий Федорович, вы по-прежнему будете настаивать на ввод войск в Прагу? — Поинтересовался Микоян.

— Да куда уж тут вводить? — Пробурчал Устинов. — Тут надо сначала эту гниль вычистить.

— При существующих условиях действие сотрудников Комитета на территории Чехословакии сильно затруднено, — нахмурился Семичастный, — нужна силовая поддержка, а ее у нас там нет.

— И так, вопрос прежний, какие будем применять меры? — Вернул всех в русло конструктива Микоян.

— Ладно, с советскими войсками все понятно, — подал голос Брежнев, — а что насчет Польши, Германии.

— Не полезут они туда, — Воронов с досады швырнул на стол карандаш, — не глупее нас, поймут, что мы их подставляем.

— Если в темную пытаться их использовать, то действительно могут отказаться, — согласился Подгорный, а если попытаться поговорить откровенно?

Последнее предложение действительно дало надежду на выход из сложившейся ситуации, поэтому еще некоторое время обсуждали детали.

— Что ж, — подвел итог первый секретарь, — в Берлин и Варшаву едет Брежнев, а кого отправим в Прагу?

Все дружно перевели взгляд на Подгорного.

— На меня не смотрите, — сразу замахал тот руками, — я с этим Дубчеком общего языка не найду, вот через два дня приедет Шелепин, его и отправляйте, он в тамошних раскладах отлично разбирается. Это ведь он предсказал, что произойдет.

Все задумались, а ведь действительно, когда ситуация еще только намечалась, Шелепин уже бил тревогу, удивительное политическое чутье у товарища, кому как не ему поручить разгребать авгиевы конюшни.

— Но мы же ему космос поручили, — напомнил Косыгин, — или теперь он у нас будет в каждой дырке затычка.

— А что делать, если без него никак? — Пожал плечами Микоян.

Внешне ничего не изменилось на заседании, как и прежде продолжали обсуждать вопросы, но многие обратили внимание на реплику Микояна, уж слишком удачно все складывается у Шелепина, однако «Раз везенье, два везенье, но положите что-нибудь и на уменье». Тут уже пора и меры применять, а то нынешний первый секретарь на пенсию собирается, кто займет его место?

В Чехословакии Армагеддон во всей своей красе. Хотели революции? Получите, я это уже проходил, теперь и вы нахлебаетесь по самое «не хочу». Французская пресса сначала активно освещала происходящие в Праге события, а потом вдруг дошло — то, что там происходит, удивительным образом перекликается со студенческими волнениями в самой Франции. А уж когда посыпались нацистские лозунги, тут-то и произошло просветление в головах, репортажи из Праги сразу запретили, и ввели цензуру, не хватало тут еще учить своих студентов устраивать беспорядки. Со дня на день ожидали начала гражданской войны в этой стране. Чушь, никакой войны не будет, контроль за «артистами погорелого театра» установлен очень надежный, каждому отведена своя роль и все их действия синхронны, отсебятина не допускается. Это со стороны кажется, что в стране настал полный хаос, а на самом деле все идет четко по сценарию. Так и хочется спросить у вчерашних поборников демократии: — Нравится? А ведь это то, к чему вы придете всего через два года.

В июле мелькнуло сообщение, что коммунисты собираются ввести в Чехословакию войска, причем за это там выступает большая часть населения. Неправда это, люди там не оставили своих заблуждений, надо еще пару месяцев «погромов», чтобы окончательно переменилось настроение, и по-моему Москва хочет это время предоставить, по крайней мере никакого движения войсковых соединений в ближайшее время не ожидается. Но, что отмечается дипломатами, которые еще не покинули границ столицы, надписи об оккупации стали старательно замазываться, это может означать начало перемен, люди все больше стали приходить к выводу, что внутренний враг гораздо опасней внешнего.

Чуть позднее узнал, что порядок в стране наводить приехал Шелепин. Неожиданно и опасно, Железный Шурик не Брежнев, он прекрасно разбирается в приемах ведения партизанской войны, а сей факт означает, что операцию по дискредитации «Пражской весны» надо срочно сворачивать, иначе выловят всю «актерскую труппу» в один момент. Жаль, месяца не хватило, тогда бы прививка против «гласности» хорошо закрепила результат на иммунном уровне, но имеем то, что имеем. Нужно сказать, успели вовремя, Шелепин действительно начал наводить порядок в стране железной рукой, причем пока власти не обращали внимания на пустозвонов, в большом количестве наводнивших местные органы управления, а искали именно тех, кто преступил закон. Находили, естественно, как не найти, если уголовники в момент погромов не зевали и вносили посильный вклад в развитие хаоса. Но дело это долгое, а потому все громче стали раздаваться требования о привлечении армии к наведению порядка. В конце августа, по «просьбе трудящихся» в страну все же был введен дополнительный контингент войск, но не из СССР, а из ГДР и Польши. Как было объявлено, исключительно для выполнения охранных функций, о советских войсках не упоминалось. Ай, молодцы, наконец-то хоть чему-то научились.

Но дальше мне пришлось удивляться, в моей истории, КПЧ практически вошла в конфронтацию с КПСС, а здесь этого не произошло, более того, часть намеченных реформ продолжала претворятся в жизнь. Это что, Советский Союз решил провести эксперимент в отдельно взятой стране? Напрасно, при такой постановке вопроса, после того, как будет проведена федерализация, Словакия и Чехия разведутся на двадцать лет раньше срока, зато интересно будет наблюдать как будет дальше развиваться экономическая ситуация в этих странах, ведь они хотят по сути реализовать китайский вариант.

Что ж, могу поставить себе в заслугу то, что между СССР и Чехословакией не возникло неразрешимых противоречий, которые аукались и двадцать первом веке. Хотя последнее происходило вовсе не из-за событий шестьдесят восьмого года, нужен был образ врага, на которого можно спихнуть все свои огрехи, так было, так есть, так будет. Но это меня уже не интересует, ни чехи, ни прочие восточноевропейские страны, никогда не станут для России друзьями, они отделяют западную Европу от восточной, поэтому хотят что-то поиметь со своего географического положения. Обидно только то, что политики моего будущего, стараются этого не замечать и щадят их национальное самолюбование, а вот этого делать не надо, иногда стоит прокатиться с ветерком по гипертрофированному самолюбию перевертышей. Отрезвляет. А вся операция в Чехословакии с моей стороны была затеяна только для того, чтобы в СССР, на этом фоне не произошло ужесточения проводимой внутренней политики…, хотя и это не факт.

А Шелепин вернулся из Чехословакии недовольным собой, не удалось ему убедить товарищей из КПЧ кардинально изменить свою политику, в руководстве страной по-прежнему были сильны убеждения, что реформы надо продолжать, хотя уже было ясно видно, куда они заведут. Хорошо хоть удалось избавить партию от активных реформаторов, а то совсем упустили контроль над происходящими в обществе процессами. Надо было честно признать, хоть и удалось сбить накал протестов, болезнь никуда не делась, просто революционные методы уступили место эволюционным, а значит через десять-пятнадцать лет социализм в этой стране перестанет существовать. Однако эти вопросы уже вне его компетенции, в политбюро решили, что дальше проблемой Чехословакии будет снова заниматься Брежнев, несмотря на все упущения, Леонида Ильича в вопросе партийного строительства заменить было некем. Надо было снова заниматься космосом, за время вынужденного отсутствия опять возникло отставание от графика, только с третьего раза удалось посадить макет лунного модуля на поверхность Луны. Хорошо хоть Челомеевские ракеты оказались очень надежны, из двенадцати последних запусков, только в трех случаях не смогли достичь орбиты. Да уж, лунный проект пожирал бюджет с невиданной скоростью. Тут еще Глушко обрадовал, огневые испытания нового двигателя большой мощности закончены, с ними можно вывести на орбиту единовременно груз в девяносто пять тонн, а значит можно избавиться от всех этих сложностей с заправками на высокой орбите и стартовать к Луне сразу единым составом. Но тут есть одна закавыка, пока будут устанавливать новую оснастку и переделывать лунный поезд, время будет упущено, а значит первую высадку на Луну, нужно производить в прежнем варианте, с раздельного старта.

Все, настала пора генеральной репетиции, теперь нужно снова готовить экипаж, который будет должен принять стартующий блок с поверхности Луны и тем самым поставит окончательную точку в подготовке лунной экспедиции. Дополнительный ангар и стартовый стол для УР-700 был построен еще месяц назад, теперь на космодроме два стартовых стола для УР- 500 и два для УР-700, да еще шесть ангаров для сборки этих ракетоносителей… Вот куда народные деньги без счета уходят.

Георгий Николаевич Бабакин по обыкновению совершал обход своих владений (Машиностроительный завод им. Лавочкина) и тут его глаз зацепился за какой-то механизм, работающий в укромном закутке, куда отодвигали ненужные в сборке стапели.

— Чего это там, — обратил он внимания начальника сборочного цеха.

— Вот черти, — улыбнулся тот, — опять до игр дорвались. Помните, мы манипулятор 12-3 заказывали, хотели его масштабировать, чтобы для забора образцов с поверхности Луны приспособить?

— Помню, конечно, все равно по весу не вписались.

— Ну вот, мы выделили ему здесь немного пространства, чтобы отработать методику захвата образцов с поверхности Луны. Эксперименты закончили еще год назад, а манипулятор остался, ну и приспособился на нем народ в игрушки играть, через телесистему пытаются управлять. С одной стороны вроде и нарушение, а с другой столько наработок сделали, что хоть сегодня можно в космосе использовать.

— Можно то можно, вот только не скоро наши платформы такой вес возьмут, вот если бы…, - и тут в голове у главного конструктора завода щелкнуло, — подожди, он же у нас по весу двадцать четыре килограмма?

— Если точнее двадцать четыре килограмма триста сорок грамм. Без телесистемы.

— Надо срочно проконсультироваться. — Георгий Николаевич развернулся и быстрым шагом покинул цех.

Все дело в том, что те спутниковые платформы, которые делались в данный момент на заводе, не обладали достаточной мощностью, чтобы доставить образцы лунного грунта на землю, но ведь планировался запуск на луну беспилотного лунного модуля с последующим стартом, почему бы не воспользоваться ситуацией. Оказывается, в случае применения манипулятора, этот вопрос можно было решить без особых доработок конструкции, сам манипулятор мог крепиться снаружи как автономный блок, единственно, что требовалось, это снабдить стартующий с поверхности Луны модуль устройством для приема контейнеров с образцами.

После продумывания компоновки и проведения расчетов Челомей дал добро на доработку стартового модуля и изменения программы полета. Некоторые «горячие головы» решили, что раз пошла такая пьянка, то почему бы заодно не установить недавно разработанную бурильную установку, но пришлось притормозить, когда на экспедицию возлагается слишком много можно ничего в итоге не получить.

Грузовики с топливом забросили на орбиту первого ноября, второго Ноября на высокую орбиту отправили 7К-Л1 с экипажем Хрунов-Филипченко, руководство уже знало, что для космонавтов может быть только один старт на орбиту Луны, поэтому основные экипажи решили придержать для последующих полетов. Третьего числа разгонный блок вывел лунный корабль на траекторию движения к Луне. Старт лунного посадочного модуля был произведен четвертого ноября, посадку на поверхность луны, как всегда, планировали осуществить сходу, без выхода на орбиту, главное было сразу попасть в нужные координаты, так как любой промах приводил к дополнительным тратам топлива лунного корабля на корректировку орбиты. Прилунение посадочного модуля произошло удачно, если не считать, что во время маневра возник небольшой боковой снос, и появилась опасность опрокидывания конструкции. Ну а дальше пошла работа. Манипулятор оказался в полностью рабочем состоянии, операторы имели достаточно большой опыт, недаром целый год «тренировались», так что за три часа пребывания модуля на поверхности успели упаковать четыре капсулы с грунтом и даже дотянулись до пары камешков, что было особенно ценно.

Нельзя сказать, что дальше все прошло идеально гладко, пришлось погоняться за капсулой по орбите, почему вдруг не совпали скорости, надо будет разбираться отдельно, но в график по времени и расходу топлива уложились. Так что седьмого ноября, (не специально к дате подгоняли) 7К-Л1 вышел на траекторию сближения с Землей и в ЦУПе воцарился осторожный оптимизм.

И опять весь мир следил за полетом к Луне, а когда объявили, что на борт космического корабля был принят лунный грунт, с запущенного к поверхности зонда, специалисты сразу поняли, что СССР находится в шаге от высадки на поверхность Луны. В этот раз траекторию спуска с отскоком повторять не пришлось, топлива для обычного спуска оказалось достаточно.

Возвращаясь после насыщенной трудовой недели домой, в район Патриарших прудов, Владимир Николаевич смотрел в окно автомобиля и витал в своих мыслях. И так, последняя репетиция к высадке на Луну прошла на отлично, было несколько незначительных огрехов, но когда без них обходилось? Теперь осталось сделать последнее усилие — качественно подготовить техническую часть, ошибки недопустимы. Так что где-то в апреле шестьдесят девятого года все будет готово для старта к Луне. А что дальше? Ну, можно будет еще раз слетать к Луне, когда будет готов новый УР-700 на сверхмощных двигателях Глушко, там проблем должно быть намного меньше, так как на высокую орбиту будет выведена сразу вся лунная экспедиция, и даже с тремя космонавтами вместо двух. И все? Зачем будет нужен такой мощный ракетоноситель? Под него просто не будет задач в ближайшее десятилетие. Многоразовый челнок сделать? Для него и УР-500 за глаза, да и для орбитальных станций его хватит. Получается, вся эта лунная гонка, была нужна только в политических целях. Тут машина останавливается на светофоре, и главный конструктор видит мамашу с мальчишкой лет десяти, которые переходят дорогу. Видно, что мальчик счастлив, он бережно прижимает к груди коробку, на которой нарисована ракета.

— «Наверное, игра какая-то», — решил Владимир Николаевич, — «надо и дочери, Евгении, что-нибудь подобное купить, а то дома неделю отсутствовал».

— Николай, заверни к магазину, надо подарок домой приобрести, — попросил он шофера.

— «Что-то ветерок холодный поднимается» — подумал Челомей, направляясь ко входу в магазин.

Однако в промтоварный магазин он сразу не попал, по ошибке завернул в кооперативный, и уже хотел развернуться, но его внимание привлек прилавок стоящий несколько обособлено, вроде ничего такого, однако надпись крупными буквами на прикрепленном к стене плакате гласила: «Деликатесы для космоса». Интересно, и Владимир Николаевич смело шагнул за ограничитель.

— Это действительно еда для космоса? — Спросил он продавщицу, разглядывая непривычные для продовольственного магазина тубы с едой.

— В космос не летала, поэтому ничего по этому поводу сказать не могу. — Улыбнулась продавщица. — А так пробовали, вкусно. Из мясных блюд могу порекомендовать, паштет из гусиной печени, из говядины тоже вкусно, в супах больше понравился гороховый со свининой, борщ сразу скажу, на любителя, мне он слишком острым показался. Есть еще в вакуумной упаковке заливное, роллы рыбные с рисом, большой выбор соусов, даже японское васаби есть, это хрен из Японии.

— А горчицу тоже в космос отправляют, — решил пошутить Челомей.

— Конечно, — ничуть не стушевалась работник прилавка, — есть маленькие упаковки по три грамма, есть большие…

— А фрукты космонавты едят?

— Все едят, — проконсультировала главного конструктора женщина, и ткнула пальцем в пластиковую упаковку, на которой была нарисована груша, — вот например пластинки груши прошедшие сушку вакуумом. Достаточно сильно надавить на капсулу и вода попадет в упаковку, двадцать минут и можно есть. Вкус сильно отличается от натурального фрукта, но попробовать можно. А так рекомендую пюре из фруктов, их даже в аптеках стали продавать. Вас что-нибудь заинтересовало?

— Обязательно.

Обратно в машину Владимир Николаевич вернулся с большой матерчатой сумкой, на которой с двух сторон был вышит схематичный рисунок его ракеты УР-500, потому, собственно говоря, и купил, откуда только внешний вид взяли, ракетоноситель секретный. Естественно дома детей космическая еда заинтересовала, восторгу не было предела, супруга, Нинель Васильевна, тоже попробовала некоторые блюда, и пришла к выводу, что с таким набором продуктов летать в Космос можно.

Часть упаковок с едой главный конструктор отложил:

— Надо спросить на работе, на самом ли деле на орбите чем-то подобным кормят, как-то не интересовался раньше таким вопросом.

Американцы не выдержали прессинга Советского Союза в лунной гонке и кинулись в погоню, "Apollo-8" стартовал к Луне на месяц раньше, чем в моей истории и, как это ни удивительно, все у них прошло вполне нормально, но это уже не привлекло столько внимания, все-таки третья экспедиция к Луне, новости начинают приедаться. К тому же разразилась давно ожидаемая арабо-израильская война, в этой истории Египтяне решили напасть первыми и сходу получили по зубам. Наивно было ожидать, что израильтяне были не в курсе планов египетского руководства, а дальше все пошло именно так как и в моей истории, с одной лишь разницей, СССР не зря готовил Сирийскую армию, поэтому сокрушить ее серией ударов у евреев не получилось. Кое-каких успехов они, конечно, достигли, но вот развить наступление на Дамаск не получилось.